Читать книгу: «Черный снег. Проект Полубог. Том 1», страница 4

Тео не мог оторвать взгляд от крупных оранжевых цветов затейливой формы с похожим на письмена рисунком на лепестках. Шаи же бросила на них лишь мимолетный взгляд и нетерпеливо потянула парнишку за собой:

– Погнали, там за углом моя тачка. Пора сматываться.

Тео последовал за ней, но все же успел сорвать один самый большой и красивый цветок и протянул его Шаи со словами:

– В благодарность за мое спасение. Жаль, что не могу отплатить чем-то белее значимым…

– Успеешь еще, – многообещающе сообщила та.

Пару мгновений, не прерывая торопливого шага, она в растерянности разглядывала цветок в своей руке. Наконец, решив не обижать своего спутника, приколола его к кожаной куртке одной из многочисленных булавок, украшавших весь наряд девушки. И вновь настойчиво потянула Тео за собой.

– Мы с тобой – две куропатки! – смеялась она на бегу, представляя со стороны их хромую беготню сквозь толпу любителей ботаники.

Тео тоже смеялся: не столько над куропатками, сколько попросту радуясь смеху своей необычной провожатой и адреналину, который дарила эта погоня, переставшая быть страшной.

– Сейчас поедем в мою берлогу зализывать раны, – сказала Шаи, когда оба сели в машину и та рванула с места по еще пустым дорогам. – В больницу нам лучше не соваться, там нас накрыть могут. Я неплохо шарю в медицине, подлатаю тебя… Кстати, как тебя зовут?

– ТеоДжей. Можно просто Тео. А тебя?

– Зови меня Шаи.

– Это не настоящее имя, ведь так? – осторожно полюбопытствовал Тео.

Та фыркнула, дерзко усмехнувшись:

– Не твое дело. На свое-то имя посмотри!.. И вообще: ты спросил не настоящее имя, а как меня нужно звать. Вот так и зови – Шаи. Это мой творческий псевдоним, рубишь фишку?

Тео «рубил фишку» с трудом: он понимал значение странных словесных оборотов Шаи, но все же недоумевал, зачем заменять понятные общепринятые слова и фразы на жаргон. Однако разговор об этом он решил не затевать, по крайней мере сейчас.

– Ты отважная, Шаи. Зачем ты их дразнила? – уже смелее поинтересовался парень.

– Я? Дразнила легавых? И в мыслях не было. Разговаривала, как обычно… Что? – невольно вновь засмеялась она, увидев недоверчивое удивление на лице парнишки. – Да я всегда так разговариваю, не парься.

Она держалась так, будто весь этот мир принадлежал ей. И Тео, которому никогда ничего не принадлежало, это нравилось. Рядом с ней он впервые почувствовал себя в безопасности.

5.

– Проходи в комнату, я сейчас. – Едва отворив дверь своей квартиры, девушка тотчас скрылась в недрах кухни, яростно и шумно что-то ища. – Там бардак, ты не обращай внимания.

Бардак волновал Тео в последнюю очередь. Единственным его желанием сейчас было просто остановиться и передохнуть. Поэтому центром его внимания в первую очередь стал диван, на который парнишка упал, млея от блаженства. Беготня и стресс утомили его, задетая пулей нога болела все сильнее, но обитель Шаи убаюкивала тишиной и полумраком. Только спустя несколько минут такого бесхитростного отдыха ТеоДжей обратил внимание на обстановку и упомянутый беспорядок.

В тесной и единственной комнате царило такое интерьерное безумие, словно ее жительница каждый день меняла увлечения, не избавляясь от последствий предыдущего. На полу, полках, столах и тумбочках вперемешку лежали диски и книги, тетради и письменные принадлежности, пестрые бумажные обрезки и кусочки глины, шкатулки и игрушки, цветочные горшки и холсты, швейная машинка в ворохе ткани и небольшой арбалет…

– Спасаешься от одиночества? – полуутвердительно произнес Тео, обводя рукой многообразие, окружавшее его и вошедшую Шаи.

Та не секунду опешила, возмущенно глядя на парня, и дернула плечом:

– Не лезь не в свое дело!

Но тут же примирительно произнесла, расчищая ногой место у дивана и садясь на пол:

– Впрочем, нет. Это теперь и твое дело, раз мы повязаны и намерены держаться вместе… Я ни от чего не спасаюсь, а ищу себя и пробую все, что подвернется под руку. Чтобы ничего от меня не ускользнуло, сечешь? Хочу все успеть.

– Меня ты спасла тоже из любопытства, потому что я попался под руку? – улыбнулся Тео.

Шаи фыркнула – то ли усмехнулась, то ли возмутилась – при этом увлеченно потрошила найденную ею аптечку.

– Нет, тут дело немножко в другом. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о лаборатории. Я накатаю разгромную статью, и мы уничтожим эту обитель зла. Как тебе такой план мести?

– Ты знаешь про лабораторию? – изумился Тео.

– Прикинь, знаю! Но знаю очень мало…

– А о том, что она сгорела, тебе известно?

Шаи, методично обрезавшая ножницами штанину на раненой ноге Тео, остановилась и вскинула на собеседника округлившиеся глаза:

– Да ладно! Свихнуться можно! Ты серьезно? То есть ее теперь и уничтожать-то не надо?

– О, думаю, тут найдется место и для твоего подвига. Я уверен, Вольфа не остановит даже пожар: он найдет деньги и отстроит новую лабораторию…

– Так всем там заправляет Вольф? – вскинула брови Шаи, снова забыв о процессе лечения, и помрачнела, когда Тео кивнул: – Ну, все, тогда тупик! Любой репортаж против Вольфа обречен на провал – это же главный благодетель города, самый влиятельный и всеми обожаемый.

– Ну и ну… – ТеоДжей поежился.

– Да, он со странностями. Помешан на идее о сверхчеловеке, периодически собирает экспедиции в разные концы света, верит в древние легенды и тайные общества…

– Как я понял, у этих тайных обществ он и украл «черный снег», которым заразил меня, – со смешанным чувством сказал Тео.

– Ни фига себе! Что за «черный снег»? – сверкнула глазами Шаи.

– Долго объяснять. Это не опасно и не заразно, не волнуйся. Просто будь готова, что я в любой момент могу упасть в обморок и потом вести себя немножко странно.

– Ладно, если обещаешь не кусаться, – усмехнулась девушка. – Посвятишь в тонкости, когда приедем в коттедж. – В ответ на вопрошающий взгляд она пояснила: – Мы сейчас поедем в мой загородный дом. Глушь и безлюдье, как раз для того, чтобы прятаться. Рубишь фишку?

– Шаи, это очень опасно, – тихо произнес Тео, игнорируя неясный ему, но явно риторический вопрос.

– Я в курсе. Но я привыкла не бояться, иначе просто подохну. – Голос Шаи звучал почти доверительно, но она быстро опомнилась и добавила своим обычным голосом с хитринкой: – Кроме того, ты же сказал, что я тебе нужна.

– Это, что, заклинание? – удивился Тео. – Не думал, что этих слов достаточно для такого риска, на который идешь ты.

– Есть такие слова, ради которых идешь на многое, – загадочно прошептала девушка.

Когда она достала из аптечки шприц с обезболивающим, парень по привычке напрягся, мгновенно вспомнив лабораторию. Шаи поймала его настороженный взгляд и недоуменно улыбнулась:

– Расслабься, ты чего? Это просто анестезия.

Тео подавил в себе привычный уже рефлекс «бороться и бежать» и заставил себя выдохнуть:

– Я понимаю, прости. Дурные ассоциации.

Шаи понимающе кивнула:

– Будем друг на друге отрабатывать навык доверия.

Сделав укол все еще встревоженному пациенту, она торжественно провозгласила:

– Ну вот, тебя мы подлатали. Повезло тебе, пуля только зацепила ногу, так что я справилась с твоей царапиной в домашних условиях. Покемарь, пока я перебинтую себя, соберу вещи, и рванем… Ты ведь согласен драпать отсюда вместе со мной?

– Кто же отказывается от такого подарка судьбы? – улыбнулся Тео, с наслаждением вытягиваясь на диване.

Боль притупилась, усталость разливалась по телу приятной истомой. Приглушенные звуки просыпающейся улицы и золотистые солнечные полосы на полу и стенах напоминали об отвоеванной свободе. О неопределенности своего пути Тео запретил себе сейчас думать, сомневаться в Шаи – тоже. Верить ей было легко и приятно, а в случае невероятного предательства Тео полагался на свою ловкость, удачливость и «черный снег».

Парень, действительно, задремал, а когда вновь открыл глаза, увидел у зеркала поправлявшую макияж Шаи и мягко заметил:

– Без темных очков тебе гораздо лучше.

Девушка в который раз изумилась его прямоте и смущенно буркнула, надевая очки:

– Если мне понадобится твое мнение о моей внешности, я спрошу сама, усек?

* * *

Кабриолет Шаи стрелой мчался по шоссе, убегавшему вдаль и казавшемуся бесконечным. Тео подставлял знойным полуденным лучам ладони и радовался путавшемуся в волосах ветру, как дитя. Поддавшись его восторгу, Шаи тоже веселилась, сделав музыку в динамиках погромче и во весь голос подпевала любимым песням, стараясь не замечать, как внимательно слушает ее спутник. Ранее, дома он с таким же восторгом и любопытством вертелся перед зеркалом в белой футболке и ярко-синих джинсах, которые купила для него девушка. В городе пришлось надеть еще и солнечные очки, потому что его лучистые глаза привлекали внимание и вызывали подозрения. Зато теперь можно было избавиться от этой простенькой маскировки и открыто любоваться миром.

От избытка впечатлений спустя пару часов путешествия Тео снова задремал, а когда проснулся, они были еще в дороге.

– Послушай, Шаи, ты не устанешь весь день быть за рулем? – поинтересовался парень.

– Нет. Я люблю водить машину. Люблю скорость. Кажется, что взлетаешь, если едешь по пустой трассе…

– Все-таки ты романтик… с колючками.

Шаи усмехнулась, будто уличенная в шалости.

– А ты разве не мечтал научиться летать?

– У меня не было времени подумать об этом. Я клон, который родился всего несколько дней назад.

Девушка присвистнула, покосившись на собеседника:

– Извини, Тео… Но, если честно, я готова лопнуть от любопытства.

– Не извиняйся, я уже привык к мысли об этом. Знаешь, у меня нет такого ощущения, что я только что родился. Мне казалось, что я очнулся после долгого сна. Я совсем не помню жизни моего донора, но его базовые знания о мире у меня остались. Я не удивился небоскребам, когда вышел, не испугался машин. Я знал, что есть там, за стенами моей тюрьмы, и не испытываю чувства, что впервые с этим столкнулся. Зато иногда меня посещают какие-то странные ощущения, будто я знаю о какой-то другой жизни… Тяжело это объяснить…

– Не надо, если тяжело, – быстро согласилась Шаи. Помолчав, добавила: – И не грусти, Тео, твоя жизнь сложится замечательно. У тебя еще столько всего впереди!

Эти слова были не сочувственным утешением, а непоколебимой констатацией факта. Из уст скупой на сентиментальности девушки это прозвучало очень трогательно.

* * *

– Это, ясно-понятно, не дворец, но жить можно. Будет можно, когда я приберусь здесь, – бодро объявила Шаи, изрядно повозившись с замком и торжественно распахивая дверь особняка. – Этот дом настолько заброшен, что если я увижу здесь привидение, ни фига не удивлюсь. Тео, ты не боишься привидений?

Парень рассмеялся, покачал головой и вошел вслед за Шаи в пыльный полумрак дома. Обвел взглядом стены и воскликнул:

– Здесь замечательно, Шаи! О таком доме можно только мечтать!

– Да, мы с родителями мечтали именно о таком, поэтому долго его искали… Ладно, не будем ворошить прошлое. Хотя в россыпях старья не ворошить его просто невозможно, – вздохнула девушка, нехотя включая свет и шумно удивляясь тому, что проводка цела и он включился.

– А кто соседи? – полюбопытствовал Тео, отвлекая свою спасительницу от нежелательных воспоминаний.

Он выглянул в дверной проем, оглядел окрестности, но не увидел поблизости ни одного жилого дома. Ближайшие строения выглядели очень запущенно, а обитаемые жилища виднелись лишь в паре километров отсюда – мигали огоньками окон сквозь сгущавшиеся сумерки. В округе же не было видно ни души.

– Соседей нет, поселок заброшен, – запоздало отозвалась Шаи, увлеченная разглядыванием пыльных фотографий на стенах. О причинах заброшенности девушка не сочла нужным говорить.

На ее губах блуждала полуулыбка, и Тео решил не отвлекать девушку от неизбежной встречи с прошлым. Он перетащил гигантский рюкзак и пакеты из машины в дом. А когда вернулся, заперев дверь, Шаи уже обратилась от воспоминаний к реальности и разгружала багаж.

– Я прямо сейчас займусь уборкой, – как ни в чем не бывало, сказала она. – Если желаешь, можешь помочь – я не обижусь.

– Хочешь, я сам приберусь здесь? – предложил ТеоДжей. – Я выспался в машине, а ты, наверное, устала.

– Нет, я сова, – махнула рукой Шаи.

Парень улыбнулся:

– А я-то думал, что ты – человек.

Девушка рассмеялась, и Тео невольно залюбовался ей. Сейчас она так охотно веселилась, будто отыгрывалась за несколько предыдущих сумрачных лет и сама недоумевала этой своей легкости. Сняв грубые ботинки и нашпигованную железом куртку, без темных очков, с потерявшим агрессивную яркость макияжем, она выглядела по-новому – чище, нежнее и беззащитнее.

– Я поздно ложусь спать и поздно встаю. Могу всю ночь колобродить, зато утром меня черта с два добудишься. Поэтому мы можем всю ночь убить на уборку. – Она вдруг забавно звонко чихнула и смущенно закончила: – Все равно в такой пылище спать невозможно!

* * *

Всю ночь в их доме, ставшем общим, горел свет. Темнота обступила их обитель со всех сторон, словно пряча от внешнего мира, и от этого покоя и защищенности сердце Тео сладко замирало. Казалось, он и Шаи – единственные существа на всей планете, в самом начале новой общей истории. Современные Адам и Ева, постигающие истоки жизни. И еще не было ничего, кроме зарождающегося робкого доверия друг к другу, от которого так легко и незнакомо-приятно им обоим. Все было в их руках, но они еще боялись думать об этом и лишь с упоением вкушали блаженство внезапно остановившегося времени, которое пойдет вновь – по их велению.

Это было рождение их мира. Мира, начавшегося с цветка Солнечного Поцелуя и заброшенного, но добротного дома.

– Не могу въехать, с чего начинать, – призналась Шаи чуть смущенно, оглядывая огромную комнату.

– Давай немного приберемся на кухне и начнем с ужина, – предложил Тео. – А там как пойдет.

– Давай! – обрадовалась девушка и принялась потрошить рюкзак, доставая из его безразмерного нутра кухонную утварь. – Я офигенно готовлю: научилась от скуки. А ты умеешь?.. Ой, прости, я снова забыла…

– Возможно, мой донор был неплохим кулинаром, и у меня это в крови. Сейчас узнаем, – подмигнул ей юноша, протирая столы, и с шутливой деловитостью добавил: – В любом случае хорошо, что ты великолепно готовишь. Потому что в лаборатории кормили отменно, и теперь я в еде привереда.

Шаи намеревалась ответить что-нибудь наигранно-вызывающее. Но, скосив глаза на собеседника, заметила умиротворение на его лице и неожиданно для себя передумала. Поэтому просто спросила:

– Ты часто говоришь про лабораторию. Тебе не больно вспоминать?

– Это единственные мои воспоминания. Они – все, что у меня есть. Приходится довольствоваться, – пожал плечами Тео, не проявив и тени неудовольствия.

Шаи этим моментально воспользовалась:

– Раз так, расскажи еще что-нибудь про себя, про лабораторию. У нас вся ночь впереди – самое время познакомиться.

– Хорошо, – легко согласился Тео, улыбнувшись: – Только ты не забывай командовать, потому что я понятия не имею, что мы будем готовить…

Он рассказал ей всю историю своей коротенькой жизни, и Шаи дважды поранила ножом пальцы, узнавая в речи бывшего пленника сплетни и легенды, которые все считали небылицами.

– Это будет сенсационный материал, – наконец выдохнула она, отрешенно накрывая на стол. – Мы избавим город от этого тирана!

Тео нахмурился, заметив ее горящий взгляд, но еще не до конца понимая, чем он был воспламенен:

– Шаи, это опасное разоблачение. Давай откровенность за откровенность: зачем тебе это? Жажда справедливости? Славы? Денег? Или просто новое приключение?

– Я еще сама не до конца поняла, – честно призналась Шаи, придвигая к Тео тарелку с их совместным кулинарным произведением. И понаблюдав за тем, как он поначалу вяло, а затем все увлеченнее заработал вилкой, вдруг улыбнулась: – Черт побери! Я и не знала, что готовить для кого-то – это такой кайф!

* * *

Ночная генеральная уборка принесла свои плоды: к четырем часам утра гостиная, спальня, кухня и ванная сверкали чистотой. Старые вещи были сложены в кучу в углу, и Шаи все никак не могла решить, что с ними делать. Покончить с прошлым раз и навсегда, выкинув этот хлам? Или все же оставить в сердце место для того, что больше уже никогда не повторится, и убрать все это куда-нибудь в укромное место?

Разбуженный и удивленный возвращением жильцов дом обрадованно таращился распахнутыми окнами, обнаженными без снятых пыльных занавесок. Дышал гуляющим по комнатам утренним прохладным ветерком, напоенным запахом хвои и утренней росы. Ему подмигивали несколько ярких звездочек, еще не рассеявшихся над гребнем близкого леса в зарумянившемся рассветом небе.

Во всем доме свет уже был погашен, но вымотанные Шаи и Тео еще не спали. Довольные собой и друг другом, заложив руки за головы, они лежали рядом на диване и смотрели в окно, наслаждаясь бездействием.

– Вот теперь здесь можно жить, – лениво пробормотала Шаи заплетающимся языком. Глаза ее уже слипались. – Я буду жить тут, в гостиной, а ты будешь обитать в спальне на втором этаже. Устроит?

– Меня все устроит, – ответил парень. – Только сейчас я уже не в состоянии туда дойти.

– Дрыхни здесь, – невозмутимо предложила девушка.

– Но здесь один диван, – заметил Тео.

Шаи, казалось, искренне удивилась:

– Ну и что?

Юноша рассмеялся чуть смущенно:

– Ну, мне кажется, спать вместе нам рановато…

– Что? – сонно переспросила Шаи.

– Кхм… тесновато… Я говорю, нам будет тесновато.

– Ну, тогда вали к себе наверх, а я остаюсь, – – лениво ухмыльнулась девушка и сомкнула веки.

Прошла минута, вторая, но ТеоДжей все не уходил, продлевая сладостные минуты первого дня своей беспечности. Каждое мельчайшее воспоминание о проведенных вместе с Шаи часах он тщательно перебирал снова и снова, чтобы лучше запомнить. Запомнить навсегда. Потому что это были его первые счастливые воспоминания, и благодаря им Тео чувствовал себя невероятно богатым.

Когда юноша понял, что его спасительница заснула, он осторожно попытался подняться с дивана и все же отправиться в свою комнату. Но Шаи в ответ на его движение шевельнулась во сне, повернулась на бок и вдруг мягко обвила руками руку Тео, прижавшись к ней щекой. Девушка улыбалась во сне так блаженно и светло, что парень, с трудом выровнял перехваченное взметнувшимся волнением дыхание. И не решился на попытки освободиться, чтобы не разбудить девушку.

ТеоДжей не отважился обнять ее в ответ, подозревая, что Шаи не обрадуется этому порыву, когда проснется. Хотя во сне девушка казалась такой неузнаваемо-хрупкой, что удержаться от объятий было очень сложно. Вместо этого юноша ласково и очень осторожно прижался щекой к макушке своей новой подруги, но перед этим еще несколько долгих минут изумленно любовался ее просветлевшим лицом.

В течение уборки Шаи, вздымающая вокруг себя пыль и отважно сражающаяся с густой паутиной, несколько раз бегала умываться, но у Тео не было времени разглядеть ее без макияжа. И только сейчас он увидел на щеках суровой Шаи умилительные веснушки.

* * *

Когда мир обретает человека, способного слышать и понимать, от его зова не скрыться. И Тео был рад этому зову, ведь он просто не мог надышаться свободой. Парень проснулся за несколько минут до рассвета и просто не смог заставить себя уснуть вновь, словно боясь проспать главные минуты своей жизни. Он высвободился из невольных объятий своей спасительницы, двигаясь так чутко и осторожно, что не потревожил ее сон. А затем выбрался на улицу, которая ждала его, как жаждущий высказаться собеседник.

Босиком сойдя с крыльца, Тео сделал несколько шагов по жемчужной россыпи росы и с наслаждением опустился в белые заросли пушистых одуванчиков. Ступни и ладони касались прохладных листьев и мокрой земли, напоенный свежестью воздух казался исцеляющим нектаром. Юноша поднял лицо к глубокому небу, сомкнул веки и тут же ощутил кожей тепло первых лучей восходящего солнца. В эту минуту он был частью окружающего мира, вбирал в себя его гармонию. Голова была пуста и свободна от мыслей, сердце же было наполнено умиротворением.

– На фиг так рано встал? – раздалось за спиной сонное ворчание.

Тео с улыбкой обернулся:

– Прости, я все же разбудил тебя?

Шаи, взглянув на него прищуренными глазами, усмехнулась:

– Господи, ты прям Будда… Сияешь весь. Солнце любит тебя.

Рассветные лучи вплетались в каштановые пряди волос, путались в пушистых ресницах, рассыпались по щекам причудливым узором. Удивительные глаза лучились яркими голубыми переливами. А вокруг радостного Тео кротко светились белые шарики одуванчиков, просвечиваемые светом восхода.

– Кажется, мы подружились, – похвастался парень.

– Кто это вы? – Шаи в недоумении сощурилась еще больше, рассмешив собеседника.

– Я и ваш мир. Мы, наконец, познакомились и…

– Рада за вас, – хмуро перебила девушка, досадуя на слова, спросонья кажущиеся отборным бредом. – А теперь шуруй в дом: холодно, мокро, рано. Простудишься чего доброго, возись с тобой потом…

– Лучше ты иди сюда, ворчунья. – Тео протянул ей руку, призывая спуститься с крыльца. – Ты тоже можешь подружиться со своим миром. Тогда не придется отгораживаться от него шипами на куртке и темными очками.

Шаи поежилась, плотнее кутаясь в свою шипастую куртку, наброшенную на плечи. Отвела глаза, вспоминая и смущаясь тем, что впервые за много лет показалась кому-то без макияжа. Но Тео выглядел таким довольным, что Шаи стало даже обидно оттого, что она не может похвастаться дружбой ни с кем. Что уж говорить о целом мире.

– Детский сад какой-то, ей-богу, – проворчала она, нехотя спускаясь со ступеней дома и приближаясь к товарищу. При этом она впервые почувствовала неловкость от того, что рифленая платформа ее ботинок давит волшебно-светящиеся одуванчики. – Ну, че делать-то надо?

– Снимай обувь и садись рядом. – Тео гостеприимно похлопал ладонью по земле рядом с собой.

Шаи, вопреки ожиданиям, покорно скинула ботинки и опустилась рядом с парнишкой, чувствуя себя при этом весьма глупо.

– Дальше что? – буркнула она.

– Просто слушай. Смотри. Вдыхай. Почувствуй все, что вокруг тебя. Наслаждайся этим утром. Посмотри, это новый день рождается. День, в который мы можем делать все, что захотим. День, в котором у нас есть весь этот мир.

– Давай-ка поменьше пафоса, – примирительно улыбнулась Шаи. – Просто восход солнца… Но это, и правда, красиво, – после небольшой паузы согласилась она, задержав взгляд на линии горизонта.

Обхватив тонкими руками колени в разодранных джинсах, девушка поначалу просто смотрела, как золотой свет потихоньку отвоевывает у ночного сумрака кусочки ее заброшенного дачного участка. А потом вдруг поймала себя на мысли, что уже очень давно не чувствовала себя такой спокойной и, одновременно с этим, радостной и довольной.

– Настоящая ты намного красивее, – мягко произнес ТеоДжей.

Он уже давно украдкой любовался ее просветлевшим лицом, зацелованным солнцем, и огромными, распахнутыми навстречу новому дню глазами. Та опомнилась, по привычке собралась было нахохлиться и огрызнуться, но отчего-то передумала и лишь вяло отмахнулась:

– Да брось, чего там красивого? Бледная мышь-неудачница. Уставшая быть одной против всех.

– Я не дам тебя в обиду.

– Знаешь, когда я при своей боевой раскраске и экипировке, я сама кого хочешь обижу. Так что это я тебя защищать буду, если понадобится, – своенравно хохотнула Шаи. – А ты уж оставайся романтиком-неженкой. Кто-то же должен… оставаться… – Девушка вдруг замолчала, и Тео правильно понял эту намеренную недоговоренность:

– Я не помешаю тебе, если останусь?

– Если бы ты мешал, я бы не позвала тебя к себе, – фыркнула Шаи.

– Шаи, но ведь это опасно. Если люди Вольфа узнают, где я, тебе тоже несдобровать. Ты не боишься этого?

– Все чего-нибудь боятся, – уклончиво ответила девушка.

– Значит, боишься?

Шаи помолчала и нехотя, словно через силу призналась:

– Больше твоего Вольфа я боюсь на всю жизнь остаться никому не нужной и беспросветно одинокой. И я думаю, ты тоже этого боишься. А вдвоем нам не страшно. Ты, типа, спасаешь меня – от одиночества, от отчаяния, от бесцельно прожитой жизни и всякое такое.

– Тогда будем спасать друг друга, – мягко улыбнулся Тео.

6.

Шаи была совсем не похожа на Хинету, которую ТеоДжей часто вспоминал. Однако нечто общее у этих двух девушек все же было: так же как и Нетти, Шаи рисковала собой, чтобы спасти его.

Тео и его новая подруга очень быстро привыкали друг к другу. Но никогда не говорили об этом. Тео просто не приходило это в голову, а Шаи панически боялась слова «привязанность». Слишком многие ее привязанности оборачивались болью.

Девушка привезла из города ноутбук с мобильным интернетом и писала на заказ небольшие, «пустяковые статейки» для сайтов и блогов. В то же время она готовила масштабный материал по рассказам Тео, но не торопилась его публиковать – ждала подходящего момента и оттачивала детали расследования. Уезжая в город за гонорарами, она прислушивалась к разговорам и потихоньку разведывала обстановку вокруг сгоревшей лаборатории. Шаи держала ухо востро везде: в редакции, где получала небольшие деньги за свою работу; в магазинах, где на эти же деньги покупала им с Тео провизию на пару недель вперед; в собственной машине, где постоянно были включенны новостные и аналитические каналы.

Дома, в особняке, Шаи радио не включала. Пылился в углу без дела и большой телевизор. Здесь Шаи хотела отрешиться от мегаполиса и жить новой жизнью, которую открывал для нее ТеоДжей.

Он и сам открывал для себя этот мир, по привычке называя его «вашим» и смущаясь, когда Шаи поправляла его на «наш». Утром он гулял по окрестностям, пока Шаи спала, днем готовил обед, пока Шаи работала: мастерство кулинарии далось ему без труда. Вечером они старались делать что-нибудь вместе по дому или саду. А ночами – подолгу разговаривали обо всем на свете, слушали музыку и читали друг другу книги.

– Тебе нравится здесь? – спросила Шаи, когда юноша вернулся с утренней прогулки особенно восторженным.

– Очень! – горячо отозвался тот. – Здесь потрясающе место! Знаешь, этот поселок – он такой же наивный, как я. Живет так, будто другого мира не существует, потому что он о нем не знает. И все силы отдает по мелочам: чтобы цветы были красивее, деревья пышнее. Старается даже только для нас двоих – ему все равно, сколько человек оценят его старания: двое или две сотни…

– Тео, стоп, стоп… Я не врубилась: о ком ты сейчас говорил? – опешила Шаи.

Парень ничуть не смутился:

– О нашем поселке. Я не хожу к жилым домам или на станцию электрички – не хочу, чтобы видели мои странные глаза. Зато я часто гуляю по пустынным окрестностям, захожу в лес… Здесь все, как живое. Я недавно понял, Шаи: я чувствую жизнь повсюду, общаюсь с теми, кого люди считают неодушевленными. Смотрю на мир так, как Древние смотрели.

Девушка с молчаливой сосредоточенностью разглядывала юношу, и лишь спустя минуту ее губы дрогнули в улыбке:

– Древние? Хочешь сказать, что настолько отстал от современной жизни?

– Я имею ввиду тех Древних, которых мы зовем предками, – терпеливо и очень серьезно объяснил Тео. —Шаманы и жрецы древних народов, исповедовавших пантеизм. Это «черный снег», он делает меня равным первым людям…

– Древние были язычниками, а не пантеистами, – растерянно пробормотала Шаи. И почувствовала, как по коже побежали мурашки от негромких, веских слов Тео, прозвучавших откровением:

– Были разные Древние, Шаи.

– Где вычитал? – едва слышно спросила она, уже предугадывая ответ.

– Я не вычитал. Я просто знаю это. «Черный снег» знает. И позволяет мне почувствовать их.

– Древних? И наш поселок? – оторопело спросила девушка. И уже открыто рассмеялась, но не издевательски, а по-детски восторженно.

И юноша не мог не улыбнуться в ответ, беспомощно разведя руками и кивнув:

– Ну, да… Как-то так….

– Господи, до чего же ты необычный, Тео! Ох ты ж, ёлки-палки, расскажи еще что-нибудь про наш поселок, сказочник! Ужасно любопытно! Ну, там, о чем он думает или про его характер…

И Тео рассказывал, потому что Шаи верила ему.

«Черный снег» не беспокоил юношу приступами, словно оставив его в покое, наедине с его новой жизнью. «Это потому, что ему не о чем меня предупреждать, – догадался Тео. – Никаких опасностей, никаких неожиданностей».

– Тебе не скучно так жить? – полюбопытствовала Шаи, неспешно обустраивая клумбу перед окнами дома. – Жить такой идиллической жизнью без встрясок, приключений? Без друзей и гостей?

Тео, сидевший рядом на траве и наблюдавший за работой подруги, беспечно улыбнулся:

– Нет, не скучно.

– Это потому, что ты еще не надышался спокойствием, – покачал головой Шаи. – Придет день, и тебе это надоест. Захочется путешествий. Веселья. Кучи друзей рядом. Любимой девушки…

– Это такой стереотип? Что все обязательно должны шумно веселиться и разъезжать по соседним странам? – бесхитростно поинтересовался юноша, но помрачневшее лицо Шаи насторожило его.

– Ну да. Еще есть такой стереотип, что надо, мол, постоянно искать смысл жизни и мучиться вопросом, зачем же мы пришли в этот мир? Что же мы должны сделать?

– Может быть, просто достойно, без зла, прожить свою жизнь? Рядом с близкими людьми, за теми занятиями, которые делают нас лучше и счастливее?

Шаи изумленно воззрилась на него:

– Что, вот так просто?

– А зачем сложности?

Девушка около минуты недоверчиво разглядывала довольное лицо Тео, потом все же уверенно замотала головой:

– Да ну не-е-ет! Не может быть все так просто! Надо обязательно помогать всему миру, забывая о себе – только тогда можно считать себя праведником…

– Послушай, Шаи, зачем все эти глобальные вопросы? Ты спросила меня обо мне – я отвечу. Мне нравится жить здесь и каждый день узнавать что-то новое. Делать что-то своими руками. Когда страсти вокруг Вольфа поулягутся и о пожаре забудут, я смогу выйти в город и начать работать – в этом и будет моя помощь миру. Для этого не обязательно забывать о себе. Мы скопим немного денег – мы ведь тратим так мало, нам не нужна роскошь – и поедем куда-нибудь путешествовать. Я очень хочу узнать этот мир получше, познакомиться с ним, ведь он чудесен. И хочу, чтобы в это время ты была рядом со мной. А чего хочешь ты?

Шаи изумленно уставилась на него, долго молчала, пристально вглядываясь в глаза, а затем поспешно поднялась на ноги:

– А я хочу… а я хочу пить, так жарко сегодня… – пробормотала она. – Пойду… лимонад сделаю, ага?

И ускользнула в дом. Тео не торопился ее догонять. Он догадался, что смутило подругу, поэтому хотел дать ей время обдумать его слова. Осознать то, что она небезразлична кому-то.

Шаи боялась, что поняла ТеоДжея неправильно, а вновь заговорить на столь сложную тему не могла решиться.

«Вот идиот, разве он не мог выразиться яснее? – сетовала Шаи, пытаясь замаскировать свои терзания за каким-нибудь делом, но все валилось из рук. – Может быть, я для него лишь экскурсовод по внешнему миру. Без меня он ничего не умеет и всего боится, вот и хочет, чтобы я была рядом. Типа, личная нянька. А если нет?.. Подойти к нему и спросить: извини, мне показалось, или ты пару часов назад признался мне в любви, да я не разобрала слов?.. Какая чушь!»