Читать книгу: «20.16», страница 4

А сегодня…

Сегодня он принёс сосиски!

VII

Сосед не понимает, почему я веду себя иначе.

Я же осторожно начинаю выходить из будки на его голос – впрочем, одна лапа на всякий случай всегда остаётся внутри. Гладить меня нельзя, любая попытка – и я мгновенно прячусь обратно.

В какой-то из дней я ловлю себя на мысли, что хочу услышать его голос. Хочу разбавить аромат по-летнему гниющей под сырой половицей крысы, которую сосед запрятал подальше от «Мокрой Штанины», его запахом. И может, в следующий раз я разрешу ему коснуться моего носа. Случайно.

Следующий раз не наступает очень долго, но когда, наконец, наступает… Я так рада, что буквально взлетаю на крышу будки и лижу его в нос. Сама! Это сразу становится нашей традицией. Мой мир наполняется радостью, которая вытесняет остальное! Кстати, имя у него тоже радостное, случайно услышала: Радий.

И правда, самый быстрый способ стереть плохие воспоминания – снова стать счастливой. Я наполняюсь благодарностью ко всему, даже самому плохому, что со мной происходило, ведь оно привело меня в эту точку счастья.

Начинать жить заново, снова впускать кого-то в свою жизнь – страшно. Хочется оттягивать это, сколько возможно. Но если всё время скрываться за страхом предательства, можно упустить любовь, ведь так?

В тот день я впервые позволяю ему провести рукой по моей спине. Это приятно и страшно одновременно. Каменею от его прикосновения. Хочу убежать, спрятаться, стать невидимой… Не бегу.

Он всё понимает.

VIII

В приют приходит зима. Прогулки с ним теперь короткие, а жду я их всё сильнее.

В дни между нашими встречами тренируюсь лучше запрыгивать на будку, чтобы, когда он снова придёт, ещё быстрее лизнуть его в нос.

И вот однажды, когда я спрыгиваю вниз, нестерпимая боль взрывается в животе и пронзает всё тело. Я падаю, открываю пасть, чтобы залаять, но боль отнимает все силы – из груди вырывается только тихий хрип и белый, исчезающий в морозном воздухе пар.

У меня отнимаются лапы.

Не могу пошевелиться, так и лежу посреди вольера. Через решётку залетает снег, тает на моём носу, остаётся на теле.

Сосед, почуяв неладное, бегает вдоль решётки и неистово лает.

Но разве здесь обратят внимание на лай? Его и так столько, что иногда кажется, по нашим венам течёт не кровь, а это бесконечное «Аф-р-раф-гав», которое затихает только ночью.

Нас замечают случайно. Сосед больше не зовёт на помощь – лежит рядом, пытаясь согреть моё тело, которое заметает снегом. Он не уйдёт в тёплую будку, пока меня не унесут… Но и тогда, наверное, ещё долго будет сидеть у решётки, вглядываясь в снежную пустоту ночи.