Читать книгу: «Червь-7 Финал», страница 2

Глава 2

Я отобрал сотню воинов, поставил во главе Хейна, и мы отправились в сторону лысеющего леса, простирающегося по левую сторону горизонта.

Хейн был нужен мне не только из-за своей неимоверной силы и способностью одним ударом уложить пятерых кровокожих. Эта громадная махина из вздувшейся плоти и стальных мышц оставалась важным сосудом, вместившим в себе мои остатки драгоценной крови. И я без сожаления пожертвую этим гнусным ублюдком, хладнокровно предавшим свой народ, если вдруг моей жизни будет угрожать смертельная опасность. Я не хотел делать этого на глазах Ансгара, потому что чувствовал в груди юного правителя сжимающееся от жалости сердце каждый раз, когда на эту огромную тушу налетала толпа кровокожих. Хоть Хейн и был предателем, но он по-прежнему оставался родным дядькой Ансгара. Какая никакая, но родня.

Мы шли без сна два дня. Лес казался бесконечным лабиринтом, построенным каким-то безумцем. Постоянно налетал ветер, шевеля огромными ветвями и осыпая наши головы пожелтевшей листвой. Мы не чувствовали ни жара, ни холода, который должен был нас остановить и повалить на землю, чтобы мы стали очередным удобрением для почвы. Но вот одно я почувствовал разительно. Контраст был невероятно ощутим, и я приказал отряду остановиться.

На третий день пути ветер донёс до меня вонь. Я учуял смрад от пролитой крови. Приторный, оставляющий на языке привкус сладости, словно слизал целиком леденец. Трусы не проливают такую кровь. Такую кровь оставляют лишь воины, в чьих жилах текла химия битвы. Адреналин заставлял двигаться их подобно загнанному в угол животному, чей звериный инстинкт никогда не позволит умереть, не оскалив зубы. Мы были на верно пути, и это меня пугало.

Следующие полдня мы шли по влажной почве, засыпанной по щиколотку жухлой листвой. Лес предательски молчал. Пение птиц, сменяемое испуганным ором при нашем приближении, давно оборвалось, словно всё живое вымело. Скользкие насекомые больше не цеплялись к доспеху, и даже чёрные мухи больше не клеились к глазам Кары, из уголка которых подтекали тонкие струйки гноя.

Мы были начеку. Нос Кары всегда был задран, жадно втягивая в себя ветер.

Я осматривался, заглядывал за деревья, обращал внимание на кусты, в особенности на их ветви, но следов битвы или хотя бы отпечатков чужих ног на земле не замечал. Но после обеда я увидел их. Увидел изрытую грубой подошвой землю, разбросанную листву. Кровокожи были здесь, голов сто, не меньше. Большая часть следов уже была прикрыта опавшей листвой, но не так сильно, чтобы можно было с уверенностью сказать, что отряд кровокожих прошёл здесь три, быть может, четыре дня назад. Максимум минуло пару дней. У нас еще есть шанс нагнать их и остановить людское кровопролитие.

Сумерки принесли с собой первые плохие новости.

Утренний свет медленно разливался между деревьев, убирая с горизонта непроглядный занавес. Перед нашими глазами появилась деревня. Дикая, не огороженная никаким забором, кроме естественного – лесом. Словно заброшенный остров по среди океана.

Первая изба стояла в шагах двадцати от края леса.

Мы не скрывались, и не прятались за кустами. Я вышел первым, Хейн – за мной, врезавшись плечом в высокую сосну с такой силой, что оставшиеся шишки загрохотали по деревянной крыше дома. Достав копьё из-за спины, я подбежал к дому и вышел на проторенную дорожу, что уходила в глубь деревни. Любопытство заставило заглянуть меня в разбитое окно: стол опрокинут, на полу валялись осколки разбитой посуды, раскатившиеся в разные стороны яблоки и успевшая стухнуть поджаренная тушка птицы. Странно, но нападение стало неожиданностью для жильцов дома. Неужели они были не готовы?

Я обошёл дом, Хейн – с другой стороны. Переведя взгляд на крыльцо, я увидел и самих жильцов, а точнее – то, что от них осталось. На утоптанной траве лежали два тела: женщина и ребёнок лет десяти. Их одежда была истерзана ударами мечей, а сами тела напоминали высосанный до последней капли маленький пакетик сока. Кровокожи забрали их кровь.

Я крепче сжал древко копья, хотя и понимал, что здесь нет кровокожих. Внутри меня бурлила злость. Ненависть толкала меня вперёд. Мы обошли всю деревню, и везде было одно и то же. Высосанные тела валялись всюду. И что больше всего меня злило – среди разбросанных под каждым домом тел, мужские встречались слишком редко.

Возможно, Зико готовил отряд и был вынужден забрать всех мужчин. Я поступил также, и видя, что творится у моих ног, я лишний раз убедился в своей правоте. И я правильно поступил, оставив Дрюню с войском на дороге. Но зачем убивать неповинных? Неужели нашим землям вынесли смертный приговор?

Вопрос так и застыл в моей голове, когда мы двинули дальше. И мучащие меня ответы я собирался найти в кротчайшие сроки.

К моему удивлению в лесу была построена далеко не одна деревенька. Как оказалось, в окружении многовековых деревьев пряталась целая сеть деревень, соединённых между собой еле заметными тропами. И чем глубже мы заходили, тем гуще становилась вонь пролитой крови. Мы прошли еще пару деревень, где на изрытой битвой земле валялись высушенные трупы, успевшие накинуть на себя одеяло из осенних листьев.

Внутри меня закипала злость. И когда вонь стала невыносимой, а до моего слуха долетели людские крики, я вмиг спустил весь пар.

Держа перед собой копьё, я вынырнул из-за деревьев и бросился на женский крик, раздавшийся за стоявшим перед моим лицом домом из сосновых брусьев. Быстро обогнул стену, добрался до угла и выбежал вперёд, на лужайку перед домом.

Перед моим взором предстала настоящая битва. У каждой избы происходило сражение. На земле валялись людские трупы, как мужские, так и женские. Кто-то уткнулся лицом во влажную почву, а кто-то смотрел в небеса расколотой головой.

Я бросился к ближайшему дому, на лестнице которого стояла молодая женщина и громко орала. На её руках омерзительно вопил младенец, женщина прижимала его к своим грязным одеяниям, но тот не умолкал. Опасность им не угрожала. Пока… Она вопила от испуга, видя, как у подножья лестницы сражается мужчина в кожаном доспехе с двумя кровокожами. Настоящий мастер меча, он ловко парировал выпады и даже наносил ответные удары, но его точности что-то мешало. Подбежав ближе, я заметил, что с его левой рукой что-то не так. Конечность болталась канатом. Но сейчас мне не до этого…

Когда до кровокожих оставалось шагов двадцать, я метнул копьё. Раздался свист. Ближайший ко мне кровокож даже не услышал, как Хейн выбежал на дорогу между соседними домами и обрушился на врагов. Кровокож успел лишь занести меч для удара, и в тот же миг костяной наконечник вонзился ему в грудь, расколол доспех и с лёгкостью вышел из спины. Его колени подкосились, скрюченное тело рухнуло наземь и начало обращаться в пепел, пока второй кровокож обернулся на меня. Я упал на влажную землю метрах в трёх от него, инерция дотащила меня до его ног, и я врезал ступнёй ему в колено. Я до последнего сомневался в своём трюке, но вышло знатно. Хруст был громким и болезненным. Кровокож согнулся, пошатнулся. Кара, разбрызгивая лапами комья грязи, молнией подбежала к нам и взмыла в воздух. Тело волчицы пролетело пару метров, сотрясая воздух громким рыком. Челюсти с острыми зубами разомкнулись, брызнув в воздух капельки гноя, и в туже секунду сомкнулись на правой руке кровокожа. Они вместе рухнули на землю рядом со мной, но кровокож сумел опереться на колено здоровой ноги, и даже успел ударить волчицу кулаком в морду.

Я засунул ладонь в кучу пепла, в попытке найти своё копьё. Пальцы нащупали древко, крепко его обхватили, но ударить не успел. Меня опередили. Раненый мужчина громко взревел, молниеносно занёс меч и ударил. Женщина на лестнице взревела еще громче, видя, как лезвие вонзилось в шею воину и почти отсекло голову. Кровокож рухнул мне на ноги и обмяк, медленно превращаясь в пепел.

Кара обернулась в сторону других домов, где кипели нешуточные битвы. Я положил правую руку на землю и попытался встать на колено, крепко сжимая в левой ладони копьё. Вроде, ничего сложного, да и что может случиться.

Сильнейший удар обрушился мне на правое плечо. Меня качнуло, словно кто-то врезал изо всех сил мне нагой в грудь, на землю упал отрубленный рог наплечника. Вот это поворот. Я вскинул голову и увидел блеснувшее в лучах солнца лезвие.

– Постой! – успел выкрикнуть я, но в ту же секунду мне пришлось откатиться в бок.

Меч ударил совсем рядом. Раненый мужчина явно не понимал, что происходит. Кара громко зарычала. Волчица пригнулась, готовая к смертельному прыжку, но я вовремя успел её остановить.

“Кара, нет! Не надо!”

“Он враг, он напал на тебя.”

Мужчина вновь занёс меч для удара. На его лице застыл гнев, в глазах не было ни капли страха. Левая рука была сильно ранена; рукав серой рубахи был аккуратно рассечён в области плеча и полностью окрашен в багровый. Кожаный жилет был истерзан, словно по нему ударили мечом раз двадцать, но грубая кожа чудом спасла хозяина от смертельных ран. Его сухие губы скривились, взгляд застыл на мне, а потом он взревел, брызнув слюной.

Я резко вскочил на ноги, увернулся от неточного удара, прыгнув к мужчине, и ударил его концом древка в грудь. Женщина не умолкала, младенец заревел еще громче. От сильно удара в грудь мужчина охнул, меч вывалился из его руки на землю. Он согнулся и захрипел в попытке сделать глубокий вдох. Его ноги тряслись, скорее всего, в израненном теле оставалось совсем мало сил. Спустя секунду он рухнул на колени, прижав здоровую руку к груди.

– Я не собираюсь вас убивать, – сказал я, поочерёдно бросая взгляд то на вопящую женщину, то на мужчину.

– Проклятый кровокож, – прохрипел мужчина, уставившись на меня с призрением.

– Я – друг Зико! Мой имя Инга!

Глаза мужчина заметно округлились. Гнев быстро покинул его лицо, поменяв гримасу отвращения на еле заметную радость.

– Инга? – выдавил мужчина.

– Да, я пришла вам помочь!

Я подошёл к мужчине и протянул руку. Мужская рука потянулась ко мне, ладонь обхватила моё запястье и вяло сжалась. Я помог ему встать. Шатаясь, он ухватился за меня. На лице появилась заметная улыбка.

– Инга… – вновь прохрипел он, – ты вовремя пришла.

Мы вместе бросили взгляд на нешуточную битву, вспыхнувшую в центре деревни. Здесь было полсотни человек Зико, голов сто вражеских кровокожих, и столько же моих воинов. Сражение велось у каждого дома, у каждой двери. Деревянные заборы ломались с громким хрустом, когда на них валился пронзённый мечом кровокож. Ломались крыши, когда Хейн хватал противника своими разбухшими руками и бросал его в сторону избы. А во что превратилась земля под ногами… Могло показаться, что тут трактор отпахал смену.

Расспрашивать мужчину о происходящем смысла не было, всё и так было понятно. Я спросил одно, что долго меня беспокоило:

– Где Зико?

– Не знаю. Мы пришли сюда дней пять назад. Первый набег отразили, но сразу же последовал второй. Кровокожи лезли отовсюду, из-за каждого дерева. И эти мухи…

– Мухи?

– Да. Мухи. Эти твари лезли нам в глаза, в нос и в рот, мешая сражаться. Мы все подумали, что вернулся Гнус.

Кто бы сомневаться. Значит, он где-то рядом.

– Как давно ты видел Зико?

– Дня два назад, – ответил мужчина, поглядывая на умолкнувшую женщину. – Он вернулся в центральную деревню, когда стало ясно, что кровокожи лезут со всех сторон, а нас оставил здесь, защищать живущих ближе к лесам.

Мужчина прижал правой ладонью огромную рану на левом плече, затем бросил на меня уставший взгляд и устало произнёс:

– Зико был прав.

– В чём?

– Уходя, он сказал, что ты придёшь нам на помощь. Кстати, меня зовут Фиран, и мой меч всегда будет служить тебе.

Я убрал его ладонь от кровоточащей раны и накрыл своей. Полностью излечить мужчину я не мог, придётся обратить его в кровокожа, на что он точно не согласится, да и ресурсов у меня практически не осталось на столь сложную операцию. Но в моих силах угомонить боль и запечатать рану огромной болячкой, под которой рассечённая плоть быстро затянется.

Мужчина с облегчением выдохнул, когда я убрал ладонь. Он с удивлением уставился на плечо, разрешил себе дёрнуть рукой, убедившись, что движение больше не причинит боли, а затем широко улыбнулся.

– Бой еще продолжается, – выпалил он, поднимая меч с земли. – Надо нашим помочь.

Я не собирался с ним спорить, лишь крепче сжал древко копья. Кара уже успела броситься к соседнему дому, где несколько мужчин размахивали мечами, пытаясь угомонить трёх кровокожих. Мы быстро решили эту проблему. Волчица повалила одного на землю, вцепившись ему со спины в шею. Подбегая, я слышал, как заохали мужики, увидев страшное чудище, похожее на волка. Они уже хотели обрушить на неё свои мечи, но громкий крик Фирана остановил их.

– Не тронь волчицу! Она с нами!

Ударом копья я проткнул затылок кровокожа и превратил его лицо в мешанину из плоти и осколков кровавой маски. Молча он повалился на колени, утягивая копьё вниз, а затем быстро обратился в прах. Оставшегося кровокожа быстро добили мужики, пробив ему доспех на груди, шее и обрушив лезвие меча ему на голову до самой нижней челюсти. Мозги не успели вывалиться из раскроенного черепа, кровокож развеялся облаком пыли, испачкавшей нам доспехи.

– Фиран, – гаркнул один из мужчин с вымазанным пеплом лицом и сальными длинными волосами, – что происходит? Почему эта гадина стоит рядом с тобой и еще жива?

– Дугир! – рявкнул на мужика Фиран. – Полегче с выражениями! Это Инга! О ней нам говорил Зико.

Мужики уже были готовы броситься на меня с мечами, когда я в свою очередь просто тупо на них глазел. Я бы мог убить их в два счёта, и, если честно, после услышанного у меня возникло желание пронзить одного из них прямо в грудь, но я сдержался, заглушив внутри себя злостью мыслью, что впереди меня ждёт еще не одна битва.

Услышав моё имя, взгляд у всех троих поменялся. Как и с Фираном, глаза у всех округлились, а после на грязных лицах проявились улыбки.

– Быстро, – сказал я, – нужно помочь остальным!

– А что делать с тем монстром?

Мужчина повернул голову в сторону мясистого гиганта, швырнувшего что-то в дом. Оконная рама изверглась треском дерева и взвыла битым стеклом, осколки которого усыпали землю перед домом. Хейн довольно замычал. Брошенный им кровокож точно влетел в окно и скрылся с наших глаз внутри дома. Скорее всего, он остался в живых, и Хейн не собирался проходить мимо. Огромная туша, неуклюже переваливая вздувшиеся ноги и вороша землю, устремилась к дому, чтобы завершить начатое.

– Этот гигант – мой друг, – сказал я мужикам, видя их недоумение на лицах, когда Хейн сорвал рукой часть поросшей мхом крыши, а потом и вовсе обрушил торец избы, не сумев добраться до врага с первого раза. Жизнь кровокожа всё же оборвалась. Хейн ступил в избу через образовавшийся обвал и настиг врага своей ступнёй. Мы не видели, как он умер. Мы лишь услышали противный хруст перемолотого доспеха, а когда Хейн выскочил на улицу, его правая ступня была полностью выпачкана чёрным пеплом.

– Хорошо, – промямли один из мужиков, криво ухмыльнувшись. – Друг так друг, надеюсь он не спутает нас?

– Не переживайте, он прекрасно отличает своих от чужих.

– Девочка, а как нам различить твоих от чужих? – встревоженно сказал второй мужчина, наблюдая вдалеке сражающихся между собой кровокожих.

Хороший вопрос. Но еще задолго до создания своей армии я подготовил на него ответ. Между собой кровокожи с лёгкостью отличают друга от врага. Это как в животном мире, где по запаху можно определить любую принадлежность не только к виду, но и к стае. Так и у нас. Моя кровь, которая течёт в наших жилах, несёт с собой определённый набор образов, в которые заложены как вражеские черты, так и дружеские. Не знаю, как точно это работает, но когда я смотрю на одного из своих воинов, в его лике я вижу что-то до боли мне знакомое, родное. А когда я вдыхаю рядом с ним воздух, нос улавливает исходящий от доспеха густой запах свежей крови, который я ни с чем не перепутаю. Это запах моей крови. Я словно белая акула в холодном океане, способная учуять пролитую кровь за многие километры. Запах моей крови чуют мои воины также хорошо как и запах чужой, вражеской крови. Да и ритм биения сердца, объединяющий всех нас, разительно отличается от вражеского. Но труднее всего обычным людям, не обладающим столь острым обонянием и развитым внутренним чутьём. Для них я придумал способ проще. Примитивный, но действующий.

– Обращайте внимание на клинки. У моих воинов они изогнуты полумесяцем, когда у врагов – прямые, – объяснил я.

Они с пониманием кивнули и вскинули свои мечи, лезвия которых были обильно смазаны блеклой слизью. Я сразу догадался, что мутноватый блеск вызван слюной Бэтси, сложно представить, сколько пришлось толстухе выдавить из себя слюней. Но оно явно того стоит.

Я вскинул копьё и взглядом указал на сражающуюся толпу кровокожих. Меня поняли без лишних слов. И уже впятером (и, конечно же, Кара) мы бросились в бой.

Глава 3

Земля под ногами быстро смешалась с пеплом.

До меня доносились жуткие людские вопли и кряхтение врагов. В этом было что-то возбуждающее, я чувствовал прилив странных эмоций, которые мне сложно объяснить. Что-то приятное из детства, в котором невозможно вспомнить не то чтобы что-то приятное, но и даже хорошее. Но очередной крик, или стон врага, которому я пробил голову копьём, неминуемо вызывал на моём лице улыбку.

Фиран оказался достойным воином. Его истинное лицо, спрятанное за комьями грязи, пеплом и слюной на губах и подбородке, было куда моложе, чем могло показаться. Седеющие волосы могли указать на полувековой возраст, но ему явно было чуть за тридцать. А его движения ног и рук так вообще можно сравнить с грацией подростка.

Несмотря на огромную рану на левом плече, мечом Фиран орудовал уверенно и точно. Лезвие, смазанное слюной Бэтси, без проблем отражало вражеские клинки, и, стоило врагу на короткое мгновение утратить превосходство в бою, как кровавый доспех лопался с противным хрустом, за которым неминуемо следовала смерть в виде пепельного облака. Фирану не доставляло это удовольствие. Абсолютно никакого. С каждым убитым врагом он бросал взгляд на своих друзей, и когда видел одно из них валяющегося на земле в луже крови, его лицо кривилось от злости, а на глазах выступали еле заметные слёзы.

Нередко злость ослепляла Фирана, побуждая действовать глупо и непредусмотрительно. Из-за этого у нас появлялись разногласия, на фоне которых тут-же разгорался конфликт. Он смотрел в сторону своих друзей и никак не мог трезво оценить их шансы.

– Инга! – вопил он, обратив очередного кровокожа в прах, – немедленно бежим к ним!

Я быстро глянул по направлению его брошенного взгляда. Вдалеке двое мужчин сражались с шестью кровокожами. Даже отсюда я прекрасно понимал, чем закончится их схватка. Ничем хорошим. У них не было ни единого шанса выжить; один еле опирался на залитую кровью ногу и был готов рухнуть наземь, когда второй в испуге осматривался по сторонам, выискивая местечко для спасения.

– Нет! – гаркнул я на Фирана, – Мы останемся здесь! Мы никуда не пойдём!

– Нет! Мы обязаны им помочь!

– Им уже не помочь!

Мне пришлось схватить его за кожаный наплечник и грубо одёрнуть на себя. Мужчина с трудом устоял на ногах, вороша ботинками землю. На меня уставились два глаза, в которых бушующий гнев не собирался утихать.

– Что ты себе позволяешь? – гаркнул он в ответ, поднося свой клинок к моему животу. – Им нужна помощь!

– Мы не успеем им помочь! Мы должны помогать ближним, и пока мы будем бежать к тем – умрёт гораздо больше! Одумайся!

В подтверждение моих слов из далека раздался отрывистый мужской крик. Мы обернулся на него. Так я и думал: один из тех мужчин с раненой ногой уже валялся на земле с разбитой головой, а второго убили на наших глаза: страшным ударом меча вспороли кожаный доспех на груди и животе, выпустив располосованные кишки наружу. Еще живой мужчина рухнул на горячую гору своих внутренностей.

– Чем дольше мы спорим – тем больше умрёт! – процедил я сквозь стиснутые до хруста зубы.

Его губы оскалились, обнажая пожелтевшие зубы. Лицо нахмурилось, глазёнки буравили моё лицо, словно выискивая незащищённое место, куда можно было ударить, или больно ткнуть мечом.

– Они мои друзья. Были ими! Из-за тебя…

– Прекрати искать виновных! – я сильнее встряхнул мужчину за плечо. – Сражайся с теми, кто у твоего носа хочет убить твоего друга! Спасай ближних!

Я со всей силой швырнул его вперёд, продолжая смотреть в глаза. Он всё прекрасно понимал, но гнев тупил его разум. Словами образумить упрямого мужика практически не возможно, только делом. Только дракой и горячей кровью.

Я кинулся вперёд к ближайшей к нам драке. Наконечник копья долго не скучал. Пробежав мимо Фирана, я сделал шагов двадцать, как повернувшийся ко мне лицом кровокож стремительно попятился назад, успев полоснуть мне пластину на груди. Копьё пробило ему живот и вышло из спины, не повредив позвоночник, и мы вместе прошли вперёд пару шагов прежде, чем он обратился в пыль. Слева на меня бросился еще один кровокож, но он был остановлен мечом Фирана. Судьба следующих трёх, кто слепо бросился на нас со вскинутыми мечами, была аналогична.

Спустя пару часов я заметил поднимающийся над землёй туман. Его сухой вкус чувствовался на языке. И постоянно казалось, что в глазах застряли песчинки. Я быстро сообразил, что это далеко не туман от испарившейся влаги. Наши ноги вздымали в воздух пепел, который успел усыпать почти всю землю внутри деревеньки. Мы убили всех. Почти всех…

Последний кровокож сражался достойной. Ловко уворачивался от моего копья, бил в ответ, оставив на моём доспехе несколько кривых полос. Мне даже доставляло удовольствие с ним сражаться, и я не хотел быстро заканчивать схватку, но вмешалась Кара…

Позади меня раздался отвратительный рык, смешанный с жутким бульканьем. Я уже слышал, как она стремительно приближалась ко мне, лапы тяжело бухали о землю, а её тело, укрытое под слоем прочной гнойной корки мерзко трещало, оповещая всех о надвигающейся смерти. Зверь взмыл в воздух, и я лишь краем глаза увидел мелькнувшую огромную тень. В следующий миг кровокож повалился на земле, утянутый весом волчицы, которая вцепилась ему в правую руку и изо всех сил пыталась вырвать её с корнем, бешено размахивая огромной головой.

Валяющийся у моих ног кровокож не стонал, его глотка не знала, что такое крик и вопль, извергаемый из тела невыносимой болью. Он лишь ухал при каждом рывке головы Кары, способный вырвать с корнем руку из тела обычного человека. Кровокож спокойно дышал. Маска из десятка слоев застывшей крови втыкалась в землю и оставляла свежие ямку, которые в ту же секунду исчезали под массивными лапами Кары. Левой рукой он пытался ухватиться хоть за что-то, будь то корень дерева, или мои сабатоны из нескольких слоёв застывшей крови. Всё тщетно. Я отпихивал в сторону его ладонь и позволял себе ударить мысом ему в морду, словно у моих ног лежал футбольный мяч. Затем я обрушил свой тяжёлый сабатон на его сжатую в кулак кисть. Кровавый клинок, тянущийся на метр из ладони, треснул и обломился на несколько кусков, сделав своего хозяина безоружным.

И даже обезоруженный он продолжал сопротивляться. Его колени упирались в землю, и как только он поймал упор и готов был встать, Кара тут же разрушила его планы, еще сильнее мотнув головой и опрокинув воина наземь.

Вокруг меня столпились люди. Их мечи нацелились на сражающегося за свою жизнь врага, они уже были готовы изрубить его на куски, но я остановил их.

– Инга! Чего ты смотришь, – это был голос Фирана, – убей его, или дай нам прикончить эту тварь!

– Не смейте! – взревел я, бросая на людские лица гневный взгляд, – этот кровокож не наша добыча.

– Добыча? – с изумлением спросил Фиран.

– Да, этот кровокож добыча Кары.

Продолжая громко рычать, Кара выпустила изломанную руку кровокожа из пасти и начала отходить в сторону. Окружающие меня воины Зико резко нацелили мечи на распластавшего на земле врага. Они посчитали, что волчица наигралась со своей добычей и решила бросить её, но они ошиблись. Стоило им чуть приблизиться к поверженному кровокожу, как Кара стремительно опередила их, набросившись на врага и вцепившись клыками в лицо, защищённое маской. Раздался хруст, грубые осколки кровавой маски посыпались на землю, прямо к лапам волчицы. Кровокож дёрнулся в предсмертной судороге, сабатонами сгрёб землю, а трясущимися пальцами обеих рук попытался ухватиться за волчью морду. Но не успел. Вся морда и пасть волчицы покрылась серым пеплом. Пепел налип ей на зубы и испачкал язык, с которого на землю потекла тонкая струйка гноя.

– Всех убили? – спросил Фиран, оглядываясь по сторонам.

– Здесь всех, – ответил я, не ощущая присутствия чужой крови настолько близко, насколько бы этого хватило для внезапного нападения.

Деревня медленно погружалась в тишину. Раненые воины потихоньку умирали, им никто не мог помочь, даже я. Вопящие женщины и ревущие дети попрятались по домам, забившись в самые глухие углы или спустившись в вырытые погреба. Проходя мимо убитых, внутри меня появлялось желание забрать их кровь, высосать всё до последней капли, но я не мог. Человечность Инги, запертая внутри меня, не позволяла мне на глазах Фирана и его людей осквернять тела их друзей. Эх, сколько бесценной крови впустую утечёт в землю. Мне было больно и обидно от одной мысли. Даже мой плащ из нескольких дюжин мужских лиц безмолвно пытался склонить меня к воровству, нашёптывая соблазнительные преимущества чужой крови в моём теле. Но я был непреклонен, хоть “держать марку” и давалась мне с великим трудом.

Окончательно убедившись в полном отсутствии опасности, я отыскал взглядом Фирана. Всюду лежали раненые и мёртвые. Туман из пепла медленно рассеивался, оседая на землю. Мужчина сидел на коленях у порога избы, держа на руках умирающего друга. Я подошёл к ним, убирая по пути копьё за спину. Плащ вновь заговорил с моим разумом, рекомендуя халявную кровь забрать себе, и даже не предложив излечить умирающего. Гнусная и жестокая тряпка из плоти. Но я не могу от неё избавиться, даруемая им сила мне еще пригодиться. Мне лишь остаётся уповать на здравомыслие Инги и на какие-то крохи личного благородства и уважения, которые еще остались во мне.

– Фиран, – обратился я к мужчине, встав совсем рядом. – Нам нужно найти Зико. Немедленно.

Он не ответил. Его взгляд был обращён на измученное болью лицо мужчины, лежавшего на его руках. Дело дрянь. Лёгкий кожаный доспех умирающего был пробит несколько раз в груди и один раз в область живота. Наружу из кривых отверстий обильно вытекала густая кровь, и сердце вот-вот утихнет, прекратив пузырящейся крови пачкать землю. Умирающий разомкнул испачканные кровью губы. Фиран наклонился к нему, боясь не услышать сказанное другом. Но тот ничего и не сказал. Кровь запузырилась на уголках губ, глаза умирающего уставились куда-то в бок. Прежде чем испустить последний вдох, тело мужчины сжалось пружиной, а потом медленно выпрямилось и окончательно расслабилось.

– Проклятые кровокожи! – прошипел Фиран сквозь зубы. – Почему?! Почему они не дают нам жить спокойно?!

Влажные от слёз глаза отлипли от мёртвого мужчины и обратились на меня.

– Инга, ты же кровокож! Ответь мне! Ты несёшь внутри себя сущность этих монстров! Ты такая же, как они!

– Фиран, ты ошибаешься. Я не такая, как они! – он вынудил меня перейти на крик. – И тебе, и твоим людям, повезло, что я не такая как они, иначе, ваши трупы валялись бы здесь всюду, высушенными до последней капли крови!

Мои слова немного отрезвили Фирана. Он убрал свой взгляд, обратив его куда-то вглубь деревни. Подбородок мужчины задрожал.

– Мы обречены… все…

Его бормотания о неминуемой гибели меня начали нервировать. Понятия не имею, как можно воодушевить этих людей, и нужно ли вообще это делать? Они теряют друзей, дома. В их головах нет будущего, и что побуждает их сжимать в ладонях рукояти мечей и идти на врагов – мне не ведомо. За их плечами уже ничего не осталось, но впереди… Впереди же есть жизнь!

– Нам нужно найти Зико!

Я позволил себе крикнуть на Фирана, чтобы его мутный взгляд наконец обрёл ясность. Мужчина моргнул пару раз, выдохнул. Он словно вернулся в реальность, с каким-то животным голодом принялся глазами вырывать фрагменты из мрачной картины, окружившей нас своим непробиваемым полотном.

– Да… – замямли он. – Зико…

– Фиран, вставай! Собирай людей! Нам надо найти Зико!

– Нам? Нет-нет. Инга, я и мои люди останутся здесь. Мы не можем бросить беззащитных на растерзание кровокожим.

Фиран выпустил из рук труп мужчины, аккуратно уложив его на рыхлую почву, а после накрыл его испачканное кровью лицо своей ладонью в кожаной перчатке. Фиран наклонился к мёртвому другу, скрыв своей спиной не только его голову, но и грудь. В окружавшей нас тишине я без труда различит шёпот, разлившийся над трупом мужчины.

– Я встал перед врагом, – медленно нашёптывал Фиран на ухо другу, – и спас свою честь. Я поднял меч на врага – и спас свою гордость. Я остался стоять перед врагом – и спас своё мужество. Я умер человеком – и спас не только свою волю, но и спас душу.

Принципы. Или кодекс? Неважно. Важно то, что Зико и его люди настолько сильны духом, что готовы биться с кровокожами до последнего вздоха, и встань перед ними выбор: смерть или жизнь в обличии кровокожа, они с лёгкостью выберут смерть. Похвально.

Фиран выпрямился, убрал ладонь с лица друга. Он успел прикрыть тому глаза и закрыт рот, сомкнув губы.

– Инга, – произнёс мужчина, вставая передо мной в полный рост, – кровокожи могут вернуться в любой момент. Мы остаёмся. Да, нас мало, но это уже и не важно. Важна лишь наша битва и противостояние. Тебе нужно двигаться в сторону центральной деревни, я уверен, там ты найдёшь Зико. Живым или мёртвым, – скорбь на мужском лице сменилась кривой улыбкой, – может быть судьба и действительно злодейка, и кровокожих истребят другие кровокожи. Забавно, ты так не считаешь?

Мужик окончательно отчаялся, безумие медленно, но уверенно овладевало его разумом. Взгляд, губы, нервные подёргивания ладоней – всё на это указывает. Быть может, так даже лучше. Нам бы всем сейчас намешало отдаться безумию в распростёртые объятия, ибо сохранить рассудок в таких нечеловеческих условиях в целости и сохранности практически невыполнимая задача.

Фиран продолжал на меня смотреть, а я всё никак не мог подобрать нужных слов.

– Такова природа, – немного помолчав сказал я. – Если человек идёт против человека, то что мешает кровокожу идти против кровокожа?