Читать книгу: «Плацебо», страница 6

– Лучше не выходить – оно спокойнее.

– Не надо из меня куклу делать! – Лена решилась даже повысить голос, – значит, ехать одна черти куда я могу, а средь бела дня гулять по Москве, нет?

– Ладно, по ходу дела решим, а то менты уже заждались.

– Тем более. Чего вы будете время терять – возить меня туда-сюда, – зачем она выдвинула ящик комода, Лена и сама поняла, только когда уже сделала это – справа там лежали паспорта, российский и заграничный, водительские права, а слева, толстая пачка пятитысячных купюр, точно такая, как была в руках матери, когда та выдавала ей «пособие». Лена взяла несколько бумажек, паспорт, и сунула в карман.

Картины в холле Лену уже не привлекли, являясь частью знакомого интерьера, а, вот, определиться с новым телефоном – это была реальная задача, требовавшая решения.

Конечно, она уговорила Николая «не нянчиться» с ней, а ехать к ментам; сама же, с новеньким аппаратом за двадцать восемь штук, отправилась гулять. Если б она вспомнила хоть чей-нибудь номер, то, конечно б, позвонила, но, кроме Вики, ничто не приходило в голову, а Вика находилась в Египте. …Блин, не в Египте, а в другой жизни!.. – сообразила она, – интересно, какие у меня здесь подруги? Небось, все девки крутые – не наскребают на «Ягуара»; да и клубешник у нас, поди, не чета «Отвёртке». Сегодня надо заняться делами, а, как вернусь из «командировки», сразу туда!..

Она перекусила в «Макдональдсе», покурила, зашла в несколько бутиков, прикидывая, что б хотела иметь из представленного там изобилия, но вдруг подумала: …Я ж ещё не знаю, что у меня есть! Там шмотья, небось!.. Эта мысль погнала её домой гораздо эффективнее, чем оставшиеся там документы.

Когда Лена вернулась, внизу её встретила девушка; высокая, длинноногая, в платьице, похожем на униформу.

– Елена Владимировна, со счастливым возвращением, – девушка улыбнулась, – кушать будете? Валентина приготовила вашу любимую брокколи в соусе…

– Нет, спасибо, – перебила Лена, – я в городе поела.

– Как скажете, – девушка ушла, а Лена направилась к себе.

…У отца-то губа не дура – что сестрички в больнице, что горничные. Трахает их, небось… и правильно! И никто не может ему этого запретить!.. – решила она с гордостью. Прикрыла за собой дверь и огляделась в поисках гардероба. …Блин, чего я? Это ж там у меня десяток вешалок в шкафу, а тут должна быть комната, как я всегда мечтала – как в американских фильмах!.. Правда, сначала она попала в ванную с туалетом, и лишь потом увидела в спальне неприметную дверь.

Два часа бесконечного восторга не поддавались словесному выражению – здесь было все, чего только может пожелать современная девушка, и восторг этот мог бы продолжаться дальше, хоть до утра, если б…

…До завтра ж надо разобраться с этими чёртовыми бумагами!.. А то, правда, отец обидится – не знаю, чем это чревато, но ничего хорошего, точно… Устроившись на замечательной постели, она вспомнила, как с таким же настроением совсем недавно приступала к изучению истории. …Нет, то была не я! Конечно, и здесь я где-то учись, но, небось, в ГИТИСе или, на худой конец, в МГИМО, а не во всяком отстое… ладно, до первого сентября разберёмся, а пока…

Лена открыла папку и принялась медленно листать Законы, регламентирующие земельные отношения, всякие Постановления, Решения, Программы и подпрограммы различных структур. Одно обилие жутко серьёзных бланков и красивых размашистых подписей приводило в трепет. …Это все надо знать и пользоваться?!.. Лена попыталась вникнуть в суть, но запутавшись уже на десятой странице; вышла на балкон с сигаретой и после первой же затяжки родилась спасительная мысль: …Блин, для этого ж есть юристы, а мне надо убалтывать конкретных людей, и всё!..

Быстро докурив, она вернулась и на самом дне папки обнаружила флэшку; воткнула её в ноутбук. …Во! То, что надо! – на экране открылись списки людей с адресами и телефонами, номерами участков по какому-то кадастру; перепрыгнула на последнюю страницу, – ни фига себе! Почти триста пятьдесят человек!.. Хотя Ник что-то похожее и говорил… Столько я, конечно, не объеду, но главное, начать, и лучше – ещё здесь составить маршруты, а то буду метаться, как дура…

Задача сразу сделалась простой и понятной. Распечатав карту своего города, Лена принялась наносить адреса с помощью красных точек, и самое интересное – работа реально увлекла её!

За окном давно стемнело, когда она победно вскинула голову. …Сто штук есть! — Лена вышла на балкон, – что-то я устала. Для начала, наверное, хватит. Сейчас бы «Ягуара»! Эх, не догадалась купить… а, может, у меня тут где-то что-то заныкано, типа, на «чёрный день»?.. Только, вот, где?.. Лена заглянула в прикроватную тумбочку, открыла ящики комода, но ничего не нашла.

…Ну и ладно; тем более, завтра, вроде, за руль, а с учётом того, что я никогда не водила машину, куда уж тут ещё и бухать… Вернулась на балкон, села на мягкий пуфик и закурив, уставилась на далёкие огни супермногоэтажек, незаметно переходившие в звёздные россыпи. …Вот это называется, жизнь! А то, что было раньше – полное говно…

Потом она приняла душ, сквозь прозрачную стенку кабины разглядывая джакузи и представляя, как лежит там. …Надо побыстрее собрать эти чёртовы расписки и вернуться… куда вернуться? Это же сон!.. Лена чуть не разревелась, но вспомнила, что раз Светка говорила про полный пузырёк таблеток, значит, такая жизнь ещё будет продолжаться.

…А потом видно будет… Она залезла в чистую постель, пахнувшую ароматом любимого пиона, и закрыла глаза. Тишина, царившая в доме, поглотила её, а ещё через минуту откуда-то возник мерный плеск волн.

Лена увидела не только море, знакомое по компьютерной заставке, а почувствовала лёгкое покачивание; да и волны не выкатывались на песок (то совсем другой звук), а бились…

…Это ж яхта! – сообразила она, и сразу всё вокруг озарилось солнечным светом. Вдали возник «город мечты», до которого простиралось голубое море со стайкой дельфинов. Совсем рядом, на палубе, стояли шезлонги; в них загорали Вика со Светкой и ещё какие-то девушки. Вернее, «какими-то» они оставались всего секунду, а потом обрели имена, которые, правда, в данный момент Лене ни о чём не говорили, но она знала их! Из кают-компании слышались голоса мужчин и удары бильярдных шаров.

…Я ж никогда даже не бывала в бильярдной – откуда такая фантазия? – удивилась Лена, – хотя это уже, типа, сон во сне! Полный пипец!..

Официант в белом, обносил всех коктейлями и добравшись до Лены, спросил:

– Капитан просил узнать – мы возвращаемся или ещё нет?

…Блин, получается, это моя яхта!..

– Скажи, что возвращаемся, – она отослала официанта и тут подошла Светка, вмиг повзрослевшая лет до восемнадцати.

– Ой, Ленка, как у тебя тут классно! – от удовольствия она прищурилась, втянула через трубочку коктейль, – а твою виллу отсюда видно?

– Конечно, – Лена указала на берег, который стал медленно приближаться, – вон, вторая слева, с пляжем и стеклянной террасой. Сегодня устроим там классный сейшн.

– Клёво… – Светка вздохнула, – как ты так все смогла?..

– Началось все с «Садов»…

Вдруг с безоблачного неба ударил гром, от которого яхта вздрогнула; и гости, и экипаж мгновенно пропали, тёмная пелена скрыла город. Лена сжалась, в предчувствии жуткого шторма. Но очередной раскат внезапно превратился в голос.

– Елена! Ты слышишь? Открой немедленно дверь!

Прямо с палубы, миновав Москву, сознание вернуло Лену в девятиметровую комнатку со шкафом, столом и полочкой для учебников. Одна реальность в миг исчезла, и возникла другая, а Лена чувствовала себя между двух миров, не в силах сразу распознать, какой из них истинный.

– Саш, – послышался голос матери, – рано ещё. Пусть спит.

– Она уже двое суток спит! Только фрукты из холодильника исчезают! Она думает, я буду с ней в прятки играть? Хорошо устроилась! Не удивлюсь, если, пока никого нет, она и на улицу выходит! Набрала, небось, бухла и сидит, кайфует!.. Ты тоже додумалась – денег ей дала!..

– Саша, но я ж не знала…

– Знать надо, что за дочь у тебя выросла! Значит так, Марин, пора этот балаган кончать. Мне сейчас, край, надо в редакцию, но к обеду я вернусь. Ты до обеда будь дома – ничего в твоём магазине не случится, а дочь надо воспитывать, поняла?

– Хорошо, Саш.

– Засранка! Характер она мне будет показывать! Нет бы в чем хорошем, а то, видишь ли, запретили ей пить, курить и ночам шляться! Слышишь, Елена! Вернусь – если сама не выйдешь, обещаю – так задницу разукрашу, что неделю потом не сядешь!

Шаги отца стали удаляться. Лена перевела дыхание и только сейчас поняла, что вся дрожит, а стука зубов не слышно лишь потому, что она инстинктивно сунула между ними язык.

Потом хлопнула дверь и послышался голос матери.

– Леночка, открой, дочка. Давай, просто поговорим спокойно – я ж не буду тебя бить. Пожалуйста…

Но Лена заткнула уши, чтоб не слышать эту лживую «песню Сирены». …Вот и кончилась сказка, – подумала она, имея в виду не сон, а жизнь в целом, – таблетки больше уже не спасут, и останется только прыжок с балкона…

Да, мысль такая вернулась, но сон оказал своё действие – то, что она прочувствовала в той жизни, не оставило в ней места для маленькой девочки, которую можно наказывать за плохое поведение, а она будет плакать и просить прощения.

…Буду продолжать жить той жизнью! – решила она, – вот, что наметила, то и стану делать! Как я все это передам в Москву и кому, не важно, но я – та Лена! Та, а не эта!..

Допустим, просто я уже приехала сюда. Машина?.. Ну, допустим, я её стукнула, и она сейчас в ремонте. Я ж могу перемещаться и без неё. Я должна переехать в гостиницу и надо начинать работать!..

Лена прислушалась. Матери, видимо, надоело общаться с дверью, и она ушла, потому что на кухне звякнула ложка. …Блин, принять бы душ, накраситься, да и жрать охота. Хоть бы Светка была дома!..

Она осторожно постучала в стену, но никто не ответил. Стучать громче было нельзя из-за матери, поэтому выйдя на балкон, Лена заглянула за перегородку. Соседний балкон оказался открыт, но летом это ничего не значило – на шестом этаже никто не боялся воров.

…Даже если Светки нет – главное, чтоб не было этого козла, Юрия Ивановича. Без него я могу там и одна привести себя в порядок, выйду и захлопну дверь. А если Юрий Иванович дома? Они, с отцом вместе, убьют меня… ну, и ладно – это то же самое, что прыгнуть с балкона…

Последняя мысль показалась всеобъемлюще ужасной, но картина самого «убийства» не складывалась – наверное, фантазия, во многом управлявшая поступками, не желала работать на негатив, и это придавало уверенности.

…Нет, я вернусь в свой сон! Это возможно! В жизни возможно все! Я ж смотрела по телеку – мысли материализуются, и Ромыч говорил, что сон – это реальность, которой просто пока ещё нет; значит, такая реальность, как во сне, у меня будет!..

Собирая в пакет самое необходимое, Лена открыла паспорт в глупой надежде увидеть там фамилию «Ковалёва», но чудеса случаются только в снах – как была она Коноплёвой, так и осталась. Вздохнув, Лена вернулась на балкон. …А если сорвусь?.. Ну и сорвусь, но по-отцовски жить не буду!.. И дело было уже не в конкретных запретах, а в чем-то другом, более глобальном, чего Лена пока не могла сформулировать.

Пакет она привязала к руке, чтоб освободить её; держась, как показывала Светка, перенесла сначала одну ногу, потом вторую. Если б она посмотрела вниз, то, возможно, руки её разжались, но Лена нашла силы не смотреть, поэтому даже не успела особо испугаться, когда уже почувствовала под ногами бетонный пол. Вот тогда она все-таки взглянула вниз, и пришёл страх; но страх запоздалый, а внутри все ликовало – она ведь совершила подвиг, и теперь никто не посмеет назвать её маленькой девочкой!

Отодвинув штору, Лена заглянула внутрь – Светка ещё спала, уютно подсунув руку под щеку, и улыбалась во сне. На цыпочках Лена подошла к кровати.

– Свет, – погладила девочку по голове, – Свет, не бойся…

Светка открыла глаза. В первую секунду в них отразился ужас, потом удивление, но она не закричала.

– Не бойся, – Лена присела на кровать, – извини.

Светка зевнула и окончательно проснулась.

– Ну, ты даёшь! – она подвинулась, освобождая гостье побольше места, – опять за таблеткой?

– Нет. Слушай, твои предки дома?

– На работе. А что?

– Решила я валить. Можно у тебя помыться, накраситься? И ещё дай чего-нибудь пожрать.

– Конечно! Сейчас! А куда валишь-то?

– Потом расскажу.

– Типа, чтоб я не выдала, если пытать будут? – Светка засмеялась; вскочив, натянула футболку с юбкой, лежавшие рядом, на стуле, – полотенце в ванной – зелёное, а я пожрать сделаю. Яичницу с помидорами и сыром будешь?

– Блин, ты чего, умеешь это готовить?

– А то б! Мать мне завтрак делала, когда я в первую смену ходила, а потом все – только сама.

– Класс. А я, вот, ни фига не умею, – Лена направилась в ванную, прикидывая, что кладут сначала, помидоры или яйца, но вопрос этот быстро утратил актуальность. Стоя под тёплыми струями, она принялась восстанавливать красные точки на карте и с радостью обнаружила, что, как минимум, двадцать продолжает держать в памяти, а ещё в десятке чуть сомневается.

…Все равно надо записать, – решила она и вдруг испугалась, – а если адреса – тоже моя фантазия? Если окажется, что никакого отношения к Садам эти люди не имеют? Во, облом!.. Нет, так не может быть! Не может, потому что… потому что все в том сне правда! И я буду так жить! И яхта у меня будет, и Светку я приглашу туда!.. Какая все-таки классная девчонка, а Вика, сука, загорает в своём Египте, и даже не позвонила…

Параллельно с едой, Лена писала адреса, а Светка молча наблюдала, пытаясь понять, чем она занимается, и когда та наконец отложила ручку, спросила:

– А жить ты где будешь?

– В гостинице.

– Клёво, – Светка мечтательно вздохнула, – я в гостинице один раз жила, когда с предками на юг ездили. Готовить не надо, убирать не надо, телек сто каналов показывает…

– Свет, – перебила Лена, – если все получится, ты не представляешь, как я тебя отблагодарю!

– Да ладно, – Светка покраснела от удовольствия, – пошли, провожу, а то вдруг твои предки во дворе дежурят.

Но во дворе никого подозрительного не оказалось. Выскочив из подъезда, Лена на прощанье махнула рукой и тут же свернула за угол, скрывшись в соседнем дворе.

Она знала в городе пять гостиниц. Две были новыми и супердорогими; третья находилась возле центрального рынка и контингент там проживал соответствующий, а из двух оставшихся Лена выбрала самую старую, сохранившую диковатое название «Советская». Там не было ни танцпола, ни сауны, ни суши-бара – только с прежних времён сохранился ресторан с громоздкой лепниной на потолке; зато в таком месте вероятность нарваться на знакомых была минимальной.

– Леночка, дочка, открой. Я покушать принесла – нельзя ж целыми днями голодной сидеть. Не бойся – папы нету… Лен! Ну, хоть ответь! – дочь не отвечала, зато хлопнула входная дверь; Марина тут же вышла в коридор, – Саш, что-то случилось. Она молчит, и в комнате ни звука. Надо что-то делать.

– Делать надо только одно, – муж не спеша снял туфли, – сейчас открою дверь и выволоку её оттуда. Я-то хотел, чтоб она сама одумалась, но, если так, значит, так.

Он прошёл в кладовку, где хранился инструмент, и взял массивную отвёртку.

– Я чувствую, что-то случилось… – Марина прижала руки к груди, – вдруг она отравилась?..

– Не говори глупости, – отец приложил ухо к двери, – Лен, открывай! Все равно я войду, хочешь ты или нет! И вот тогда получишь по полной программе, слышишь?

За дверью было тихо, и Марина заплакала.

– Как я согласилась с тобой, дура? Она ж девочка гордая, а ты с ней так…

– Хватит нести ахинею! – отец вставил отвёртку в щель, нажал и чисто символический язычок замка выскочил из паза.

Он распахнул дверь – комната была пуста. Кинулся к постели с ворохом смятой одежды; зачем-то заглянул под кровать, хотя человек там просто не мог поместиться; открыл шкаф со сбившимися в одну сторону вешалками – больше в комнате прятаться было негде. Открыл ящик стола.

– Паспорта нет. А теперь объясни, как она сбежала? – он повернулся к жене.

– Не знаю…

– А я знаю! Ты выпустила её!

– Да нет же!

– Ох, я ей устрою! – он достал телефон.

Лена слышала вызов, но прочитав на дисплее «папа», отключила телефон, очередной раз нарушив договор; правда, после того, что она уже сделала, такая мелочь не имела значения. Да и не думала она об этом, так как ехала в данный момент уже по третьему адресу, а первые два оказались правильными (!), и хозяева даже обрадовались, что смогут без хлопот избавиться от ненужной собственности за совсем неплохие деньги.

– Вне зоны, паршивка, – констатировал отец, пряча аппарат.

– Надо в милицию заявить.

– О чём? – отец усмехнулся, – она совершеннолетняя, и не пропала без вести, а осмысленно сбежала, забрав документы, вещи, деньги. В принципе, это её право.

– Это ты виноват!

– В чём? Что хотел сделать из неё человека?

– В том, что нельзя так девочек воспитывать!

– Да что ж о за категория такая особая – девочки! В тюрьму их сажают наравне с мужиками – это можно! А пороть ремнём нельзя, да?

– Саш, сажают преступниц! О чём ты говоришь?..

– Она и есть преступница! Против себя самой! Только не понимает, дура! А поймёт, когда поздно будет!

– Саш, а если через твою газету обраться к ней?

– Думаешь, такие, как она, читают газеты? Да они б буквы давно забыли, если б не СМС! – видя, что Марина снова заплакала, муж обнял её, – слушай, ничего ужасного не произошло. Пусть попробует жить сама – может, оно даже к лучшему. Только я уверен – сейчас осядет у подруги, такой же алкашки и проститутки; за неделю пропьёт все деньги, и вернётся, как миленькая. Она ж ничего не умеет, ни к чему не приспособлена; это сидя у нас на шее, кажется, что все в жизни легко и просто. Успокойся, Марин.

– Неделю, говоришь? – Марина подняла глаза, – да я за неделю с ума сойду!.. Вдруг её затащат в дурную компанию?..

– Вот это, кстати, возможно, – муж задумался, гладя всхлипывавшую жену по голове, – ладно, есть у меня знакомые менты. «Отвёртка» – это ж такой рассадник! Наверняка они там дежурят. А отмечать свободу она ж туда попрётся – на большее ума не хватит. Вот, пусть заберут её…

– Только не бей её больше, ладно?

– То есть, пусть живёт, как жила? Пусть дальше катится по наклонной, да? Я люблю дочь и делаю, как лучше!.. Кстати, есть другой вариант – пусть подержат её пару дней в камере – хороший урок будет…

– Ты сдурел? – Марина испуганно вытерла слезы, – отправить девочку в тюрьму?

– Черт, выпороть её нельзя! Закрыть для острастки тоже нельзя! А что можно? Пальчиком грозить?.. Эх, прав Юрка, сосед – надо было её ещё в школе драть, а мы только оценки в дневнике видели и радовались!..

Этот разговор мог продолжаться ещё долго, не двигая ситуацию с места, поэтому отец прекратил его, перейдя к активным действиям. Он вытащил из рамки Ленину фотографию.

– Сейчас отвезу мужикам. Скажу, когда забирать будут, чтоб шуму побольше устроили – может, стыдно станет. А домой привезут – посмотрим, что с ней делать. Ты ж пойми, вести душеспасительные беседы – пустая трата времени; она будет врать, как два дня назад. Ты её снова простишь и все заново…

– А ты чего добился? Что она из дома сбежала?

– Сбежала – вернём, – сунув ноги в туфли, отец вышел и в сердцах хлопнул дверью.

Часы показывали восемь – самое удобное время, когда работающие люди уже пришли домой, а на улице было ещё совсем светло; но Лена устала. …Блин, ноги аж гудят, — она присела на остановке, – дура, напялила каблучищи, чтоб целый день носиться по городу, — пошевелила пальчиками, сжатыми ремешками босоножек, – набегались, маленькие? А что делать, если хозяйка у вас такая глупая? Но теперь поздно – не поменяешь. Есть не хочу; да и никуда больше не хочу! Приму сейчас душ, сяду в номере и буду смотреть телек…

Подошла маршрутка, и Лена с радостью заняла свободное место; достала из сумочки листки с расписками и, хотя знала, что их девять, все-таки пересчитала, испытывая законную гордость. …А отец считает меня маленькой девочкой, козлина… Не знаю, каким образом, но я им всем ещё докажу…

Посвежевшая после душа, Лена устроилась перед телевизором, забравшись с ногами в удобное глубокое кресло. Вообще, номер, куда она поселилась, был уютным, однако по-домашнему, она себя не чувствовала. Наверное, причина заключалась в отсутствии мелочей, которые дома всегда находятся под рукой, но угнетало не это.

…Денег у меня шестнадцать штук, – думала Лена, глядя на музыкантов, отчаянно дёргавших гитарные струны, – номер стоит штуку двести; плюс надо есть, пить, курить, платить в транспорте… короче, выходит минимум две штуки на день. То есть, я смогу прожить тут неделю, а дальше?..

И тут ей стало страшно – за неделей разверзлась чёрная пропасть. Это, конечно, был не полный беспросвет, так как всегда оставался шанс вернуться к родителям и дальше жить в привычном мирке, только по новым правилам. Лена представила, как это будет, и чем больше добавляла в картину красок, тем отчётливее понимала, что домой не вернётся. Наконец нашлось и точное определение её настроению – дело было не в грядущем наказании и даже не в принципиальном неприятии новых правил, а в том, что сам «мирок» её больше не устраивал. Странный сон сбил прошлые ориентиры, и пусть он являлся лишь фантазией загнанного в угол подсознания, Лена так вжилась в эту фантазию, так явственно ощутила вкус другой жизни, что её такое, вроде, радостное прошлое скатилось до уровня «прозябания». А прозябать она больше не желала.

…У меня неделя, чтоб вернуться… куда? В сон? Блин, но это ж откровенный бред! И даже если я соберу кучу расписок, что я буду с ними делать? Как можно перетащить материальные бумажки в сон? Да никак! И чего я тогда парюсь? Сейчас лягу, представлю их все триста пятьдесят, уже подписанных; представлю, как Ковалёв хвалит меня и отправляет отдыхать в Испанию… да, только в реальности денег осталось на неделю, а потом меня ждёт «любимый папочка» со всеми вытекающими отсюда последствиями…

Лена обхватила голову, словно прессуя в единое целое разбегавшиеся мысли. Плакать не хотелось – хотелось решить задачу, ведь зачем-то ж ей стал сниться такой сон. …Ромыч говорил, что мозг во сне обладает даром предвидения! Значит, то, что снится, должно случиться… а кому оно это должно? Я ж могу и не использовать шанс, а пройти мимо… Протянув руку, Лена извлекла из сумки купленную днём банку «Ягуара»; сделав пару глотков, достала сигарету.

Балкона в номере не было, поэтому она просто придвинула блюдце, заменявшее пепельницу. На экране резвились девочки, у которых все в жизни было хорошо и, главное, понятно; они стали раздражать, и Лена выключила телевизор. Подошла к окну, выходившему на тихую, зелёную улицу.

Номер находился на третьем этаже, и до тополиных веток можно было дотянуться рукой – они скрывали дома на противоположной стороне, зато внизу хорошо просматривалась автомобильная стоянка и люди, не спеша двигавшиеся по тротуару. Все выглядело чинно и размеренно – наверное, отец хотел, чтоб и она жила так же. Всей душой протестуя против этого, Лена подумала: …Ножки более-менее отдохнули – может, дёрнуть в «Отвёртку»? Там ночь пролетит быстро и весело… нет, только не туда – если отец будет искать, то именно там. А он, сука, будет!.. В принципе, здесь недалеко есть кафе – не знаю, как внутри, но внешне вполне симпатичное заведение… ага, и потрачу деньги… а я по скромному – ужинать же мне все-таки надо. Возьму салатик и коктейль – штуки, небось, хватит. Семь дней я тут проживу или шесть – не все ли равно, если не знаю, что делать дальше?..

Блин, только это ж надо заново краситься… А сидеть тут одной и двинуться умом, лучше?.. Взяв косметичку, Лена направилась в ванную, так как другого зеркала в номере не было.

Спустившись на улицу, Лена остановилась прямо посреди тротуара. Раньше она сотни раз ходила здесь, но то, что теперь она жила в гостинице, делало её, вроде, гостем. Это было необъяснимо с точки зрения логики, тем не менее, она с интересом разглядывала враз сделавшиеся чужими дома, магазины, в которых, возможно, продавалось что-то интересное.

…Прикольно — когда в сне я попала в Москву, такого ощущения не возникло, а тут я родилась… это что ж получается? Может, мне это снится, а моя реальность все-таки там? О, классно было б!.. Взгляд сполз на ровный ряд автомобилей и замер – четвертой в ряду стояла серебристая «Мазда». …Это ж машина Николая, шефа охраны Ковалёва! Он что, припёрся-таки за мной? Типа, проверить, как я работаю?.. Тогда я – молодец! Целый день пахала, как пчёлка! Вот, пусть доложит!.. Стоп! А почему номера местные?.. Кстати, я ж не глянула, какими они были в сне, наши или московские…

Лена заворожено разглядывала машину, пока подвыпивший парень не толкнул её; он, правда, извинился, но сон, готовый, было, окончательно смешаться с реальностью, отступил, оставив реальность в одиночестве, и Лена вздохнула. …Блин, о чём я? Да таких «Мазд» по стране бегает миллион! Точно, как говорят – тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша…

Она пошла в сторону кафе, но несколько раз обернулась – «Мазда» не исчезла, хотя это ничего и не доказывало.

Звук колокольчика на двери говорил о типе заведения – в «Отвёртке», например, его б просто никто не услышал, а потому и не стал бы вешать. Здесь же зальчик был маленьким, с приглушенным светом; играла тихая музыка; даже десяток посетителей разговаривали и смеялись вполголоса.

…Сюда хорошо с парнем ходить, — подумала Лена, – а одной?.. Но и уходить сразу тоже как-то позорно…

Она присела за свободный столик, повернула к себе стоявшее в рамочке скудное меню; выбрав фруктовый салат и самый дешёвый коктейль, подняла руку.

Официант оказался расторопным – Лена не успела докурить, как перед ней появился бокал голубоватого напитка и крупно нарезанные фрукты, политые сиропом. Она затушила сигарету и сунув в рот кусочек персика уставилась в щель между плохо задёрнутыми шторами – там была улица …выдуманная или реальная? Если выдуманная, значит, сейчас мне снится хреновый сон; а если реальная, то все, блин, ещё хуже…

Пожалуй, первый раз в жизни Лена радовалась, что никто не подходит к ней знакомиться, потому что ни о чем, кроме сна, говорить она не смогла б, а зачем, чтоб кто-то считал её сумасшедшей?

Доев и допив, Лена посмотрела на часы. …Одиннадцать. Пора спать, а то завтра рано вставать и бежать дальше – у меня ж ещё есть десяток точных адресов… блин, зачем я это делаю?.. Мысли зашли на новый круг, сорваться с которого можно было только в психушку.

Когда Лена вернулась к гостинице, «Мазды» на стоянке не было. …А её вообще не было, – подумала она, глядя на «Форд» с номерами неизвестного региона, – это глюки – теперь понятно…

Она поднялась в номер и сразу окунулась в тишину. Больше никаких, ни идей, ни мыслей не было. …Эх, сейчас бы Светкину таблетку! Дура, что не взяла… а я во всем дура! Как девочка, верю в сказки… глупая маленькая девочка… получается отец все-таки прав. Значит, надо возвращаться; нечего высиживать тут неделю – все равно ничего не высижу. Кстати, если вернусь сама, может, простят – решат, что я одумалась и согласна на их условия. Блин, как же не хочется!.. А что делать? Был бы хоть какой-то реальный шанс, клянусь, я б использовала! – Лена посмотрела на часы, – сейчас уже поздно, да и табаком от меня разит за версту, а завтра с утра поеду сдаваться, и будь, что будет… Залезла в постель. «Голубой» коктейль оказался достаточно крепким, и она очень быстро закачалась в пустой темноте, полностью отвечавшей настроению.

Было дело в отсутствии таблетки или нет, но сон, который ей приснился, никак не вязался со всеми предыдущими, зато, в части будущего, гораздо больше походил на правду: Лена видела себя, со спущенными джинсами, лежащей лицом вниз на лавке возле подъезда. Вокруг толпились соседи, знакомые и даже родственники из другого города, все одетые в странные средневековые костюмы, как на гравюре, посвящённой инквизиции (была такая в учебнике истории), а отец (естественно, не Ковалёв, а настоящий) стоял рядом с розгами в руке.

После отца её секла мать, потом дед Коля, умерший в прошлом году, потом Юрий Иванович, потом загоревшая под египетским солнцем Вика, потом Ник и даже Светкиной подружке, «малолетке» Анжеле доверили несколько раз приложиться к её бордовым распухшим ягодицам. Остальные терпеливо ждали очереди, но Лена проснулась, причём, на реально мокрой подушке.

В коридоре слышались шаги, гудел пылесос. Часы показывали десять. Лена уставилась в потолок. …А выхода нет. В Москве пятнадцать штук – на день жизни. Только билет штуки три стоит, да и куда я там? Жить негде, знакомых нет; Ковалёв – это ж прикольная фантазия… Ох, мне сейчас будет!.. Уж хоть бы уж ремнём, а то, вот, последний сон и сбудется….

Умывшись, она сунула в рот жвачку, и принялась собирать в пакет вещи, которые так по-хозяйски разложила вчера. Во избежание повторения недавней ошибки, выбросила сигареты, хотя понимала, что принципиально это ничего не изменит.

Уже собравшись, долго сидела в кресле, потом ходила по номеру, вроде, проверяя, не забыла ли чего, и вдруг подумала: …Все равно сбегу! Сейчас не получилось, так через месяц; не через месяц, так через два! Какой-нибудь шанс да представится, если его искать – а я буду искать!.. Забрезжившая надежда скрасила безысходность. …А пока надо идти. Перед смертью не надышишься – так, кажется, говорят?.. Главное, не орать, как прошлый раз. Хотя попробуй тут, не заори…

Лена медленно спустилась в холл.

– Девушка, вы из какого номера? – окликнула её администратор, – продлевать оплату будете?

– Из триста десятого. Нет, не буду, – вчера Лена оплатила сутки, поэтому больше с неё ничего не причиталось, и положив ключ, она поспешила к выходу, чтоб не разреветься тут же. Вышла на крыльцо и чуть не врезалась в вылезший далеко на тротуар капот серебристой «Мазды». Ей показалось, что мозг, оторвавшись от черепа, перевернулся (с точки зрения нейрохирургии, все выглядело, конечно, совсем не так, но ощущение у Лены было именно таким).

…И что это значит? – она облизнула мгновенно пересохшие губы, – отъезд крыши продолжается? Блин, как же узнать, он это или нет? Может, все-таки Николай?.. Нет, я все понимаю – то был сон, но вдруг?.. Блин, он ведь вбил мне свой номер! Сейчас позвоню и узнаю!.. Но судорожно листая «Контакты», Лена сообразила: …Дура! Он вбивал в московский аппарат, которого не существует!.. Совершенно случайно палец её замер на букве «К», где в верхней строчке значилось «Ковалёв Влад. Алекс». …Папкин номер!.. Голова закружилась; Лена б, точно, упала, если б не опёрлась спиной о стойку, державшую козырёк над входом.