Читать книгу: «Тайник. Тыкулкас», страница 3

– Что тебе нужно, чтобы искать мою дочь? – серьёзно спросил шаман.

– Запасной комплект нервов. Ехать мне нужно, срочно. Если что-то понадобится, я сообщу.

– Я надолго свой дом не покидаю, – спокойно сказал мужчина, – но до утра останусь. Скажешь, что нужно, – увидев лицо Малинина, шаман поднял руку и быстро проговорил: – Не нужно эмоций, я вообще не могу с тобой встречаться, но мне нужно найти дочь. Фактически я должен был с тобой через сыновей говорить, но ни один из них не сможет донести то, что нужно.

– Хорошо, я понял, – Малинин встал и пошёл на выход, но остановился. – А периодичность у этих подарков есть? Или она их как-то оптом должна подарить?

– Первый – Тыкулкас не принял, а значит, она должна пройти очищение и попробовать ещё раз.

– Это как?

– Долго. Неделю где-то. Сначала пост должна пройти три дня, ей нельзя двигаться, есть, пить… Ничего нельзя.

– Так, я понял, – кивнул Малинин. – Если появятся мысли, где она может территориально поститься, буду рад услышать ценную информацию.

– Я подумаю, – кивнул мужчина.

Малинин резко встал, вышел из дома и, добежав до машины, рванул с места, взрыв ломкую от холода почву колёсами машины. Он нёсся по направлению к больнице, постоянно набирал номер Софьи, которая никак не брала трубку, и думал только о том, что он хочет собрать вещи, забрать Соню и уехать куда-нибудь, где они будут только вдвоём и не будет никаких ямов, Тыкулкасов и прочей мракобесии.

Софья же, ожидавшая Малинина, где и договаривались, увидела, что в кафе вошёл доктор, приглашающей её на свидание, и ей стало несколько не по себе. Конечно, и речи быть не могло о каких-то отношениях, но, видимо, чашку кофе с этим человеком выпить придётся.

– Привет, – заметив Софью, мужчина поспешил к ней.

– Добрый день.

– Пообедать зашли?

– Нет, друга жду, – улыбнулась Софья.

– Ревнивого следователя? – заметил Сергей.

– Он не ревнивый, – с некоторым облегчением сказала Соня, поняв, что ничего объяснять не придётся, – просто мы давно не виделись.

– Но теперь-то всё в порядке?

– Да-да, – несколько смешавшись, отозвалась Соня. – Лучше расскажите, как вы здесь оказались? Вы обещали отгадку на загадку.

– Здесь никакой загадки нет. Я поехал по программе, которая материальными благами зазывает молодых и небогатых специалистов по разным городам и весям нашей обширной родины, – развёл руками Сергей. – Сначала было очень тяжело, потому что у меня дома, так сказать, потеплее.

– А вы откуда? – с улыбкой спросила Софья.

– Калининградская область. Учился в Москве, там практику проходил, но устал постоянно подрабатывать, чтобы хотя бы приличное жильё снимать. Домой было ехать не вариант.

– Почему?

– Я же говорю, математика простая, чисто финансовая. Да и мест здесь побольше, в тёплых краях не протолкнуться, а у меня связей нет.

– А вам не скучно здесь?

– Как здесь может быть скучно, когда такие девушки приезжают, – заулыбался Сергей. – Соня, скажите честно, – он посмотрел ей в глаза, – у меня есть хотя бы малейший шанс?

– Нет, – Софья пожала плечами, – простите.

– Ну вот слово «простите» здесь самое странное, – засмеялся мужчина. – Хорошо, к чёрту романтику, давайте хотя бы дружить. Идёт? Я действительно люблю загадки, и вы хотя бы расскажете про свою работу.

– Отличная мысль, – Софья повернула телефон экраном к себе и увидела, что у неё целых десять пропущенных звонков от Малинина. – Ох, забыла звук включить после процедуры.

– Всё, не буду вам мешать, – Сергей поднялся с места и попросил официантку их рассчитать. – У меня ещё сегодня творческий вечер.

– Это как?

– Хотел вас пригласить, но вы, наверное, заняты. Я в местном самодеятельном театре играю, нужно же себя чем-то занимать, – надевая куртку, проговорил Сергей.

– Как интересно, в следующий раз обязательно с вами схожу.

– Да, обязательно.

Софья услышала плохо скрытое разочарование, но ей сейчас было не до переживаний малознакомого человека, она прослушала сообщение Малинина и засобиралась обратно в больницу, где по заверению Егора произошло убийство.

Выйдя на улицу, Софья покосилась на тёмный переулок, по которому можно было проскочить гораздо быстрее, чем обходить вокруг, но это ей показалось не лучшей идеей. Вообще, Тыкулкас был очень мрачным городком и почему-то постоянно напоминал Софье Карельск, она всё время спотыкалась об ощущение, что она идёт по улицам карельского городка, а не этого северного, выжженного холодами, пристанища для людей, по какой-то причине живущих здесь.

Несмотря на первый осенний месяц, здесь было очень холодно, и фонари уже плохо справлялись с подступающим осенним мороком, опускающимся на улицы вместе с мглистым туманом. Соня ещё раз с тревогой обозрела пространство, обзвонила несколько безответных номеров с пометкой «ТАКСИ» и, постояв в нерешительности, пошла по изломанному морщинами трещин, поблёскивающему асфальту в сторону главной улицы.

В Тыкулкасе Соня буквально глохла от тишины, особенно было жутко по вечерам, когда люди исчезали с улиц, прятались от мрачной реальности по домам и плотно зашторивали окна, словно стараясь полностью отгородиться и остаться наедине с собой. И тогда лишь изредка мерцающие огоньки, просачивающиеся сквозь плотную материю, тусклый свет уличных светильников и редкий шум проезжающего транспорта создавали иллюзию присутствия жизни.

Проходя мимо небольшой площади, считавшейся здесь главной, Соня невольно остановилась, глянула на голые кроны старых деревьев, и ей показалось, что там в тонких росчерках ветвей запуталось беспокойство и теперь жужжит вместе с ветром, пытается найти дорогу наружу, упасть на подбитый красной ржавчиной ковёр из лежавших на земле листьев, осмотреть давно не работающий фонтан и полететь к домам, искать себе жертву, возле которой можно поселиться и бесконечно пить из источника треснувших эмоций.

Соня вздрогнула, поняв, как далеко занесли её странные мысли, потом оглянулась на шорох и увидела, что из парка по боковой дорожке идёт нетвёрдой походкой человек в тёплом ватнике и уже через секунду исчезает за углом дома, потом проявилась женская фигура, остановилась в нерешительности и, словно почувствовав, куда ушёл предыдущий путник, ринулась в ту же сторону. Эта картина немного развеяла Сонины страхи, ноги перестали быть деревянными, и она, выдохнув, поспешила вперёд к отороченной по периметру редкими фонарями зданию больницы.

Порывистый ветер принёс с собой крошево холодного дождя, застывающего в близком дыхании долгой зимы. Егор вышел на улицу, посмотрел на мрачное низкое небо, откуда сыпалась ледяная стружка, и, поморщившись, лёгкой рысцой побежал внутрь приземистого здания местной больницы.

– Соня, – выкрикнул он, заметив стоявшую в пустом холле Софью, – почему ты не берёшь телефон?!

– Я ждала тебя на месте, звук забыла включить. Что здесь случилось?

– Пока не очень понятно, пошли, нас местный участковый ждёт, – отрывисто проговорил Малинин.

Быстрые шаги гулко отдавались в коридорах, измазанных некрасивой жёлтой краской с подтёками. Малинин набрал номер участкового, но тот был вне зоны доступа местных сотовых сетей, и Егор не нашёл ничего лучше, как набрать в лёгкие воздуха и разораться ночью в больнице:

– Антон Павлович! – крикнул он и чуть не воткнулся в резко открытую дверь.

– Здесь мы, – тихо сказал невысокий, сухенький человек, открывший железную створку, которую Малинин и Софья не заметили.

– Привет. Что здесь случилось?

– Вот охранник, – участковый показал в сторону пенсионера в предобморочном состоянии, попеременно осенявшего себя крестом, – пошёл проверять двери. Они всегда все закрыты, но проверять нужно, мало ли что. Дёрнул ручку, а она возьми и откройся.

– А он сам-то от первого лица рассказать не может? – спросил Егор.

– Я боюсь, у него нервный срыв. Уже и докторов позвали, пока только не идёт никто, в поликлиническом комплексе время не рабочее, а из больнички никак не дойдут. Вот он мне и рассказал, – Антон Павлович со скорбным видом взглянул на Малинина. – Знаете, как у него губы тряслись.

– Можно я ему потом посочувствую? – с лёгким раздражением заметил Егор.

– Он вошёл, фонариком потыкался и увидел девушку на полу, мёртвую, – несколько зловеще проговорил участковый.

– Давайте драматизм опустим, – вздохнул Егор и, глянув на лицо жертвы, покивал. —Что с группой? Я сегодня запрос делал, ещё по утреннему происшествию.

– Сейчас судмедэксперт подойдёт, она чудом здесь оказалась неподалёку. Оперативники только к утру подтянуться и криминалист.

– Я понял. Всё как всегда неспешно.

Малинин посмотрел на Софью, потом на участкового и, внутренне приняв решение, проговорил:

– Сейчас пишем, что видим, потом ждём судмедэксперта и до завтра здесь всё опечатаем. Криминалист приедет, продолжим.

– Труп здесь оставим? – поинтересовался Антон Павлович.

– Если бы я с вами был знаком первый день, то подумал бы что вы издеваетесь, – вздохнул Егор. – Нет, труп после осмотра, нужно переместить в морг. Можно начинать вызывать санитаров, они здесь тоже долгие.

Софья, стоявшая рядом со входом, почувствовала, что плеча её кто-то коснулся, до неё долетел аромат сладких духов и табачного дыма, и она увидела внушительных размеров женщину, смотревшую на неё в упор.

– Твой? – оценивающе оглядывая ругающегося Малинина, спросила Соню женщина с ярко накрашенным ртом.

– Нет, – скоро ответила Соня и потупила взгляд.

– Мне это нет слышится как «да». Ну ничё такой. В теле, – цыкнула языком женщина.

– Когда хоть судмедэксперт будет? – гаркнул Малинин.

– Ну что ты себе лёгкие дерёшь? – повысила тон женщина и, снимая пальто, пошла вперёд. – Ну здесь я. Я, Надежда Викторовна. Повезло вам, маманьку навестить приехала и тут мне такой, бац, подарочек, – рубанув ребром ладони воздух, женщина вытащила из кармана латексные перчатки и подошла поближе к лежащему на полу телу. – Так бы полдня добиралась. Хотя не очень понимаю, чего дёргаться-то? Местные, что ли, не могли бы всё по красоте сделать? – судмедэксперт наклонилась и, на секунду замерев, гаркнула: – Да вы издеваетесь, что ли? Она живая. Что здесь вообще происходит? Больница здесь или бордель невзрачный?! – яростно сдирая перчатки, кричала Надежда. – Чего встали-то? Врачей зовите, она вон явно не в себе, – подсев рядом с хлопающей глазами девушкой, сказала судмедэксперт. – Ну что? Ты как?

– Голова очень болит, – хрипло ответила очнувшаяся. – И нос немного.

– Погоди, – притормозила пытающуюся встать девушку Надежда, – сейчас каталку попросим привезти, – быстро осматривая вены на запястьях и локтевые сгибы, проговорила судмедэксперт. – Ну-ка посвети сюда, – скомандовала она участковому, поднимая брюки и оттягивая носки на ногах потерпевшей. – Чисто везде. Милая, ты как? Говори со мной, говори, – и метнув злобный взгляд в охранника, рявкнула: – Мужчина вы можете поумирать где-то не здесь, здесь надо врачей.

– Егор Николаевич, так что же, живая она? – хлопая глазами, спросил участковый.

Малинин, давно уставший от придурковатости участкового, просто махнул рукой и подошёл поближе к судмедэксперту, которая ловко осматривала лежащую на полу девушку.

– Я никаких повреждений не вижу, – женщина покачала головой. – Надо ей полный техосмотр делать.

– А как вы здесь оказались? – спросил Малинин, обходя девушку и присаживаясь рядом.

– Егорушка, так же тебя, кажется? – ласково сказала судмедэксперт. – Ну ты ж не дурачок вроде, вон какой видный и красивый, должен же понимать, что сейчас ей вопросы не нужно задавать. Дай ей хоть с пола встать, а то ты такой прыткий, как я погляжу.

Железная дверь снова приоткрылась, в неё сутуло протиснулся санитар, протащил за собой каталку и, развернувшись со странно обречённым видом, спросил:

– Где покойник?

– Покойник отменяется, – деловито сказала Надежда. – Мужики, пока мы врачей ждём, она ещё воспаление лёгких схватит. Давайте её на тележку, и сами отвезём в терапию, тем более сегодня моя сестра там дежурит. В больницу поедем, – чуть повысив и так громкий голос, сказал она равнодушному санитару.

– Да мне пофиг куда, – пожал тот костлявыми плечами.

Благополучно погрузив девушку на каталку, Егор отдал несколько распоряжений участковому и подошёл к надевающей пальто Надежде:

– Спасибо вам. Извините, если нахамил.

– Ты, красивый, если что, заглядывай, – шепнула она низким грудным голосом в ответ, и вдруг ущипнула опешившего Малинина за то место, которое один его знакомый называл «то, где спина заканчивает своё благородное название». – Я тебе телефончик в карман положила, если твоя наскучит, – игриво прикусив край перчатки, сказала она и пошла вслед за санитаром.

– Хорошо, что девушка жива? – вопросительным тоном, заглядывая в глаза Малинину, сказал участковый.

– А вы сомневаетесь? – уставившись на него немигающим взглядом, спросил Егор.

– Да ну нет, – засмущался Антон Павлович. – Криминалиста отменять?

– А мы не будем расследовать, если трупа нет? – не меняя тон, спросил Малинин.

– А, будем. Конечно, будем. Тогда я перекрываю здесь всё?

– Давайте, – вздохнул Егор. – Пойдём, Соня.

– Ой, как хорошо, что супруга ваша приехала, вы прям аж посветлели, – заулыбался участковый, но тут же осёкся под прицельным взглядом Егора.

– Доброй ночи, – процедил Егор и, открыв дверь, пропустил Софью вперёд.

Оказавшись в тесном пространстве машины, Малинин выдохнул, быстро притянул к себе Софью и долго не отпускал её, целуя губы, щёки, лоб, глаза. Соня, не ожидавшая такого напора, даже не шевелилась, она просто дождалась, пока Егор её отпустит, и тихо спросила:

– Что с тобой?

– Испугался за тебя, – коротко ответил он. – Соня, я хочу рапорт подать и уехать вместе с тобой отсюда.

Он сказал это неожиданно даже для самого себя. Перед внутренним взором Егора вдруг чётко всплыл разговор с отцом Айнаны, и он почувствовал, что добром всё не закончится. Он кричал сам себе изнутри, что отсюда нужно бежать без оглядки, иначе ледяные челюсти Тыкулкаса перекусят их с Соней жизнь, и они навсегда застрянут в этом холодном безвременье.

Глава 3

Тыкулкас, застывший в узорах сплетённого ночью морозного инея, потихоньку просыпался, из труб частных домов начинал выползать дым, холодное облако утреннего тумана упало на реку и быстро испарилось, а посыпавшийся из прохудившегося неба дождь, стал превращаться в мелкий снег. Софья открыла глаза, покосилась на пляшущий в камине-буржуйке огонь и, выпростав из-под одеяла руки, потянулась. Она даже не помнила, когда ей было так хорошо, ей казалось, что она сейчас лакомится своим кусочком счастья, а внутри неё приютилось долгожданное спокойствие.

– Привет, – услышала она голос Егора и, повернувшись, увидела, как он заваривает кофе и берётся за сковородку. – Проснулась?

– Да, – улыбнулась Соня, – я давно так не высыпалась, как здесь. Прекрати мучить посуду и иди сюда.

– Не могу, – покачал головой Малинин, – хотя очень хочу. Мне через полчаса нужно быть у себя, а потом в больницу поеду: первая потерпевшая в себя пришла, нужно её опросить.

– Да, ну ладно, – наигранно улыбнувшись, Софья вылезла из-под одеяла и, подхватив полотенце, лежавшее на тумбочке, прошествовала в душ.

– Нет, это форменное издевательство, – Малинин брякнул сковороду на плиту и, стягивая через голову свитер, быстрым шагом пошёл вслед за Соней.

Синие язычки пламени молча лизали тёмное дно чугунной сковородки, масло, лежавшее в центре посудины, начало плавиться от жара, вздыматься пузырями, покрываться коричневой корочкой, чернеть и просто превращаться в горку пепла, чадившую горький дымом. Малинин выскочил на кухню, охнул, настежь раскрыл окна и стал махать полотенцем, выгоняя едкий запах под громкий хохот Софьи.

– Нет, она ещё и смеётся, – брюзжал он, оттирая дно сковороды под бьющей струёй воды. – Давай быстро кофе с бутербродами перехватим, на яичницу времени уже не остаётся.

– А ты надолго уедешь?

– Уедем! – воскликнул Малинин. – Я тебя одну не оставлю. Мы это уже проходили, и пусть всё катится к чертям. Ты обязательно во что-то вляпаешься. Соня, шевелись, наливай кофе.

– То есть ты совсем в меня не веришь? – улыбнулась она.

– Да нет, Соня, я тебя просто люблю, – посмотрев на неё, сказал Егор.

– Что ты сказал? – через паузу переспросила Соня.

– А… То есть так это непонятно? – усмехнулся Малинин. – Я люблю тебя, ты стала для меня центром мира, и я не знаю, радоваться мне или нет этому новому для меня чувству. Если честно, я даже себе боялся в этом признаться, а сегодня вдруг всё оказалось очень просто.

– Ох, – выдохнула Соня. – Ну, я тебе уже давно всё сказала. Ты знаешь, я когда тебя в кафе здесь увидела, думала, сердце выскочит. Ведь не бывает таких случайных встреч.

– Так, давай не будем превращать наше утро в мелодраму. Быстро поели и поехали.

Раскрытая дверь втянула в дом лёгкую взвесь крупинок снега, подбросила снежинки, уютно устроившиеся на пороге, и вместе с ними в жилище влетели крупные хлопья чёрного пепла. Небольшие кусочки порхнули вверх, аккуратно спланировали на придверный светлый коврик, и Софья, наступившая на один из них, притормозила на пороге.

– Что это такое?

Малинин остановился, пожал плечами и, закрывая дверь, ответил:

– Не знаю, – он показал на трубы соседских домов. – Сейчас все топят, наверное, прилетело откуда-то. Запрыгивай в машину, я её заранее прогрел.

Соня быстро забралась в машину, покрутила головой, рассматривая словно рисованный мрачный пейзаж, и внутренне согласилась с Малининым, что нужно убираться отсюда поскорее. Она видела, как Егор крутится на пороге, что-то высматривая в убитой ночными морозами растительности.

– Что-то искал?

– Показалось, – отмахнулся он. – Скажи мне, а ты до сих пор работаешь в «ПОИСКАХ»? – спросил Егор.

– Нет, – покачала головой Софья. – Вот только эта история задела меня лично, и мне нужно в ней разобраться. Из конторы я ушла: слишком много там случилось, а я, наверное, не готова к такому. И потом всё напоминает о Даниле и Лизе. Хотя я ещё официально об этом не объявила, а недавно даже местному доктору сказала, что ещё там работаю. Похоже, пытаюсь свыкнуться с этой мыслью.

– Да уж, – только и проговорил Егор, – Ты извини, сейчас к сторожу одному заскочим, мне его по прошлому делу опросить нужно, – Егор повернул руль налево.

Притормозив возле края пролеска, пылающего жёлтой листвой, прихваченной по краям хрупким инеем, Егор погладил Софью по щеке и проговорил:

– Я быстро.

– Давай. А я пока полюбуюсь на местные природные достопримечательности.

Софья вышла из машины, натянула светлую шапочку и, сделав несколько шагов, прислушалась к невесомой тишине. Почему-то ей стало сразу неуютно в этом нелюдимом месте, среди секретничающих с ветром деревьев, царапающих взгляд далёких скал, роняющих отражение в холодную гладь озера. Софье даже показалось, что она слышит чей-то голос, шепчущий в глубине леса и складывающий тихие звуки её имени.

– Ну ты как?

Голос Егора отрезал странное наваждение, и Соня потрясла головой, водя растерянным взглядом по пространству.

– Неуютно здесь, – она повела плечами и, подойдя к Егору, зарылась лицом у него на груди. – Я как сюда приехала, всё время неуютно, только возле тебя хорошо. Природа, конечно, потрясающая, но тяжело здесь. Может, потому, что кладбище рядом?

– Какое кладбище? – удивился Егор.

– Ну ты сказал, что к сторожу кладбища должен подойти, – отстранилась от него Соня.

– Нет, – пожал плечами Егор, – к сторожу домика охотхозяйства. Там было дело о браконьерстве, он свидетелем проходил, да и кладбище здесь в другой стороне.

– Мне почему-то показалось, что ты сказал про кладбище.

– Ладно, не забивай себе голову, – улыбнулся Егор. – Поехали в больницу, быстро опросим пострадавших девушек, а потом я повезу тебя обедать в одно потрясающее место. Мужики для туристов сделали кафе прямо на берегу озера, ловят свежую рыбу, запекают, варят, катают на лодках… Вообще, классные душевные ребята.

– А когда я буду разбираться с тем, зачем сюда приехала? – спросила Соня.

– А оно точно тебе нужно? – с самым серьёзным видом спросил Егор.

– Со мной столько всего произошло, что я должна разобраться. Иначе можно с ума сойти. А потом, – она улыбнулась, – у меня есть крутой план.

– Какой? – тихо спросил Егор, любуясь Софьей.

– Я хочу уехать жить на юг и открыть там небольшой ресторан.

– А я смотрю, ты продуманная, – Егор обнял её и легонько подтолкнул к машине. – Поехали. Но твой план мне очень нравится. Я, кстати, недавно ездил по одному делу в совершенно очаровательный городок, у меня теперь там даже знакомые есть.

Машина плавно выкатилась из леса, легко прошлась по припорошенной грунтовке, скатилась с пологого края и уже должна была выехать на основную дорогу, как Софья вцепилась в руку Егору и стала отчаянно тыкать пальцем в окно, не в состоянии выдавить даже звука из сведённого страхом горла.

– Что случилось?

– Там, там.

Среди деревьев виднелось жуткое зрелище: в землю было воткнуто два ствола, добела выскобленных от коры, сверху они были скреплены перекладиной и на горизонтальной палке, висел мешок, перехваченный верёвками, но самое страшное было в том, что венчала всё это сооружение рогатая голова лося.

– Тише, тише, – сказал Егор. – Мне в первый раз тоже поплохело. Это местные обычаи, здесь всё законно. Это у кого-то родственник умер и вот это типа повозка, которая везёт в мир мёртвых его поклажу. Такое себе, конечно, представление, но что поделаешь.

– Гадость какая, – Софья внутренне с облегчением выдохнула: в этот раз ей хотя бы не привиделась такая картина.

Малинин увозил её всё дальше, по дороге сыпал шуточками и старался не показывать, что внутри него зреет странное тошнотворное чувство, увлекающее его своей тяжестью на самое дно, где чернела бездна отчаяния от его бессилия что-либо изменить.

Больница, куда они снова приехали, жила своей унылой суетной жизнью, здесь пахло болезнью, хлоркой, которой по старинке мыли обветшалые и потрескавшиеся полы, и немного подванивало особо едкими медикаментами.

– Молодые люди, ну куда вы ноги ставите? – с тоской в голосе спросила Малинина щуплая старушка, возившая шваброй в коридоре.

– Извините, – бросил на ходу Егор и, обойдя вымытый участок, хотел идти вперёд, но задержался. – Подскажите, пожалуйста, а вы только здесь полы моете? Или в старом крыле тоже убираетесь?

– А чего там чистить? Там же никто не ходит, – пожала маленькими плечиками старушка и узловатыми пальцами затолкала обратно выбившиеся из-под платка взмокшие светлые пряди.

– Спасибо.

– Ты чего, Егор? – догоняя Малинина, спросила замешкавшаяся на входе Софья.

– Да я вспомнил, что там хлоркой пахло, – покивал в задумчивости полковник. – Видимо, кто-то что-то отмывал.

– Где там? – не поняла Софья.

– Там, где Новикову нашли вчера. Ладно, давай сначала к девушке, которую на берегу обнаружили, а потом ко второй, – Егор остановился возле выкрашенных белой краской дверей, где красными буквами значилось слово «Реанимация» и обернулся на идущего по коридору доктора. – Здравствуйте. К вам вчера девушку доставили вертолётом, я вечером приходил, но мне сказали, что она была без сознания.

– Да-да. Как раз к ней иду, Кирилл Борисович, я её лечащий.

– Егор Николаевич, – Малинин по привычке хотел произнести «следователь по особо важным», но осёкся, – расследую это дело. Хотел бы с ней поговорить, – предъявляя корочки, проговорил он.

– Боюсь, это пока не совсем возможно, – сложив кончики пальцев на руках и перекатываясь стопами с пятки на носок и обратно, ответил врач. – Она в шоковом состоянии, у нас нет хорошей психиатрии, чтобы размотать её состояние правильными препаратами, но я сейчас связался с коллегами, они попробуют по анализам и видеофиксации ей помочь.

– Повреждения какие у неё? – тяжело вздохнув, спросил Малинин.

– Может быть, я вам заключение дам? – вяло отозвался доктор. – Дел завал, ещё по второй барышне отписываться, которую в старом крыле нашли.

– А что с ней? – замер Малинин на месте.

– Так умерла к утру ближе, – доктор посмотрел на часы. – Часов в пять.

– Мне почему никто не сообщил? – процедил сквозь зубы Малинин.

– Это уж точно не ко мне, я не знаю. Это к начальству.

– Сейчас она где?

– В морге больницы, – доктор подошёл к окну и показал на небольшое здание, примостившееся неподалёку. – Это там.

– Да знаю я, – раздражённо махнул рукой Егор и зашагал прочь, набирая номер телефона. – Да, это Малинин. Что у нас с криминалистом? Нет, придётся поторопиться, потому что теперь у нас есть, как вы выражаетесь, полноценная жертва. Девушка, которую там вчера обнаружили, умерла! – гаркнул он и отключился.

– Егор, успокойся, – Соня попыталась взять Малинина за руку, но он лишь раздражённо выдернул ладонь и пошёл прочь.

Соня остановилась в нерешительности, потом посмотрела на часы, прикинула, что идти на последнюю процедуру ещё рановато, а к Малинину сейчас лучше не соваться, и, выйдя из здания наружу, удачно поймала такси, отъезжающее с парковки.

Егор, внутренне пыхтя негодованием, больше похожим на гнев, оторвал от косяка разбухшую от влаги дверь и, ввалившись в душное помещение со стойким специфическим запахом, прошёл по коридору, заглядывая во все двери.

– О! Соскучился, что ли? – пробасила Надежда, отрывая взгляд от трупа девушки, над которым стояла, уперев руки в железный край стола. – Ну здесь, прям скажем, не очень уютное место, – хохотнула женщина.

– Не смешно, – отрезал Малинин. – Когда сможете установиться причину смерти?

– Я, касатик, умею работать, только в приятной и располагающей атмосфере, – щёлкнула языком женщина. – А ты, если потерялся, не на плацу и орать здесь на меня не нужно.

– Извините, – расстроенно проговорил Егор. – Нервы ни к чёрту.

– Пойдём, чаю с коньяком шваркнем и потолкуем, – миролюбиво заметила Надежда. – А с ней я попозже закончу.

– Мне бы побыстрее.

– Понимаю, Егор. Я бы и сама хотела, но, всегда есть но, – закрывая двери в прозекторскую, сказала судмедэксперт и показала направление к комнате отдыха. – Здесь не то что оборудования, здесь вообще ничего путного нет. Я-то её посмотрю, но могу и пропустить что-нибудь дельное. Поэтому если у тебя, касатик, есть варианты, то думай.

– Но вы же мне не просто так всё это говорите?

– Ой, ну не выкай ты мне, – махнула на него рукой женщина и достала из тумбочки початую бутылку. – Не нравятся мне у неё некоторые гематомы, только я понять не могу, как она их получила. И они мелкие настолько, что я еле разглядела.

– Ну это какое-то сильно усечённое представление теории, – Малинин внимательно посмотрел на мнущуюся женщину.

– Короче, здесь работает патолог-кривые руки, он периодически впадает в астрал, и я его замещаю, – Надежда тяжело вздохнула. – Я уже видела такие гематомы. И девушка перед этим тоже на сутки пропала. Правда, у той была такая нестабильная репутация, что, когда в заключении о смерти было написано: «Передозировка», перепроверять никто не стал. Это было три месяца назад. А полгода до этого я выезжала в одно село, просто была поблизости, там начала рожать девушка и до акушеров было не доехать. Так вот там тоже был такой случай: одна из девиц пропала, думали, в лесу заблудилась, потом нашлась, я её живой видела, это было аккурат на следующий день, у неё тоже такие мелкие синяки на носу были, потом я уехала, а позже узнала, что она на следующий день умерла.

– Дела-а-а, – протянул Малинин. – А давайте… – Егор остановился и поправился. – Давай, я сейчас подумаю, что можно сделать.

– Надежда Викторовна, – в дверях, еле умещаясь под притолоку косяка, показался санитар, – там дедульку привезли.

– Ну отвези его в прозекторскую, пусть подождёт, – со вздохом сказала она. – Он же не торопится?

– Ну так-то нет, но в прозекторской холодно очень.

– А ты думаешь, он замёрзнет? – поджав губы, Надежда посмотрел на мужчину в упор.

– Так-то да, да и кашляет он сильно.

– Кто кашляет? – Надежда с Малининым переглянулись, и женщина встала со своего места.

– Ну, дедулька, – пожал плечами санитар. – Он приехал с соседом, сказал, что помирает, что одинокий и соседей тревожить не хочет. Попросился у нас полежать до утра, сказал, к рассвету помрёт.

Надежда шумно выдохнула, смерила взглядом санитара и, обернувшись на Малинина, утопившего лицо в руках и сотрясающегося всем телом, проговорила:

– У меня, кажется, появились неотложные дела. Пойду, побеседую с претендентом на ночлег.

Малинин покивал, налил себе в чашку чёрную смоль заварки и достал телефон.

«Привет. Нужна твоя помощь и Мамыкина. Сможете ко мне в Тыкулкас приехать?» – покривился Малинин, отсылая сообщение Медикаменту. Конечно, у него было уверенности, что звёзды в калейдоскопе его жизни сложатся в счастливый узор и ему удастся вытянуть лучших специалистов на расследование одного случая, где был лишь призрачный намёк на серию. Но сейчас Малинину нужен был малейший повод, чтобы он мог вызвать своих ребят, и тогда можно будет возобновить старое расследование. Полковник после вчерашнего разговора с шаманом, был просто уверен, что его не случайно сюда прислали. Хотя Егор прекрасно понимал, что как только он, даже неофициально, попробует продолжить следствие, которое вёл в Карельске, то какие-нибудь «чудесные» события найдут место в его жизни, и он не сможет уже махнуть на всё рукой и написать рапорт, а это значит, что никуда они с Соней не уедут.

– Софья, – вдруг вслух произнёс Егор.

– Не, я Надя, – покачала головой вернувшаяся судмедэксперт.

– Прости, – Малинин вскочил на ноги, набрал номер и вышел в коридор. – Позже зайду! – крикнул он.

Только сейчас он вспомнил, как вырвал свою руку и понял, что с этого момента Софью он больше не видел. Малинин топал в коридоре, меряя шагами тесное пространство, пытался дозвониться до неё, но всё было тщетно: она просто не брала трубку. Входящий с незнакомого номера перекрыл его попытки написать Соне сообщение, и Малинин гаркнул:

– Да!

– Малинин, я уже почти оглох, а мы ещё работать не начали, – спокойно заметил Медикамент. – Здесь бухгалтерия интересуется, если мы берём проект, кто оплачивать будет?

– И тебе здравствуй, – выдохнул Егор, радуясь, что они на том деле, где встретились летом, всё выяснили. – Ну я как-то миллиардов не заработал и инвесторов, кроме местного начальства, у меня нет, а в районном управлении, мне кажется, мне выпишут только путёвку в эротическое путешествие и не более того.

– Понял, – задумчиво сказал Медикамент. – Чуть позже отпишусь, – добавил он и отключился.

Прыгнув в машину, Малинин взял курс на гостиницу, откуда они вчера с Софьей забирали вещи. Девушка, которую Айнана пыталась принести в жертву, явно была приезжая и начинать поиски, чтобы понять кто она и зачем приехала, а главное – почему именно её выбрала дочь шамана, следовало с того, чтобы посмотреть хотя бы её вещи, раз с ней самой поговорить пока не представлялось возможным.