Читать книгу: «Красный туман», страница 3

Рука Фаолана взметнулась и вцепилась в длинные черные волосы Старка. Слепой тихо рассмеялся и приблизился.

Старк поднял одно из весел с земли. Но Фаолан был быстр. Он вошел так стремительно, что кулак Старка безвредно заехал ему по ребрам. Он был крупнее Старка и тяжелее, и темнота его не беспокоила.

Старк оскалил зубы.

– Делай это быстро, брат, и убирайся отсюда! Или эта зеленоглазая кошка.... Грубая масса Фаолана придавила его к земле. Рука Фаолана сдавила ему шею. Кулак Фаолана выбивал у него кишки наружу. Старк начал двигаться.

Он сражался во многих местах. Он учился у кочегаров и бродяг, марсианских канальщиков, красноглазых нахали в сточных канавах Лхи. Он не воспользовался своим ножом. Он использовал колени, ступни, локти и ладони, сжатые в кулаки и плашмя. Это был хороший бой. Фаолан был хорошим бойцом, но Старк знал больше трюков.

– Еще один, – подумал Старк. Еще один, и он выйдет. Он отступил назад, и его пятка ударила Ромна, лежащего на камне. Он пошатнулся, и Фаолан поймал его чистым размашистым ударом. Старк привалился спиной к стене пещеры. Его голова ударилась о скалу. Багровый свет залил его мозг, а затем побледнел и стал холоднее, окрасившись в прозрачный серебристо-зеленый цвет, как вода. Он погрузился под нее....

Он устал, отчаянно устал. У него болела голова. Ему хотелось отдохнуть, но он чувствовал, что сидит, делая что-то, что должно было быть сделано. Он открыл глаза.

Он сидел на корме ялика. Длинный наконечник был вложен в костыль и прижат к его телу, как перекладина румпеля. Лезвие весла волочилось за кормой в красном море, и там, где металл соприкасался, возникала вспышка серебряного огня и кружение сверкающих пылинок. Ялик быстро двигался сквозь угрюмый туман, сквозь кровавую дымку в жаркой венерианской ночи.

Бьюдаг скорчилась на носу, лицом к Старку. Она была надежно перевязана полосками белой ткани, которую носила раньше. На ее горле темнели синяки. Она смотрела на Старка пристальным, немигающим, совершенно невыразительным взглядом тигрицы.

Старк отвел взгляд, посмотрел на себя сверху вниз. На его килте была кровь, коричневое пятно на груди. Это была не его кровь. Он медленно вытащил нож из ножен. Лезвие было тусклым и покрытым коркой, все еще немного влажным.

Старк посмотрел на Бьюдаг. Его губы были жесткими, распухшими. Он увлажнил их и хрипло спросил:

– Что случилось?

Она медленно покачала головой, ничего не говоря. Ее взгляд не дрогнул.

Черная, холодная ярость овладела Старком и потрясла его.

– Ранн! Он встал и пошел вперед, позволяя лодке идти куда ей вздумается. Он начал развязывать запястья Бьюдаг.

Какая-то фигура выплыла к ним из красного тумана. Длинный корабль с двумя тяжелыми веслами, извергающими огонь за кормой, и стройной носовой фигурой в форме женщины. Женщина с волосами и глазами цвета аквамарина. Он поравнялся с лодкой.

Вниз змеилась веревочная лестница. Мужчины выстроились вдоль низких перил. Стройные мужчины с кожей, которая блестела белизной, как припорошенная снегом, и волосами цвета далеких отмелей.

Один из них сказал:

– Поднимайся на борт, Хью Старк.

Старк вернулся на весла. Он вонзился в море, отправив ялик по быстрой дуге прочь от корабля Ранн.

Полетели грейферы, зацепив лодку за борт и фальшборт. В руках мужчин появились луки – зловещие изогнутые штуки с зазубренными металлическими древками на тетиве. Мужчина снова вежливо сказал:

– Поднимайтесь на борт.

Хью Старк закончил отвязывать Бьюдаг. Он ничего не сказал. Казалось, сказать было нечего. Он стоял в стороне, пока она взбиралась по лестнице, а затем последовал за ней. Ялик был отброшен. Длинный корабль повернул в сторону, набирая скорость.

– Куда мы направляемся? – спросил Старк.

Мужчина улыбнулся.

– В Фалгу.

Старк кивнул. Он спустился вниз вместе с Бьюдаг в каюту с мягкими диванами, обтянутыми паутинным шелком, и панелями из темного дерева, красиво расписанными, изображающими смутные фантастические сцены из прошлого народа Ранн. Они сидели друг напротив друга. Они по-прежнему не разговаривали.

Они увидели Фалгу на опаловом рассвете – цитадель из базальтовых утесов, отвесно поднимающуюся из пылающего моря, с длинной рукой, удерживающей гавань, полную кораблей. Внутри страны расстилались зеленые поля, а за ними, окутанные вечными туманами Венеры, вздымались в космос горы белых облаков. Старк пожалел, что никогда не видел гор Белого Облака. Затем, взглянув на свои руки, стройные и сильные на длинных бедрах, он уже не был так уверен. Он подумал о Ранн, ждущей его. Гнев, возбуждение, беспорядочная вспышка эмоций заставляли его нервно расхаживать взад-вперед.

Бьюдаг сидела тихо, замкнутая, ожидая.

Длинный корабль миновал переполненные причалы и скользнул на место рядом с каменным причалом. Мужчины начали спешить. Они были людьми, насколько Старк мог судить о людях, как Бьюдаг и он сам. У них были мерцающие серебристые волосы и светлая кожа народов плато, с тонкими чертами лица и прямыми телами. На них были кожаные ошейники с металлическими бирками, и они ходили голыми, как звери, и они были изможденными и сгорбленными от труда. То тут, то там над копошащимися массами возвышались богоподобные мужчины со светлыми сине-зелеными волосами и в великолепной сбруе.

Старк и Бьюдаг сошли на берег. Они могли быть пленниками или почетными гостями, окруженные своим эскортом с корабля. Улицы убегали назад от гавани, извиваясь и безумно взбираясь по утесам. Дома взбирались друг другу на спины. Пошел дождь, тяжелый, испускающий пар ливень Венеры, и влажная жара принесла удушливую вонь людей, слишком большого количества людей.

Они карабкались по щиколотку в воде, проносясь по улицам, которые наполовину были лестницами. Худые голые дети выглядывали из домов, из узких переулков. Дважды они проезжали через рыночные площади, где женщины с пустыми от поражения лицами отходили от прилавков с грубой пищей, чтобы пропустить гостей.

Что-то было не так. Через некоторое время Старк понял, что это из-за тишины. Во всей этой толпе людей никто не смеялся, не пел и не кричал. Даже дети никогда не разговаривали громче шепота. Старку стало немного не по себе. В их глазах было что-то такое....

Он взглянул на Бьюдаг и снова отвел взгляд.

Прибрежные улицы заканчивались отвесным базальтовым фасадом, испещренным галереями. Отряд Старка вошел в них, продолжая карабкаться. Они проходили уровень за уровнем огромных пещер, открытых к морю. Там была та же давка, та же вонь, та же тишина. Глаза блестели в полумраке, босые ноги украдкой ступали по камню. Где-то тонко заплакал ребенок, и тут же все стихло.

Они вышли на вершину утеса, на чистый горный воздух. Здесь был город. Широкие улицы, обсаженные деревьями, низкие беспорядочные виллы из черной скалы, окруженные садами, утопающими в блестящих виноградных лозах, гигантских папоротниках и цветах. Обнаженные мужчины и женщины работали в садах, или таскали тележки с мусором по аллеям, или спешили по поручениям, украдкой проскальзывая по главным улицам там, где они пересекались с конюшнями.

Отряд отвернулся от моря, направляясь к эбеновому дворцу, который возвышался над городом подобно короне. Струи горячего дождя хлестали по обнаженному телу Старка, и здесь, наверху, даже сквозь густой аромат цветов чувствовался запах дождя. Можно было почувствовать запах Венеры под дождем – мускусный, первобытный и дико живой, плодовитой великанши с цветами страстоцвета в вытянутых руках. Старк опустил ноги, как пантера, и его глаза загорелись дымчатым янтарем.

Они вошли во дворец Ранн....

Она приняла их в той же комнате, куда Старк попал после аварии. Сквозь широкую арку он мог видеть высокую кровать, на которой лежало его старое тело до того, как из него ушла жизнь. Снаружи красное море дымилось под дождем, ржавый туман лениво клубился под открытыми сводами галереи. Ранн лениво наблюдала за ними с приподнятой кушетки, массивно вделанной в стену. Ее длинные сверкающие ноги высокомерно раскинулись на черных драпировках из паучьего шелка. На этот раз ее накидка была бледно-желтой. Ее глаза все еще были цвета мелководья, все еще веселые, все еще загадочные, все еще опасные.

Старк сказал:

– Значит, ты все-таки заставила меня это сделать.

– И ты злишься.

Она рассмеялась, обнажив белые и острые, как костяные иглы, зубы. Ее пристальный взгляд встретился со взглядом Старка. В этом не было ничего случайного. Ястребиные глаза Старка стали расплавленно-желтыми, как раскаленное золото, и не дрогнули.

Бьюдаг стояла, как бронзовое копье, скрестив руки под обнаженными острыми грудями. Двое дворцовых стражников Ранн стояли позади нее.

Старк направился к Ранн.

Она смотрела, как он приближается. Она позволила ему подойти достаточно близко, чтобы протянуть руку и дотронуться до нее, а затем лукаво сказала:

– У тебя хорошее тело, не так ли?

Старк мгновение смотрел на нее. Затем он рассмеялся. Он запрокинул голову, взревел и ударил кулаком по огромным жилистым мышцам своего живота. Наконец он посмотрел прямо в глаза Ранн и сказал:

– Я знаю тебя.

Она кивнула.

– Мы знаем друг друга. Садись, Хью Старк.

Она подвинула свои длинные ноги, чтобы освободить место, теперь наполовину выпрямившись, глядя на Бьюдаг. Старк сел. Он не смотрел на Бьюдаг.

Ранн спросила:

– Теперь твой народ сдастся?

Бьюдаг не пошевелилась, даже веки ее не дрогнули.

– Если Фаолан мертв – да.

– А если это не так?

Бьюдаг напряглась. Старк сделал то же самое.

– Тогда, – тихо сказала Бьюдаг, – они подождут.

– Пока он не станет таким?

– Или пока они не будут вынуждены сдаться.

Ранн кивнула. Обращаясь к охранникам, она сказала:

– Проследите, чтобы эту женщину хорошо кормили и с ней хорошо обращались.

Бьюдаг и ее сопровождающий повернулись, чтобы уйти, когда Старк сказал:

– Подождите.

Охранники посмотрели на Ранн, которая кивнула, и вопросительно посмотрела на Старка. Старк сказал:

– Фаолан мертв? – спросил он.

Ранн заколебалась. Затем она улыбнулась.

– Нет. У тебя чертовски жесткий ум, Старк. Ты нанес удар глубоко, но недостаточно глубоко. Он все еще может умереть, но.... Нет, он не умер.

Она повернулась к Бьюдаг и сказала с легкой насмешкой:

– Тебе не нужно злиться на Старка. Это я должна злиться.

Ее взгляд вернулся к Старку. Глаза не выглядели сердитыми.

Старк сказал:

– Есть кое-что еще. Конан, тот Конан, который был раньше, до Фалги.

– Конан Бьюдаг.

– Да. Почему он предал свой народ?

Ранн изучающе посмотрел на него. Ее странные бледные губы изогнулись, острые белые зубы злобно заблестели от колючего юмора. Затем она повернулась к Бьюдаг. Бьюдаг все еще стояла, как изваяние, но ее гладкие мышцы напряглись, а глаза не были глазами изображения.

– Конан или Старк, – сказала Ранн, – он все равно Бьюдаг, не так ли? Хорошо, я тебе скажу. Конан предал свой народ, потому что я внушила ему это. Он боролся со мной. Он хорошо справился с этим. Но он был не таким крутым, как ты, Старк.

Воцарилось молчание. Впервые с тех пор, как Хью Старк вошел в комнату, он посмотрел на Бьюдаг. Через мгновение она вздохнула, вздернула подбородок и улыбнулась глубокой, слабой улыбкой. Охранники вышли рядом с ней, но она держалась более прямо и ступала легче, чем кто-либо из них.

– Ну, – сказала Ранн, когда они ушли, – а как насчет тебя, Хью-Старк-по-прозвищу-Конан?

– А у меня есть какой-нибудь выбор?

– Я всегда выполняю свои обязательства.

– Тогда отдай мне мои бабки и позволь мне убраться отсюда к чертовой матери.

– Уверен, что это то, чего ты хочешь?

– Это то, чего я хочу.

– Знаешь, ты мог бы остаться ненадолго.

– С тобой.

Ранн приподняла свои белоснежные плечи.

– Я не обещаю половину своего королевства или даже его часть. Но тебя это могло бы позабавить.

– У меня нет чувства юмора.

– Ты что, даже не хочешь посмотреть, что случится с Кром-Дху?

Старк встал. Он свирепо сказал:

– К черту Кром-Дху.

– И Бьюдаг.

– И Бьюдаг. – Он остановился, затем уставился на Ранн бескомпромиссными желтыми глазами. – Нет. Только не Бьюдаг. Что ты собираешься с ней сделать?

– Ничего.

– Не надо мне этого говорить.

– Я еще раз говорю, ничего. Что бы ни было сделано, это сделают ее собственные люди.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что этот маленький Кинжал в ножнах будет отдыхать, о нем будут заботиться и его откормят в течение нескольких дней. Тогда я возьму ее на борт своего собственного корабля и присоединюсь к флоту перед Кром-Дху. Бьюдаг будет вполне комфортно на верхушке мачты, где ее люди смогут ее хорошо видеть. Она останется там до тех пор, пока Скала не сдастся. Как долго она там пробудет, зависит от ее собственного народа. Ей дадут воды. Немного, но достаточно.

Старк уставился на нее. Он долго смотрел на нее. Затем он демонстративно сплюнул на пол и сказал совершенно ровным голосом:

– Как скоро я смогу отсюда выбраться?

Ранн рассмеялась, легким небрежным смешком.

– Люди, – сказала она, – такие чертовски странные. Я не думаю, что когда-нибудь их пойму. – Она протянула руку и ударила в гонг, стоявший в резной раме рядом с диваном. В мягкой, глубокой, мерцающей ноте чувствовалась грустная нотка ностальгии. Ранн откинулась на шелковые подушки и вздохнула.

– Прощай, Хью Старк.

Пауза. Затем, с сожалением:

– Прощай, Конан!

Они хорошо провели время на берегу Красного моря. Одна из галер Ранн доставила их на берег Южного океана и оставила на узком галечном пляже под утесами. Оттуда они поднялись на краевую скалу и пошли пешком – Хью-Старк-по-прозвищу-Конан и четверо высокомерных сияющих людей Ранн. Предполагалось, что они будут гидами и сопровождающими. Они были вежливы и безропотно шли в ногу, хотя Старк шагал так, словно дьявол наступал ему на пятки. Но они были вооружены, а Старк – нет.

Иногда, очень слабо, Старк чувствовал, как разум Ранн прикасается к его разуму с бархатистой нежностью кошачьей лапы. Иногда он просыпался с ее четким образом в сознании, ее губ касалась насмешливая, тайная улыбка. Ему это не понравилось. Ему это совсем не понравилось.

Но еще меньше ему нравилась картина, которая оставалась с ним наяву или во сне. Фотография, на которую он не стал бы смотреть. Изображение высокой женщины с распущенными огненными волосами на шее, идущей легкими гордыми шагами между своими охранниками.

– Ей дадут воды, – сказала Ранн. – Не так много, но достаточно.

Старк ухватился за твердую прямоугольную коробку, в которой хранился его миллион кредитов, и заставил мили выскальзывать из-под сандалий.

На пятую ночь один из людей Ранн тихо заговорил у костра.

– Завтра, – сказал он, – мы достигнем перевала.

Старк встал и ушел один, к краю скалы, отвесно обрывавшейся к пылающему морю. Он сел. Красный туман окутал его, как кровавый туман. Он подумал о крови на груди Бьюдаг, когда увидел ее в первый раз. Он подумал о крови на своем ноже, запекшейся коркой. Он подумал о крови, вылившейся вонючей и дымящейся в сточные канавы Кром-Дху.

– Туман, должно быть, красный, – подумал он. – Из всех чертовых цветов во Вселенной это должен быть красный. Рыжий, как волосы Бьюдаг.

Он протянул руки и посмотрел на них, потому что все еще чувствовал шелковистое тепло этих волос на своей коже. Теперь там не было ничего, кроме старых белых шрамов от сражений другого человека.

Он прижал кулаки к вискам и пожелал, чтобы к нему снова вернулось его прежнее тело – маленький чахлый человек, который прокладывал себе путь к выживанию исключительно силой разума. Чертовски жесткий ум, как сказала Ранн. Да. Это, должно быть, было нелегко. Но разум есть разум. В нем не было эмоций. Он просто хладнокровно вычисляет что-то, а затем идет вперед и никогда не задает вопросов, и он полностью контролирует тело, потому что тело всего лишь бесполезный механизм, который управляется разумом. Бесполезный. Да. Те немногие женщины, на которых он когда-либо смотрел, говорили ему об этом, и он даже не особо возражал. Старое тело не доставляло ему никаких хлопот.

Теперь у него были проблемы. Старк встал и пошел.

– Завтра мы доберемся до перевала. Завтра мы уедем подальше от Красного моря. Здесь девять планет и весь этот чертов пояс. На всех них изображены женщины. Всех форм, цветов и размеров, человеческие, получеловеческие и бог знает какие еще. За миллион кредитов парень мог бы купить половину из них, а за тело Конана он мог бы купить остальное. И вообще, что такое женщина? Только один.... Вода. Ей дадут воды. Не так много, но достаточно.

Конан протянул руку и ухватился за каменный выступ, и его мускулы напряглись, как узловатые веревки.

– О Боже, – прошептал он, – что со мной такое?

– Любовь.

Это был не Бог, который ответил. Это была Ранн. Он ясно видел ее в своем воображении, слышал ее голос, похожий на звон серебряного колокольчика.

– Конан был мужчиной, Хью Старк. Он был цел – телом, сердцем и мозгом. Он умел любить, и с ним были не женщины, а одна женщина, и звали ее Бьюдаг. Я сломала его, но это было нелегко. Я не могу сломить тебя.

Старк стоял долго, очень долго. Он не пошевелился, только задрожал. Затем он снял со своего пояса коробку с миллионом кредитов и выбросил ее так далеко, как только смог, за край обрыва. Красный туман поглотил ее. Он не услышал, как она ударилась о поверхность моря. Возможно, в том море не было плеска. Он не стал дожидаться, чтобы выяснить это.

Он повернул назад вдоль кромки скалы, к месту, где, как он помнил, была расщелина, или дымоход, ведущий вниз. И четверо сияющих людей, на которых была сбруя Ранн, бесшумно вышли из тяжелой светящейся ночи и окружили его кольцом. На остриях их мечей отражались острые красные отблески с неба.

На Старке не было ничего, кроме килта, сандалий и плаща из плотного паучьего шелка, защищавшего от дождя.

– Вас прислала Ранн? – спросил он.

Мужчины кивнули.

– Чтобы убить меня?

Они снова кивнули. Кровь отхлынула от лица Старка, сделав его серым и каменным под бронзой. Его рука потянулась к горлу, к золотой застежке плаща.

Четверо мужчин сомкнулись, как танцоры.

Старк сбросил свой плащ и взмахнул им, как хлыстом, перед их лицами. Это сбило их с толку на секунду, на удар сердца – не больше, но достаточно надолго. Старк оставил двоих из них путаться клинками в тяжелой ткани и отскочил в сторону. Острый край скользнул и повернулся вдоль его ребер, а затем он наклонился ниже и схватил человека за лодыжки, используя бьющееся тело как цеп.

Тело было странно легким, как будто кости в нем были не более чем жесткой оболочкой, как у рыбы.

Если бы он остался сражаться, они прикончили бы его за считанные секунды. Они были бойцами, и быстрыми. Но Старк не остался. Он воспользовался моментом благодати. Они наступали ему на пятки, их острия едва не кололи ему спину, когда он бежал, но он справился. Вдоль края скалы, вдоль узкого языка, выступавшего над морем, а затем наружу, далеко-далеко, в красный туман и тусклое пламя, которые клубились вокруг его падающего тела.

– О боже, – подумал он, – если я ошибся в догадках и там есть пляж....

Дыхание вырвалось у него из легких. Его уши затрещали и затихли. Он вытянул руки за голову, сцепив большие пальцы вместе, его шея вытянулась вперед, защищаясь от ужасающего толчка вверх. Он ударился о поверхность моря.

Всплеска не было.

Тусклый извивающийся огонь, который с бесконечной ленью плавал вокруг него, лаская его тело медленными, покалывающими искрами. Ощущение легкости, как будто его плоть стала единым целым с дрейфующим огнем. Чувство удушья, которое не имело под собой никакой реальной основы и постепенно сменилось странным возбуждением. Не было ни шока от удара, ни сокрушительного давления. Просто амортизирующая мягкость, как при падении в слой сжатого воздуха. Старк почувствовал, что переворачивается из конца в конец, как вертушка, а затем это прекратилось, так что он тихо и без спешки опустился на дно.

Или, скорее, в кристально чистые верховья того, что казалось лесом.

Он мог видеть, как он растекается по наклонному дну океана, уходя вдаль в смутные красные тени. Стройные фантастические стволы, поддерживающие лабиринт изящных блестящих ветвей, без листьев и плодов. Они были похожи на деревья, изящно вылепленные изо льда, прозрачные, хранящие в себе мерцающий, изменчивый огонь странного моря. Старк не думал, что они были или когда-либо были живы.

– Больше похоже на коралл, – подумал он, – или на какое-нибудь причудливое месторождение полезных ископаемых. Хотя и красивое. Как будто что-то, что ты увидел бы во сне. Красивая, молчаливая и в чем-то смертельно опасная красота.

Он не мог объяснить это ощущение смертоносности. Ничто не двигалось в красных сугробах между стволами. Дело было не в самих деревьях. Это было просто что-то, что он почувствовал.

Он начал двигаться между верхними ветвями, следуя за нисходящим обрывом склона.

Он обнаружил, что может плавать довольно легко. Или, возможно, это было больше похоже на полет. Плотный газ поддерживал его, почти уравновешивая вес его тела, так что было легко пролететь вперед, ухватившись за хрустальную ветку и используя ее как рычаг, чтобы перебраться на следующую.

Он погружался все глубже и глубже в самое сердце запретного Южного океана. Ничто не шевелилось. Сказочный лес бескрайне простирался впереди. И Старк испугался.

Внезапно ему на ум пришла Ранн. Ее четко очерченное лицо было полно насмешки.

– Я собираюсь посмотреть, как ты умрешь, Хью-Старк-по-прозвищу-Конан. Но прежде чем ты умрешь, я тебе кое-что покажу. Смотри.

Ее лицо потускнело, и на его месте появился Кром-Дху, мрачно поднимающийся в красном тумане, длинные корабли, разбитые и затонувшие в гавани, и флот Ранн вокруг него сияющим кругом.

В частности, один корабль. Флагманский корабль. Видение в сознании Старка устремилось к нему, сузившись до платформы на верхушке мачты. К женщине, которая стояла там, обнаженная, выпрямившаяся, ее тело было туго стянуто тонкими жестокими веревками.

Женщина с рыжими волосами, развевающимися на слабом ветру, и голубыми глазами, которые смотрели прямо перед собой, как у сокола, на Кром-Дху.

Бьюдаг.

Смех Ранн пробежал по картинке и размыл ее, как рябь на ледяной воде.

– Ты бы лучше сделал, – сказала она, – если бы взял чистую сталь, когда я тебе ее предложила.

Она ушла, и разум Старка был пуст и холоден, как разум трупа. Он обнаружил, что стоит неподвижно, цепляясь за ветку, его лицо было запрокинуто вверх, словно повинуясь какому-то слепому инстинкту, зрение затуманилось.

Он никогда раньше в жизни не плакал и не молился.

Там, внизу, в дымчатых тенях морского дна, не существовало такого понятия, как время. Возможно, прошли минуты или часы, прежде чем Хью Старк обнаружил, что за ним охотятся.

Их было трое, они легко скользили между блестящими ветвями. Они были бледно-золотистыми, почти фосфоресцирующими, размером с крупных гончих. Их глаза были огромными, похожими на драгоценные камни на тонких острых лицах. У них было четыре члена, которые могли быть ногами и руками, теперь прижатыми к их стреловидным телам. Золотистые перепонки, подобно крыльям, простирались от головы до боков, и они двигались подобно крыльям, умело уравновешивая удары плоских, мощных хвостов.

Они могли бы легко приблизиться к нему, но, похоже, никуда не торопились. У Старка хватило здравого смысла не изнурять себя попытками сбежать. Он продолжал идти, наблюдая за ними. Он обнаружил, что хрустальные веточки можно ломать, и выбрал себе одну с острым раздвоенным кончиком, засунув ее, как меч, за пояс. Он не думал, что от этого будет много пользы, но ему стало легче.