Читать книгу: «Один из трёх», страница 6

Глава 11

Вика

В восемь утра я уже подходила к зданию морга, и, судя по реакции прохожих на мой жуткий внешний вид, именно здесь сегодня мне самое место. С утра хотела позвонить Анжеле, чтобы она поехала со мной, но потом передумала. Это ужасно не разумно, но сейчас мне не хотелось видеть никого из знакомых и тем более сообщать такие новости. Паша сообщит Сковороде сам, тот уже расскажет все Анжелке, ну и Анжела всем остальным. Самое сложное позвонить родителям, и сначала, я всерьез и это планировала свалить на Сковороду, но потом поняла, что буду звонить сама, как бы ни было тяжело.

Я решила, что не будет ничего ужасно, если я сама съезжу в морг договориться о том, когда можно забрать тело и узнать у них телефоны агентств по ритуальным услугам. Мне еще не приходилось никого хоронить, кроме бабушки и дяди, но это было давно и занимались тогда всем родители, поэтому сейчас свои действия поле посещения морга я представляла смутно. А заниматься всем придется мне, с учетом, что родители живут за тысячу километров и приедут в лучшем случае завтра, Паша слишком боится покойников, а Анжеле я похороны доверить не могла.

На проходной я столкнулась с какой-то бабулькой, и она с ужасом отпрыгнула от меня и перекрестилась. Остальные многочисленные посетители больницы ограничились лишь провожающими взглядами, и, убедить себя в том, что причиной тому была лишь моя красота не получилось. Я мельком глянула на свое отражение в стекле и осталась крайне недовольна. Хотя, если посмотреть глобально, то поднявшееся давление, непонятно откуда вернувшийся токсикоз и бессонная ночь еще пощадили меня.

Я поднялась по ступенькам, и заглянула в холл. Было жутко, но я пересилила себя. Помещение выглядело очень типично. Длинный коридор и минимум света. Я взяла себя в руки и пошла искать того, кто поможет мне решить интересующий меня вопрос. Из ближнего кабинета вышел улыбающийся мужчина, и, наверное, даже появившийся в этих стенах призрак выглядел бы для меня сейчас менее чужеродно, чем этот человек. Он увидел меня и замер:

– Вам чего?

– Подскажите пожалуйста, с кем можно поговорить о… – я замялась не понимая, как донести нужную информацию.

– Поговорить вы можете со мной, я как раз психиатр, – весело сказал мужчина, – а если по умершему вопрос, то к Марии Ивановне пройдите, самая последняя дверь направо.

Я поблагодарила и прошла вглубь коридора, глубоко вздохнула, постучала и заглянула. За столом сидела незабываемой внешности женщина средних лет, с высокой прической и ярким макияжем.

– Чего вам? – резко спросила она.

– Я по поводу Гоффман… – заискивающе начала я.

– А что Гоффман? – удивленно спросила она, – С ней еще вчера все необходимое провели, и родственники забрали. Я им предлагала на ночь оставить тело в морге – не захотели.

– Какие еще родственники? – руки и ноги вдруг заледенели и задрожали.

– Обычные. – еще более резко ответила Мария Ивановна. – А вы кто?

– А как хоть зовут этих родных?

– Женщина, я еще раз спрашиваю, вы кто? – перешла на повышенный тон заведующая.

Холод наконец добрался до головы, в глазах потемнело, и я отключилась.

– Детонька, ну ты чего? – я очнулась от резкого запаха нашатыря. – О, Господи, вот не вовремя же пришла! – я открыла глаза и надо мной стояла Мария Ивановна. Она отодвинула ватку о моего лица, и тут я поняла причину ее нервозности, так как даже нашатырь не смог скрыть исходящего от заведующей запаха похмелья.

– Все нормально, – тихо сказала я, – просто я беременная, давление… – я принялась вставать, и женщина подхватила меня.

– Еще и беременная! – воскликнула женщина. – Ты чего пришла сюда в положении? Есть же родственники? Ты не торопись, сядь, на диванчике посиди, воды налью. – меня усадили и налили минералки.

– Так некому больше было. Никто кроме меня не знал о смерти.

– Дядя и тетя ее пришли, вчера, почти сразу, как из реанимации покойницу привезли. Такой тут скандал закатили, ужас! Даже вскрытие делать не позволили, через начальство тело забирали. На нас надавили сверху, ну мы и не отказали, отдали тело.

– Дядя и тетя?

– Ну да.

– Понятно. – значит, родители прилетели. Но как они узнали так быстро?

– Так чего ты тогда беременная сюда притащилась? О ребенке бы подумала. Сразу бы родственникам и позвонила, пусть они бы всем и занимались!

– Да я думала, что их и в городе нет… Спасибо большое за помощь, мне уже лучше, я пойду. – я встала и подняла с пола сумку.

– Чего ты? Может, еще отдохнешь?

– Нет, спасибо. До свидания.

– Подожди, – остановила меня Мария Ивановна, – ты не обижайся на меня. Вот, – она взяла бумажку и ручку, и быстро что-то нацарапала. – возьми, телефон мой. У меня брат заведующий в нашем роддоме, мало ли что случится – звони, помогу. И не стесняйся.

– Спасибо, – в третий раз ответила я и держаться уже не было сил. Как можно скорее хотелось сбежать из этого места.

Через пол часа я звонила в дверной звонок квартиры номер сорок семь. Никто не открывал. Потом я стала долбить кулаком дверь.

– Ты чего творишь, – дверь приоткрылась, оттуда вылезла голова и зло прошипела, – в доме покойница, а ты скандал закатываешь!

– Пусти меня.

– Зачем! – резко ответила женщина. – Судя по тому, что случилось, Эля тебя не сильно интересовала!

Женщина разрыдалась, дверь полностью открылась, и вкрадчивый мужской голос сказал:

– Аня, иди побудь с Элечкой. Я разберусь. – рыдая женщина ушла, а мужчина вышел в подъезд и закрыл дверь.

– Ты зачем пришла? – спокойно спросил он.

– Я хочу проводить Элю.

– И зачем? Совесть мучает? Она ведь из-за тебя сейчас здесь лежит.

– Нет! – не выдержала я и повысила голос. – И прекратите это повторять! Я не могла во всем за ней следить!

– А кто следить заставлял? Ты могла нам сказать, что происходит! Нам позавчера заведующий хирургией позвонил, мой знакомый, сказал, что Эля у них ночь пролежала, пьяная под машину попала! А ты нам даже не сказала! Мы с матерью сразу поняли, что что-то не так и домой выехали. Не успели. – папин голос дрогнул. – Так что, иди, занимайся своими делами. Мужем, или чем там еще. Оно, видно, было для тебя важнее сестры!

Мужчина повернулся и взялся за ручку двери, а я разрыдалась и воскликнула:

– Папа! Пожалуйста… – и отец закрыл дверь перед моим лицом.

Я села на лестнице и принялась реветь, одновременно и ненавидя себя и жалея. Я всхлипывала и выла на весь подъезд, наверное, с полчаса, и за это время ни один человек не прошел рядом. Может, конечно, время не самое ходовое или испугались сумасшедшую. Хотя, если соседи прежние, то все меня должны знать, и кто-то обязательно бы затащил к себе на чай и успокоительное. Дверь моей бывшей квартиры скрипнула.

– Только с условием, – вкрадчиво сказала женщина, – ЕГО я видеть не желаю. Это из-за него ты с Элей рассорилась!

– Хорошо, мама. – ответила я и прошла в квартиру. За те несколько лет, что меня здесь не было, квартира полностью поменялась. Стены выкрасили в светлые тона, и помещение стало выглядеть больше и просторнее. Эля лежала в центре гостиной, в гробу поставленном на стулья и была одета в белоснежное свадебное платье. Меня замутило.

– Зачем платье-то, свадебное? Она же терпеть их не могла! – возмутилась я.

– Так надо, – сказала мама, – пусть хоть так невестой побудет. Раз уж…

– Ань, я поехал, – в комнату заглянул отец, – Саша уже ждет, я ему позвонил. – мама кивнула, а папа ушел в коридор, сделав вид, что не заметил моего присутствия.

– А куда отец? – спросила я. Меня пошатывало, и я села на диван стоящий недалеко от гроба. Черт, да что за день то такой! В глазах второй раз за день потемнело, но я успела рухнуть головой на мягкий поручень и принялась ждать, решит сознание все же покинуть меня или нет. Через несколько секунд черные звезды в глазах начали рассыпаться и проступил свет.

– Что с тобой? – испуганно спросила мама, подходя ко мне. Из коридора прибежал отец.

– Переволновалась видно. – еле ворочая языком ответила я.

– Ну-ну. – засомневалась мама, взяв журнал и махая на меня. – Не вздумай вставать. Эдик, неси воду. – папа принес стакан с водой, и мама помогла мне отпить, приподняв мою голову.

– Ребенка ждешь? – спросила она.

– Угу. – ответила я.

– От мужа?

– Аня! – возмущенно сказал папа, а мама только тяжко вздохнула.

– Эдик, иди, мы разберемся.

– Эх, Вика, ну говорила же я тебе, ну не дано тебе от него рожать, не будет у тебя его ребенка, после того, что вы…

– Аня! – прорычало от двери. Мама замолчала, а я увидела отца с красным лицом стоящего у входа. Отец перевел разъярённый взгляд на меня:

– Ты почему сразу не сказала? – отец запнулся и засопел как паровоз. – Черт-те что творится… Аня, где мой кошелек?

– Разве не в машине остался?

– Тьфу на вас. – ответил отец и вышел вон.

– Какой срок? – поинтересовалась мама спустя несколько минут молчания.

– Пятый месяц.

– Дольше, чем обычно. Может, хоть в этот раз…

– Да, я тоже надеюсь. – перебила я ее.

Мы снова погрузились в тишину, мама перевела взгляд в окно и смотрела в одну точку не отрываясь. В дверь постучали.

– Здравствуйте, вы Анна Вольфовна? – услышала я женский голос, а потом в комнату зашла Соня, визажист из нашего салона. – О, Вика, ты тоже здесь.

– Заходите, вы Сонечка? Вы простите, что уж так… Анжелика сказала, что вы все сделаете достойно…

– Зачем здесь визажист? – удивленно переспросила я, переводя взгляд с одной на другую.

– Она при жизни была красавицей, и проводить ее нужно достойно. Я хочу, чтобы мастер загримировал Элечку, криворуких санитаров я к ней не пустила! Можешь начинать Сонечка. – Соня поставила свой чемоданчик на стол, а я поняла, что справиться с тошнотой уже не получится и рванула в туалет. После нескольких не самых приятных минут заглянула мама:

– Прекрати истерику, – шепотом сказала она.

– Мама, – я села рядом с унитазом и облокотилась на стену, – это же сумасшествие какое-то. Платье, макияж… Зачем это все? Она же не искусственная кукла и не живой человек… Она умерла, мама.

– И что? – сказала мама. – И что теперь? Бедная девочка всю жизнь мучилась, сиротой была, и смерть такая… Я хочу проводить ее достойно, разве это плохо?

– Боже, мама, ну это же кошмар. – простонала я.

– Ничего не кошмар, в морге же гримируют? Почему я не могу сделать так, чтобы ее не пьяные санитары размалевали, а профессионал!

Я положила голову на ванную, сил спорить не было. Это все походило на какой-то сюрреализм или отрывок из артхауса. Ближе к часу Соня закончила работать, а я более-менее пришла в себя. Однако, заглянуть в гроб не решалась, и вообще, старалась держаться от гостиной подальше. Провожая Соню, я заметила, ее белое как полотно лицо и трясущиеся руки.

– Я к кладбищу подъеду, Элю проводить. – слабым голосом сказала мне она.

– Ты как? – мы вышли в подъезд, и я прикрыла входную дверь.

– Тебе без мата? Тогда промолчу. В ближайшую неделю спать будет тяжеловато.

– А как ты согласилась вообще?

– Ты серьезно? – удивленно посмотрела на меня Соня. – Ты что, совсем Анжелу не знаешь? Для нее есть только маленький процент людей чье мнение ее интересует. И я к ним точно не отношусь. Сказала и делай. Королева. Мне теперь несколько недель со снотворным засыпать придется, я вообще трупов до ужаса боюсь. И как минимум все кисти, которыми красила, заменить нужно, я их даже если в хлорке обработаю, все равно красить не смогу. А это уже тысяч десять. Прикинь, придет ко мне невеста завтра, а я такая: «Ой, а вы не против, если я вас кистями после покойницы намажу?». Нет, не такой я человек. Но Анжелку это все не сильно волнует, сказала пару тысяч на смену даст, а это даже не смешно. А если бы я психанула, и ушла от нее хлопнув дверью, она бы про меня такое … В лучшем случае, придется в другом городе работу искать.

– Я не думала, что она…

– Это она к вам с Элькой хорошо относится. – перебила меня, срывающимся голосом Соня. – И Настьку она особо не трогает, знает, что вы дружите с ней. Ты серьезно думала, что у остальных те же условия?

– Мы раньше с тобой особо не говорили об этом.

– То и оно, ты прости Вик, ты у нас в принципе не сильно общительная. Я вообще сначала подумала, что ты типа Анжелы – нос на уровне короны. Потом уже поняла, что ты не от злости такая, просто своем мире обитаешь. Только вылезать из него иногда полезно, ты уж извини. Ладно, я пошла, еще домой хочу успеть переодеться, да коньяку немного выпить. А то трясет до сих пор. – Соня помчалась вниз по лестнице, а я вздохнула и вернулась в квартиру.

Глава 12

Катя

Я проспала и опоздала на работу на час. Влетев на второй этаж я нос к носу столкнулась с дядей Сашей.

– Простите, опоздала, больше не повторится! – взмолилась я, обращаясь к начальству.

– Угу, – хмуро ответил тот, – работай Катюш.

И с похоронным видом Сковорода прошел к лестнице. Я удивленно проследила за его спускающейся лысой макушкой. Обычно, проблемой было закончить разговор с Сан Сергеичем, а не начать. Войдя в кабинет, я увидела Павла, с таким же радостным выражением лица как у Сан Сергеича.

– Господи, да что случилось то?! – со смешком воскликнула я. – Умер кто?

По тому взгляду, которым меня одарил Павел, я поняла, что попала в самую точку.

– Кто? – уже совсем другим тоном переспросила я.

– Двоюродная сестра моей жены, Эля. Помнишь, я говорил тебе?

– А сколько же ей лет было? – удивленно спросила я.

– Тридцать.

– Ого, еще не старуха. Чего это она?

– Белка накрыла и в окно сиганула.

– Погоди, а это та, о которой ты говорил вчера? Что конфеты таскала?

– Она самая.

– И как жена твоя? Сильно переживает?

– А то. С утра в морг поехала. Хочет разузнать что и как.

– В морг, беременная?

– А что такого. Она же там гулять не будет, просто узнает, что и как, а потом домой, и будем разбираться.

– Ну как-то это неправильно, что беременная в морг катается, мало ли что, ей нервничать нельзя. Ты что, сам поехать не мог?

– Слушай, да меня никто и не спрашивал, если хочет она сама поехать, что я могу сделать? И вообще, я трупов и всего такого боюсь, да и с Элей мы особенно близки не были… Я Вике сразу сказал, звони Анжеле или родителям, но она ж уперлась. Хочет сама – типичные бабские загоны. Эмоции захлестнули, сразу мозги отключились.

– Мужчины тоже не всегда разумом блещут. – возмутилась я.

– Не всегда и единицы. А у вас, женщин, это поголовная проблема.

Я надулась и уселась за свое кресло. Ну нормально же общались.

– Что мне делать, Павел Андреевич? – сухо спросила я.

– Ты обиделась что ли? – спросил Павел. – Перестань. Если хочешь знать, я считаю лично тебя намного разумнее многих. Так что не дуйся, настроение ни к черту, на тебя одна надежда.

– Это я у вас теперь как персональный клоун? – с ухмылкой спросила я.

– Ну зачем ты так? – Паша с укором посмотрел на меня. – И вообще, – продолжил он и улыбнулся, а я подумала, ну как можно дуться на человека, когда у него такие ямочки на щеках? Незаконно иметь такую милую улыбку брутальному дядечке. – с каких это пор мы опять на вы? Или мне тебя тоже Екатериной Алексеевной теперь величать?

– Да хоть Пантелеймоном, лишь бы тебе нравилось.

– Я же говорил, – засмеялся Павел, – только ты мне настроение поднимаешь.

– А ты не привередливый, как я смотрю. С Петросяна тоже смеешься?

– А чем Петросян плох? – удивился Павел.

– Ооо, – протянула я, – все с тобой понятно.

Тут зазвонил телефон.

– Паш, Ты сказал Сан Сергеичу?

– Да он уже выехал, сейчас заберет тебя, я сказал, что ты на выходе будешь ждать. Ты как?

– Хорошо, жду.

– Вик, ты только не нервничай сильно. Если родители ее забрали, пусть сами все делают, не лезь сильно, тебе о ребенке думать нужно.

– Хорошо, я позвоню.

– Ну что там? – спросила я.

– Я же не дорассказал тебе, ты на меня наехала. – я вскинула брови вверх, хмыкнула, но промолчала. – Оказалось, что каким-то чудом родители Вики уже в городе и даже тело забрать успели. Так что, слава Богу! Ей лезть во всю эту организацию не придется.

– Это же хорошо?

– В целом, да. Но, у Вики родители… специфичные люди. Я боюсь они ей за день все нервы вытерпят.

– А ты поедешь к ней?

– Нет. – резко сказал Паша.

Тут наш разговор прервали, и в кабинет яркой вспышкой ворвалась красивущая женщина за тридцать. Черные волосы до талии, огромные ресницы и ногти, а рост такой, что моя макушка заканчивалась в районе ее подбородка. Рядом с такими обычно чувствуешь себя ничтожной человеческой массой.

– Пашка, это что за фигня? Какого, мать его, я узнаю обо всем последней? Вика мне что, сама позвонить не могла? Узнала через чужих людей!

– Это муж-то твой чужой? – усмехнулся Паша.

– Не придирайся. Почему мне еще вчера не позвонили?

– Анжела, да она вчера вообще никакая была. Скорую вчера вызывали.

– Скорую? У нее вроде же нет проблем с давлением, так сильно перенервничала? – удивилась женщина.

– Анжел, ну Вика ж беременная. У нее от этого всего…

– Что??? И какой месяц?

– Пятый.

– Ну молодцы, поздравляю. – женщина обиженно надулась и развернулась к двери.

– Анжел, ну перестань. Ты же сама знаешь, как это все тяжело у нее проходит. Мы до последнего говорить никому не хотели.

– А то я не знаю, что у нее тяжело все проходит! Я б ее на больничный сразу выгнала, чтобы дрянью не дышала.

– Вот потому она тебе ничего и не сказала.

– Вот вы засранцы… О, привет Катюш. – заметила Анжела меня и кивнула. – Я и забыла совсем что ты здесь теперь. – Анжелика Игоревна опять переключилась на Павла. – Так, я что зашла, ты не знаешь, почему Вика на телефон не отвечает?

– Она телефон в такси вчера забыла, я ей свой второй телефон отдал, на него звони.

– Так, ладно. Я поехала к Викиным родителям, помогу, чем смогу.

– Лучше в офис такси сгоняй, а? Если таксист нормальный, мог телефон там оставить.

– Так, а в каком такси она ехала?? Они что, сами позвонить и телефон отдать не могут?

– Анжела, ты как с другой планеты упала. Кому это надо?

– Всем будет надо, когда я им скандал закачу. Ладно, я побежала. – и Анжелика Игоревна выскочила так же внезапно, как и появилась.

Несмотря на ситуацию день проходил ровно. С Пашей было легко работать, он не придирался к мелочам и не бесился, когда я, как мне казалось, задавала глупые вопросы. Ближе к двенадцати он спросил:

– Обедать идешь со мной?

– Я от еды никогда не отказываюсь.

– Ну пошли. – и мы направились в сторону вчерашней кафешки. Погода была чудесная, туфли я вчера скинула обратно их хозяйке, и наслаждалась своими удобными кедами. Зайдя в кафе, мы сели напротив друг друга.

– Ты сегодня выглядишь не так, как вчера.

– Глубокомысленно, – хмыкнула я, – если смотреть физиологически, то мы вообще изменяемся каждую секунду. А если серьезно, то вчера был экспериментальный формат. Надо мной лучшая подруга поиздевалась.

– Как сегодня мне больше нравится, – заявил Паша.

– Сегодня я проспала, и даже ресницы не накрасила. Натур продукт во всей красе.

– Тебе и не нужно краситься. С косметикой ты какая-то ненастоящая.

– Резиновая? – фыркнула я.

– И ты еще что-то про Петросяна говоришь?

Я надулась. Все можно стерпеть, но такое… Тут у меня зазвонил телефон.

– Кать… – прозвучал в трубке голос Дани, и сердце мое запрыгало. Тут я заметила, что прыгало оно намного меньше чем раньше, скорее подергивалось. И этот факт почему-то вызвал во мне бешеное чувство вины.

– Да?

– Прости меня, Кать. Давай мириться.

– И клятву на мизинчиках дадим? – хмыкнула я.

– Мне вообще не весело. Между прочим, сегодня моя знакомая умерла. И я тут подумал, жизнь так быстро проходит, правда? Вдруг меня по голове завтра ударят и все… А мы тут с тобой непонятно во что играем.

– И чего ты хочешь?

– Давай хоть вернем все как было. Я не настаиваю на чем-то серьезном. Давай попробуем просто нормально общаться, как раньше. Как друзья.

– Ну ок, друг. – хмыкнула я.

– Тогда у меня дружеская просьба. – тут же начал Даня.

– Так и знала. Что тебе что-то нужно. – засмеялась я. – Говори.

– Пойдем со мной на похороны. Дядь Саша говорит, я должен прийти, да и реально Эля классная была…

– Подожди, ты про Элю, которая сестра Вики?

– Ну да.

– А я и не поняла сразу, о ком ты говоришь.

– А ты что, знаешь ее? Я думал ты и Вику не знаешь.

– Теперь я всех знаю. Ладно, схожу, так и быть. По-дружески. – съехидничала я.

– В половину второго заеду за тобой, хорошо? Я у дядь Саши тебя отпросил уже.

– Тебе машину вернули?

– Ага, выпросил, раз такие дела…

– Ну ты гад.

– Кручусь. – согласился Даня. – короче, жду тебя около выхода через час.

– Ну чего, помирились? – спросил Паша.

– Подслушивать некрасиво.

– У тебя динамик громкий. – хмыкнул Паша. – На всю Ивановскую слышно.

В очередной раз зазвонил телефон.

– Да. Да знаю уже, Сан Сергеич, отпущу. – Павел убрал телефон и с иронией посмотрел на меня. – За тебя звонили. Хорошо по-блату работать, да?

– Мне нравится. – согласилась я. – Лучше, чем в школе.

– Ну-ну, там небось работать надо было.

– Ты мной вроде доволен был.

– А я свои слова назад и не беру. Смотрю на тебя – глаза радуется. Большего не жду, ученый уже.

– Спасибо Павел Андреевич. За оценку.

– Уж ценю тебя выше крыше. Кормлю вот. Это знаешь, какой показатель? Забочусь о тебе.

– Я твоей заботой, скоро в дверь влезать не буду.

– Ну и что, я ж строитель, ты забыла? Расширю тебе проходы.

– Мы же про двери? – хмыкнула я.

– Катрина, я женатый человек. – сурово посмотрел на меня Павел. Мне стало жуть как стыдно, и щеки запылали. А этот засранец вдруг заржал.

– Какая же ты миленькая, я не могу. – выдавил он смеясь.

Я хотела было надуться, но тут принесли еду, а с воздухом во рту есть никак не получилось. А между обидой и едой, я конечно выберу еду. Честно говоря, я между всем и едой выберу еду.

– Блин, ну ты где? – возмущался Данька в трубку.

– Сейчас, подхожу уже.

– Ты где ходила? – спросил Даня, когда я вышла к машине.

– Обедала.

– Могла и пропустить разок. – фыркнул он. А я постаралась его слова пропустить между ушей.

– Блин, минут десять ждал тебя, дядь Саша достал уже. Где я и где. Словно меня хоронят.

– Может, так и есть? – хмыкнула я. – Все, что ты видишь, иллюзия, а я твой проводник в мир мертвых.

– Ты нормальная? – возмутился Даня. – Ты ж знаешь, как я трупаков этих боюсь? И зачем тебя позвал!

– Могу выйти, – потянулась я к ручке, – можешь даже не останавливать.

– Смешно. – буркнул Даня. – Мне без тебя в любом случае хуже, чем с тобой. Перестань, пожалуйста. Ну правда. На душе тоска полная.

– Чего тоскуешь?

– Ну как, Эля классная была. Она с Костей часто тусила, и ко мне всегда хорошо относилась. Да и вообще, она нормальная была, понимаешь? И… – Даня замялся.

– Чего и? – с интересом спросила я.

– Ну, я ее поцеловал в первый раз.

– Чего??? – я запрокинула голову и засмеялась.

– Хватит ржать. – насупился Даня. – Она даже красивей всяких моделей была. И вообще хорошая…

– Прости. – сделала я серьезную мину. – И как так вышло вообще?

– Как, как, – все еще хмуро сказал Даня, – мне одиннадцать было, я в тот день девчонку из класса погулять позвал. Ну она меня и отшила… Я в комнате заперся, не выходил. Мать распереживалась, я ее не пускал. А тут Эля с Костей пришли. Она постучала ко мне, говорит, откроешь, подарю любую игру на приставку, что захочешь. Ну я ей открыл и рассказал все… Она спросила, а если поцелую, станет легче? Ну и поцеловала.

– Это очень мило. – после минутного молчания сказала я.

– Да, она вообще хорошая была. Ее Костян бросил, и после этого она бухать начала по-черному. Наверное, поэтому отец вину за собой чувствует, понимает, что это Костька накосячил.

Мы заехали во двор, в котором уже толпился народ около беседки. Внутрь беседки я старалась не смотреть, ибо хоть и издевалась над Даней, но и сама от вида безжизненных тел радость не испытывала. Двор был полностью заставлен машинами, и мы приткнулись почти на проезде. Тут же рядом материализовался Сковорода.

– Данька, вы чего долго так?

– Как смог, дядь Саш.

– Сюда, быстро. – Сан Сергеич взял Даню за руку и потащил за собой.

– Привет, Даня. – мы оказались рядом с бледным высоким мужчиной, слегка подкаченный, светлые волосы, голубые глаза. Он обнял Даню, и перевел взгляд на меня.

– Это Катя, – сказал Даня. Судя по тому, как Даня посмотрел на мужчину в этот момент, стало понятно, что для него очень важно одобрит меня тот или нет.

– Здравствуйте. – сказала я мужчине. Он кивнул в ответ.

– Это Костя, – пояснил Даня, – мой брат.

Этот самый Костя меня немного пугал. Мало того, что выглядел так, что можно было класть рядом с покойницей, так еще из-за ворота его рубашки проступал жутчайший шрам, навевающий не самые приятные ассоциации.

Тут к нам подошла высокая незнакомая женщина, и взяла мужчину под руку.

– Кость, пойдем ближе, священник уже подошел – обратилась она к мужчине. Тот взял женщину под руку и ответил:

– Пойдем, Вик.

– Даня, иди с братом! – прошептал Сковорода.

– Хорошо. – Даня вдруг стал совсем взрослым и серьезным. Он положил руку на спину мужчине, и слегка подтолкнул.

– Пойдем со мной. – тихо попросил он меня. И я пошла за ними, кляня себя всем чем можно, за то, что согласилась поехать с Даней.

Мы зашли внутрь беседки, в которой помимо нас поместилось еще человек десять, и поп с кадилом. Еще человек двадцать стояли вокруг беседки. Мой взгляд случайно упал на тело, и тут меня по-настоящему охватил ужас. Покойница была накрашена, реально накрашена толстым слоем вечернего макияжа. Цвет лица резко отличался от цвета шеи, поэтому оно выглядело ужасной гротескной маской. Ужас какой-то, нужно абстрагироваться, но получалось это плохо. Я перевела взгляд на фотографию около гроба. На ней была улыбающаяся живая девушка, и фотография настолько контрастировала с происходящим, что меня передернуло. Я посмотрела на Даню. Он стоял рядом с братом, и держал его под руку, а Костя не моргая и не отрываясь смотрел на лицо своей бывшей девушки. Странно, если эта Эля из-за расставания с Даниным братом скатилась, почему он выглядит так, словно хоронит любимую? Любимых вроде как не бросают, нет?

После обряда гроб поместили в катафалк, Костю и меня в Данину машину, а остальные принялись делиться по группам, чтобы добрать в том направлении, куда рано или поздно, каждый поедет уже не по своей воле.

На городском кладбище я никогда не была, мама моя приехала в наш Ленинск из другого города еще в молодости, а деда и бабушку похоронили у нее на родине, поэтому и смысла появляться в этом месте ранее у меня не было. Кладбище было огорожено толстенным высоким забором, а кованые ворота на входе навевали дикую тоску. Проехать внутрь нас конечно не пустили, поэтому минут десять пришлось идти по холодному ветру, которого в городе почему-то не было, и я уже тысячу раз пожалела, что надела легкую осеннюю куртку вместо теплого пуховика.

– Стой, – остановил меня Костя на середине пути, – накинь, а то трясешься уже. – он протянул мне свою куртку, а я удивленно посмотрела на Даню.

– Да я сейчас свою дам, она же не сказала, что холодно. – возразил Даня.

– Чтобы меня мать твоя потом убила? Пусть мою возьмет. – снова протянул он мне куртку.

– Спасибо. – поблагодарила я. Я надела куртку и запахнулась. Она была огромной для меня, и я почувствовала себя как ребенок, который прячется в одеяле от монстров.

Мы подошли к нужному месту, и с удивлением поняли, что оказались самыми последними.

– Вы где были? – сердито прошептала Анжела. – я уже искать вас хотела!

– В смысле? Это вы как прошли, что мы вас не выдели? – удивился Даня.

– Вы что, с главного шли? Катя, ты чего ему про второй вход не сказала? Там же заехать можно!

– Да я не знала. – начала оправдываться я.

– Анжел, давай не будем. – посмотрел на мачеху Костя.

Тут я обратила внимание на людей, стоящих около свежевырытой могилы, и еще в метрах пяти вокруг. Судя по всему, при перемещении половина из них размножилась почкованием, так как тридцать человек, наблюдающих сцену трогательных песнопений во дворе, вдруг превратились в толпу человек шестьдесят. Честно говоря, на похоронах раньше мне бывать не приходилось, и я очень надеялась, что и этот раз будет последним. По крайней мере, при жизни. Плачущие женщины, грустные мужчины… Интересно, они правда скорбят? Медленной цепочкой какие-то люди подходили и целовали покойницу в лоб.

– Цирк. – вдруг тихо хмыкнул Костя, когда к гробу подошла та самая высокая женщина, что вела его под руку. Я покосилась на него. Но он молчал и больше происходящее не комментировал. Когда все простились, и тело стали опускать в землю, он резко развернулся и пошел в сторону машины. Даня посмотрел на меня, а затем пошел за братом. Ну и я за ним.

– Открой машину. – обратился Костя к Дане, когда мы вышли из кладбища и подошли к машине.

– Ага. – тут телефон Кости зазвонил, он промычал что-то в трубку и обратился к нам. – Я сейчас к матери схожу, а вы садитесь.

Нормально? И Даня ушел, а я осталась наедине с незнакомым мужиком. Константин открыл дверь и сел. Ну отлично, а мне что делать. И я тоже села.

– Ты Данькина невеста? – вдруг спросил он меня.

– Нет.

– А кто? – тут я замялась.

– Да в принципе никто.

– Ясно. – и он принялся смотреть в окно. Нет, ну а мне что делать? Мне что делать? Я тоже стала смотреть в окно.

– Интересно? – спросил вдруг Костя и я недоуменно посмотрела на него.

– Нет.

– Понятно. – невозмутимо сказал тот. Помолчал и добавил. – А отец сказал, что ты невеста.

– Не невеста.

– Девушка?

– Нет. – раздраженно ответила я.

– Вы спите вместе? – даже не видя себя, я поняла, что покраснела как редиска.

– Пару раз за последние два года.

– Тогда действительно никто. – тут я разозлилась.

– Мы друзья. – резко сказала я.

– Друзья, которые спали вместе, и ты за ним как собачка бегаешь? Знакомо.

– Я не бегаю! – воскликнула я.

– Да? Я правильно понял: ты ему не невеста, не девушка, но сидишь и ждешь его по команде? – тут я психанула, выскочила из машины и хлопнув дверью устремилась вперед на ближайшую остановку. Придурок! Этот самый придурок нагнал меня метров через десять.

– Ты чего пошел за мной? – сердито крикнула я. – Отстань.

– У тебя куртка моя. – спокойно сказал он.

Я остановилась, сняла куртку и сунула ему и пошла дальше.

– А ты куда? – спросил он.

– На остановку, домой поеду. Чтобы собака не ждать. – с сарказмом добавила я.

– Давай такси возьмем, я не фанат общественного транспорта.

– Безумно интересная информация конечно, но я сама как-то доберусь. А это нормально, что ты машину открытой оставил?

– Ты же оставила.

– Так ты там сидел.

– Уже не сижу.

Мы подошли к остановке, и я принялась изучать расписание. Ну или делать вид.

– Может, такси закажем? – снова спросил Костя.

Я повернулась и удивленно посмотрела на него:

– Слушай, ты нормальный, а? Я понимаю, у тебя горе, наверное, и все такое. Но ко мне ты чего пристал?