Читать книгу: «Вкрадцыи. Весёлые истории», страница 4

Она прошлась вдоль стойки, проведя по ней рукой.

– Вот никак на мой канал никто не подписывается… Не могу, видно, тему интересную подобрать. Вот уже и про распаковку семечек ролик снимала, и сосиску на прочность испытывала, и даже в бутылке колы пузырьки считала… Никто не смотрит.

– Сходи на кухню, – сказал Лысов. – Посмотри, что у нас из продуктов есть… Ну, придумай, что приготовить на завтрак можно будет. Может, в Интернете рецепты найдёшь подходящие.

– А, кстати, это идея, – сказала Тина. – Может, я сама придумаю какой-то рецепт и про это ролик запишу.

И она уже более целеустремлённо направилась к лестнице.

Лысов обернулся, чтобы что-то сказать Валерию, но увидел, что он уже выталкивает тележку с телом через дверь на улицу.

– Валера! – крикнул он. – Ты зачем это? Лучше, пока полиция не приехала, оставить всё как есть…

– Так ведь беспорядок, – ответил Валера, с усилием вытолкнув тележку, застрявшую в двери. – Мне же надо тут убраться… О, как покатилась… Не выскочила бы на шоссе…

– Ты не понимаешь, что ли? – удивился Лысов. – Человек же умер. Надо же сообщить.

– Да какой там человек, – отмахнулся Валера. – Это же Гриша. Он сам сказал, что не нужен никому. Зачем вообще люди нужны? Едят, гадят, воздух портят. Одним больше, одним меньше…

– Да что ты такое говоришь! – возмутился Лысов. – А ну пошли, принесём его. И полицию вызовем. Я, если что, заступлюсь. Объясню, что оборона…

– Какая там сейчас оборона, – голос Валеры приобрёл недовольные интонации. – То ли при Сталине было! Совсем не то. И пушки твёрже, и танки глубже…

– Задолбал ты уже со своим Сталиным, – сказал Лысов, подталкивая Валерия в спину. – Иди. Ты знаешь, сколько народу Сталин поубивал? В тюрьмах сколько замучил?

– А то, – Валера развернулся. – Я знаю, что поубивал, это я не против. Но при Сталине я маленький был, на Новый год ёлка была красивая, шарики, бублики… И папа с мамой мои живы были…

Он вздохнул и вышел, наконец, на улицу. За ним, хмурясь, последовал Лысов.

Минут через десять они вернулись назад.

– Не понимаю, – сказал Лысов, растерянно разводя руками. – Куда он мог деться? Неужели кто-то тело утащил? Зачем?

– Да нет, – ответил Валера. – Я знаю, что это. Не беспокойтесь. Вполне себе научное явление.

– Ты о чём?

– Ну как… Встал да пошёл. Я по телевизору сколько раз уж видел. Зомби, натуральный.

– О. Боже, – Лысов прикрыл лицо рукой. – Хватит уже.

– Да почему же? – возразил Валера. – Я имею право говорить. У нас гласность… Или как там сейчас называют? Зомби явление распространённое, особенно в преддверии конца света. Они собираются в стаи, вырабатывают стратегию и нападают. Преимущественно ночью…

– Ну вот как раз и дело к ночи, – сказал Лысов. – Так что ложись уже спать, разговорчивый ты наш.

– Ладно. Я уж который раз… Вот только пол подмету. А потом таблетку выпью…

Валера взял из угла брошенные им недавно веник и совок.

– То-то, – сказал Лысов. – А я пока на кухню схожу, Тину проведаю… И потом тоже спать. Надеюсь, ночью никому ничего не понадобится…

2

Ночной отель дышал. Он поскрипывал, шевелился, пропускал сквозь себя струйки прохладного пропахшего летом воздуха, расслаблялся и раздумывал о своём. Его бетонные кости стали от времени хрупкими, но внутри всё ещё жило и постоянно менялось то ли существо, то ли вещество – разноцветное, с нечёткими, размытыми формами, которое иногда вдруг проявлялось в виде вполне материального объекта, а порой даже и субъекта.

Сначала появилась Серафима. Всё так же замотанная в платок, она поменяла одежду на длинную хлопчатобумажную ночнушку и плотный халат с поясом, завязанным на два узла. Она пробралась в середину пустующего холла, заметила на потолке глазок камеры наблюдения, чертыхнулась, потом бухнулась на колени и принялась яростно молиться, крестясь и стуча после каждой молитвы лбом об пол. Затем ей почудились звуки, и она, озираясь, удалилась в коридор.

Следом появился Вася. Он прошёл прямо к стойке, поковырял в носу, повыдвигал ящики, почитал спрятанные там бумажки, особо уделив внимание списку постояльцев, затем почесал в затылке и двинулся вприпрыжку вверх по лестнице.

Через несколько минут спустилась Мария Аркадьевна. Она была всё в том же зелёном платье, теперь слегка помятом, а волосы были кое-как собраны в хвост. Она снова держала в руках продолговатый чёрный предмет с помигивающим светодиодом, морщила лоб и закусывала губу, а затем, как и мальчик, прокралась к стойке и выдвинула ящик.

В этот момент из коридора вышел Валерий с огромным старинным ружьём в руках.

– Так, госпожа хорошая, – сказал он громко, так что его старческий надтреснутый голос отразился от всех стен холла и отправился гулять по лестнице. – Пойманы, значит, с поличным… А я ведь сразу догадался, что вы шпионка…

Мария Аркадьевна попятилась, неуклюже задвинув ящик.

– Америкосы подослали? – ружьё в руках Валерия поднялось, направив дуло точно в центр груди госпоже Суконской. – Или фашисты? Хотя всё одно. Сейчас я вас подстрелю, а потом в полицию сдам. А то и в гестапо сразу, чего тянуть.

– А с чего вы взяли, что я шпионка? – пролепетала Мария Аркадьевна, убирая продолговатый предмет за спину.

– Ну, во-первых, вы тут шаритесь ночью по ящикам, – сказал Валерий. – Этого уже достаточно. Во-вторых, никакой машины у вас в помине не было, это ясно. Ближайший автосервис закрыт, обанкротился, а из любого другого вы бы пешочком не дошли. Да и каблуки на вас не для управления машиной. А кроме того… У вас, как мне кажется, русский не родной. Я это чую по произношению. И с рублями у вас была странная заминка…

– Что здесь происходит? – прогремел голос Лысова, который вышел из коридора, оправляя мятую футболку.

– Шпионку поймал, – сказал Валерий, мотнув головой в сторону Суконской. – Вон, жмётся. Отпираться бесполезно, госпожа хорошая! Я за зрачками вашими слежу.

– Валера! – прикрикнул Лысов. – Убери ружьё! К тому же оно старое, взорвётся ещё. Мария Аркадьевна, простите ради бога… Валера, как видите, не совсем отдаёт себе отчёт… Мы загладим вину за этот инцидент каким-либо способом…

Лысов, отодвинув дуло ружья рукой, приблизился к Марии Аркадьевне, но взгляд её вдруг стал уверенным и твёрдым:

– Ваш портье, в некотором роде, прав. Я действительно разведчица. Только не американская, а инопланетная. Я выполняю задание Галактического Конгресса.

Лысов замер, уставившись на заявившую это женщину, будто ожидал, что сейчас она засмеётся и обратит всё в шутку, потом бросил короткий взгляд на Валерия. Тот стоял с торжествующим лицом, а ружьё в его слабых руках гуляло, направив дуло в потолок.

– Мария Аркадьевна, – сказал Лысов, – как бы то ни было, вы вовсе не обязаны давать нам ни в чём отчёт, и я прошу извинить…

– Да нет, – перебила его Суконская, опуская взгляд, – наверно, так будет проще. Но, если можно, давайте постараемся, чтобы о моём задании не стало известно слишком многим людям…

– Разумеется, – поспешил заверить Лысов. – Мы храним секреты наших клиентов.

– Кроме тех, о которых надо сообщать в НКВД, – добавил Валерий. – Так что у вас за задание? Выкрасть чертежи всех подземных ходов в Брянской области? Я вам и так с удовольствием всё нарисую. Там много отличных мест для диверсий.

– Нет, – ответила Мария Аркадьевна, подойдя к стойке и облокотившись на неё. – У меня есть прибор – вот этот, – она продемонстрировала чёрное устройство в руке. – Он показывает, что примерно в данных координатах в ближайшее время возможно появление одного опасного вещества.

– Надо же, – сказал Лысов, коротким жестом указав на прибор. – Признаться, я думал, что это вибратор.

– Да, как же! – крякнул Валера. – Наивный вы человек! А что такое вибратор?

– Так что за вещество? – уточнил Лысов, не ответив Валере. – И что значит «в ближайшее время»?

– Это вещество у нас называется «пщеш», – сказала Суконская. – Его открыли совсем недавно. Одна, скажем так, преступная группа в процессе изготовления наркотика случайно ошиблась в рецептуре, и получилось это вещество. Оно безобидно, если к нему нет доступа жидкости. Но один из преступников, как предполагается, попробовал его на язык. В результате началась бурная реакция, и остановили её только благодаря оперативному вмешательству Сил Безопасности. Половина планеты Нимиж, на которой это случилось, по сути, просто растворилась, а на второй половине до сих пор протекают нестабильные процессы.

Лысов глядел с явным непониманием, и Суконская добавила:

– Ну, то металл вскипит, то дерево лопнет. Дело в том, что наш мир построен из пустоты, которая создаёт структуру под воздействием различных полей. А этот пщеш каким-то неизученным образом может возбуждать в пустоте колебания, в результате которых она схлопывается, порождая мощную, разбегающуюся во все стороны волну. Мы сумели в тот раз по чистой случайности создать силовое поле, которое удержало волну в ограниченном пространстве, но если бы мы опоздали на пару часов, то Вселенная могла бы полностью исчезнуть… Извините, я забыла, о чём вы спрашивали.

– Мария Аркадьевна… – начал Лысов, потерев лоб. – Или мне вас надо звать по-другому?

– Да зовите уж как привыкли, – отозвалась Суконская. – Своё настоящее имя я бы предпочла не называть.

– Мария Аркадьевна, – продолжил Лысов, – допустим, на секунду, что всё это правда. Вы сказали, что пщеш появится здесь в ближайшее время?

– Да, – ответила Мария Аркадьевна. – Этот прибор был создан специально, чтобы заранее его обнаруживать. Наш мир выстраивается заново каждое мгновение по определённым законам. Прибор может анализировать колебания пустоты и предсказывать, что определённые комбинации частиц соберутся в нужную. Конечно, это не стопроцентная точность, но риск, что пщеш появится в этом отеле плюс-минус пара километров в течение ближайших тридцати часов, очень велик.

– А как он выглядит? – спросил Лысов. – И сколько его должно быть?

– Он зеленоватого цвета, – ответил Суконская. – Вязкая субстанция с резким запахом. Чтобы уничтожить весь мир, достаточно малейшей крупинки и небольшого количества жидкости.

– Что же, – сказал Лысов. – Всё это звучит угрожающе… Но, честно сказать, я всё ещё сомневаюсь… Извините, Мария Аркадьевна, а вы можете как-то доказать, что вы… Ну, что вы инопланетянка?

– Кхм, – сказала Мария Аркадьевна. – Не ожидала такого вопроса… Но, например, вот таких технологий же на Земле нет?

Внезапно её правый глаз выскочил из глазницы и принялся летать с жужжанием по комнате, вращаясь в воздухе.

– Да она робот! – заорал Валера и, быстро вскинув ружьё, выстрелил в летающий глаз. Он промазал, но отдача от ружья оказалась такой сильной, что Валера отскочил к стене и осел на пол.

Лысов бросился к нему, помогая встать.

– Я не робот, – сказала Мария Аркадьевна, и глаз залетел на своё законное место. – Потеряла глаз на одном из заданий, а это протез. Удобная вещь в некоторых случаях.

– Что ж, – сказал Лысов, убедившись, что Валерий стоит на ногах. – Это убедительно. Я думаю, что вам надо помочь найти этот пщеш, пока не поздно. Но как? Вы сказали, что у него резкий запах… -Лысов в задумчивости втянул носом воздух. – Стойте! Я чувствую резкий запах!

Он резко развернулся на месте и направил своё могучее тело на лестницу, а за ним последовали растерянная Мария Аркадьевна и бормочущий себе под нос Валера.

Некоторое время холл стоял пустым. А может быть, просто казался таковым, ведь шевелились же от чьего-то невидимого дыхания занавески на окнах, перекатывалась по паркету невесомая пыль, по недосмотру не выметенная подслеповатым Валерой…

Однако скоро с лестницы вылетела Тина, красная, размахивающая руками.

– Пап! Ну я не виновата же! Я этой печкой пользоваться-то не умею… В рецепте сказано «30 секунд на среднем огне». Я и поставила 50 и 30. Кто же знал, что это часы и килограммы…

– Ну а зачем с кухни-то ушла? – усталым голосом спросил догоняющий её Лысов. – Следить же надо было.

– Я думала, оно само… Там следующий пункт «подавать в порционных креманках». А подавать – это ж утром…

Тина вздохнула, взглянула на отца. Тот подошёл, обнял её, прижав к себе.

– Ладно, ничего страшного, – сказал он, погладив её по голове. – Ложись спать.

Как только Тина ушла, он обратился к Валере и Марии Аркадьевне, стоящим уже возле стойки:

– Ещё одна проблема. На кухне уничтожена последняя мука, все яйца, три вида круп, овощи и семь килограммов отличного зернового кофе. Придумала дочь рецептик…

– А что-то вообще осталось? – уточнила Мария Аркадьевна. – Я могу помочь готовить.

– Я и сам бы справился. Но не могу придумать, что выйдет из гнилых яблок, проросшей картошки и заплесневелого хлеба, – сказал Лысов. – Хотя нет! Как же я забыл? Ещё осталось несколько ложек сахару.

– Я могу сходить в магазин за продуктами. Яиц куплю, овсянки, – сказал Валерий.

– Да ты же туда идти будешь часа два. И обратно три, с грузом. Если не издохнешь по дороге.

– Значит, такова моя судьба, – развёл руками Валера. – Я вот тут слушал по телевизору про предсказания индейцев майя… У них всё про всех было наперёд написано, кому и когда рождаться, жениться, помирать… Так что это, в некотором роде, неизбежность…

– Неправда, – вмешалась Суконская. – Наше будущее определяется нашими представлениями о нём. Доказано лучшими учёными Галактики.

– И машины у нас нет, – вздохнул Лысов.

– Зато есть «Ямаха», – раздался голос из коридора. Оттуда показалась Ангелина в полном боевом облачении, включая шлем. – Старик, ты знаешь, что нужно покупать?

– Соображу, – ответил Валера.

– Тогда поехали. У меня в бардачке второй шлем как раз для таких случаев.

– Значит, неисповедимы-таки… – пробормотал Валера и последовал за Ангелиной на улицу.

Лысов с Суконской остались вдвоём. Она прошлась вдоль стойки, потом уселась в одно из кресел. Лысов некоторое время просто разглядывал её издалека, потом заговорил:

– И всё-таки, Мария Аркадьевна, никак не могу поверить. Вот я дожил уже до почтенного возраста и был совершенно уверен, что все эти байки про инопланетян, которыми меня потчует Валера, полный бред. Что мы одни во Вселенной, что никто никогда к нам не прилетит и не спасёт, да и вообще, чудес не бывает. И тут появляетесь вы, а у вас глаз из черепа выскакивает. Поразительно!

– Одиночество, – ответила Мария Аркадьевна, – не зависит от того, сколько во Вселенной цивилизаций и насколько забиты населением планеты. Можно одиноким быть и в толпе. А что касается чудес, то мы так привыкли к тому, что видим, что не считаем это чудом. Вот увидели вы меня, и всё, теперь для вас инопланетяне не так удивительны, стали обыденностью. Разве нет?

Лысов пожал плечами и сел в соседнее кресло.

– Ну, пока ещё всё-таки нет. Конечно, я не так молод, чтобы это разожгло во мне дикое любопытство, но всё же интересно. Какие есть планеты, кто на них живёт? Вы – человек или чем-то отличаетесь? И как получилось, что вы выглядите как обычная земная женщина, хотя и удивительно красивая…

– Ну а вот я и не знаю даже, о чём вам рассказать, – склонила голову Мария Аркадьевна. – Я живу своей жизнью, и она для меня такая же обыкновенная, как ваша. Планет есть много, они очень разные. И рас во Вселенной различных тоже много, но я обычный человек. Насколько мне известно, земные люди ничем не отличаются, но точно я не знаю, почему… Слишком спешно готовилась к этой миссии.

– Как странно, – ответил Лысов. – А как и почему вы стали разведчицей?

Мария Аркадьевна опустила глаза.

– Ну, это долгая история. А у нас с вами, возможно, совсем мало времени. Если пщеш создадут во влажных условиях, то сразу пойдёт реакция, и мы не успеем даже опомниться, как Вселенная погибнет. У вас есть какие-то мысли по поводу того, где могут создать такое вещество?

Рядом кто-то кашлянул.

– Доброй ночи, – сказал Скворцов, стоящий посреди холла в длинном шёлковом халате. – Не хотел вам мешать. Там в кулере вода кончилась, а мне нужно приготовить одно зелье, если можно так выразиться.

– А, – сказал Лысов. – Да. Прошу прощения. Сейчас новую бутыль поставлю. Валера пьёт по тридцать литров в день.

Он встал, снял пустую бутыль и направился к одной из каморок. Мария Аркадьевна же в напряжении, настороженно, встала с кресла и всмотрелась в Скворцова.

– Зелье? – переспросила она.

– Ну да, – ответил Скворцов, уставив взгляд в пол. – Мне нужно.

Лысов, который тащил из каморки огромную бутыль, вдруг замер с ней в руках:

– Зелье? Что за зелье?

– Послушайте… – Скворцов как-то засуетился, засунул руки в карманы халата, развернулся, передёрнулся. – Ну, это моё личное дело. В конце концов, имею же я право взять немного чистой воды?

– Безусловно, – Лысов опустил бутылку на пол и отодвинул её себе за спину. – Но, если бы вы могли нам объяснить, что вы называете зельем, было бы намного безопаснее.

– Вам? – переспросил Скворцов. Он вынул руки из карманов, взмахнул ими, потом ткнул пальцем в Суконскую. – И вот ей тоже? Извините, но она совершенно меня не интересует.

– Что? – не поняла Суконская. – В каком это смысле?

– Да ни в каком, – ответил Скворцов уже сердито. – Дайте мне бутыль, в конце концов, я сам её поставлю!

Мария Аркадьевна решительно подошла к Скворцову и протянула руку ладонью вверх:

– Сдайте то, что у вас есть. Компоненты. Где вы их взяли? Кто вы такой вообще?

Скворцов вздрогнул, отступил, потом завопил неожиданно высоким голосом:

– Да что же это такое! В отеле нельзя просто воды попить! Я уезжаю! Серафима!

Он метнулся в коридор, в сторону номера.

– Стойте, стойте! – крикнул ему Лысов, опомнившись и с размаху водружая бутыль на кулер. – Подождите. Вот вода! Извините, пожалуйста!

Скворцов, уже было начавший открывать дверь, вдруг развернулся и двинулся назад.

– Это нечестно! – сказал он плаксиво. – Я не виноват, что оно так работает…

Он, весь сжавшись, подобрался к кулеру, налил в пластиковый стаканчик воды и, подойдя к стойке, стал вынимать из карманов пакетики, а затем отсыпать понемногу в воду.

Лысов потихоньку подобрался поближе и втянул носом воздух.

– Мария Аркадьевна, – сказал он тревожным громким шёпотом. – Пахнет!

Суконская подскочила к Скворцову и вцепилась ему в руку.

– Стойте! Не делайте этого! – твёрдо сказала она.

– Да что же это такое! – закричал Скворцов и побежал со стаканом в угол, где внезапно опрокинул его содержимое в рот.

– Он его выпил! – крикнул Лысов. – Вы видели?

– Да вы с ума сошли! – воскликнула Суконская, вглядываясь в лицо Скворцова. – Вы же сейчас умрёте! И не только вы.

– Я не умру, – ответил Скворцов. – Я уже много раз пробовал. Однако мне надо торопиться… Это не так долго действует…

И он странной походкой поспешил к себе в номер, уронив на пол стакан.

Суконская подобрала стаканчик с пола, понюхала.

– Нет, – сказала она. – Это не пщеш. Какие-то травы…

Снаружи, за стенами, пронёсся тяжёлый грузовик, и вновь задрожали стёкла, да и люстра на потолке принялась танцевать.

– М-да, – сказал Лысов. – Не очень красиво получилось. Надо будет чем-то компенсировать это недоразумение Роберту Эдуардовичу. Но где же в таком случае этот ваш пщеш?

– Возможно, он ещё не появился, – ответила Мария Аркадьевна. – Может быть, кто-то из постояльцев только собирается его приготовить. Также не исключено, что ваш отель и вовсе ни при чём. Может быть, пщеш просто возникнет в одном из автомобилей, что проезжают мимо, или упадёт на Землю с метеоритом…

– Такое возможно? – удивился Лысов.

– Возможно всё, – сказала Мария Аркадьевна. – Возможно даже существование такого отеля, как ваш, в том месте, где этого совсем не ожидаешь. Может быть, он и возник тут не случайно, а как раз для того, чтобы послужить началом конца Вселенной.

– Ну, это вряд ли, – ответил Лысов. – Насколько мне известно, тут соединились несколько обстоятельств. Сначала тут нашли грязь.

– Грязь? Как интересно…

– Да, – согласился Лысов. – Знаете, в то время было модно мазать себя грязью. Начало прошлого века… Потом построили пансионат советского образца, выдавали путёвки передовикам производства. Хотя вы вряд ли понимаете, что это такое.

– Примерно понимаю, – ответила Суконская. – А вы передовик?

Лысов приободрился, расправил плечи, гордо поднял голову.

– В некотором роде… Так вот, пансионат существовал долго, но потом учёные пришли к выводу, что грязь не имеет лечебных свойств. Самая обычная грязь, в общем. К тому же как раз понадобилось построить эту магистраль. И пансионат закрылся.

– А как же вы? – не поняла Суконская.

– А что я? – Лысов пожал плечами. – Я в то время изобретал в одном из НИИ способы быстрого копирования японских микросхем. Моя жена, правда, была уверена, что я занимаюсь теорией струн.

– У вас есть жена? – удивилась Суконская.

– Есть, – ответил Лысов. – Покойная. Она-то как раз и придумала этот отель. Понимаете, началась перестройка, зарплаты платить перестали, а она работала учительницей, там вообще стало невозможно выживать. И она придумала открыть свой бизнес. Я-то боялся. Вот так возьмёшь кредит, а отдавать чем будешь? Но Жанна умела суетиться. Партии товаров, бартеры… Я помогал как мог, но от меня пользы мало было. И вот как-то так получилось, что накопила она приличную сумму и как раз в это время наткнулась на объявление о продаже пансионата. Сумма практически совпала, мы и купили. Она тут успела при жизни и ремонт по большей части сделать, и наладить всё. Правда, доходов особых у нас от отеля не было, но несколько лет мы так протянули, она параллельно другие дела вела. А потом…

Тут дверь содрогнулась, зазвенела колокольчиком яростно, и в холл влетела Ангелина. За ней тащился, покачиваясь, увешанный сумками и пакетами Валера в мотоциклетном шлеме.

– Ааа! – стонал Валерий. – Заберите это всё! Сил моих нет!

Он бухнул пакеты на пол и принялся носиться по холлу, размахивая руками и причитая:

– Это у неё не мотоцикл! Это бешеная кобыла! Они обе! Я ей говорю – потише! А она ещё сильнее рычит. Если бы я сегодня что-то ел, я бы точно обделался. Но склероз уберёг. А эту умалишённую нельзя никуда пускать! И в магазин нельзя! И то, говорит, бери, и это! Это сколько же мы деньжищ потратили!

– Кстати, – сказала Ангелина, обращаясь к Лысову. – Я платила со своей карты. Так что я с вами в расчёте. И очень надеюсь, что мне дадут хоть немного на бензин.

– Не давайте, Михаил Семёнович! – кричал Валера из шлема. – Если ей дать бензин, она опять свой трактор заведёт. Ой, и страшно! Неслись мы по буеракам, звёзды в ушах свистят, ветер в голове булькает. Тыгдым, тыгдым! Остались ли у меня кости?

Тут он опустился на пол и принялся себя щупать.

– Ваш дед плохо переносит мотоцикл, – объяснила Ангелина и так очевидное. – Всю дорогу нёс бред, так что я прибавляла газу, чтобы он заткнулся. Продукты вам помочь разобрать?

– Был бы вам очень благодарен, – ответил Лысов.

Они взяли пакеты и двинулись было к лестнице, но навстречу им выкатилась румяная мама Васи, на ходу застёгивая гостиничный халат.

– Я услышала шум внизу! – сказала она. – Вы знаете, сколько времени?

– Простите, – ответил Лысов. – Приношу вам свои глубочайшие….

– Три часа ночи! Впрочем, это и к лучшему, – сказала Полуэктова. – Мы же совсем не готовы!

– К чему, простите?

Полуэктова поискала глазами, куда бы сесть, но кресло находилось далеко, и она вздохнула.

– Понимаете, мы же ехали на юг. Но Васенька – он такой впечатлительный! Остановились мы тут перекусить на заправке. Он в магазин пошёл и в туалет. А из туалета выходит такой весь странный, бледный. И говорит: «Мама, я устал. Давай лучше где-нибудь тут в гостинице остановимся». Я уж думала, заболел, но как вашу гостиницу увидел, сразу развеселился. Туда, говорит, хочу.

– Приятно слышать, – отозвался Лысов, взглянув на часы ещё раз. – Но я так и не понял, к чему вы не готовы?

– Не мы, а вы, – ответила Полуэктова, раскрывая глаза шире и повышая громкость. – Ведь мы же должны были завтра быть в Сочи! У нас же там на вечер снят ресторан! Подарки у нас с собой, шарики тоже, но программа-то как же?

– Программа?

– Да ведь у Васеньки же завтра день рождения! – Полуэктова почти кричала. – Нам же нужно как-то праздновать. Как минимум нам нужно украсить зал и найти аниматора!

– Знаете, – сказал Лысов, – у нас в штате нет аниматора… Но, если хотите, мы можем развесить ваши шарики.

– Шарики обязательно, – сказала Полуэктова. – Но и аниматор тоже. Мы же не будем просто сидеть вокруг стола и скучать, правильно? Не обязательно какой-то сложный сценарий, просто поздравление, пара шуток и какая-нибудь игра. Лучше всего квест!

Лысов нахмурился.

– Мне бы хотелось вам помочь, но…

– Мы заплатим сколько скажете! – заверила Полуэктова. – Пятьсот тысяч достаточно?

Лысов открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл.

– Миллион? – Полуэктова удивилась. – Как скажете! Деньги не проблема.

– Хорошо… – промямлил Лысов, видимо, пытаясь мысленно освоить озвученную сумму.

В этот момент Валерий вдруг поднялся с пола, не снимая шлема, покачнулся и понёсся по холлу странной походкой, припадая на одну ногу.

– Иго-го! – закричал он. – Я самый быстрый в мире мотоцикл! Мне всё можно! Мне наплевать на моих седоков! А где седоки? – Он завертелся на месте, будто собака, потерявшая хвост. – Нет седоков! Но если бы были седоки, их бы от меня уже давно стошнило собственными кишками, а крыша бы уехала далеко и навсегда!

Он взмахнул руками и унёсся, словно самолёт, в коридор.

– Ха-ха-ха! – басом засмеялась Полуэктова. – Вот же отличный клоун! Очень смешно! Пусть будет он!

– Хорошо, – сказал Лысов. – Я с ним поговорю.

– Аха-ха-ха-ха! – Полуэктова раскраснелась и вразвалочку пошла к себе, бросив на ходу:

– Спасибо. Расплатимся, не волнуйтесь. Шарики утром принесу.

– Я тоже пойду досыпать, – сказала Ангелина. – Как же бодрит прокатиться ночью с ветерком… Ох, а мы же хотели ещё разобрать продукты…

– Я сам разберу, – сказал Лысов. – Спасибо большое. Насчёт бензина подойдите утром, попробую помочь.

– Замётано, – сказала Ангелина и удалилась.

– М-да, – сказал Лысов, подходя к сумкам. – Назакупились. Главное, чтобы можно было что-то использовать на завтрак… Ну, вижу тут сыр, ветчину, какие-то крупы и хлеб… Уже хорошо… Хотя покупать в супермаркете – это, конечно, за гранью. Вот, когда была Жанна жива, она всё по деревням ездила, поставщиков искала. Молоко свежее, мясо… Был тут один, Тихон, всё ей помогал с оптовыми поставками. Дремучий такой мужик, бородатый, выше меня. Так я даже не знаю, где его искать теперь.

– А от чего ваша жена умерла? – спросила Суконская, подходя.

Лысов взглянул на неё коротко, отвёл глаза.

– Да глупость какая-то. Вдруг взбрело ей в голову, что она плохо выглядит. Стала бегать сначала на всякие процедуры, потом на операции. Как раз тогда казалось, что отель начал деньги приносить. Сделала пластику носа, а ей и занесли какую-то заразу. Сначала сепсис, потом почки, а потом инфаркт. Всё как-то быстро… Простите…

Он взял несколько пакетов.

– Я помогу, – сказала Суконская, поднимая ещё два.

– Спасибо, – сказал Лысов. – Надо разобрать. А расскажите мне всё-таки, какая там жизнь, на вашей планете…

– Да я даже не знаю, какая теперь планета моя, – ответила Суконская. – Мотаюсь туда-сюда…

И они удалились на лестницу.