Читать книгу: «Обстоятельства места и времени», страница 5

– Вы же не видели, какая! – попытался поспорить он, но холодок уже пробежал по телу.

– Их много, – пояснила она твердо. – И все они очень быстро ездят. Они здесь – повсюду.

Игорь вскоре и сам убедился в истинности ее слов, когда преследователи совершали очередной маневр обгона. Значит, от тех, первых, он-таки оторвался. То есть, у него оставался шанс уйти и от этих, на «Шевроле». Только вот скоростная усталость давала о себе знать. Еще четверть часа гонки с отчаянными обгонами он мог и не выдержать. А минут через пять в обгоняющей их всех с востока темноте он не сможет различать ничего, кроме парных пятен фар. Одно слегка неточное движение, малейшая ошибка на такой скорости привели бы к катастрофе.

Он хотел спросить: «Чем вы им так насолили, и что это за банда?» Но не стал, потому что, в общем, и так понимал все, а в деталях совершенно не хотел путаться. А хотел как-нибудь достойно избавиться от этой ставшей смертельно опасной попутчицы.

– У них есть оружие? – вместо этого спросил он.

– Они сами – оружие, – неохотно ответила Лина.

Или все-таки нам угрожала опасность еще до встречи с ней? – вспыхнуло в мозгу. – Откуда те, в пикапе, узнали, что мы подобрали ее? Мы, а не кто-то еще, кто ехал в ту же сторону? Почему-то они начали присматриваться к нам раньше. Нужно сильно постараться, чтобы все эти события никак не связать между собой. Необходимо ровно пять минут, переварить и подумать, Игорь чувствовал, что не в состоянии рассуждать, постоянно ведя изощренную гонку с перестроениями.

Неужели на них навели нечистоплотные гаишники, к которым они заехали на пути туда? Тогда дело скверное, и надо срочно уезжать из этих мест. Но как?

Нет, останавливаться и вести переговоры с черными пикапами нельзя. Их преследуют те, кто не ведет переговоров.

Надо было прятаться.

Он отчаянно искал глазами боковую дорогу, какое-нибудь ответвление, чтобы съехать с убийственной трассы. Дважды проскакивал мимо мелких поворотов, потому что не успевал сбросить скорость, еще дважды не рисковал сворачивать, потому что в пикапе заметили бы его маневр на длинном прямом участке. Но, наконец, за очередным изгибом шоссе он увидел знак, и, предусмотрительно выключив все свои огни, притормозил заранее, резко свернул вправо и уехал в сторону, казалось, как раз вовремя. Мелкая колея в слежавшемся гравии юркнула в перелесок, Игорь остановился и выскочил из машины.

– Игорь! – услышал он голос Иры со сквозившим в нем беспокойством. – Куда ты?

– Я недалеко, посмотрю за дорогой, когда они проедут.

– Не бросай нас тут надолго, – ее мягкий голос обдал его теплом.

Такой ее тон ему всегда нравился.

– Покорми пока Лину Славкиными пирогами, – попытался приободрить он. – Я вернусь, и тоже съем.

Он пробежал чуть назад и выглянул из-за куста. Отсюда дорога отлично просматривалась назад. Он подумал, а что, если они сейчас – свернут следом? Что, если в последний момент они увидели, как он схитрил? По спине пробежали мурашки, он оглянулся, прикинул, сколько бежать до «Челленджера». Путь в сторону от шоссе пугал своей совершенной неведомостью, низкая посадка машины делала большинство дорог непроходимыми. Ему начало казаться, что он допустил большую оплошность, и загнал себя в тупик из-за лени продолжать гонку, из-за стремления выйти из той игры, в которую его заставили играть. В обе стороны проехало три или четыре автомобиля. Ему начало казаться, что его действия слишком предсказуемы для бандитов, и что этот тщательно выбранный им проселок слишком заметен, слишком очевиден, чтобы его пропустить. «Господи, пусть они не заметят этого поворота», – подумал он.

Пикапа все не было.

Глава 4

14 апреля.

Тонкие пластинки льда стекали по стеклу, скользя по пленке талой воды. Горячий ветерок мотора боролся с ледяным дыханием Арктики за разделявший их триплекс. Давид снова побеждал Голиафа, реализуя преимущество своего поля.

Осунувшееся лицо незнакомца выражало крайнюю степень отчаяния. У Ивана засосало под ложечкой. Он столкнулся с человеком, который хуже преступника. Злоумышленник предсказуем, его цель – нажива при минимальном риске для себя, но невозможно представить себе действия этого навязавшегося попутчика. Кажется, у него тихое помешательство. Главное, доставить его к мотелю и ссадить, пока он не стал буйным. Хорошо, что он хлипкого телосложения, хотя, субтильные, они, как правило, шустрые.

«Может, вас в церковь отвезти?» – мог бы пошутить Иван, но не шутилось. Он не представлял себе, как заставить этого Рому оставить его в покое или хотя бы пересесть вперед. Как двигаться по такой жуткой дороге, следя краем глаза за незнакомцем, он тоже не понимал.

– Почему – бесы? Разве они ездят на машинах? – как можно более равнодушно спросил он вместо этого.

– Да не знаю я, – махнул Роман, отвернувшись, но снова резко повернув голову, – может быть это инопланетяне или монстры! Что лучше сказать в милиции – то или это?

– Я слышал про такую фобию: боязнь оживших статуй. Скажите, чтобы поверили: гонятся бандиты или… собаки! Кто-то же отобрал вашу машину?

– Не отбирали они машину! Они меня из машины забрали, а ее бросили. Они совсем как люди, но они не люди, и от этого еще страшнее. Это звучит неправдоподобно, – сознался человек. – Смехотворно. Но я не сошел с ума. Я бы вам рассказал по дороге, только, пожалуйста, не стойте.

– Это вовсе не смешно, – опроверг Иван. – Можно, попрошу вас кое о чем? Услуга за услугу?

– Конечно. Да, это звучит нелепо, – тут же согласился Роман. – Мне трудно объяснить, а вам трудно поверить, но я постараюсь.

– Вы не дослушали, – терпеливо выговорил Иван. – Не рассказывайте мне ничего пять минут. Я не знаю, что с вами случилось, и не хочу знать.

– Хорошо, выслушаете меня через пять минут.

– Вы не поняли, через пять минут мы с вами расстанемся навсегда. Пристегнитесь ремнем.

– Зачем?

– Мне так спокойнее.

– Но так я не смогу залечь вниз. Пожалуйста, поймите, я не хочу вас подставлять. Если они увидят нас вместе, то для вас это тоже будет опасно.

Логично. Говорят, шизофреники обладают самой непрошибаемой логикой.

– Спасибо вам за все в таком случае.

– Простите! Машина стояла пустая, я вконец замерз. Еще бы немного – и мне крышка. Не так, так этак. Знаете, честно говоря, ситуация напоминала ту, в которой оказался я сам: кого-то выкрали из машины, и поэтому она стоит у обочины не запертой. Так что, не очень-то я ждал вашего появления, и совесть меня не мучила, когда я залезал погреться. Я и без того стараюсь сделать максимум возможного, чтобы все прошло гладко и без риска для вас. Поедемте, только – подальше отсюда.

– Тогда ложитесь на свое дно… моей машины – и замрите. – Иван продрал дворниками небольшие окошки во льду, и тронулся, несколько раз проверив торможение, от чего тело пассажира ворочалось, но не вылезало. – Только, пожалуйста, головой вправо.

До мотеля Роман молчал, но стоило только неровному неоновому свету вывески проникнуть в салон, как он запричитал:

– Не останавливайтесь, здесь они обнаружат меня в два счета. – Он помолчал и, видя, что Иван не собирается подчиняться, добавил без особой надежды: – Не губите.

– Да бросьте вы! Тут три постояльца, я четвертый. – Иван припарковал машину. – И бармен приличный. И друг его Серега – нормальный человек. Человек, – подчеркнул он. – Тут весь город такой. Добрые самаритяне. Все нормальные. «Кроме вас». Да что я вам, нанялся что ли? Выходите. Приехали. Я не могу вас в машине оставить. Еще раз. У вас рубли есть? Тут люкс стоит девятьсот. – Иван старался говорить равнодушно, хотя бы демонстрируя равноправное спокойствие. Чего ожидать от этого полусумасшедшего – он не знал, хотя здесь, рядом с цивилизацией ощущал большую уверенность. – Люкс, блин, императорский нафиг – девятьсот рублей, слышите? Берите любой – и спите. Или ступайте в бар. Выпейте водки. Сидите бесплатно. Пейте хоть до утра. Вызовите сюда милицию. Или санитаров. Только оставьте меня. Я сделал для вас кое-что, но у меня свои планы.

Зачем я ему все это насоветовал? Еще припрется в бар и начнет проповедовать всякую чушь, как я объясню – кто он мне? «Пока я отсутствовал, он у меня народился на заднем диване как гомункул, от сырости и грязи».

Иван обошел «Джип» и открыл дверь, ожидая, пока человек вылезет. Тот все еще лежал, но поняв, что ничего не добьется, начал выбираться наружу. Глаза уже привыкли к нервному освещению от бегущих по вывеске огней и скачущим по фасаду теням. Крупные капли срывались с крыши огненно-желтыми болидами.

Иван вздрогнул. На дороге, скрываемый углом здания сверкал мокрый капот черного пикапа. Именно блеск воды выдавал тот факт, что автомобиль подъехал недавно, и двигатель еще не успел остыть. Поздно и даже небезопасно было запихивать этого Рому обратно в машину, тогда тот в отчаянии закатил бы панику, и ситуация сошла бы с рельс. Иван помог ему выбраться, почти выволок и потащил в холл, стараясь прикрыть собой от возможных наблюдателей. Тех, впрочем, могло и не оказаться: кабина почти целиком оставалась скрытой за углом…

Дождь из мелких игл только что кончился, и наступившая ночная тишь, нарушаемая только монотонным гулом неоновой рекламы, треснула, разорванная рыком запущенного вдали мотора. Кабина огромной машины медленно выплыла из-за угла в миг, когда Иван уже затворял за собой дверь.

И теперь он тоже не чувствовал себя спокойно, только причина изменилась. Новый приятель сразу забился в угол потемнее. Ни денег, ни документов при нем не оказалось, Иван заказал знакомому тезке-бармену виски («Льда, покорно прошу, не предлагать!») и всех возможных закусок на двоих, попросил еще один номер.

– Что-нибудь еще? – единственное, что невозмутимо спросил парень, все оформив и плотно заставив столик.

Иван взглянул на незваного собутыльника и не удержался:

– Да! Ром!

– Что? – с готовностью вскинул голову попутчик.

– Баккарди, белый, – с удовольствием произнес Иван, широкой гримасой набок улыбнувшись портье и впитывая счастье маленькой мести.

– Я не могу поселиться в номере один, – ртом, набитым всем подряд зашипел Роман из угла, позванивая ключом на брелоке.

– Ну не со мной же вам жить! – вспылил Иван, который в теплом пространстве лицом к лицу с неопределенностью ощутил себя немного увереннее. – Хотите – торчите здесь торчком до рассвета. Найдем вам компанию. Бармена тоже зовут Ваня. Не спутаете. Может, он вам местных барышень присоветует? А что? Мотель и девочки – это классика жанра.

Роман остановил руку со стаканом и зыркнул на него так, что Иван осекся и быстро отвел взгляд.

Он поначалу вообще собирался оставить незваного попутчика у стойки портье, а самому удалиться к себе, переодеться в запасные вещи, а потом, возможно, просто уснуть до утра. Но черный пикап совершенно изменил его планы, выходить на улицу, чтобы всего лишь достать из машины сумку и следовать к себе в номер расхотелось, и, чтобы самому себе не показаться трусом, он решил, будто бы всего лишь принимает участие в новом знакомом.

– Я вам расскажу, – Роман выпил свою порцию залпом, откусил половину шоколадного батончика и с наслаждением потер ладони, поспешно жуя. – Я же третий день скрываюсь. И первый раз у меня есть возможность кому-нибудь об этом поведать. Кто-нибудь должен узнать: мало ли что со мной… гхе… Видок у меня, прямо сказать, не очень. Но я – не псих. Не люмпен. И не бомж-наркоман. У меня тоже хорошая одежда имелась. – «И у меня – имелась», хмыкнул Иван, поглядев на испорченное пальто. – Я сбежал от них, тут эти дни стояла очень теплая погода, даже ночью, так что я мог прятаться в лесу и на старой ферме, но сегодня чуть не околел от холода. Они не отстанут.

Да нет, нормальный он, подумал Иван, но Роман следующей фразой быстро перечеркнул мнение о себе:

– Попал я в переделку… Ветер, холод… так мерзко… – он запрокинул голову стаканом виски, – думаю, это – их рук дело. Они и общаются друг с другом как-то по-особенному, – он произвел покачивающий жест рукой и громко зашептал, подвинувшись вплотную к слушателю: – Знаете, у них ужасные тела, вроде бы людей, но они не люди…

– Вы это уже говорили! – резко отстраняясь, спросил Иван. – Я бы выпил в тишине, можно? А вы, если боитесь, можете залезть под стол, я вас стулом задвину.

– Надо будет – залезу, – Роман тоже немного сдал назад. – И уже залез бы давно, да вряд ли поможет. Вы не знаете всех обстоятельств. Вы – шутите. Зря.

– Это вы шутите, – не согласился Иван, но собеседник его только поморщился:

– Я здесь тоже боюсь, но не так. Тут теплее и можно поесть… то есть, утолить голод – это хорошо, но дверь одна – плохо, так что это похоже на загон. С другой стороны, тут людно. – Роман потушил бра сбоку от себя и передвинулся, чтобы сидеть почти напротив Ивана.

Людно? Два человека? Впрочем, если он вторник, среду и четверг бегал по лесам совсем один, без Пятницы, то, пожалуй…

– Хотя, что для них еще пара людей? – подтвердил его мысли Роман, косясь на вход. – Могут… впрочем, я не знаю до конца, что они могут и чего не могут. И чего они хотят. Но попадаться им я не советовал бы ни в коем случае. Даже просто так, случайно. Берегитесь этих машин. А тех, кто в них, берегитесь вдвойне. – Он щелкнул пальцами, указав на пустой стакан. – Впятерне.

Тут он прав, черт возьми! – признался себе Иван. – Разве мне самому не хотелось куда-нибудь провалиться поглубже, когда подъехал тот «Форд»? А ведь они искали не меня. А если примутся искать меня? Спятишь, пожалуй, на третьи сутки. Но сейчас то впечатление уже миновало, и он ощущал простое раздражение по отношению к тому, кто раз за разом пытался вернуть его в унизительное и опасливое, но очень чуткое состояние души. Ему становилось жаль этого нелепого Рому, который даже сейчас, оказавшись вне прямой угрозы, не ведая про пикап за углом, никак не желал расставаться со своими страхами. Но расспрашивать его он избегал. И рассказывать ничего не собирался.

– Я уже попадался им на глаза, даже дважды, – сообщил Иван. – И ничего – жив, пью.

– То, что вы попадались на глаза им – не важно. Плохо будет, когда они попадутся на глаза – вам, – мгновенно отреагировал Роман.

– Они такие уроды?

Роман выразительно прищурил один глаз, подтащив к нему угол губ, повертел ладонью.

– Я не это имел в виду. Просто они не хотят, чтобы их видели. Они стараются избавиться от свидетелей. Но я не знаю – как именно. Я, слава Богу, сбежал. Пока. Это не окончательно. Все эти места вокруг, – он описал пальцем конус над головой, – их вотчина.

Иван понял, что невольно втянулся в неприятный диалог. Ему следовало предупредить собеседника о присутствии неподалеку его преследователей, но как именно это сделать, он не представлял. Просто сказать – походило бы на то, что он затащил его в ловушку. Хреново, думал Иван. Пытаясь сделать как лучше, я умудрился еще стать виноватым без вины. Стоп. Это – не моя война.

– Вам кажется, что уехать отсюда легко? – продолжал Роман после паузы. – Поднял руку, сел к дальнобою – и через семь часов анекдотов ты катишь по Тверской? Ничего подобного. Один мой друг несколько дней назад так и поступил, а через полчаса позвонил мне и сказал, что его нагнал черный пикап. С тех пор о нем ни слуху, ни духу.

– Кстати, а вы не хотите позвонить куда-нибудь? Скорую вызвать? Я имею в виду ваше… физическое состояние. – Иван вытащил свой телефон и протянул Роману.

– Нет, не хочу. И догадываюсь, на какое состояние вы намекаете, – он крутанул у виска. – Звонить мне некуда, это опасно, и для меня, и для тех, кому я звоню. А если наберу с вашего, то и вы попадетесь.

– Вам тут не лучше? – Иван заметил, как нога Романа сильно раскачивается под столом, что выдавало невроз.

– Лучше, гораздо лучше. Честно говоря, я бы съел чего-нибудь еще, хоть хлеба… Тут спокойно. Только это похоже на антракт перед последним актом, тем, в котором стреляет ружье.

– Вы театрал? – Иван не мог оставить намек без внимания и махнул бармену.

– А если бы я сказал «это затишье перед бурей» вы бы спросили: «вы – синоптик»?

Точно шизофреник. Или в его случае все ведут себя как шизофреники?

– Вы где… «лечитесь?» живете? – он попросил еще шоколадок.

– В Москве.

– А в этих краях зачем?

– Я – археолог.

– Ах, археолог… Понятно… Археология, судя по Голливуду, опаснейшее дело. – Иван принялся разгибать пальцы, охватывавшие стакан с ромом, – Мумии – раз, магические амулеты – два, ковчеги с заветами – три. Что там у вас еще? Я мумии называл? Тогда вроде все. Вы-то что нашли?

– Мумии, – ответил Роман и помолчал, глотая. – Останки. Я – любитель, не работаю официально.

– Черный копатель, – припечатал Иван увесисто.

– Да. Так можно. Я предпочитаю называть по-другому. Ищу всякое. Когда клады, а обычно оружие. Первая, Вторая Мировая.

– Слышал про такие. Гражданская, Финская?

– Финская – да, искал, но давно, еще, когда в школе учился. Те места когда-то слыли настоящим раем для нас. Но я застал только остатки. Остатки останков.

Иван предположил, что это запрещено, на что Роман быстро огрызнулся, что будет только рад по его наводке оказаться в надежном СИЗО. Только поскорее.

– Хорошо зарабатываете за сезон? – примирительно спросил Иван.

– В хороший на хороший внедорожник. В плохой на плохой. Но бывало, что крупно везло. Дом купил.

По тебе не скажешь, подумал Иван, глядя на суету рук распечатывающего сладости миллионера, но вспомнил про свой собственный вид в промокшем пальто и мятых брюках, и усмехнулся.

– Не верите… – уловил тот.

– Я про свое подумал, стало забавно… Про свою… одежду.

– Я вам мешаю? Помолчу.

– Я имел в виду… – Иван пальцами обеих рук оттянул прилипшую к телу рубашку и отпустил, и та сразу приклеилась снова. Кажется, с пикапом пронесло, подумал он. Надо выглянуть, проверить. – А впрочем, да, я сейчас уйду к себе, просто хотелось чуток посидеть в баре. Люблю немноголюдные места.

– Я так мечтал кирнуть все эти дни. Сидите, я буду выпивать беззвучно. Деньги отдам в Москве, если доберусь, конечно… – «А телефон и адрес не спросил. Как он меня найдет, по номеру машины?» Но Роман как раз прибавил: – …что вряд ли. То есть, по факту пьем за ваш счет.

Они еще выпили, Иван – ром, Роман – коньяк. Иван и сейчас никак не мог толком разглядеть соседа, хотя тот сидел по вытянутую руку – через столик. Роман располагался так, чтобы свет совсем не падал на него, одетый сам в темную футболку, он сидел в черном кресле, прячась в затененный угол. Остальную одежду он развесил на вешалке, и направил теплую струю калорифера на это добро.

Они молча перебирали напитки довольно долго, Роман, непрерывно жуя, время от времени щупал свое барахло, Иван думал, когда настанет время уходить, а часы ударили два. Он закурил, пообещав себе, что простится, как только докурит.

Дверь с улицы открылась, и какой-то тип в длинном дождевике медленно ступил в помещение, сильно наклонив, даже как-то неуклюже подоткнув голову, чтобы не задеть за притолоку, и с полей шляпы сбежал ручеек чистых капель. С лишком двух метров ростом, он, оглядевшись, уверенно остановил поворот головы в стороне, где сидел Иван, и тот непроизвольно вздрогнул.

– Добро пожаловать, – сказал портье после продолжительной паузы, вставая из-за своей стойки. – Нужен номер?

Но тот застыл на минуту в этом своем повороте головы, и только движение под плащом выдавало его дыхание. А потом развернулся и вышел, привычно скользнув головой под преграду.

Иван затянулся и чуть не обжегся, за те секунды, что они рассматривали друг друга, он выкурил сигарету до фильтра. Хотя, он уже сомневался, сколько времени могло пройти. Только тут он заметил, что Романа нет. Калорифер обдувал пустую вешалку. Иван зло опрокинул в рот последний большой глоток.

– Они тут, – услышал он.

Он готов был с размаху ударить своего попутчика, вставшего из-за кресла, за которым тот успел спрятаться, пока его преследователь заходил внутрь.

– Спокойной ночи, – сказал Иван, собирая свои вещи. – Ваша комната по соседству с моей. Если не успеете спрятаться под кровать от вашего бугая – кричите караул. Я помогать не прибегу, но сообщу куда надо.

– Это ребенок, – услышал он в спину.

– Что? – обернулся он.

– Он показался вам странным, верно? Ростом с баскетболиста, а что-то не то, да? У него фигура и лицо детские. Глаз не видно, он прячет, а остальное… Это – их ребенок.

– Спокойной ночи! – почти выкрикнул Иван, швыряя деньги на столик. Бармен покосился на него, но ничего не сказал. Интересно, подумал Иван, а насколько странным это полуночное действо выглядит с его точки зрения?

Он словно бы притащил с собой в номер из бара что-то неприятное, вцепившееся в душу. Отправился в ванную, потом включил телевизор. Выпил, потом еще, чувствуя, что перебирает. Точно внутри надорвалась какая-то преграда, и алкоголь пролился туда, откуда завтра всплывет болью, сушняком и похмельем. Потом он просто лег и заснул, и не понял, сколько прошло времени, прежде чем внезапно очнулся.

Кричать он не мог. Волосы на голове вздыбились. Непогода кончилась, и небо расчистилось, через широкую щель в тонких занавесках узкий серп Луны бросал от горизонта стремительный резаный луч, пронзавший номер и разбивавшийся прямо о его лицо. Чья-то громадная голова смотрела в комнату, едва не прислонившись к стеклу, и все время, пока это длилось, Иван не мог пошевелиться.

Никак не удавалось вспомнить, куда он спьяну дел ключи, еле отыскал в сумке запасной и выскочил на улицу. Едва светало. В секунду он оказался внутри «Джипа», запер двери, завел мотор и уехал, не оглядываясь на тот угол, откуда ночью выползла туша пикапа. Добравшись до городка, он долго не мог сообразить, в какую сторону ему двигаться, и что делать, потом чуть успокоился, ему требовались: заправка, кафе и аптека, купить успокоительного. Похмелье вылетело из него еще в тот момент, но…

– Рома! – позвал он, остановив машину.

Тот слегка приподнялся от пола.

– Машина случайно оказалась открыта? – спросил Иван.

– Нет, я выкрал у тебя ключи, когда ты отлучался в туалет, – сипло ответил он и откашлялся. – Я думал, что переночую в машине, а потом… Слушай, я признаю, что поступил незаконно и некрасиво по отношению к тебе, да и сейчас веду себя не лучшим образом, но у меня нет выбора…

– Ты адвокат? Долго эту речь готовил? Прямо дитя. Скостите подзащитному полсрока за признание, а на остальное выпишите амнистию.

– Видишь, у меня, по крайней мере, отсутствуют дурные намерения.

Они перешли на ты, устав демонстрировать почтение.

– Ты не спал, ожидая меня?

– Отлично спал, от выпивки было тепло, а еда меня сморила в три секунды. Но я сплю чутко. Правда, я, кажется, начинаю заболевать.

– Поделом. Принял бы горячую ванну и поспал бы в постели, глядишь, и не заболел бы. – Иван не выдержал и стукнул кулаком по торпедо. – А если бы я не взял запасной ключ! Ты же не мог знать, что я в дальние поездки беру второй!

– Я бы пустил тебя в твою машину!

– Некого было бы пускать! Я так и торчал бы там, мертвый, на глазах у этих твоих друзей.

– Ты их видел?! – Роман моментально высунулся и уставился в зеркало заднего вида, все заполненное двумя злобными зрачками Ивана.

– Видел! Одного. Или теперь уже – двоих? Он заглядывал в мое окно! – Иван развернулся и размашисто жестикулируя, закричал: – Он заглядывал в него – сверху! Как в игрушечный домик. Там верх окна на высоте метра три от земли, а он чтобы посмотреть – нагнулся!! Сволочи!.. Это к вам обоим относится.

– Теперь ты понял, что я не спятил. Ты видел его глаза?!

– Нет! Какие глаза, там голова размером с два арбуза.

– Тебе повезло, хотя… А он? – спросил Роман совсем тихо. – Он ведь, получается, знает, что ты увидел его? Это очень важно!

– Не знаю, на что он смотрел и что он видел. Хотя… да, Луна светила точно в мои зенки. А уж они были как два рубля, тех, олимпийских.

– Отвези меня в Москву, – Роман положил руку Ивану на плечо. – И себя.

– Иди ты! У меня другие планы.

– У тебя больше нет планов, – Роман стукнул кулаками себе по коленкам. – Теперь ты для них такая же цель, что и я.

– Да с какой стати ты меня сделал целью?!

– С той же, с какой и все, кто их видел, становятся целями! Я просто твержу тебе факты! А ты не веришь. Ладно. – Он хлопнул ладонью по коже сиденья. – Я заплачу пять тысяч долларов.

– Уже мало, дружище.

– За твое спасение – я мало плачу? О кей. И я расскажу, что знаю.

– Ты же хотел рассказать бесплатно!

– Я и расскажу бесплатно. А ты бесплатно отвезешь меня в Москву. А я бесплатно дам тебе пять тысяч.

Иван и так понимал, что его поездка не сложилась, появление на переговорах в таком виде делало бессмысленной всю подготовку. Да он уже навряд ли успевал к сроку. Имея возможность без труда убедить себя в том, что пять тысяч – хорошая компенсация, чувствовал он совсем иное. Этот противоречивый человек, вовлекший его в нелепую историю, прав: ему угрожала серьезная опасность. И с этим виновником его нынешнего положения расставаться пока невыгодно, тот что-то знал и мог стать полезным.

– Надо поворачивать в сторону шоссе, то есть ехать обратно, – вздохнул он, переключаясь на передачу. – И еще, – он вытянул палец, остановив его в сантиметре от носа попутчика, – хочу, чтобы ты знал: я считаю, что это ты меня подставил под удар, а, возможно, каким-то образом собирался поменяться местами. Ты ведь торчал в моей машине, а я в номере мотеля. Они легко могли нас перепутать, сейчас я бы уже путешествовал по тому свету, а ты… – он отпустил тормоз, и машина тронулась.

– Нет, погоди! – начал Роман, но по решительному жесту Ивана оставил попытку спорить. – Ладно, о прошлом помолчим, обсудим будущее. Я тут за последние дни изучил все дороги. Езжай прямо, скоро встретим поворот в сторону какой-то деревни на букву «Р», потом доедем до просеки, там ты на «Джипе» проползешь, а дальше неплохая песчаная дорога выведет через старый колхоз до рижской трассы.

– И там нашего появления не ожидают? То есть, твоего?

– Правильно – твоего, – Роман уверенно направил указательный палец в Ивана. – Буду честен с тем, кто меня спас от смерти: меня они с тобой не видели. Не знаю. Вероятно, лучше будет пересидеть где-нибудь на кордоне. Денек-два.

– Нет уж. Ч-черт! Чуть не забыл из-за тебя, у меня же нет бензина. Я не выспался, и у меня в баке пусто, зато в крови полно спирта. Я его не чувствую, но он там засел и в свое время проявится. Выпил я много, а ел и спал мало. Вот это – дрянь.

– Я могу повести, – спокойно предложил Роман. – У меня был «Паджеро», так что я знаю, как обращаться с джипами.

– Да черта с два, ты и так уже обжил мою тачку! К тому же ты тоже пьян.

Заправки еще не открылись, в городке их значилось всего две, приходилось ждать минимум час. Иван нашел место, где им набодяжили кофе навынос, довольно быстро выпил свою порцию, взял еще. Сочинил несколько вежливых звонков, предупредил, что приехать не сможет. Роман показал, как проехать к универсаму, и они решили, что им стоит первым делом купить еды и сделать какие-нибудь бутерброды. Иван двинул «Джип» в сторону центра. А еще Иван рассчитывал найти аптеку. Неожиданно и Роман сказал, что глотнул бы что-нибудь от простуды. Иван хмыкнул, злорадствуя, но говорить о преимуществах горячей ванны и постели не решился.

– Ты совсем не спал в номере?

– Зачем, я допил и сразу пошел к тебе в «Джип», а из номера только украл два пледа и подушку. Мне не стыдно. Если все закончится удачно – вышлю из Москвы. Если нет – вышли ты, – Роман мрачно усмехнулся. – Пледы нам еще пригодятся, ночевать-то больше негде.

– Комната была оплачена, но ты в ней не жил, так что вы квиты. Ты догадался, что твои… охотники за тобой… станут обходить номера?

– Они узнали, что нас двое.

– Он заходил в бар один. Тот, мелкий пупс двух метров.

– Он и догадался. Калорифер дул на пустую вешалку, лишние стаканы на столике, промятое сидение медленно расправляется… признаков много.

– Это ты знаешь, а уловить такие мелочи не так легко за минуту. Я и то – не видел, например, как ты улетел за кресло, как спрятал вещи, а сидел в шаге от.

– Они умнее нас, – причмокнул Роман несколько подавленно. – Во всяком случае производят такое впечатление. Это трудно представить, потому что мы привыкли быть самыми умными, но они умнее нас, как профессор умнее первоклашки. Просто прими это за аксиому, без обид. Сколько ни собери малышни, один профессор всегда окажется умнее. Ты не сможешь долго водить их за нос, мальчишка в состоянии некоторое время прятаться под кроватью, но его довольно быстро вычислят. И при этом под кровать не полезут.

– Ты, кажется, сказал, что у этих Чернобыльских мутантов он – ребенок, – на перекрестке Иван вопросительно развел руками в стороны.

– Может и не ребенок, а просто ростом не вышел. – Роман показал поворачивать налево, – Но мы глупее даже их ребенка, как столетний попугай глупее нашего детсадовского мальчишки. – Он поморщился, не желая вдаваться в подробности, но все же повторил: – Это трудно представить. Нужно время свыкнуться. Сжиться, смириться.

– Какое тонкое сравнение! – Иван как раз и не желал мириться. – Чепуха все это. У страха глаза велики. То, что они появляются в самый неожиданный момент еще не делает их умнее всех. А он мог бы и обыскать помещение, раз такой догадливый. И кое-кого нашел бы. И скрутил бы тебе своими ручонками-ручищами шею.

Но Роман резко ответил, что им это не нужно. И что его послали только на разведку. И что они, конечно, никакие не мутанты. Мутанты, скорее, мы. С их точки зрения. Иван примирительно сказал, что ему так проще их воспринимать. Не знаю, чего испугался я, подумал он. Мне-то чего от них бежать? Считая, что спрашивать об этом Рому глупо, он все-таки спросил. Ответ был безапелляционный: с некоторых пор Иван под подозрением. А точнее, теперь уже обвиняемый. Впрочем, нет. Осужденный. Но в бегах. Роман наслаждался словами, подбирая определения. Иван парировал, что Роман запугивает, чтобы его отвезли в Москву.

– Я? Это я заглядывал к тебе в окно? – Роман вытянул палец, указывая на магазин вдалеке. – Это я смылся из мотеля после этого? Э-э, нет, теперь вы уже и без меня ведете игру.

– …А ты – всего лишь попутчик. То есть уже вроде бы и ни при чем, – разбирайтесь сами. Хороший, кстати, сюжет. Эдакая игра в салочки, теперь вожу я. Нет, не выйдет. Ты – как катализатор, сам не изменился в статусе, но бурную реакцию запустил.

– Я только спросил. А быстро же ты сжился с их существованием! Я так все еще не смог.

– Отвечаю. Я перепугался спросонья. Открыл глаза, а там Луна и это темное чудовище. Тут долго ли с ума сойти. Но сейчас рассвело, и я их не боюсь. Искали-то они тебя, ко мне заглянули проверить, не ты ли тут… Брут. А то зашли бы сразу в бар, перестреляли бы всех нас троих и дело с концом.