Читать книгу: «ДРУЗЬЯ»

Глава 1. Пополнение

Начальник инженерной службы майор Подкалюк вошёл в кабинет и, не присаживаясь к столу, достал из старенького «Саратова» запотевшую бутылку минералки. Вчерашним вечером начальники служб боевого обеспечения с размахом отметили новоселье. Подходящий повод изобретать не пришлось, поскольку новый начальник штаба выделил для них отдельную, а самое главное – просторную комнату в штабном модуле. В несколько глотков осушив поллитровую ёмкость, Борис Анатольевич вздохнул, вытер рукавом рот и пустыми глазами посмотрел на стол, заваленный книгами, картонными папками и кипами пожелтевших от времени стандартных листов. «Надо бы сегодня разобрать макулатуру. – Думал он, пытаясь прикинуть, сколько времени займёт тупая, муторная работа. – Хлам выкинуть к едрене фене. Оставить только свои бумаги, а наставления, уставы и техническую литературу убрать на полку. Интересно, что в папках хранится? Они ведь ещё от первого начальника службы остались… который в семьдесят девятом сюда заходил. Дааа … Люди служили, ходили на боевые, заменялись, а папки распухали от документов. И ведь каждый из них был уверен, что его бумажонки приемнику пригодятся. И на кой ляд я их держу? Ведь ни разу ни в одну не заглянул … Голова трещит. Старею. На четверых всего два литра самогона уговорили, а сушняк такой, что с утра третью бутылку минералки откупорил … И где, интересно, моего помощничка носит? Взял моду после начальника на службу приходить. Надо будет старлея серьёзно загрузить. А не то начнёт демонстративно носом водить и анекдоты про алкашей травить. У него всё с намёком да с подковырками. Вконец оборзел! Впрочем, я сам виноват. Слишком много ему позволяю. Вот и сел на голову… Чего это я задёргался? Сам же ему вечером приказал, чтоб пополнение встретил и лично к штабу привёл. Точно старею! Виталий минут через пятнадцать уже здесь будет. Надо непременно взбодриться. Пойду-ка голову ополосну. Вода с утра почти ледяная. Глядишь, мозги на место встанут».

Возвращаясь из умывальника с мокрым полотенцем в руке, майор нос к носу столкнулся со старшим лейтенантом Караблиным у двери кабинета.

– Чего замер как вкопанный? Проходи.

Подкалюк изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, однако не выдержав вопросительно-насмешливого взгляда подчинённого, счёл нужным объясниться.

– Спортом решил заняться. – Небрежно бросил он через плечо. – С пробежки вернулся. Говорят, полезно для здоровья.

– Ага. – Ехидно поддакнул помощник. – По виду не меньше десятки намотали. Все брюки мокрые. У вас, Борис Анатольевич, наверное, ноги сильно потеют. В области бёдер и ниже. Если бы вы вовремя не рассказали, то я бы подумал, что против ветра …

– Хватит языком молоть! – Сердито оборвал Подкалюк. – Давай по делу. Забыл? Я тебе вечером задачу ставил насчёт молодого пополнения. Люди где? Привёл?

– Так точно, товарищ майор! – Изобразив подобие строевой стойки, доложил старший лейтенант. – Привёл. Все пять человек ожидают в курилке за штабом.

Начальник службы, запив таблетку аспирина минералкой, недоумённо покосился на помощника:

– Как пять? Всего пять? Ведь не меньше десяти обещали? У них что, с головой не всё в порядке? Как можно выполнять задачи инженерного обеспечения при таком некомплекте? Или строевики не считают эти проблемы своими?

– Я здесь ни причём, Борис Анатольевич. – Присев на край стола, беззаботно отговорился Караблин. – Помощник начальника по личному составу сказал, что именно такое количество спецов принял у сопровождающего офицера. Мне кажется, что Серёга прав. Сколько прислали, столько и принял. Не могли же другие пять человек выпрыгнуть из самолёта? У них даже парашютов нет.

Немудрёная шутка пришлась к месту: Подкалюк неожиданно успокоился, и буркнув для острастки привычное: «Доиграешься ты у меня, Виталий», заинтересовано взглянул на офицера:

– Славян много? Или, как обычно, раз два и обчёлся?

– Много. Целых сорок процентов. В цифровом исчислении получается двое. Кстати, один из них москвич.

– Ты это сейчас о чём? – Насторожился начальник, пытаясь сообразить в чём подвох.

– Не любят в войсках москвичей. – Вполне серьёзно ответил Караблин. – За избалованность и постоянное нытьё. Ленинградцев почему-то все уважают, а москвичей… Короче, тяжело придётся пацану у Лишенкова. И ротный не шибко обрадуется такому «подарку». У него в роте и так с неуставными не всё в порядке, а тут на тебе! Практически готовый кандидат в чмошники. Может, в комендантский взвод бойца сбагрить? Чтоб от греха подальше.

– Без тебя разберусь. Не тяни время. Шуруй к молодым. Скажи, чтоб ждали. Потом прямиком в роту. Только быстро. Пусть Николай сам пополнение принимает. Не будем у ротного евонный хлеб отбирать. Он мужик с гонором. Ещё начнёт возмущаться. Мне только этого на сегодня не хватает.

– Евонный? Хорошее слово вы откапали, товарищ майор! – Спрыгнув со стола, съязвил помощник. – Что ни на есть посконное. Или сермяжное? Впрочем, неважно. Вот скажите мне, Борис Анатольевич, почему нельзя Николая по телефону в штаб вызвать? А? Товарищ майор? Вы просто ручку на телефоне крутните, чтоб связистки на коммутаторе проснулись и все дела. Обязательно из меня посыльного делать? Или у меня работы мало? Тогда совсем другое дело. Пробегусь. Всё равно лучше, чем бумажные завалы на вашем столе разгребать…

Майор, доведенный до белого каления досужей трепотнёй подчинённого, изо всей силы ударил кулаком по кипам картонных папок. Да так, что те посыпались на пол:

– Я сказал: «Бегом»! Я сказал: «Лично»! Я сказал: «Николая»! Ты понял меня, пустобрёх посконный?

Старший лейтенант испуганно икнул и мигом вылетел из кабинета.

***

Командир инженерно-сапёрной роты, невзлюбивший молодого штабиста с первых минут знакомства, исподлобья взглянул на вошедшего:

– Каким ветром принесло, штабной? Чего припёрся? Или, наконец, решил портяночного духа понюхать? Или с проверкой изволили нагрянуть? Ты ведь начальник. Смотри, старлей! Допрыгаешься ты у меня. Я тебе не Подкалюк. Миндальничать с тобой не собираюсь.

Караблин не стал строить из себя обиженного. Он искренне уважал коренастого, угрюмого, насквозь прокалённого афганским солнцем ротного и никогда не реагировал на придирки.

– Начальник за тобой прислал, Николай Алексеевич. – Приветливо улыбнувшись присутствующим в палатке офицерам, произнёс старший лейтенант. – В роту пополнение прибыло. В количестве пяти боевых единиц. Я команду привёл и в курилке за штабом оставил. Начинж приказал тебе лично заняться. А я типа посыльный. Так что не обессудь, капитан Лишенков. Пора с якоря сниматься.

– Пять человек, говоришь? – Потеплев глазами, уточнил командир. – Добро! Как говорится, и на том спасибо. А по телефону никак нельзя? Или ты жирок решил разогнать? Вроде ещё не нагулял.

– Какой вы глазастый, товарищ капитан! – Картинно восхитился Караблин. – И всё-то вы замечаете, и до всего-то у вас есть дело. Ладно. Пошли уже, Лексеич. Начальники служб вчера новый кабинет обмывали. Так что Борис Анатольич злой с похмелья. Не будем нервировать майора по мелочам. Один он у нас на всех. Мы его беречь обязаны.

Капитан, по достоинству оценив выдержку и беззлобный юмор молодого офицера, задал тот самый вопрос, который минут двадцать назад не на шутку взволновал майора Подкалюка:

– Славяне есть? Или, как обычно, раз два и обчёлся?

– Есть. – Солидно кивнул старший лейтенант. – Целых два. Начальник решил, что сорок процентов – результат вполне удовлетворительный. Только сильно возмущался, что строевиков наши проблемы с укомплектованием не волнуют.

– Кому интересно чужими проблемами заниматься? – Резонно заметил Лишенков. – Не Бог весть какое дело. Мы с Загибиным сами разберёмся. Шевелите поршнями, товарищи сапёры и прислонютые к ним писарюги. Только в штаб мы заходить не будем. Ты, Виталий Батькович, сразу нас к молодым веди. Если тебе делать больше нечего.

***

Ребята устали от неопределённости и затянувшегося ожидания. «Скорее бы. И будь что будет», – читалось на их лицах. Заметив шагающих к месту для курения офицеров, они в едином порыве поднялся со скамеек и без суеты построились в шеренгу, старательно придерживаясь ранжиру. Капитан Лишенков молча прошёлся вдоль строя, внимательно вглядываясь в глаза каждого солдата. Остановившись напротив шеренги, откашлялся в кулак и заговорил, как будто советуясь с давно знакомыми ему людьми:

– Тут вот какое дело, товарищи. Мне сейчас абсолютно всё равно, чему вас обучали в учебке и как вы освоили программу специальной подготовки. Всё равно, потому что с этого дня для вас начинается новый курс молодого бойца, в конце которого придётся сдавать экзамен. Правда, экзаменовать вас будут не офицеры Советской армии, а самые настоящие душманы. Такие вот дела, ребята. О том, что сапёр ошибается только один раз, рассказывать не собираюсь, поскольку надоело и звучит как пошлый анекдот. Теперь насчёт бытовых условий. Пару-тройку недель придётся пожить в палатках. Жарковато, но почти терпимо. А через энное количество дней мы, при вашем непосредственно участии, конечно, закончим сборку казарменного модуля и заживём, как цивилизованные люди. И напоследок. Кто из вас занимался служебным собаководством или, на худой конец, просто держал большую собаку? Спрашиваю наудачу и без особого энтузиазма.

Командир замолчал в ожидании реакции мальчишек, одетых в форму образца семидесятых. «С двумя азиатами всё более-менее понятно. – Размышлял он, вглядываясь в напряжённые лица. – Скорее всего, половины из сказанного не поняли. Армянин смутился и задумался. Видимо, решает, как воспользоваться ситуацией. Смышлёный парень. Но я с кем угодно готов поспорить, что никакого отношения к собакам он не имеет. – Остановив взгляд на лице рядового, стоящего в центре шеренги, Лишенков замер от предчувствия то ли удачи, то ли провала шальной затеи. – А чего это глазки у мальчонки забегали? Вряд ли насчёт выгоды прикидывает. Скорее всего, не решается из массы выделиться. Зачем психологией заниматься, если можно напрямую спросить? По глазам видно, что врать не умеет. А тут ещё эффект неожиданности сработает. Всё как есть выложит».

Сделав вид, что собирается завершить мероприятие, Лишенков начал было разворачиваться к командиру взвода, но тут же вернулся в исходное положение и одновременно упёрся взглядом в лицо приглянувшегося солдата:

– О чём задумался, боец? У тебя на гражданке была собака? Какой породы? Кобель или сука? Отвечай, тебе говорят!

Щеки парня моментально вспыхнули краской, а глаза расширились от изумления.

– Девочка… – Виновато опустив голову, промямлил он и, заикаясь, добавил:

– То есть, сука … восточно-европейская… овчарка… мы её Фросей звали…

– Что и требовалось доказать! – Торжествующе посмотрел на взводного Лишенков. Поправив слегка съехавшую на лоб панаму, распорядился. – Я к шефу зайду. А ты, Загибин, забирай людей и вместе с ними строевую часть. Проследи, чтобы пополнение на все виды довольствия поставили. Там тебя старшина уже ждёт. Поможет, если что. И, главное. Пока суть да дело, переговори с пареньком. Обстоятельно переговори, но сильно давить не надо. Уверен, что силком заставлять его не стоит. Кто знает, примет ли его кобель? Третий сутки пошли, как от пайки отказался… Или четвёртые?

– Вторые, однако… – почесав слегка заросший щетиной подбородок, поправил старший лейтенант. – Я всё понял, командир. Всё как надо сделаю. Ты меня знаешь, Лексеич.

– То-то и оно, что знаю. – Усмехнулся капитан. – Тебе только дыру в шатке закрыть. Для начала старшину разыщи. Наверняка в продслужбе языком зацепился. Ступай, гордый сын таёжного народа…

– Мне пофигу на штатку. – Подумав, возразил взводный. – Я с людьми и с собаками работаю…

***

Подкалюк, кое-как оправившись от похмелья, оживлённо обсуждал с товарищами по кабинету подробности вчерашней вечеринки. Ему ужасно не хотелось заниматься текучкой, неизбежно связанной с писаниной и напряжением мозга. Поэтому Борис Анатольевич решительно отложил дела до лучших времён и с удовольствием подключился к беседе. Начальники служб боевого обеспечения уже приступили к обсуждению качества содержимого второй литровой банки, как дверь с характерным звуком отворилась, и в кабинет вошёл мрачный командир инженерно-сапёрной роты, из-за плеча которого выглядывало лицо неунывающего Караблина. Внешний вид полевого офицера настолько диссонировал с благодушной атмосферой, что майоры тут же уткнулись в документы, оставив коллегу без должной поддержки и защиты. Впрочем, Подкалюк не собирался оправдываться перед подчинённым за праздное времяпрепровождение. Напротив, начальник службы сразу попытался поставить ротного на место:

– Вас что, товарищ капитан, стучаться не учили? – Сердито сдвинув брови, с ехидцей поинтересовался Борис Анатольевич. – Или тебе натурально «итальянкой» по башке прилетело? Тогда с тобой всё понятно. Ты людей забрал? Оформил? Тогда чего тебе из-под меня надо? Небось, на некомплект жаловаться пришёл? Зря. Я твою заявку подписал и начальнику штаба в тот же день лично вручил. Полковник при мне строевикам хвоста накрутил. Что я могу сделать, если из армии только пять специалистов прислали? Родить? Не моя тема, Лексеич. И вообще, уважаемый: не надо грузить начальство своими проблемами. Ты, как командир роты, обязан выполнять боевые задачи имеющимися в наличии силами и средствами. Беспрекословно, точно и в срок. Я ясно объяснил диспозицию?

Капитан, молча выслушав эмоциональную отповедь начальника, не спрашивая разрешения опустился на стул, на котором всё ещё висело забытое майором, давно просохшее вафельное полотенце и заговорил серьёзным тоном:

– Я к тебе… Извините, товарищ майор. Я не затем пришёл, чтоб вас проблемами грузить. Просто подумал и решил: некомплект-некомплектом, но больше со стороны народ я брать не буду. Задолбали меня эти чурки, алкаши, наркоманы и прочая шушера. Как-нибудь выкручусь имеющимися в наличии силами и средствами.

– Это как так? – В глазах начальника службы мелькнула растерянность. – А некомплект? Так не пойдёт! Мне вчера второй комбат предложил пять человек к тебе откомандировать. До исправления. Я уже пообещал. Что здесь такого? Всем на пользу. Тебе что? Лишние люди мешают? «Лишних» людей не бывает. Скажешь, прикомандированные не обучены сапёрному делу? Так не беда. Много ума не надо щупом в грунт тыкать…

– Тыкают пальцем в небо, товарищ майор! – Вспылил Лишенков, не любивший, когда принижали значимость работы его бойцов. – Или ещё кой-куда… сами знаете куда. Пользы от ваших прикомандированных на грош, а головной боли на червонец. Это они на заставах да в казармах от безделья права качают, дурь смолят и ширяются. «Херои», блин! А как дело до выхода на боевые доходит, так они тараканами по норам расползаются. Кто куда. Поди вытащи его из щёлки. Хамзатов, которого мне из четвёртой роты недели три назад откомандировали на так называемое «исправление», знаешь, куда заныкался, чтобы только от рейда откосить? В пустой вольер! Свернулся в углу калачиком и шлангом прикинулся. Нормально? Если бы не Тунгус, пацаны его там бы и закопали. Насилу взводный отбил. Ей-богу, не вру. Да и потом. Эти отморозки у меня по штату не числятся, а всё равно за их «подвиги» начальство с меня по полной программе спрашивает. На всех совещаниях в позу ставят. Оно мне нужно? Короче, Борис Анатольевич. Не надо из моего подразделения дисбат делать. Пускай командиры сами за своих раздолбаев отвечают. Я по горло сыт чужими проблемами. Мне их даром не надо. Своих хватает …

Пока Лишенков решал наболевшие проблемы в кабинете начальника, старший лейтенант Загибин, завершив с помощью старшины формальности, привёл группу в расположение инженерно-сапёрной роты. Перепоручив дальнейшие хлопоты по обустройству четырёх новичков многоопытному прапорщику, командир взвода подозвал к себе бывшего хозяина восточно-европейской овчарки со смешной кличкой Фрося и смерив уставшего паренька оценивающим взглядом, кивнул в сторону стоящего на земле автомобильного кунга:

– Пошли в канцелярию роты, товарищ рядовой Антонов. У меня к тебе отдельный разговор есть.

Усадив смущённого и уже на всё согласного бойца напротив, офицер сразу перешёл к делу:

– Значит, из самой Москвы призывался? Знатно! Откуда у тебя опыт собаководства? В клубе приобрёл или так … самоучкой? Не тяни. Сам вижу, что устал. Честно сказать, я сам малость притомился. Блин! Имя из головы вылетело. Тебя как зовут-то?

– Так точно, товарищ старший лейтенант! – Затараторил ошалевший от обилия вопросов рядовой, стараясь придерживаться заданной последовательности. – Я из Москвы призывался. Район Новые Черёмушки. Опыт приобрёл в клубе служебного собаководства при нашем досаафе … Фросю туда отец водил. Вернее, возил. У него «Москвич» есть. Возил, потому что от дома далеко. В общем-то, я у бати на подхвате был… А зовут меня Владимиром. По отчеству Сергеевич. Получается, Антонов Владимир Сергеевич. Если полностью.

– Это хорошо, что у отца на подхвате, – пробормотал Загибин, не глядя на рядового, – да ещё и Владимир Сергеевич к тому же… «Москвич» тоже неплохо…

– Я вас не совсем понял, товарищ старший лейтенант! – Изумлённый отсутствием логики, решился вступить в разговор Антонов. – Что, по-вашему, «хорошо»? То, что я у отца на подхвате, или что меня Владимиром Сергеевичем зовут?

Старший лейтенант вздрогнул и посмотрел на Антонова так, как будто впервые его увидел:

– Что? Ты о чём сейчас? – Сообразив, что на время потерял нить разговора, решительно встряхнул головой, чтобы разогнать сонливость и покровительственно усмехнулся. – Не бери в голову, боец. Я после сопровождения сразу на дежурство загремел. Как говорится, с корабля на бал. Получается, третьи сутки вполглаза кемарю. В сон что-то потянуло. Так-то мне отдых положен, но ротный за собой в штаб позвал. Ладно. Забудь. Короче. Будешь служить вожатым минорозыскной собаки. Собаки-сапёра. Вернее, пса-сапёра. Сейчас капитан подойдёт и все тебе растолкует. Договорились?

– Так точно, товарищ старший лейтенант. – Понимающе кивнул Володя. – Может, вы приляжете? А я вас покараулю.

За стенкой кунга раздался сердитый голос капитана Лишенкова. Загибин энергично растёр лицо ладонями и, расправив плечи, заговорщицки подмигнул Антонову:

– Слышишь? Командир вернулся. Сейчас он тебе всё по порядку объяснит и обо всём расскажет. Если вопросы возникнут, задавай, не стесняйся. Но только коротко и по существу. И ещё. Веди себя как-то побойчее, что ли. А то у тебя сейчас такое выражение, будто ты не из учебки, а из детсада прибыл.

Володя непроизвольно напрягся. Ещё бы! Там, в учебном полку, командир роты являлся не просто начальником, а полновластным и могущественным вершителем судеб. Редко кому из курсантов доводилось лично получать задачу от ротного. Наряд по роте, разумеется, не в счёт. Намётанным глазом оценив состояние новичка, Загибин ободряюще улыбнулся и по-отечески потрепал его за плечо:

– Не переживай, боец! Всё будет нормально. Отвечаю. Считай, что тебе повезло с командирами …

Офицер не успел закончить фразу, как в кунг, пригнувшись в дверном проёме, вошёл капитан. Присев рядом со взводным, Лишенков скептически измерил взглядом фигуру стоявшего на вытяжку с прижатым к животу вещмешком паренька:

– Фрося, говоришь? Ну-ну. – неожиданно усмехнулся капитан. – На мой взгляд, неподходящая кличка для овчарки. Ладно. Садись, а вещмешок свой на скамейку поставь. Чтоб не мешал. Я тебя сейчас в курс дела вводить буду.

– Командир, может, ты сам управишься? – Раздался сонный голос Загибина. – Спать охота, сил никаких нет. Трое суток на ногах. Сколько можно?

– Сколько нужно, столько можно. – Недовольно отмахнулся Лишенков, не сводя глаз с Антонова. – Может, мне за тебя и должностной оклад получать? Ты только скажи, я не против. Терпи, давай. Ты в своём блохастом хозяйстве в сто раз лучше меня разбираешься. Поправишь, если что. Я только на общих моментах остановлюсь. А ты, как командир, детально специфику распиши. Если у нового вожатого вопросы возникнут.

– Хорошо. – легко согласился Загибин и тут же прикрыл глаза.

Всё это время Володя молча сидел, опасаясь лишний раз шевельнуться. Он почему-то считал себя виноватым перед командиром взвода и от этого испытывал самые настоящие угрызения совести.

– Ты не бойся … гмм… Антонов! На самом деле в линейных частях не так всё страшно, как тебе сержанты в учебке рассказывали. – Ротный помолчал в ожидании реакции, но, так и не дождавшись, продолжил в том же духе. – Ну хорошо. Вот ты нам говорил, что помогал отцу ухаживать за собакой и иногда ездил с ним на занятия в клуб. Правильно? Чего молчишь? Или для красного словца брякнул? Смотри, у меня Антонов! Если соврал, я тебе устрою кузькину мать. Нехорошо службу с обмана начинать.

Володя разволновался, поскольку не хотел портить отношения с командиром роты.

– Я не молчу, товарищ капитан. – Заторопился он, путаясь в словах и от этого всё больше смущаясь. – Вернее, замолчал, конечно, но Фрося только отца слушалась, а меня не очень… вообще не слушалась… Но в клуб я ходил и даже книгу по служебному собаководству читал. «Дрессировка служебных собак» называется. Автора, извините, не помню. Отец хотел, чтобы я тоже научился с собаками обращаться. Сам он в погранвойсках служил. Проводником. Вот и меня хотел приучить … У нас в квартире фотография его пса Аргуна висела. В рамке. Мама очень злилась, но снимать боялась. Вернее, ругаться с ним не хотела…

– Таким макаром мы с тобой долго разговаривать будем. – Едва заметно поморщился Лишенков. – Вроде бы в тему, а конкретики ноль. И не надо тараторить почём зря. Я за тобой думать не успеваю. Успокоился? Вот и хорошо. Давай теперь с другого конца зайдём. Ты какую специальность в учебке осваивал.

– Механик-водитель бэмэр. – Расправил было плечи Володя и тут же разволновался ещё сильнее. – Да вы не сомневайтесь, товарищ капитан! Я все экзамены без единой тройки на «хорошо» сдал. Меня по выпуску даже грамотой наградили. Показать?

– Как-нибудь потом. – Отмахнулся ротный. – И что ж мне с тобой делать, механик–водитель бэмэр? Понимаешь? Таких спецов у меня полный комплект. А вот кинологов не хватает. Месяца два назад целый полковник из округа к нам приезжал с проверкой. Обещал заявку послать, чтобы нам прислали пару-тройку ребят из Дмитрова. Там школа военных собаководов есть. Да видать, не срослось. Пять вожатых в роте есть. Все самоучки. Только командир отделения, младший сержант Копылов удостоверение имеет. За каждым проводником собака закреплена. Один пёс без хозяина остался. Ладно. Как говорится, будем решать проблемы по мере их поступления. Только пса жалко. Того и гляди, помрёт. Заслуженный кобель. Я б даже сказал, геройский. За последние четыре месяца почти сотню мин обнаружил.

– Побольше, командир. – Зашевелился в углу Загибин. – Надо будет в учётах посмотреть.

– Спи, давай! «Учётчик» таёжный. Похоже, ты мне уже не нужен.

– Разрешите вопрос, товарищ капитан? – Осмелился Антонов. – Почему пёс должен умереть? Он что, заболел? Тогда его надо непременно ветеринару показать. Отец свою Фросю систематически к ветеринару возил. На осмотр и прививки. В клубе не обучали собак лечить. Только как правильно дрессировать и ухаживать.

– Спасибо за дельный совет. – Иронично усмехнулся ротный. – Беда в том, что ветеринар здесь не поможет. Затосковал пёс по своему хозяину. Два дня его ждал, потом от пайка отказался, а теперь ещё и от воды. Говорят, даже верблюд без питья через две недели с ног падает. Проблема в том, что пёс никого к себе подпускает. Рычит и кидается. Вернее, раньше рычал и кидался. Теперь только рычит. Копылов уверен, что кобель обиделся на людей. Думает, что они прогнали его хозяина. Он говорит, что псу нужен новый человек. С другим запахом. Не таким, как от знакомых ему людей. Глупость, конечно. Не исключено, что Копылов просто цену себе набивает. Но я почему-то верю. Впрочем, других вариантов у нас всё равно нет.

Лишенков замолчал всего на несколько секунд, но этого времени оказалось достаточно, чтобы Володя вдруг вспомнил, как в детстве обнимал овчарку и как вкусно пахло от неё псиной. От воспоминаний защипало в глазах, и ему захотелось снова уткнуться носом в тёплую собачью шерсть.

– Ээээ, боец! Да у тебя глаза на мокром месте! – Ворвался в мозг строгий голос капитана. – Чего рассопливился? Так не пойдёт. В войсках слабаков не уважают. Здесь сильные в почёте.

– Товарищ капитан! – Вытерев глаза, откликнулся Антонов. – Хозяин не потребует вернуть ему пса? Когда вернётся? Для собаки хуже не бывает. Я, например, ни за что бы своего не отдал.

Лицо ротного на мгновенье исказилось нервным тиком:

– Не волнуйся… не заберёт Костя собаку. На сопровождении разрывная пуля ему в правый локоть попала. Спасти руку не удалось. Врачам пришлось конечность почти по самое плечо ампутировать. Слава Богу, что не умер от потери крови. Вовремя успели в госпиталь доставить. Такие вот дела. Константина недавно в окружной госпиталь перевели.

– Как же так? – Побледнел Антонов. – Как по плечо? А как же он теперь жить будет? Разве так можно?

– На. – Капитан протянул потрясённому Володе кружку с водой. – Выпей и успокойся. Возьми, в конце концов, себя в руки! На войне и не такое случается. Ещё успеешь насмотреться …

– Ты бы как-то полегче, командир! – Снова ожил в углу старший лейтенант. – Не стоит парня сходу стращать. Говорил тебе, что замполита надо привлечь. Он умеет с людьми правильно разговаривать.

Лишенков уже сам сообразил, что сильно переборщил с подробностями, и, чтобы выиграть время, полез в карман за сигаретами.

– А как собаку зовут? – Неожиданно пришёл на помощь Антонов. – У пса ведь есть кличка?

– Разве я не назвал? – Несколько картинно удивился капитан Лишенков. – Обязательно есть. А как иначе? По документам у него слишком длинная и мудрёная кличка. Чистых кровей животное. Но Костя звал его Братаном. Пёс не возражал. Он в своём хозяине души не чаял. Ладно. Пошли знакомиться с твоим напарником, рядовой Антонов.

Глава 2. Знакомство

Глухой стук упавшей на деревянный пол армейской кружки заставил вздрогнуть обоих собеседников: это командир взвода, стряхнув с себя остатки дремоты, поднялся с места, нечаянно столкнув посудину со стола.

– Чуть не разбилась. – Неловко пошутил Загибин, с трудом подавив зевоту. – По-моему, товарищ капитан, вы со своей задачей справились. Причём минимум на четыре с плюсом. – Продолжил офицер с серьёзным видом. – Теперь, стало быть, моя очередь. Разрешите приступить к исполнению непосредственных обязанностей? А то мне реально придётся с вами окладом денежного содержания делиться. Вы, Николай Алексеевич, не переживайте. Честное слово, справлюсь. Представлю прибывшее пополнение в количестве одной человеко-сапёрной единицы личному составу отделения, взвода, служебному псу, а заодно познакомлю с особенностями распорядка дня кинологов. Разрешите убыть?

Антонов снова напрягся. Ему вдруг пришло в голову, что командир роты, не обращая внимания на присутствие рядового, жёстко поставит старшего лейтенанта на место. Но Лишенков только едва заметно усмехнулся и, поднявшись, поинтересовался, глядя почему-то на Володю:

– Что сын тайги и шаманов? Никак любимый тумблер включил? Значит уже оклемался. Добро. Пошёл я в расположение. Посмотрю, как дела на стройке идут. Там проблем хоть пруд пруди. Я пойду, а вы занимайтесь. Только со псом поаккуратнее и на рожон не лезьте. Мало ли что у Братана в башке? Всё-таки животное. Освобожусь, ближе к вечерней поверке подойду. Будем вместе думать, что делать, если кобель не примет нового вожатого. Ты, Антонов, не волнуйся и много на себя не бери. Я не большой спец, но точно знаю, что собачья психика – штука тонкая. Примет тебя Братан – хорошо. Ну а не примет… Ладно! Вы приступайте, а я пошёл.

Кивнув напоследок подчинённым, капитан развернулся и вышел из душного кунга…

***

– Почему он замолчал? Почему не договорил? – Позабыв о субординации, обрушился Антонов с вопросами на взводного, едва фигура капитана скрылась из вида. – Он что, хочет Братана усыпить? Но ведь так нельзя! Сам говорил, что Братан – заслуженный геройский пёс, а сам… вы как хотите, товарищ старший лейтенант, а я против!

– Молчать! – Неожиданно рявкнул Загибин, на глазах превращаясь из добродушного дядьки в жёсткого начальника. – Уймись, мать-перемать! Никто Братана усыплять не собирается. Он сам помрёт от истощения, если ты не сумеешь к нему в доверие войти. Понял?! Да что ж ты за человек такой, Антонов? – Продолжил офицер, понизив голос до громкого шёпота. – Ротный на тебя почти час потратил, а ты на пустом месте истерику закатываешь. Тебя родители учили так со старшими разговаривать? Или сержанты в учебке мозги напрочь отбили? А ну-ка соберись, товарищ рядовой. Иначе я тебя вместо кобеля отбракую. Куда-нибудь в пехоту.

Володя от испуга на секунду зажмурился и вдруг мысленно увидел себя медленно бредущим под палящими лучами солнца с вещмешком за спиной и тяжёлыми пулемётными коробками в руках. Видение было настолько реальным, что ему стало страшно.

– Так точно, товарищ капитан! – Раскрыв глаза, затараторил Антонов, стараясь, чтобы в голосе не было даже малейшего намёка на эмоции. – Ой! Извините, товарищ старший лейтенант! Так точно, товарищ старший лейтенант. Голову мне не отбили. Я всё понял. Больше никогда не повторится. Разрешите идти?

– Куда собрался, аника-воин? – Сдержав усмешку, поинтересовался Загибин. – Сиди уже, почти «сапёр». Совсем ты меня с толку сбил. Где только такого чудика отыскали? Наверное, военкоматчики всю Москву щупами исковыряли, прежде чем в тебя упёрлись. Ладно. Теперь, как говорится, молчи и слушай. Сейчас мы с тобой пойдём в расположение, скажем так, моих «собачников». Это недалеко отсюда. Вожатые живут отдельно от личного состава роты, потому что должны постоянно быть рядом со своими питомцами. Какой из этого следует вывод?

– Не могу знать, товарищ старший лейтенант! – Вскочив на ноги, отбарабанил Антонов.

– Уффф… – С силой выдохнул офицер. – Соображалку слабо включить? Ладно, боец. Времени терять неохота. Слушай сюда. Довожу до тех, кто на бронепоезде: из этого следует, что ты тоже будешь жить отдельно от остальных. Получается, что причислен к разряду избранных. Про избранных в кавычках, конечно. Халабуду из самана и прочих подручных материалов построили примерно в восемьдесят втором году наши предшественники. Честь им, и хвала. Особенно за то, что с душой оборудовали приличные вольеры для десяти собак. Комиссий перебывало немерено, но ни одна по делу придраться не смогла. Всё соответствует руководящим документам. Личное оружие, снаряжение и оборудование хранятся там же. Старшим команды является заочно известный тебе младший сержант Юрий Копылов. Предупреждаю: характерец у парня далеко непростой. Я бы сказал, взрывной характер. Так что придётся тебе налаживать отношения не только с Братаном, но и со старшим. Впрочем, с другими ребятами тоже. Сильно не переживай. В любом коллективе нужно самоутверждаться. И не только в армии. Ладно. Оставим психологию на потом. На чём я остановился? Да. При Константине, хозяине Братана, Копылов был как бы на вторых ролях… Блин! Опять меня не в ту степь понесло … Выкинь из головы и сразу забудь, рядовой Антонов. Теперь о главном. О псе. Братан сам тебя научит сапёрной науке. Я не шучу. Но при условии, если ты сумеешь вернуть его к жизни. Костя принял пса от увольняемого, когда Братан здесь уже четыре года отслужил. Они как-то сразу подружились …