Читать книгу: «Путь к дракону», страница 13

Глава 24

Линден

Я устремился к лесу. Я не бежал и не летел, парил скорее – астральный двойник может передвигаться как угодно, будто во сне. Мне было проще так.

Ночь завораживающе дышала звёздами. А я не дышал. Но не стоило думать об этом. Выбрасывать энергию на сожаления – недоступная мне роскошь.

Всё, что было можно, я только что потратил на уплотнение до материального тела и поцелуй. Идиот? Да. Но не жалею. В конце концов, что такое жизнь? Копилка чувств, впечатлений и опыта.

Мы даже не осознаём, насколько богаты, имея возможность сбросить сапоги после долгого дня и растопырить с удовольствием пальцы ног; почувствовать ту самую усталость, а потом снова проснуться бодрым; откусить кусочек помидора, ворвавшись зубами в плотную мякоть, и уловить мгновенный запах свежести и земли, из которой он вырос; замёрзнуть, а потом согреться; понежиться на солнышке, промокнуть под дождём; идти, просто переставляя ноги. И дышать!

Вот сейчас я понимал, какое это сокровище – возможность дышать. Даже не задумываясь раздувать, словно кузнечные мехи, грудную клетку, втягивать прохладную струйку воздуха носом и выдыхать тёплую, с каждым разом поглощая из мира энергию жизни, разлитую Богом просто так, из щедрости.

Такие простые вещи бесценны. Их не замечаешь, пока они не станут недоступны.

Будем реалистами: шансов застрять в этом слое у меня было гораздо больше, чем развеяться, как привидение, когда закончится энергия. Плюс физического тела в том, что энергию из пространства можно черпать, восполнять, зарабатывать; в астральном – всё, что есть, то и твоё – на остальное не рассчитывай. Тут уже и плазмы не было…

Этот слой под названием Скйарден, жил по своим законам. Если на поверхности мира, в нашей привычной зоне обитания, хищники предпочитали плоть, здесь их добычей будет твоё сознание и энергия. И ты зависнешь в одной из тысяч ловушек полуживых существ. Местные жители не отпустят, даже если ты перестанешь им быть интересным, высосанный до оболочки. Они их собирают, как люди в диких племенах скальпы. Коллекционеры чёртовы!

Прежде чем пересечь границу кампуса, я всё-таки обернулся. Вдалеке, у общежития в скале мне почудилась под фонарём фигура худого старика. Я переключился на зрение мага, более естественное для астрального тела. Вокруг одинокой фигуры вспыхнула невероятных размеров аура, радужная по краям, золотая в центре – такая светимость бывает только у молодых магов с полным ресурсом. Или у архимагистров.

Мусль? Откуда здесь?!

Фигура старика кивнула мне и исчезла, словно её вместе с аурой стёрли ластиком. Иллюзия или реальность, это всё равно был хороший знак – почти благословение!

Я приободрился. А потом перевёл взгляд на вершину горы, которую в академии своевольно превратили в общежитие. Ночь показалась мне светлее: Тара была там, мой стимул и смысл. Было в этой девушке что-то необычайное – такое, что удерживало жизнь во мне. Тара словно магнитная ловушка, улавливающая плазму, была красивой настолько, что захватывала мой дух и не отпускала.

Тару хотелось рассматривать, любоваться изгибами тела, взволнованным дыханием, живыми эмоциями, тенями на лице, поворотом головы, движением глаз, просто оставаться рядом. Ни одна женщина не вызывала у меня подобного.

Забавно, что чувство к ней возникло сейчас, когда нужно было думать о том, как выжить. И стремление видеть её, защищать выглядело совершенно неуместным.

Скажем честно: маги моего уровня не испытывают любви, она слишком энергозатратна, способна поглотить всё внимание целиком. Мы не монахи, конечно, просто есть цели куда выше отношений: сила, могущество, развитие. Так что ты либо настоящий волшебник, либо влюблённый дилетант.

Но сейчас, думая о Таре, я был счастлив, как идиот, потому что чувствовал её! Я впитал в себя каждое мгновение рядом с ней, будто скаредный дракон – золотые монеты. Но я оставлял её в слишком сложной обстановке, скрипя сердцем. Морлис была слишком мощным магом и манипулятором, от рождения она происходила из рода сильнейших жриц, и у неё были какие-то планы на Тару! А значит, я точно должен был к ней вернуться! В силе, с энергией, раздобыв себе нормальное тело.

⁂

Для преодоления плазменного барьера между лесом и кампусом снова пришлось уплотниться до максимума. Не пропускать «недоживых» купол как раз и был настроен – его надо было обмануть.

Шаг сквозь неприятную толщу, переполненную гулом и невидимым штормом. Движение вперёд. Я снаружи!

С порывом ветра лес раскрыл чёрные кущи передо мной, как жадную пасть.

Ну, здравствуй, реальный Скйарден! Челюсть прихлопни, я не твой обед.

Магическое зрение позволяло видеть дыхание хищных деревьев, взволнованную потенциальной жертвой рябь листвы. Мигом выползли на новенького мелкие твари: похожие на пропитанных разноцветными крошечными искрами прозрачные осьминоги с глупыми синими глазами без зрачка, мертвенно-зелёные ящерицы с жёлтыми прожекторами вместо глаз под морщинистыми веками. Почти бестелесные лесные черви раскрыли в мою сторону голубые с серебром хохолки, рассчитывая привлечь дурачка красивыми огоньками. Обманчиво симпатичные искристо-персиковые крабики с синими «сигнальными огнями» по окружности панциря перебежали весёлой группой через дорожку.

Хм, так много и все голодные? Вспомнилось, как мы ловили их студентами, чтобы дразнить первокурсниц. И ещё не было купола, всё было проще. Девчонки визжали, некоторые хлопались в обморок, когда дикая милота начинала сосать их энергию, а страх неожиданности – их излюбленное угощение. Мы с парнями смеялись, но потом сидели в карцере за нарушение правил.

Сверху с веток на меня глянуло крупное голубое, конечно же, полупрозрачное существо, похожее на гусеницу-переростка с вкраплениями тусклого оранжевого света по позвоночнику. Оно пошевелило любопытными усиками.

О, звездун мутный! Ты-то мне и нужен! Мне пригодится местное транспортное средство!

Я оттолкнулся условными ногами от условной травы и подлетел к нему так быстро, что звездун не успел напасть сам. Надо схватить, пока не выскочили жвала. Полупрозрачный звездун дёрнулся. Зашипел, обещая неприятности.

– Эй, коняшка, не сопротивляйся! – рявкнул я, перехватывая растущие на глазах усы. – Спокойно!

Звездун перевернулся и принялся увеличиваться, как на дрожжах. Оторвался от веток и упал плашмя на меня на землю полупрозрачной тушей. Раздавил бы, будь я материальным. Но я просочился сквозь. И оседлал звездуна. Тот возмущённо засверкал, пытаясь спихнуть меня.

– Расслабься! – похлопал я его по медузьей холодной шее и произнёс заклинание, подчиняющее местных тварей, звездун притих, впитывая в себя мои слова. Не давая ему время на размышления, я приказал: – Служи! Неси меня к призрачному городу. Будешь служить верно, позже я освобожу тебя, не убью! Или пеняй на себя! Н-но, поехали!

⁂

Тара

Мы собрались вокруг Гел-Бассена на удобных подушках под невысоким навесом с загнутыми кверху уголками крыши. Ночь пыталась заглянуть под навес любопытными звёздами, но её отпугивал сложенный совсем по-простецки небольшой костёр по центру, распространяя вокруг приятное тепло и запах берёзы.

Интендант сидел расслаблено, поджав ноги и расстегнув форменный мундир. Из-под того выглядывала белая рубашка, а на немолодом лице играли тени. Из-за их контраста Гел-Бассен выглядел сейчас более худым и старым, потому мне хотелось время от времени протереть глаза – так он смахивал на нашего столетнего блаженного Мусля.

– Так что вы хотели знать про Вечного странника? – Он улыбнулся.

– Почему его зовут Вечным? – спросила Мия.

– Потому что он победил смерть.

Нед придвинулся ближе.

– Я слышал, что он просто бросил ей вызов. И что эта «вечность» – условная.

– Он существовал, когда только закладывали первый камень академии, – со снисхождением хитреца перед простаком ответил Гел-Бассен.

– То есть четыреста лет назад… – прошептала с благоговением Олана.

– Да, четыреста лет назад Великий Волшебник уже называл его в своих записях «Вечным странником», – кивнул Гел-Бассен. – А насколько вечность не вечная или вечная – это всё равно, что мальчикам мериться… кхм, кинжалами. У кого больше…

Девочки покраснели, парни прыснули.

– Я хочу точности, потому что люблю цифры, – проворчал наш Гусь.

– Ну вот и изобрази вечность цифрами, – крякнул Гел-Бассен. – Посмотрим, что получится.

– А почему Вечный странник живёт здесь, в этом слое? – спросила я.

Гел-Бассен взглянул на меня пристально.

– С чего ты решила, что он тут живёт? – встряла Ринта.

Её друг Адер воткнулся в меня своим убийственно спокойным взглядом. И мне снова показалось, что он удав, который только притворяется парнем с голубыми глазами.

– Слышала такую версию легенды. И если не здесь, то где? – сказала я, на всякий случай представляя в межбровье серебряное зеркало, направленное на Адера.

Тот едва заметно поморщился.

Поменяв позу, Гел-Бассен невозмутимо произнёс:

– Вечный странник – очень древний маг, реально никто не знает, ни сколько ему лет, ни где он живёт. Потому что у странника и не может быть постоянного жилища. В нашем мире его не видели уже лет сто, только сказки про него пересказывают. А здесь, в слое Скйарден, есть места, где он появляется. Даже я его видел относительно недавно.

– Где? – в лоб спросила я.

Интендант улыбнулся, как маленькой девочке.

– Это было здесь, в академии.

– А что он тут делал? – спросила Нисана.

– У Великого Волшебника и Вечного странника был договор о силе и защите студентов от местных жителей слоя. В течение нескольких сотен лет каждый ректор академии, занимая пост, встречался с Вечным странником и получал обновлённые формулы защитных заклинаний, а также новые знания, если повезёт. Каждый свои – особенные. Чего-чего, а знаний за тысячи лет у Странника накопилось столько, сколько нам всем и не снилось.

– Ещё бы, у него было время поэкспериментировать! – хмыкнул Эднат.

– Было, – согласился Гел-Бассен просто, словно и самому было под тысячу лет. – Но несмотря на удивительные знания, которые делали великих магов архимагами и давали силы, превосходящие мощь многих живущих, несмотря на получение полной безопасности здесь, в академии, все ректоры в некотором роде оказывались зависимыми от Вечного странника.

– Как заложники… – буркнула я.

– Но они же были великими! С такими силами… В наших учебниках истории о каждом рассказывается отдельно, – возразил один из близнецов.

– А теперь всё изменилось, потому что Растен создал купол из плазмы! – воскликнула Дари. – Я угадала?

– Верно. – Гел-Бассен посмотрел на неё.

– Вряд ли это понравилось древнему магу, – подал голос Адер. – Столько лет держать всех в кулаке и вдруг выпустить! Уж не Вечный ли странник взрывает теперь порталы в отместку Растену, который их создал?

– Я б на месте Странника тоже обиделась, – буркнула Нисана.

– Если он вечный, древний маг, вряд ли ему до обид. Интересно, чем он вообще занимается? – Я задумалась вслух. – Для чего нужна эта вечность?

– Бессмертие? – переспросил Гел-Бассен. – Многие, особенно власть предержащие стремятся стать бессмертными. Чем больше ты можешь потерять, тем больше за это цепляешься. Впрочем, никому не удаётся. Полагаю, к лучшему.

– Бессмертие – это свобода, – ответил мне Адер. – Полная свобода. Представь, что можно сделать, если точно знать, что ты не умрёшь!

Я подумала, что разнесла бы к чертям аландарцев, прогнала бы с нашей земли, но моя мысль тут же запнулась. Я поняла, что есть мама, которая не бессмертна и которой меня могут шантажировать; есть мадам Сильван и Марика, за которых я бы тоже испугалась. Выходит, абсолютную свободу вечная жизнь не даёт.

– Подумаешь, бессмертие! – сказала я. – Что оно тебе даст без тех, кого ты любишь? Все твои близкие умрут, и что ты будешь делать? Нет, я не понимаю зачем. Лучше уж обычный ход вещей – сколько мне отмеряно, столько и проживу.

– Хочешь сказать, что ты способна кого-то любить? – усмехнулся Эднат.

Я удивилась: то есть он и после нашего доверительного разговора будет продолжать свою дурацкую игру в соперников?

– Представь себе! – резко ответила я. – Есть!

– Меня? – подмигнул он.

– Не надейся! – Огрызаться ему было куда проще, чем пытаться поверить в то, что сказанное им в кедрах – правда. И я повернулась к интенданту. – Расскажите, пожалуйста, ещё о Вечном страннике, это очень интересно. Он действительно такой всесильный?

– Противостоять Победившему смерть трудно.

– Но можно?

– Можно, – кивнул Гел-Бассен.

– А в легенде ещё говорилось, что Вечному страннику можно загадать желание, и он выполнит, только что-то попросит взамен.

– Так и есть. Равное по ценности для тебя.

– Зачем это ему, если он сверхсильный маг?

– Чтобы поддерживать равновесие.

– А оно для чего?

– Все энергии в мире должны быть уравновешены, это закон вселенной.

– То есть законы для него всё-таки существуют?

– Не нашего общества, а те, что существовали задолго до нынешних государств, извечные законы магии.

– А как их узнать?

– В библиотеке есть, – тихо встрял Хаббат, – раздел «Исторический», «Законы», полка З, восьмой ряд.

Мы все ошарашенно обернулись на нашего скромного сокурсника. Эднат присвистнул.

– Круто, библиотекарь!

– Спасибо, Хаб! – Я положила ему руку на плечо, увидев, что тот снова сгорбился, словно пытался занимать меньше места.

– А вот интересно, – воодушевлённо проговорила Дари. – Слой же всё равно древнее любых странников. Даже если он вечный, он когда-то появился. И до того, как здесь появилась академия, тоже ведь жизнь существовала? Получается, здесь было так страшно и невозможно, что сюда попадать вообще никак нельзя было? Никакого равновесия?

– Вспомнила бабушка, когда девушкой была, – хмыкнула Нисана. – Люди сюда не совались. Зачем равновесие, гробовщица?

И по взгляду Дари я поняла, что месть близка.

– До появления странника в параллельных слоях, везде, где существовали источники магии, были и арбитры – те, кто всё уравновешивал, – заявил Гел-Бассен. – Драконы.

– Ого, драконы? – У меня почему-то побежали мурашки по рукам. – То есть если найти одного, тут можно будет существовать безопасно и без поблажек от Вечного странника?

Интендант посмотрел на меня долгим, очень долгим взглядом, от которого мурашек стало только больше, и я поёжилась. Затем ответил медленно:

– Д-да.

Эднат расхохотался, как дурак.

– Это ты, что ли, в драконы метишь со своими неуправляемым гневом?! Фу, насмешила!

Кокон рубиновой силы проснулся в моём животе, и несмотря на недавнее добродушие, я подумала, что размажу, если сейчас что-нибудь добавит унизительное. Я в его игры не играю. На автомате я сунула руку в карман, наткнулась пальцами на мини-токамак и вспомнила слова от Линдена: «Ты больше не можешь позволять себе гнев!» Я медленно выдохнула ртом, сжимая крошечный плазменный «апельсин» в кулаке, будто сливая в него всё своё негодование.

– Какой же ты болван, моредонец, – тихо, но отчётливо сказал Адер.

Они продолжили пререкаться, а я, сжимая в пальцах токамак, думала о Линдене. И вдруг сами собой вспыхнули в памяти два алых пятна, похожие на крылья. Раскалённая волна прокатилась по телу, от центра токамака, куда угодил мой большой палец, и до самой макушки. На моём лбу от жара проступил пот. Я скорее вытерла его платком смутившись. И встретилась глазами с интендантом.

– Морские девы – маргейры полгода назад написали в пене волн, которая отпечаталась на камнях, – поджав губы, сказал он, – послание для всех нас.

– И что там было? – заволновалась я, вспомнив девушек-медуз в глубине моря.

– «Закон нарушен, миры меняются, фальшивые проходы между мирами закроются, если то, что запущено, не остановит сила дракона», – отчеканил Гел-Бассен.

И показалось, будто только мне. Я опять подумала о Линдене и крыльях, что мне примерещились, волнение подкатило к горлу.

– Но ведь нет драконов! – сквозь туман моего сознания подала голос Дари. – Их давно уничтожили, больше не осталось!

– Да, у нас тоже искали хоть что-то про драконов, объявляли по городу, – сказала Олана. – Но остались только легенды, даже чешуйки нигде не нашлось, не то что яйца или хотя бы маленького, выродившегося дракончика.

– И у нас, – вторила её Мия.

– И у нас. И у нас. И у нас, – говорили сокурсники.

А я вспомнила мой первый разговор с Растеном. «Всё меняется, – сказал он. – И появляетесь вы, феномены, молодые люди с неизвестными типами магии».

– Но всё меняется, – охрипнув сказала я. – Мы – тому подтверждение. Так что может, и дракон появится.

– Тогда Вечному страннику и его требованиям хамбец уже насовсем, – хмыкнул один из близнецов.

«Возможно, он это знает, а значит, сделает что-то, пока этот конец не настал, – сглотнув, подумала я. – А Линден? И крылья? Это имело какое-то значение? Или то была просто иллюзия?»

И тут меня буквально подбросило от волнения: так вот кто взорвал портал – Вечный странник! Хотел припугнуть Растена вместе с ректором академии, мадам Морлис, и уничтожить Линдена Калласа одним махом! И убить Линдена… потому что в нём… скрыты крылья! И рубиновые искры в глазах! Такие были в книге про драконов, в исторической, такими всегда изображают драконов в легендах – с рубиновым сиянием в глазах. А у Лндена я их сама видела! Значит, он тоже… в некотором смысле феномен?! И он… дракон?

Ну конечно! Как иначе? У него и так было два дара, хотя у всех по одному: боевик и духовидец! А мама говорила, что при настоящем поцелуе люди открываются…

Боже, что делать, ведь Линден направился именно к Вечному страннику! За помощью… А попадёт в ловушку!

– Что с тобой, Тара? – спросила Дари, тронув меня за рукав.

– Мне… мне надо идти… – пробормотала я.

Гел-Бассен покачал головой и встал с продавленной подушки ловко, как молодой.

– Никто никуда не идёт. Комендантский час. И наше время истекло. Все по спальням, господа студенты!

– Но я… – сказала я.

– Идёшь спать. Как все, – ответил интендант.

Он щёлкнул пальцами, и праздник вокруг нас на глазах начал сворачиваться. Музыка прервалась. Живые гирлянды исчезли, подносы свернулись в салфетки, вспыхнули и осыпались пеплом. Растворилась крыша беседки, подушки и бокалы. А меня вместе с Дари втянуло в прореху в скале, как в бумажную дыру, за которой ничего не было.

Мы со всего маху шлёпнулись на свои кровати. И ошеломлённо посмотрели друг на друга.

– Ну и хорошо, – вздохнула Дари. – Спать так спать. Долгий был день.

– Никаких спать, – рыкнула я. – Ты будешь оживлять дракона, маленького, большого, какого угодно. Из того, что есть! Как своих бабочек! Линдену… если всё кончится хорошо… понадобится тело. Если он, конечно, вернётся…

Я облизнула пересохшие губы. И от ощущения отчаяния впервые за последний десяток лет расплакалась при свидетелях.

Дари растерялась. А я вытерла подушкой непослушные слёзы и сказала сквозь всхлипы, заставляя себя изо всех сил успокоиться:

– Ты займись своей алхимией. А мне надо выйти за пределы кампуса. Обязательно! Ты покажешь свои лазейки?

Глава 25

Тара

Я распахнула глаза. В окна билось беспощадное утро, а в мою голову – мысль о Вечном страннике. Я подскочила, обнаружив себя на постели, одетой во вчерашнее платье. Из волос выпал на пол увядший цветок, за ним с меня съехала мятая простыня. На соседней кровати всхрапнула, уткнувшись носом в подушку, Дари. Тоже не раздевалась, как я погляжу.

Неужели мы с ней выключились, как последние пьяницы? Как так?! Похоже, интендант не только веселящее и антипохмельное средство подмешал в наши бокалы… Чтоб ему! Мы проспали, время ушло, и Линден…

Где теперь его искать, чтобы предупредить? Он может быть теперь где угодно.

Я потёрла пальцами виски, пытаясь распутать хаос из мыслей, словно пучок из спутанных ниток. Терпеть не могу, когда мне что-то подмешивают и манипулируют! Отвернула кран, он издал противный звук, но ни капли воды.

Злая, как фурия, я бросилась к двери, рванула её на себя. В считанные секунды оказалась перед проходной интенданта. И на полных парах затормозила каблуками моих стареньких туфель: с Гел-Бассеном беседовал лощёный, как тунец на солнце, сыщик Воугел. Он обернулся на изданный мной шум, отвратительно рыжий с белесыми глазами, и уставился на меня.

– О, Тара Элон. – Он поморщился, словно испытывал ко мне такое же отвращение, как и я нему, подмешанное с зубной болью. – Мятое платье и дом на голове – это протест? Или в ваших трущобах так принято появляться на людях?

Захотелось шугануть его магией, чтобы летел отсюда аж до взорванного портала, но я заставила себя сдержаться и, косо улыбнувшись, поклонилась.

– Простите, господин Гел-Бассен, у нас проблема на этаже – нет воды, я даже не могу воспользоваться магопаром. Надела первое, только чтобы спуститься к вам.

– Вызови этажного тонтту, – спокойно ответил Гел-Бассен, сам весь с иголочки.

– Хорошо. Извините.

Я развернулась и направилась обратно к лестнице.

– Эй, Элон! – позвал Воугел.

Я обернулась, чувствуя пульсацию рубинового кокона внутри – мой гнев был словно живой. Рыжий сыщик сказал:

– Имей в виду, отсутствие орфа подле тебя не значит, что за тобой никто не следит. Теперь все под колпаком. Особенно ты.

Наши взгляды встретились, и как бы мне ни хотелось надерзить, я наступила на свой гнев и ответила, изображая дурочку.

– Это очень хорошо, сударь. Значит, вы там, у себя, увидите, когда парни мне докучают.

– Неужели тебе нужна защита? – поморщился Воугел.

– Ни в коем случае, сударь. Но если кто-то случайно улетит в кусты, вы будете знать, за что и почему.

– Дерзишь, Элон? – поморщился сыщик.

– Ни в коем случае, сударь. Просто рассказываю, я ведь очень неуклюжа и только учусь применять магию, не хочу никуда влипнуть, а энергии у меня так много, так много…

Придуриваясь, я внезапно для себя погасила гнев и удивилась этому. Воугел поджал тонкие губы.

– Да, я слышал про стадион. Элон, а это не ты часом портал взорвала?

Я моргнула, чувствуя противные щупальца его внимания у себя в голове.

– Нет, вы уже спрашивали. И я такого ещё не умею. Извините, мне неловко в таком виде перед вами, пойду.

Я заставила себя поклониться ещё раз и броситься бегом по лестнице вверх. Перепрыгивая через ступеньку, сделала вывод: похоже, безопасникам тоже ничего не известно о том, кто взорвал портал. Даже версий нет. Иначе вряд ли бы этот надутый павлин позволил себе повторить такой глупый вопрос.

Неужели они даже не думают о Вечном страннике? Странно…

Я приблизилась к двери в свою комнату. Достаточно было тихонько позвать, и передо мной возник старый знакомец Жашака, с утра синее обычного, словно в синьке выкупался.

– Чего надобно, Тара?

– Привет, Жашака. Воды нет.

– И больше ничего? – Хитрая синяя мордочка явно что-то подозревала.

Я осмотрелась и склонилась к нему, прошептала:

– Жашака, скажи, ты не видел вчера вечером, когда была вечеринка, человека… Точнее не совсем человека, астрального двойника, который выходил из общежития?

– Видел.

Взволновавшись, я склонилась ещё ниже.

– Куда он пошёл? Как мне его найти?

– Не найдёшь. Он полетел в лес.

– Сразу, как вышел отсюда?

– Сразу.

– А ты не знаешь, как найти Вечного странника?

Тонтту удивлённо моргнул голубыми ресницами.

– Студентам за пределы выходить не позволено.

– Да я просто так, из любопытства!

– Мы служим денно и нощно в академии. Откуда нам, бедным тонтту, знать?

Я сложила руки молитвенно на груди.

– А я буду тебе очень благодарна… Мне ну очень любопытно!

Тонтту облизнулся, словно ему показали шоколадку, глаза его загорелись.

– Бас Тан Го, которого вы называете Вечным странником, чаще всего бывает на Больших вратах.

– А что за Большие врата?

– Город перед Рекой Одного Берега.

– Город? – поразилась я. – Тут есть город?!

– Конечно. Где ещё торговать и обмениваться?

Мне представилось, как синие тонтту толкутся на базаре и буквально продают воздух, выдувая друг дружке энергию, как мыльные пузыри. Было бы забавно увидеть, как это происходит на самом деле.

– Как интересно! – сказала я. – Далеко город отсюда, если пешком?

Тонтту расширил глаза.

– Пешком не пройти, да никто и не ходит. Это на другой стороне мира.

– Ого, а как же туда добираются?

– Что-то все вы, люди, заинтересовались Бас Тан Го. И твой призрачный человек тоже спрашивал. И другой из ваших, с невкусной энергией.

– Кто? – удивилась я. – Эднат, Нед, Адер?

– Невкусный. А так вы все, бледные господа, мне на одно лицо.

Я не удержалась, прыснула. Тонтту, кажется, обиделся.

– Прости! – Я приложила руки к сердцу и затем протянула к нему. – Я уже тебе благодарна, чувствуешь? А буду ещё больше. Расскажи, как быстрее оказаться в Больших вратах?

– Через лабиринт энергий. На перевозчике.

У меня захватило дух от волнения.

– А как найти того самого перевозчика?

Тонтту без ответа просочился сквозь дверь в нашу комнату. В тот же миг в коридоре появилась заспанная Нисана.

– Сама с собой спозаранку разговариваешь? Делать нечего…

– У тебя тоже нет воды?

– Нет.

– Я тонтту из своей комнаты к тебе пришлю, как только нам неполадки устранит, – сказала я и вошла к себе. Не сквозь дверь.

Синий домовой уже колдовал над раковиной. Вместо привычных манипуляций сантехника он поводил ладонями над стальным гусаком, испуская синие искры, а потом со всей силы ударил по крану. С хлопком и ойканьем из отверстия вылетел, как пробка из бутылки, синий комочек. Он развернулся на аммоните, превратившись в крошечную копию домового, разве что без колпака. И принялся ругаться на совершенно неразборчиво пискливом, сжимая при этом игрушечные кулачки. Тонтту без обиняков взял пискуна двумя пальцами за шкирку и сунул себе под колпак. Тот заходил ходуном.

От писка и Дари проснулась, недоуменно протирая глаза.

– Простите, – потупился тонтту. – Дети, такие дети. Вечно шалят.

– Там ещё в комнате через одну у Нисаны Тингел тоже воды нет, – сказала я, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться при виде танцующего на голове домового колпака.

– Так и знал. Шак и Жак вечно вместе бедокурят, – пробормотал Жашака и начал растворяться.

– Постой! – крикнула я опомнившись.

Синяя фигура застыла, наполовину растворившись.

– Спасибо за рассказ и за воду! Море благодарности! – Я подскочила к нему. – Но если мне понадобится перевозчик по лабиринту энергий, что надо сделать? И где?

– Каждый своего захватывает сам, – буркнул тонтту и исчез целиком.

– Тьфу ты! – Я перекрыла воду, которая была готова уже выплеснуться через край.

– А мы что, вырубились в платьях?! – округлились глаза у Дари.

И я выругалась от души.

⁂

Когда мы выходили на занятия, Воугела уже не было. Интендант прогуливался возле входа, заложив руки за спину и присматривая, как тонтту высаживают розовые и фиолетовые цветы на клумбе. Он обернулся на меня, словно почувствовал. Подхватил меня под руку, сказав добродушно Дари:

– Иди. Подруга тебя догонит. – И словно загипнотизировал её.

Дари даже не обернулась, пошла дальше как ни в чём не бывало. Интендант потянул меня за угол. Шаг, и мы словно провалились в каменную стену. Или она просочилась сквозь нас. Так себе ощущение!

Я огляделась изумлённо: мы попали в тот самый тоннель, который вёл из гостиной на площадку для праздника. Впереди сквозь рваные скалистые зубцы пробивались лучи солнца, за нашими спинами стена захлопнулась с противным скрежетом.

– Что происходит, господин Гел-Бассен? – спросила я, развернувшись к старику лицом.

– Скорей я тебя должен спросить, Тара Элон, о том же.

– А что такое? – Я насторожилась.

– Мой тонтту сказал, что ты планируешь побег из кампуса в дикие земли.

«Предатель!» – разозлилась я, мысленно показав домовому кулак. А Гел-Бассен элегантно поправил манжеты, торчащие из-под рукавов форменного сюртука и добавил:

– Запреты тебе ни по чём. И намёков ты, Тара, не понимаешь, да? Мало было вас с соседкой спать уложить, чтобы не нарывались на неприятности? Воугел мечтает, как бы тебя за решётку отправить, а ты не унимаешься.

– Вы за нами следите? Как именно? – нахмурилась я. – Тонтту подослали к нам невидимого?

– Ну вот, вроде бы умная девушка, а на деле не очень… – Гел-Бассен щёлкнул пальцами и стромкие на вид рукава завернулись по локоть вместе с рубашкой, оголив загорелые жилистые и весьма худые руки. – Тянет тебя в пампасы? Что ж, посмотрим, как ты оттуда сама выберешься!

С ещё одним щелчком между пальцами пробежала фиолетовая искра. Старик ткнул меня в лоб. И меня подхватило потоком воздуха, словно ветром зонтик. Втянуло в солнечные лучи. Полы моей мантии взвились вверх, закрыв мне лицо. А потом с силой шмякнуло оземь.

Подскочив на ноги, я отодрала от лица багряную ткань и опешила: вокруг меня расползались невообразимые лианы с громадными мохнатыми листьями и алыми шипами на толстых, как канаты, стеблях. Они обвивали гигантское дерево, отдалённо похожее на дуб, окружали полянку со всех сторон.

Я обернулась, пытаясь понять, где я, и увидела вдалеке невероятных размеров купол, мерцающий красным и синим. Купол, словно цветные грозовые облака, с прожилками фиолетовых молний, закрывал собой академический городок. Сквозь марево плазмы можно было различить башню на самом верху фьорда, расправившую вокруг себя крылья, как настоящая птица, стремящаяся к небу. Над ней разряды плазменных молний сверкали особенно ярко.

Мне стало не по себе. До академии на вид было километра два. Неужели Гел-Бассен просто взял и выкинул меня за пределы кампуса? Или это иллюзия? По моим рукам пробежал холодок.

Лианы, только что уползавшие от меня врассыпную, видимо, оправились от неожиданности и остановились. Страх почувствовали? Они повернули ко мне свои мохнатые с красной окантовкой «лопухи». С шипением, словно пузыри воды на раскалённом железе, из-за листьев выскочили два ядрёных оранжевых цветка, похожих на окуляры в лепестках-ресницах. Шипение стало громче, не предвещая ничего хорошего.

Я отступила и подняла руку.

– Спокойно! – сказала я, перебарывая страх. – Свои.

Кажется, это было ошибкой. Потому что на голос из кустов появились такие же оранжевые цветочные глазищи на колючих стеблях. Боже, сколько их? Иномирный дуб встряхнулся, медленно и угрожающе потянул ко мне кряжистые ветви, как руки великана. Вот, значит, какой дикий лес…

Я сделала ещё шаг назад. И споткнулась, обнаружив, что трава со скоростью проворного паука, опутывает мои ботинки, облизывая коричневую кожу синими язычками, похожими на пламя.

Чёрт! Я содрала её с себя с силой. Из гущи кустов на меня уставились шесть круглых, как солонки, кошачьих глаз. Хищник подался вперёд, всё ещё не выходя из тени. И я поняла, что все шесть расположены на одной здоровенной клыкастой морде. Утробный рык прокатился мурашками по моему загривку.

Гнев на проделки Гел-Бассена вспыхнул во мне с пульсацией рубинового кокона.

«Врёшь, я не добыча вам, чтобы сожрать!» – буркнула про себя я, отдавая главенство тому, что было больше меня. Ладони закололо, их окружил красный ореол. Это ещё что такое? Мне показалось, что то, что было больше меня, расширилось, словно рубиновая аура за моей спиной, а кокон в животе увеличился, продолжая биться, словно второе сердце.