Читать книгу: «Атрибуция», страница 3

– Когда ты будешь готова, позови меня, – встал с кровати Альберт, понимая, что Елена ещё не созрела.

Он передал упаковку влажных салфеток.

Певица схватила салфетки и тихо заплакала.

– Мне нужно принять душ… Мне нужен осмотр гинеколога… У меня сыпь по всему телу…

Ей было неловко, но лучше бы она промолчала.

Альберт дёрнулся к выходу, резко закрыл дверь.

«Успокойся, Белов, успокойся! Я говорю тебе, остынь!» – призывал голос из головы.

Он поднялся на кухню и засунул в микроволновку вторую порцию, приготовленную для следующей пленницы.

***

Из коридора в спину бил неяркий свет. Альберт открыл дверь комнаты номер три. Там находилась вторая пленница. Он также звал её Сашенькой.

– Санечка, посмотри – я приготовил для тебя ужин. Ты хочешь поесть? – пряча улыбку, говорил Альберт.

Светлана Ротман пробивалась в кинематограф с самых низов. У неё нет богатых родителей, не было в роду театральных или других знаменитостей. И фамилию Иваненко пришлось сменить, чтобы не раздражать столичный бомонд, только на словах любящий свой народ, а на деле, ненавидящих всё русское, от светлых, добрых глаз до неудержимой силы, когда этот народ разозлить.

– Что ты хотел, Петенька? – поинтересовалась Светлана, не поднимая глаз, будто занята чем-то важным.

Она назло называла Белова – Петенькой. Потому что он называл её Санечкой.

– Я приготовил для тебя ужин, Санечка, – повторялся Альберт. – Мясо с овощами и французское вино…

– Вино? – приподняв голову, спросила Светлана

– Шато Марго, регион Бордо, – перевёл с французского Альберт. – Если не соврали, конечно… А то, знаешь, написать можно, что угодно.

Светлана сидела на кровати, расставив широко ноги. Голые ступни жёстко вонзились в холодный пол, руки упёрлись в колени. Она походила на королеву воров. Не хватало звёзд на плечах и куполов на груди.

– Дай-ка хлебнуть, Петенька! – твёрдо сказала она. – Дай мне вина! Шевелись!

Альберт наполнил кружку до краёв, отлично зная, что пленница из третьего номера не вчера вошла в роль криминальной смотрительницы и никак не выйдет из неё.

– Конечно-конечно, Сашенька… Возьми, пожалуйста, – передал он полную кружку.

Светлана выпила одним глотком.

– Ещё вина, Петя! – приказала она, словно в гостиничном номере её обслуживал официант.

Альберт приложился к бутылке, опустошая её из горлышка.

Светлана подняла глаза, видя, как исчезает красное вино; а Белов пил, пока бутылка не полегчала.

– Ты любишь меня, Сашенька? – неожиданно спросил Альберт, облизнув губы.

– Пошёл отсюда, тварь! – не выбирала слов Светочка. – Пошёл нахер из моей камеры, псих недоделанный!

У Альберта дрогнули руки. Он чуть не выронил бутылку. Сердце бешено застучало. Но он знал, как справиться с собой.

…Однажды на допросе его вывела из себя жена одного авторитетного бандита. Её тоже звали Светлана. Женщина плюнула ему точно в лицо и хохотала, будто спятила… Альберт чувствовал вкус её ядовитой слюны. И его слух, его мозг взорвался от презрения и от её железной воли. Ту женщину было не сломить, не заставить говорить, если не предпринять нечто непопулярное. Тогда Альберт разорвал в клочья её одежду и бил ногами женщину в живот и по спине, словно только что поймал маньяка на детской площадке.

Она строчила жалобы. Ему кто-то угрожал. Но к тому времени авторитетный муж погиб от пули другого бандита.

Дело удалось замять, а Белов уволился со службы и хорошо запомнил тот день. Потому что память у него была великолепной.

– Ты не готова принять мою ранимую душу, – бормотал Альберт. – Когда ты будешь готова, позови меня… и полюби меня. Тогда, может быть, я прощу тебя, Сашенька.

Он пятился на выход, словно ошпаренный рак, широко расставив руки, как клешни, а Светлана что-то кричала и смеялась над ним.

«Сильная женщина; но почему не работает план? Что я сделал ни так?… Проверю на третьей, обязательно проверю на третьей!» – повторял про себя Альберт, разогревая в микроволновке третью порцию ужина.

«Брат, тебе необходима любовь этих женщин. Но единственной может быть только одна! Заруби это мысль на своём носу», – напоминал конечную цель голос, живущий где-то внутри.

***

В пятой камере томилась самая желанная, самая сладостная из всех. Она была так умна, что даже странно.

…Сначала вся страна искала певицу Липовую, потом страна потеряла Светлану Ротман. Исчезновение двух известных женщин в одно преступление связывали не многие. В списке тех, кто был уверен в едином почерке похищения, находилась писательница Сочникова. Она даже затеяла новый роман, где главный герой: с одной стороны – уважаемый человек и примерный семьянин, а с другой – маньяк, насильник и убийца, – похищает двух знаменитых женщин. А полиция никак не может выйти на след, и тогда своё расследование начинает молодая писательница.

Безусловно, Саша Сочникова ставила себя на место сыщицы и прогнозировала, как разовьётся сюжет и чем закончится в итоге. Александра представляла, что маньяк замечает слежку, тоже похищает писательницу и отвозит её в тайный дом, где удерживаются первые две жертвы.

В Переславле-Залесском Саша обдумывала детали истории, как вдруг сама угодила в сети.

Почти двое суток Александра представляла, что находится в коридоре за её дверью. Она видела плохо освещённый подвал, пять дверей и ступени, бегущие вверх на свободу. Похитителя она представляла таким, каким он и оказался, когда впервые встретила его в неволе. Потому доверилась интуиции целиком, давая своему полёту фантазии, беспрепятственно проецировать картину будущего, чтобы выжить или даже сдружиться с ним.

Ей чудились камеры. Три из них были заняты постоялицами. И тогда Александра поняла, кто находится в этих комнатах.

Но зачем их похитили? Чего добивается маньяк? Если бы он ездил ночью на велосипеде, нападал на случайных женщин, тащил их в кусты, насиловал и душил, то многое бы прояснилось. Но этот преступник был другим и цели у него непонятные.

Хотя от мысли, что она тоже входит в круг избранных, то есть сливок общества или мармеладок нации – становилось весело. На неё всегда заглядывались. Саша чувствовала раздевающие взгляды. А ещё… Александре хотелось верить, что и впрямь ей знакомы мужские намерения; что она ощущает их тонко, словно сама когда-то лепила из глины солдат и маньяков.

***

Перед камерой номер пять Альберт дрогнул. Он минуту не решался войти и лишь затем открыл дверь.

Писательница Сочникова смотрела на него спокойно и даже приветливо. Она лежала на спине головой на подушке, скрестив ноги, а руки её сложены на животе. Александра знала себе цену.

– Любимая… Сашенька… Я хочу угостить тебя ужином, приготовленным мною, – завёл пластинку Альберт, но в этот раз имя совпадало полностью. Потому что он выбрал это имя специально.

– Ты ужинал без меня? Ты не голоден? – почему-то спросила молодая писательница и погладила себя внизу живота.

– Не думай обо мне, – ответил Белов. – Я могу поесть даже ночью.

– Я не думаю о тебе, я думаю о нас, – мгновенно среагировала Александра.

Она встала с кровати, подняла с пола ошейник на длинной цепи и спросила:

– Зачем нам эти сучки? Что они могут знать о наших желаниях… о наших с тобой душах? Они слабы и притворны, как весь этот мир за дверью…

Альберт сделал шаг назад: «Откуда она знает, кто спрятан в моём подвале?»

Чтобы сбавить накал, Александра потянулась рукой к тарелке.

– Мясо? – спросила она. – Ты приготовил его в духовке и купил прекрасное вино? А можно попробовать?

– Я приготовил ужин для тебя… – имя Саша, Белов упустил; оно так часто повторялось за сегодняшний вечер, что даже тошнило.

Александра Сочникова забрала тарелку, присела на кровать, куснула мясо и зажмурилась.

– Как вкусно! – восхитилась она.

– Правда? – вырвалось из Альберта.

Саша кивнула, прикусив второй раз.

Ей хотелось поговорить с ним, и Альберт это чувствовал.

В его горле хлюпали слюни, семя ниже живота вскипало невиданной страстью. Хотелось выбить из её рук тарелку и крикнуть: «Выплюнь эту гадость!» – и повалить её на кровать.

Но он снова сдержался, лишь умиляясь аппетиту своей пленницы под номером три.

– Хотите вина, Саша? – перешёл на уважительное «вы» Альберт, словно он больше не господин, а обычный поклонник, прочитавший все её книжки до дыр.

На миг показалось, что похититель нормален. Ещё одна улыбка Сочниковой, и он попросит у неё автограф; а потом писательница черкнёт ручкой на обороте: от меня моему почитателю Альберту Белову – и будь здоров Альбертик, вызови-ка мне такси! А потом она исчезнет навсегда. И всё забудется и всё покажется лишь игрой.

Писательница тонким чутьём уловила расстройство своего похитителя и, снова опережая его, спросила:

– А где вторая кружка? Я хочу выпить с тобой вина.

Александра продолжала кусать не жующееся мясо, а на её лице завис искренний вопрос: как ты мог?.. неужели ты не хочешь разделить со мной глоточек счастья?.. или ты предпочитаешь пленниц из первой и третьей камеры?

Альберт хотел сказать, что может пить из бутылки и со всеми сразу, но не решился говорить прямо.

– Я сейчас принесу кружку, – засуетился Белов. – Я выпью с тобой.

Сделав три больших шага назад, он вышел из комнаты, не забыв закрыть дверь.

Писательница Сочникова слышала, как скрипнул замок, выдвигая полированные цилиндры в специальные отверстия в каркасе. Она осталась одна, и в руке тарелка с невкусной едой… и ни капли вина.

***

Альберт включил компьютер. Выбрал камеру в пятой комнате, чтобы полюбоваться Александрой.

Писательница сидела на кровати и медленно пережёвывала ужин.

«Играет со мной? – размышлял Альберт. – Или я не ошибся в ней?»