Читать книгу: «Совсем недетские сказки», страница 2

Глава 2. Охотник Н. О.

Ранний подъем, пробежка, завтрак. Затем собрание в ордене, на котором отец снова и снова будет напоминать о нашей миссии – истребление веталов и защита людей. После этого тренировка, на которой мне в очередной раз напомнят, что, как сын главы ордена, я должен усерднее заниматься, чтобы не опозорить семью.

Оправдывать ожидания – вот что мне твердят окружающие на протяжении всей жизни. И все из-за того, что в роду моей матери были обычные люди. «Не чистокровный», – слышал я на каждом шагу.

С годами я настолько устал выслушивать постоянные упреки, что перестал вообще на них реагировать. Мало ли что кто-то говорит, природу не изменить. Так зачем переживать по этому поводу?

– Да кого волнует мнение этой кучки идиотов, которые за всю жизнь не вышли дальше тренировочного зала! – возмущался мой друг Алек после очередной тренировки. – У меня руки чешутся кому-нибудь врезать.

Он никогда не стеснялся в выражениях, критикуя систему на каждом углу. Я же не придавал словам людей большого значения, предпочитая просто хорошо выполнять свою работу.

– Что там с Пирсом, Нейт? – сменил тему Алек.

С Пирсом ситуация была странной. Изначально, изучая его профиль, я рассчитывал на легкое задание.

Дарен Пирс. Чистокровный. Его родители, судя по данным нашей разведки, занимают высокие посты среди веталов и часто общаются с верхушкой. В последнее время веталы были замешаны в торговле людьми. Большинство пропавших – молодые парни и девушки, в основном студенты. Пирс не раз оказывался в центре скандалов, его лицо часто мелькало в ночных клубах, откуда потом исчезали люди.

На этот раз его отправили в Фогхилл. Это место и раньше вызывало подозрения, но доказательства присутствия веталов не было. Возможно, с появлением Пирса расследование сдвинется с мертвой точки. Ордену Пирс нужен живым, в комнате для допросов.

Это дело поручили мне. Все шло гладко, никаких происшествий. Но потом Пирс вдруг начал вести себя странно. Этот кровосос стал преследовать человеческую девушку. Сначала я подумал, что в нем заиграл спортивный интерес, как у охотника, выслеживающего жертву. Иногда веталов можно поймать на подобном. Однако в случае с Пирсом все оказалось иначе.

Пирс был чистокровным веталом, охотящимся исключительно ради утоления жажды, преследуя свою жертву до тех пор, пока кровь не начинала источать аромат первородного страха. Веталы выбирали людей по настроению, не обращая внимания на пол и возраст – главное было наличие подходящего аромата.

Наблюдая за Пирсом, я заметил в последнее время необычное для чистокровного поведение – одержимость своей жертвой. Он преследовал девушку целых восемь месяцев. Восемь! Это выходило за все рамки. Более того, в лесах начали находить жертв, которые были похожи друг на друга. Все они были молодыми голубоглазыми шатенками. Я словно наблюдал не за веталом, а за серийным маньяком. Жертвы Пирса были зверски убиты, но не полностью иссушены, как будто их кровь не могла удовлетворить его жажду.

Нападения происходили хаотично. Позже я понял, что Пирс выходил на охоту только после очередного отказа от преследуемой им девушки.

Такое поведение даже не похоже на новичка. Новообращенные, хоть и не могут контролировать свою жажду, никогда не совершают нападения из личных побуждений.

– Что насчет девчонки? Узнал что-нибудь? – заинтересованно спросил Алек, услышав эту историю.

– Ничего особенного.

– Совсем?

– Совсем. Мать – адвокат, воспитывала дочь одна. Отец погиб в автокатастрофе, когда девочке было пять. Из-за работы матери они часто переезжали. Учится на фотографа, есть подруга. В криминале не замешана, – начал перечислять информацию, которую изучал последние несколько дней, пытаясь понять, что я упускаю.

– А она красивая, – сказал Алек, глядя на фотографию, и в его глазах вдруг вспыхнули дьявольские огоньки. Я знал, о чем он подумал. Увидев мой раздраженный взгляд, Алек добавил: – Но Пирса вряд ли интересовала внешность. Может, у нее особенная кровь? Или задето эго? Почему бы тебе не познакомиться с ней лично?

Я задумался над этим, но, во-первых, Лея Уолкер, так звали девушку, уехала к матери на каникулы, а во-вторых, мысли о том, что мог бы сделать Пирс, увидев свою жертву с другим мужчиной, были просто ужасными.

За лето ничего не изменилось, и это добавило еще одну странность в мой список. Пирс не выходил на охоту целых два месяца. Я впервые видел ветала, который так долго воздерживался от крови. Почему? Связано ли это как-то с Уолкер? Ответ я узнал только тогда, когда Алек пришел ко мне с новостью:

– Кажется, твоя цель зашевелилась!

Узнав, что он снова за кем-то следит, я решил понаблюдать за ним. За время наблюдений я заметил, что Пирс совершенно не обращает внимания ни на что, как только в его поле зрения появляется Уолкер. Разве ветал не чувствует присутствие охотника? Даже с использованием способностей охотникам сложно долго скрывать свою сущность. Веталы могут обнаружить нас по запаху. А тут – полное безразличие.

Пирс следил за Уолкер весь день. Я уже думал, что на этом все и закончится, пока этот ненормальный не решил напасть на девушку прямо в городе. В этот момент меня отвлек звонок отца, и я на мгновение потерял их из виду. Когда я снова нашел их, у меня волосы встали дыбом от увиденного. Его действия шокировали бы любого охотника.

Пирс собирался не просто убить Уолкер – этого ему показалось недостаточно. Его руки блуждали по телу девушки, пока та из последних сил пыталась сопротивляться.

– Ублюдок! – вырвалось у меня, и я бросился к ним. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я сорвался. Это была ошибка. Нужно было сразу обезвредить Пирса, как только я свернул ему шею. Но по какой-то причине я потянулся к Уолкер. Минутная слабость стоила мне провала миссии.

– Черт возьми! – ругался я про себя, осознавая, что только что застрелил цель, за которой следил целый год. – Отец меня убьет…

От мыслей о самобичевании меня отвлекла рука Уолкер, сжимающая рукав моей ветровки. Я понял, что сначала нужно успокоить жертву. И тут меня ждали новые сюрпризы. Девушка долго не поддавалась гипнозу, что удивительно для человека. Насколько я знаю, среди них такая сопротивляемость – большая редкость. А вишенкой на торте стали ее слова о веталах. Я хотел спросить, откуда ей известно это название, но Уолкер уже потеряла сознание.

Тяжело вздохнув, я провел рукой по волосам. Итак, что мы имеем? Труп ветала, девушка, которая о них знает, и ее удивительная устойчивость к гипнозу. Судя по всему, она может противостоять не только охотникам, но и веталам. Поднявшись, я достал телефон и набрал Алека.

– Мне нужна помощь.

– Какого черта здесь произошло?! – воскликнул Алек, увидев меня с девушкой на руках рядом с телом Пирса.

Пообещав объяснить все позже, я попросил помочь избавиться от тела. Алек смотрел на меня с недоумением, пытаясь осознать, в своем ли я уме. Поняв, что сейчас ничего от меня не добьется, он закрыл глаза на мгновение, глубоко вздохнул и, пробормотав под нос:

– Это мне карма за прошлую жизнь?

После этого он направился к машине за необходимыми вещами.

Тем временем я занялся жертвой. Нужно было следить за ее состоянием. Если Уолкер придет в себя раньше времени, это создаст еще больше проблем. Я перенес девушку к ее машине и про себя отметил: «Джип? Неплохо». Усадив Уолкер на пассажирское сиденье, сам сел за руль.

Я оставил машину на шоссе, ведущем в колледж. Позже меня подобрал недовольный Алек, и мы направились в орден.

Прикрытием ордена служил недавно открывшийся центр боевых искусств в Фогхилле. Услышав историю, отец попросил Алека покинуть кабинет. Лиам Освальд сел в кресло и закрыл глаза рукой, погружаясь в глубокие размышления. Его внешний вид явно выдавал разочарование. Что ж, мне это было не в новинку.

– Говоришь, – нарушил тишину отец, – девчонка не поддается гипнозу.

– На это ушло больше времени, чем обычно, – подтвердил я.

– Поведение Пирса действительно странное, но это не давало тебе оснований его убивать, Натаниель, – резко заявил отец. Он посмотрел на меня, сдерживаясь из последних сил, в его глазах читалось раздражение: – Тебе дали шанс доказать, что ты на что-то годишься.

– Я понимаю, что напортачил… – начал я, но отец вскочил и с силой ударил кулаком по столу. Похоже, мои слова стали последней каплей.

– Напортачил?! Ты облажался по всем фронтам, Натаниель! Уйди с глаз моих, пока я не придушил тебя своими руками, – гремел Лиам. Я коротко кивнул и вышел из кабинета. Подобные сцены были мне знакомы. Отец мог бы придумать что-то новенькое. Понимая, что на него давят старейшины ордена, я старался не обращать внимания на слова, сказанные в порыве гнева.

В коридоре меня встретил Алек. Он стоял, опершись на стену и скрестив руки на груди. Увидев меня, кивнул, словно спрашивая: «Ну как?» Я лишь пожал плечами.

Через несколько дней отец вызвал меня и Алека на разговор. От наших людей из полиции пришли новости о Пирсе. Было решено начать дело о его пропаже. В ходе расследования выяснились некоторые детали о веталах, замешанных в этом деле. За ними велась слежка, и нам нужна была лишь малейшая причина, чтобы действовать. Они ее предоставили. Однако в отчете оказалось имя, которое привлекло внимание отца.

– Веталы из полиции начали копать под Уолкер. Это случайно не та девушка? – спросил отец, протягивая папку с информацией.

– Уолкер пыталась подать заявление на Пирса? Думают, она как-то связана с его исчезновением? – удивился Алек, изучая профиль.

– Бред, – ответил я, бросив папку на стол.

Эта девушка всего лишь жертва психопата. Полиция даже не приняла ее заявление, но как только пропал богатенький наследник, сразу же нашли виновного. Люди так предсказуемы.

– Алек, Натаниель, отправляйтесь в колледж, где она учится. Вы сами заварили кашу, теперь вам ее расхлебывать. Связной сообщил, что веталы из полиции общаются с кем-то из преподавателей. Выясните, с кем именно. А ты, – отец указал на меня, – не спускай с Уолкер глаз.

***

Я сидел в машине на парковке для преподавателей, изучая материалы по делу Уолкер. Вдруг заметил, как она выходит из учебного корпуса. Посмотрел на часы – довольно поздно для занятий. Неужели она возвращается с кружка? Кажется, она посещает какой-то из них. Порывшись в файле, нашел нужную информацию.

«Кружок фотографии. Профессор А. Маршалл», – пробежал глазами по тексту и вернулся к Уолкер, застыв от неожиданности. Она стояла неподалеку от учительского корпуса и смотрела на мою машину. Я мысленно обрадовался, что окна в машине тонированные, иначе нам пришлось бы познакомиться раньше, чем планировалось.

Уолкер изучала мою машину около десяти минут, погруженная в размышления. Это было заметно по суженным глазам и тому, как она прикусывает нижнюю губу. В какой-то момент на ее лице появилась едва заметная улыбка, и она ушла.

Следующая встреча произошла на собрании, на которое, кстати, сильно опоздал. Декан оказался слишком разговорчивым. Передав профессору Никсону папку с материалами от Харриса, я оглядел аудиторию в поисках Уолкер. Она смотрела на меня как-то странно, словно узнала. Но этого не может быть – я стер ей память. Похоже, я сам себя накручиваю. Когда профессор представил меня студентам, над ухом раздался шепот. «Нейт», – женский голос произнес мое имя. Я узнал его и удивленно поднял брови, посмотрев на Уолкер.

Охотники обладают отличным слухом, и это было похоже на зов. Такое могут, опять же, только члены ордена, люди не знают о подобных техниках и не обладают достаточной духовной силой. Поэтому это меня так удивило.

Понимая, что продолжать разглядывать девушку было бы неприлично, я отвернулся и сосредоточился на монотонной речи профессора.

После собрания Никсон представил мне Уолкер. Оказалось, она староста группы. Похоже, я смогу чаще с ней общаться, чем ожидал. Это к лучшему. Однако, как стоило мне предложить неформальное общение, Лея сразу же выстроила стену между нами.

– Не стоит, мистер Освальд, – произнесла она холодно.

По дороге в кружок, куда Никсон отправил меня помочь Уолкер донести коробки, Уолкер вела себя отчужденно. На все вопросы отвечала односложно, а мне хотелось немного разговорить ее. Мне казалось, что тогда, в аудитории, я заинтересовал Уолкер. «Неужели ошибся?» – вертелся вопрос в голове, пока мы шли вдоль стендов с фотографиями. Внимание переключилось на одну из них, и я на мгновение завис, разглядывая фото, на котором были изображены деревья на обрыве, купающиеся в лучах утреннего солнца. На табличке рядом красовались инициалы фотографа: «Л. Уолкер. Первый курс. Факультет фотографии. Первое место», – прочитал я. Уточнив у Леи, ее ли это фото, наконец удалось получить от нее развернутый ответ.

Я заметил, что фотография, похоже, является темой, от которой ей не удастся уклониться. Это меня немного развеселило. Ответная улыбка Уолкер едва коснулась её лица, но вскоре она пришла в себя и приняла серьезный вид. Однако меня уже было не остановить.

Получив её номер телефона, который, кстати, уже знал, я направился в Фогхилл.

С Уолкер нужно быть осторожным. Уверен, она не обрадовалась бы, узнай, что мне удалось достать её номер обходными путями. Чтобы завоевать доверие настолько подозрительной девушки, нужно действовать аккуратно и открыто. Понятно, что Уолкер ведет себя настороженно из-за преследований Пирса. Строить стену с новыми знакомыми – это не её обычный стиль общения.

После того раза иногда встречались с Уолкер в коридоре или на лекциях Никсона, но я всегда натыкался на стену равнодушия. Полноценного разговора не получалось, Уолкер держалась холодно. Я связывался с ней только по делу и только в сообщениях, никаких звонков, чтобы не показаться навязчивым и не оттолкнуть ее. А потом она исчезла на целую неделю. Никсон сказал, что кружок фотографии уехал в Фогхилл. У профессора Маршалла в окрестностях города было несколько любимых мест, куда он каждый год возил студентов на практику.

Это дало мне время изучить досье преподавателей. Тех, кто вызывал особые подозрения, я поставил на карандаш и отправил в орден для повторной проверки. Нужно будет запросить дополнительную информацию. Особенно меня интересовало окружение Уолкер. Какова вероятность, что рядом с ней окажется еще один ветал? Этот вопрос не давал мне покоя. Не знаю, что именно вызвало такое беспокойство. Возможно, слова Леи о веталах в тот день. Алек, когда я поделился с ним мыслями на этот счет, лишь скептически усмехнулся.

– Не зацикливайся на Уолкер, Нейт, – сказал он тогда и напомнил о правилах общения с обычными людьми. Я посмотрел на друга, как на сумасшедшего. Судя по всему, он это заметил и быстро сменил тему, понимая, что сказал лишнее.

У охотников есть кодекс. Среди множества правил выделяется одно, гласящее: «Никаких контактов с людьми, выходящих за рамки официальных отношений». Я знал об этом как никто другой. Один из предков моей матери был человеком. Раньше отношения с людьми не были чем-то обыденным для охотников, но и не запрещались. Однако после смерти бывшего главы ордена Габриеля Мартина многое изменилось.

Отец был его близким другом, но, сколько я себя помню, он не любит говорить о том, как погиб Габриель. В ордене все знают, что он оставил свой пост, когда женился на женщине из мира людей. Совет старейшин был против этого, предупреждая, что это может привлечь ненужное внимание веталов. Они оказались правы. Когда у Мартина появился ребенок, за их семьей началась охота. Дети от смешанных браков обладают особой кровью и уникальными способностями и представляют опасность для веталов.

У меня, как у потомка человека, есть дар гипноза, который позволяет мне стирать память у других и подчинять их своей воле. У некоторых, чьи предки тоже были обычными людьми, наблюдаются повышенные рефлексы и ускоренная регенерация. При этом у таких охотников при использовании силы меняется цвет глаз. Какими способностями обладал ребенок Мартина, мы никогда не узнаем. По имеющейся информации, бывший глава клана был убит веталами вместе с семьей, а их дом сгорел дотла.

Я говорил себя, что не зациклился на ней, пока направляясь в кабинет кружка фотографии. Профессору Никсону понадобились примеры фотографий с конкурса, который проводился колледжем в прошлом году. Тогда конкурс курировал Маршалл.

В кабинете никого не оказалось, хотя свет горел. Услышав знакомый голос из подсобки, заглянул туда. Лея разговаривала по телефону, как я понял по тону, с матерью.

– Сколько можно! Я слышу эту историю с детства. Их не существует, это просто сказки. Что? Ты говоришь о доверии, но что насчет тебя? Как погиб папа? Рассказы про автокатастрофу больше не сработают. Я хочу знать правду! – возмущалась Лея, роясь в коробках и совершенно не замечая меня.

Скрывать свое присутствие дальше будет уже неприлично, я тихо постучал по дверному косяку. Уолкер обернулась и одарила меня раздраженным взглядом.

– Вешаю трубку, – заявила она, даже не попрощавшись с матерью. Затем встала и обратилась ко мне: – Если вы ищете профессора Маршалла, то стоит подождать, он сейчас на парах.

– Никсон попросил материалы по прошлогоднему конкурсу фотографии.

– По нашему конкурсу? – уточнила Лея, имея в виду конкурс колледжа. Я кивнул и заметил, как она задумалась, потом оглядела стеллажи подсобки и потянулась к коробке, которая находилась довольно высоко. На мое предложение помочь она ответила отказом и, подставив стул, сама собиралась достать нужную коробку. Стул под ней шатался так же сильно, как и мои нервы. В какой-то момент, когда коробка уже была в руках Леи, ножка стула не выдержала. Я едва успел подхватить ее.

– Почему ты такая упрямая? Не ушиблась? – спросил я, вглядываясь в ее лицо с тревогой. Коробка и фотографии валялись на полу. Лея стояла, прижавшись ко мне, пытаясь прийти в себя. Ее руки сжимали мои плечи, а мои покоились на ее талии. Еще в первую нашу встречу она показалась мне такой хрупкой.

– Извини, – смущенно прошептала Уолкер и отстранилась. – Я не думала, что стул сломается именно сейчас. Спасибо, Нейт.

Она обратилась ко мне на «ты» и назвала по имени. Неужели для этого мне нужен был всего лишь один сломанный стул? Лея опустилась на колени и начала собирать фотографии обратно в коробку.

– Не поможешь? Подай те, что рядом с тобой.

– Да, конечно, – ее голос вывел меня из ступора.

Мы быстро справились с задачей и передали материалы Никсону. На обратном пути нас догнали первокурсники. Они сказали, что во время поездки кружка фотографии в Фогхилл те забыли оборудование. Уолкер была единственной, у кого была машина, поэтому они чуть ли не слезно просили ее съездить и забрать забытое.

– Да вы шутите, – негодовала Лея, потирая переносицу и глядя вслед нерадивым студентам. – Я же спрашивала, все ли забрали?!

– Ты поедешь?

– Времени до комендантского часа еще достаточно, так что да, – подтвердила Уолкер, глядя на часы.

Судя по разговору, оборудование было довольно тяжелым. Поэтому я осторожно предложил свою помощь, все равно был свободен. И это отличная возможность узнать Лею получше. В ответ она посмотрела на меня изучающе. Опять. Я прямо слышал, как в ее голове вращались шестеренки.

– Хорошо, – коротко согласилась Уолкер.

Глава 3. Студентка Л. У.

Я не могла уснуть. Как только закрывала глаза, передо мной возникал Пирс, и я ощущала его руки на своем теле. Словно меня облили грязью, и теперь не смогу отмыться. Страх и отвращение медленно заполняли меня. Как же теперь избавиться от этого? Я просыпалась в холодном поту, не понимая, где нахожусь, ожидая увидеть его лицо перед собой, услышать тот жуткий шепот, от которого мурашки по коже. Чувство, словно я все еще нахожусь в том темном переулке, преследовало меня даже днем, заставляя вздрагивать от каждого шороха.

Мои воспоминания были размытыми, как будто я смотрю старую пленку, где кадры мелькают один за другим. Снова и снова. Темный переулок. Резкая боль от удара о кирпичную стену. Пирс. Глаза Нейта и его голос. Затем Дарен уже лежит с простреленной грудью. В том переулке не было никого, кроме нас троих. Кто, если не Нейт, мог сделать это с Пирсом? Мне не хватало всего несколько минут, чтобы восстановить полную картину.

Я знаю, что Пирс мертв, и его потенциальный убийца может находиться рядом. Я понимала, что Нейт спас меня, но… как мне с ним общаться? Если он поймет, что я что-то помню?. Во мне сейчас борются две силы: одна кричала не попадаться Освальду на глаза и молчать, другая убеждала присмотреться к нему. Возможно, я могу восстановить все события того дня, двадцать шестого августа, если налажу контакт с Нейтом.

Подробности о моих случайно возвращенных воспоминаниях можно опустить. Насколько помню, его глаза в тот момент сияли глубоким сиреневым, почти лавандовым оттенком. Могло ли это как-то быть связано с тем, что я потеряла память? Мог ли Нейт быть тем, кто забрал мои воспоминания? В его обществе я чувствую себя в безопасности. Но шлейф пережитого не покидал меня. В колледже я старалась избегать встреч с Нейтом. Когда видела его, вела себя отстраненно.

Я не могла понять, почему он пытается общаться со мной. Сигналы, исходящие от Нейта, казались двусмысленными. Меня разрывало изнутри. Я не могла пойти в полицию и рассказать о нападении. Из жертвы сразу превращусь в главного подозреваемого. Более того, потенциальный убийца находится рядом. Но с какой целью? Что если я стану следующей? Какая-то наивная часть меня, убеждала, что я могла заинтересовать его как девушка. Так ли это на самом деле? Я ощущала, что медленно схожу с ума. И поделиться с этим ни с кем нельзя. От этого становилось еще хуже.

Игнорируя все доводы разума, я решила докопаться до правды. Не знала только, с чего начать. Если я резко перейду на «ты» с Нейтом, не покажется ли это подозрительным? На помощь пришел, как ни странно, стул в подсобке фотокружка.

Я разговаривала с мамой, одновременно пытаясь найти материалы для следующего собрания, когда появился Нейт. Никсон попросил фотографии с прошлого конкурса. Оглядев стеллажи, я поняла, что коробка с ними лежит слишком высоко для меня. Здесь бы кто-то повыше, например, Нейт. Я уже собиралась согласиться на предложенную им помощь, как заметила стул с одной сломанной ножкой.

Что ж, разыграем сценку падения. Если Нейт не успеет поймать, я смогу сгруппироваться – не зря же занималась боевыми искусствами столько лет. Тренеры по айкидо и кикбоксингу всегда говорили, что у меня отличная реакция. Однако, судя по выражению лица Нейта, мне подсказывало что-то, что он не допустит неловкой ситуации. Как только я взяла шатающийся стул, заметила, как у Освальда дернулся уголок рта.

Стул, как и ожидалось, сломался, стоило мне подхватить коробку с материалами. Нейт среагировал мгновенно, даже слишком. Через доли секунды я оказалась в его объятиях. В какой-то момент мне показалось, что его глаза вновь изменили цвет, и внутри меня все сжалось, а сердце забилось быстрее.

Это был он! Мой внутренний голос буквально кричал об этом. Последние сомнения рассеялись, как утренний туман над Фогхиллом. Пульс застучал в висках от осознания, что я оказалась права. Это все же не сон!

Он – убийца! Он убил Дарена Пирса. Моя мама адвокат, и я не раз слышала от нее подобные истории. Разум говорил, что я должна бояться Нейта и держаться от него подальше. Но почему рядом с ним не ощущаю угрозы? Как будто его поступок был оправдан. Чтобы разобраться в этой ситуации, мне нужно собрать несколько недостающих кусочков головоломки.

После того как мы передали материалы профессору Никсону, ко мне с просьбой обратились несколько первокурсников из кружка фотографии. Оказалось, они забыли оборудование, принадлежащее колледжу, которое использовалось для фотосъемки, в кафе, где мы с группой останавливались на ланч. Нейт предложил поехать вместе, и на этот раз я не стала отказываться от его помощи. Подумала, что если бы он хотел избавиться от меня как от свидетеля, он бы сделал это сразу после убийства Пирса.

Я, наконец, узнала, кто является владельцем синего ягуара. К сожалению, парковка для преподавателей находилась рядом с футбольным полем, где в данный момент тренировалась команда чирлидеров. Я бросила взгляд на поле и заметила, что Райли смотрит на меня. Она заметила! Мне хотелось провалиться сквозь землю. Мы только недавно обсуждали, что меня сейчас не интересуют парни и отношения. А сейчас я еду в город с Нейтом, пусть и по делу, Райли этого не забудет. Она стояла и загадочно улыбалась. Похоже, вечером меня ждет допрос с пристрастием. Моя неугомонная соседка всегда чувствует, когда дело касается отношений. Она уже не раз говорила мне, что Нейт не просто так пытается со мной подружиться. Но Райли не знает, что на самом деле стоит за этим.

Проблема с оборудованием была решена довольно быстро, и мы с Нейтом направились обратно в колледж. По дороге мы обсуждали разные темы. Его отец недавно открыл центр боевых искусств, и я отметила про себя, что стоит заглянуть туда в будущем. Мне хотелось возобновить тренировки, особенно после инцидента с Пирсом.

Когда мы остановились на светофоре, я заметила знакомое лицо в толпе – это был профессор Маршалл. Он переходил улицу с довольным выражением лица.

– Разве это не профессор Маршалл? Ты говорила, что у него занятия, – удивился Нейт.

– Может, ошиблась? – предположила я, хотя сегодня среда, и Аарон всегда проводил лекции для первокурсников в этот день. Неужели он отменил занятия по личным причинам?

– Хочешь поздороваться? – спросил Нейт, заметив, как я внимательно наблюдаю за профессором.

Маршалл перешел улицу и кивнул кому-то. Увидев, что это офицер Стенли, я была в полном шоке. Он был в гражданской одежде. Я с недоумением наблюдала, как Аарон пожимает ему руку и дружески хлопает по плечу. Тот самый Аарон, который ругал полицейских за отказ принять мое заявление о Пирсе. Сейчас он общался со Стенли, как со старым другом. К счастью, тонированные окна машины Нейта скрывали мое выражение лица от этих двоих. Нейт заметил, что я не собираюсь отвечать на его вопрос, и молча нажал на газ. Весь путь обратно я смотрела в одну точку, время от времени вспоминая увиденное.

– Лея? – вырвал меня из раздумий голос Нейта. – Все в порядке?

– Не бери в голову, – ответила я, осознав, что звучала немного грубо. Пожав губы, добавила уже спокойнее: – Все нормально. Просто не ожидала увидеть профессора в городе.

Больше вопросов не последовало. Оставшуюся часть пути до колледжа мы провели в молчании.

Отношения с Нейтом стали лучше, и Райли это заметила, не переставая жужжать мне на ухо, как пчела. Я старалась игнорировать её, и вскоре она успокоилась.

Меня терзали сомнения по поводу Машалла, но долго об этом думать не получалось – появились новые проблемы. Для ноябрьского конкурса я выбрала несколько локаций для фото, одной из которых был лес Бладрейн в одноименном заповеднике. Однако он находился за пределами города, а детектив Джонс предупредил меня не покидать его границы. Пришлось обратиться за помощью к декану. Мистер Харрис подготовил официальное обращение, которое подписали все мои преподаватели, и поставил печати. С этим документом я направилась в полицейский участок Фогхилла.

Пока я ждала детектива, рассматривала стенд с пропавшими без вести. На одном из снимков был изображен Пирс. На остальных фотографиях в основном были подростки, а также пара взрослых. Мой взгляд задержался на трех снимках с девушками – шатенками с голубыми глазами. Почему-то, глядя на них, я почувствовала легкое беспокойство в области солнечного сплетения. Они все до одной напоминали меня.

Возможно, после недавних событий я искала в этом какой-то смысл?

Детектив Джонс проявил понимание и учел мою ситуацию. Я пообещала, что не совершу более трех поездок в заповедник. Удовлетворенная тем, как все разрешилось, я покинула полицейский участок и направилась к своему джипу, который стоял у соседнего здания.

Уже потянувшись к дверной ручке, вдруг услышала знакомый голос. Это был офицер Стенли, который, судя по его тону, был крайне недоволен. В его разговоре я уловила имя Пирса. Не раздумывая, я подошла к зданию и, заглянув за угол, увидела офицера. В одной руке он держал недокуренную сигарету, а другой прижимал телефон к уху.

– Из-за этого идиота Пирса одни проблемы. Сначала приходилось убирать за ним, теперь его ищи по всему Фогхиллу, – возмущался Стенли, бросив окурок на асфальт и проведя рукой по волосам. – Знаю! А что, по-твоему, я могу сделать? Дело поручили Джонсу. Нет, с ним не договориться, он слишком принципиален. Теперь еще и косится на меня из-за этой девчонки Уолкер.

Мой пульс учащенно забился от услышанного. Понимая, что оставаться здесь больше нельзя, я быстро ушла и села в машину, нажав на газ. Я мчалась по шоссе на огромной скорости. Осознав это, свернула на обочину и опустила голову на руль, пытаясь успокоиться. Если продолжу так гнать, попаду в аварию.

Я решила, что подумаю обо всем, когда вернусь в колледж.

К счастью, Райли сегодня была занята тренировками, и в комнате царила тишина. Быстро приняв душ, стараясь смыть с себя переживания дня, я села за рабочий стол с еще влажными волосами. Достала недавно купленный в Фогхилле блокнот и сделала несколько записей.

Я вспомнила все, что знала о том дне, когда на меня напал Пирс, а также странности, которые заметила за Маршаллом, Стенли и Нейтом. В список попал и детектив Джонс – меня интересовало, насколько можно ему доверять.

«Пирс: напал на меня; убит, тело не найдено; возможно, замешан в пропажах девушек.

Стенли: офицер полиции; не принял мое заявление на Пирса; знаком с Маршаллом; «убирал» за Пирсом; говорил по телефону о деле.

Маршалл: мой преподаватель; странно повел себя, когда я принесла ему материалы от Никсона; как-то связан со Стенли, видела их вместе в городе; почувствовала от него ту же угрозу, что и от Пирса.

Джонс: детектив полиции; ведет дело Пирса.

Освальд: ассистент Никсона; спас меня от Пирса; убил Пирса и, вероятно, избавился от тела; пытался сблизиться со мной; его глаза меняют цвет; не чувствую от него опасности; отец владеет центром боевых искусств в Фогхилле; есть друг Алек.

Что связывает Маршалла и Стенли? Как давно они знакомы? Как и что именно Стенли «убирал» за Пирсом? С кем он говорил по телефону?

Что скрывает Маршалл?

Кто такой Нейт? Можно ли ему доверять? Связан ли он с тем, что я потеряла память?»

Я некоторое время гипнотизировала исписанные страницы блокнота, прежде чем закрыть его. Задумалась и обвела в кружок имя Нейта. Вопросов было больше, чем ответов. Я понимала, что лезть в дело Пирса опасно, но не могла просто оставить все как есть и забыть. Слишком много не сходится.