– Мы делаем? Нет, мой дорогой. Это ты создал ситуацию, из которой я вижу только один выход – расстаться. Я была подругой, женой, но никогда не была содержанкой. Мне пригодится опыт работы, квартира у нас с сыном есть, а с остальным мы справимся.

– А где твоя машина?

– Оставила в клинике, не рискнув сесть за руль. Если у тебя всё, уходи.

– Я не могу. Слишком многое нас связывает.

– Илья, не будь циником. Ты так дорожил семьёй, что почти завёл вторую. Ты можешь быть добрым, заботливым, щедрым и я тебе за многое благодарна. На некоторые вещи закрывала глаза, как-то старалась тебя оправдать, поддержать. Мы были счастливы вместе ни один год, а сейчас не заставляй меня окончательно в тебе разочаровываться. То, что я разговариваю с тобой спокойно, не означает, что я не волнуюсь и мне глубоко наплевать на ситуацию. Мне очень больно, тяжело, но, ни слёзы, ни истерики не помогут. Случилось то, что случилось, и нашей семьи больше нет. Даже если всё случившееся окажется дурным сном, прошлого нам не вернуть. Ты это понимаешь?

– Я не хочу оставлять вас и не могу бросить её? Я не знаю, что мне делать?

– А ты уже свой выбор сделал. Я с предателями на одной территории жить не буду и уверена, ты уже всё решил, но держишь марку. За девять лет я достаточно тебя узнала, чтобы иногда читать твои мысли. Чего бы ты ни хотел, и чтобы не решил, помни и о моём выборе.

Приезд родителей и бабушки «встряхнул» Викторию. Свой тридцатипятилетний Юбилей она отметила на речном трамвайчике, арендованном небольшом «плавучем» ресторане, который отчалил в полдень и причалил к берегу в шестнадцать часов. День был летний, хотя и будний. Отец Вики, наблюдая за своей матерью и Зиновьевым, пошутил: «Ты собрала на свой праздник одних пенсионеров».

– Пап, речная прогулка удалась. Все довольны. Бабушка нашла себе достойного собеседника.

– Дочка, а что у вас с Ильёй? Хмурый он какой-то.

– Всё в порядке, пап. Он никогда не смешивает рабочие моменты с семьёй, не нагружает нас проблемами. Выберется из тупика, войдёт в колею и всё станет на место. Не переживай. Он временно поживёт у своих родителей. Нам всем так будет удобнее. Я в отпуске и мы сможем спокойно разместиться в квартире. Тебе его не хватает? Есть вопросы? Что не так, пап?

– Не знаю, дочка. Вы здесь, он там.

– Пап, вы выбрались на неделю. Я хочу больше уделять вам времени и внимания, без ревности с его стороны. Мы так решили. Останетесь на больший срок – я верну его из временной «ссылки» в квартиру.

– Уговорила. Домой мы поедем, как планировали.

Софья Михайловна была в восторге и от новой квартиры, и от знакомства с Зиновьевым. Два следующих дня она проводила в его обществе. Андрей Степанович приезжал за ней на служебной машине с водителем и увозил её «по памятным местам».

– А профессор-то не так и плох, – говорила она, вернувшись после дня рождения. – Я ожидала встретить самовлюблённого павлина с учёной степенью. Ждала, когда он распустит хвост, а я ему перья-то и пощипываю. Не довелось! Не дал повода, мерзавец! Я такую речь обвинительную приготовила, сама себе удивилась, а получилось – зря репетировала, – улыбалась бабушка, глядя на Вику. – Ты ему ещё утрёшь нос. Пусть знает, кто такие Петровские.

Проводив гостей из Питера через неделю, Виктория через день уже беседовала с сестрой Ильи Ириной.

– Вика, что у вас происходит?

– А что у нас может происходить после того, как я видела своего мужа в обществе молодой женщины, которая сообщила мне, что они ждут ребёнка? – ответила она и рассказала о встрече у детского сада. – Ключи я забрала, а дело о разводе доверила ему. Вот и всё.

– Ты в своём уме? Извини.

– Я нормальная. Об этом говорит отсутствие истерик. Не огорчай своих родителей. Мои думают, что отсутствие Ильи в квартире связано с их приездом, я их в этом пыталась убедить. Ты не переживай, я справлюсь.

Илья позвонил в квартиру тем же вечером.

– Я привёз документы, – сказал он, заметив сына. – Как дела, Серёжка?

– Я видел настоящие самолёты в порту. Ты купишь мне самый большой? – повиснув у отца на шее, сказал и спросил мальчик.

– Привезу в выходной. – Мне поговорить нужно с мамой, а потом я зайду к тебе. – Вика, читай внимательно. Может у тебя есть предложения или замечания? Ты настаиваешь на разводе?

– Я на нём и не настаивала, если ты, конечно, помнишь, а предложила. А вот ты моё предложение не просто принял, ты за него «ухватился», и документы уже составил. Значит, и ты пришёл к выводу: «что разбитую чашку не склеишь». Я согласна со всеми пунктами, но добавь сюда разрешение на выезд Сергея в пределах и за пределы России. Сроки тебе подскажет нотариус. Без него мы не сможем выехать в отпуск. Ты это сможешь сделать до слушания дела о разводе. Жди меня завтра после работы у здания суда. Это всё?

– Вика, ты действительно беременная?

– Ты боишься, что нас не разведут пока не родиться ребёнок и ему не исполнится год? Не переживай. Считай, что я так неудачно пошутила.

Восьмого августа они подали заявление на развод, а Вика так и не решилась сделать аборт. Каждый вечер она ложилась спать, с твёрдым решением сделать это в ближайшее время, и каждое утро переносила срок. Светлана Андреевна сама начала с ней разговор.

– Вика, ты сама как относишься к своему положению? Может, стоит подумать о втором ребёнке? Всё в нашей жизни происходит не случайно. Тебе тридцать пять, Илье сорок один год – самое время.

– А как же работа? Я чуть больше года работаю после декрета, а вы говорили об открытии нового центра. Меня могут уволить.

– Кто тебя в твоём положении уволит? У тебя есть минимум полгода, чтобы принимать роды, а уж потом и сама родишь. Я же вижу, как ты мучаешься в своём выборе. Прими всё как данность. Если ребёнку суждено родиться – дай ему шанс. У тебя нет ни бытовых, ни финансовых проблем, есть те, кто поможет, и есть в подсознании желание родить девочку.

– Откуда вы знаете? Простите. Глупый вопрос. А мы можем это, какое-то время, не афишировать? Так мне будет спокойнее.

Процесс по расторжению брака ограничился всего одним слушанием. Восемнадцатого сентября их брак по решению суда был расторгнут. Илья пришёл на заседание вместе с потенциальной женой, которая ожидала его в коридоре.

– Теперь ты доволен? – снимая с пальца обручальное кольцо, спросила Вика. – Держи. Это мой подарок тебе в день рождения. Девять лет назад в этот день мы стали близки, а теперь между нами развод, – говорила она, замечая подходящую к ним знакомую Ильи. – Ничего личного, Илья, но твоя подруга не беременная. Поверь на слово акушеру-гинекологу со стажем. Прощай.

Виктория поставила точку в отношениях с Ильёй, но не могла не отметить для себя, что беременность в двенадцать-тринадцать недель никак «не отразилась» на его подруге. Она вернулась домой подавленной. На душе было пусто и холодно. Наталья Петровна уже ушла. Вика прошла в спальню и упала на кровать. Где-то в глубине души, она надеялась, что судья перенесёт слушание, а Илья попытается что-то исправить. Она всё ещё любила его. Но поведение и весь вид Ильи показывал, что он чужой. Говорил мало, не глядя на Викторию, отвечал судье коротко и был как будто не в себе. Когда ей дали слово, решилась отпустить мужа, сказав: «Ваша честь, нашему сыну три года, а там ребёнок ещё не родился. Не будем тянуть время. Пусть он родиться в полной семье». Илья не возражал и их развели. «Я сама подняла тему развода, но он мог долгое время и не соглашаться. Почему он так спешил? Кто или что за этим стоит? – думала она, лёжа поперёк кровати. – Господи! Дай мне силы пережить это время». Она поднялась, прошла в гостиную и включила синтезатор. Нужно было выплеснуть обиду и боль сегодняшнего дня вместе с песнями Наргиз, которые были под стать настроению.

«Ты пришел, не смотря мне в глаза.

Поняла, что тебя потеряла.

Ты молчал, но глазами сказал,

Что уже ничего не осталось.

Осыпаются чувства мои.

Я тебе говорю открыто:

Я не верю тебе, но тебя я прощу.

Ненавижу любя, я жила для тебя, но тебя отпущу.

Я не верю тебе, но тебя я прощу.

Ненавижу любя, я жила для тебя, но тебя отпущу…

Она пела и плакала, зная, что в это время дня большинство соседей по дому на работе. Её голос, то срывался на крик, то становился едва слышным. Повторив песню, вспомнила другую.

«Я стояла на краю Земли, больше точно не могу лететь.

И уходят наши корабли, нам уже наверно не успеть –

Эту песню нам вдвоём допеть.

Ты – моя нежность, ты – моё небо.

За тобой встану, где бы ты не был.

Ты – моё сердце, ты – моё чудо.

Обниму нежно и с тобой буду.

Слёзы застилали глаза, и она играла на слух, иногда фальшивя, но не обращала внимание.

«Дай мне забыть тебя, дай разлюбить тебя.

Сны о тебе и грусть, время стирает пусть.

Память – смертельный яд. Я – без тебя распят,

Но продолжаю жить. Дай мне тебя забыть…

«Господи! Я не видела его больше месяца и, казалось, стала забывать, и на тебе – вернулось всё назад, – говорила она, вставая из-за синтезатора и направляясь в ванную. Умывшись холодной водой, посмотрела на своё отражение в зеркале. – Да, Виктория Сергеевна, вид у вас желает лучшего. Вы о ребёнке подумали? Что скажет малыш на вашу истерику? Назад ходу нет. Только вперёд».

Забрав сына из детского сада, она не спешила возвращаться в квартиру, предложив Серёже пойти в развлекательный центр. Они провели там два часа, а вернувшись, встречали сестру Ильи Ирину.

– Это правда? Вы развелись? – чуть не плача спрашивала она с порога, и замечая слегка округлившийся живот Вики. – Вика, ты беременная?

– Мы развелись и я беременная, срок – 11-12 недель. Добавить мне нечего, а слушать твои упрёки я не собираюсь. Хочешь с нами дружить – оставь всё в секрете и никогда не говори мне о брате. Не хочешь – где выход знаешь.

– Зачем так радикально? Ты могла держать его два года на крючке. Я тебя не понимаю.

– А зачем тянуть, Ира? От встреч с ним страдает ни он, а я. Мне нужно привыкнуть жить без него, а значит, видеться с ним, как можно реже. Зачем держать то, что уже не твоё? Твоё – это, когда не нужно удерживать, догонять, бороться, отвоёвывать. «Твоё» на сторону не смотрит, не принадлежит кому-то другому, не предаёт, не меняет. Оно твоё. Понимаешь? – в её глазах появились слёзы.

– Не расстраивайся, подруга, тебе вредно. Родители знают? – Ирина присела на диван, всё ещё до конца не осознав услышанное и увиденное.

– Я буду держать это в секрете столько, сколько будет возможно. Смогу выносить малыша – значит, это судьба. Сообщу родителям и попрошу помощи. А ты сама готова мне помочь?

– Чем конкретно?

– Сможешь забирать Серёжку в мои дежурства, приютить у себя? Светлана Андреевна предложила мне график работы, как при беременности Серёжкой. Он меня устраивает. Я не буду работать по ночам, но до первого декабря по графику «прихвачу» несколько выходных дней. Это будет раза три в месяц. Позже я буду работать только в рабочий день до декретного отпуска. Наталью Петровну придётся уволить. С обедами для себя и сына я справлюсь сама, как и с уборкой.

– Решила экономить на себе и детях? Отправь её временно в отпуск, поговори с ней откровенно. Может, найдёте вариант, чтобы он устроил вас. Не думаю, что у неё много предложений. Везде нужны молодые, расторопные. Отец знает о разводе и предупредил, чтобы Илья не появлялся в доме с новой пассией. «Семью просрал, беспокойся о себе сам. Снимай квартиру, а на покупку новой не рассчитывай, если только это не двушка в старом доме, где ты родился», – сказал он, как отрезал. Я поговорю с родителями. Они будут рады видеть внука. Ты можешь привозить его сама в те дни, когда дежуришь или накануне. Не замыкайся в себе, звони, я всё сделаю. Да, наворотил брат делов. Думаю, у него не всё так гладко и там, иначе бы он не спешил сообщать мне и отцу о разводе тоном обречённого.

– Самое большее, что ты можешь сделать – это сохранить мою беременность в секрете. Мне не нужны сочувствия, жалость и уж тем более непонимание и упрёки. Это моё решение и мой крест.

– А как ты объяснишь всё на работе?

– Почему я должна кому-то что-то объяснять? О беременности они знают, а развод это моё личное дело.

В конце октября Виктория Сергеевна узнала пол ребёнка – это была девочка. Наталья Петровна согласилась работать два раза в неделю, а в дежурства – оставаться с Серёжей в роли няни. Она понимала, Виктория справится и самостоятельно, но, во-первых, ей не хотелось терять заработок, пусть меньший, а во-вторых, помочь хозяйке в непростой ситуации.

Вопрос о присмотре сына в дни отсутствия Вики был решён, а других у неё пока не было. Она не виделась с бывшим мужем со дня развода. Один выходной в сентябре Сергея забрала к себе и привезла назад Ирина.

– Вика, ты просила не говорить мне о брате, но я всё же скажу: он расстался со своей подружкой, в тот день, как получил развод. Я навела справки и там не всё так просто. Ему хорошо промыла мозги его одноклассница, а ныне раскрученный в городе психолог и по совместительству тётя этой самой подружки. Подружка никогда не была беременной.

– Ира, что это меняет? Взрослый, грамотный мужчина должен отвечать за свои поступки. Во-первых, его никто не тащил силой в кровать, а во-вторых, его поспешность с разводом наводила на определённые мысли. Он принял моё предложение развестись, а если и пытался возразить, то очень нерешительно. Теперь он знает, что значит быть обманутым. Мне бы порадоваться, а я не могу, да и не хочу.

В октябре «выручила» Наталья Петровна. Илья позвонил в первый выходной ноября, когда Вика была на работе в клинике.

– Если ты на работе, с кем Сергей? – в его голосе слышалось недовольство.

– С Натальей Петровной. С некоторых пор, она совмещает работу. Что ты хотел от меня услышать?

– Я могу забрать его к родителям на выходные?

– Можешь. Я позвоню ей, посоветую, что взять сыну с собой, а ты привези его вечером в воскресенье. Передавай Назаровым привет.

– Я привезу его в понедельник после обеда – это тоже выходной день. Как часто я могу его забирать?

– Так часто, как он этого будет хотеть сам. От тебя ничего не требуется сверхъестественного, просто позвони мне накануне и я соберу его на выходной или выходные. Пойми, я не запрещаю тебе общаться с сыном, но и насильно заставлять его видеться с тобой я не могу.

Илья звонил Виктории в пятницу и забирал Серёжу на выходные. Вика спускалась с сыном к машине и передавала его с рук на руки бывшему мужу. Осенняя одежда позволяла ей скрывать растущий живот. Мальчику нравилась компания деда и отца, и он с удовольствием отправлялся за город.

В октябре состоялось открытие многопрофильной клиники «Авиценна». В неё вошли отделения гинекологии, репродуктологии и их роддом. Началась перестановка кадров. Светлана Андреевна Климова стала начмедом отделения репродуктологии и гинекологии «Мать и дитя», а Алексей Иванович главным врачом. Виктории Сергеевне предложили временно стать заведующей родильным отделением.

– Светлана Андреевна, вы не забыли, что я ухожу в декретный отпуск в январе?

– Не забыла. Но я три месяца буду спокойна за отделение.

Наладить работу в новом отделение репродуктологии, приехал доктор из Питера – Евгений Алексеевич Лазарев, 1980 года рождения. У Виктории появился новый знакомый.

– Частная медицина дело тонкое. Совет директоров должен быть уверен в его работе. У меня есть опыт, я охотно им поделюсь, налажу работу и вернусь к себе. Я не хочу показаться назойливым, но знакомых и друзей у меня нет, а вы землячка.

– Это как сказать. Я родилась, училась и выросла здесь. Мне было шестнадцать, когда переехали в Питер, а через девять лет вернулась. Я скорее сибирская, чем питерская.

Они стали дружить. Со стороны могло показаться, что Лазарев ухаживает за Петровской, но это было не так. Именно он, узнав о её беременности, предложил ходить и возвращаться с работы пешком, взяв на себя роль провожатого. Они неспеша шли до детского сада, где прощались до завтра. В один из дней декабря у детского сада они и встретились с Ильёй.

– Это мой бывший муж Илья Назаров, а это мой коллега по работе Евгений Лазарев, – представила мужчин Виктория. – Ты почему без звонка?

– У нас цирк в семнадцать часов. После представления я привезу Сергея домой. Он не говорил тебе?

– Я знала о цирке, а вот ни о дате, ни о времени не знала.

– До свидания. До завтра, Виктория Сергеевна.

– Часто он тебя провожает?

– Почти каждый день. Наши маршруты здесь заканчиваются. Евгений из Питера и у нас временно. Не покупай Серёжке много сладкого. Да, ты сможешь посетить утренник, он двадцать восьмого в десять утра? Мне не пришлось бы отпрашиваться.

– И что я там буду делать?

– Ничего. Будешь в группе поддержки. Сыну будет приятно.

В следующий раз Лазарев и Назаров встретились в квартире Виктории. Лазарев зашёл за презентом для Петровских, он улетал на Новый год домой. Илья приехал за сыном.

– Это у вас серьёзно? – недовольно спросил он.

– Почему тебя это интересует и почему ты приехал именно сегодня? Мы договорились, что встречаем Новый год с Сергеем дома.

– До Нового года два дня. Я привезу его после праздничных гуляний. Не хочешь составить нам компанию?

– Нет. Спасибо. Тебя что-то беспокоит? Поделись.

– Ты оказалась права. Марина не была беременной. У меня на лбу написано, что меня можно использовать? – присаживаясь на диван и наблюдая за Викторией, спросил он.

– Я такой надписи не видела. Ты сам находишь женщин моложе себя, как мотылёк летит на свет, так ты на молодое тело. Пока ты в плену у молодости и красоты спутницы, почему бы этим не воспользоваться? Между вами разница в возрасте 20 лет. На что ты надеялся? На большую и светлую любовь? Так бывает, но очень редко. Это иллюзия счастья. Ты себя в зеркале давно видел? Лоск испарился, живот вырос, дышишь через раз, глаза потухли, да и ночные клубы тебе уже не интересны. Зачем молодой красивой девушке такой раритет? – улыбнулась Виктория и встала с дивана. Илья впервые обратил внимание на её округлившийся живот.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? Почему ты не сказала, что беременная? – Было видно, что он, если и слышал о положении, то не верил, и теперь имел растерянный вид. – Ты говорила, что неудачно пошутила. Как ты себя чувствуешь?

– Вопрос как-то запоздал месяца на четыре. Раньше тебя это не волновало. Почему я должна тебе что-то объяснять? Какое твоё дело, что со мной происходит? Между нами развод и девичья фамилия. Да, нас связывает сын, но на этом всё.

– А как же второй ребёнок?

– А кто мне предлагал прервать беременность? Кто убеждал меня, что я не потяну двоих детей? Кто торопился и был доволен разводом, ни разу не поинтересовался мной? Это мой ребёнок, моя дочь. Ты ещё скажи, что имел право знать.

– Ирина знала об этом?

– Знала, но я поставила условие и она его приняла. Послушай, Илья, ты прекрасно видел, что я хожу в одежде, которую носила, будучи беременной сыном, и у тебя не возникало вопроса: почему? Я на суде уже скрывала живот, и только по этой причине обратила внимание на фигуру твоей подруги, которая не имела ни единого внешнего признака беременности.

– А я прямиком после суда повёл её к гинекологу. Почему одна не хотела рожать детей, вторая лгала про беременность? Одна ты решилась родить от меня ребёнка. Почему?

– Спроси у них сам. Обе молоды и привлекательны, может, решили пожить для себя за твой счёт. У нас была семья, а что за семья, где нет детей? Я любила тебя, была в том возрасте, когда пора становиться мамой, да и ты был готов стать отцом. Мы вместе принимали это решение. Давай закончим этот разговор, который ни к чему не приведёт.

Илья привёз сына к ужину, который Виктория, в отсутствии Натальи Петровны, приготовила сама. Сергей с детской наивностью, лишь переступив порог, пригласил отца на ужин.

– Вика, в пакете подарок под ёлку, а это кое-что к столу, мама передала, – он подал ей бумажный пакет.

Пока Серёжа рассказывал отцу о покупке ёлки, её украшении, демонстрируя гирлянды, она накрыла на стол.

– Раз ты со своими продуктами, проходи к столу. Я особо не фантазировала, но готовила то, что любит сын.

Был почти семейный ужин, был восторженный рассказ сына о проведенном дне, о катании на тройках, о взятии снежной крепости, и был звонок. Он прозвучал, когда его никто не ждал. Виктория Сергеевна выслушала звонившего и приняла решение.

– Илья, тебя очень ждут к праздничному столу?

– Что-то случилось?

– Мне нужно уйти. Боюсь, не успею вернуться до полуночи, поэтому, либо я забираю Серёжу с собой, либо оставляю его на тебя. Ты сможешь взять его с собой, если надумаешь уехать, или остаться с ним здесь?

– Я останусь. Возьми мою машину – она на парковке. Так будет быстрее. Держи ключи.

– Спасибо. За мной уже отправили машину. Я временно не езжу на своей. Все подарки для сына в гардеробной, положишь их под ёлку, когда он уснёт. Извини, я не хотела испортить тебе праздник.

– Ну что, Серёга, будем встречать Новый год без мамы, – обняв сына за плечи, сказал отец. – Часто маму вызывают на работу?

– Мы ездили с ней один раз. За нами машина приезжала. Ты меня только привёз, а ей позвонили. Я и раздеться не успел. Маму вызывают помочь, если у самих не получается.

Виктория вернулась, когда часы показывали 03:40. Тихонько проходя в спальню, она заметила, что сын спит в своей комнате, а в гостиной спит Илья. Прикрыв дверь в спальню, она разделась и легла в кровать. Сон сморил сразу. Проснувшись позже обычного, она услышала тихие голоса, доносившиеся из гостиной. «Серёжка нашёл подарки», – улыбнулась она. Переодевшись и подобрав волосы, застелила постель и вышла в гостиную.

– Доброе утро и с Новым годом! – она поцеловала сына.

– Мам, Дед Мороз положил мне под ёлку всё, что я просил.

– Позавтракаем, и ты мне всё покажешь и расскажешь. Я, мы проголодались. – Виктория прошла в кухню, набирая телефон отделения. Задав вопросы и выслушав ответы, отключила вызов.

– Как всё прошло? Почему звонили тебе?

– Ты многое пропустил. Клиника наша, с некоторых пор, многопрофильное заведение. Ты новое здание видел? Климовы управленцы, а я временно исполняю обязанности заведующей родильным отделением. По закону я не имею права работать по ночам и в выходные, но скользящий график и экстренные случаи никто не отменял. Доктор перестраховался, и правильно сделал, что позвонил. Как вы встретили Новый год?

– Серёжка уснул за час до речи президента, а я дождался его поздравления. Твои родители звонили, я им всё объяснил.

– Они и мне звонили. Надеюсь, ты ни о чём не проговорился? Родители не знают ни о беременности, ни о разводе.

– Как ты сумела это скрыть? – Илья был не просто удивлён услышанным, его это «убило».

– Мы общаемся по телефону раза три в неделю, чаще я сама звоню им. Родители сейчас живут у Софьи Михайловны. Бабушку подводит здоровье. Поэтому больше интересуюсь их жизнью, а о своей докладываю коротко. Каждый раз боюсь, чтобы Серёжка не проговорился бабушке.

– Он становится совсем взрослым. Сашка старше его на год, но наш гораздо умнее и сообразительнее. Ты когда дежуришь?

– Третьего и шестого, но только днём. Лазарев прилетит утром шестого и к вечеру меня сменит.

– Опять Лазарев!

– Илья, чем он тебе не угодил? Ты его видел дважды и ничего о нём не знаешь. Лазарев здесь временно, улетит в конце февраля, а в Питере у него жена и двое детей-подростков. Это он предложил мне ходить на работу и возвращаться с неё пешком, узнав, что я беременная. Ждал у детского сада утром и провожал до него после смены. В чём криминал? Твой отец звонит.

– Вика, впереди десять выходных. Отправляй Серёжу к нам. Если заскучает, ты его можешь забрать в любое время или Илья привезёт, – говорил он, поздравив её с Новым годом.

– Хорошо. Ваш сын сейчас здесь, а я соберу вещи своего с учётом длительного отдыха. Привет и новогодние поздравления Тамаре Васильевне. – Завтракай сын, покажешь мне все подарки, а позже я займусь твоим гардеробом.

Через час Сергей уже занимался с отцом, а Виктория готовила вещи в «дорогу». Одежда проходила тщательный «отбор», прежде чем попасть в дорожную сумку.

– В сумке аптечка: капли в нос, спрей для горла, сироп от кашля и температуры. Тамара Васильевна разберётся, а Серёжка поможет. Положила вещи с учётом смены верхней одежды, если намокнет от снега, и второй обуви. Спит он в пижаме. Кажется, всё, – Вика, закрыв сумку, поднялась с дивана. – Серёжа, звони мне с планшета по видеосвязи. Можете сделать это с дедушкой или с папой. Помни, что вечерами я всегда дома, отработаю два дня в праздники, а там до отпуска останется недели три.

– Мам, ты без меня Соню береги.

– Я всё для этого сделаю, а ты отдыхай на свежем воздухе.

Илья навестил Викторию четвёртого, разбудив звонком. Она нехотя встала с постели и, взглянув на часы, открыла дверь.

– Что-то случилось?

– Я продукты привёз.

– Разве я тебя об этом просила? У меня всё есть. Мы с тобой договорились: будет что-то нужно – я позвоню. Забыл, инициатива наказуема?

– Лучше посмотри, что я привёз.

– Серёжки дома нет, а мне ничего не нужно. Забери назад, а будешь уходить – захлопни дверь. Извини, – говорила Вика, возвращаясь в спальню.

– Ты можешь хотя бы ответить: у тебя, у вас всё нормально?

– У нас всё хорошо. Не стоило беспокоиться.

Минут через десять свет в прихожей погас и щёлкнул дверной замок. Он приехал на следующий день в обед.

– Что на этот раз? – недовольно спросила Вика. – Ты Серёжу забрал к себе – занимайся с ним.

– Ты не хочешь меня видеть?

– Не хочу. Чему ты удивляешься? Ты расстался с первой женой, с новой знакомой. Ты хочешь их лицезреть? Почему ты решил, что я тебя встречу с распростёртыми объятиями? Говорят, чем шире ты открываешь объятия, тем легче тебя распять. Ты это и сделал. Или я не права?

– Ты меня презираешь?

– Нет. Просто не понимаю. Видишь ли, я тебя ценила, а не оценивала, жила, как умела, лишнего не требовала, за многое была благодарна. Я любила тебя, и мне казалось, что чувство взаимное. Ты говорил о любви, верности, а на деле оказался неверным мужем. Верность – она в голове: не подвластна алкоголю или животным инстинктам, вызывает отвращение к чужим поцелуям. Верность – это желание раствориться в дорогих сердцу объятьях, это гармония, душевное равновесие и сексуальная идиллия. Верными могут быть только любящие люди. Мы можем оставаться приятелями ради сына, но мы не можем быть даже друзьями. Я тебе больше не доверяю.

– Значит, ты меня больше не любишь и никогда не простишь?

– Глупее вопроса я от тебя не слышала. Для того чтобы тебя простить, нужно понять, а я не понимаю. Любимых берегут, их не «обменивают» на более молодых и не расстаются с лёгкостью. Ты часто называл меня ангелом, но с лёгкостью поломал мне крылья. Не нужно теперь заставлять летать на метле. Как до тебя донести, что нас, как семьи, нет. После развода прошло больше трёх месяцев. Да, ты отец моего сына, но мы с тобой чужие.

– Прости, я очень перед тобой виноват. Не могу поверить, что это всё происходит наяву. Мне так промыли мозги, что я не ведал, что творил. Ты чем занимаешься?

– Перебираю детские вещи Серёжи, из которых он вырос, так ни разу не надев. Буду знать, чего не хватает для дочери.

– Когда срок родов?

– Начало апреля. Только я не решила ещё буду рожать здесь или улечу в Питер.

– Подумай, может и Серёжке что-то нужно.

– К весне нужна будет обувь. Нога выросла. Большего сказать не могу, мы не делали ещё весеннюю примерку. Да, за переводы спасибо, я получила их трижды.

– А что будет с Натальей Петровной?

– До конца месяца она будет приходить два раза в неделю. Решу вопрос с родителями, но, в любом случае, придётся с ней прощаться. Если приедет мама – одно, если поедем мы, то вряд ли вернёмся.

– Ты хочешь увезти сына? Он быстро забудет меня.

– Не говори глупости. Дело ни во мне и ни в нём, дело в тебе. В последние полгода ты не баловал его своим вниманием. Нас развели в сентябре, а сейчас январь. Сколько раз ты приезжал навестить его, живя с ним в одном городе? Молчишь? Шесть раз! Шесть раз за три месяца. Я понимаю, мальчику нужен отец и не ставлю палки в колёса. Он мне рассказывает об играх с Сашей, с дедом, с дядей Олегом, но не о тебе. Он пока не говорит о тебе. Отец либо есть, либо его нет, и встречи с ним измеряются не количеством, а качеством. Захочешь увидеть сына, найдёшь и время, и место. Достань мне сумку с верхней полки в гардеробной. Посмотрю, что у нас там. Привези мне сына седьмого или восьмого числа.

Серёжа, разговаривая по телефону с бабушкой, случайно проговорился о тайне матери:

– Бабуля, у меня есть хорошая новость. Мама скоро пойдёт в отпуск, и я не буду ходить в детский сад, когда будут морозы.

– Почему мама отпуск взяла зимой?

– Бабушка, она не брала. Ей работать стало трудно, вот её и отправили, а когда Соня родиться и подрастёт, мама выйдет на работу.

– Серёженька, детка, дай маме трубку, я с ней поговорю, – заплакала Татьяна Ивановна.

– Мам, бабушка плачет, – виновато посмотрел сын на Вику.

– Вика, что за секреты? С тобой всё нормально? Как вы могли скрывать такое?

– Мам, не плач. Я расскажу тебе всё, если ты успокоишься. Мы с Ильёй расстались, развелись. Соня родиться в апреле. В декретный отпуск я ухожу с двадцать шестого января. Сказать правду про развод, а как быть с беременностью? Сказать о беременности, как говорить о разводе? На работе не знают о том, что я теперь в разводе.

– Что говорит Илья?

– А что он может сказать? Мне иногда кажется, что он не до конца понимает, что семьи больше нет. Ищет предлог увидеться, по выходным забирает сына к родителям. Наталья Петровна работает до конца месяца. Мамочка, не переживай. Я переболела разводом, который состоялся ещё четыре месяца назад и у меня всё в порядке.

– Как же вас развели, если ты была в положении?

– Ну, в то время своё положение я скрывала. Неверность, она и есть неверность. Нужно было принимать решение, я согласилась на развод. Вернее, я и была инициатором развода.

– Викуся, а ты не хочешь приехать в Питер?

– Я об этом не думала. Ты скажи бабушке о том, что я назову дочку Софья, а о разводе не говори – она расстроится. Как она сейчас себя чувствует?

– В соответствии с возрастом. Может мне приехать?

– Ты там при деле, а я здесь справляюсь. Как только отойдёшь от новости, позвони мне, и мы поговорим с тобой спокойно по видеосвязи. Я отвечу на все твои вопросы. Хорошо? И прошу тебя: не плач, не переживай и прости свою упрямую дочь. Папу и бабушку поцелуй.