Читать книгу: «Ведьмиози»

Пролог

Рой:

Викара. Песчаный град. Как давно я мечтал попасть сюда! Столько читал о ней в газетах, рассматривал открытки, которые удавалось найти на родине. И вот я здесь! Три недели в пути, а ведь мог бы добираться и дольше, если бы добрые люди не подсказали, что от Закрои к Викаре не так давно проложили железную дорогу, связывая два великих града.

Глубоко вдохнув вокзальный воздух, я пошатнулся. Ох, ноги не держат! То ли с дороги, то ли от эмоций. Столько лет мечтал переехать! Теперь бы найти аппарат да дозвониться до дяди. Надеюсь, с его здоровьем не приключилась никакая беда? Я не смог дозвониться до него из Закрои, оставалась лишь надежда, что мама смогла это сделать за меня.

Осмотревшись и найдя взглядом в отдалении от перрона яркую вывеску «Справочная», потянул за собой тележку с двумя чемоданами и сумкой. Толкать её было бы проще, но толпа мешалась под ногами, а сбивать кого-либо в первый же день прибытия казалось мне излишним. Всё же я хотел стать частью этого города.

– Рой?! – услышал я вопросительный возглас слева и обернулся, замечая возвышающегося над людьми седовласого мужчину.

– Дядя Родион! – поднял я руку в приветствии и счастливо замахал ладонью. Всё же дозвонилась мама! Как же здорово!

Несмотря на то что я усиленно пытался пробиться к дяде сквозь толпу, ему добраться до меня оказалось проще, и он сразу же крепко обнял меня.

– Совсем большой стал! – с довольной улыбкой он взъерошил мне волосы, совсем как в детстве, в редкие периоды наших встреч. – Идём! Голодный, небось? В этом поезде совсем не кормят, если чай подают, уже чудо.

– А есть где кормят? – заинтересованно уточнил я, наблюдая, как дядя буквально отобрал мою тележку, развернул её и словно буйвол пошёл на таран по перрону. Что удивительно: никого не сбил!

– В Алом Экспрессе, как-нибудь прокатимся, – пообещал он, легко добираясь до выхода с вокзала и направляясь к небольшой самодвижке, стоящей на парковке.

– Ты машину купил?! – я широко раскрыл рот, но почти сразу же одёрнул себя. Мама столько наставлений вбила в мою голову перед отбытием, а я всё равно веду себя как деревенский тюфяк!

– Это рабочая, до своей мне пока далеко, но тружусь, не отпуская баранки. Сейчас доберёмся до трактира, посидим, выпьем хоть по-мужски без присмотра сестры. Не в обиду, но твоя мама даже строже твоей бабушки!

– А разве можно?.. За руль же потом… – растерялся я.

– У меня зелье с собой, – кивнул он на бардачок, размещённый со стороны пассажирского сиденья.

Ну, если зелье, то понятно. Подавив желание открыть крышку, чтобы осмотреть бутылёк, я помог дяде разместить чемоданы в багажнике и сел в машину, принюхавшись к запахам. Кожа, масло, дерево, какая-то кристальная свежесть… Совсем не похоже на провонявшее табаком и бензином такси, в котором мы как-то катались с мамой пару лет назад.

– Водородная? – спросил я, когда дядя разместился на водительском сиденье.

– А то! Контора у меня серьёзная, мы знатных и ковенских возим!

– Ковенских? – сразу же ухватился я за прозвучавшее слово.

– А что? – дядя Родион завёл самодвижку с помощью ключа-амулета и хитро взглянул на меня.

– Мне бы с их Старшими встретиться… – проговорил я негромко, отвернув лицо в сторону бокового окна, чтобы родственник не смог увидеть моего волнения. Ненароком прислонившись к дверце самоходки, я удивился: она была холодной, несмотря на жару.

– Решил их науке поучиться? – запоздалый вопрос дяди заставил меня резко повернуться к нему, но, заметив, что я подыскиваю достойный ответ, он продолжил: – Знаю я, кто твой отец. Это сестра думала, что дурила родителям голову. Жаль, не сложилось у них, и она своей обидой тебе путь в родной ковен закрыла.

– Не родной он мне, сам же всегда говорил, что дремучий он… – обиженно пробурчал я, вспоминая его смешки в сторону бродящих по городу ковенских, не снимающих плащи и остроконечные шляпы.

– От этого он не перестаёт быть своим, – отозвался дядя, нажимая на педаль газа.

К моему удивлению, машину не дёрнуло – она, словно кусочек льда, мягко заскользила по дороге, совершенно не дребезжа и не издавая рёва мотора. Лишь лёгкий, еле заметный гул доносился откуда-то.

– Дядя Родион, так ты знаешь их Старших? – спросил я через несколько минут, собравшись с духом.

– Пересекаюсь иногда, – поджал он губы, словно для него это было не самым приятным воспоминанием.

– Сможешь познакомить?

– Напрямую нет, сам придёшь в одну из их лавок, я покажу где. Извини, Рой, но твой вопрос не моего уровня… я простой водитель на чужой машине.

– Всё равно спасибо, – улыбнулся я, радуясь уже этой мелочи.

До трактира мы добрались минут за пятнадцать. Хотя назвать это помещение трактиром у меня язык бы не повернулся. Скорее похоже на нашу главную городскую ресторацию… Что лишь подтверждало то, из какой глубинки я прибыл. И что с того, что в Стрэде был свой ковен? Там даже электричество не везде было! А здесь, в Викаре, наверное, только по окраинам да трущобам, если они вообще здесь есть.

Пока я хлопал глазами, в очередной раз позабыв про наставления матери, дядя Родион нашёл свободный стол и даже успел сделать заказ и притащить от барной стойки два бокала пива.

– Идём, перекус немного запоздает, его ещё готовить нужно. Но нарезку обещали подать сразу.

И правда, тарелка с разнообразными сырами и колбасами очутилась на нашем столе, едва мы разместились в креслах. К запахам нарезки примешался аромат, идущий от подавальщицы, что явилась с кухни: я чувствовал нотки жареного лука, трав и специй, дополняемых дымом коптильни.

– Давай, Рой, за твоё прибытие! – дядя поднял бокал и легонько ударил его о мой. Сделав первый щедрый глоток, он продолжил: – Авось и сложится! Ты не обращай на меня внимания, я человек простой, не одарённый благами силы. Так что это всё страхи, – взгляд его вильнул вправо, в сторону входной двери.

– Страхи? – в отличие от дяди, я пил аккуратно, пытаясь распознать привкусы напитка. Ячменное, терпкое, и словно бы что-то ещё добавили при варке. Полба? Наверное, да, она же даёт лёгкую сладость.

– Обернись, только якобы случайно.

Когда тебе говорят обернуться невзначай, это чаще всего выходит слишком заметно. Но я старательно сделал вид, что намеревался выглянуть в широкое окно, открывающее вид на улицу. А сам в это время скосил взгляд на вошедших, которые оказались приятными, я бы даже сказал, красивыми девушками. Рыженькая и брюнетка в возмутительно коротких платьях длиной выше колена осматривали стеллаж с выпечкой и со смехом что-то обсуждали.

– Не смотри долго, уводи взгляд, они чуют, это ковенские, – услышал я шипение дяди.

– Правда? – с сомнением я покосился на щебечущих девушек и тут же вернулся якобы к наблюдению за проезжающими за окном машинами. – А как ты понял?

– Да по уверенности… Ты где-нибудь таких смелых девчонок видел? Да по браслетам…

– Это скорее наруч, – поправил я, оценив вид кожаных украшений с каменьями, и, возвращаясь к своему исходному положению, сразу же отметил смятение дяди Родиона. Почему ему так не нравились эти ведьмы? Вроде милые девушки…

– Ты на внешность не смотри, молодые они и чумные ещё, такое учудить могут, что ужас… Если им дорогу перейти или просто под плохое настроение попасть, – кажется, родственник прочитал мои сомнения по лицу и озвучил главную проблему всех одарённых: мы считали, что имеем право на применение силы, в том числе против простых.

– Ты поэтому не хочешь выступать связующим? – догадался я, отхлебывая ещё глоток пива.

– Не дави, Рой, я же ответил уже. Видел я, как… – тут дядя бросил ещё один взгляд на девушек и снова уставился в свой бокал. – Видел я достаточно… К этим для знакомства даже не суйся, к Старшим иди. А эти молодые, только дай поиграться. Сам не заметишь, как очнёшься у лужи, лакая помои.

Кхм… Кажется, он случайно рассказал свою историю. Надо бы отвлечь:

– Сколько ковен дерёт?

– С простых пять, с торговцев и знатных десять. И, говорят, какой-то процент с налогов города имеют.

– Как-то много… двойной налог.

– Не умничай, сам же к ним хочешь, – почти огрызнулся дядя. – Зато в городе спокойно, другие к нам не суются, ковен Викары старый, они давно выжали остальные. Но молодые шалят, тут уж ничего не поделать. Хотя за унижения, если нарвался, компенсацию можно получить, – тут он снова замялся, явно вспоминая, что сделали с ним. – А бывает, что и совсем сгинуть можешь. Так что не рискуй.

Удивительно, но на протяжении всего разговора я будто бы спиной видел, как рыженькая и брюнетка покупали себе выпечку и подшучивали над перепуганным трактирщиком. Полагаю, они добивались того, чтобы получить её бесплатно, но мужчина не сдался до конца, за что был вознаграждён крупной купюрой и фразой:

– Сдачи не нужно. Идём, Аля.

Брюнетка не ответила подруге, но перед уходом с благожелательной улыбкой обвела зал и чуть прищёлкнула пальцем, запуская фиолетовые светлячки под потолок.

Едва закрылась входная дверь, все посетители выдохнули и расслабленно откинулись на спинки кресел.

– Да-а, напряжённо тут у вас, – протянул я, всматриваясь в огоньки и не находя в них ничего опасного. Обычная иллюзия, я тоже могу такое воплощать, но в меньшем масштабе.

– Когда как, – дядя пожал плечами. – Просто именно здесь ковенские не частые гости, поэтому непонятно, с какой целью эти две явились. Просто купить выпечку или устроить веселье для себя.

Наш обед запоздал, но мы не стали выражать недовольство, а с удовольствием предались трапезе, обсуждая последние новости и планы на жизнь. Дядя Родион был искренне рад, что я приехал, ведь ему с семьёй, увы, не повезло: тётя умерла при вторых родах вместе с ребёнком, а их старшая дочь несколько лет назад вышла замуж и уехала, оборвав все контакты с родственниками. Я особо не настаивал на откровенном разговоре на эту тему, просто при встречах с дядей старался быть хорошим племянником.

Фиолетовые огоньки медленно гасли, опускаясь к полу. Я не удержался – незаметно поймал один пальцами и сжал в кулаке, чувствуя пульсацию чужой магии. Хм, что-то успокаивающее эмоции всё же присутствовало в этих светлячках…

Хорошая ведьма, эта Аля, да и симпатичная. Надеюсь, мне ещё удастся с ней встретиться.

***

Я уже бывал в магических лавках: всё-таки я же как-то с горем пополам учился управлять даром, не раскрывая себя перед ковеном Стрэда. Поэтому я не удивился ни светящемуся узору паутины на окнах и витражных вставках двери, ни парящим над потолком лавки разноцветным сферам, ни даже посмотревшему в мою сторону коту, по шерсти которого блуждал зелёный туман.

– Добро пожаловать, – молодая на вид золотоволосая женщина отвлеклась от чтения книги и замерла в ожидании моего ответа.

Я непроизвольно сглотнул, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Кулак в кармане сжался так, что ногти впились в ладонь – старый трюк, чтобы скрыть дрожь. Сейчас всё решится. Моя речь и поведение должны быть безупречны!

– Да будут ваши дни легки, а силы неистощимы, – отозвался я, с тревогой отметив, как чуть сощурились её глаза, а затем вспыхнули зелёной магией. Свою ауру я не прятал, амулет матери снял на пороге, а потому получил совершенно ожидаемый ответ:

– Под сенью древних стен и новых дорог – будь гостем или же врагом…

– Хотел бы я стать другом… коли нужен, – всё же запнулся я, подбирая слова.

Ведьма не спеша поднялась с кресла, обошла прилавок и вышла ко мне, пристально изучая. Я же позволил себе рассмотреть её зелёные глаза, веснушки на светлой коже, розовый румянец, чуть подкрашенные губы. От неё пахло спелой дыней и чем-то горьковатым: так пахнет миндаль, так пахнет цианистый калий. Женщина казалась милой и опасной одновременно, и этот контраст сбивал меня с толку. Она была одета в длинные тёмные брюки и изумрудную блузку, удивляя отсутствием как украшений, так и браслета-наруча. Она не ковенская? Дядя Родион ошибся?

– Ты бросил свой ковен?.. Изгнан?.. Беглецов не привечаем, – голос её был мягок и приятен слуху, словно она говорила совершенно иные фразы: не обвинения, а комплименты.

– Я не был в ковене, – поднял я подбородок, словно бы это прибавляло мне веса в разговоре.

– Так почти не бывает… – позволила себе лёгкую усмешку женщина. – Если с ведьмами ещё да, то вы, мальчики, наперечёт. Кто твоя мать?

– Она – простая, отец – вещий колдун. Он не узнал, что я его сын.

– Каким же образом? Он должен был проверить, он ведь вещий, по твоим словам, – ведьма чуть наклонила голову к плечу, её глаза снова засияли.

Я же ощутил, как меня коснулась магия, но не сдвинулся назад, позволяя ей проверить меня на ложь.

– Зелье «Отсрочки», я родился на год позже, – произнёс, не отводя от неё взгляд. А она симпатичнее той брюнетки, и, кажется, мудрее. Но почему она без наруча ковена?

– Большой срок… Опасный эксперимент, твоя мать сильно рисковала, – вздохнула ведьма. – Почему же ты прибыл сюда? И, кстати, откуда?

– Из Стрэда. Здесь мой дядя живёт, брат мамы, – не видел я смысла скрывать. Либо я смогу доказать им, что мне можно доверять и я правда ищу ковен, либо даже не было смысла сюда приходить.

– А-а-а, – протянула она, в явном предвкушении облизывая губы. – Эти могут посеять одарённого… Позволишь? – её рука появилась в поле моего зрения, по её пальцам заструился тёмно-зелёный туман. – Так быстрее, чем расспрашивать тебя. По завершении я сразу же отвечу, готова ли предложить тебе роль в ковене.

Точно Старшая! Те, кому уже за сотню, а то и две, могут читать мысли и воспоминания. Воздух в лавке словно загустел, наполняясь ароматом полыни и стального дождя – верный признак готовящегося сильного заклятья.

Кивнув, я закрыл глаза, ощущая, как в мою память погрузились неожиданно нежные пальцы, которые начали словно бы перелистывать страницы моей жизни, временами задерживаясь на важных эпизодах. Детские страхи, первое проявление дара, который позволил исцелить руку, сломанную при падении с лестницы… внушённые матерью правила поведения рядом с ковенцами, амулет, появившийся неизвестно откуда, что скрывал мою ауру. Часы, проведённые в маленькой библиотеке, сотни перечитанных книг, добытый мамой том о чарах, мои маленькие успехи в магии, которые так и не смогли затмить тот случай с рукой. Я не понимал, что делал не так, почему мне не удаётся исцелять? Ведь я мог!

– Ты не исцелял, – услышал я голос, похожий на шёпот листьев. – Ты вернул состояние до перелома.

Время? Я повелеваю временем?

– Весьма похоже, – продолжал голос, несший за собой флёр сладкой дыни и на этот раз чего-то холодного и медного, словно поблизости находились незримые весы, на которые водрузили всю мою жизнь. – Но сильно не радуйся, у любой силы есть предел, тебе просто повезло, что срок оборота не вышел.

Так необычно! Я говорю мысленно, а Старшая отвечает вслух.

– Я Мария… Верховная ковена. Рада познакомиться, Рой…

Туман рассеялся, возвращая мне возможность двигаться. Открыв глаза, успел заметить, как постепенно гаснут зелёные искорки в глазах ведьмы, делая их цвет темнее. Потом я ощутил, что мы в лавке больше не одни. Обернулся, замечая у входа мужчину и женщину, которые даже не смотрели в нашу сторону, а следили за улицей, не дозволяя никому войти. Закатные лучи солнца поразили осознанием: мы простояли так несколько часов, хотя мне казалось, что прошло всего несколько минут.

– Эм, – я снова посмотрел на Верховную ковена. – Простите. Я отнял у вас целый день.

– Можно на «ты», – Мария отступила и оперлась поясницей о прилавок, лишь этим выдавая свою усталость. К ней тут же спрыгнул кот и забрался на руки. Его глаза, сузившиеся в щёлочки, сверлили меня, пока зелёный туман с его шерсти перетекал на руки Марии, будто бы давая ей силы.

– Я могу стать частью ковена? – робко спросил я, понимая, что пауза затянулась. – Я согласен на любую работу! Варить зелья, собирать травы, мыть полы, даже… выбивать долги. Лишь бы… – и замялся.

– Лишь бы тебя учили, – закончила за меня фразу Верховная, приветливо улыбаясь мне. – У меня есть для тебя подходящая роль, Рой…

Я в нетерпении подался вперёд, чуть приоткрывая рот на вдохе. Моя юношеская горячность чем-то развеселила Марию, и она наполнила лавку серебристым смехом.

Надеюсь, я не испортил мнение о себе?

– Нет, не испортил, – отозвалась золотоволосая ведьма, которая словно всё ещё читала мои мысли. – Видишь ли Рой, обычно мы меняемся колдунами, когда нам нужно… точнее, когда Верховной нужно задуматься о расширении клана. Своих мужчин мы не можем использовать, есть свои причины, как-нибудь расскажу. Так уж вышло, что мне пора задуматься об этом…

Пауза снова затянулась, но я не посмел нарушить задуманную ей речь, хотя на язык очень сильно просился вопрос. Как так получилось, что я оказался здесь в такое удачное для неё время? Это совпадение или же сама магия направила меня сюда? Мне столько раз снился этот город, что я уже и не сосчитаю.

Наконец Мария подняла взгляд, оторвавшись от поглаживания своего кота, и задала вопрос, заставляя весь мир вокруг замереть:

– Так вот, Рой. Как ты смотришь на то, чтобы стать основателем новой ветви ковена?..

Глава первая. Шабаш

Милана Викарская:

Фиолетово-зелёные искры превращали напиток в моём бокале во что-то сумасшедшее. Замешанный десяток несовместимых зелий грозил убить любого, кто посмеет его выпить. Всех, кроме меня.

– Пей до дна! Пей до дна! – гремели вокруг голоса, сливаясь в музыку, что будоражила сердце.

Дым магии из котлов плясал вдоль стен цветными иллюзиями и подсвечивал силуэты собравшихся. Ведьмы и колдуны стучали бокалами и топали, не сводя с меня полных предвкушения взглядов.

– «Эх, Гектор, надеюсь, твой талант не споткнётся об меня!» – с этой мыслью я схватила бокал и в несколько глотков осушила его, не давая себе даже шанса почувствовать вкус коктейля Прорыва. Его нотки я начала ощущать, лишь когда последняя капля коснулась языка.

Ваниль… Главный привкус зелья Забвения. Ох, Гектор, ты не мелочишься!

Полынь… Удивительно, но это основа зелья Эйфории, позволяющего отбросить невзгоды… после того как отплюёшься от его горечи.

Сандал… Зелье Вещих снов, его ни разу не пила, но знаю о нём. Мне ни к чему, я и так вижу сны о будущем.

Клубника, что-то ореховое, кажется, это зелье Привлекательности. Да, точно оно! Как-то по незнанию я выпила целую бутылку в детстве. Мои волосы и цвет глаз ещё года три меняли цвет каждые несколько часов.

Дальше распознать не успела – вкус угас, уступив место подступающей тошноте, и я полностью сосредоточилась на состоянии своего тела, чтобы удержать контроль и не оконфузиться.

Окружающие замерли в напряжённом ожидании: что же со мной произойдёт? Ведь я могла и сгинуть окончательно или превратиться в кого-то на вроде Гектора.

Но, к моему счастью, в дело включилась магия, преображая коктейль и давая ему новые свойства. Сперва моя кожа покрылась лиловым магическим узором, сообщая, что врождённый иммунитет ведьм к ядам сработал как нужно. Затем вспыхнули золотом мои глаза: это я увидела в отражениях зеркал. Искорки пробежались по вискам и запутались в волосах, завивая их в кудри, надеюсь, только на время шабаша. А потом я ощутила, как магия начала сжиматься в клубок в районе груди, моля о том, чтобы я призвала её в руки и воплотила в реальность.

Неужели?! Фамильяр! Я не смела и мечтать о таком эффекте! Шанс ведь так мал!

Сжав ладони, я медленно развела их в стороны, удерживая в пальцах растущий шар магии. Не обращая внимания на радостные возгласы членов ковена, я наблюдала, как внутри сферы растёт силуэт. Я очень хотела кота, как у мамы, но, когда шар лопнул и на мои ладошки приземлилась белоснежная туманная ласка, поняла, что пропала. Лучшей малышки было невозможно представить! Кроха, способная быть со мной и прятаться среди одежды. Идеальная соратница и лучший друг, которая с первой же секунды доказала свою полезность. Она взяла на себя часть последствий от убойного коктейля, который ведьмы и колдуны выпивают не чаще чем раз в десять лет, ставя на кон всё: магию, красоту, молодость, здоровье, даже возможность продолжения рода.

Первый коктейль в нашем ковене считался обязательным, это было своеобразным посвящением, переходом во взрослую жизнь, когда ты могла считаться настоящей ведьмой, а не глупышкой, способной только пугать простых горожан. И Гектор – бессменный бармен «Последнего вздоха», немёртвый колдун, помогал нам пройти этот путь наиболее безболезненно. Когда-то его поглотил его собственный коктейль, сделав вечной частью этого бара: и не духом, и не живым. И он поклялся, что не даст ни одному из ковена пасть от первого испития коктейля Прорыва, с точностью подбирая зелья для каждого из нас. Бывали сложности, куда же без них, но с тех пор, как он взял на себя роль бармена, на посвящении не погиб и не потерял силы ни один из ковена!

– Гектор! Ты – прелесть! – засмеялась я, поднимая пустой бокал над головой и начиная кружиться, рассматривая проявляющиеся узоры на потолке.

Смех накатывал волнами, усиливаясь с каждым новым всплеском. То, что это последствия коктейля, было очевидным каждому. Но смех – явление проходящее, пусть и известны случаи, когда от него умирали.

Моя ласка, устроившаяся в декольте блузки, старательно забирала на себя боль, которую я должна была ощущать в костях. Кажется, я вырасту за ночь как минимум на пару сантиметров. Да и форма ногтей меняется, буду теперь царапаться. Надеюсь, хвост не вырастет! Духи и тени, заклинаю! Только не хвост и рога!.. И лицо пусть прежним останется, оно меня устраивает!

– Мила! – подскочивший отец сжал меня в объятиях, заставляя крякнуть от неожиданности и снова рассмеяться от самой себя. – Ты в порядке?

– В полном!! – отозвалась я пьяным, счастливым голосом, обнимая его в ответ и выпуская бокал из рук, слыша, как он разбивается об пол. Ну и пусть, к счастью же! – Можно я прокляну градоправителя?!

– Сегодня можно, – услышала я мягкий голос матери и ощутила прикосновение её нежных рук. Носа коснулись нотки дыни и миндаля с прохладной свежестью.

Позволив себе слабость, я на виду у всех крепко обняла родителей, не скрывая слёз. Эмоция была совсем короткой, эйфория не разрешала мне долго стоять без дела. Право на проклятье было получено, надо бы теперь придумать, чем насолить Карсту Ладорскому! Он и его сыночек столько вокруг меня кругов накрутили, ожидая, что я соблазнюсь на их богатства и приглашу мальчишку в ковен. Я же первая дочь основателя ветви, мне не нужен одарённый, чтобы мои дети унаследовали дар. Я сама – их источник силы.

– Пусть печать града отныне не покинет кабинета градоправителя, а семь колен Ладорских будут стоять час у двери, чтобы попасть внутрь! – прокричала я в потолок, отмечая, что дым словно бы испарил поверхность, порождая иллюзию ночного неба со звёздами.

Натянутая струна силы лопнула в воздухе золотой вспышкой. Магия услышала! Если я всё сделала верно, они даже в уборную не смогут нормально выходить. Печатью может пользоваться только прошедший ритуал градоправитель, артефакт не дастся в руки никому другому. Посмотрим теперь, сколько эта династия продержится у власти!

Ковен загудел, опустошая бокалы. Ко мне начали подходить с поздравлениями. Многие лица размывались под воздействием изменений, захлестывающих меня. Я старалась удержать своё сознание, ведь от этого зависело слишком многое. Во сне трансформация ведьмы нестабильна и приводит чаще всего к уродствам. Среди наших посвящённых таких хватало, та же Эсфирь постоянно скрывает за иллюзиями свой нос и руки, изуродованные необратимой магией. Получение фамильяра далось ей не просто, она добыла его лишь на пятый раз, потеряв молодость и часть силы, но усилив таланты к зельям и исцелению. Я много общалась с ней и знала, что на шестую попытку Прорыва она уже не пойдёт.

Рассвет мы встречали за городом уже небольшой группой. Как очутились здесь, я не помнила, осознав себя стоящей на холме и ловящей лучики солнца. Судя по метле в руке да по дыму со стороны Викары, обычными танцами и полётами наш шабаш не ограничился.

– Я не переборщила? – всё же задала я вопрос, чувствуя непривычную пустоту в голове. Зелье Забвения Гектор явно добавил не случайно: чтобы мне потом не было стыдно.

– Смертей не было, – со смехом ответила мама. – Не беспокойся, им полезно. Правда, мне придётся тебя для проформы наказать, ты же прокляла всех невозвратно…

– Я могу снять… – робко потупилась я.

– Невозвратно, милая, – оборвала меня она, в голосе прозвучала сталь.

Ну, невозвратно, так невозвратно. Мне не трудно сделать вид, что я сожалею, но ничего поделать не могу. Отправят чаровать в какую-нибудь больницу или над освещением улиц поработать.

В декольте кто-то завозился, заставляя меня вспомнить, что я вообще-то умудрилась войти в число лучших, кто смог создать себе фамильяра аж на посвящении. Милая мордочка выглянула из складок тканей и то ли что-то прочирикала, то ли пропищала. Как-то сразу я поняла, что малышка голодна и моей магии ей недостаточно. Она хотела что-нибудь материальное.

– Ласки весьма прожорливы, – подала голос Талия, моя старшая сестра по матери, глава девятой ветви ковена. – Так что не удивляйся, что она начнёт часто сбегать в амбар за мышами.

Вопреки распространённому мнению простых, что магия может всё, отгонять грызунов без последствий мы так и не научились. Применение чар против живого существа вблизи продуктов питания всегда провоцировало их разлагание. Так, кстати, большинство и выясняли, что на кого-то наложили проклятье: цветы внезапно увяли, молоко за ночь скисло, свежий хлеб покрылся плесенью… А вот сохранять продукты свежими мы умели, и почти у каждого обеспеченного гражданина в доме обязательно был стазисный шкаф. Совмещать эти два вида чар пока так никто и не научился, мир праху экспериментаторов.

– Отдыхай, милая, – моего плеча мягко коснулась мамина рука. – Завтра у нас совет Старших ковена. Отныне ты – часть совета.

Обнявшись со всеми, я подняла в воздух метлу, опёрлась о неё рукой и потянула себя следом, игнорируя распространённый способ полёта. Мама и некоторые Старшие умели летать без метлы, и, как они говорили: первый шаг – научиться летать не сидя на метле, а опираясь о неё. Поэтому я с самого детства тренировалась, надеясь, что уже через сотню лет смогу блеснуть редким навыком.

Бессонная ночь, пусть и стёршаяся из памяти, не затуманила мой разум, который чётко отмечал изменения в городе и анализировал последствия. М-да, покуролесили мы знатно!

Горел один из кварталов бедных, явно подпаленный мной из-за воришки, который на прошлой неделе умудрился спереть у меня артефакт невидимости. У меня! Совсем обнаглели! Я, конечно же, знала, где он находился, но тянула с возвратом, планируя разобраться чуть позже. И вот разобралась… фатально для кого-то. Надо будет как-нибудь похлопотать о строительстве времянок. Зимы у нас не бывает, только если кто-то не поиграется с магией, так что временное жильё рискует превратиться в постоянное, ведь беднякам много и не нужно, они большую часть своей жизни лишь попрошайничают да разбойничают, если смогли урвать где-то приличный кинжал, или, как в случае того вора, целый артефакт. Они как сорняки – выживают в любых условиях. Если кто-то хотел вырваться из этого вечного нищенского прозябания, то шёл в мастерские, где каждому легко находилась работа. А остальных мне не было жалко… ну, почти.

Что я ещё умудрилась натворить? Уничтожила лавку мясника: жирный боров пнул меня, когда я была ребёнком, так что заслужил! Покрыла зачарованным вьюнком приют. Зачем? Пожалела, наверное: ночью они могли напороться на нас и наши магические творения и хорошо, если зарабатывали только заикание. Пусть лучше колются о мой вьюнок и спят до утра, а то призванный из изнанки мира дух таки убил одного из них в прошлом году.

Похоже, я также вскрыла водоснабжение на центральной площади и превратила её в пруд! Эм… вот это исправить будет сложновато, но вроде поступление воды уже успели перекрыть. Ещё, судя по туману в южном парке, я умудрилась что-то и там начаровать. Приземлившись неподалёку, присмотрелась к магическим потокам, легко нашла источник и распустила заклятье. Теперь в течение суток туман развеется. Вроде он без опасной начинки, максимум заплутает кто и придётся сутки слушать стенания мёртвых. В этом парке есть невозвратно проклятая тропа, притягивающая души павших врагов ковена. По ней особо никто не ходит, но голоса можно услышать и в отдалении.

Вроде всё остальное относится к тому, что я не могла, точнее, не имела права снимать, а благословения и трогать не нужно, они же не во вред.

Наконец, добравшись до своего дома в юго-западном районе Викары, я устало поднялась в спальню и завалилась спать, предварительно заглянув на кухню и вытащив для своего фамильяра несколько кусочков сырой говядины. Не совсем то, что было нужно ласке, но повинюсь я перед ней чуть позже, когда у меня будут силы.

Появились они после обеда и снова из-за фамильяра, которая нетерпеливо носилась по мне, легко забираясь как под одеяло, так и под одежду, щекоча меня и пробуждая ото сна.

– Ещё пять минуточек… – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок. Ласку это не устроило, и она снова зафырчала, копошась у моего лица. – Ну потерпи, егоза, я сейчас встану…

«Сейчас» вылилось ещё в десять минут, за которые мне успели спутать волосы и с укоризной легонько обкусать пальцы. В полусонном состоянии я спустилась по лестнице на кухню, поминая свою магию за столь своенравное воплощение личного помощника.

Неугомонная ласка успела навернуть по моей одежде не один круг, наблюдая, как я разыскиваю в запасах стазисного шкафа что-нибудь подходящее.

– Лягушку? – наконец нашла я пакет с замороженными амфибиями, которых использовала при варке зелий.

– Фыр-фыр! – довольная ласка спрыгнула с моего плеча на столешницу и забегала вокруг тарелки, наблюдая, как я несколькими жестами размораживаю добычу.

– Приятного аппетита, – пожелала ей, занявшись приготовлением завтрака для себя. Нашла хлеб, тонкие запечённые кусочки курицы, немного зелени. Надо будет заняться наполнением шкафа, всё же я предпочитала есть не дома, а фамильяра следовало кормить хорошо.

– Фр-р-р! – выдала сытая помощница, и довольно ловко помчалась ко мне, взбежала по руке и булькнулась в стакан с соком, из которого я даже не успела сделать и глоток.

– Ох! – закатила я глаза, двумя пальцами вытаскивая непоседу и отправляя её в раковину. – Что ж ты такая егоза, а? Так и назову тебя… Нравится имя, Егоза? – спросила, проворачивая кран и давая ласке возможность привести себя в порядок.

Сама я решила, что раз сок мне испортили, самое время вспомнить о кофе. Приятный, чуть горьковатый запах принёс мне ощущение постоянства, ведь этот напиток стал частью моей жизни, и именно этому способу приготовления меня научил когда-то дедушка Роди: на песке с долькой шоколада, щепоткой перца и корицы. Казалось бы, совершенно несочетаемые элементы, но я считала этот кофе лучшим из всех и совсем не добавляла в него сахар.