Цитаты из книги «Повесть о Сонечке», страница 3

- У них настоящие туфли, дамские.

- Но почему вы, Сонечка, неужели вы так мало зарабатываете?

Она, кротко: - У других мужья, Марина. У кого по одному, а у кого и по два.

"Который час?" - его спросили здесь,

А он ответил любопытным: "Вечность".

Все ей было дано, чтобы быть без ума, без души, на коленях - любимой: и дар, и жар, и красота, и ум, и неизъяснимая прелесть, и безымянная слава, и все это в ее руках было - прах, потому что она хотела - сама любить. Сама любила

Слезы больше глаз..

(Диккенс в транскрипции раннего Достоевского, когда Достоевский был еще и Гоголем: вот моя Сонечка. У "Белых Ночей" - три автора. Мою Сонечку писали - три автора. Как ей было не суметь - Белых Ночей?!)

моя точность - моя последняя, посмертная верность

      Вся мужская лирика, доселе безобъектная, или с обратным объектом - самого поэта - ибо быть ею всей поэтовой любви, вставить в нее - себя: свое лицо как в зеркало, я не могла, ибо сама хотела любить и сама была поэт – вся мужская лирика для меня обрела лицо: Сонечкино. Все эти пустоты (ты, она - на всех языках), имеющие дать и дающие только переполненность поэтова сердца и полноту его я, вдруг - ожили, наполнились ее лицом. В овальной пустоте, в круглом нуле всякого женского образа в стихах поэта - Сонечкино лицо оказалось как в медальоне.

Как описать Ангела? Ангел ведь не состоит из, а сразу весь. Предстает. Предстоит. Когда говорит ангел, никакого сомнения быть не может: мы все видим - одно.

      ...я сейчас тоже люблю - двоих. Но почему же мне так хорошо? А вам, Марина?

      - Потому что не двоих, а - обоих, Сонечка! И я тоже - обоих. И мне тоже так хорошо. А вам, Володя?

      - Мне (с глубоким вздохом) хорошо, Марина Ивановна!

Потому что, Марина, любовь - любовью, а справедливость - справедливостью. Он не

виноват, что он мне больше не нравится. Это не вина, а беда. Не его вина, а моя беда:

бездарность. Все равно, что разбить сервиз и злиться, что не железный.