Читать книгу: «Последний дар. Книга 2. Имя», страница 3

«Дар всегда можно спрятать обратно в шкатулку».

Крышка стала медленно опускаться, а длинные корни, уменьшаясь прямо на глазах, полезли внутрь, как испуганные насекомые.

Остров вздрогнул и застонал. Гигантские железные стены обрушились легко, будто были из скорлупы. Корабли и пристань разнесло в щепки, вода хлынула в город. Люди разом охнули, когда из-под их ног ушла опора. Даур кричал, превозмогая боль и ужас, а шкатулка вырывалась из рук, вбирая в себя гигантский дар. И когда последний корень скрылся внутри, крышка захлопнулась.

Даур упал, и волна захлестнула его в водоворот. Всё смешалось: перед глазами роились пузыри, их сменяла непроглядная чернота, а голову разрывало от давления воды. Даур бестолково дрыгнул ногами, попытавшись выплыть, но его снесло течением, а потом море вдруг само вытолкнуло тело на поверхность. Даур успел сделать вдох и увидеть разгромленные ладьи варваров, несколько тонущих кораблей и разорванное небо, в которое дышала космическая тьма из Обители Двуликой, после чего волна снова накрыла с головой.

Даур всеми силами старался держаться у поверхности. Море бурлило, и волны бились друг о друга, взрываясь облаками брызг. По голове ударил обломок корабля, и Даур вцепился в деревяшку руками и ногами. В ушах звенело, его носило вверх и вниз вместе с волнами. Думать приходилось только о том, чтобы вовремя сплёвывать воду и делать вдох.

Когда море успокоилось и показалось солнце, туман, прятавший остров, рассеялся.

На воде горели останки кораблей. Тела людей и варваров качались на волнах. Даур приподнял голову. Сначала показалось, что никто не выжил.

Но выжившие были. Кто-то пытался вскарабкаться на плавающие крыши домов. Часть людей направилась к берегу. Даур хотел крикнуть, что они погибнут от холода, но вместо этого получился тихий хрип: зубы стучали так быстро, что ни слова не удавалось произнести. Даур посмотрел обречённым людям вслед и поплыл к обломкам.

С третьей попытки получилось взобраться на крышу. Тело колотило от холода. Бушующее пламя пожирало корабль. Кажется, в трюме кричали, но Даур предпочитал не думать об этом.

«Лишь бы порох не взорвался».

Выжившие потихоньку собирались вместе. Даур искал среди них хранителя, хоть и понимал, что тот мог погибнуть ещё в толпе. Бесценный оглядел море и с ликованием заметил, что неподалёку машет человек.

Искатель сидел в бочке и грёб куском доски.

– Кому расскажу – не поверят! Будут говорить, что старый пройдоха сошёл с ума! – восклицал Искатель. – Даур, ты посмотри, меня не раздавило, я не утонул! Всё по плану её, не иначе!

– Стой радоваться, мы ещё не спаслись.

– Верно, верно, холодно-то как.

Даур подал хранителю руку и помог залезть на крышу. Искатель выжал одежду и вытянул руки, попытавшись дотянуться до спасительного огня.

– Скоро корабль утонет, – сказал Даур и осмотрел выживших. – Послушайте! Варвары вернутся, помощи ждать неоткуда. Берите всё что угодно, чем можно грести!

Вместе люди смогли оторвать от горящего корабля несколько пылающих досок и собрали что-то наподобие костра. Оставалось только молиться, чтобы этого хватило до берега. Надежда оказаться на суше и согреться придавала сил.

Вода щипала кровоточащие раны, руки наливались небывалой тяжестью. Выжившие направили крошечный спасительный плот к видневшейся вдали чёрной земле. На счастье, течение помогало им. Даур почти не смотрел вперёд: он сосредоточился на ритмичном движении рук. Когда доски заскрипели о дно, а волна подтолкнула сзади, Даур ничком рухнул на мокрый чёрный песок.

Кто-то оттащил Даура от воды. Потом он провалился в темноту, а когда снова пришёл в себя, то обнаружил, что лежит около костра. Раны Даура перевязали, а под голову положили мох.

Люди сидели вокруг огня, сушили одежду и даже поджаривали на веточках моллюсков. Искатель тихо напевал молитву Двуликой.

– Ты всё равно ей молишься? – тихо спросил Даур.

Хранитель веры встрепенулся и подсел поближе.

– Ты очнулся!

– Ненадолго… здорово ты придумал… закрыть…

Искатель махнул рукой.

– Идея – ничто без воплощения. Ты нас спас, они это видели. Это Желла, – Искатель указал на женщину справа от себя, потом на мужчин рядом, – а это Кай, Морша…

– Среди вас есть бесценные?

Выжившие покачали головами. Даур закрыл глаза и сжал губы.

– Они погибли… из-за меня. Тот, кто хотел уничтожить нас, всё-таки добился своего.

– Не терзай себя. Ты спас этих людей и меня от страшной смерти.

– Это слабое утешение.

– На всё воля Её.

Даур вздохнул. Его знобило, раны нестерпимо болели. Как долго он протянет?

Несколько раз он засыпал и просыпался. Иногда снились кошмары, из которых Искатель вытаскивал бесценного разговорами. В конце концов, когда Даур снова пришёл в себя, они с хранителем остались у костра вдвоём.

– Куда все делись?

– Ушли. Побоялись быть так близко от места крушения.

– Искатель… ты не обязан оставаться здесь, со мной.

Хранитель пожал плечами, поглядев вдаль.

– Это чёрный песок? – спросил Даур. – Или у меня в глазах темно?

– Да, вулканический.

– Мы на территории Владыки. Если пойдёшь строго на юг, то рано или поздно выйдешь к реке.

– Не проси бросить тебя умирать.

– У тебя есть дело, очень важное, важнее жизни одного бесценного. Если сможешь добраться до Владыки, он поможет. Он знает меня. Я открыл его шкатулку с белым листом внутри, запомнишь?

– Станет Владыка слушать безымянного хранителя, в такие-то неспокойные времена!

Даур помолчал и спросил:

– А если отдам тебе монетку Истины?

Искатель вздрогнул. Он наверняка не сомневался, что Даур говорит серьёзно, но всё равно не мог поверить.

– Нет, я не возьму чужой дар.

– Что за глупости! Люди постоянно используют чужие дары. Считай, это вместо того, которого тебя лишили.

Искатель хмыкнул.

– Я бы всё равно его не получил: моя шкатулка – кусок чёрного стекла. Спи, Даур, я уверен…

– Кусок стекла?! Неподъёмный? Высотой до пояса?

– Откуда ты знаешь?!

– Какое у тебя было имя?

– Что? При чём тут имя? Даур, ты не бредишь?

– Такая же шкатулка у Владыки, только белая! У вас парные дары! Какое тебе дали имя?

– Я не могу…

– По буквам, произнеси его по буквам! Ну же!

Искатель, чуть ли не заикаясь, заговорил:

– Л. О. Р. А. Л.

– Я даю тебе имя Лорал, – прохрипел Даур из последних сил. – Призови. Шкатулку… скорее.

Лорал отошёл на шаг и трясущимися руками заставил шкатулку появиться.

Это точно была она. Даже если раньше она казалась хранителю зловещей, то теперь ему, похоже, хотелось расплакаться от радости, что она вернулась.

Даур потянулся к шкатулке, но не достал и тяжело завалился набок.

– Зараза, – прохрипел он и, набрав в грудь воздуха, что есть силы дунул на шкатулку.

Стекло мелкой крошкой осыпалось на песок. Осталась лишь полупрозрачная прямоугольная коробочка. Лорал упал на колени и достал свой дар.

Простой чёрный лист бумаги.

– С этим… Владыка… выслушает тебя…

– Даур! Даур!

Жар охватил его, на глаза упала темнота. Он потерял счёт времени. Даже боль отпустила, и Даур улыбнулся, уверенный, что всё сделал правильно.

…Потом снились дрожь земли и стук копыт…

…и чей-то голос…

– Помогите нам, помогите! Пожалуйста! Мой друг умирает! Он бесценный, это бесценный Даур! Отвезите нас к Владыке Северной реки!

Глава 4

– Оба пленника мертвы.

Губы Лики дрогнули, но она подавила торжествующую ухмылку, потому что тотчас ощутила горечь сожаления: ей хотелось показаться перед своими мучителями взрослой, сильной, со шкатулкой в руках и, что самое главное, – живой, несмотря на все их старания.

– Как это произошло? – спросил Шор.

Алетар задумчиво постучал по столу кончиками пальцев.

– Иден истёк кровью. Анатомам не удалось зашить рану от твоего дара. А у Асида не выдержало сердце. Впрочем, я и не надеялся, что он скажет нам что-нибудь полезное. Даже с полным ртом соли продолжал твердить в религиозном бреду про какое-то новое начало.

Лика вздрогнула. Она поймала взгляд Алетара, и по телу побежали мурашки. Чувство отмщения быстро сменилось гадким привкусом презрения к самой себе.

– Думаешь, они пришли за Ликой?

Алетар покачал головой.

– Уверен, они вообще не догадывались, что она здесь. Может, отрицатели и слышали о бесценной в городе, но точно не стали бы подсылать людей, которых Лика знала. Их целью была седьмая ветвь. Как именно они собирались её захватить, мы уже не узнаем. Не удивлюсь, если эта парочка припрятала подходящие для осуществления своих планов дары.

Алетар поставил на стол две шкатулки.

– Хотите, чтобы я их открыла?

– Заставлять не буду. Ты бесценная, поэтому решай сама.

Лика закусила губу и вопросительно посмотрела на Шора. Парень пожал плечами и сказал:

– Если отрицатели знают о возможностях Вора, то могли спрятать внутри шкатулок опасные дары. Я бы не рисковал, учитывая, что последнего дара там явно нет.

– Отдайте их познавателям. Эти шкатулки уже открывали, так что моя помощь не нужна, – решила Лика.

– Хорошо, – Алетар убрал шкатулки в ящик. – Шор, на границе ветви заметили горбачей, небольшую группу. Завтра отряд отправится на разведку. Я бы хотел, чтобы ты присоединился. Это недалеко. В пустыню я никого не посылаю.

– Я согласен.

Лика взяла Шора за руку и с благодарностью кивнула Алетару. В её голове до сих пор звучали слова: «Я боюсь, что если вернусь, сделаю хоть полсотни шагов назад, то брошусь искать ту голубую воду…»

Отряд Алетара крался по каменистому холму. Следы горбачей вели к небольшой расщелине – спрятанному от ветров и солнца проходу между двух скал. Животные сгрудились в тени, положив морды друг на друга, и задремали. Сёдла и тюки с поклажей горбачам ничуть не мешали. Возможно, их хозяева пошли пополнить запасы воды или разведать, что там, за скалами. Семья ли это крапчатников, отправившаяся в новые земли, заблудший караван торговцев или спасшиеся отрицатели, понять было невозможно.

Командир отряда рисковать не стал. Он отправил часть солдат проверить, не притаился ли кто на скалах. Место идеально подходило для засады: отлично просматриваемая сверху низина, нигде не спрятаться. Но отряд никого не нашёл. Пока десяток человек заняли позиции на вершинах с ружьями, остальные стали медленно спускаться.

Шор не стал ждать и достал Светорез. В седьмой ветви к дарам относились проще, чем во всём Ародане, и их постоянное использование не считалось зазорным. У командира, например, был дар из сокровищницы принца: Цеп – невзрачный камешек на длинной цепочке, который притягивался к земле, если где-то под ней билось сердце человека. Незаменимая вещь, чтобы искать выживших.

Или затаившихся врагов.

Командир раскрутил Цеп, проверив сначала дорожку песка перед стадом – крапчатники нередко устраивали засады прямо под ногами солдат. Камешек со свистом пролетел над песком, и тогда командир прошёл чуть дальше, чтобы захватить пространство над горбачами.

Цеп завис в воздухе, натянув железные звенья до предела. Горбач шевельнул ушами и попытался ухватить зубами гудящую цепочку, но не достал и поднялся, дав возможность увидеть, что скрывалось среди груза.

Шор вздрогнул от сжавшего сердце ужаса.

– Что это такое? – спросил командир, вглядевшись в груду тряпья и бинтов, верёвками примотанную к спине одного из горбачей.

– Пленник айнэ.

Командир изменился в лице. Он махнул рукой, велев отряду идти вперёд. Стадо встрепенулось при приближении людей, горбачи застригли ушами и недовольно замычали, будто пожаловались на то, что их долго не распрягали. Шор срезал верёвки и опустил на землю почти невесомое тело, полностью замотанное в окровавленные бинты. Ноги оказались разной длины: одну бедолаге отсекли до колена, вторую – почти до паха.

Шор коснулся шеи мученика и нащупал слабый пульс, затем снял бинты с лица и вздрогнул:

– Этого я знаю! Это Хорёк, он не так давно помог нам в одном деле! – У Шора сбилось дыхание и задрожали руки.

– Здесь ещё двое! – воскликнул кто-то, но Шор даже не обернулся. Губы у вора были сухими, как сброшенная змеиная кожа, и кровоточили. Хорёк глядел перед собой и, кажется, не осознавал, что происходит. Он только повторял:

– Пить… пить…

Шор лихорадочно отцепил одну из фляг, зубами откупорил пробку и стал вливать по несколько капель в рот пленнику.

– Богиня всемогущая, что айнэ здесь забыли? – спросил командир. Он наблюдал, как его люди накрывали мёртвых тканями из тюков, а живых поили водой. Горбачи топтались среди солдат, выпрашивая лакомство. – И зачем бросили вещи и… и…

Шор попытался перестать думать об умирающем от пыток и жажды человеке в своих руках и ответил:

– Еду? Не знаю. Возможно, попали в бурю, и горбачи сбежали.

– Надо забрать этих бедолаг в город. Возможно, кого-то ещё можно спасти.

Шор опустил взгляд и увидел, что глаза вора застыли. Шор осторожно прикрыл Хорьку веки, положил тело на песок и начал вставать, но почувствовал, как что-то с силой тянет его назад. Чуть не упав, он обернулся.

В куче тряпья лежала женщина, которая вцепилась в запасную флягу Шора. Раненая уже успела обхватить губами горлышко. Бинты не скрывали один глаз. Шор никогда в жизни не видел такого отчаянного и безумного взгляда.

Шор, не задумавшись, что делает, вскочил и отцепил руки пленницы от фляги. Больше воды у Шора с собой не было. Эта мысль пронзила рассудок, затмив все прочие.

– Дай, дай! – вдруг вскрикнула женщина с грубым акцентом.

Порыв ветра взметнул песок, завертев его несколькими вихрями. Солдаты привычно подняли платки на лица. Горбачи улеглись на землю, будто в ожидании бури.

– Дай, давай, давай!

Шор машинально тронул одного горбача и почувствовал влагу на пальцах. Он присмотрелся и увидел на шее животного свежий порез у самой вены.

– Всем назад! – заорал Шор, вскинув кинжал.

Расщелину в мгновение ока заволокло дымом. Песок хлопьями взметнулся в воздух, и из непроглядной круговерти вырвались воины. У них отсутствовали лица, тела будто бы состояли из кроваво-чёрного роя. Удары мечей обрушились на ветвийцев. Раздались выстрелы. Пули прошивали врагов насквозь, оставляя быстро затягивающиеся воронки.

Шор увернулся от удара и взмахнул кинжалом. Раздался воющий крик, а противник рассыпался горкой песка. Поднырнув под руку следующего, Шор разрезал чудовище от паха до макушки, но одну атаку пропустил, получив по голове чем-то тяжёлым. Шор слепо отмахнулся и лишь по осыпавшейся на сапоги куче песка понял, что попал. Ещё одного противника удалось лишь задеть, но и этого хватило, чтобы от него осталась только пыль.

– Дай мне Цеп! – крикнул Шор. Командир швырнул дар, и Шор быстро обмотал цепь вокруг рукояти кинжала и что есть силы крутанул его над головой.

Светорез за один круг выкосил половину врагов и со всей силы всадился в камень. Шор дёрнул цепь к себе, вернув клинок, приготовился замахнуться ещё раз, но внезапно песок, как река, устремился вниз по холму.

Шор, тяжело дыша, вернул Цеп командиру и убрал кинжал в ножны. Кровь тонкой струйкой защекотала ухо и капнула на плечо.

– Проклятье, – прошипел Шор сквозь зубы. Голова закружилась, и он сел на землю.

«Сотрясения ещё мне не хватало!»

Один из солдат забинтовал Шору голову до бровей и помог встать. Отряд направился обратно в город. Солнце нещадно припекало. Из-за звона в ушах и жажды Шор ощутил, что сейчас рухнет. Он достал флягу и сделал два больших глотка. Затем ещё и ещё, пока не опустошил её до конца.

– Правильно, пей больше, – сказал командир и дал свою флягу.

Шор выпил немного и почувствовал, что его вот-вот стошнит. Он вытер губы и вылил остатки на голову. Стало чуть полегче. Он кинул взгляд на скалистый холм и вдруг увидел вдалеке белое пятно, которое быстро промелькнуло между камней и исчезло.

– Там, видите?

Командир присмотрелся и покачал головой.

– Там ничего нет.

– Что-то белое как будто перепрыгнуло по камням.

– Горная коза, скорее всего. Не думаю, что отрицатели стали бы скакать по скалам в своих плащах.

Шор, успокоившись, хмыкнул.

Путь до Инарона показался вечным. Голова кружилась, постоянно хотелось пить. Усталость накатывала волнами. Когда наконец Шор пришёл в мастерскую, то сразу рухнул на кровать. Лика спустилась по лестнице, увидела его и охнула.

– Что стряслось? Ты цел?

– Жить буду, – сказал Шор.

– Давай я посмотрю, – Лика потянулась к повязке и попыталась отодвинуть её, но Шор зашипел.

– Не надо! Замотали, и ладно. Царапина.

– Может, позвать анатома?

– Они сейчас другими заняты. А я просто получил по голове. Ничего страшного.

Лика, похоже, чуть успокоилась. Она принесла Шору воды, он сделал пару глотков и, поморщившись, попросил убрать стакан.

– Кто это был? Кого вы нашли? Отрицателей?

– Нет, – тихо сказал Шор, – просто тёмный дар. Слушай, давай потом поговорим? Я посплю.

Лика поцеловала Шора. Он с благодарностью потёрся носом о её щёку и тихонько сказал:

– Вот увидишь, скоро мы ещё потанцуем.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Чур, я поведу, – улыбнулась Лика и вышла из комнаты. Шор посмотрел ей вслед, закрыл тяжёлые веки и погрузился в мучительный сон.

Лика проснулась от звона разбитого стекла. Она подняла голову от стопки бумаг, на которых заснула, и попыталась понять, не почудился ли шум.

– Шор? – позвала Лика и услышала стон.

Она ворвалась в комнату. Шор метался на кровати, как в ночном кошмаре. Простынь под ним потемнела от пота. Парень тяжело дышал. Сквозь неплотно сомкнутые веки виднелись белки закатившихся глаз.

– Шор, проснись! Шор!

Лика потрясла его за плечи – кожа у парня оказалась невероятно горячей, – но он не отреагировал. Крупные капли пота скатывались по лицу. Лика сбегала за водой, смочила тряпку и стала обтирать шею и руки Шора. Увидев, что повязка на голове сбилась, Лика решила снять бинты, чтобы положить холодный компресс.

Стоило немного размотать их, как комнату озарило до боли знакомое голубое сияние знака пленника эль-Туна. Вены на лбу Шора горели огнём, будто под кожей засел морской моллюск.

Лика уронила бесполезную тряпку.

– Не может быть… потерпи! Я сейчас! Я приведу помощь!

Лика со всех ног помчалась в анатомскую за помощью. Потом драгоценное время ушло на то, чтобы втолковать пожилому анатому и трём его подмастерьям, что случилось.

– Не тараторь, деточка, – с раздражающим спокойствием сказал старик, – расскажи толком: чем отравили, когда, какие симптомы?

– Я не знаю когда! И что это такое – яд, кровь, какая-то жидкость из железы великого тёмного дара – тоже не знаю!

– Что-что? Вы же говорили, что убили его…

– Да! Но, видимо, у айнэ был запас этой дряни! Это как наркотик!

– А, так это наркотик, – анатом отложил часть препаратов и стал собирать другие. – И долго его принимали?

– Он не принимал! Нас травили этой гадостью, его – четыре года! Мы смогли очиститься от неё, но теперь Шору хуже некуда, он умирает! Помогите, сделайте что-нибудь!

– Подожди, так это яд или наркотик? Я могу сделать противоядие. Есть образец?

Лике захотелось вцепиться старику в горло, но тут один из подмастерьев презрительно фыркнул, начав собирать какие-то склянки:

– Что тут думать! Надо выводить из тела всеми способами, и чем скорее, тем лучше! Давать раствор от обезвоживания… Инструменты для переливания крови тоже возьму! Показывай дорогу! Бегом, бегом!

– Куда! Я дозволения не давал! – закричал анатом, но их уже и след простыл.

Когда они влетели в мастерскую, Шора там не было.

– Не понимаю, куда он делся! Он не мог встать! – воскликнула Лика.

– Может, он смог выбраться наружу или кто-то ему помог?

– Шора отвели бы к анатомам, мы бы пересеклись по пути!

– Человек в бреду мог уйти куда угодно.

– Знаю! Как тебя… ой, извини.

Лика в первый раз взглянула на подмастерье внимательно и только сейчас ощутила, что он безымянный.

– Если его мучает жажда, он мог пойти к колодцу, – предположил мужчина.

– Обычная вода ему не нужна, она не помогает, – она кинула взгляд на городскую стену, и догадка оглушила Лику.

Не говоря ни слова, она помчалась к воротам. Безымянный подмастерье побежал за ней. У стены стоял гомон: там собирались стражники, на шум стекались зеваки. Лика увидела принца Алетара.

– Алетар! Шора отравили! Он… о нет…

Лика увидела лежащего у стены раненого солдата. Анатомы пытались остановить кровь, хлеставшую из его руки.

– Бесполезно, прижигай!

Лика как заворожённая смотрела на то, как плоть дымится под факелом, и даже не слышала крик солдата. Только когда анатом произнёс: «Получилось», – она снова смогла дышать.

– Это сделал Шор, – Алетар не спрашивал.

– Алетар, Шор не в себе! Кто-то дал ему воду из эль-Туна! И теперь Шор будет искать её, ему надо помочь!

– По городу разгуливает обезумевший солдат с опасным даром, ты это хочешь сказать?

– Он не виноват! – вскрикнула Лика. – На его месте мог оказаться любой!

Алетар сдвинул брови и отвернулся.

– Как бы то ни было, мои люди найдут его и остановят. Как смогут. Обыскать город! Дополнительную стражу на ворота! И ещё: соберите всех солдат, которые выходили за стену, проверьте их состояние и личные вещи. Флягу Шора отнесите в анатомскую. Вещи айнэ – тоже.

Лика беспомощно опустила руки.

«Пойти прочёсывать город с остальными? Стоять у ворот? Ждать в доме Ренфела, надеясь, что Шор вернётся? Неужели он и правда просто бродит где-то и кидается на всякого встречного?»

Она не видела, чтобы у кого-то в эль-Туне знак на лбу сиял так ярко. И если люди ходили в бреду, то от жажды, а не от употребления голубой воды. Раз тяга стала для Шора настолько невыносимой, что он напал на человека, то вряд ли парня что-то остановит.

Лика посмотрела на стену города, дотронулась до неё, прошла по краю, скользнув рукой по камню – быстрее, быстрее, – и наконец побежала.

Что такое стена для гонимого жаждой человека с даром, способным разрезать всё на свете?

Лика бежала вдоль стены, пока на неосвещённом участке рука не скользнула в пролом. Под ногами валялись обломки камней. Лика ощупала ладонями неровные, резаные края дыры в стене и на четвереньках пролезла внутрь. Через десять шагов она вывалилась с другой стороны, в освещённую луной пустыню. По песку тянулась цепочка следов, а на холме, далеко впереди, Лика увидела Шора. Его маленькая фигурка появилась на вершине и тут же исчезла.

Лика развернулась было назад, чтобы позвать на помощь, но передумала. Алетар не станет рисковать своими людьми. Поговорить с Шором тоже не дадут.

По небу, будто развеваясь на ветру, парила тонкая измочаленная нить, готовая вот-вот порваться. Лика видела сотни таких нитей над эль-Туном, видела, как они соединились вместе, когда город затопило. Предчувствие не обмануло её тогда – не обманет и сейчас.

Лика побежала.

«Воды.

Воды.

Дайте воды.

Той воды.

Воды».

Обжигающей. Холодной. Сладкой. Одуряющей. Застилающей боль.

«Воды. Воды. Воды».

Внутренности горят. Скручиваются в комок. Воздуха недостаточно, чтобы дышать. Он неосязаем, пуст и бесполезен. Нужно напиться вдоволь. Напиться, глотать воду ртом, носом. Хотелось пить воду глазами, лёгкими, влить под кожу. Заполнить ею череп. Пить, пока не разорвётся живот. Пустить ту воду вместо крови.

Кровь. Конечно же. Как он не понял раньше. Кровь великого бога. Всего-то и нужно, что выпустить всю свою кровь и впитать кровь бога.

«Только бы добраться, дойти, доползти».

Вода там, её уже видно, она переливается звёздами, шепчет его имя, зовёт его.

«Шор».

Имя откликается в голове.

«Да, я буду служить. Буду вечно служить тебе. Возьми мою кровь и поделись своей.

Воды.

Воды. Воды! Воды! Воды! Как же больно, как же больно! Больно! Больно! Возьми мою кровь! Дай мне свою!»

– Шор!

Кинжал разрезает кожу на груди легко, рана под напором крови раскрывается, как раковина моллюска.

– Шор!

Прибой бьётся о песчаный берег. Впереди открывается океан сияющих звёзд, бесконечная сфера, соединяющая небо и воду в единое целое.

– Шор! Остановись! Перестань! Хватит!

Лика бросилась Шору на спину и опрокинула на себя. Удар об землю выбил из лёгких весь воздух, боль разлилась по позвоночнику, но руки не разжались.

– Шор! Это я! Это же я! Стой, пожалуйста! Послушай!

Шор легко высвободился из хватки и поднялся. Лика вцепилась ему в ногу, но парень лишь отмахнулся. Он упорно шёл к воде.

Вскочив, Лика попыталась развернуть его за плечо, но вдруг Шор зарычал и ударил кинжалом. Лика увидела высверк на лезвии, а затем протез разлетелся на куски. Она в ужасе попятилась, прижав культю к животу. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что руку не задело.

Шор смотрел на Лику пустым взглядом. Благодаря голубому свечению символа на лбу она увидела, что глаза у Шора полностью чёрные.

Парень отвернулся от неё и пошёл к воде.

– Шор… Шор! Вернись, пожалуйста! Там нет того, что ты ищешь! Тёмного дара больше нет! Не бросай меня! Не уходи! Вернись! Ты же обещал мне! – Лика рухнула на колени и разрыдалась.

Он бросил кинжал, окунулся по пояс, набрал полные ладони воды и начал пить. Шор кашлял, задыхался, отплёвывался, его рвало и трясло от судорог, но он всё равно не оставлял попыток унять жажду морской водой. Парень кричал и выл, плакал и умолял избавить его от боли.

Потом слова стали бессвязными, и в конце концов он застыл как статуя.

– Теперь он раб великого бога.

Лика подскочила.

Всего в нескольких шагах от неё стояла женщина с красным лицом.

– Зуен?..

На лице айнэ растянулась широкая белозубая улыбка. Лика только и видела, что эту улыбку и белки глаз Зуен.

– Зачем ты это сделала? Я убила твоего бога, не он!

Зуен зарычала как зверь и выхватила кнут.

– Если бы я могла убить твоего бога – я бы это сделала. Но у тебя есть только этот мужчина.

Зуен хлестнула кнутом – Лика прыгнула на землю и перекатилась. Следующий удар задел руку – на кожу будто плеснули кипятком.

– Я наблюдала, ждала и смотрела. Он будет последней жертвой моему богу, его последним рабом! А ты!..

Кнут обвил шею. Лика схватилась за него, но Зуен дёрнула «поводок» на себя, заставив Лику упасть на колени, и привязала кнутом её руки, прижав их к горлу, схватила Лику за волосы и потянула, вынудив открыть рот… и запихнула между зубов взрывчатку.

Лика заверещала от ужаса.

Зуен наклонилась и прошептала:

– Тебя я убью так же, как ты убила моего бога. А ошмётки, что от тебя останутся, я…

Айнэ осеклась и вскинула голову.

За спиной Лики раздалось грозное, свирепое рыча-ние.

Женщина медленно отпустила кнут и стала отступать. Лика языком вытолкнула изо рта вонючий брусок и выпуталась из кнута. Она обернулась – и обомлела.

– Вьюга!

Белоснежный зверь со вздыбленной шерстью и перьями крадучись приближался к ней. Оскаленная морда и горящие глаза могли бы обратить в бегство кого угодно, но Зуен лишь с интересом рассматривала противника. Лика бросилась к Вьюге, а кнут намотала на правую руку, чтобы айне больше не смогла достать их издалека.

Зуен остановилась, потянулась за пояс – Вьюга отреагировала моментально: резко развернулась и ударила пером по лицу женщины. Зуен ошарашенно вскинула руку и вытерла со щеки кровь. В другой руке айнэ держала нож, но нападать не спешила. Вьюга тоже не стала бездумно кидаться на противницу. Она выжидала, медленно ступая по кругу, вынуждая Зуен делать то же самое.

– Ты зверь от бога. Я поклоняюсь ему. Почему ты защищаешь убийцу нашего бога? – вопросила она, гневно скривившись.

Лика мельком посмотрела на Шора – он всё так же стоял в воде и не двигался. Светорез валялся где-то рядом с хозяином, но Лика не рискнула искать опасное оружие. Зуен, скорее всего, сможет его отобрать, и тогда Вьюге придётся туго.

«Откуда она здесь взялась? Неужели Ренфел увидел, что мы попали в беду, и отправил зверя на помощь?»

Зуен резко шагнула вперёд, размахнувшись ножом, но Вьюга даже не пошевелилась.

– Шавка! Давай! Нападай!

Но та не стала бросаться на нож. Она ловко отпрыгивала, когда Зуен делала выпад, и в ответ стегала хвостом. Рукава айнэ уже насквозь промокли от крови. Лика готовилась в любой момент убраться подальше из гущи схватки, если противники всё-таки сцепятся.

Перья на хвосте Вьюги звенели, будто выкованные из тонкого железа. Кровь не впитывалась в них, а стекала, как по лезвиям кинжалов. Айнэ ловко уворачивалась, отделываясь лишь порезами, но, поняв, что проигрывает, Зуен призвала шкатулку. Лика охнула и прижалась к боку Вьюги, когда непроглядный дым заволок всё вокруг.

Поднялась пыльная буря. Вьюга взвизгнула, припала к земле и ударила хвостом, затем встала на дыбы и замахала лапами, начав отбиваться от невидимого противника. Брызнула кровь, зверь заскулил и отпрыгнул в сторону. Лика едва успела схватиться за его загривок. Песок бил по глазам, по спине, и где-то на краю этого безумия слышался торжествующий хохот Зуен:

– Как тебе моё войско?! Поиграйте с ними, айнэ!

Лике задели плечо. Вьюга бросалась туда-сюда, на её белых боках появлялись багровые полосы.

– Шор! Шор, помоги! Шор!

– Он не слышит тебя, девчонка! Он будет вечно служить богу Мер!

Вьюга взвизгивала и скулила, огрызалась, пыталась схватить врага пастью, но песчаная буря усиливалась.

«Буря! Я же могу её остановить!»

Лика призвала шкатулку. Свет отпугнул мглу вокруг. Они словно очутились в центре урагана, в котором двигались смертоносные тени.

«Надо остановить это, как тогда! Остановить! Надо отдать ей время!»

Лика сжала шкатулку. Сколько она заберёт на этот раз? Страх сковал тело. В горле словно разорвался горячий ком. Лика молила, захлёбываясь слезами:

– Останови это! Останови! Прошу тебя! Я не хочу умирать! Мне страшно! Шор! Шор! Ты же обещал! Ты дал мне слово!

Вьюга навострила уши, вскинула морду и вдруг завыла! Лика зажала уши, взвизгнула, и изо рта вырвался пар. Вокруг Вьюги закрутился снежный буран. По шерсти и перьям побежали серебряные разряды. Ветер усилился, порывы заглушили звериный вой.

Песчаная буря вокруг замедлилась, отпрянула. Тени людей застыли бесформенными статуями. Лика чувствовала, как холод пронзает её, только тепло Вьюги спасало от гибели. Она открыла глаза и увидела Зуен, замершую в изумлении. Её народ, похоже, никогда не видел зимы и не знал, что такое мороз.

Вьюга прекратила выть и набросилась на первую ледяную статую, одним ударом лапы разбив её на куски.

– Нет! Моя кровь! Айнэ! Айнэ! – визжала Зуен. Буран не подпускал ближе, и она могла лишь беспомощно наблюдать, как зверь одного за другим убивает её людей.

Когда последний воин пал, Вьюга обессиленно опустилась на землю. Лапы её дрожали. Но она продолжала скалиться и рычать, глядя на Зуен.

Айнэ занесла нож и бросилась в атаку. Лика потянулась за кнутом, но прежде чем Зуен успела перехватить его окоченевшими пальцами, справа промелькнула тень, которая ударила айнэ в бок. Резкий взмах – и Зуен застыла в нелепой позе, всем телом вытянувшись вверх.

Шор бросил Светорез на песок и сказал:

– Да, я буду служить. Потому что я дал слово, – Шор указал на Лику. – Ей.