– Не хочу ни на что намекать, но, кажется, температура сильно отразилась на твоих умственных способностях, – заливалась я смехом. – В ванной есть зеркало.

Смирнов отставил ковш и обиженно поплелся в ванную, бросив на меня несчастный взгляд, от чего смех разбирал с новой силой.

Ну, Маша, осмелела-то как, шутишь, подначиваешь. Всего лишь надо было увидеть человека в домашней обстановке.

***

Остаток дня мы провели, курсируя между кухней и лежбищами. Я откровенно изнывала от безделья: ответила на все СМС Лёльки, а потом Вики, чуть позже – мамы Лены, которой рассказала Вика, которой рассказал Андрей.

Осталось по кругу повторить рассказ «Как завести в доме мужика» всего пару раз, только Максу и папе Саше. Задрав ноги на стену, я читала книгу – легкий романчик. Даже легкий, я бы сказала, легенький, никак не мог усвоиться в моей голове. Все! Баста! Хочу на улицу.

Было как-то стыдно уйти из дома, когда в нем остается гость, так еще и с температурой. Конечно, Смирнов мог о себе позаботиться, но совесть не позволяла мне этого сделать. Зато выйти за хлебом на пятнадцать-двадцать минут, это же не преступление?! Эта мысль крепла во мне с каждой минутой, отложив книгу, я сбросила ноги на пол и встала. Слишком резко встала. Спокойно, Маша, тебе уже не восемнадцать. Я зажмурилась, приложив пальцы к глазам, пытаясь подавить головокружение.

– Еще будут акробатические номера в твоем исполнении?

Я приоткрыла один глаз: в проеме стоял Смирнов и ухмылялся.

– Не думаю, возраст не тот, стара я, кхе-кхе, и немощна. – Я кашлянула для убедительности еще пару раз. – Я хочу за хлебом сходить.

Мне не дали договорить.

– Я с тобой! Устал лежать, все бока болят.

Отлично… Теперь точно придется идти в магазин. Прощай, парк.

– Хорошо, я только переоденусь, – сказала я, изображая радость.

Через десять минут мы уже наслаждались свежим весенним воздухом. Втянув аромат сирени, растущей рядом с подъездом, полной грудью, я блаженно выдохнула:

– Сказка.

– Куда идти, в какой стороне магазин?

Смирнов не меньше моего был счастлив размять косточки. Я кивнула головой направо, и мы медленным прогулочным шагом направились в сторону продуктового. Во время прогулки я выяснила две вещи: во-первых, Ярославу было гораздо лучше, и во-вторых, почувствовала запах малины и пиона – хам мылся моим гелем для душа.

После ужина меня пригласили на просмотр фильма, причем в мою же гостиную. Никогда я еще не добиралась на свидание так быстро, буквально пара секунд, и я и моя любимая подушка заняли облюбованное мягкое кресло.

– Что сегодня показывают? – спросила я

– Сейчас узнаем. – Присаживаясь рядом с полкой, полной дисков, Смирнов принялся за их тщательное изучение. – Та-а-ак, мультик, мультик, о чудо, это же очередной диск о прекрасной принцессе… Боже, «Титаник»! И как часто ты его смотришь?

– Редко. Но! Имею полное право, если ты не заметил, я – девочка. А девочкам, даже взрослым, тоже нужны сказки!

– Заметил, что не мальчик. Ты хоть бы сказки со счастливым концом выбирала.

Я лишь фыркнула. Ничего Смирнов не понимает в женской натуре, должен быть в коллекции такой фильм, который смотришь, когда все очень плохо. Ты его включаешь, и вот уже Ди Каприо замерзает в ледяной воде, держась за дверь, и ты проклинаешь Кейт Уинслет, которая не догадалась подвинуться, чтобы спасти своего любимого.

И тут вступает Селин Дион, а ты сквозь слезы пытаешься ей помочь: «Эври найт им май дримс, ай си ю-ю-ю, ай фил ю-ю-ю». Наступает апогей! Слезы льются ручьями, и захлебываешься в рыданиях, а после идут титры, и под опустошенные всхлипывания понимаешь, что злиться, психовать и расстраиваться уже нет сил. Как говорится, клин клином вышибают.

– Так, а вот это уже интереснее, ужастики любишь? – быстро перебирая стопки дисков, уточнил Смирнов.

– Люблю, но теперь редко удается смотреть, как ты заметил, в приоритете принцессы. Я лишь покупаю диски и складываю.

– Вот и отлично. «Оно» смотрела?

– Новый – нет.

– Сеанс начинается, – зловещим голосом оповестил Ярослав. – Выключай свет.

– Я в коридоре оставлю.

– Трусиха!

Усевшись удобнее в кресле, я обняла подушку – эдакий буфер от всяких ужасов, происходящих на экране. Когда совсем страшно, можно и спрятаться. Да, я люблю ужасы, но это не мешает мне бояться и вздрагивать каждый раз, когда кто-то резко выскакивает или кричит.

На экране мальчишка уже отправился пускать свой злополучный кораблик. Вроде бы знаешь, чем сейчас дело кончится… но все равно я предательски пискнула, когда ребенка утащили в канализацию.

– Садись ко мне на диван, здесь не так страшно, – издеваясь, подначивал Смирнов.

– Сомневаюсь. Ты большой, пусть тебя съедят первым, до меня, может, и очередь не дойдет, или убежать успею. – Довольная собой, я лучезарно улыбалась.

– Ну, раз так, тогда нас съедят вместе.

Поднявшись с дивана, легким движением Смирнов переместил меня вместе с подушкой и усадил рядом с собой. Захватив в объятия, он уткнулся носом в мою макушку и шумно вдохнул.

– Как я давно мечтал это сделать.

Я удивленно подняла глаза. Я действительно не знала, как реагировать. Глубоко в душе я понимала, что на друзей мы мало походили. Но признаться в этом было тяжело. Признаться – иметь надежду, а нужно ли?

– Не смотри на меня так. – Хам прижал меня сильнее. – Я давно хотел тебя обнять.

– Ты это делал и не раз…

– То не в счет, ты всегда от меня сбегала.

– А почему думаешь, что в этот раз не сбегу? – неуверенно спросила я.

– Я не думаю – надеюсь. И куда тебе сбегать? Мы же у тебя дома, – добавил он со смехом.

Не поспорить – убежать не так просто. Тут возникает вопрос: а хочется ли?

На экране сверкали полицейские мигалки, и была суета.

– Не сбегу, – произнесла я шепотом.

Устроившись поудобнее в мужских объятиях, я отложила подушку в сторону, избавляясь от препятствия. Фильм начал терять всякий смысл. Дети сновали туда-сюда, о чем-то возбужденно разговаривали, я пыталась уследить за происходящим. Но чувствовала только легкие движения пальцев по моей спине. Которые поглаживали вдоль позвоночника снизу вверх, останавливаясь то на талии, продолжая свое движение вдоль линии джинсов, то возвращались и поднимались к шее, нежно массируя.

– Дыши, – прошептал хам над ухом.

Отчего по всему телу прошла горячая волна. Я попыталась полноценно вдохнуть, но дыхание сбивалось.

Обняв Ярослава одной рукой, я повторяла движения его пальцев. Выводя причудливые рисунки на животе и груди мужчины, чувствовала, как под подушечками пальцев напрягались мышцы. Поднялась выше, щекоча невесомыми прикосновениями шею, хотела подобраться к уху, но меня остановили и приложили мою ладонь к губам. Было одновременно щекотно и невероятно приятно.

Поцеловав ладонь и каждый из пальчиков, Смирнов отпустил мою руку, которая полыхала огнем, и наклонился к лицу. Мы встретились взглядами, не нарушая тишины, наши пальцы совершали свой трепетный танец. Мои руки осмелели первыми, и я запустила ладони под футболку, продолжая прогулку по уже обнаженной коже. Но этого было катастрофически мало, хотелось большего – прижаться всем телом, ощущать тепло. Высвободившись из объятий, я ловко оседлала бедра Смирнова. Наши лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Яр несколько мгновений внимательно всматривался мне в глаза, верно ощутив в моём взгляде и неровном дыхании просьбу не останавливаться, хмыкнул и жадно впился в губы, попутно помогая стягивать с нас ненужную одежду.

Я справилась первой с футболкой Смирнова, хотя, подозреваю, что мне поддавались. Я немного отстранилась и с удовольствием рассматривала мужское тело, очерчивая упругие мышцы рук, груди, живота.

В какой-то момент я ощутила полет – хам опрокинул меня на диван. При этом я грациозно задела столик с графином ногой, который только чудом не разбился о пол, упав с оглушающих хлопком и прокатился к креслу.

– Сейчас подруга прилетит тебя спасать, – рассмеялся Смирнов.

Наши поцелуи продолжились в сумасшедшем ритме, переходя от легких прикосновений губами и языком, к чувственно-болезненным покусываниям, и превращались в жадные проникновения, которыми невозможно было насытиться. Когда я начала задыхаться, Яр ослабил напор. И вот уже через секунду, принимая на своей шее и груди невероятно приятные ласки от его рук и губ, я смогла почувствовать, как в меня упирается налившаяся кровью твёрдая плоть.

В спину нещадно что-то впивалось. Я извлекла из-под себя пульт от телевизора, нажала кнопку и отбросила его в сторону.

– Он меня тоже раздражал, – прошептал на ухо Смирнов, обдавая нежную кожу горячим дыханием. – Приподнимись немного.

Я осталась в одном белье.

– Пойдем ко мне, диван слишком узкий, – прошептала я.

– Знаю, – ухмыльнулся Яр, – я на нем спал. – Держись. – Подхватил он меня.

Обняв за шею и обхватив ногами мужской торс, я прижалась к горячему твердому телу, пока мы добирались до кровати.

Смирнов аккуратно опустил меня на матрас, нетерпеливо стаскивая последнюю одежду. Пылающей кожей я почувствовала прохладу простыней, отчего по телу пробежали мурашки. Яр продолжил исследование моего тела, одаривая поцелуем каждый сантиметр, спускаясь от ключицы к животу и поднимаясь обратно. Выгибаясь навстречу ласкам, я теряла терпение, хотелось ощутить тяжесть мужского тела на себе, его силу, его страсть.

Из моей груди вырвался неожиданно громкий стон, когда язык Яра коснулся напряженной вершинки. Заметив это и с хитрой улыбкой взглянув исподлобья, он приостановился, дразня. Я перехватила инициативу, освободилась от тяжести мужского тела и оседлала сильные бедра, приняв горячую плоть, блаженно застонала. Опробовав пару плавных движений, довольно жмурясь от удовольствия, приняла нужный темп.

До сладкой дрожи я ощущала всю мощь и жар мужского достоинства, раз за разом входящего в мое возбужденное податливое тело. Смирнов при этом, довольно запрокинув голову и ухватив меня за бёдра, с силой подталкивал их в такт движениям, иногда меняя скорость и оттягивая финал.

Каждый толчок сопровождался моим стоном. Мы совершенно забыли о фильме, о времени и о живущих за стеной соседях. Мы наслаждались друг другом и не могли насытиться, как будто остались одни во Вселенной и завтра должны были исчезнуть по щелчку чьих-то злых пальцев. Так продолжалось до рассвета, и ещё не раз наши чувства достигали пика наслаждения, отзываясь пульсацией и сотнями приятных покалываний на мокрых от пота и страсти телах.

Глава 9

Мария

***

Приоткрыв глаза, я попыталась пошевелиться и поняла бесполезность этих попыток. Я была прижата… да что уж там – раздавлена, закинутой на меня неподъемной ногой.

Хам мирно посапывал, по-хозяйски притянув мое скромное тельце к себе нескромному.

Да, Маша, это тебе не Лерины ручки, тут просто так не выбраться.

Где-то в квартире разрывался от звонка телефон.

Я аккуратно выползла из объятий, чуть откатилась, не рассчитала расстояние до края кровати и рухнула на пол.

– Ай, черт…

Схватив из шкафа первую попавшуюся футболку, побежала на поиски телефона, который до сих пор не унялся. Как я и думала, ранним утром меня могла разбудить только заботливая подруга.

– Что тебе не спится, а? – закрыв дверь на кухню, рыкнула я на Лёльку.

– И тебе доброе утро, Марусь.

Что-то слишком она ласковая.

– Доброе… А ты что такая добренькая, Лёль? Рада, что меня не убили и не съели? – ставя чайник на плиту, я не упустила возможность подколоть подругу.

– Насчет не съели, не уверена, – засмеялась Лёлька. – Ну, рассказывай, как все прошло? – спросила она и притихла.

– К-хе, – я поперхнулась собственной слюной. – Ты опять что-то с утра приняла? – уточнила хриплым голосом. – Я поговорю с Ваней, пусть от тебя кофе спрячет.

– Ой, да ладно, – пропела заноза. – Вы вчера столько шума наделали, думаю, все соседи вплоть до пятого этажа в курсе событий. Так что не отвертишься!

– Мебель я двигала! – фыркнула. – Лёль, нашла время расспросы устраивать. Все, пока, потом позвоню. Мне еще сегодня с девушкой Макса знакомиться, – я прибегла к хитрости и перевела тему.

– Что?! У Макса деву…

Лельке точно пора на работу – в общество. Иначе дома одичает. Вот сплетница!

– Пока-пока, – перебила я. – Потом, – произнесла с нажимом и отключила звонок.

Передумав пить чай, я первым делом отправилась в душ. Настроив воду погорячее, намылила волосы и мурлыкала себе под нос детскую песенку: «Какой хороший день, какой хороший пень, какой хороший я-я-я и песенка моя».

– А пень – это я? – раздалось громко и совсем рядом.

– Тебя не учили, что пугать людей нехорошо? – Вздрогнув от неожиданности, я пыталась смыть пену с лица, желая посмотреть нарушителю спокойствия в глаза.

– Так давно известно – хам, – проворчал Яр, закрывая дверцу душевой кабины за собой.

– Может, у меня получится тебя перевоспитать? – спросила я, притягивая мужчину к себе.

***

– Мне к родным надо и Леру забрать, – неуверенно я начала разговор, разливая чай. – К обеду поеду. Если хочешь, оставайся.

Вот и настало время неловкого прощания.

– Все нормально. – Яр благодарно кивнул, принимая полную кружку. – Я и так задержался. – Взглянул он на меня с тревогой и продолжил: – Дела не ждут, да?

Какая-то скомканная беседа получается. Пригласить его к родным? Нет. Глупость. Никто не приглашает мужчину к родным после одной совместной ночи. Тем более не зная, что между нами произошло. Нет, понятно, что произошло. Но это либо ни к чему не обязывающее развлечение, либо первые шаги к отношениям.

«Опять ты фантазируешь, Маша, – одернула я себя, – какие отношения? Может, у него девушка, невеста, любовница?.. Сейчас уже поздно интересоваться. Будь реалисткой: для Смирнова это была приятная командировка».

Мысленно согласившись с собой и подтвердив свою теорию кивком головы, я продолжала истязать омлет на тарелке.

– Будешь добавку? – улыбнувшись, спросила я.

– Не откажусь. – Смирнов придвинул пустую тарелку. – Много сил потратил… на выздоровление, – добавил лукаво.

Прием-прием, шутки шутит, надо смеяться.

Я нервно хихикнула и сгрузила остатки омлета в тарелку.

– Давай тебя подвезу? Ты же осталась без машины, – предложил Ярослав.

– Нет, не надо. У тебя и так дальняя дорога впереди, я вызову такси.

– Ма-а-аш, это ты так меня культурно посылаешь? – Смирнов сверлил меня взглядом.

– С чего ты взял? Не хочу тебя утруждать, – отмахнулась я.

– Я сам решу, что мне сложно, а что нет, хорошо? – спросил он недовольно.

– Угу, – ответила я. Есть мне не хотелось.

– Я понял, что знакомить с родными не поведешь. Но довезти тебя мне это не помешает. – Он встал из-за стола, чмокнул меня в макушку. – Собирайся, и спасибо за завтрак.

Я проводила Смирнова взглядом, отпила кофе и поняла, что коньячку в нем не хватает.

***

Верная подруга проверяла мое терпение – телефон не прекращал пиликать. СМС сыпались каждые пару минут. И тут меня осенило. Почему я ни разу не слышала звонка телефона Смирнова? А ведь и правда! Ни разу! Фантазия заработала с новой силой и начала она с любимой девушки, а закончила женой, тремя детьми, любовницей и карманной собачкой.

Хлопнув себя хорошенько по лбу ладонью, чтобы выбить глупые мысли, я допила кофе и пошла приводить себя в порядок. Потратив на сушку шевелюры минут сорок, впервые наблюдала, как Яр разговаривает по телефону, меря шагами коридор. Как ни старалась, но из-за шума фена не разобрала ни слова. По выражению лица и жестам мужчины было понятно – разговор не из приятных.

Я наконец справилась с волосами и распахнула шкаф в поисках одежды. К этому времени Смирнов успел переодеться, собрать свои вещи и отнести их в машину. Прихватив мой рюкзак, он крикнул из коридора:

– Жду внизу! – И исчез в подъезде.

***

– Вот здесь останови, – попросила я, указывая на подъездную дорожку к дому. Ярослав припарковался, заглушил мотор.

Хм, а я думала, наша прощание выйдет быстрым.

Размышлять над вариантами прощальных фраз мне не пришлось. Хам сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени.

Как мы вдвоем поместились на водительском сиденье и ничего не поломали останется загадкой.

Сжав в объятиях, он что-то пробормотал. Я разобрала лишь «нимфа» или «нифика». Что там опять пришло в столичную голову?..

Смирнов притянул меня, обнял, словно хотел придушить, и поцеловал.

«Не только хам, но варвар», – мелькнуло у меня в голове.

Его поцелуй был жадный. Моя бурная фантазия подсказывала: Ярослав старается запомнить вкус моих губ. А я со всей страстностью отвечала на ласки, понимая, что, возможно, вижу Яра в последний раз. И мне невыносимо хотелось продлить приятный момент.

Сквозь гул собственного сердца я расслышала нахальный присвист и непристойный комментарий. Соседские подростки развлекались, чтоб им икалось. Шли мимо, вот и идите.

– Отпусти, – засуетилась я, облизывая губы и поправляя сбившейся на бедрах сарафан.

Черт. Завтра весь поселок будет знать, что Машка Соборская в машине непотребствами занималась на глазах у невинных детей.

– Выдернуть бы им ноги, – рыкнул Смирнов.

– Не надо, – рассмеялась я. – Иначе папе Саше придется их обратно пришивать, а он вполне может перепутать ноги местами.

Ярослав улыбнулся, склонился и оставил на моих губах невинный поцелуй.

– Спасибо, Нимфа, – произнес он тихо.

Все же Нимфа – я не ослышалась.

– И тебе. – Я еще раз оценила свой внешний вид в зеркало заднего вида, перелезла на пассажирское сиденье, взяла рюкзак и открыла дверь. – Хорошей дороги, – пожелала, не встречаясь со Смирновым взглядом. Выпрыгнула из автомобиля и поспешила скрыться за калиткой.

Я успела пройти несколько шагов, когда мне навстречу из дома вылетела Лера.

– Мама приехала! – закричала она звонко.

От такой встречи я радостно расплылась в улыбке, подхватив дочку на руки и хорошенько расцеловав, спросила:

– Кто тебе сегодня прическу делал?

На голове красовалась дикая пальмочка, собранная десятками разноцветных резиночек и торчащая вверх, как антенна.

– Андрей. Тебе нравится? – вертела она головой, демонстрируя, как забавно колышется хвостик.

– О-о-очень! – восхитилась я.

На веранде нас дожидались мама Лена с Викой и маленьким Сашей.

– Привет всем, – помахала я рукой, подходя к дому. – Максим еще не приехал?

Лера извивалась в моих руках, стараясь выбраться из объятий. Как только я поставила ее на дорожку, непоседы и след простыл где-то в саду.

– Привет, Машуля. Там дед с Андреем, – махнула мама Лена в сторону, куда убежала Лера. – Максим через час будет, пойдемте в дом, мы чай пили.

– Привет, Саша! – Я налетела на мальчишку. – Иди к тете Маше, я тебя расцелую.

Пока мама Лена наливала чай, Вика, ткнув больно локотком мне в бок, притянула ближе и зашептала:

– Я видела вас в окно со второго этажа. – И, подмигнув, показала рукой «класс».

– Что вы там шепчетесь? – отозвалась мама Лена. – Разговор о том молодом человеке, с которым познакомился Андрей у Маши дома? Как у него здоровье?

Я толкнула Вику в бок.

– Ой. За что? – спросила она недовольно.

– Все хорошо, – сказала я, – он сегодня уехал домой.

– А когда вернется? – Мама Лена придвинула ко мне сладости.

– Не думаю, что он вернется, – ответила я честно. Вика смотрела на меня с непониманием, я лишь покачала головой, стараясь предупредить дальнейшие расспросы. – А как девушку Макса зовут?

– Настя, это все, что нам сказал, – рассмеялась Вика. – Ты же знаешь, что он не из болтливых.

Это было правдой, они с Андреем были как черное и белое, как день и ночь. Дополняли и уравновешивали друг друга, не представляю, какова была бы наша жизнь, если в семье было бы два балагура и шутника, как Андрей.

Макс был скуп не только на слова, но и на выражение чувств и эмоций. Со стороны он казался холодным, и многие считали его тем еще занудой. Он не старался всем нравиться и часто говорил то, что люди не хотели бы слышать. Но имел множество положительных качеств, которые раскрывались со временем: верность, щедрость, справедливость и доброта. У нас с ним были те самые отношения, когда люди понимали друг друга без слов. Конечно, они сложились не сразу, а после двадцати, когда подростковая глупость стала выветриваться. До этого я изводила его, а он не оставался в долгу и указывал на мои недостатки. Да, они были справедливо подмечены, но более приятными от этого не становились.

Маневр прошел на ура, всем было интереснее строить теории о том, какая она – Анастасия. И мы сошлись на том, что девушка Макса высокая брюнетка, возможно, старше, общительна и имеет стальной характер – другой будет просто тяжело выдержать многочасовые молчанки. Даже мужчины, присоединившиеся чуть позже к нашему чаепитию, не стали называть нас сплетницами, а высказались за то, что она тоже медицинский работник. Иначе, где бы можно было еще познакомиться. Мы всем женским коллективом закатили глаза на глупое предположение – как будто и познакомиться больше негде, как на работе.

Наш спор был прерван звуком открывающейся калитки, и мама Лена взяла со всех клятвенные обещания: «Не накидываться на бедную девочку, она не виновата, что мы так долго ее ждали». Мы дружно подняли правую руку в знак клятвы и согласия и галопом помчались на веранду, толкаясь в дверных проемах, дети же с визгом присоединились к нашей «игре» и вылетели на улицу вслед за нами.

Пара приближалась. Макс смотрел глазами полными ужаса и, представив со стороны наше сборище страждущих, его страх я прекрасно понимала.

Настюша, как ласково называл ее Максим, оказалась полной противоположностью той Анастасии, которую мы нафантазировали. Крохотная девочка-дюймовочка со светло русыми волосами, огромными серыми глазами и тихим, ласковым голосом. За время ужина она обмолвилась парой десятков слов и все время смотрела на Макса с такой нежностью, что меня зависть разобрала. На родительских лицах была неподдельная радость за выбор сына, и даже Андрей умерил свой пыл, очаровавшись избранницей брата.

***

Утро понедельника пришло слишком быстро. С трудом разлепив глаза, я плелась на кухню ставить чайник, но вспомнив, что машины у меня больше нет, окончательно проснулась в ту же секунду. Я передумала завтракать и металась по квартире, собирая себя и Леру, совершенно забыв, как оно – добираться на общественном транспорте.

Я неслась от остановки к офису, подглядывая на часы и гадая, сколько же мне придется выслушивать Герасимова за свое двадцатиминутное опоздание. Хвала всему сущему, моего отсутствия никто не заметил, и я со спокойной душой принялась за завтрак.

Потягивая кофе, ловила себя на мысли о Смирнове. Как он? Хорошо ли добрался? Отгоняла их от себя, словно назойливых муж, бутербродом с сыром. Не стоит думать о том человеке, который, скорее всего, о тебе и не вспомнит.

Но я ошиблась.

Ближе к обеду одно за другим пришли два СМС, в первом Смирнов сообщал, что добрался без происшествий и благодарен мне за приют и заботу, а во втором – банк уведомил о зачислении на карту кругленькой суммы.

От цифры я слегка обалдела. Если это благодарность за приют и лечение, то на эти деньги вполне можно было отлежаться где-нибудь в частной клинике Швейцарии. Больше походило на прощальный подарок. Подарок, который меня жутко злил. Что за любовь все решать деньгами? «Спасибо» было бы достаточно. А своей выходкой хам лишь испортил впечатление от нашей встречи.

Деньги я вернула за исключением небольшой суммы. С сообщением о том, что удержала за овсянку и парацетамол. Смирнов прочел, но не ответил.

К моему огромному удивлению, ровно в час дня на пороге появилась Наталья с обедом и пожеланиями приятного аппетита.

Хм, кормить меня все же продолжают.

Ничего не понимаю.

***

А вечером ждал очередной сюрприз.

– Мам, – Лера дернула меня за руку и тыкнула пальцем на лестничный пролет.

Под дверью нашей квартиры я заметила курьера. Ну как заметила? Заметила – сильно сказано. У двери ожидали плюшевый медведь и огромный розовый единорог на человеческих ногах.

Мы, не торопясь, преодолели последние ступени, и мужской голос облегченно выдохнул:

– Наконец-то дождался, думал назад их тащить!

– А вы уверены, что именно нас ждете? – обратилась я не то к единорогу, не то к медведю.

Меж плюшевых морд протиснулось человеческое лицо.

– Мария Соборская, квартира пятнадцать? – последовал вопрос.

– Да, – подтвердила я, шаря на дне сумочки в поиске ключей.

– Точно вас, – подтвердил парень. – Вы могли бы поторопиться? – он указал подбородком на дверь.

– Да, конечно. – Я открыла замок и распахнула дверь. – Входите.

Курьер с трудом протиснулся в проем, со вздохом облегчения сгрузил зверей у входа.

– Пять минуток подождите, пожалуйста, – попросил он меня. – В машине цветы. И мне нужна ваша роспись.

– Хорошо.

– Мам, можно я сниму с него пакет? – Лера возбужденно скакала вокруг единорога.

– Подожди минутку, – попросила я. – Вдруг курьер ошибся.

– М-м-м, – протянула дочь, недовольно скорчив мордашку. – Он же назвал твое имя, мам.

– Минуту, Лер. – Я снимала обувь. – Слышишь, курьер уже идет?

На пороге возник паренек с букетом розовых роз.

– Здесь распишитесь, – протянул он мне ручку. – Спасибо.

Я чиркнула закорючку, а в ответ мне вручили цветы и пожелали хорошего вечера.

– И вам! – крикнула я вдогонку. – Ну? – Я повернулась к дочери, но моего одобрения никто не ждал. Лера уже старательно избавляла единорога от упаковочного пакета. Какой же огромный… Если она его сама дотащит до комнаты, это будет чудо.

– Ма-а-ам, а мишка тебе? – не останавливаясь, спросила Лера заискивающим тоном.

– Наверное, я не знаю. Сейчас узнаем… – Я обыскала цветы на наличие записки, которой не нашлось. – Пусть он будет наш, ты же поделишься с мамой?

После некоторого раздумья Лера утвердительно кивнула.

– Да. – И потащила единорога к себе в спальню.

– Тебе помочь?

– Я сама.

Ну, сама так сама.

Я поставила цветы в вазу, а медведя усадила в спальне на комоде.

Недолго думая, я набрала номер Смирнова и, не рассчитывая, что тот ответит, растерялась, услышав в трубке: «Привет».

– Маша, привет, – услышала повторно.

– Привет, Ярослав.

– А что так официально?

– Ярик? – невинно спросила я.

– Издеваешься, да? Очень прошу, никаких Яриков и Слав, пожалуйста.

– Ну, вот я и говорю: Ярослав.

И почему мне так нравится его дразнить? Хлебом не корми, дай сказать колкость Смирнову.

– И я соскучился, – сказал он со смехом.

Оставив последнюю фразу без комментариев, я спросила:

– Плюшевое нашествие твоих рук дело?

– Не понравились звери? – поинтересовался Смирнов.

– Нет-нет, звери замечательные. В цветах не было записки, вот, решила уточнить. Спасибо, Яр. Лерка в восторге. – Чуть помедлив, я добавила: – И мне тоже очень приятно.

– Я рад. Почему вернула деньги?

Вот зачем он про них вспомнил?

Пора выпить кофе.

– Зачем ты мне их прислал?

– Это была благодарность, – столичный хам явно терял терпение. Нежный какой.

– Словесной было достаточно, – парировала я, заваривая напиток покрепче.

– Тебе машину покупать.

– А какое отношение это имеет к тебе? Я сама способна купить себе машину, – завелась я не на шутку.

В трубке слышалось тяжелое дыхание. Ничего, переживет. Пусть попыхтит.

– Не зря Андрей сказал, что ты упряма, – проворчал Смирнов.

Звонко звякнув ложкой о блюдце, я прошипела:

– Прибью поганца! За моей спиной… – Выдохнула и спросила: – Вы с ним созванивались?

И когда успели телефонными номера обменяться?!

– Да.

Информативный ответ.

– О чем был разговор? – я решила выпытать подробности. Сделала первый глоток и присела на стул, как раздался звонок в дверь. – Повиси минутку, – попросила я, – кто-то пришел.

Взглянув в дверной глазок, я не поверила своим глазам. Что ему нужно? Почему, когда уже забываешь, как выглядит человек, он решает о себе напомнить?..

– Черт, – ругнулась я.

– Кто там? – взволнованно спросил Смирнов.

– Я перезвоню, – ответила я.

– Маша, не клади трубку! Кто там?

У меня была небольшая надежда, что Соборскому надоест и он уйдет, но трель дверного звонка не прекращалась.

– Пока. – Я сбросила вызов.