Читать книгу: «Один из трёх», страница 7

– Я не пристал, я переживаю. – не согласился Костя. – Ты странная какая-то. Выбежала из машины, раздеваешься на ходу.

– Чего??? – воскликнула я. – Ты нормальный вообще? Ты маньяк? Ты сам меня из машины выгнал. А потом еще и куртку забрал.

– Как хочешь. Всё равно я рядом с тобой побуду. А то мало ли…

Не успел Костя договорить, как к остановке подъехала знакомая машина.

– Ты почему одна? – нахмурился Павел

– Издеваетесь что ли? А это кто? – кивнула я на Костю.

– Я имел в виду, почему ты без Дани?

– Бросил меня, как обычно. А ты что тут делаешь?

– Вику забрать хотел, она просила к четырем приехать.

– Только половина. – заметила я.

– Если ты уже свободна, могу домой тебя отвезти.

– Да тут Даня за братом присмотреть просил. – перевела я взгляд на Костю.

– Не-не, если ты собралась от парня уезжать с посторонним мужчиной, кто я такой, чтобы мешать. – встрял Костя.

– Ой, да иди ты! – обиделась я.

– Я пошел, до свиданья, Катя. – сказал Константин, повернулся и пошел к машине.

– Странный он какой-то. – я удивленно посмотрела ему в след.

– Он всегда такой.

– Вы знакомы?

– Ты садишься? – проигнорировал мой вопрос Паша. – А то мне еще за Викой нужно успеть вернуться.

Я села, и мы поехали в сторону дома. Проезжая Данину машину, я увидела его странного брата, смотрящего нам вслед. Все же мутный тип.

Глава 13

Павел

Я остановился около подъезда и хотел уже было набрать номер, как Катя с сумкой наперевес выскочила во двор и направилась к машине.

– Привет! – сияя сказала она.

– Привет. – буркнул я.

– Ты чего хмурый?

– Нормальный. Поехали?

– Если нет, чего я тогда вышла? – удивилась Катя.

И мы тронулись. Собираться решили чуть раньше семи, чтобы дороги были свободнее, поэтому быстро выехали на трассу. Погода в последние пару дней была теплая и солнечная, и мы должны были доехать до Крупска часа за четыре. Я мельком взглянул на Катю, она смотрела в окошко и слушала музыку через наушники.

– Эй. – позвал я ее.

– Чего? – освободила Катя одно ухо.

– Ты всю дорогу планируешь в наушниках сидеть?

– Ага. Или ты предлагаешь твое молчание слушать?

– Ты поесть успела?

– Неа, я по утрам не ем.

– Тю, а я думаю, чего ты с утра всегда вредная такая. А ты голодная. Я вот всегда завтракаю.

– Тебе это не сильно помогает, – хмыкнула Катя, – и вообще, у тебя жена есть, которая тебе с утра кофе с круассанами подает. Я б при таких условиях тоже завтракала. Я, когда у Лизки остаюсь, тоже завтракаю, она мне и бутербродики, и кашку, и кофе делает.

– Так женись. – засмеялся я.

– Да я б с удовольствием, только запрещено это у нас. Да и чувства у нас исключительно платонические. И вообще, я свободный человек, и свободу на еду не променяю.

– А говорила, что все за еду променяешь.

– Не, ну это слишком! Это же все время перед глазами один человек туда-сюда мельтешить начнет. Я ж не дура себя на это обрекать.

– Значит, я дурак, по-твоему? – хмыкнул я.

– Ну, – пожала плечами Катя, – вообще-то каждому свое. Я же не обобщаю, а только за себя говорю.

Я задумался. Доля правды в ее словах есть. Вику в последнее время было очень сложно терпеть. После похорон ее прорвало, и она стала рыдать еще чаще и усерднее, только теперь это были не истеричные рыдания, а жалобный вой с периодическим повизгиванием. И, вишенкой на торте было то, что мне снова приходилось терпеть безмерно любящих меня тещу и тестя, к которым мы наведывались вторые выходные подряд. И я уже с трудом вспоминал то счастливое время, когда они укатили на юга, и мне не приходилось видеть их кислые физиономии.

– Эй, ты чего. Я не хотела тебя обидеть, ты же знаешь каждому свое. – сказала Катя.

– Да нет, ты права. Только вот дурой все равно будешь, рано или поздно. Это ты сейчас такая умная. Пока мозг работает. А влюбишься и все… Считай мозгов и нет больше.

– Это точно не про меня, – заявила Катя. – Ты думаешь я не влюблялась?

– А в кого ты влюблялась? В Даньку?

– Да хоть бы и в Даньку, какая разница? Вот терпеть этого не могу! Почему все, хоть даже и на год старше, постоянно пытаются ткнуть носом в свои косяки, проецируя их на меня? Это что, комплексы какие-то? Если это твой опыт, не нужно его переносить на всех!

– А причём тут я? Я по другим сужу. А по вам, женщинам, это особенно видно. Чуть только тридцать замаячит, матка орет «ОПАСНОСТЬ НЕ ПРОНИКНОВЕНИЯ», в голову долбят гормоны и принципы в мусорку! С первым встречным в ЗАГС побежишь.

– Ну и что, я же не другие! Почему и у меня так должно быть?

– Ты знаешь, Кать, я ненавижу стереотипы. Вот правда. Только, как взрослый дядя, могу сказать, что в большинстве случаев стереотипы себя оправдывают. В оставшемся меньшинстве тоже оправдывают, но не явно. Как в песне, помнишь? Пьешь с ворами, опасайся за кошелек. А если не украдут, это не значит, что они не воруют, а лишь то, что не своровали в этот момент. Понимаешь? Ты можешь пойти на принцип, чтобы доказать кому-то что-то… Ну а толку? Ты можешь сидеть лет в шестьдесят обвешавшись кошками, или нет, даже кошками не обзавестись из принципа, чтобы кричать на каждом шагу, что ты не такая. Только сама ты в это верить будешь? Или как ты себя лет так через сорок видишь?

– Быть обвешанной кошками, мужьями или внуками – какая разница? Я не говорила, что мое мнение не может измениться. Я говорю о том, что даже если встречу человека, с которым я захочу быть вместе, то это будет осознанное решение, а не просто влюбленность. Влюбиться можно в кого угодно, но это не повод бежать и жениться. Хоть в двадцать, хоть в тридцать. Ты вот, почему женился?

– Вика нравилась мне, терпела моих тараканов, а ее тараканы мне были по силам. И все сошлось.

– И тебе этого достаточно? – хмыкнула Катя.

– Мы уже больше десяти лет вместе, как думаешь?

– Это не ответ. А если предположить, ну, чисто гипотетически. Вот появляется женщина, которая тебе больше понравится, чем твоя жена. И тараканы ее окажутся поменьше, и борщ шикарный сварит, и проституток тебе на день рождения заказывать будет. Ты уйдешь от Вики?

– Нет.

– Почему?

– А зачем? Не бывает идеальных. Она может тебе шлюх закажет, и борщ шикарный сделает, но в носу ковыряться при тебе будет или котят пинать. А с Викой все понятно. Я все знаю про нее, знаю, что от нее ожидать. Мы притерлись как влитые, и на эту канитель ушло немало времени и сил. И меньше всего хочется это все заново проходить. А борща, если что, можно и в ресторане поесть. Да и проститутку заказать не только с согласия жены можно.

– Знаешь, ты прав, я с тобой согласна. – удовлетворенно кивнула Катя.

– Что? – я чуть руль не увел от удивления, – ты согласна?

– Ага. Вполне разумно думать головой с кем жить, чтобы тебе было удобнее. Только вот ты говоришь о том же, о чем спорил со мной. Любовь не сильно много значит по сравнению с осознанием того, будет тебе конкретно с этим человеком лучше или хуже, чем одному.

– Ладно, все, я сдаюсь, – засмеялся я. – Я тебя не переспорю.

– Вот-вот. И вообще, давай остановимся около заправки и кофе попьем, ты забыл, что я голодная?

Полчаса мы потратили на закусочную, и пару раз останавливались по личным потребностям, в итоге в город мы заехали ровно к обеду.

– Блин, ты видишь, куда навигатор показывает? – воскликнула Катя, – Ты же вообще не туда поворачиваешь!

– Мало ли что он говорит! Нам направо нужно.

– Ты нормальный? Мы сейчас в кушери какие-то заедем!

– Покатаемся, не страшно.

– Ага, вернемся только к ночи тогда… Думаешь мне в кайф с тобой кататься?

– А у тебя какие-то другие планы были? – хмыкнул я. – Неужели с Даней помирилась?

– Конечно! После того, как он меня с тем психанутым кинул и к мамочке сбежал?! Мне он до сих пор в кошмарах снится.

– Ты, главное, Сан Сергеичу это не скажи, что ты его единственного родного сына психанутым считаешь, а то расстроится. – предупредил я. – О, смотри, я был прав. Вот оно.

Мы подъехали к невзрачному серому забору – прямому наследнику советского прошлого, и я набрал номер.

– Виктор Степаныч, ну мы подъехали.

– Угу, проезжайте, сейчас позвоню на пост.

Ворота открылись, и мы въехали на просторную площадку с несколькими амбарами и одним производственным зданием. Навстречу вышел крупный мужчина средних лет.

– О, привет Паш! Ты с любовницей что ли приехал?

– Нет, помощница моя, Екатерина. – я кивнул на Катю, и она одарила Виктора Степановича лучезарной улыбкой.

– Ооо, – протянул тот глядя на Катю, – а ты прямо крутой. У меня секретарша – Ромка. Он же и зам, и мальчик на побегушках.

– Да, – махнул я рукой, – это мне, чтобы подсидела меня дали. Достал я начальство, вот обучу ее и на мое место поставят.

– А выглядит такой милой девочкой. – улыбнулся Степаныч Кате. – Пойдемте, я вам покажу все.

– Как там Ромка? – спросил я по пути в цех.

– Не вижу его почти. Он, как дочь родилась, бросил меня одного. Как мамка с ней возится, не отходит. Говорит, хочу хоть немного с ребенком побыть, увидеть, как растет… Что там видеть-то пока? Вот будет ей года три… Жена вызывалась Алинке на подмогу, но Ромка упрямый, хотя, конечно, и тут, и там старается, помогает мне, как может. Но он же здесь нужен, на месте, сам понимаешь…

Мы вошли в небольшой производственный цех, и на экскурсию по нему ушло больше часа. Виктор Степанович с энтузиазмом рассказывал нам о своем суперновом оборудовании, которое, конечно, есть только у него, и суперкрутых материалах, которые, конечно, есть только у него. Но, следовало признать, что его мебель действительно по качеству превосходила ту, что мы продавали до этого. Но и цена…

– Пойдем в кабинет, кофе попьем и поболтаем, – предложил он спустя часа полтора, – а то уже горло посадил, хоть тебя послушаю.

Мы зашли в тесный кабинет с небольшим диванчиком, несколькими стульями и электрическим чайником на небольшом столике. Судя по обстановке, он был одновременно и столовой, и комнатой отдыха для работников.

– Хорошо вы за год развернулись, – начал я, – и качество, конечно, на голову выше.

– Паш, ну давай без вот этого всего. Я знаю, ты цену сбить хочешь, но я не могу. Ну никак. У меня затраты одни на ту цену, что Сковорода сказал. Да и… – тут он покосился на Катю, – правда, что она засланный казачек, или шутки твои?

– Своя она, это я так. Доверять можно.

– Не хочу я, Паш, с кастрюлей твоей работать. Ну не лежит у меня к нему… Ничего не лежит. Слышал я кой-чего, да и вообще. Принципы работы его меня не устраивают.

– Виктор Степаныч, ну некрасиво. Вы меня обнадежили, Сан Сергеич коленкой под зад к вам в законный выходной послал.

– Ты не начинай. Думаешь, я бы тебя просто так гонял? Я кой-че подумал, поговорил еще с парочкой человек… У Сковороды раньше знакомства хорошие были, друзья ему помогали то тут, то там, а сейчас он – голый король. Дружок его, тесть твой, как с должности ушел на пенсию, укатив на юга отдыхать, так позиции свои растерял и Сковороду прикрывать больше не может так, как раньше. Держится за счет старых заслуг. И то, сомнительных. Только вот, сетевикам он без крыши все равно проиграет. Качество у него такое же, а цены выше. Сейчас как, народу нужно либо цену пониже, либо что-то интересненькое, уникальное, иначе конкуренции он просто не выдержит.

– Крафт. – подсказала Катя.

– Крафт – мероприятие сомнительное, – заметил я, – не факт, что пойдет. Народ у нас небогатый.

– Согласен, не факт. Только дай альтернативу? В экономе задавят только подставляйся. До меня уже слухи доходят, что у котелка твоего дела не очень. Скоро вместе с ним полетишь как фанера над Лондоном.

– Я это уже давно понял, только смысл? Сковорода ничего менять не будет. Он работает как привык еще в девяностых, считает, кто к нему раньше ходил, тот и сейчас будет. А то, что придет еще одна сеть, которая за меньшие деньги такое же качество, что и он поставлять будет, он не понимает. Или не хочет. Так что, бесполезно это все.

– Так я и не с ним говорю, – внимательно посмотрел на меня Виктор Степанович, – я тебя позвал. Мне птичка на хвосте принесла, скоро к нам в регион новая сеть подтянется, причем не только в центр, но и в наши городки. Так что, Сковороде недолго осталось. Максимум, года два протянет. И куда ты дальше?

– И что вы предлагаете? – нахмурился я.

– Паш, ну ты же прекрасно понимаешь. Ты в деле не новый человек. Мое дело – стулья, твое – деньги. Я тебе прошлый раз, по-дружески, идею подкинул. Ты ее обдумал?

– Думал. Сомнительно это все. Вдруг попадемся? Да и Сковорода на это не пойдет.

– Что ты мне всё про свою сковородку долдонишь! Думай быстрее, даю неделю. Ты же понимаешь, тебе я это по давнему знакомству и хорошему отношению лично к тебе предлагаю. Просто на других время тратить не хочется, ни на поиск, ни на притирку.

– Ну, дядь Вить, откровенно говоря, предложение с огромным дном.

– Ну, я тебе горы рыбы и не предлагаю, только удочку. А там, смотри сам.

– Я понял.

– Хорошо. Дуйте тогда к Ромке, и в путь. А то в темноте ехать придется.

Мы с Катей вернулись в машину, голова была забита кучей разрозненных мыслей, а Катя смотрела на меня с интересом.

– Что за предложение?

– Да так, неважно…

Я завел машину, и мы поехали в гости к моему давнему другу и одногруппнику.

– Пахан! – я попал в крепкие Ромкины объятья. – Сто лет в обед. О, а это что за красота, жене изменяешь? – заржал Ромка.

– Это Катя, – та густо покраснела и посмотрела в пол. – работает у нас.

– А я думал, охамел совсем, любовниц в командировки таскаешь. Заинька, ты идешь?

Навстречу нам, чуть хромая, вышла очень миленькая полненькая девушка. Последний раз я видел ее год назад, на свадьбе, и за это время Алина немного изменилась: набрала вес, но стала даже симпатичнее и уютнее.

– Привет Паш, – Алина обняла меня и поцеловала в щеку, – а это? – она вопросительно посмотрела на Катю.

– Это коллега, Катя. – ответил я Алине.

– Очень симпатичная. – улыбнулась она Кате, и та покраснела еще сильнее. – Я Алина. Пойдем на кухню, я вас накормлю.

За пару часов нас успели накормить, заболтать, похвастаться маленьким милым комочком по имени Аня, сфотографировать с ней же и напоить чаем. Катя сначала испуганно смотрела на крохотную Аню, чем вызывала у Алины веселый смех, но потом осмелела и взяла кроху на руки. Правда, продержала ее недолго и быстро передала матери.

– Что думаешь, насчёт идеи твоего отца? – спросил я Ромку, когда мы пили чай.

– А что думать? Авантюра чистой воды. Будет ли какой-то профит – вопрос, а вот по шапке получить можно. А с учетом того, что крыши у нас нет – получим однозначно.

– Да, – вздохнул я. – также думаю. Папу твоего я уважаю, но он на авось надеется.

– Будем по-старинке продолжать работать, а что остается? Лучше уж немного денег иметь, чем вообще с носом остаться.

Мы поболтали еще немного, а затем Алина пошла укладывать малышку, а мы обуваться. Пока я натягивал кеды Катя сердито зашептала мне в ухо:

– И что, ты даже подарок ребенку не привез?

– В смысле?

– Ты знал, что приедешь к другу, у которого маленький ребенок, и ничего не купил?

Я посмотрел на нее как баран.

– Я не подумал даже. – сказал я, на что Катя закатила глаза.

Хозяева вышли в коридор, прощаться с нами, а Катя просунула руку в сумочку и вытащила какую-то карточку:

– Вот, это малышке на подарок, – Катя протянула карточку Алине, а та удивленно всплеснула руками.

– Да, что вы, ничего не нужно!

– Это же не для вас, – поддержал я Катю, – это для Ани, скажете, что подарок от дяди Паши и тети Кати.

Алина засияла и взяла сертификат, мы попрощались и вышли на улицу, Ромка пошел нас проводить. Катя села в машину, а мы с Романом Викторовичем отошли покурить.

– Это что за девчонка, Паш? – спросил меня он.

– Ну сказал же, коллега.

– Ну-ну, – серьёзно посмотрел на меня Рома.

– А что? Тебе Катя не понравилась?

– Понравилась. И Алина от нее в восторге. А ты рядом с ней вообще сияешь как девица на выданье.

– Не утрируй, просто хорошая девочка.

– Ну-ну. – повторил Ромка. Мы докурили, и я бросил окурок в урну. Рома протянул мне руку и серьезно сказал. – Аккуратнее Паш, хорошо?

– Не переживай, ехать буду по правилам, – улыбнулся я.

– Да ну тебя, ты знаешь, что я не об этом! – махнул рукой Ромка, помахал Катя и пошел в подъезд.

Я сел в машину и спросил Катю:

– Это что за рояль в кустах? Или у тебя на любой случай по сертификату?

– А ты нормальный? В гости к другу с пустыми руками. Хоть бы спасибо мне сказал.

– Я и говорю. Только откуда.

– Еще в сентябре родительница одна подарила, из богатеньких, в качестве взятки. Со словами, типа: "Вы же все равно, скоро рожать пойдете?". А я об этом сама не в курсе была.

– А с чего она вообще решила? – заржал я.

– "Ну, у вас такой животик, вот я и подумала…", – передразнила ее голос Катя.

– Сучка злобная просто, нет у тебя никакого живота.

– Та ладно, человек приятное хотел сделать. Хотя, я после ее слов несколько дней на воде и яблоках сидела. Представляешь, какая я злая ходила?

– Честно говоря, мне больше окружающих жалко. – засмеялся я.

– Злой ты, – нахмурилась Катя. – Лучше расскажи, что там за таинственное предложение?

– А ты не проболтаешься? – прищурился я.

– Нет конечно.

– Если вкратце, то сейчас Ромкин отец поставляет нормальную мебель за низкую цену, а хочет наоборот.

– Это как? – удивилась Катя.

– В одной из наших областей, очень отдаленных, есть у Ромкиного папы друг. А у друга свой хороший друг, и сидит он где нужно. И вот, благодаря этому чуду, придумали они схему. Есть фабрика, вроде обычная. Как у всех. И делали там обычную мебель. А потом решили, что за дешево продавать невыгодно. И стали закупать дорогущую мебель из редких пород деревьев за границей, привозить эту мебель в ту самую отстраненную область, а продавать за бешеные бабки разным людям, которые себе мебель такую могут позволить.

– Ну и в чем схема?

– А схема в том, что ничего ниоткуда не везут, все на месте делают умельцы. И под какое нужно дерево, и под какую нужно марку. А по документам и не подкопаешься. Действительно, в такой-то стране есть фирма, производящая по документам элитную мебель, есть фирма прокладка, в лице друга дяди Ромы, якобы осуществляющая перевозку, а по факту и жнец, и на дуде игрец. И наконец, есть третий человек, который вроде как обычный реализатор, а на деле на нем еще вся крыша держится, чтобы в случае чего подмазать кого нужно. Понятно?

– Понятно. Но ведь это мошенничество, верно?

– Ну как сказать. Мебель в итоге хорошая? Хорошая. Недовольных нет. И фабрика, которая раньше на ладан выживала, теперь ощутимый доход всем участникам приносит. И ведь официально фабрика по-прежнему делает дешёвенькую мебель на продажу, помимо той, что «поставляет из-за границы», но это так, для отвлечения глаз. Разве это плохо? У нас просто люди глупые, когда говоришь, что мебель какая-нибудь итальянская, например, то сразу глаза загораются, готовы платить в разы больше. А когда по-честному говоришь, мол вот, местный производитель, мебель классная, из обычной березы, то люди сразу кривятся, будто я им тухлую крысу предложить хочу. Не хочет народ, а особенно обеспеченные люди, в наших производителей верить, и покупать дороже не хочет. Так что, это не мошенничество по сути, а скорее ребрендинг.

– Ну если ты считаешь, что идея хорошая, и никакая дилемма об обмане тебя не мучает, тогда в чем проблема реализовать? – спросила Катя.

– Если бы все так было просто. – засмеялся я. – Нет у нас нужного дядечки, который прикроет в случае чего, который знает других дядечек, что документы по-тихому сделать смогут, да так, что не подкопаешься, а если и захочет какой-то нехороший человек подкопаться, то сам по шапке получит. Понимаешь?

– Понимаю. – ответила Катя.

– Вот и не остаётся нам, простым работягам, ничего, кроме как фантазировать. А Ромкин папа просто человек хороший, он загорелся и не понимает, куда лезет. Вроде жизнь прожил, а мозгов нет.

Катя внимательно выслушала меня, но ничего не ответила, а просто молчала и смотрела в окно. Сердце мое бешено колотилось минут пять в ожидании, но Катя продолжала молчать, а я потихоньку остывал. Наконец, Катя ответила мне, и в этот момент я нехотя затаил дыхание.

– А если бы был такой человек, ты бы пошел на это?

– Ты о чем? – я удивленно посмотрел на нее, пытаясь скрыть свое облегчение.

– Скорее о ком. Ты, наверное, забыл или совсем не слушал что я говорила тебе про папу. Я думаю, при желании он может помочь. Вопрос в том, будет ли у него это желание. Хотя, сам папа давно говорил, что меня нужно делом занять, ну вот и дело. Нужно только спросить у него. Поэтому и спрашиваю тебя, оно тебе нужно?

Я задумался, в голове одновременно прокручивались десятки сценариев с различными концовками и последствиями. Оно мне нужно? А как иначе? Что хуже, сидеть еще десяток лет под крылом Сковороды, или пойти под сорок лет искать новую работу, после того, как бизнес Сковороды разорится?

– Давай так, – снова заговорила Катя, – ты сильно не думай пока, я с папой поговорю и посмотрим, что он скажет. Может, он вообще меня пошлет подальше.

С груди у меня словно свалился тяжкий груз, который висел там последние несколько недель, после того как Увалев узнал, кто теперь работает у меня в подчинении и предложил свой план. Катю втягивать не хотелось, но без нее вариантов не было. Да и сама она большая девочка, и может сопоставить и результат, и те небольшие затраты, которые потребуются от нее.

В город вернулись около девяти, я завез Катю, а она заманивала меня мамиными котлетами и чаем, но я героически сдержался. Вика одна весь день в выходной, хоть поужинаем вместе. И, пока я ехал домой, я вдруг впервые осознал, что домой совершенно не тянет, а наоборот, с каждым метром в моей голове появлялось все больше причин как можно дольше отсрочить свое появления дома. Присутствие Вики в последнее время напрягало. Она опухла, немного набрала вес и стала несоразмерно более неуклюжей. Усугублялось все тем, что она по-прежнему старалась поддерживать идеальный порядок в доме, что давалось ей с трудом и сильно влияло на ее настроение. Она стала раздражаться по самому незначительному поводу, а я, как идиот. теперь должен был обдумывать каждое слово, чтобы ненароком не обидеть жену. Ходить по минному полю ужасно надоело, и напряжение накапливалось день ото дня. Интересно, как долго я продержусь? Надо спросить у Сковороды, не спрятана ли где-то в офисе раскладушка, может, получится хоть немного отдохнуть и отвлечься от этого домашнего рая хоть на некоторое время?