Читать книгу: «Графоман», страница 6

24

Прошло три недели, а я все еще не вышел на работу. Я провожу все светлое время суток в своей квартире или в городских парках. Никому не может даже прийти в голову, что мой внешне безразличный вид скрывает интенсивный мыслительный процесс, не прекращающийся ни на мгновение. Ураган в моей голове настолько силен; что сметает на своем пути забытые обещания и вечные табу.

Мысли – это зерна. Я стараюсь заложить их в чужие головы.

Каждый человек вынужден играть самого себя. Моя роль очень сложна. Я боюсь стать простым и понятным. Я никогда не хотел прожить жизнь обычного человека. Очень страшно оказаться бездарным.

Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем. Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят упорядочивать жизнь.

Не сложно убедиться, что слова – только иллюзия. Я вообразил, что смогу изменить свою жизнь с помощью слов.

Я тороплюсь произнести над собой опасное заклинание. Слова всегда стараются изменить реальность.

Я ощущаю свою жизнь, как пропасть, в которую боюсь сорваться. У меня может быть только одно утешение – не я выбрал свою судьбу.

Единственное, на что мне удается вообразить себя способным – писательство. Писать тексты, которые кроме меня не напишет никто.

Кстати, а зачем я выходил из дома?

Маленький и глупый. Я вообразил себя большим и умным.

Я знаю о своей странности. Очевидного не скрыть. Я знаю, что мое творчество может быть только уходом от действительности.

Не думай о последствиях, а берись за дело и делай. Старайся не думать о последних двадцати четырех часах, не думать о прошлой неделе, слишком уж они были насыщенные, мучительные, а вдобавок и смехотворные, сосредоточь все свое внимание на песне, разыгрывай свои козыри, какие уж они там есть.

Я всегда знал, что ничего не получится. В некотором роде я именно этого и ожидал.

Я с самого начала воспринимал себя как ни к чему не приспособленного человека, и я не чувствовал себя по‑настоящему спокойно, уверенно ни с кем и нигде.

В глубине души мне всегда было ровно по фигу, что там думают обо мне другие, но в то же самое время это меня очень волновало.

Я умею прятаться за слова. У меня это получается. Потому и прячусь. Меня не игнорируют. Меня просто не замечают. Никто не верит в мою способность к творчеству, кроме меня самого.

Я боюсь своих фантазий. Я уже не уверен, что моя жизнь удачная фантазия.

Невозможно не ощущать опасность слов. Я боюсь сломать себя неосторожным словом.

Только творчество даст мне возможность ощутить себя равным великим. В любой другой деятельности я буду только унижаться. Мне не следует расстраивать себя чужим успехом.

Я хочу перестать стесняться себя.

Все знают, что я слаб и жалок. Я не смог утаить свою самую важную тайну. Я знаю, что многое в жизни делаю неправильно. А иногда кажется – все. Я себе сдавшимся не нужен. Просто решил, что, если никуда от этого не денешься, я ничего не потеряю, если попробую стать максимально удачливым неудачником, устрою такой тарарам, что всем чертям будет жарко, выдам ублюдкам не скупясь, по полной программе.

Я пытаюсь делать шаги по направлению к своей победе. Но, может быть, я иду к поражению. Я живу в ожидании жизни.

Стена отгораживающая от жизни это важно. Я постоянно строю свою стену. Реальность не для меня. Не для таких, как я. В этой жизни мое – только писательство. Я – это мои тексты.

Я никогда не ожидал, что все меня вот так вот возьмут и полюбят, но при этом я никогда не хотел оскорблять ничьих чувств, а потому должен был изо всех сил стараться быть милым, и щедрым, и сердечным, и всегда готовым прийти на помощь, и вообще вести себя таким образом, словно я отчаянно хочу, чтобы меня любили, и не только за то, что я делаю, а меня самого.

Моя жизнь – это слова обо мне. Смысл моей жизни – наблюдение за собой. Я не понимаю, как у других получается выдумывать.

Тюк, тюк, тюк… отдается в черепной коробке легкое постукивание – это растет давление.

Я не выдумываю своих героев. Я ощущаю себя одним из своих героев.

Плечи опускаются, спина сгибается, мышцы дрожат от усталости. Постепенно умирает надежда обрести облегчение. Понимаете, до меня вдруг дошло, что я не обязан терпеть.

Что может быть страшнее для человека его непохожести на окружающих людей? Я боюсь повторить успех Христа.

Я останусь таким, каким опишу себя. Я использую себя только для записи слов. Мне нравится заменять реальность – творчеством. Главное – не сорваться. Чувствую, что именно так все и будет.

Чувствую, что слова загоняют меня в ловушку, из которой невозможно выбраться. Творчество – ошибка моей жизни.

Самое страшное в моем положении то, что я ему совсем не удивляюсь. Я хочу быть единственным читателем своей книги. Иногда человек устает нести все то, что мир сваливает ему на голову.

Я знаю, что слова ни для кого не имеют значения. Если бы я жил рационально, я бы не занимался творчеством. Но я не способен ни на что, кроме творчества. Мне нравится пустота слов.

Такие вещи всегда удивляют. Я знаю, что нужно держаться. Нужно заставлять мозг работать. Нужно думать. Но о чем?

В центре литературы стоит не сюжет, а ситуация, толкнувшая автора на творчество. Я старался сделать текст, который не сможет заинтересовать никого, кроме меня. Я чувствую, что от этих мыслей погружаюсь в депрессивное состояние.

Я вынужден быть героем своего произведения. Творчество – единственная возможность прожить несколько жизней.

Единственное, что меня интересует в жизни – самовыражение. Я не хочу научиться думать не о важном.

В истории остаются герои. Я – не герой. Я прячусь в свое писание. Человек, зависящий от слов всегда жалок.

На одну книгу могу быть способен даже я. Что бы я ни написал, это никогда не будет напечатано.

Сейчас, по‑моему, я слишком разговорился. Думаю, дело в том, что внутри у меня скопилось слишком много чувств, которые так и просятся наружу.

Я более выдуман, чем герой моего произведения. Мое творчество – моя молитва. Я знаю, что слова написанные с ошибкой – грех. В любом случае я себя не жалею. Просто я пытаюсь привыкнуть к тому, каков мир на самом деле.

Все, что я не понимаю в своих текстах, может понять кто-то другой.

Моя жизнь ограничена моей фантазией. Мне нравится подменять реальность словами.

Очень сложно привыкнуть к невозможности восприятия моего творчества окружающими людьми. Не умею быть интересным. Моя искренность скучна.

Я хочу быть уверен, что в моем рассказе все – ложь. Боюсь стать единственным героем своего произведения. Но думаю, все это не ново.

Как только реальность приближается ко мне, я делаю осторожный шаг назад. Каждый человек вынужден жить в плену своих представлений о жизни. Мне необходимо быть свободным.

Я знаю о себе очень мало. Лишь то, что мне удалось выдумать. Главное – не останавливаться, а постоянно искать пути приспособления своей бездарности к литературному творчеству.

Самое худшее в писательстве – это страх провести вело жизнь за клавиатурой компьютера. Чтобы в свой смертный час ты понял, что прожил не реальную, а бумажную, воображаемую жизнь, а твои единственные приключения – вымышленные, и пока мир воевал и целовался, ты сидел в темной комнате.

Книга должна будет защищать меня. Я устал от своей беззащитности. Творчество нравится мне необязательностью мысли, пренебрежением к логике. Возможностью использования своих слабых сторон.

Я боюсь узнать себя среди своих героев. Делаю лишь то, что вместо меня не сделает никто другой. Никто не может того, что получается у меня. Мое творчество уникально. Ему нет аналогов в истории мировой литературы.

Мне следует лишь набраться смелости и делать все так, как получается, не оглядываясь на опыт других писателей.

Мир не создан для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.

Рано или поздно Реальность разбивает все твои иллюзии, и ты переживаешь мучительную боль.

Я боюсь узнать, что все сделанное мной было ошибкой. Я уже сделал достаточно ошибок. Больше, чем было необходимо. Я ощущаю свою беспомощность перед всем, кроме листа бумаги.

Годы идут, но ужас не уходит.

Я намерен остаться в своем мире. Я слишком индивидуален, чтобы рассчитывать на понимание. Я достаточно другой, чтобы остаться непонятым навсегда. Никого не пущу в свой мир.

Мне необходимо посвящать время своей жизни только самому себе. Я не готов прожить иную жизнь. Не я выбрал мой путь. Мой поиск спасения в словах оказался ошибкой. Слова делают человека беспомощным.

Я должен позволить всему идти своим чередом. Я просто должен стать в стороне и не вмешиваться, путь все идет своим путем.

Каждый, однако, занят собственным спасением по-своему. Хотя и не всякий знает об этом. Единственное занятие человека в этой жизни – попытка спасти собственную душу. Взять на себя ответственность – значит вернуть себе свою свободу. Наверное, большинство наших проблем возникает оттого, что мы напрасно усложняем простые вещи.

Мне необходимо постоянное письменное фиксирование своего отчаяния. Я смеюсь над своей рациональностью. Или рациональность смеется надо мной?

С героем моего произведения следует быть очень осторожным. Я ощущаю себя в его власти. Необходимо помнить об опасных возможностях слов. Творчество требует жертв. Я ошибся, вообразив творчество важнее жизни. Слова не имеют значения для реальности. Нет смысла в словах, которые не могут ударить.

Не отступлюсь от своей мечты. Я останусь единственным писателем, которого не издают. Но это не мешает мне быть писателем. Тысячи изданных книг никто не читает. А я всегда найду несколько десятков читателей для себя. С моим умом не следует рассчитывать на большее. И я не рассчитываю.

Никто не сможет повторить нелепость моих текстов. Неловкое состояние своего ума я вообразил гениальностью.

Я не пытаюсь думать. Для творца нет большей ошибки и более унизительного просчета. Пишу только своей мудростью. Думать, сочиняя тексты – самая большая ошибка для писателя. Мне повезло, что я не способен размышлять. Время делает любые размышления человека ограниченными. Время не властно только над ощущениями человека. Только ощущения человека не меняются со временем

Я ничего не могу с собой поделать. Мой мозг ограничен и останется таким навсегда. Самые счастливые моменты своей жизни я проживаю воображая себя творцом. Нет ничего прекраснее в жизни человека.

Несколько читателей будет достаточно для моего убогого сознания.

Я могу быть только глупым, ограниченным графоманом. Мне следует смириться со своей судьбой и продолжить жить дальше.

Могу писать только то, что диктует мой мозг. Не знаю, зачем это ему необходимо. Не всегда понимаю, что он хочет мне сказать.

Я не пишу тексты. Я могу существовать только в них. Важны только слова о жизни и смерти. Все остальные слова – лишь имитация смысла.

25

Прошло два месяца, а я так и не вышел на работу. Я рассказывал врачу всякие небылицы: головокружения, дикие головные боли, беспокойный сон, постоянная усталость. Так я выиграл еще несколько недель, и моему шефу нечего было возразить.

Я еще не знал, что скоро об этом пожалею. Я ни во что больше не верю. Я сам себе не нужен. Досадно бывает обнаружить, что задаешься теми же вопросами, что и весь мир. Этакий урок смирения.

Сценарии нашей жизни уже написаны другими,

Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного – спать.

Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил. Я не смеюсь. Я не понимаю, что тут смешного. Наверно, я потерял чувство юмора где-то в пути.

Все наши воспоминания – всего лишь фантазии о прошлом. Не надо об этом говорить – это бесполезно. Здравый смысл и воображение – именно они убивают нас.

Я не веду двойной жизни. Живу этой жизнью, нет различий между тем, что я делаю, и тем, что я говорю.

Я здесь не для того, чтобы срывать с вас ваши цепи и не для того, чтобы развлекаться. Видите ли, у нас есть некий предохранительный клапан, именно из-за него мы так нерешительны.

Если ты до сих пор жив, то ты не совершил ни одной ошибки.

Ты ничего не делаешь. Просто с тобой постоянно что то случается.

Ты не идешь, но так случается, что ты оказываешься в какой-то точке пространства. И тогда ты говоришь: я пришел.

Ты не берешь, но так случается – что-то оказывается в твоей руке. И тогда ты говоришь: я взял.

Тебя используют. Гордись этим.

Ты появился на свет, но сам не имеешь к этому никакого отношения. Просто так случилось.

Всякий одержим искусом быть распятым.

Ты забыл, что у тебя только одна жизнь? Я пытаюсь оживить тебя.

Я говорю тебе о том, что ты боишься знать. Твоя осторожность – это трусость.

Первый среди рабов остается рабом. Только рабы продают свободу за комфорт. Если будешь продолжать бездействовать, они вообразят, что ты тоже раб. Иногда достаточно одного действия, чтобы тебя запомнили свободным. Попробуй нарушить каждую из заповедей: проживи жизнь не зря.

Не пытайся что-то продать. Ты воин, а не торгаш. Не пытайся продаться. Этот мир может быть только завоеван тобой.

Не оглядывайся назад.

Не пытайся подражать. Найди свой способ вскрывать вены.

Измениться проще, чем ты думаешь. Для этого достаточно лишь стать равным Богу.

Ты знаешь, что тебе нужно. Позволь себе это.

Из тебя сделают идиота. Они делают идиотов из всех.

Попытайся укусить руку, которая тебя кормит. Старайся не только уцелеть.

Весь мир – спектакль. И в нем один зритель – ты.

Все еще имитируешь жизнь? Твоя жизнь может быть другой.

Ты еще можешь встать. Человек на коленях теряется в толпе.

Пока, вроде, все понятно. Спорить не о чем.

Учись не бояться своих желаний. Не позволяй ограничивать себя. Перестань быть предсказуемым.

Ты вообразил, что свобода доступная тебе в твоей клетке и есть настоящая свобода. Ты очень старательно выстроил свою клетку, чтобы защититься от возможности быть свободным. Быть первым среди рабов незавидно.

Никто не останавливает тебя с такой старательностью, с какой ты останавливаешь себя сам. Помни: за опасностью не всегда скрывается враг.

Никто не позволит тебе сделать второй удар. Вложи всю силу в первый. Перестань следовать за своими страхами.

И считайте меня смешным – на здоровье, клал я на вас.

Но у меня нет выбора: все равно я никогда не смогу говорить ни о чем другом.

Зачем ты следуешь за желаниями других людей? Вспомни, что хотел ты сам.

Глупо хотеть получить то, что нужно другим. Вспомни, что ты хочешь.

Ты – раб обстоятельств, в которых оказался. Я знаю, что страх потерять все приобретенное парализует тебя. Все, что ты делаешь, ты делаешь для других людей. Вспомни о себе.

Ты ждешь, когда на тебя наденут ошейник. Твое счастье не выглядит иначе. Удивительно в этой жизни то, что она продолжается.

Я пишу не бездарные тексты. В моих текстах нет ничего, кроме проявлений моей шизоидности. Вся моя жизнь – только притворство и имитация. Я очень стараюсь быть похожим на окружающих меня людей. Хочу быть похож на людей, которых ненавижу. Между нами не может быть ничего общего. Я догадываюсь, что они ненавидят меня не меньше, чем я ненавижу их.

Единственное, что я смогу описать – это жизнь человека, склонного к шизоидности. Герои моих произведений никогда не были нормальными.

Мои тексты могут быть только моим заклинанием жизни. Нет смысла писать по другой причине.

Что слова стараются сделать со мной? Просто слова выбрали жертву.

Я недостаточно умен, чтобы стать писателем. Смириться с этим оказалось еще сложнее, чем это понять.

Никто не идет за словами. Только золото всегда было истинным богом человека. Глупо спорить с очевидным.

В моей голове несколько прочитанных мыслей других писателей. Я могу только повторять их в разных вариантах.

Мне выпала судьба глупого человека. Все мои тексты для еще больших идиотов, чем я. Но таких ограниченных людей не много.

Я никогда не скажу ничего умного. Очень хотел стать писателем. Но оказался недостаточно умен для этого. Часто умные люди совершают поступки, смысла которых я не понимаю.

26

Я не сплю. Все лежу в постели и думаю о своей жизни. Всегда помню больше того, чем следовало бы обычному человеку.

Утром встал с постели злым и невыспавшимся. Полночи меня мучили кошмары, и мне так и не удалось толком поспать.

Сейчас требовалось сосредоточиться и успокоиться. Человек решил, что пришла пора спрятаться. Внутри самого себя.

Никаких правил. Или, скорее, какие‑то собственные правила.

Ничто не начинается в тот момент, который мы считаем началом. Тем не менее, вот что, мне кажется, можно считать началом.

Дождь лил с самого утра и наводил тоску своей равномерностью. Мелкий, пронизывающий, холодный дождь.

Естественно, существовала еще одна особенность, но это была такая вещь, которую не мог предугадать ни один человек в мире. Это была удача. На нее можно только надеяться, и, может быть, она тебе улыбнется. А может, и нет.

Если бы нам приходилось все объяснять самим себе, жизнь превратилось бы в непрерывный поток слов.

На мгновение мне показалось, что теперь все будет в порядке. И потому я улыбнулся. Целую бесконечную минуту я ничего не предпринимал.

Как странно. Странно, но приятно.

Творчество должно перестать быть моей иллюзией. Мне осталось лишь доживать судьбу глупого, ограниченного человека.

Я могу быть только честным. Но искренность – это не талант. Я подозреваю, что у меня совсем нет таланта. И способностей тоже нет. Это очень унизительное признание. Вся моя жизнь состоит из неловких унизительных признаний.

Я трачу время на творчество. Но остаюсь без результата. В моей голове нет мыслей. Я не способен формулировать мысли. Я и по-русски говорю с трудом подыскивая необходимые слова.

Я могу рассчитывать только на помощь других людей. Никогда и ничего не сделаю сам. На книги я тоже всегда рассчитывал, как на человека.

Все, что я могу сделать – это суметь понравиться нужному мне человеку. Я всегда стремился понравиться с помощью своих текстов. Я всегда понимал, что это мой единственный шанс.

Я всегда был графоманом, имитатором примитивных текстов. Не знаю, как живут бездарные люди. Привык воображать себя талантливым. Теперь я знаю, что это не так. Мне не выбраться из своей ограниченности.

27

На улице все еще шел дождь.

Теплый ветер поднимал тугие вихри тяжелых дождевых капель. Люди бежали по улице, легкая летняя одежда липла к их телам. Небо неожиданно потемнело: низкие черные тучи, дальние раскаты грома.

Автобуса так и нет. Мои ноги – они стоят одна параллельно другой – твердо упираются в землю, двигаю правой, теперь левой, это мои ноги, они мне подчиняются.

Мне уже безразличен результат моих усилий. Я перестал сомневаться в том, что не будет никакого результата. Слишком большое неудобство доставляет мне любая попытка думать. Обычно я стараюсь творить, не думая.

Проявил свое убогое воображение, создав роман. Смутное сознание характеризует его. Я не просто глуп, я глупее большинства людей, с которыми мне приходится общаться. Почему мне так не везет?

Мой рассказ о себе всегда будет самоунижением. Мне никогда не стать писателем. Я не смогу изменить свою судьбу. Ничего не получается. Лишь бесполезная борьба со своей ограниченностью. Лишь жуткие вопли отчаяния.

У меня нет другой судьбы. У меня недостаточно сил, чтобы изменить то, что есть. Я всегда буду только жалким. И у меня не хватает смелости смириться с этим.

Смириться и принять предложенную мне судьбу. Я слишком слаб для творчества, как слаб для войны. Не могу ничего сделать со своей ограниченностью. Слишком слаб для успеха. Уже не получается не замечать ограниченность своего сознания.

Я оказался среди девяноста процентов тупых и ограниченных созданий, населяющих страну. Послушный исполнитель чужой воли, готовый уступить и проиграть. Во мне естественна только жалкость.

Современное человечество живет в эпоху отчаяния. Но это никому не интересно. Никто не хочет замечать очевидного. Очень опасно оставаться наедине с собой. Слова умеют стягиваться петлей на шее.

Никто не напишет того, что пишу я. Это единственное оправдание моего творчества.

Я не могу сказать ничего оригинального. У меня нет мыслей ни по одному поводу. Только чьи-то подслушанные фразы. Я не способен выражать свои мысли. У меня нет мыслей. Мне не интересно думать об окружающей меня реальности. Не получается о ней думать.

Моей жизни есть оправдание. Судьба сделала меня бездарным. Мне нечего сказать людям. Но раньше догадаться об этом не получалось.

Я не способен выдумать сюжет. Не хочу играть по правилам. Не помню правил. Мой герой не может быть умнее меня. С умными мне всегда было не по пути.

Мне приходится жить среди уродов. Я не понимаю – зачем?

Я никому не нужен. И творчество мое никому не нужно. Я не способен выдумать ничего нового или любопытного. Мой мозг не приспособлен для этого. Попытки стимулирования мозга не дают результатов. Мой вариант жизни дешев и не практичен.

Я слабый и уступчивый человек. Мои страхи разоблачают меня. Мои графоманские занятия уже не интересны даже мне. Я не способен думать. Могу говорить только готовыми фразами.

Слова никогда не подчинялись мне. Слова делают из меня идиота. Они разоблачают мое притворство. Слова загоняют человека в тупик. Я ненавижу слова.

Мне необходимо создать свой маленький шизоидный мир. Я не способен на большее. Никогда не стану писателем. Буду лишь стараться выжить. Буду бороться за каждый день своего существования. Я не смогу уцелеть.

Могу писать только об ощущениях. У меня совсем нет памяти и воспоминаний. Для творчества необходим ум. Ума у меня нет. Но и выбора тоже нет. Я буду продолжать писать, как другие разгадывают кроссворды. Просто провожу время за увлекательным занятием.

Я счастлив только когда занимаюсь графоманией и печатаю бессмысленные тексты. Моя жизнь тоже бессмысленна.

Мне не удается выбраться из ограниченности своего сознания. Я – только неловкий невротик. Я не могу измениться. Я дожил до двадцати трех лет в этих попытках.

Все мое творчество сводится к описанию своих патологий.

Я не могу преодолеть ограниченность своего мозга. Но и девяносто девять процентов населения Земли тоже не могут. Они тоже проживают жизнь ничтожных ограниченных людей, даже не способных осознать это.

Я хочу жить и думать о жизни. И записывать свои размышления. У меня нет другого пути. Я не способен выдумать сюжет или описать живущих вокруг меня людей. Не способен на элементарные вещи. У меня ничего не получается с провокацией в литературе. Никто не замечает меня. Я не умею быть интересным. Не смогу стать писателем. Я не знаю, зачем мне жить.

Мое творчество – лишь записывание примитивных мыслей, которые постоянно повторяются. Одна и та же мысль очень долго крутится в моем мозгу и я старательно описываю ее разными словами.

Я оказался героем произведения прозы двадцать первого века. Отрывистой и фрагментарной, предназначенной для чтения на электронных носителях информации.