Читать книгу: «Гости», страница 2

Глава 3
Марлоу

– Жалко, что я не перевезла коллекцию в Нортон⁵ до шторма! Тогда о ее сохранности переживали бы музейные сотрудники, а не я, – сокрушалась Марлоу. Она опустилась на колени.

– Мы и сами только сегодня узнали, что шторм будет таким сильным, – заметила Изабель.

Обе женщины стояли на коленях посреди рабочего кабинета Марлоу, вокруг них были разложены десятки картин разных размеров, бо́льшая часть которых уже была завернута в крафтовую бумагу.

Небольшой кабинет выходил окнами на реку, но сейчас они были заколочены штормовыми ставнями. По стенам, в духе галерейной развески, висели картины с маринистическими мотивами – классическая манера соседствовала с современным и даже абстрактным искусством. Вдоль одной стены тянулись встроенные шкафы, где все полки были заставлены книгами по искусству в глянцевых обложках, а пол укрывал плетеный ковер из натурального сизаля. Только в этой комнате Марлоу позволяла себе развести беспорядок. На ее столе и на том, за которым иногда работала Изабель, высились стопки бумаг и нераспечатанной почты.

Изабель взяла написанную маслом картину – одну из последних, которые им осталось упаковать, – и смерила ее критическим взглядом. Это была абстракция на квадратном холсте, написанная яркими красками в духе примитивизма. В углу виднелась неразборчивая подпись.

– Я ее не узнаю. А кто художник? – спросила она.

Марлоу глянула на полотно.

– Дэниел Гарвуд. Он преподавал мне живопись в Университете Вандербильта. Безумно талантливый художник, хотя и не признанный. Мы с мамой ходили на его выставку, когда я училась на втором курсе. Она просто влюбилась в эту работу… – Марлоу мечтательно улыбнулась. – Мама всегда была импульсивной, но глаз у нее был что надо.

– Она ценная?

Марлоу понимала, что имела в виду ее ассистентка: достаточно ли важна картина не столь известного художника для того, чтобы включить ее в коллекцию Бондов, которую родители Марлоу, Томас и Кэтрин Бонд, как одержимые, собирали всю жизнь. Они планировали передать коллекцию в дар Художественному музею Нортон в Уэст-Палм-Бич и заодно выделить средства на строительство дополнительного крыла. Но полгода назад родители Марлоу погибли в автокатастрофе, и теперь осуществить их мечту предстояло дочери.

Когда Марлоу только взялась за проект, он показался ей неподъемным, но она тогда еще не успела прийти в себя, ведь это случилось сразу после смерти родителей. Их просторный дом на Джупитер-Айленд был забит произведениями искусства, и большая часть из них не имела никакой документации. Кэтрин с одинаковым успехом могла приобрести какую-нибудь вещь как в сэконд-хэнде, так и у известного европейского арт-дилера. И теперь Марлоу предстояло отобрать произведения для коллекции Бондов. Курировать коллекцию – задача серьезная, именно поэтому она наняла себе в помощь Изабель из галереи в Майами. Та отлично зарекомендовала себя благодаря насмотренности и предельной скрупулезности в работе.

– Мне кажется, да, – ответила Марлоу. – Чем больше коллекционеров узнают о Дэниеле Гарвуде, тем сильнее его работы вырастут в цене. С моей стороны это сентиментально, но это была одна из любимых маминых картин. По-моему, будет правильно включить ее в коллекцию.

– Мне она нравится. Автор великолепно работает с цветом и композицией. – Изабель положила картину Гарвуда на квадрат пузырчатой пленки и осторожно начала ее упаковывать.

Марлоу оглядела комнату и сокрушенно покачала головой. Само собой, вся коллекция была застрахована от стихийных бедствий, но для нее самой она была поистине бесценной. Ведь эти картины хранили историю ее родителей, ее семьи.

– Н-да, это не самое обдуманное решение с моей стороны… Все-таки я слишком долго откладывала перевоз картин в безопасное место. А если ураган сорвет крышу? Тогда вся коллекция погибнет!

Глаза Изабель округлились. Она, как всегда, сделала макияж, даже аккуратно наложила несколько видов теней на веки, искусно завила длинные блестящие волосы – они спадали на плечи безупречными глянцевыми волнами. Марлоу пригладила собственные кудри – рядом с Изабель она казалась себе растрепанной.

– А такое может случиться?! С дома правда может сорвать крышу?

Марлоу успокаивающе улыбнулась молодой женщине.

– Да нет, все будет хорошо. Этот дом пережил уже несколько ураганов, и никаких проблем у нас никогда не было. Просто я слишком беспокоюсь.

Изабель кивнула, хотя это объяснение ее не до конца убедило.

– Мы оставим картины прямо здесь?

Марлоу огляделась. По обеим сторонам ее кабинета располагались высокие окна, закрытые штормовыми ставнями, и французские окна из ударопрочного стекла. Они выходили на каменную дорожку, которая огибала дом и вела к усыпанному гравием проезду. Но даже все эти фортификации не смогут защитить картины от воздействия ветра и влаги, и Марлоу это прекрасно понимала.

– Нет, давай уберем их в мой шкаф наверху. Думаю, так будет безопаснее. На самом деле они должны быть в специальном хранилище, но сейчас это лучшее, что мы можем сделать, пока не пройдет шторм. Кстати, где Джун? Она должна была помочь нам с упаковкой.

– Мы уже закончили, это последняя, – сказала Изабель.

Она завернула картину Гарвуда в коричневую бумагу и скрепила ее скотчем.

– Не совсем, – покачала головой Марлоу. – Остался еще рисунок Сезанна.

– А Сезанн разве здесь?

На лице Изабель было написано такое потрясение, что Марлоу едва удержалась от смеха.

– Да, здесь. Я же говорила, что должна была отправить всю коллекцию в Нортон, но мы кое-где недоработали.

– Но… где он? – Изабель огляделась, как будто могла не заметить Сезанна, прислоненного к стене или спрятанного за тиковым столом в стиле середины XX века.

– Он в гостиной, – сказала Марлоу. – Пойдем, я тебе его покажу.

Они поднялись. Изабель последовала за Марлоу из кабинета в коридор, и они свернули направо в арку. Гостиная была оформлена как просторная комната для отдыха, друг напротив друга стояли два серых мягких дивана, их дополняли два приземистых кресла из коричневой кожи и огромный круглый пуф, на котором любили сидеть дети. Обычно комната была залита светом из двух больших окон, выходивших во двор и на улицу, но защитные ставни превратили помещение в пещеру. Здесь было так темно, что Марлоу пришлось зажечь лампы со стеклянными абажурами, стоящие на столиках возле диванов.

– А где… О! – Изабель осеклась, как только заметила на стене рисунок в раме.

Скромный карандашный набросок изображал два яблока и завалившуюся набок грушу на деревянном столе. Но что-то в формах фруктов, перспективе самого рисунка, размашистых линиях карандаша заставляло зрителя остановиться и присмотреться повнимательней… и вот тогда он понимал, что перед ним нечто поистине волшебное.

– Когда я смотрю на этот рисунок, мне становится интересно, Сезанн долго над ним работал или просто набросал от нечего делать? Он же постоянно рисовал. Его эскизы хранятся в музейных коллекциях по всему миру. Но этот… – Марлоу зачарованно покачала головой. – Мне всегда казалось, что он особенный.

– Даже не верится, что он висит у вас в гостиной, – сказала Изабель.

Марлоу украдкой улыбнулась, угадав упрек в голосе ассистентки. Этот эскиз должен находиться в стенах музея, а не в обычном доме.

– Он висел здесь с тех пор, как я была маленькой. Ну, конечно, не в этой гостиной, а в доме, где я выросла. Помню, как устраивалась под ним с книжкой в старом клетчатом кресле. Я постоянно читала. Даже странно, но мне всегда казалось, что этот рисунок как будто смотрит на меня сверху, отправляется со мной в путешествие вместе с «Аней из Зеленых Мезонинов»⁶ или по страницам «Излома времени»⁷. Он всегда казался мне старым другом. Я люблю его.

– Но свет… – Изабель с ужасом посмотрела на скрытые ставнями окна. – Здесь так ярко светит солнце – оно же навредит эскизу!

– Именно поэтому я и повесила его на стену, где на него не падает прямой свет. Но оставлять рисунок здесь на время урагана точно не стоит.

– Определенно, – согласилась Изабель. – Его ты тоже планируешь убрать в шкаф?

Марлоу покачала головой, осторожно снимая Сезанна со стены.

– Нет, его я положу в сейф. Он там как раз поместится, и с ним ничего не случится. Даже ураган не сможет ему навредить.

* * *

Когда Изабель начала поочередно переносить упакованные картины в шкаф на втором этаже, Марлоу отнесла Сезанна в кабинет Ли. Еще когда дом только строили, они решили спроектировать сейф в стене. Поначалу Марлоу считала, что иметь сейф дома – это как-то слишком. Они и так держали все паспорта и важные бумаги в банковской ячейке, к тому же у них не было каких-нибудь золотых слитков, которые надо было бы охранять. Но теперь Марлоу даже радовалась, что они все-таки установили сейф. По крайней мере, на время бури Сезанн будет надежно защищен, а потом его перевезут в Нортон вместе с остальной коллекцией.

Хотя… Марлоу и сама не знала, как расстаться с эскизом Сезанна. Она ни с кем это не обсуждала – ни с Беатрис из Нортоновского музея, ни с Изабель, ни даже с Ли. Эскиз был той нитью, которая связывала ее с родителями, – она видела в нем любовь матери к искусству и любовь отца к матери. У нее не было ничего дороже этой вещи.

Но Марлоу понимала, что Изабель права. Рисунок слишком ценный, чтобы хранить его дома, ему нужен правильный климат и защита от стихийных бедствий. Да и потом, напомнила она себе, хранить его только для самой себя – эгоистично. Искусство должно быть доступно каждому.

Марлоу положила эскиз, уже надежно обернутый пузырчатой пленкой и крафтовой бумагой, на впитывающую поверхность на столе Ли. Сейф скрывался под висящей на стене на петлях картиной с тщательно прописанным парусником. Она прокрутила замок направо, потом налево, затем снова направо – щелкнув, сейф отворился.

В нем не было ничего удивительного: документы, кое-какие украшения матери Марлоу в бархатных коробочках, небольшая сумма наличных для непредвиденных трат, «Ролекс» Ли. Марлоу собралась сдвинуть содержимое к одной стенке, чтобы освободить место для рисунка, но случайно нащупала незнакомый пластиковый предмет. Она достала его из сейфа.

Это был мобильный телефон.

Марлоу какое-то время просто смотрела на него. Она его не узнавала. У нее самой, Ли и близнецов были айфоны, а этот выглядел громоздким, дешевым, а с обратной стороны значилось Motorola. Марлоу провела пальцем по экрану, и тот загорелся – значит, телефон не заблокирован.

Откуда он вообще взялся? Но ответ напрашивался сам собой. Доступ к сейфу был только у нее и Ли, дети комбинацию не знали. Она этот телефон видела впервые – значит, он принадлежал Ли.

Но из этого следовал другой, гораздо более тревожный вопрос. Зачем Ли понадобился телефон, о существовании которого Марлоу ничего не знала? И почему он спрятал его в их сейфе?

Глава 4
Марлоу

– Мам, ты где? – Голос Тома донесся откуда-то с улицы, рядом со входной дверью.

Марлоу все еще стояла перед распахнутым сейфом, положив ладонь на горло. Услышав голос сына, она вздрогнула и оглянулась.

– Иду! – Марлоу сунула телефон в карман шорт цвета хаки, закрыла сейф и на всякий случай прокрутила замок.

Марлоу пересекла кухню и вышла в прихожую. Перед открытой дверью стоял Том и заглядывал в дом. Сын был таким же высоким, как Ли, но веснушки и голубые глаза он унаследовал от нее. Порыв ветра растрепал отросшие по плечи и на мгновение скрывшие лицо волосы, которые Том тут же убрал за уши.

– Ты чего не заходишь? Дверь открыта.

– Не хочу наследить. – Том кивнул на грязные кроссовки.

– Молодец, что сообразил. Ты отца не видел?

Она чуть было не добавила, что нашла кое-что странное, но отчего-то сразу же осеклась. Сначала надо поговорить о телефоне с Ли. Наверняка это просто недоразумение, решила Марлоу.

– Он во дворе за домом, накрывает бассейн. Можешь к нам выйти?

– Зачем? Что-то случилось?

– Тут полицейские приехали. Они говорят с Миком.

– Полицейские? Что им здесь нужно? – нахмурилась Марлоу.

В дверном проеме за спиной Тома возник Зак. Долговязый мальчишка, с длинными, как спагетти, руками и ногами и с выгоревшей на солнце шевелюрой, такой густой, что она почти стояла торчком.

– Эй, миссис Дэвис! Как думаете, а может, полицейские убийство расследуют? Прикиньте, было бы круто!

– Если бы здесь расследовали убийство, прислали бы больше двух полицейских. Сюда бы съехался весь отдел по расследованию преступлений, – вмешался Том.

– Может, они ищут кого-нибудь, кто пропал без вести, и просто не знают, где произошло преступление, – возразил Зак.

– Наверняка они здесь из-за шторма, – сказала Марлоу. – Давайте лучше у них спросим.

Марлоу шагнула за порог и вдохнула напитанный влагой воздух. Река всегда пахла сильнее перед штормом – от нее веяло соленым воздухом, растениями и чем-то темным и заплесневелым.

Два помощника шерифа в форме стояли на дорожке перед домом и говорили с пятидесятилетним ремонтником Дэвисов Миком Бирном. Он был высоким, с широкими мускулистыми плечами и солдатской выправкой. Марлоу приблизилась к группе с дружелюбной улыбкой.

– Меня зовут Марлоу Дэвис. Чем могу помочь?

Помощнику шерифа с короткими светлыми волосами было около двадцати, на подбородке у него виднелась ямочка. Марлоу увидела собственное искаженное отражение в его зеркальных очках-авиаторах.

– Добрый день, мэм. Меня зовут Джек Дейли, я помощник шерифа округа Кейюга. Это моя напарница, помощник шерифа Луиза Перес.

Перес с крайне серьезным лицом кивнула Марлоу, волосы девушки были стянуты в аккуратный хвостик.

– Приятно познакомиться. Чем вам помочь? – спросила Марлоу.

– Мы заехали, чтобы проверить, все ли жители домов вдоль реки эвакуируются. – Дейли заметил за спиной Марлоу Тома и Зака и нахмурился. – Ваша семья еще здесь?

– А что в этом такого? Разве было распоряжение об эвакуации? – В голосе Мика слышались нотки раздражения – похоже, вопрос офицера показался ему навязчивым.

– Эта территория не в зоне затопления, поэтому официального распоряжения об эвакуации не было, – сказал помощник шерифа. – Но «Селеста» уже достигла таких масштабов, что мэр и весь муниципалитет настоятельно рекомендуют эвакуироваться всем, чьи дома находятся на воде или в непосредственной близости.

Мик скрестил руки на широкой груди и перекатился на пятки.

– А я вот слышал, что эвакуироваться уже нельзя, все дороги из города намертво встали. И они, скорее всего, будут точно так же забиты, когда ураган дойдет до суши. Лучше б вы об этих людях подумали!

Марлоу беспокойно глянула на Мика – как бы помощники шерифа не сочли его слова оскорблением.

– Мы с мужем говорили о том, чтобы уехать, но нас как раз беспокоило, что мы можем застрять прямо посреди шоссе. Поэтому мы решили, что сейчас безопаснее всего остаться дома.

Мик одобрительно кивнул.

– Паника – это последнее дело, когда на тебя идет шторм. Людям просто заняться нечем, потому и носятся по улицам, сметают продукты в магазинах, часами стоят в очередях за бензином. А шторм все равно придет, и никуда тут не денешься. Ну подтопит где-то, ну повалит ветром пальму-другую – всего и делов.

– Послушайте, надвигается очень серьезный шторм. По всем прогнозам, к моменту выхода на сушу ураган достигнет пятой категории, – возразил помощник шерифа Дэйли. – Мы можем столкнуться с катастрофическими разрушениями, материальным ущербом и даже человеческими жертвами.

Марлоу почувствовала, как в ней растет паника. Да на что же они потратили столько времени?! «Плохо, что мы остались, – подумала она, стараясь убрать кудрявые волосы за уши. Ветер достиг такой силы, что кудри хлестали ее по щекам. – И уже поздно куда-то ехать».

– Несколько местных школ переоборудовали под убежища, – добавила Перес. – Мы советуем всем, кто еще остается в этом районе, отправиться туда.

Марлоу посмотрела на Мика, но тот в ответ только поднял бровь. Она знала, о чем он думает. Убежища, конечно, полезны для тех, у кого нет надежной крыши над головой, но у Дэвисов был крепкий дом, штормовые ставни, металлическая крыша и два генератора, которые включатся сразу, как пропадет электричество. Ее семья может провести эту ночь дома в безопасности и с гораздо большим комфортом, чем в какой-нибудь школе, на разложенных на полу матрасах.

– Спасибо за предложение, но мы все-таки переждем бурю здесь, – сказала Марлоу.

Помощник шерифа Перес посмотрела на дом Дэвисов, окна которого выходили на Береговой канал, изборожденный волнами.

– Во время бури может начаться и наводнение.

– Думаю, с нами все будет в порядке. В этом доме мы пережили уже три урагана, и нас ни разу не затапливало. Мы вообще не видели в доме никаких следов воды. – Марлоу улыбнулась помощникам шерифа. – Но спасибо, что проведали нас.

– Должен сразу предупредить: если у вас что-то случится и кто-нибудь пострадает либо ваш дом получит серьезные повреждения, из-за которых в нем нельзя будет находиться во время урагана, пока шторм не стихнет, аварийные службы не смогут никого прислать к вам на помощь, – сказал Дэйли.

Мик крепко хлопнул его по плечу.

– Не переживай сынок, это не первый наш ураган.

Офицер Перес перевела взгляд с Мика на двух подростков.

– Вы все останетесь в этом доме?

– Я поеду к матери, – сказал Мик. – Она живет одна и из-за ураганов порядочно переживает.

– А мальчики конечно же останутся здесь. Они оба мои. – Марлоу ласково похлопала сына по спине. – Ну, то есть это мой сын, но Зак так часто бывает у нас, что мы и его считаем своим.

Зак густо покраснел и склонил голову.

Помощник шерифа Дэйли кивнул с покорным видом.

– Если передумаете, у вас еще есть время, чтобы перебраться в убежище. Но не откладывайте, шторм движется очень быстро. Переночевать в школьном спортзале далеко не худшее, что может сегодня случиться.

– Это правда, – откликнулся Мик. – Берегите себя.

Помощники шерифа направились к своей машине. Марлоу посмотрела на Тома.

– Все ставни повесили?

– Почти. Нам осталось совсем немного.

– Парни отлично поработали, – одобрительно кивнул Мик. – Все утро трудились не покладая рук.

– Мик сказал, что из нас вышли бы отличные морпехи. Но нас точно заставили бы подстричься. – Зак взъерошил свои светлые волосы, больше похожие на солому, и те практически встали дыбом.

– Вам лучше выбрать такую работу, на которой в вас никто не будет стрелять, – Марлоу улыбнулась сыну и его другу.

Мальчики направились к задней части дома, а Мик и Марлоу смотрели, как внедорожник помощников шерифа выезжает на дорогу, по обеим сторонам усаженную пальмами, и исчезает вдали.

– Раньше полиция никогда не предупреждала жителей всех домов накануне шторма, – заметила Марлоу.

– Я ведь говорил, что все паникуют, когда ураган подходит к берегу, – сказал Мик.

– Знаю-знаю, нам просто надо это пережить, – сказала Марлоу и посмотрела на Мика. – Мы будем рады, если ты останешься. Место для тебя точно найдется.

– Спасибо, но я уже обещал матери, что вернусь к ней. Она в возрасте и… ну… Не стоит ей быть одной, когда такое творится.

– Мы и ее рады принять. Может, она переберется к нам? – быстро добавила Марлоу.

– Нет, ей будет неловко, но спасибо за предложение.

– А генератор у нее есть?

– Нет, – признался Мик. – Она живет в квартире, но здание крепкое, и стоит оно в глубине острова. С ней уже связался ремонтник и сказал, что штормовые ставни успели повесить. У нас может отрубить электричество, но мы оба будем в безопасности.

– Но ей будет трудно без электричества… – продолжала Марлоу. – А у нас и генераторы есть, и кондиционер точно не отключится. Кстати, можем поместить ее в отдельную комнату. Например, устроим ее в нашей прекрасной гостевой комнате на втором этаже.

– Я передам ей, но не думаю, что она согласится уехать из дома, – сказал Мик.

– Конечно, не согласится, – вздохнула Марлоу. – Понимаю, никто не хочет уезжать из дома, особенно в такой шторм. – Она уже собралась домой, но все-таки обернулась к Мику. – Только учти – если все-таки передумаешь, мое предложение в силе.

– И я его правда ценю, – сказал Мик и внезапно поднял голову, прислушиваясь к чему-то. Марлоу тоже поняла, что за шум насторожил его, но… быть этого не могло, ведь ураган совсем близко подошел к берегу. Так шуметь могла только плывущая по воде лодка.

– Что это? – спросила Марлоу.

– Лодка, по-моему, – ответил Мик.

Он обошел дом, и Марлоу не отставала от него. Как только им открылся вид на реку, они разглядели вдали на потемневших волнах реки моторную лодку. Даже с такого расстояния было заметно, что ее двигатель уже на пределе, а за судном тянется длинный след.

– Похоже, они идут к нашему причалу! – удивленно сказала Марлоу.

– Так и есть, – мрачно кивнул Мик.

– Зачем им сюда?

– Лучше иди скажи Ли, что у нас гости. А я пока разберусь, что им нужно.