Читать книгу: «Притча о Всадниках Апокалипсиса и старом дервише», страница 2

Но это противоречило условиям спора. Уговор есть уговор, никакого прямого применения силы, только убеждение и демонстрация, даже скрестить мечи нельзя. А старик был достаточно быстр для смертного, видимо проходил курс в каком-то из тайных орденов. И Чума не был уверен, что сможет, не обнажая меча и не нанося ответных ударов, просто уворачиваться от него так, чтобы не получить ни одного касания палкой. Одно легкое прикосновение – и это будет позор на несколько сот лет. Он, воитель, дал человеку в поединке дотронуться до себя оружием. Голод и Война со смеху умрут, он уже слышал в голове их возбужденные голоса. А разговаривать о чем-либо со стариком уже не было смысла. Тот весь был во власти холодного и целенаправленного бешенства. И Чума, который умел признавать свои ошибки, ретировался. Лишь чуть отъехав от дервиша, вздыбил коня на прощание и едва увернулся от тяжелого булыжника, летевшего с удивительной меткостью.

Чума с нарочитым спокойствием выслушивал смешки товарищей, он знал, скоро придет и его повод повеселиться. Старик совсем не прост. Голод и Война в этом очень скоро убедятся. А пока нужно просто сохранять достоинство и ждать. Он свое возьмет.

На следующий день дервиш вновь шел по пыльной дороге и тут позади, раздался топот копыт. Гигантский рыжий конь, лучший из лучших образчиков рыцарских тяжеловозов, несся прямо на него. Война, с ног до головы закованный в тяжелые латы, покрытые сверкающей алой эмалью, держал в руке невероятной красоты меч, переливающийся узорчатой сталью, и яростно понукал коня. Впрочем, обогнав странника на несколько лошадиных корпусов, чудовищный всадник остановился столь же быстро, как перед этим разгонялся. Дервиш же продолжал идти по пыльной дороге, не меняя ни ритма шагов, ни выражения лица. Аура ужаса, которую всегда нес за собой красный всадник, будто бы никак на него не подействовала.

Война приподнял тяжелое забрало. «Путник, – прогудел он своим трубным голосом, – за нами следует большое войско, тебя просто затопчут, садись на коня позади меня и я вывезу тебя отсюда». Дервиш внимательно поглядел на Всадника: « Господин. Я уже стар и не ценю своей жизни. К тому же вчера у меня погиб друг. Что мне с этого войска. Не хочу убегать подобно женщине». Война с удивлением почувствовал, что краснеет. «Ты меня не понял, путник. Я не убегаю, но у меня важное дело». «Безусловно, – согласился дервиш – а чтобы такому знатному господину было спокойнее, я попытаюсь прикрыть ему спину». Он встал посреди дороги и поудобнее перехватил свой посох. «Скачите же, господин, клянусь, когда меня подвесят над медленным огнем и станут спрашивать про Вас, я сумею выдержать первый час. С такой великолепной лошадью как Ваша, этого должно хватить». Война услышал в голове ехидный голос Чумы: «Ну что, предпочтешь, чтобы он считал тебя трусом, если ты ускачешь или лжецом, если останешься, и вы будете ожидать несуществующего войска?».