Читать книгу: «Плацебо», страница 4

На цыпочках Лена прокралась к выключателю. Вспыхнул свет; в первую секунду она зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что ремень с пола исчез, а ноутбук перебрался на стол. …Не, это не чудо; точняк, отец заходил, проверял. Воспитатель хренов… Она взглянула на телефон. …Ноль часов пятнадцать минут. Если он завтра едет в командировку, то уже спит – за ним всегда в шесть утра приезжают. Блин, почему он всегда ездит одним днём? Свалил бы на неделю – глядишь, таких материалов нарыл для своей вшивой газетёнки!.. За один день чего он там увидит?.. Прокравшись по коридору, Лена первым делом зашла в ванную и повернувшись спиной, задрала юбку – ужасный малиновый цвет сменился насыщенным красным, кожа стала ровнее. …Такими темпами через пару дней, глядишь, и пройдёт… ага, если не схлопочу ещё! Хотя пока я под арестом, вроде, не за что. Нет, с такой жизнью надо кончать и поскорее. Я так долго не смогу… я ж хотела в Интернете полазить, насчёт женихов!..

Аккуратно, чтоб не шуршать, Лена прихватила на кухне пакет чипсов и вернулась в комнату. Взяв ноутбук, осторожно опустилась на диван и с радостью обнаружила, что, хотя неприятные ощущения остались, но на мягкой постели вполне можно сидеть.

…Поставим вопрос конкретно, – она набрала «Быстро выйти замуж». Первый же сайт гласил: «Окольцевать мужчину в один приём», – О! Как раз в жилу! И что тут?.. Первое – забеременеть. Ха! Вот это не надо! Ребёнок мне, точно, не нужен! Второе – купить. Если мужчина неравнодушен к материальным ценностям… – начала читать Лена, попутно бросая в рот чипсы, – а они у меня есть, ценности? Кто б меня саму купил! Третье – давление родственников. Класс! Только надо сначала им понравиться. Это ж программа года на два! Так, четвёртое – действовать от противного. Надо не показывать мужчине, что вы хотите замуж, и это заденет его самолюбие… Мне надо, чтоб он забрал меня, а я буду в игры играть?.. Пятое – гражданский брак. Блин, так я согласна! Жених-то где?..

Дальше шла просьба зарегистрироваться и оставить комментарий. …Это всё? – Лена была разочарована, – козлы! Хотя, что я хотела? Бесценный совет? Блин, придётся лезть на сайты знакомств. Только это завтра…

Она щёлкнула «мышкой», и на экране возникло бескрайнее море, лёгкие облачка над ним и далёкий-далёкий корабль. Картинка стояла в ноутбуке изначально, но Лена не стала её менять на какую-нибудь модную заставку.

Сама она бывала на море три раза – первый, очень давно, и какой он, город Сочи, помнила плохо, зато Анталья, куда родители её брали в восьмом и девятом классе (два года подряд), как живая до сих пор стояла перед глазами. …Эх, отпустили б меня одну, как Вику!.. Но теперь такое счастье мне, сто пудов, не светит, – Лена выключила ноутбук, чтоб не травить душу, – надо спать, а то завтра делать будет нечего, – она погасила свет и легла.

Её сознание и подсознание отдельно друг от друга выбирали ночные темы. Если сознание, ориентируясь на завтрашний день, пыталось заняться прикидками, кого надо искать в Сети, чтоб прожить с ним не месяц, а хотя б несколько лет, то подсознание, желая дать отдых после сегодняшних кошмаров, выбрало более приятную тему, и засыпая Лена слышала крики чаек и шум волн; вроде, компьютерная картинка, застряв в памяти, ожила. Причём, не просто ожила, а изменился ракурс, и оказалось, что море совсем не бескрайнее – вдали виднелся берег с утопавшими в зелени виллами, за которыми поднимались белые небоскрёбы. Откуда в воображении возник город, неизвестно, но душа Лены стремительно понеслась навстречу чуду.

Перемещение заняло мгновение, и она оказалась среди множества весёлых людей, заполнявших бары и клубы; ото всюду слышалась музыка – в общем, именно так Лена представляла рай, а вовсе не скучным садом с поющими птичками, кучей ручных животных и двумя бородатыми охранниками у ворот. Буйство веселья захватило её, и, кроме него, ничего конкретного от сна потом не осталось.

Возвращаться из рая (как и любому нормальному человеку) Лене не хотелось, поэтому даже проснувшись, она лежала с закрытыми глазами, пытаясь удержать неумолимо растворявшееся в солнечных лучах, видение. Но тут «заступило на вахту» сознание, и быстро объяснило своей хозяйке, что пора заниматься делами.

С сожалением вздохнув, Лена встала; убедившись, что отца нет, она ощутила кусочек призрачной свободы, которую очень скоро непременно превратит в реальную, но только не сегодня – сегодня ещё надо готовить для этого почву.

Умывшись и позавтракав, Лена открыла ноутбук; любуясь морем, она попыталась решить, что может значить последний сон, исходя из теории Ромыча. …Как он говорил? Кажется, сон – это реальность, которой ещё нет… Блин, но, значит, будет!.. Воодушевлённая, она вошла в Сеть.

Сначала Лена, действительно, вчитывалась в содержание объявлений, внимательно изучала лица мальчиков, парней и мужчин, предлагавших «дружить», «общаться», «строить отношения», «трахаться», но скоро все они смешались в единый образ, который ей не слишком нравился.

Были, правда, ещё иностранные дядечки, которые звали, именно, замуж, но Лене казалось, что все они врут. Даже снимки на фоне шикарных коттеджей не впечатляли – они выглядели явно продукцией фотошопа.

Убив пару часов, она подумала: …Как-то не так я устроена. Другим достаточно рекламы, а я, как Станиславский – не верю! Того же Ника я видела первый раз в жизни, но поехала с ним, потому что он настоящий – подошёл, заговорил, а эти фотки… похоже, на сайтах собираются жулики или неудачники, вроде, меня. Но я-то девушка, а они, мужики! Они ж всегда могут найти партнёршу вживую; брехня все это, что им некогда знакомиться, что они по уши в своём «великом» бизнесе. Может, конечно, и есть один такой на миллион, но не настолько я везучая. А что получится из союза двух неудачников? Да придётся через месяц возвращаться домой, а тогда меня, вообще, посадят на цепь! И что же делать?.. Лена будто видела огромную чёрную загогулину знака вопроса, и чем дольше смотрела на неё, тем больше злилась на себя. …Нет, выход в чем-то другом, – пришла она к выводу. Загогулина растаяла, и на её месте образовалась пустота, что было ничуть не лучше.

…Надо все-таки разобраться с дачей Ника, со снами… Кстати, может, город на берегу тоже что-то значит?.. Ромыч ведь доказал, что сны – это реальные знания, в отличие от социальных сетей, напичканных всякой хренью, – Лена закрыла, разочаровавший её ноутбук, – если следовать этой логике, последний сон означает, что я куда-то должна переехать… но я уже не хочу куда-то! Я хочу именно в тот город! Он мне понравился! И если существует дача Ника, то и он должен существовать… нет, все равно начать надо с дачи, пока её не снесли!.. Блин, отец тут с его долбанным арестом! Знать бы, когда он вернётся, я б смоталась по-быстрому – никто б ничего не заметил…

Очень хотелось курить, но Лена боялась быть пойманной на месте преступления. …Дура! Не спросила, куда он едет! Ну, почему умные мысли всегда приходят слишком поздно?..

В это время в замке повернулся ключ. …Вот и он, падла! Небось, вообще никуда не ездил, а решил проверить, что я буду делать, сука! Но я, молодец!.. Лена вышла из комнаты, демонстрируя, что уже стала примерной девочкой, но вместо отца, увидела мать. …Точно! Она ж сегодня возвращается!..

– Мам, привет, – Лена остановилась, не зная, как держать себя после всего случившегося.

– Ой, Леночка, ты дома? – тон матери был таким, будто ничего не произошло. Лена сначала даже подумала, что, возможно, она ничего и не знает, но оценивающий взгляд говорил об обратном.

– Куда ж я денусь? – Лена вздохнула, – я под арестом.

– Ну, – мать развела руками, – сама виновата. Отец-то как, ничего? А то, когда звонил, ох, он собирался драть тебя.

– Так и выдрал… ещё как – ремнём, – Лена опустила глаза.

– Лен, конечно, это непедагогично, но мы, честно, уже не знали, что с тобой делать. Сколько пытались поговорить по-хорошему – ты ж не слушаешь, – говорила мать, скорее, жалея, нежели строго, поэтому Лена решила, что если ей подыгрывать, можно добиться значительных послаблений режима.

– Мам, я больше не буду так себя вести, – она размазала две выдавленные воспоминанием о вчерашнем дне, крошечные слезинки, – прости меня, пожалуйста.

– Доченька! – мать в полном восторге прижала её к себе, – ты ведь теперь будешь хорошей девочкой, правда?

Лену так и подмывало сказать: – Пока придётся; куда ж от вас, тварей, денешься? Но вслух сказала:

– Правда…

– Ну и слава богу! – мать, никогда не верившая в Бога, перекрестилась. На её лице было написано счастье, и она принялась целовать дочь, тычась губами в её лицо, но Лене эти ласки быстро надоели.

– Мам, – она отстранилась, – ещё я историю на четвёрку сдала, так что сессия без троек!

– Ой, молодец! – настроение матери было на пике, и Лена прижалась к её плечу, как всегда, когда хотела подлизаться.

– Мам, – она сделала невинный взгляд, – я ж не вечно буду наказана, правда? Каникулы все-таки…

– Это ты к чему? – насторожилась мать.

– Денежек дашь?

– Дам. Ты ж теперь не будешь их тратить на вино и сигареты?

– Конечно, нет.

Откуда взялась следующая, совершенно гениальная мысль, Лена и сама не знала – наверное, если сознание долго бьётся над какой-нибудь проблемой, то, в конце концов, приходит озарение.

– Мам, я в кино хочу сходить. Там классный фильм сегодня последний день идёт… – больше всего Лена боялась, что мать спросит – какой фильм, но она спросила совсем другое:

– Точно, в кино? Не с Викой опять забуритесь?

– Мам! Ну, ты что? Я ж обещала! Тем более, и Вики нету – она в Египет отдыхать улетела.

Судя по выражению лица, мать находилась на распутье, и Лена решила бросить очень сильный козырь.

– Честно! Хочешь, дам телефон её родителей – сама спросишь!

Мать даже растерялась – сколько она просила этот телефон, чтоб координировать действия, но Лена всегда врала, что не знает его, а тут сама!..

– Перестань, не буду я никуда звонить! – она достала перетянутую резинкой пачку.

…Блин, мне б столько! Меня б завтра тут не было! Но не воровать же у родителей – это совсем западло!..

– Сколько тебе дать?

– Как договаривались, – Лена чуть прикусила губу. Этот жест был хорошо отработан – в такие моменты она становилась самим воплощением добродетели, – десятку за сессию и карманную десятку… сейчас же один билет в кино под три сотни.

– Ладно, – мать отсчитала четыре пятитысячных купюры.

– Мам, так можно в кино сходить?

…Блин, кто б видел! В кино средь бела дня отпрашиваюсь! Вообще, пипец!.. Реально опустили на уровень пятиклассницы!..

– Ну, сходи, – голос матери был неуверенным, – только, – она посмотрела на часы, – не позже пяти, чтоб вернулась, а то получается – отец тебя сажает под арест, а я отпускаю в кино; он мне такой разнос устроит!

– Конечно, мамочка! – на радостях Лена чмокнула её в щеку.

– Смотри, и без глупостей, – мать погрозила пальцем, – лично я верю, что ты исправилась. Пойду, ванну приму с дороги, а ты не забудь – в пять дома!

– Да, мам! – Лена решила стать не просто «хорошей», а идеальной девочкой, поэтому добавила, – ещё я не должна отключать телефон, чтоб папа мог меня контролировать, но в кино ж, сама понимаешь – там положено. Ты предупреди его, а то опять ведь накажет.

– Леночка, милая, – мать всплеснула руками, – ну, не надо делать из нас монстров!..

…А кто ж вы, блин, есть?.. Лена скрылась в своей комнате. Обычно она наводила макияж с самого утра, но кто мог подумать, что это потребуется во время ареста?

«Плавала» мать всегда долго, но Лена спешила побыстрее уйти, поэтому закончила «нанесение черт лица» в рекордные десять минут; переоделась, сунула в сумочку одну из полученных купюр и выскочила на улицу.

…Блин! Оказывается, как это здорово – свобода! Только сидя под арестом можно оценить! Даже воздух, вроде, другой!.. От удовольствия она закрыла глаза, но неожиданно услышала сзади:

– Привет!

Обернувшись, Лена увидела вышедшую из подъезда, Светку, дочку Юрия Ивановича.

– Лен, – девочка хитро прищурилась, – а, правда, чего отец сказал?.. Ну, типа, вчера тебя отлупили не хило?

…Сволочь, – ощущение свободы вмиг исчезло, — со всех сторон обложили! Надо срочно сваливать – жизни тут всё равно не будет…

– Не, я ему не поверила, – продолжала Светка, – да и Анжелка говорит, что взрослых девушек ремнём наказывают только понарошку – типа, «ролевые игры» такие, но отец говорит, что ты орала на всю улицу, и никакие это были не игры…

Лена почувствовала, как кровь приливает к лицу. …Пипец!.. И Анжелка в курсе – теперь и соседний двор узнает!.. А дальше, весь микрорайон!.. Она готова была убить Светку, но, сам собой, нашёлся лучший ход.

– Слушай сюда! – она притянула девочку за вырез футболки, под которой ещё даже не было лифчика, – это мои проблемы, поняла? А будешь трепаться, учти – я знаю, где ваша компашка пиво берет, и где вы его бухаете!

– И что? – Светка засмеялась, – оно ж безалкогольное.

– Ещё я знаю, где Кузнецов тебя тискает – за гаражами на ящиках, точняк? Вот, на телефон сфоткаю, как он лезет к тебе под юбку, а ты тащишься, и выложу Юрию Ивановичу!

– Лен, ты чего? Не надо! – на этот раз Светка реально испугалась, – Лен! – её глазёнки забегали, – я больше про тебя никому-никому, честно! Только не закладывай… ну, Лен, – Светка робко взяла её руку, – хочешь, я Анжелке скажу, что все выдумала? Типа, решила по глупому тебе отомстить, а на самом деле ничего не было. Я, правда, так скажу, только отцу не надо…

– Посмотрим, – оставив Светку мучиться неизвестностью, Лена пошла дальше. Вспоминая разговор на балконе, она ощутила внезапную эйфорию – хоть кто-то оказался в её власти, и можно, отрешившись от вчерашнего ужаса, вернуться на своё законное взрослое место.

Светка кинулась следом и забежав вперёд, неумело прижалась к Лениной груди.

– Лен, – она шмыгнула носом, – ну, чего тебе за радость, если мне влетит? Не надо, а?.. Я что хочешь для тебя сделаю!

– Неужто, что захочу? – Лена не представляла, чем тринадцатилетняя девочка может быть ей полезна, но слезы, стоявшие в Светкиных глазах, делали её такой беззащитной, что стало жаль отдавать её на жестокую расправу. В принципе-то, она была неплохой девчонкой, и с Кузнецовым у них, вроде, как любовь, а то, что разболтала подруге… и тут Лене пришла мысль, которая мгновенно урегулировала все проблемы: …Да какая разница, кто чего разболтал – я ж скоро свалю отсюда!..

– Ладно уж, – она картинно махнула рукой, – я сегодня добрая, поэтому не буду ничего фоткать.

– Лен! – Светка просияла, – я, прям, сейчас Анжелке скажу, что все наврала! Хочешь, пойдём вместе – я при тебе скажу!

– Некогда мне, – Лена посмотрела на часы – почти полчаса свободы уже бездарно прошли, – дел по горло, – и улыбнувшись, направилась к остановке, ведь ни в какое кино она не собиралась – она собиралась на дачу Ника.

*

Идти пешком от маршрутки было совсем не то, что ехать в машине. Лена не учла этого надев босоножки, и теперь через каждые десять метров останавливалась и смешно дрыгала ногой, вытряхивая песок. Благо, смеяться было некому – дачи выглядели такими же мёртвыми, как и прошлый раз.

Правда, чуть позже выяснилось, что это не совсем так – невдалеке послышался звук бензопилы и не слишком трезвые голоса; хотя Лена никого не видела, но испугалась. …Блин, сейчас затащат в любой дом, трахнут и закопают. И не докричишься ни до кого, – она вспомнила, как звала на помощь во сне, – да уж, когда рядом Ник с «пушкой», как-то спокойнее…

Тем не менее, поворачивать назад она не стала (неизвестно ведь, когда следующий раз удастся вырваться на свободу), а просто пошла быстрее, не глазея по сторонам и уже не обращая внимания на песок, неприятно тёрший маленькие пальчики с ярким педикюром.

Возле дачи Ника не было ни старых хозяев, ни новых; воровато оглядевшись, Лена проскользнула внутрь и сразу подошла к вороху одежды – брюки так и лежали сверху и в них был вставлен «именной» ремень! …И как это понимать? Получается, у Ковалёва их два, подписанных? В принципе, возможно, но тогда должна существовать связь между ним и отцом? Или отца с этой дачей? Или меня с дачей, а через Ковалёва… – вопросы не успевали формулироваться, но Лена и так понимала, что ни на один из них ответов у неё нет.

Присела на кровать и инстинктивно достала припрятанные в сумочке сигареты. …Да черт с ним! Зажую жвачкой, как в школе… Чиркнула зажигалкой; затянулась, ощутив приятное головокружение. …Ни фига! Курить я не брошу, не надейтесь!..

Связано это было с поступлением в мозг никотина или нет, но когда она наконец втёрла «бычок» в грязный пол, внезапно пришла замечательная идея: …А если забрать ремень и сравнить с тем, что у отца? Или если это один и тот же, способный перемещаться в пространстве, значит, у отца его не будет! Или он исчезнет у меня, но тогда я увижу, как все происходит!.. Блин, как интересно…

Лена вытащила ремень из брюк и задумалась. …Мало мне одного, второй ещё притащу!.. Да нет, больше отец не будет меня бить – даже если что, мать заступится. Главное, к пяти успеть, – она посмотрела на часы, – о, ещё только час! Сто раз успею!.. Свернула ремень в тугой рулон, но, когда засунула в сумочку, та уродливо раздулась. …Не, на фиг он не нужен. Лучше просто пометить его… Нашла на кухне здоровенный гвоздь и изуродовала им самую крайнюю дырочку. …Во, теперь сразу все будет понятно, — отшвырнула ремень в угол, – так, что тут ещё прикольного?.. Уже не брезгая испачкаться, Лена принялась копаться в одежде, но не нашла ничего достойного внимания. Оглядев комнату, легла на кровать, просунув руки и ноги в прутья грядушки. …Да, так все и было; и как это можно объяснить? Всему ведь есть объяснение!..

Лежала она минут пять, надеясь, что, как бывает в кино, реконструкция событий откроет нечто не замеченное ранее или неосознанно забытое, но ничего не открылось и не вспомнилось. Лена села, думая, не покурить ли на дорожку, когда совсем близко возник звук двигателя. Она замерла, а когда хлопнули дверцы, её охватил ужас.

– Вот, смотри, – послышался мужской голос, – это мой первый участок. Сюда пока материалы и завози.

– Понял, – ответил другой голос.

– Когда начнёшь?

– Завтра. Чего тянуть, если погода позволяет?

– Едем дальше.

Снова хлопнули двери, и урчание двигателя стало удаляться. Лена подождала минуту; вернее, как подождала? Просто к ней вернулось ощущение реальности. …То есть, завтра было б поздно, а я успела… только, вот, что успела, хрен его знает… Ладно, валить надо!..

Она выскочила из домика и перебежала на дорогу. …А тут я уже имею право гулять, и никто мне этого не запретит!.. Свободная гражданка свободной страны – гуляю, где хочу…

Не спеша Лена пошла к остановке, но метров через пятьдесят увидела чёрную «Ауди». …Да что ж так не везёт! То никого не было, а тут понаехали!..

Возле машины, глядя на очередную полуразвалившуюся дачу, беседовали двое мужчин.

…А тачка-то, как та, на которой к Нику приезжал покупатель… блин, а это он и есть!.. Тогда не буду прятаться – он же меня знает…

– Добрый день, – Лена остановилась у машины.

Мужчины обернулись.

– О, знакомые лица! – Покупатель действительно узнал её, – вы Никиту Сергеевича ищите? Так он участок продал и уехал.

– Жаль, – экспромты у Лены всегда получались, поэтому она демонстративно вздохнула, – а я думала, может, не продал. Мои родители тоже захотели его купить.

– Зачем? – Покупатель искренне удивился, – водоёма тут нет, город наступает – чего хорошего? Относительно дёшево – я понимаю, но для отдыха-то не лучшее место.

– Зато близко, – Лена продолжала игру, не имевшую логического завершения, – добраться можно без машины.

– Только-то и всего? – Покупатель был явно разочарован, – вы на маршрутке приехали, да? Может, вас в город подбросить?

– Я б с удовольствием…

– Коль, короче, ты понял, – Покупатель повернулся к будущему строителю, – надо поднять в Комитете по имуществу документы, найти хозяев и уговорить. Больше уговоришь, больше заработаешь.

– Никогда оформлением таких бумаг не занимался, но попробую.

– Попробуй. Я понимаю, для прораба это сложно – тут надо больше двух извилин и подвешенный язык, но что делать?.. Ладно, поехали отсюда. Садитесь, девушка, – Покупатель открыл перед Леной заднюю дверь.

…Как-то он сразу ко мне проникся – типа подвезти… – подумала Лена, – а бабла там, небось, тоже куча! Интересно, жена у него есть? Не, а кто мне мешает познакомиться? Может, через пару дней отец снимет арест – за примерное поведение даже из тюрьмы условно-досрочно освобождают, и можно будет…

– Извините, не знаю, как вас зовут, – сказала Лена, когда они выехали на асфальт, – курить у вас можно?

– Зовут меня – Владимир Алексеевич, а курить можно, – он и сам достал сигареты.

– Владимир Алексеевич, – Лена затянулась, – я, может, лезу не в своё дело, но у моих знакомых тоже здесь дача. Они давно на неё не ездят и…

– А что ж твои родители у них не купят?

– Она в самом конце – туда идти, блин… Если вам это без разницы, могу поговорить.

– Да? – Владимир Алексеевич взглянул в зеркальце и улыбнулся, – поговори. Договоришься, получишь хорошие комиссионные. Как тебя зовут?

– Лена.

– Возьми, Лена, – не оборачиваясь, он протянул визитку, – если будут положительные новости, звони.

…Комиссионные… Вот и работа с нормальными бабками! – Лена, не глядя сунула визитку в сумочку, – не оформлял он бумаги – а, вроде, я оформляла; пробовать надо! Не знаю, правда, где тот Комитет по имуществу, но выясню. А то нашли, блин, маленькую девочку!.. Да я скоро буду зашибать больше, чем ты в своей газетёнке!..

– Лен, тебе куда? – Владимир Алексеевич, прервал радостное течение мысли.

– В центр. Где вам удобнее, – Лена посмотрела на часы. …Клёво! У меня ещё почти три часа!..

«Центр», естественно, был большим, но, по стечению обстоятельств, выбранный Владимиром Алексеевичем маршрут, пролегал мимо их с Викой любимого кафе. Было ли в этом нечто предопределённое или нет, но Лена воскликнула:

– Ой, здесь остановите, пожалуйста!

Вильнув к тротуару, «Ауди» остановилась.

– Леночка, желаю успехов.

– Счастливо, конкурентка, – засмеялся строитель Коля.

«Ауди» поехала дальше, а Лена осталась. …И что? «Ягуара»? – подумала она, ощущая жуткий подъем от полученного предложения, – баночку-то можно – это ж новыми законами не запрещено; заодно жвачку куплю… блин, ну совсем, как школьница!.. Ничего, скоро я вам утру нос, дорогие родители, и свалю, на фиг, от вашего грёбанного воспитания!..

Купив коктейль, Лена с удовольствием сделала пару глотков. …И кто там мой босс? – достала визитку… и замерла с открытым ртом, – блин! Ковалёв Владимир Алексеевич!.. Нет, но это ж не хозяин ремней! Тот реально бомж, а это крутизна!.. А если?.. — вот, после «если» зияла пустота, и Лена поняла, что поездка ничего не решила, а лишь добавила вопросов.

…Да и черт с ними! – она бросила в урну быстро опустевшую банку и закурила последнюю, на неопределённый срок, сигарету, – зачем мне на них отвечать? Объявлю предкам, что нашла работу на лето – буду утром уходить, вечером возвращаться; найду этот Комитет, и все будет в ёлку…

Докурив, она сунула в рот сразу две мятных пластинки и направилась к остановке, но на полпути остановилась. …О, я сейчас предков вообще уделаю! Я им покажу, как исправилась!.. – мысль всколыхнулась, подстёгнутая «Ягуаром». Лена свернула к развлекательному комплексу, на помпезном фасаде которого пестрели рекламы всех восьми его кинозалов.

…Хоть что-нибудь приличное-то идёт? – она остановилась и в это время из высоких стеклянных дверей вышли две девушки. Они весело болтали, а проходя мимо урны, небрежно бросили в неё красивые фирменные билеты. …Блин, теперь ещё и по урнам лазить придётся! – воровато оглянувшись, Лена выхватила лежавший сверху билет и не останавливаясь, пошла дальше.

Пройдя десяток метров, достала добычу. …О, «Пираты Карибского моря»! На классный фильм тянет, – сунула билет в сумочку и с чистой совестью вновь двинулась к остановке.

Домой Лена приехала без четверти пять; открыв дверь, увидела туфли отца, но не испугалась.

– Мам! Пап! Это я!

– Как фильм? – донёсся из кухни голос матери.

– Там Джонни Дэпп такой клёвый!

– Пользуешься, значит, добротой матери? – голос отца был полушутливым, и Лена улыбнулась.

– Пап, я ж исправилась. Мама меня до пяти отпускала, а сейчас без пятнадцати. И вот ещё, – она полезла в сумочку, – даже не выбросила, для отчёта.

Отец взял билет, больше напоминавший открытку, повертел в руках, не зная, что с ним делать.

– Молодец. Что я могу ещё сказать?

И тут он совершил то, чего Лена никак не могла ожидать – открыл её сумочку, чтоб сунуть билет обратно.

– А это что? – он достал лежавшие прямо сверху сигареты, – Марин, иди сюда!

Все произошло настолько неожиданно, что Лена обмерла, лишь судорожно сглотнув слюну.

– Что случилось? – испуганная мать выглянула из кухни.

– А вот что! – отец потряс перед ней пачкой, – говоришь, она исправилась, да? Дня не прошло!..

– Леночка, – мать растерялась не меньше дочери, – ты же мне утром обещала…

Спорить не имело смысла, ведь жвачка – это защита от непредвзятого «нюхателя», а если знаешь, что ищешь…

– Пап, я только одну… – пролепетала Лена, проклиная собственную беспечность.

– Мне ты как вчера обещала? «Если я закурю…»

– Папочка, я больше не буду!..

– Это я уже слышал, но, похоже, ничего не изменилось. И пришла ты рано, потому что Вика в Египте, а иначе б опять!..

– Нет, правда!

– Да не верю я тебе! Вся изовралась!

У Лены была всего минута, чтоб найти какие-то уникальные слова, но она их не нашла – отец вернулся с ремнём; вчерашним или сегодняшним – Лене было не до деталей.

– Нет, пожалуйста! – у неё хлынули слезы, – честное слово, я никогда-никогда не закурю! Я сейчас выброшу все сигареты!..

– Сначала ты получишь то, что заслужила.

Лена представила, что будет с её задом, на котором ещё не прошли следы предыдущей экзекуции, и поняла, что не выдержит; в чем это будет выражаться, она не знала, но не выдержит, и все тут. Наверное, на её лице был ужас, потому что вступилась мать:

– Саш, ну, последний раз прости её.

– Марин, девочка должна усвоить, что кара неотвратима, иначе всё и будет продолжаться…

– Нет! Не будет! Я обещаю!.. – дальше из Лены полился неконтролируемый поток слов, вперемешку с рыданиями.

– Саш, у девочки истерика. Может, не надо?.. – но голос матери звучал не настолько уверенно, чтоб изменить ситуацию.

– Она каждый день будет истерить – артистка ещё та! – возразить матери было нечего, и отец снова обратился к Лене, – нечего рыдать! Скажи, мы договаривались?

– Договаривались… но, пожалуйста…

– А раз договаривались, иди сюда! После решишь, стоила того одна сигарета или нет! Кстати, арест я продляю до конца месяца, так что времени подумать будет достаточно! Марин, слышишь! Никаких поблажек! Пусть учится готовить, стирать, ежедневно вылизывает квартиру, а то ни черта не умеет!.. Ноутбук я тоже конфискую, чтоб и днём занималась делом, а не торчала в Сети!

Пока длился этот монолог, Лену охватывал все больший ужас – нет, такая жизнь ей не нужна; то есть, вообще, не нужна! Благо, сейчас она не была связана, поэтому заскочила в свою комнату и захлопнув дверь, повернула стопор на ручке; прижалась к двери спиной. Тело содрогалось от рыданий, и это был уже не страх наказания – это было гораздо глубже и серьёзнее, ведь если жизнь не нужна, то с ней надо расстаться и не мучиться дальше. Такое решение, будто раскололо сознание надвое – с одной стороны, оно являлось единственно правильным, но, с другой, было безумно жаль ещё не прожитой жизни, ведь в ней могло произойти столько всего хорошего!

Возможно, это желание хорошего все-таки перевесило б, если б отец не принялся дёргать ручку.

– Открывай немедленно! Хуже будет!

– Саш, я запрещаю бить её! – голос матери явно окреп, – с ней надо поговорить!

– Поговорить? Да она ж мне слово дала! О чём с ней говорить? Каждый день буду пороть, пока не исправится! Елена, слышишь? Открывай по-хорошему! – он стучал в дверь, но Лена заткнула уши.

…Я не буду так жить! Не буду! Не буду!.. Они ещё пожалеют! Всю жизнь будут мучиться, что у них больше нет дочери!.. Она выбежала на балкон. …Сейчас прыгну, и пропади оно пропадом! А их посадят за доведение до самоубийства!..

Лена перенесла ногу через перила, глянула вниз…

– …Лен, ты куда? Не надо!

Она механически повернула голову и совсем рядом увидела перепуганное Светкино личико. В следующую секунду девочка, высунувшись за перегородку, схватила её за руку.

– Ленка, ты классная! Ты самая красивая!.. Не прыгай, пожалуйста. Не надо, Леночка!

Искренний детский голосок привёл её в чувство. Лена ещё раз глянула вниз и ужаснулась высоты, с которой два мужика, беседовавших у подъезда, выглядели натуральными лилипутами. Инстинктивно убрала ногу обратно на балкон.

– Леночка, – Светка гладила её по руке, – ты классная… я всё слышала… мы что-нибудь придумаем…

Ничего, конечно, придумать было нельзя, но как-то все сложилось одно к одному – за дверью стихли угрозы, руку её гладили маленькие ласковые пальчики, а голос говорил такие хорошие слова. Лена чувствовала, как возвращается из небытия, в которое чуть не ринулась сгоряча. Слезы ещё лились, но сознание вышло из ступора когда совершаются все безумные поступки, и она поняла, что хоть и не хочет жить так, как требовал отец, но и умирать тоже не хочет.

– Это кто ж придумает? Ты? – она даже улыбнулась.

– Да я знаешь, какая хитрая! – поняв, что самое страшное позади, Светка радостно засмеялась, – например, если тебя закроют дома, можешь выходить через меня и так же возвращаться. Смотри, берёшься здесь, – она показала на щель в стеклоблоках, – переносишь одну ногу; потом держишься за перила, и вторую. Я Анжелку научила, так теперь, если её гулять не пускают, она все время через Катьку Смородину уходит.

– Если я так уйду, меня, вообще, убьют…

– Не убьют. Родители своих детей не убивают. А чтоб не лупили, знаешь, что делай? Перед тем, как они придут, ложись спать. Бьют ведь когда? Ты, вот, что-то натворила – они злые; ну и начинают ремнём махать. А если ты спишь, они ж не будут будить тебя? Не будут. А за вечер перетрут между собой, успокоятся. Я всегда так делаю, если должно влететь.

Идея выглядела по-детски наивной, но, во-первых, у самой Лены не было и такой, а, во-вторых, эта забота странным образом остановила потоки слез и возвратила надежду на лучшее; пока неизвестно какое, но лучшее. Лена всхлипнула последний раз и коснувшись Светкиной щеки мокрой ладонью, улыбнулась.

– И что, всегда помогает?

– Ну, почти… – Светка вздохнула, – не помогает, знаешь, если мать с отцом заодно, но для этого надо такое натворить!.. Типа, как в прошлом году я ночью домой явилась, да ещё пива с пацанами дёрнула – ох, отец мне тогда дал!.. Но за тебя ж мать заступается – я слышала. Она уболтает, если дать время…