Читать книгу: «Притча о Всадниках Апокалипсиса и старом дервише», страница 4

Голод, превозмогая свой злой и нелюдимый нрав, силился казаться любезным. «Посмотри путник, что ты предпочитаешь, крылышки куропаток в меду, фисташковую халву или может быть сыр из молока двадцати сортов? Есть это и многое другое», – говорил Голод, внутренне торжествуя.

Дервиш поудобнее перехватил свою палку и промолвил: « К моей искренней скорби, я видел многих людей умирающих от усталости, видел многих несчастных дававших невыполнимые обеты, и ни у одного из них я не наблюдал столь дьявольского и горящего ненавистью взгляда, как у тебя». Он сделал небольшую паузу, и прежде, чем Голод нашелся с ответом, продолжил: «Сдается мне ты, лжешь». Посох опустился на плечи Всадника одновременно с последним словом. Дервиш не переставая молотил Голода палкой, восклицая: «Может быть, моего друга отравил ты, а не хлыщ на белом коне? Может быть не войска, а твоих мерзостных угощений избегал дурак на красном коне? Все вы трое похожи, я чувствую, но ты мерзейший из трех. Ибо они хотели казаться сильнее, чем есть, а ты как скользкий червь, внушаешь будто слаб и добиваешься своего подлым обманом».

Дервиш неистовствовал, и еще более неистовствовала его палка, не знающая промаха. Голоду было далеко до боевых навыков Чумы и тем более Войны, его сила была в другом. И он, пытаясь сохранить остатки достоинства, мигом взгромоздился на свою вороную кобылу, так дернув поводья, что лошадь рванула стрелой, почти сровнявшись по скорости со знаменитым рыцарским таранным натиском Войны.

Собравшись вместе, пристыженные Всадники собрались думать, как же разрешать спор. Любое пари должно быть завершено, таков обычай. Чума чувствовал себя почти победителем. Его не обвиняли в трусости как Войну и уж тем более не избили палкой, как Голода. Злость, конечно, была, но Всадники давно привыкли к бессильной ненависти в свой адрес. Старик впрочем, был не бессилен, это следовало признать. И пожалуй победитель именно он, дервиш, а не кто-то из Всадников. Тем более, что поводов для шуточек над Голодом и Войной и так достаточно, даже если его, Чуму, и не признают победителем.

Чума прочистил горло. «Предлагаю появиться всем втроем перед дервишем, признать его победу и предложить исполнить его желание». Война и Голод переглянулись. Им очень не хотелось это признавать, но Чума был прав. Старик победил их всех, кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Они кивнули.