Читать книгу: «Гусь, который влипал в истории», страница 6

Часть III. Есть миллионы шансов, что скоро всё будет сбываться

1. Искусство принимать неудачи

Только такой гениальный недотёпа, как Володя, мог застрять в сотнях лье от родного дома, где его не должно было быть по определению.

Огонёк привёл гуся к маленькой ферме. Дверь заперта, хозяев дома нет. Амбар открыт. Над входом висел фонарь, он-то и светил гусю издалека так дружелюбно. В амбаре нашлось сено. Воды-еды ни капли, никакой.

Володя вздохнул, опустился на сено и свернулся калачиком, сунув под голову сумку с литературными сокровищами.

«Печально… – рассуждал Володя. – Я-то рассчитывал провести эту ночь в милой Франции, в родной квартирке…»

В желудке громко заурчало.

«Ну ничего, – подбодрил он сам себя и зевнул. – Есть другие корабли. Отправлюсь завтра в порт. Глядишь, сумею уговорить какого-нибудь капитана взять меня на корабль до Франции. Ведь я теперь гениальный моряк и в плавании пригожусь!»

Он опять зевнул.

«Более того, я оратор и умею красноречиво убеждать… Я ведь почти дочитал учебник Кюри-Мари Будур-Лядур, как бишь его… Ну и к тому же я гусь, и этим всё… – Володя снова зевнул, – этим всё ска… за… но…»

Гусь заснул легко и безмятежно, как могут спать лишь младенцы и философы, ведь жизненные неурядицы ни капли не сбивают их со спокойного лицезрения мира.

Именно так принимал Володя неудачи – будто бы они не неудачи вовсе, а надоедливая муха: отмахнись, пережди – вот их и нет. Настоящее искусство! Есть чему поучиться.

2. Гость в амбаре

– Сэр, вы живы?

Бледный рассвет заполз в амбар через приоткрытую дверь. Только что во сне гусь качался на волнах, рассекая океан на собственном корабле (ему ещё долго будут сниться волны и моря)… Володя качался, качался и вдруг проснулся от того, что кто-то стучал по макушке.

– Сэр? – повторился вопрос.

Володя открыл один глаз. Над ним нависал самый настоящий жираф. Гусь закричал. Ещё бы тут не закричать! Только что он был капитаном, и вдруг – жираф!

– Успокойтесь, сэр! Я Джам, хозяин амбара, в котором вы спите.

Тут гусь всё вспомнил. «Мечтатель», Шотландия, бык… Но откуда жираф?

– Пардон, мусье! – Володя собрался с мыслями. – Я прикорнул тут, я ведь гусь, и этим всё сказано… Весьма пардон за мой вопрос, но разве жирафы водятся в Шотландии?

Оказалось, Джам чужестранец, как и Володя. Много лет назад он приехал сюда из милой Африки по делам и не смог покинуть сей благодатный край.

Жирафа перебил Володин желудок. Гостеприимный хозяин тут же пригласил нежданного гостя в дом на завтрак.

Во время завтрака – без багетов, но со вкусными тостами – жираф расспросил гуся, как тот оказался в амбаре. Володя рассказал про быка.

– Позвольте, сэр, – удивился Джам, – но как вы попали из Франции в Шотландию?

Пришлось Володе рассказать о «Мечтателе» и мельком упомянуть, что он вообще-то не моряк, а философ.

– Позвольте-позвольте, сэр, – ещё больше удивился Джам, – но как вы оказались на корабле, если вы не моряк?

Пришлось Володе описать последнее утро во Франции, поход за багетами и встречу с жандармами.

Что же жираф? Смеялся над гусем? Счёл недотёпой? Неудачником? Растяпой? Отнюдь! Джам был настоящим африканским джентльменом! И настолько же открыт душой, насколько его родная Африка открыта океанам. Он лишь ахал в особо эмоциональные моменты и слушал так внимательно, что не съел ни одного тоста. Володя же, активно рассказывая, умудрился умять дюжину.

– Сэр Володя, вы настоящий герой! – провозгласил хозяин дома, когда гусь закончил рассказ. – Должен признать, таких историй мы тут не слыхали! Я буду счастлив, если вы останетесь у меня на денёк. Пригласим на ужин соседей, и вы поделитесь с ними своими приключениями. Будьте так любезны!

Володя растаял от искреннего интереса и внимания.

– Благодарю, мусье Джам! – ответил он. – Я собирался сегодня в порт, чтобы отбыть во Францию… Но это завтра можно!

И гусь остался.

3. Гусиные истории

Всё утро жираф показывал гостю свои владения. Джам оказался искусным садоводом: цветы росли в его саду огромными пышными клумбами. Глядя на эту красоту, Володя почувствовал, как в глубине души что-то шевельнулось. Ах да, вспомнилось ему, давняя мечта – домик и крохотный сад с клумбами. Он уже почти забыл.

Гусь был вежливым, воспитанным и (мы-то знаем!) больше всего на свете любил правду с багетами. Он так и сказал:

– Мусье Джам, больше всего на свете я люблю багеты, которых здесь, к несчастью, нет. Но ещё больше я люблю правду, которая всегда со мной! К тому же я истинный эстет, ценитель красоты. И заявляю вам абсолютно правдиво: ваш сад – самое прелестное место из всех, где я побывал. Не удивлюсь, если оно самое изумительное на свете!

Сердце жирафа запело от радости: никто ещё так искренне не восхищался его садом.

После обеда Джам и Володя вместе готовили ужин. Нужно сказать, что готовил Володя не то чтобы плохо, – скорее, никогда. Володя не готовил никогда. А теперь, неожиданно для себя самого, захотел помочь хозяину. Гусю было непросто: овощи чистились с трудом, морковка резалась криво, соус убегал из кастрюльки… Но под жирафовым присмотром Володя осилил салат и даже пудинг.

– Гениальный гусь гениален во всём, – заключил Володя. – И в философии, и в салатах, и в пудингах!

Жираф искренне согласился и добавил:

– В философии, салатах, пудингах, а ещё не забывайте, сэр, вы гениально ходите по морям, рассказываете истории и разбираетесь в багетах!

И этим покорил гуся окончательно. А Джам совершенно ясно видел то, что мало кому удалось рассмотреть: Володя – добряк и милый малый.

На ужин собрались ближайшие соседи: овца Марго, лошадь Элизабет, лиса Дороти, два кота Том и Тим, ворона Сьюзан и пара любопытных мышей. Джам всех предупредил, что у него иностранный гость, который пережил много приключений и будет о них рассказывать.

Все хвалили вкусный ужин, особенно пудинг. Джам с Володей переглянулись и подмигнули друг другу. Они-то знали, что пудинг удался лишь с пятой попытки.

После ужина гости расположились в уютной гостиной с камином. Володя уселся в кресло и начал свой рассказ. Теперь он повёл его в правильном порядке – от беседы с жандармами до ночи в Джамовом амбаре. Попутно вспомнил историю о том, как корабль попал в шторм.

Слушатели бурно аплодировали, а Володя тут же стал местной знаменитостью.

Когда гости разошлись, Джам и Володя до полуночи мыли гору посуды. После целого дня, проведённого вместе, после восхищения хозяйским садом и Володиными талантами, после совместно приготовленного ужина и долгой совместной уборки эти двое не могли не подружиться. С этого вечера они стали лучшими друзьями и решили называть друг друга просто Володей и Джамом без «сэров» и «мусье».

4. Домой!

Больше ничто не держало Володю в Шотландии. Ничто, кроме всех вчерашних гостей. С утра пораньше они собрались под окнами Джама, чтобы встретиться с гусем.

Оказалось, что каждый из них, вернувшись после ужина домой, взахлёб пересказал приключения заезжего гостя, но домашние не поверили. Сказали, что, дескать, не бывает гусей, способных бесконечно влипать в истории.

– Не могли бы вы, сэр Володя, – попросила овца Марго, – остаться ещё на денёк, чтобы повторить свой рассказ? Только теперь слушателей будет чуть больше.

Володя растерялся. Планы были иными. Но с другой стороны, корабли-то во Францию ходят каждый день, а эти бедные шотландцы – когда они в следующий раз увидят вживую настоящего философа, гениального оратора, поэта и моряка?

И Володя остался ещё на денёк.

Вечером он снова рассказывал истории; теперь включил в свои рассказы эпизод с исчезновением Гренландии. Все громко, бурно аплодировали.

Следующим вечером слушателей собралось ещё больше, и Володя начал повествование с более ранних событий – с лета в деревне у тётушки Колетт. Аплодировали ещё громче и бурнее и просили повторить некоторые эпизоды, например, забавный случай с учебником по ораторскому искусству. Разошлись затемно.

На следующий вечер слушатели не поместились в гостиной Джама, даже друг на друге. Пришлось Володе выступать с крыльца, а гости расположились на лужайке перед домом.

С каждым разом Володя рассказывал всё увлекательнее – вспоминал неожиданные мелочи, добавлял яркие детали и сочные штрихи. Его истории были и смешными, и трогательными, и грустными – как сама жизнь. Но он ничего не выдумывал, нет-нет, ведь Володя уважал правду больше всего на свете!

А как-то раз гусь решился прочитать несколько своих морских стихов и сорвал овации. Ему аплодировали полчаса и не хотели отпускать. Кричали «Бис!» и «Браво!».

На следующее утро к завтраку Джама и Володи присоединилась овца Марго.

Они попивали чай с молоком, намазывая мёд на тосты, и как бы между прочим овца сказала:

– Рядом со мной пустует домик. На самом берегу моря. Маленький такой, белый…

Володя чуть не подавился. Белый домик на берегу моря, крохотный сад с клумбами, пара верных друзей…

Овца внимательно посмотрела на гуся.

– Я знаю, сэр Володя, вы собираетесь уехать со дня на день, а мы вам не даём…

– Ну что вы, мадам Марго! Это честь для меня рассказывать каждый вечер одно и то же… – возразил Володя.

– Нет, нет! – перебила овца. – Вы скучаете по родине, я понимаю, ведь тут вы в гостях. Но раз уж вы задержались, быть может, займёте тот дом, и у вас будет своё местечко? Мы с Джамом поможем обустроиться.

– Марго, ты гениальна! – воскликнул жираф. – Поживи, друг мой, уедешь в любую минуту, когда захочешь.

Больше всего на свете Володя любил багеты и правду.

Из-за багетов и правды он влип в историю и попал в деревню.

Из-за багетов и правды он влип в новую историю и попал на корабль, а с корабля прямиком в Шотландию.

Но сейчас он ни в какую историю не влипал. Володя просто прислушался к сердцу и услышал мечту. Она прошептала: «Да».

И ради неё он остался. В чужом, но таком вдохновенном краю. Среди незнакомцев, которые стали друзьями. Потому что так же, как и правду, мечту предавать нельзя.