Читать книгу: «Последний выбор Харви», страница 2

– Не бойтесь, – тихо произнёс он,стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Я… ябольше не один из них.

Женщина дрожала, но не отступила.Ребёнок всхлипнул, уткнувшись лицом в еёплечо.

– Как… как ты смог? – прошептала она.

Харви опустил взгляд на свои руки, теперьобычные, человеческие.

– Я вспомнил, кто я. И выбрал бороться.

Её глаза на мгновение вспыхнулинадеждой, но затем снова наполнилисьстрахом.

– Но они вернутся. Ночью они всегдавозвращаются.

Харви кивнул. Он знал это. Но теперь у негобыл план.

– В моём доме есть подвал. Крепкий, стяжёлой дверью. Мы сможем укрыться там.Если… если вы позволите мне помочь.

Женщина колебалась. Она видела егораньше – видела, как он шёл к ним, как егоглаза светились тьмой. Но сейчас перед нейстоял человек, в чьих глазах читаласьрешимость.

– Хорошо, – наконец произнесла она. – Но если ты… если ты снова…

– Этого не случится, – твёрдо ответилХарви. – Я обещаю.

Они двинулись к дому Харви, стараясьдержаться в тени. Город всё ещё дышалопасностью, но теперь Харви видел нетолько угрозу – он видел возможности.Каждую разбитую дверь, каждыйзаброшенный дом – всё это могло статьукрытием, крепостью против наступающейтьмы.

Когда они достигли дома, Харви первымвошёл внутрь, проверяя каждый угол. Всёбыло спокойно. Он провёл их в подвал, гдетяжёлые металлические двери надёжнозащищали от внешнего мира.

– Здесь мы будем в безопасности дорассвета, – сказал он, зажигаякеросиновую лампу. Свет озарилнебольшое помещение, наполнив еготёплым, почти домашним сиянием.

Женщина опустилась на пол, всё ещёприжимая к себе ребёнка. Её взгляд былусталым, но в нём уже не было тогобезудержного ужаса.

– Спасибо, – прошептала она. – Ядумала… я думала, что никто не сможет импротивостоять.

Харви сел напротив, чувствуя, какусталость накатывает волнами. Но он знал— отдых будет недолгим. Ночь ещё незакончилась.

– Они сильны, – сказал он. – Но мы тожеможем быть сильными. Если будемдержаться вместе.

Ребёнок поднял голову, его глаза, большиеи испуганные, встретились с глазами Харви.И в этот момент старик понял: это непросто борьба за выживание. Это борьбаза то, чтобы остаться человеком. За то,чтобы не потерять себя в бесконечнойтьме.

Он достал старую карту города, разложилеё на полу и начал отмечать места, где, какему казалось, можно было организоватьукрытия.

– Нам нужно найти других, – сказал он. – Тех, кто ещё сопротивляется. Вместе мысможем…

Внезапно лампа дрогнула, и по стенампробежали тени. Харви замер,прислушиваясь. Где-то наверху раздалсятихий скрип – будто кто-то медленношагал по половицам.

Женщина вскрикнула, прижимая ребёнкаближе. Харви медленно поднялся, его рукапотянулась к тяжёлому железному пруту,лежавшему у стены.

Шаги становились громче. И Харви знал – это не человек. Это было оно. То, что когда-то владело им. И теперь оно пришло заним.

Но на этот раз Харви не собиралсяотступать. Он крепко сжал прут, его глазасверкнули в тусклом свете лампы.

– Уходите вглубь подвала, – тихо приказалон. – И не выходите, пока я не скажу.

Женщина кивнула, отползая в дальний угол.Харви сделал шаг к лестнице, ведущейнаверх.

Харви замер на нижней ступеньке лестницы, сжимая в руках железный прут. Тень на верхней площадке медленно обретала очертания – вытянутые конечности, сгорбленная спина, голова, склонившаяся под неестественным углом. Существо сделало шаг вниз, и половица под ним жалобно скрипнула.

Но Харви больше не дрожал. Он смотрел на тварь – на себя прежнего – и чувствовал лишь холодную решимость.

– Ты не возьмёшь меня снова, – произнёс он твёрдо.

Существо издало хриплый смешок, его пальцы, похожие на когти, царапнули стену. Глаза, чёрные и безжизненные, уставились на Харви.

– О, но ты уже наш, – прошипело оно голосом, который когда-то принадлежал самому Харви. – Ты просто ещё не понял этого.

Харви сделал шаг вперёд. Прут в его руках потяжелел, но он не ослабил хватку.

– Я выбрал свет. И я буду бороться.

Существо расхохоталось, и этот смех эхом разнёсся по дому, заставляя лампы дрожать. Но Харви не отступил. Он взмахнул прутом, целясь в голову твари, но та ловко увернулась, отпрыгнув назад.

– Глупый старик, – прошипел монстр. – Ты думаешь, что можешь победить нас? Ты – один из нас. Ты всегда был им.

Харви стиснул зубы. Он знал: слова – это оружие. И сейчас оно было направлено против него. Но он также знал, что правда живёт не в словах, а в поступках.

Он снова атаковал, на этот раз целясь в грудь существа.

Прут с глухим стуком врезался в плоть, но тварь лишь усмехнулась, даже не дрогнув.

– Видишь? – прошипела она. – Ты не можешь навредить нам. Потому что мы – это ты.

Харви отступил, тяжело дыша. Его руки дрожали, но не от страха – от ярости. Он понимал: физическая сила здесь бессильна. Нужно было найти другой путь.

Его взгляд метнулся к женщине и ребёнку, прижавшимся в дальнем углу подвала. Их глаза, полные ужаса, смотрели на него, ожидая спасения. И в этот момент Харви осознал: чтобы защитить их, он должен сделать то, что казалось немыслимым.

Но прежде чем он успел принять решение, мир вокруг него поплыл.

Тьма, которую он считал побеждённой, хлынула обратно, заполняя каждую клетку его тела. Она была сильнее, чем прежде – словно копила силы, ожидая момента слабости. Харви вскрикнул, выпустив прут из рук. Его колени подкосились, и он рухнул на пол, чувствуя, как чужая воля снова овладевает им.

– Н-нет… – прохрипел он, но его голос уже звучал иначе. Более низко. Более… чужо.

Тело перестало подчиняться. Оно поднималось, выпрямлялось, а руки сами тянулись к лицу, царапая кожу, словно пытаясь сорвать человеческую оболочку. Харви боролся – изо всех сил, – но тьма была безжалостна. Она смеялась внутри него, наслаждаясь его отчаянием.

– Ты думал, что сможешь уйти? – прозвучал голос – его голос, но лишённый всякой человечности. – Мы всегда будем с тобой.

И тогда Харви увидел.

Не глазами – разумом. Он увидел, как его тело движется к женщине, как пальцы сжимаются в когти, как губы растягиваются в оскале, обнажая острые, гнилые зубы. Он кричал внутри себя, умолял остановиться, но его воля была раздавлена, растоптана тьмой.

Женщина вскрикнула, когда Харви – или то, что теперь им владело – склонился над ней. Ребёнок зарыдал, забившись в угол, но ни плач, ни мольбы уже не могли остановить то, что началось.

– П-пожалуйста… – прошептала она, но её слова оборвались, когда когтистая рука сомкнулась на её горле.

Харви чувствовал.

Он чувствовал, как ломаются кости под его пальцами. Чувствовал, как тёплая кровь струится по ладоням. Чувствовал, как голод – настоящий, всепоглощающий голод – вспыхивает внутри, сжигая остатки человечности.

Его челюсти раскрылись шире, чем способны человеческие, и первый кусок плоти оторвался с хрустом.

Вкус был… восхитительным.

Кровь наполнила рот, стекая по подбородку, капая на одежду. Харви – тот, кем он стал – жадно глотал, разрывая тело на части, не оставляя ни кусочка. Каждый укус сопровождался глухим рычанием, каждый глоток крови вызывал волну эйфории, от которой кружилась голова.

Ребёнок кричал. Кричал так громко, что, казалось, стены должны были рухнуть. Но Харви уже не слышал. Он был слишком поглощён своей трапезой. Его разум растворился в первобытном инстинкте – есть, пожирать, насыщаться.

Когда от женщины не осталось ничего, кроме обглоданных костей и клочьев одежды, Харви поднял голову. Его глаза, теперь полностью чёрные, без проблеска разума, уставились на ребёнка. Голод не был удовлетворён. Он лишь усилился.

Склонившись над дрожащим мальчиком, Харви оскалился, обнажив окровавленные зубы.

– Теперь ты, – пророкотал он, и его голос звучал как скрежет металла по камню.

Последнее, что увидел ребёнок, был блеск острых зубов перед тем, как тьма поглотила его навсегда.

А Харви…

Харви больше не было.

Остался лишь монстр.

Харви очнулся.

Не сразу. Сперва – лишь проблеск сознания, словно далёкий отблеск света в бесконечной тьме. Потом – боль. Острая, всепоглощающая боль во всём теле, будто каждая клетка кричала от ужаса и отвращения.

Он открыл глаза.

Перед ним лежали останки. Не просто тела – фрагменты, обрывки некогда живых существ, залитые густым слоем крови. Запах был невыносимым: смесь железа, разложения и чего-то ещё, чужого, потустороннего.

Харви попытался отодвинуться – и с ужасом осознал, что его руки… его пасть… всё ещё покрыты липкой, остывающей кровью. Он потрогал лицо – пальцы наткнулись на что-то влажное, тёплое, с кусочками плоти.

– Н-нет… – прошептал он, но голос звучал хрипло, прерывисто, будто принадлежал не ему. – Нет, нет, нет!

Он рванулся назад, спотыкаясь, падая, чувствуя, как под ладонями хрустят кости. Его тело дрожало, мышцы сводило судорогой, а разум… разум отказывался принимать реальность.

«Я… я это сделал?»

Воспоминания нахлынули волной – яркие, жестокие, невыносимые. Как его тело двигалось само по себе. Как когти впивались в плоть. Как зубы рвали живую ткань. Как голод, первобытный и беспощадный, заставлял его пожирать… пожирать их.

Харви закричал.

Это был не просто крик – это был вопль души, разорванной на части. Он схватился за голову, царапая кожу, пытаясь стереть, вытравить из памяти то, что увидел. Но образы не исчезали. Они горели, как клеймо, выжженное на его разуме.

– Что я наделал… – простонал он, сползая на пол. Его тело содрогалось от рыданий, кровь смешивалась со слезами, стекая по подбородку. – Что я сделал…

Он поднял руки – те самые руки, что только что разрывали живых людей на куски. Они дрожали, пальцы скрючивались, будто всё ещё помнили ощущение тёплой плоти под когтями. Харви сжал их в кулаки, до боли, до хруста суставов, пытаясь вернуть контроль над собой.

Но контроля больше не было.

Он был монстром. Настоящим, безжалостным монстром.

И это нельзя было исправить.

Снаружи раздался шорох. Харви вздрогнул, его глаза метнулись к лестнице. Тьма там шевелилась, пульсировала, словно живая. Он знал: это оновозвращается. То, что владело им. То, что сделало его убийцей.

– Уходи… – прошептал Харви, но его голос утонул в грохоте собственного сердца. – Оставь меня…

Тень на лестнице стала чётче. Фигура, знакомая и чужая одновременно, медленно спускалась вниз. Это был он – Харви, но другой. С чёрными глазами, с оскалом, с каплями крови на подбородке.

– Ты думал, что сможешь сбежать? – прошипел монстр его же голосом. – Мы – одно целое. И теперь ты знаешь, на что способен.

Харви отполз назад, прижавшись к стене. Его дыхание сбивалось, в груди что-то хрипело, будто лёгкие больше не хотели работать.

– Я не хочу… – выдавил он. – Я не хочубыть тобой!

Монстр рассмеялся – звук был похож на скрежет металла по стеклу.

– Но ты уже стал. И ничто этого не изменит.

Харви закрыл глаза. В его сознании вспыхнули образы: дом, семья, смех, тепло. Всё то, что когда-то делало его человеком. Но теперь это казалось далёким, нереальным сном.

А потом – лицо ребёнка. Последнего, кого он убил.

Его желудок сжался, и Харви согнулся пополам, извергая кровавую массу, которая ещё недавно была пищей. Он кашлял, задыхался, слёзы текли по его лицу, смешиваясь с остатками чужой крови.

Когда спазмы прошли, он поднял голову. Монстр всё ещё стоял перед ним, ухмыляясь.

– Видишь? – сказал он. – Ты уже не человек. Ты – мы.

Харви посмотрел на свои руки. Они были в крови. В их крови.

И вдруг…

Что-то внутри него сломалось.

Не тело – душа. Последняя нить, связывающая его с человечностью, оборвалась. Но вместо отчаяния пришло… спокойствие. Холодное, ледяное спокойствие.

Он медленно поднялся, не отрывая взгляда от монстра. Его пальцы сжались в кулаки, но теперь это был не жест страха – это был жест решимости.

– Нет, – произнёс Харви тихо, но твёрдо. – Я – это я. И я не позволю тебе больше управлять мной.

Монстр нахмурился, его ухмылка дрогнула.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь, – перебил Харви. – Я уже видел самое худшее. Я сделал то, что никогда не смогу простить. Но это не значит, что я сдамся.

Он шагнул вперёд, и монстр отступил – впервые. Впервые за всё это время.

– Ты думаешь, что победил, потому что заставил меня убить? – продолжал Харви. – Но ты ошибся. Ты показал мне, кем я могу стать. И теперь я знаю, что должен бороться. Каждый день. Каждую секунду. Чтобы никогда больше… никогда большене превратиться в тебя.

Монстр зарычал, его когтистые пальцы впились в воздух, но Харви не дрогнул. Он стоял прямо, его глаза, теперь ясные и твёрдые, смотрели на тварь без страха.

– Ты – лишь тень, – сказал он. – А я – свет. И я изгоню тебя.

С этими словами Харви сделал шаг вперёд – и монстр исчез. Растворился в воздухе, оставив после себя лишь запах серы и слабый отблеск тьмы.

Харви остался один.

Харви тяжело опустился на пол, всё ещё чувствуя призрачное присутствие тьмы, но теперь – лишь отголосок, слабеющий с каждой секундой. Его тело дрожало от напряжения, но в груди разгоралось нечто новое – не страх, не отчаяние, а холодная, твёрдая решимость.

Он поднял руки – те самые руки, что недавно несли смерть. Теперь они были просто руками. Человеческими. Дрожащими, испачканными, но его руками.

– Я жив, – прошептал он, и звук собственного голоса, лишённого хриплого рыка, показался ему чудом. – Я всё ещё здесь.

Взгляд упал на останки тех, кого он не сумел спасти. Горе сдавило грудь, но Харви не позволил себе утонуть в нём. Он знал: слёзы и раскаяние не вернут жизни, но могут отнять последнее – шанс искупить вину.

Медленно, с трудом, он поднялся. Каждый шаг отдавался болью, но он шёл – к выходу из подвала, к лестнице, к свету.

Наверху царила тишина. Рассвет, едва пробивавшийся сквозь тучи, окрасил руины города в бледные тона. Воздух был свежим, несмотря на запах крови и разложения. Харви вдохнул его полной грудью, чувствуя, как лёгкие наполняются жизнью.

Он вышел на улицу. Ни одной твари не было видно – они отступили перед светом, но Харви знал: это лишь передышка. Ночь вернётся, и с ней – тьма.

Но теперь он был готов.

В его сознании прояснилось. Он вспомнил всё: как стал монстром, как убил, как потерял себя. Но также он вспомнил и другое – момент, когда выбрал борьбу. Когда решил, что даже после падения можно встать.

– Я не буду прятаться, – произнёс он вслух, и его голос звучал твёрдо. – Я буду сражаться.

Харви огляделся. Город лежал в руинах, но где-то там ещё могли быть выжившие. Те, кто, как и он, боролись за свою человечность. Он должен найти их. Объединить. Потому что один в поле не воин.

Первым делом – очистить себя. Он направился к заброшенному дому неподалёку, где, как помнил, был колодец. Холодная вода обожгла кожу, смывая кровь и грязь, но Харви не обращал внимания. Каждое движение было ритуалом – возвращением к себе.

Когда он закончил, то посмотрел на своё отражение в луже. Лицо было измождённым, глаза – красными от слёз и бессонницы, но в них больше не было тьмы. Только усталость и решимость.

– Теперь – за дело, – сказал он, надевая чистую одежду, найденную в доме.

Его путь лежал к центру города. Там, в старом здании мэрии, по слухам, укрывалась группа выживших. Харви не знал, смогут ли они ему поверить – после того, что он совершил. Но он был готов доказать: даже тот, кто пал во тьму, может вернуться к свету.

По дороге он замечал следы разрушений – разбитые витрины, обгоревшие машины, пятна крови на асфальте. Каждый из них напоминал о потерях, но также и о том, за что стоит бороться.

Внезапно он замер. Впереди, на перекрёстке, стояла фигура. Человек. Живой.

Харви медленно приблизился, стараясь не делать резких движений. Незнакомец обернулся – это была женщина, лет сорока, с винтовкой на плече и взглядом, полным настороженности.

– Стой, – приказала она, поднимая оружие. – Кто ты?

Харви поднял руки, показывая, что не опасен.

– Меня зовут Харви Хиггинботэм, – сказал он. – Я… я был одним из них. Но теперь я на вашей стороне.

Женщина прищурилась, её пальцы крепче сжали винтовку.

– Как я могу тебе верить?

Харви опустил взгляд, затем снова посмотрел на неё. В его глазах читалась боль, но и твёрдость.

– Вы не обязаны. Но я знаю, где можно укрыться. Знаю, как бороться. И я готов доказать свою верность.

Она молчала, оценивая его. Затем медленно опустила оружие.

– Мы потеряли слишком многих, – произнесла она тихо. – Если ты действительно хочешь помочь…

– Я хочу, – перебил Харви. – Больше всего на свете.

Женщина кивнула.

– Тогда идём. У нас есть лагерь неподалёку. Но если ты предашь нас…

– Этого не случится, – твёрдо ответил Харви.

Они двинулись вперёд, и с каждым шагом Харви чувствовал, как тяжесть прошлого понемногу отпускает его. Он знал: путь будет трудным. Что ему придётся смотреть в глаза тем, кто потерял близких от рук таких же монстров, как он. Что ему никогда не удастся забыть то, что совершил.

Но он также знал: пока в его сердце горит огонь борьбы, пока он помнит цену своих ошибок – он остаётся человеком.

И этого было достаточно.

На горизонте поднималось солнце, озаряя руины города первыми лучами света. Харви взглянул на него и улыбнулся – впервые за долгое время.

– Начинается новый день, – сказал он. – И я буду готов встретить его.

Вместе с женщиной они ускорили шаг, направляясь к лагерю выживших.

Харви и женщина – её звали Рейчел – шлипо пустынным улицам, где каждый шорохзаставлял их замирать и прислушиваться.Солнце поднималось выше, рассеиваяночной туман, но от этого руины городавыглядели лишь более мрачными:разбитые витрины, обгоревшиеавтомобили, следы крови на асфальте.

– Скоро придём, – бросила Рейчел черезплечо, не сбавляя шага. Винтовка в её рукахоставалась наготове. – Но предупреждаю:наши не слишком доверяют незнакомцам.Особенно после того, что случилось спатрулём Дэна.

Харви сглотнул, но кивнул. Он понимал: егоистория прозвучит как бредсумасшедшего. Бывший монстр, которыйвдруг «передумал» и теперь хочет помочь?Кто в это поверит?

Но отступать было некуда.

Через двадцать минут они достиглизаброшенного торгового центра, чьиразбитые окна и обвалившиеся витриныскрывали укреплённый лагерь. Рейчелподняла руку, сигнализируя оприближении, и из-за баррикадыпоказались фигуры вооружённых людей.

– Стой! – крикнул один из них, целясь изружья. – Кто такие?

– Это я, Рейчел, – отозвалась женщина. – Привела нового человека. Говорит, можетбыть полезен.

Над баррикадой возникло движение. Черезминуту перед ними стоял высокий мужчинас седыми висками и жёстким взглядом – очевидно, лидер группы.

– Новый человек, значит, – протянул он,изучая Харви с явным недоверием. – И чтоты умеешь, старик?

Харви сделал глубокий вдох.

– Я знаю, как они действуют. Знаю ихслабые места. И… – он сжал кулаки, – ябыл одним из них. Но выбрался.

По лагерю прокатился ропот. Кто-товыругался, кто-то перешёптывается, нолидер лишь прищурился.

– Был одним из них? – переспросил он. – То есть монстром?

– Да.

Молчание. Даже ветер, казалось, затих,ожидая ответа.

– И как же ты «выбрался»? – с издёвкойспросил кто-то из толпы.

Харви поднял голову, глядя прямо налидера.

– Потому что выбрал бороться. Не за себя— за тех, кто ещё жив.

Лидер медленно обошёл его кругом,словно оценивая. Затем резко остановился.

– Допустим, я поверю. Но одного желаниямало. Нам нужны доказательства.

Рейчел шагнула вперёд.

– Он знает, где безопасное убежище. Иобещал помочь с обороной.

Мужчина скрестил руки на груди.

– Хорошо. Вот твоё испытание, Харви.Сегодня ночью они придут. И если тыдействительно знаешь их повадки – покажи. Помоги нам отбить атаку. Есливыживем – поговорим снова. Если нет… – он пожал плечами. – Ну, тогда иразговоров не понадобится.

Харви кивнул. Он ожидал этого.

– Я готов.

Остаток дня прошёл в лихорадочнойподготовке. Харви указывал слабые места вобороне, объяснял, как тварипредпочитают атаковать, где ждать засад.Некоторые слушали с недоверием, другие— с напряжённым вниманием.

К закату лагерь был укреплёнбаррикадами, расставлены ловушки, людизаняли позиции. Харви стоял на крыше,наблюдая, как тьма медленно поглощаетгород.

– Начинается, – прошептал он.

Первые тени появились на горизонте – силуэты, двигающиеся неестественноплавно. Их глаза светились в темноте, а ртырастягивались в оскале, обнажая гнилыезубы.

– Готовьтесь! – крикнул лидер.

Твари приближались. Харви сжал в рукахсамодельный факел, чувствуя, как внутриразгорается странное спокойствие. Онзнал: эта ночь решит всё. Либо он докажетсвою верность, либо погибнет – но уже какчеловек, а не как чудовище.

Первая волна монстров ударила вбаррикады. Завязался бой. Харвидействовал быстро: он знал, куда бить,чтобы обездвижить тварь, как уклонятьсяот их медленных, но смертоносных атак. Онспасал людей, предупреждал об опасности,направлял оборону.