Читать книгу: «Некромантия. Практическое пособие», страница 3

Глава 10

– Опоздала, – сказал некромант и сунул в лицо запыхавшейся мне древний служебный магфон с цифрами 9 и 32 на мониторе, спрятал его, достал другой, надо полагать, личный, и что-то пометил.

– Дневник? – И руку протянул.

– Дома забыла, – брякнула я прежде, чем сообразила, что давно уже не в школе, и залипла на пальцы. Кормилица бы сказала – музыкальные. Точно не знаю, но маникюр у него был куда лучше моего.

– Холин! – воззвала из приоткрывшейся двери неопознанная голова. – Ну е-мое! Она же меня сейчас живьем сожрет! Уже пятый раз звонит!

– Передай, что я лично зайду ее упоко… успокоить, – не отрывая от меня испытующего взора, ответил мужчина.

– А когда? – уточнили из щели.

– Ночью, – многозначительно пообещал некромант. – С гарпией закончу и зайду. В машину. – Последнее было уже для меня.

Магмобиль ожидал другой, потрепанный, но без всяких там раритетных колес, потому загрузилась я молча. Затем сел некромант. Дверца грохнула, в багажнике брякнуло, а я вспомнила про дневник, который забыла, потому что у меня его не было. В оный полагалось вносить каждый чих, тщательно его анализировать и делать умные выводы, под которыми в конце мучений должна была стать отметка руководителя практики с обоснованием, гожусь я на что-либо, кроме как лопату держать или нет. К слову, наверняка это она горячо нелюбимая в багажнике брякает, когда магмобиль подергивается от неровно работающего заклинания, держащего чудо техники в полуметре над дорогой. Зонтик купола тоже вздрагивал и временами шел радужными сполохами, отчего проносящиеся мимо дома то и дело окрашивались то в задорно-зеленый, то в загадочно-фиолетовый. Хотя мне лично был по душе синий, аквамариновый, густой и сочный… ой…

Меня мотнуло вперед, и съеденный впопыхах ужин повторил попытку меня покинуть. Первый был, когда я мчалась к месту назначения на такси, и магмобиль резко затормозил, не доехав до отделения надзора метров триста. Их пришлось преодолевать бегом. Благо в это явление пред темные очи Холина экипировка соответствовала способу передвижения. На мне были видавшие виды неубиваемые штаны из вытертой до состояния замши кожи, рубашка, корсет, высокие ботинки и куртка. На поясе с обеих сторон, так чтобы было удобно в любой момент запустить туда руку, болтались два поясных кошеля с разными мелочами: в левом – нужное, а правом – полезное. Иногда ситуация путала первое со вторым, но как правило, удачно. Надеюсь, повезет и в этот, так как сегодня вечером, а лучше еще пару дней, мне ни в коем случае нельзя было прибегать к силе, ни к ведьминской, ни к темной. Последнее меня слегка беспокоило.

Магмобиль стоял у ворот. На древние каменные столбы, на одном из которых даже горгулья сохранилась, опирались ворота и пролеты, сплетенные из металлических штырей. Честное железо – а только оно надежно и стабильно удерживало некромантские плетения – с облупившейся местами серебристой краской и проступающей сквозь нее же ржавчиной безнадежно тонуло в разросшемся вокруг шиповнике. Мрак и преисподняя! Снова это место. И что меня сюда тянет, как топляка в омут? Я даже прищурилась и, прижав и оттянув уголок левого глаза, осмотрела себя ведьминским взором на предмет прилипших шальных проклятий вроде “чтоб тебе пусто было”, “не сойти тебе с этого места” или “совет да любовь”… ой, нет, это, кажется, из другой оперы. Однако ничего такого на мне не было, зато внезапно обнаружилось отцовское благословение и примитивный орочий заговор на удачу и богатого мужа. Годица, кто ж еще. Минуточку, а не с ее ли подачи папа в последний год вдруг воспылал желанием показать меня миру, бесконечно таскал за собой по всяким приемам и при каждом удобном для себя и неудобном для меня случае представлял холостым сыновьям своих коллег из магистрата, их братьям и прочим родственникам?

Пока я думала о вечном, Холин выбрался с водительского места и азартно закопошился в багажнике, явно готовя мне сюрприз, а себе – развлечение. Уж очень злорадно он на меня покосился, когда из салона вылезал. Собралась и вышла.

Окраина. Дома здесь были не больше двух этажей, с невысокими односкатными крышами и неизменными голубятнями, приземистые и старые, куда старше тех, что в центре, словно город, разрастался не вокруг, а будто бы в сторону, оставляя место упокоения подальше от глаз, как скрывают от успешных и правильных приятелей свою милую, но странноватую деревенскую родню. Я глубоко вдохнула сумерки. Одуряюще пахло необычно поздно цветущим шиповником. Солнце, окрашивая углы домов в тревожно красный, уже почти спряталось, а темное небо, наоборот, придвинулось ближе, прижимаясь мягким облачным подбрюшьем к острым пикам башен и кованых флюгеров.

В такой вечер только на свидания ходить, а не по кладбищам бегать, хотя некоторые уникумы как раз на кладбище на свидания и ходят. Я покосилась на некроманта. Поравнявшийся со мной Холин был занят: в левой руке – лопата, в правой – ремень с продетыми на него сквозь петли карманами, почти как у меня, только карманов было больше.

– Не орать, не бегать, не хватать за руки, инструкции выполнять молча, быстро и без вопросов, – выдал мужчина.

– Мастер Холин, а что я буду делать?

– Копать.

Черенок резко протянутой лопаты, несомненно, прилетел бы мне в лоб, не схватись я за него обеими руками. Наши пальцы соприкоснулись и… Нет, никаких бабочек, звезд, молний и даже банальной искры статической энергии между нами не пробежало, было заурядное, брошенное исподтишка подлое заклятие “рот на замок”, простое, как валяный сапог с табуреткой, но если не успел увернуться, самостоятельно не снять. Знал бы меня мастер-некромант получше, возможно, я и рассказала бы ему, что некоторая часть заклинаний на меня не действовала. “Рот на замок” как раз из таких. Никакой закономерности, логики или более-менее адекватной теории на этот счет не было. Не работающие заклинания определялись исключительно опытным путем, и папа, завидев в глазах банды целителей жажду знаний, не решился единственное дитя на опыты сдать, хотя я в детстве крови ему перепортила знатно.

Я решила, зачем человека обижать, старался же, потому перехватила лопату поудобнее, изобразила ожидаемую реакцию – недоумение и беззвучно-ругательное шевеление ртом – и потащилась следом за Холином в ворота кладбища. Место последнего пристанища выглядело тихо и благостно.

Он опередил меня шага на два, ловко снял запирающую печать, одинаково ограждающую по ночам что живых от мертвых, что мертвых от живых, и вошел внутрь. Только шагнув за ним, я поняла, что некромант не просто отключил контур и собирался снова его закрыть изнутри с помощью временной надзоровской заглушки, он его разомкнул и удерживал в активном состоянии приподняв там, где мы вошли, как доску в заборе. Мать моя темный маг, вот это силища. И ведь даже не моргнул, пока я, приоткрыв рот, некоторое время таращилась, как огибают меня темные тяжи силы, вместо того чтобы бодро следовать за наставником для выполнения долга.

“Зачем?” – вопрошали мои выразительно округлившиеся глаза, я же, вроде как, под заклинанием. Наверное, вышло достаточно красноречиво, потому что мужчина снизошел до ответа.

– Заявка 27-2а/2, – глумливо ухмыляясь, заявил он и уточнил, – гарпия орала.

– А причем тут вы? – не выдержала я, заговорив, и Холин только обреченно скривился. – Надо было в службу отлова звонить. Гарпии и прочая полуразумная нежить их сфера ответственности.

– Так с кладбища же! – мастер явно привел аргумент гражданки, обратившейся с заявкой уже второй раз, развернулся и двинулся вдоль ограды, намереваясь, кажется, обойти погост по периметру и тем удовлетворится. Я задержалась, хлебнув “ночного видения” из запасов в карманах, и уже готова была последовать за тающей в тенях спиной некроманта, как каменная горгулья на столбе у ворот встрепенулась, будто у нее от сидения спина затекла, и повернула ко мне голову.

Глава 11

Некромант лежал на мне, я на лопате, лопата на земле, земля приятно пахла травой и… землей. Над нами величественно – из такой позиции все казалось величественным – возвышался шиповник, усыпанный цветами. В просветах между ветвями плясали магические светлячки. Было очень романтично, почти, как на свидании, только лезла в рот трава и растрепавшиеся волосы, рубашка на груди неотвратимо отсыревала, черенок лопаты давил на ребра, а экипировка некроманта на поясницу, да и сам Холин был достаточно увесистым, чтобы я начала чувствовать дискомфорт от подобной близости и без всего вышеперечисленного. Это если выключить звук. Но выключить его отсюда было затруднительно.

– Гарпия, человекоподобная полуразумная нежить, в основном передвигается по воздуху, на земле медлительна и неуклюжа, размах крыльев до полутора метров, на лапах – длинные острые когти, с легкостью рвущие плоть, кожа иссушена, имеет мертвенно-серый оттенок, способна издавать мощный крик, дезориентирующий в пространстве. Класс опасности первый, редко – второй, – бормотала я, вполне уверенная, что за воплями твари меня не слышно.

– Минус, студентка Ливиу, – очень близко, можно даже сказать, интимно, раздалось над самым ухом. – Это не гарпия.

– Мастер Холин, – выдохнув, проговорила я, чувствуя, как взбудораженная инициацией ведьминская натура начинает замирать сердцем и пускать внутри уже упомянутых ранее бабочек.

– Да? – прокрался в ухо некромантский баритон, а я поняла, что волоски у меня на затылке дыбом встали.

От него исходил едва уловимый сладковатый запах бальзамирующего зелья и внезапно карамели с цитрусовой ноткой. Впрочем, вся одежка, в которой я хоть пару раз появлялась на занятиях в Академии, пахла почти так же, исключая карамель, – аромат некрофака был вечен и неистребим ни заклятиями, ни мылом.

– Мастер Холин, а вы не хотите?..

– Хочу, – сообщил он мне в затылок, и волоски опять дыбом встали, затем принялся сползать, остановился, – но не могу. – И добавил торопливо. – Мой кулон за твои волосы зацепился. Как считаешь, что будет менее травмирующим фактором: оставить тебя без пары десятков волос навсегда или меня без одного из служебных опознавательных знаков?

– Да слезайте уже, – процедила я и сама принялась из-под него выползать. По телу прокатилась вибрация. Некромант дернулся. Звонок магфона оказался для него такой же неожиданностью, как и для меня, и я поняла, что затылок лишился куда больше, чем пары десятков волос. Я взвыла. Холин внимал воплям дежурного, зато заинтересовалась банши. Замолчала, среагировав на мой голос.

Сквозь ветви мне было видно ее подсвеченную луной угловатую голову с выдающейся вперед челюстью на фоне совсем уже темного неба. Торчащие над редкими волосами острые вытянутые уши, прислушиваясь, повернулись в сторону подозрительного звука.

– …на ты там возишься! Из Центрального прислали за тобой, в пригороде полкладбища встало и погулять ушло! – завопил магфон. Кажется, Холин, собираясь оборвать неурочный звонок, впопыхах надавил на громкую связь.

– Ловчих вызывай. Это банши, старая, и пузо мешком висит, похоже, у нее тут кладка.

– Ты сдурел? Кого я тебе сейчас вызову? Дежурная бригада в пригороде, из постелей мне их поднимать?

– Давай я быстренько сбегаю и подниму? – вкрадчиво предложил мужчина. – Я умею, а ты покараулишь.

– Холин, мрак твой папа! – взвыл дежурный не хуже банши, но некромант с непередаваемым выражением лица оборвал звонок, утопил магфон в бездонном кармане служебного балахона и теперь тоже разглядывал нежить сквозь ветки.

Тварь нас не видела, а потеряв еще и источник звука, раздраженно подергивая лапами, топталась на верхушке столба, как курица на слишком узком насесте. И как я могла перепутать? У Гарпии нижние конечности почти как у кошачьих, только коленки вперед, а у этой были как у гулей, без шерсти, с длинными пальцами и невтягивающимися когтями. И крылья не оперенные, а голые – широкие складчатые перепонки, начинающиеся внизу кривой спины и заканчивающиеся на локтевых сгибах.

– Отвлечешь ее.

– Как? – возмутилась я гневным шепотом. – У меня из разрешенного только лопата! И колдовать я сегодня не могу!

– А ты спой, – заявил он и вытащил из кармана две пары затычек для ушей. Одну мне протянул, а другие себе принялся вворачивать.

– А вам зачем?

– Дуэт баньши и гарпии – это слишком. Давай. – И придал мне ускорения тычком в спину.

Я выскочила из кустов, запнулась о вросший в траву могильный камень, помахала руками, восстанавливая равновесие, разогнулась и поспешно запихала в уши выданный некромантом реквизит. Среагировав на мое эффектное появление, тварь раздула грудь для новой порции воплей. Передние лапы уперлись в камень, челюсть выдвинулась вперед, голова опустилась, пасть открылась…

– Кентавр русалку полюбил глубокой трепетной любовьюуу. – взвыла я по принципу “громко, значит хорошо”. – Он караулил у воды, цветы носил ей к изголовьюуу.

Не знаю точно, что там у меня выходило, я себя слышала едва-едва, но банши вид имела удивленный и дергала ушами, будто в них зудело, и норовила головой о плечи потереться. Я покосилась на Холина. Некромант стоял в полный рост, зловещий и прекрасный, как неизбежное зло. За спиной мерцал рунный щит. Сложенные одна над другой ладони двигались будто Холин снежок лепил или скатывал шарик из теста, точь-в-точь, как Годица, когда галушки делает. Губы мужчины двигались. Он сделал мне глазами, мол не отвлекайся – отвлекай, и развел руки в стороны вызывая к жизни темный пульсар. Оооо! Я такое только однажды видела на полигоне Академии, где старший курс отделения боевой некромантии занимался перед турниром. Причем их жалкие светляки не шли ни в какое сравнение с этим идеальным, невероятно мощным, удивительно гармоничным и прекрасным творением моего любимого глубокого ультрамаринового цвета.

Тварь магнитом развернулась в сторону Холина, привстала, растопыривая крылья, пасть снова раззявилась. Вступили мы дуэтом.

– Кентавр и русалка, история эта случайно мне в сердце запала. Кентавр и русалка – хоть были и вместе, не пара, не пара, не пара, – что есть мочи заголосила я, сбивая банши с толку и взятой ею тональности и зажмурилась. Пульсар пронесся над головой, вызвав странно знакомые ассоциации. Отголоски рассеявшейся силы эхом отозвались внутри. Наступившую тишину я почувствовала – в ушах больше не свербело и не хотелось почесать череп изнутри.

Холин подошел бесшумно и выдернул заглушку у меня из уха, попутно лишив еще нескольких волос, и вручил мне лопату. Банши лежала у ворот кучей тряпья, на впалой треугольной груди зияла дыра. Воняло падалью и гарью.

– Я справилась? – слегка хрипловато поинтересовалась я, наблюдая, как тает щит за спиной некроманта.

– Плюс за отвагу, минус за отсутствие теоретической базы. И… лопату ты держишь лучше, чем поешь, – сообщили мне.

Я зарделась от похвалы. Так могло показаться. На самом же деле меня просто распирало от возмущения, я набрала в грудь воздуха, как до этого банши, и… промолчала. Да чтоб мне провалиться, если я поведусь на подобную подначку.

Я недооценила либо силу мысли, либо прочность почвы, потому что последняя просела у меня под ногами, и мы с лопатой рухнули вниз.

Глава 12

На мне снова лежали. И лучше бы это был Холин, но увы и ах, не все чернокнижнику девственница.

– О, Мрак всемогущий, – простонала я, стряхивая со своей спины с десяток килограмм землицы и чьи-то основательно бренные останки.

– Мрак – мой дед, но я передам ему твое восхищение при случае, – заявил из темноты некромант.

У меня в голове щелкнуло, и картинка сложилась.

– Никакой вы не однофамилец! Вы мне наврали!

– Да, – подтвердил он, – разве это что-то меняет?

– Вообще или применительно к данной ситуации? – уточнила я, отплевываясь и вытряхивая песок из-под рубашки и вообще из всего подряд.

– Применительно к ситуации вообще, – глубокомысленно изрекла темнота.

Видеть – я его не видела, но издевательская ухмылка рисовалась в воображении сама собой.

– Тогда ничего.

Меня все раздражало. Сначала Холин поиздевался, лопата эта дурацкая, потом банши, теперь вот в яме сижу. С Холином. Из-за банши. Лопаты не было – уже легче.

– А зачем вы сюда следом полезли? Не проще ли было меня сверху спасать? – Глаза начинали приноравливаться к темноте, да и ведьмы все же ночью сильнее, чем днем, особенно, когда луна полная.

– Я просто собирался кладку поискать, а тут ты так удачно вход нашла, – заявил Холин и зажег светляка. И чего раньше так не сделал?

– Идем, – повелел отпрыск знаменитого семейства, направился к чернеющему в земляной стене пролому, не оборачиваясь, выщелкнул пальцами еще один светляк и добавил. – Лопату не забудь.

Я мысленно воспроизвела в памяти этапы зомбирования с конкретным подопытным и принялась копошится в осыпи.

– Самодовольный заносчивый тип, – ворчала я, глубоко раздосадованная, что меня не сочли достойной спасения. – Кладку он хотел искать… Последнюю нашли лет двести назад. Вымирающий вид, один самец на полсотни самок. Лучше бы молчал, как раньше. Самец.

– Я все слышу, – донеслось из пролома.

– Ну и прекрасно, – буркнула я чуть тише.

– И это тоже.

– А я, может, не вам! – в голос заявила я, продолжая свое грязное дело, но лопата все не находилась, и я от досады пнула мешающиеся под ногами некомплектные останки.

– А если бы это была твоя бабушка, – раздался голос прямо за спиной.

– Я б возрадовалась! – искренне ответила я.

Да что ж сегодня все норовят мне бабку Лукрецию припомнить. Не иначе явится, старая ведьма, позлорадствовать на тему плодов учения. Я развернулась к некроманту лицом, под ногой скрежетнуло. О, вот и лопата!

Отвесила перед мастером поясной поклон и выцарапала инструмент, прижав к себе, как сокровище. Я за сегодняшний вечер к ней почти сестринскими чувствами прониклась, когда вроде и жалко, но до жути хочется запереть в чулане и выбросить ключ. Обмахнув меня полами балахона, Холин развернулся, и направился во тьму. В проломе висел зеленоватый светляк, такой же, как над моей головой, и там было не так уж и темно, но с таким лицом, как у глубокоуважаемого (ооочень глубоко!) руководителя, уходить только во тьму.

– Зачем вам вообще это надо? Дождались бы ловцов, наслаждаясь тишиной и лунной ночью… – спрашивала я сама у себя, потому что некромант меня игнорировал, уверенно шагая по довольно просторному ходу, по бокам которого кое-где проступала древняя каменная кладка и темнели провалы других коридоров. Кажется, под старым кладбищем был целый лабиринт. Как оно вообще целиком сюда вниз не ухнуло? – Или можно было бы в пригород, вас же вызывали и ждут.

– Там и без меня желающих прославиться полно. И с фамилией Холин тоже, – внезапно ответил он.

– Что ж вы так родственников не любите?

– А ты? – поинтересовался некромант, покосившись через плечо.

Что называется, не урыл, а закопал. Я отмолчалась. К чему случайному в моей жизни человеку подробности взаимной семейной нелюбви? А ведь, думается мне, так было далеко не всегда. Я даже уверена, что где-то глубоко (тоже ооочень глубоко) вредная ведьма меня любит. Любит же она своего единственного сына? Только брака с темной волшебницей так ему и не простила несмотря на то, что объекта раздора нет в живых уже очень давно.

Холин резко остановился перед разветвлением коридоров, а я, задумавшись, ткнулась в его спину. Лопата удивительным образом заплелась у меня в ногах, и чтобы не упасть, пришлось хвататься за мастера. Объятия случились внезапные и чуточку пикантные – руки соскользнули по широкой спине Холина надежно сомкнувшись на талии. Ну, почти.

– Говорил же – не хватать! Ты бессмертная? – утробным голосом, в котором слышался могильный голод и скрежет зубов, рявкнул Холин, и сквозь кожу на его лице проступили абрисы черепа, вместо левого глаза зиял провал с тлеющим в глубине синеватым огоньком. Некромант нечеловечески плавно повел головой, отвернулся.

– Пока нет, – ошалело проговорила я, совершенно забыв, что пару секунд назад мои руки были чуть пониже спины руководителя. Я даже лопату без напоминания подобрала. Хоть и держала ее теперь у правого плеча обеими руками полотном кверху и пошла дальше за мастером бочком на подрагивающих ногах. Хотелось бы думать, что это была дрожь восхищения, но инстинктивно я выбрала такое положение и расстояние, чтобы в случае чего было удобнее вломить.

Очередной проход все тянулся и тянулся. Камня по стенам сделалось больше, стало влажно, пахло прелью, плесенью, грибами и… да, этот сладковатый душок гниения органики не спутаешь ни с чем. Няшка Эмильен Нику, проводивший у нас практическое по степени разложения, самолично изъял у всех пузырьки с отбивающим нюх зельем, а хитрецов, успевших глотнуть, пока очередь не дошла, антидотом напоил. А потом два часа на примерах объяснял, как без алхим-анализа, реактивов и амулетов определить, сколько времени с момента смерти прошло. По запаху. Зато после занятия у него значительно поубавилось поклонниц, выжили самые стойкие.

– Может уже определишься, наконец? – съязвил Холин, голос был почти нормальный, но оборачиваться он не стал.

– С чем? – на всякий случай уточнила я, продолжая держать стратегическую для замаха дистанцию.

– Снова бросишься с объятиями или быстренько лопатой тюкнешь и сбежишь?

Затылком он видит, что ли? Хотя, если он сейчас частично в нематериальном мире…

– М-мастер Холин, – я старалась быть поувереннее, но вышло как вышло, – это боевая трансформация?

– Она самая. Боишься? – Меня снова осияли потусторонним взором. Бррр.

– Нет, б-благоговею.

– Тогда почему дрожишь?

– З-замерзла, – честно ответила я, подземельная сырость давно пробралась под одежку, лопаткам было особенно неуютно.

– Скоро согреешься, – пообещал Холин, – почти пришли.

Хоть я уже и не держала лопату навскидку, но прямо смотреть на мастера остерегалась. Костяк просвечивал сквозь кожу, словно мышцы и сухожилия сделались полупрозрачными, плечи раздались, а руки стали длиннее и когтистее. Ухмылка обзавелась внушительным набором клыков. Жутик еще тот. Одно дело, когда ты точно знаешь, что это нежить или немертвый, то и воспринимаешь его соответственно, но когда из живого человека тьма смотрит, хочется подальше отбежать до того, как тебя жрать начнут.

– Что это за место?

– Старый город. То, что от него осталось. Если стенку поскрести, можно найти надписи и рисунки.

– Как вы тут вообще ориентируетесь?

– Тсс, – шикнул он и погасил светляки.

Коридор оканчивался очередным проходом, только в отличие от предыдущих в нем гнилушечно светилось, а еще скреблось, шебуршало и курлыкало, как если бы обычного городского голубя подрастили до размеров лошади. И… пахло. Источник вони был совсем рядом. В неверном свете было видно, как размазавшийся в тенях силуэт Холина, с приподнятой отведенной назад правой рукой и сложенными щепотью пальцами (из этого положения удобнее всего швыряться проклятиями и пульсарами) скользнул в проход.

Учитывая, что колдовать я сегодня не могу, оставаться одной в коридоре было капельку неуютно. Раздавшееся очередное “урррр” тоже не способствовало спокойствию, но там был Холин, который колдовать мог. Перехватив лопату, двинулась следом. На что только не пойдешь ради зачета.