Читать книгу: «Блог уходящего детства», страница 3

«Это не моя жизнь». Если бы меня спросили, какую самую страшную фразу я слышал в жизни, ни секунды бы не сомневался.

Вчера вечером меня понесло шляться по городу в полном расстройстве чувств. Сам не заметил, как добрался до Парка Дружбы. Раньше на этом месте был посёлок железнодорожников, мы с пацанами ловили головастиков в пруду напротив станции. Сейчас здесь новый микрорайон: супермаркет, детская площадка, пиццерия, кафешки. Пруд облагородили, но шкряки², наверное, до сих пор поют в дождливую погоду. У фонтанов куча народу, красиво, в магазинах уже новогодняя иллюминация и ёлки. В детстве я очень любил Новый Год, ждать начинал уже в октябре. Жалел всегда, что у нас никогда не бывает снега, только гололёд и ветра в феврале. В этом году праздники не приближаются, а подкрадываются. Последний день ноября буквально застал меня врасплох.

Где-то в этих домах живёт Аня. Здесь она, должно быть, проходит каждый день, вон там садится в одну из выстроившихся в длинный ряд на последней остановке маршруток. Я достал мобильник. Ани нет в сети. Напротив аватарки, синей птички колибри, пустой кружок.

Включилась подсветка на фонтанах, по экрану мобильника запрыгали разноцветные блики. Я поднял глаза и увидел Аню среди людей, идущих от остановки маршрутки. Мы встретились взглядами, она слегка сбилась с шага, вильнула в толпе, пропуская детскую коляску, и подошла, немного напряжённо вглядываясь мне в лицо. Я «подвис», ещё находясь мыслями в своем «виртуале», молча смотрел, как она приближается, тупо гадая, не плод ли это моих фантазий.

–Денис? Привет. Что ты здесь делаешь? До меня дошло, наконец.

– Привет. Гуляю.

– А, понятно.

– Тебя в школе не было, случилось что?

Она с лёгким удивлением пожимает плечами:

–Так ведь олимпиады же, я сразу на трёх была.

– Блин, – хлопаю себя ладонью по лбу, – что ж я забыл?! У меня же тоже, в понедельник, по физике!

Аня немного расслабляется, но смотрит мне в лицо как-то обеспокоенно:

– А с тобой всё в порядке, Денис? Выглядишь… так себе.

– Не знаю, всё сложно…

Устало тру лицо руками. Я действительно утомлён. Глаза, скорее всего, красные, как у кролика – несколько ночей не спал нормально. Взбаламученные мозги оседают серой пеной.

Смотрю на Аню, наслаждаюсь её реакцией: в глазах у неё неподдельные тревога, никакого манерничанья. Наверное, не осознает, насколько она красивая, не фейковая – настоящая, существующая в одном-единственном экземпляре. У неё светло-карие глаза с лучиками вокруг зрачка. С такими глазами трудно скрыть то, что думаешь. Нос в конопушках – южное солнце успело отметиться. На щеках румянец от холода. А вообще, она всегда краснеет, когда смущается. Мне это тоже нравится – лицо у неё такое же искреннее, как и характер. Волосы каштановые, выбиваются из-под смешной шапки с нитяными косичками и помпоном. Аня поправляет непослушные пряди рукой в длинной до локтя ярко-красной варежке. Через плечо большая замшевая сумка с многочисленными кармашками, в них, я знаю, блокнотики, карандаши, стёрки, старомодные чернильные ручки – всё то, чем она щедро делится со мной на английском, когда я в очередной раз что-нибудь забываю.

Она спросила:

–Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Я опять «завис». Потом поинтересовался:

– Где тут можно посидеть, погреться? Ног уже не чувствую.

– Почему ты не идёшь домой? – спросила она.

– Не могу сейчас, – я отвёл взгляд, пусть думает, что хочет.

Аня неуверенно махнула рукой в сторону новостроек:

– Здесь есть кафе, тебе бы сейчас попить горячего.

Я кивнул, пошёл к яркой неоновой вывеске. Спросил:

– Посидишь со мной, пока я не оклемаюсь?

Аня моргнула и пошла рядом. Вид у неё был немного растерянный. Понятно, что этим вечером она совсем не планировала зависать по кафешкам со всякими подмороженными (в прямом и переносном смысле) типами. Я ещё раз поблагодарил судьбу за то, что она привела меня к Ольге Петровне на английский. Иначе Аня просто прошла бы мимо, кивнув или поздоровавшись. Мы с ней из разных тусовок, а точнее сказать, миров. Нас объединяют только зубодробительные лингвистические экзерсисы два раза в неделю.

О, наконец-то тепло. Мы устроились в углу возле ёлочки, украшенной настоящими орехами, конфетами и открытками. Аня села напротив, сняв куртку. Под курткой оказался длинный рыжий свитер с узорами, красиво. Мы пили зелёный чай и ели макарони, розовые, зелёные, голубые. Пахло ванилью и клубникой. Играла тихая музыка, какое-то тягучее инди, люди смеялись и говорили.

–Так что же случилось? – спросила Аня.

И я вдруг рассказал ей (не всё, но то, что никогда никому не рассказывал): о Мамель, о том, что она мне не родная, о Клаксоне, о том, что он любит спать у меня на спине, о планах на будущее, даже о том, что веду закрытый блог. Ане ничего не нужно было знать о женщине по имени Ирина Желтко, и я умолчал о ней, но всего сказанного хватило, чтобы она забыла о надкусанном макарони и застыла, обняв ладонями стеклянную чашку.

– Боже, – сказала Аня. – Никогда бы не подумала, что Екатерина Сергеевна тебе не родная. Вы оба высокие, светловолосые.

Аня почему-то покраснела, схватила чашку, отпила.

– Как теперь себя чувствует твоя мама? – спросила она.

– Не знаю, – ответил я честно. – По ней ничего не поймёшь, а спросить – скажет, что всё отлично.

Аня кивнула, мол, у неё мама такая же.

– А почему вы с севера уехали? – спросил я. – Тебе там, наверное, нравилось.

– Нравилось, – призналась Аня, бросая себе в чашку кусочек сахара из вазочки на столе. – У меня там осталось много друзей, мы переписываемся, но это уже… не то. У нас начались… проблемы, а здесь у мамы брат, мой дядя. Он помог с переездом.

– А у тебя самой, – спросил я, – братья, сестры?

– Нет, – сказала она, немного задержавшись с ответом, – мы с мамой одни.

Мы допили чай. Я уговорил Аню доесть последнюю макарошку. Вышли на улицу.

– Пахнет Новым годом, да?

Аня улыбнулась. Сказала:

– Пока не напишем сочинение для допуска к экзаменам, у меня все мысли только об аргументации и литературных примерах.

– Да, – согласился я, – бедные мы, бедные.

Я ломал голову, что бы еще такое придумать, чтобы еще немного с ней пообщаться. Придумал:

– Слушай, у меня мышка компьютерная сломалась. Не знаешь, где сейчас можно купить?

– Да вон, – сказала Аня, – в супермаркете на втором этаже.

– Сходим, предложил я.

– Ладно, – согласилась она, – мне все равно хлеб домой нужен.

Мы побродили по магазину. Я выбрал мышь компьютерную, а потом еще резиновую, игрушечную, для Клаксона. Донес до кассы.

– Посчитайте мышей, – говорю кассирше.

Аня засмеялась. Я так и не узнал, где именно она живет: было поздно, и она настояла, чтобы я ехал домой, пока маршрутки хорошо ходят.

Вернулся домой, потанцевал по комнате с Клаксоном. Клаксон потом долго демонстративно вылизывался – удалял с себя остатки моего восторженно-слюнявого ДНК.

Мышь Клаксону понравилась. Он загнал ее под тумбочку, разорался, и я, матерясь, посреди ночи двигал мебель в комнате.

Тема 5. Вызывайте Кракена

1 декабря

Тэги: ТОНКОЕ ИСКУССТВО ТРОЛЛИНГА

В школе вчера прорвало трубу и затопило первый этаж. Занятия отменили – счастье! Проснулся поздно, дома никого. На холодильнике записка: «Уехали по делам. Клаксон и Буся будут притворяться голодными – не верь, врут. Тётя Вика сварила твоё любимое харчо. ХХХ».

Я открыл кастрюлю и умилился. Слопал две тарелки. С повседневным меню у нас в семье напряжёнка. Мамель ненавидит обыденность. Она может полдня фаршировать брынзой какие-нибудь невероятные каннеллони, но сварить суп или рисовую кашу для неё – пытка. Готовит Мамель вкусно, но редко. Хорошо, что Дэд тоже умеет кашеварить. Но чаще всего он просто заказывает еду на дом, благо в интернете масса сервисов. Иногда мне кажется, что Мамель специально задерживается в своём танцевальном зале, чтобы потом прийти затемно, рухнуть на пуфик в прихожей и, воюя с застёжкой на сапоге, жалобным голосом спросить:

– Вить, у нас есть что-нибудь покушать? Я так устала, еле доползла.

Несостоятельность Мамель в качестве семейного повара – главный аргумент в антимамелиной риторике бабушки Мартыновской. Мы привыкли и не реагируем. Бабуля тоже не сдаётся.

Аня дала мне свой номер. Я набрал. Телефон выключен. Спит ещё, что ли. Зашёл в сеть и увидел, что она онлайн. Пишу:

> Привет.

Минут через семь получаю ответное:

> Привет.

> Не хочешь пойти сегодня куда-нибудь после английского?

Пауза.

> В смысле?

> В смысле погулять?

Опять пауза.

> Ой, извини, не могу, работаю вечером.

Озадаченно чешу в затылке:

> Где?

> Дома. Онлайн. Я делаю рерайт.

> ?

> Переписываю красиво разные тексты для поисковых систем.

> Понятно. И много платят?

Грустный вздыхающий смайлик. И что, спрашиваю, все выходные будешь занята? Да, отвечает, мне за английский платить скоро. Так что, пишет, увидимся в школе.

> ОК.

Сижу, обтекаю. Честно, не этого ожидал после приятного вчерашнего вечера. Телефон булькает.

> Как твоя мама?

Надеясь на продолжение разговора, лихорадочно набираю:

> Хорошо. Уже лучше.

Смайлик улыбается. Значок статуса тухнет.

На английский опоздал. С нами на уроке занималась какая-то незнакомая девица, маленькая, щупленькая, просто куропатка, никогда бы не догадался, что мы ровесники. Отвечала она абы как, зато сыпала всякими «гона» и «вона» (Ольга Петровна едва заметно морщилась).

Мы с Аней чувствовали себя отличниками и гордо переглядывались. После урока пигалица осталась у репетиторши, а я проводил Аню до маршрутки. Поговорить нам не дали. Куропатка вышла из двора, увидела нас и подошла. Начала жаловаться, что Ольга Петровна ее к себе не взяла. Мы строили сочувственные физии и молчали. Наконец девица отчалила.

Только я открыл рот, чтобы сказать, как важен был для меня наш прошлый разговор, подошла маршрутка, как назло, полупустая. Аня уехала. Блин блинский. После английского пошёл провожать Аню на остановку. Только я раскрыл рот, чтобы сказать, как важен был для меня наш разговор в кафе, подошла маршрутка, как назло, полупустая. Аня уехала. Блин блинский.

3 декабря

Тэги: ТАНЦУЮТ ВСЕ; СЕРЬЕЗНО?

К всеобщему изумлению, сегодня Мамель собрала нас не в актовом зале, а в нашем кабинете. Когда все уселись и успокоились, объявила:

– С сегодняшнего дня у нас изменения в формате подготовки к новогоднему балу (который каждый год проводится среди одинадцатых классов). Я вписала нас в конкурсную программу мэрии.

Наши тупые фейсы, обезображенные недавним контактом с гранитом науки, поблымкали ей в ответ.

– Ясно, – сказала Мамель, – объясняю. В рамках традиций мы должны были участвовать в общем вальсе городских выпускников в мэрии: красиво выйти, пройтись, покружиться и уйти. Однако, учитывая наш потенциал и энтузиазм, а также то, что наша школа ни разу не участвовала в следующем за общим вальсом бальном марафоне, в этом году я, воспользовавшись своими связями, внесла наш класс в конкурсный список. Вот.

Мамель обвела нас победным взглядом, мол, можно начинать ликовать. Мы молчали. С задних парт кто-то робко вякнул:

–А может, не надо?

Мамель возмутилась:

– Как это не надо?! Это настоящий конкурс, в бальных костюмах: один танец, полонез, обязательный, второй – на выбор. Я выбрала для вас вальс, благо уже есть сдвиги. Занявшим три первых места – призы от спонсоров. И прекрасная новость: платья и смокинги покупать не будем, возьмем напрокат, есть у меня одна контора на примете, там меня хорошо знают и сделают большую скидку. Я родителей всех ваших обзвонила, все согласны.

Я упал мордой на парту. Если Мамель что-то решила, её уже не переубедить. Все загомонили. Какие из нас танцоры?! Всего месяц остался! Опозоримся! Диана Карапетян кричит:

– Я вся в репетиторах, если ещё после уроков оставаться придётся, я застрелюсь!!!

Громче всех орёт Серёгина, которой наплевать на учебу и которую из класса в класс перетягивают только благодаря тому, что её мать, владелица сети парикмахерских, «активно участвует в жизни школы».

– Тише, тише, – Мамель похлопала в ладоши и сказала, – учителя идут нам навстречу. Будем репетировать на физкультуре и ОБЖ, но такая халява, естественно, только до бала.

Все выдохнули. Гжеда разумно заметил:

– Зато если опозоримся, нам все эти пропущенные физры и обжы до конца года припоминать будут.

– Вот и не опозорьтесь, – посоветовала Мамель. – Физруку, физручке и обэжэшнику в конце месяца на стол – рефераты о здоровом и безопасном образе жизни. С картинками. Репетиции с завтрашнего дня.

По дороге домой, уже в машине, я вдруг сообразил:

– Позвольте-позвольте, а как же твои курсы, мам?

Мамель посмотрела в зеркало заднего вида и сухо сообщила, что закрылась. Сказала:

– Буду теперь готовить каждый день и гулять по вечерам. Дарья Семёновна будет довольна.

Я ответил в сердцах:

– Бабушка никогда не будет довольна.

Мамель равнодушно согласилась.

6 декабря

Тэги: ТАНЦУЮТ ВСЕ

На биологии Люсяна пододвинула ко мне бумажку, на которой было написано: «Дэн, ты так и не поздравил меня с днём рождения». Я подписал ниже: «Поздравляю. Желаю». Пририсовал кривой тортик со свечками. Думаю: если она сейчас начнёт выяснять отношения, пошлю её уже откровенно. Потом понял, что не пошлю. Мне Люсяну жалко. Знаю её с первого класса, с восьмого за одной партой сидим. Она добрая, хоть и дура, пока с Овчинниковой и Серёгиной не связалась, нормальная девчонка была. Люся отношения выяснять не стала. Скомкала бумажку и бросила её под парту.

На втором уроке Мамель занялась муштрой. Мы сорок минут шагали, как цапли по болоту.

Больше всего боюсь, что класс будет за глаза ругать всю эту затею с танцами. Но или мне кажется, или наши все вдохновились. Большинство, конечно, бревна. Люсяна, действительно, очень хорошо танцует. Гогава тоже на танцы ходила, нормально двигается.

Мамель решила в вальсе три пары поставить в центр с самыми сложными па, остальные будут плясать вокруг них вокруг них попроще. Третьей парой она выбрала меня с Аней. Сообщила мне вчера вечером.

– Не нужно, – говорю. – Все подумают, что ты меня выделяешь.

– Я не тебя выделяю, а Анечку, – сказала Мамель. – Ты там никому не нужен, все всегда смотрят на девочек, а вы, мальчишки, просто должны им красиво не мешать. А Анечка, если ты не в курсе, раньше занималась гимнастикой. Талант, говорит, за партой не просидишь.

Нас девятнадцать человек в классе, десять мальчиков и девять девочек. Кто-то лишний. Договорились, что Чиж танцевать не станет, а будет помогать Мамель с аппаратурой.

Мысли все о том, чтобы наладить с Аней отношения потеплее. Сегодня, когда выходили из школы, отвлек её от Чижа и Гогавы разговорами об английском. Софа с Чижом ушли вперёд, а мы пристроились позади. Дошли почти до самой остановки. Тут нас обгоняют три эталонные стервы, Овчинникова, Серёгина и Кисличенко, и Машка, обернувшись, громко спрашивает:

– Мартыновский, что за дауншифтинг? Соскуфился вконец?

Серёгина ржёт, Люсьена снисходительно улыбается.

– Овчинникова, – отвечаю с ленцой, – тебе вредно так много губами шевелить: силикон от трения разогреется, на грудь потечёт, цепная реакция начнется. А если, – ужасаюсь картинно, – мозг заденет?

Машка шипит:

–Ты не мартын, а баклан, сам себя не уважаешь, так хоть нам не делай… – и пальцем себе в рот тычет, мол, она блюет.

И пошли дальше. С Овчинниковой долго не потявкаешь, всё равно перебрешет. Люсьена себе классную моську завела, ни один слон не уйдёт необгавканным.

Аня вся сжалась. Идём, молчим. Ну что мне сказать? Извини, прости? Ну, такая вот у нас душевная обстановочка в классе. Уж за три месяца можно было заметить.

11 декабря

Тэги: LIFE SUCKS³

Пытался дозвониться до Ани. Она не берёт трубку. В сети её нет. Оставил несколько сообщений в оффлайне по поводу английского.

Сегодня утром первый раз с лета вышел на пробежку. Продышался, пропотел и прокачал мышцы. Стоял на набережной, долго смотрел на реку.

Вернулся – дома наготовлена еда: первое и второе, борщ и котлеты. Всё тёплое, только компота не хватает. Думал, что это крёстная пожалела нас, голодных, но потом вспомнил, что тётя Вика с Бусей вчера уехали. Сунул голову в гостиную. Мамель лежала на диване и смотрела телек.

– Что за фильм? – спрашиваю.

– А, – говорит, – какой-то наш сериал. Вот у этого мужчины плохие парни кого-то убили, так он страшно мстит, третью серию уже.

–Угу, – говорю, – понятно. А ничего другого не нашлось?

– Не, – отвечает вяло, – везде примерно одно и то же. Иди обедай, пока тёплое.

Борщ и котлеты поел без аппетита. Мамель, мы тебя теряем.

14 декабря

Тэги: СЕРЬЕЗНО? МОЗГ НА ВЫНОС

Ани в школе не было. Трубку она не брала, хотя гудки шли. На месседжи не отвечала. Пришёл на английский – сижу один. Ольга Петровна семь потов с меня спустила.

Плясали на третьем уроке. Спрашиваю, как дела – бормочет что-то. Шучу – не улыбается. Вышла из школы с Гогавой и Чижом. Я догнал, заговорил. Тема у меня одна – английский. Если бы я и впрямь так языками интересовался, как изображаю перед Аней, давно бы полиглотом стал.

Аня приотстала, перебила меня:

– Дэн, пожалуйста, хватит! Ты понимаешь, о чём я.

Я говорю:

– Не-е-е-е…

Она:

– Значит, ты это не специально? По привычке, да?

Я офигел и говорю:

– Не понял.

– Слушай, Дэн, мне чуть больше полугода осталось доучиться, уж и не знаю, за какие грехи меня к вам закинуло, но я хочу спокойно закончить одиннадцатый класс и забыть вас всех, за редким исключением, как страшный сон.

– Что, – брякаю растерянно, – и меня тоже?

– А тебя в первую очередь. Я вам не очередная игрушка. И не жертва, если вы ещё не поняли. Что бы вы там ни задумали… и ты, и другие, я в эти игры не играю. Дотанцуем до бала, а потом ко мне и не приближайся.

И побежала догонять Чижа и Гогаву. Стою как оплёванный.

– Ну и пошла! – кричу. – Очень мне надо к тебе приближаться!

Нет, не кричу. Ору только у себя в голове. Молча смотрю ей вслед. Вот же непруха! Чего она вдруг так!?

Не помню, как дошёл до дома. Самым трудным было делать вид, что я вменяемый член семьи. У Дэда выдался выходной. Мы посидели за ужином. Мамель кормила нас жареной уткой и яблочным пирогом.

15 декабря

Тэги: без

Написали сочинение. Потом плясали. Два истукана. Мамель при всех нас отчитала.

– Лозовая, – процедил я сквозь зубы, – не надо, чтобы из-за твоих эмоций весь класс опозорился, расслабься, не съем я тебя, это ты на меня взъелась ни с того, ни с сего. Могла бы объяснить …

Аня кинула на меня презрительный взгляд, подвинулась ближе. Остаток танца кружились как надо. Пытался после репетиции осторожно расспросить Скобцеву, но та только фыркает и смотрит на меня странно – явно что-то знает. Нет, что такое, вообще!? С другой стороны, чего я парюсь? Мы только учимся вместе и один раз нормально пообщались и погуляли. А в плане танцев… Мало ли как у кого руки дрожат и щёки краснеют.

На английском узнал, что Ольга Петровна предложила Ане место в другой группе, где у неё одна ученица выбыла. Теперь Аня будет заниматься три раза в неделю по два часа. Ольга Петровна сделала ей большую скидку за старательность. Конечно, Лозовая со своими конспектами и ночью не расстаётся, а ты, Мартыновский, хорошо, если раз в неделю заглядываешь.

Аня меня удалила из друзей. Ладно, теперь мне пофиг. Нет, но за что, а?

Ночью лежал в постели, думал, анализировал. Жил себе Дэн Мартыновский, жил. Дожил до одиннадцатого класса. Гормоны играют, скука мозг разъедает. А тут – на тебе: новенькая в классе, девочка-загадка, симпотная, в жизни по шаблону не чешет. Вот я и наделил её выдуманными качествами, идеализировал. Психоанализ помог – я немного успокоился.

Тема 6. Гадкий я

18 декабря

Тэги: НЕОЖИДАННО

Вчера Антон пригласил к себе после уроков. Были еще Гжеда и Талый. Димыч с Серым сели за комп.

Тоша спрашивает:

– Что у тебя с Лозовой? Все трындят.

– А ничего, – говорю, – где я и где она?

Он:

– А что Кисличенко?

– А ничего, – говорю, – где она и где я?

Ржу. Смотрю, Тоша призадумался. Говорю:

– Ты, эта… вперёд.

А он, нехотя так:

– Подумаю. Тут дело семейное. Отца могут не сегодня-завтра сократить. Пока на работу устроится, неизвестно, сколько времени пройдёт. Есть у него одна задумка по бизнесу, но те пол-лимона, что мне на учебу отложены, придется задействовать. А у Люсиного отца в универе огромные связи, ты же знаешь. Может, на бюджет попаду.

– Дерзай, брателла, – говорю, – дерзай. Я только «за».

Ну да, Кисличенко симпатичная и упакованная. Люськина семья не на зарплату редактора живёт, пусть даже и главного. У её отца типография, не самая большая, но буклетики и рекламки и в кризис спросом пользуются. А Люськина маман журнальчик о моде издаёт и блог ведет с двенадцатью тысячами подписчиков, но это чисто для статуса.

Пошли с Антоном на кухню подстрогать бутербродиков. Антон вдруг интересуется:

–А что Лозовая с нашими цыпами, Серёгиной и Овчинниковой, у «Молла» тусовалась? Дружат, что ли?

Я уши навострил, а сам спрашиваю небрежно:

– Когда?

Тоша напрягает мозги:

– В прошлую субботу… точно. Мы с родаками шмотки мне ходили покупать. Хотел подойти, но отец спешил.

Я пожимаю плечами. Спрашиваю:

– Салями есть ещё?

А сам думаю: так-так-так, вот тебе и недостающее звено. Еле дотерпел до того момента, когда можно было смыться, не вызывая у пацанов подозрений.

Пришёл домой, взломал Анину страницу в «ВКонтакте». Быстро заскриншотил все её ссылки и сообщения. Нашел социалку фрилансеров, в которой она сидит. «Ланс э лот», называется, для своих – «ланселот». У Ани ник «samhaingirl»⁴.

Зарегился. Зафрендил сначала её френдов, потом добавился к ней. Постепенно разобрался в системе. Кто-то заказчик, кто-то исполнитель. У исполнителей можно посмотреть портфолио, можно кинуть кому-нибудь персональный заказ. Аня в основном занимается рекламным рерайтом, ещё пишет за деньги сочинения и рефераты, немного переводит с английского.

Лёг спать. Думаю: Мартын, что ты творишь? Потом сам себя успокоил: надо во всём разобраться.

Спал плохо. Снилась та же вечная хрень: что я подхожу к двери с матовым стеклом, за ним вспышки и тени, ломлюсь внутрь, но меня не пускают. Потом дверь начинает медленно открываться. Проснулся в холодном поту.

Утром перерыл свои старые конспекты по алгебре и нашёл записанный на полях телефон Гогавы (мы с ней в прошлом году вместе на допы ходили). Звоню. Софа берёт трубку. Слышу, как что-то громко говорит кому-то по-грузински, детские голоса, хлопает дверь, потом мне:

–Что, Мартыновский, надо?

– Слушай, – говорю, – у меня к тебе просьба, Софочка, дорогая.

–Что за просьба? – спрашивает.

–А ты не знаешь, – бормочу.

–Теряюсь в догадках, – мурлычет.

Да, конечно.

–Ну ты и язва, – говорю. – Забыла, как я тебя на субботнике от летучей мыши спасал, когда мы в подвал ходили за ветошью?

– Вспомнил, – хмыкает Гогава, – это ж в четвёртом классе было.

А по голосу слышу, что смягчилась.

– Ладно, – говорит, – подходи через час к нам на Галерейную, я во двор выйду.

Через полчаса был у неё во дворе, скинул звонок на телефон. Софа вышла, села рядом на качели, как всегда с мобилой в руке.

– Неожиданно, – говорит, потом заявляет, – если ты думаешь, что я за тебя перед Аней буду заступаться, то ошибаешься. Это ваши с Аней тёрки.

– А не надо за меня перед Аней заступаться, – говорю, – мне от тебя другое нужно. Пришёл просить тебя об услуге.

Гогава даже от мобильника оторвалась.

– По всем правилам? – спрашивает.

Я говорю:

– Да, но если хочешь, деньгами можем договориться.

– Не, – качает головой, – услуга лучше. Чего хочешь? – спрашивает.

Так и так, объясняю, мол, знаю, что Серёгина и Овчинникова на Аню наехали, знаю, когда, не знаю только, что обо мне наплели.

– Так уж и наплели, – прищуривается Софа.

– Да, – отвечаю твёрдо. – Это ж Люськина свита.

– А, понятно, – говорит Гогава и улыбается. – Что, Дэн, не привык, чтобы тебя девчонки буферовали?

Я пожимаю плечами:

– Я ничего плохого не делал, отвечаю.

– Угу, – говорит, – ничего плохого, да, конечно. Я в десятом классе еле выжила в вашей стае, в которой ты тоже далеко не барашек. Если бы не Чиж и Скобцева, не знаю, что бы делала. Но меня-то кое-как приняли, а Аня другая совсем, цыпы её гнобят: одевается не так, телефон старый, ну, ты знаешь, как у нас это обычно происходит. А тут ты ещё нарисовался. Оставался бы ты среди своих волчар, Мартыновский, а? И тебе лучше, и ей. Лозовая – последний человек, которому сейчас нужны твои закидоны. У неё и так всё сложно.

– А поподробнее?

– Это не ко мне, у меня нейтралитет, забыл?

– А ради услуги? Гогава, я себя тебе практически в рабство отдаю, а ты ещё сомневаешься?!

Софа фыркает и произносит с сомнением:

– Спасибо за доверие, конечно, дело заманчивое, но…?

Делаю фейспалм, молчу. Она тоже молчит. Потом спрашивает:

–А если она мне не расскажет?

– Ну постарайся, вы ж почти подружки, на тебя одна надежда. К Скобцевой обратиться не могу, у неё обостренное чувство справедливости и дружеского долга, она всё Ане разболтает.

– Ладно, – решается Софа. – Договорились.

Гогава встает и собирается уходить. Перед уходом ехидно добавляет:

– Ты, Мартыновский, оказывается, такой милый, когда влюблен.

– Нравится надо мной издеваться? – спрашиваю.

–Ага, – говорит, – когда ещё такая возможность представится?

На перемене в школе заключили договор. Если Гогава справится, я буду должен ей услугу. Становится жутковато, когда думаю, что она может потребовать.

19 декабря

Тэги: НЕЖИТЬ ИНТЕРНЕТНАЯ

Отслеживаю переписку Люсьены с подружками. Пару раз видел подозрительные сообщения. Так-так-так! Но в общем всё как обычно: Серёгина шлёт скриншоты из кровавых анимэшек 18+, Кисличенко отвечает ей картинками узкоглазых красавчиков из дорам. Йак!⁵

21 декабря

Тэги: АТАКА КЛОНОВ; ТОНКОЕ ИСКУССТВО ТРОЛЛИНГА

Софа всё время трётся возле Ани. Но на мой вопросительный взгляд только качает головой.

Попробовал поговорить с Дэдом, пока тот завозил меня на физику. Только заикнулся, отец, как обычно, завёлся. Мол, он целый день на работе. Ради нас всё, ради меня и мамы. Он, мол, в последнее время хоть чувствует, что у него семья есть и дом, приходит – всё убрано, наготовлено, не надо никуда вечером срываться.

Я пытаюсь слово вставить, типа, Мамель не тот человек, которого домашние заботы делают счастливее. Ей нужно куда-то всё время бежать, опаздывать и не высыпаться. Дэд скрипит зубами, говорит:

– Денис, ты думаешь, что ты уже взрослый, а ты ещё ребёнок, ничего не понимаешь. Когда свои дети будут, будешь за других решать. У мамы, – говорит, – курсы не приносят доход, у людей сейчас денег нет, кушать всем надо, а танцевать – нет. Мне, – говорит, – тоже тяжело. Не могу же я вечно спонсировать её проекты?! А на тебя сколько денег уходит? Ты лучше думай об учёбе и экзаменах.

Дэд каждую неделю переводит мне на карту определённую сумму. Он считает, что я должен планировать свои траты сам, а не клянчить каждый раз. На кармане у меня немного по нынешним временам, но если не тратиться на всякую чепуху, можно иногда пошиковать: тусануться с друзьями в клубе, купить модную шмотку или гаджет.

Пришёл домой, поел, и тут пиликнуло сообщение от Гогавы:

> услуга «дэн делает то, что захочет софо» активирована. встречаемся в 6 во дворе.

Гогава сразу призналась, что еле справилась:

– С тебя, Дэн, три штуки за кафе, где мы с Аней вкусно посидели, пока я у неё информацию добывала.

Я молча полез за портмоне. Софа восхитилась и застрекотала, сверкая чёрными глазищами:

– Ни фига себе любовь! Шучу, мы только кофе попили, за свой счёт. Ты, – говорит, – лошара, крупно попал. Наши цыпы такой спектакль разыграли – Голливуд отдыхает. Назначили Ане стрелку у «Молла». Я ей говорю: дурочка, зачем пошла? Она мне отвечает: я понятия знаю, не пошла бы, ещё хуже было бы. Сначала Серёгина и Овчинникова изображали из себя плохих полицейских. Затащили Аню в подворотню, вытрясли рюкзак, орали, что она чужих парней отбивает, что Мартыновский Люсьены бойфренд, что Лозовая вся из себя такая – ждёт трамвая, а Люська из-за неё ночами не спит. Серёгина, кобыла, даже в волосы ей вцепилась, Аня еле отбилась. Самое главное, они всё время повторяли, что это ты их на этот наезд подбил, мол, Лозовая тебя достала уже, на шею вешаясь. Машка на Аню всё напрыгивала, а Аня отмахивалась, отмахивалась – ну и зазвездила Машке в ухо. Они тогда совсем озверели. Ну ты Серёгину знаешь – кувалда ходячая. Тут, в самый разгар стрелки, появляется «хороший полицейский» Люся, отзывает своих аниматроников⁶, говорит: бла-бла, девочки, как вам не стыдно, разве я просила за меня заступаться, мы с Аней сами бы поговорили, нормально, без наездов.

Начала Аню в порядок приводить, помогла ей рюкзак собрать, извинилась, типа, она не знала. Ну да, ну да, мимо проходила. Потом говорит: я всё понимаю, сердцу не прикажешь. Значит, мальчики часто бросают девочек после того, как получат от них, что хотят. А что мальчики хотят – это все девочки знают. Ну вот такая Люська дура, что влюбилась и поверила. Не только сердце тебе отдала, но и кое-что попикантнее. Надеется, что с Аней такого не случилось ещё.

– Вот овца брехливая, – шепчу.

Софа заглядывает мне в лицо и спрашивает:

– Что, правда, у вас было?

– С кем?! – ору. – С Люськой?! С паучихой этой? Я что, дебил последний?

Софо, в шутку, типа боится, отодвигается от меня на краешек качели:

– Да кто вас знает. А если честно, ты Лозовой нравился, сразу же видно было. Но она упрямая и независимая, думает, что ты такой же, как они – «золотой мальчик», которому захотелось новую игрушку. А когда игрушка сама в руки не далась, мальчик забил и пошёл дальше. Сам виноват, что цыпы Аню так легко убедили.

– Понял, понял, – ворчу я. – Чего хочешь за услугу?

– Э, – говорит одноклассница, – не так быстро, мне подумать надо.

Прощаемся. В голове пусто. Иду домой.

22 декабря

Тэги: НЕЖИТЬ ИНТЕРНЕТНАЯ

Выследил Овчинникову на большой перемене, слегка прижал её в углу возле раздевалок. Она сначала неверно меня поняла, потом офигела. Потом гневно запищала и забарахталась. Я говорю:

– Ну и тварь же ты, Овчинникова. Серёгина просто тупая. А ты – тварь.

Она возмущается:

– Чего, Дэн, отпусти, что я тебе сделала?

Я спрашиваю:

– А ты не знаешь, да?

Насмешливо кривится. Догадалась.

– Ой, Овчинникова, я думал, ты усагимими⁷, – говорю, – а ты, оказывается, матёрая Лоли⁸.

– Чё за фигня?! – орёт. – Отстань!

Я одной рукой придерживаю её под горло у стеночки, другой демонстрирую экран своего смартфона. Пальцем перелистываю несколько фоток, чтобы она прониклась.

– Классный хентай⁹, – говорю. – Вот эта вообще моя любимая.

– Это личное, – шепчет Маша, – ты, скотина.

– Знаешь, – говорю, – сейчас ни у кого ничего личного нет. Если уж у голливудских звёзд аккаунты взламывают… – цокаю языком. – Ты вообще польщена должна быть.