Читать книгу: «Черный снег. Проект Полубог. Том 1», страница 2

2.

Лишь спустя три дня пребывания в лаборатории ТеоДжей покинул свою камеру. Хинета привела его в тот самый просторный кабинет, похожий на зал, где состоялась первая встреча с доктором Вольфом. Сейчас ТеоДжей не боялся: он и сам был не прочь пообщаться о «черном снеге». Чувству раскованности мешали только трое крепких мужчин, неотступно следовавших за ним и Хинетой по пятам.

– Это охрана. На всякий случай, – тихонько пояснила девушка.

Тео так и не решился уточнить, кого охраняют: его от окружающих или окружающих от него.

Доктор Вольф был все так же холоден и любезен. Ничего нового они друг о друге так и не узнали: ученый вкратце рассказал то же самое, что и Хинета, и все больше спрашивал. Но Тео поведать было нечего: «черный снег» все это время никак себя не проявлял.

– Ну что ж, рад, что с вами все в порядке. Скоро вы сможете вернуться в свою комнату. – С этими словами профессор исчез за дверью, лишь на секунду задержавшись рядом с Хинетой, чтобы шепнуть: «Обо всем необычном сообщать мне немедленно»

Тео показалось, что в его поведении есть некое нервное, нетерпеливое ожидание: доктор ни секунды не стоял на месте, и сейчас его шаг был торопливым.

– Он не очень разговорчив, да? – усмехнулся ТеоДжей, настороженно наблюдая, как ассистенты надевают ему на голову загадочную конструкцию, похожую на шлем, опутанный паутиной проводов. – Может, ему не понравилось, что «черный снег» пока «молчит».

– Просто у доктора Вольфа нет времени на досужие разговоры, – пожала плечами Хинета. – А насчет «снега» – не надо торопить события: он еще покажет себя, когда придет время.

Спустя несколько минут, произведя все необходимые действия и освободив подопытного от проводов, люди в белых халатах разрешили Тео и Хинете покинуть кабинет. Охранники, все это время находившиеся рядом, будто безмолвные тени, двинулись следом за ними. Но все одновременно остановились у порога, услышав шум и выкрики из коридора.

В следующую секунду ТеоДжей и Хинета едва успели отскочить в сторону от двери, когда в нее ворвались два человека, одетых в форму охранников. Крепкие мужчины без особого труда втащили в кабинет остервенело вырывающегося молодого человека. Следом семенили несколько встревоженных ученых.

«Кто этот буйный тип? – удивленно подумал Тео. – На нем нет униформы, как на всех участниках научных проектов. Он не из ученых и не из охраны…»

Незнакомец, действительно, был одет нетипично для местных. Черные штаны были заправлены в тяжелые армейские ботинки, стройный торс затянут в тонкую черную водолазку с короткими рукавами и высоким воротом, облегающим точеную шею. Этот строго выдержанный монохром дополнял угольно-черный цвет его волос, собранных в тугой недлинный хвост.

Тем бледнее выглядело лицо юноши, искаженное оскалом ярости. Тем ярче пылали гневом синие глаза. Парень явно был утомлен этим противостоянием с охранниками лаборатории, но продолжал бунтовать, пытаясь ставить подножки верзилам из службы безопасности. Те ловко пресекали все усталые попытки вырваться и невозмутимо уложили своего пленника на кушетку.

Юноша притих, будто смирившись с поражением. Но когда один из охранников наклонился, чтобы пристегнуть щиколотки узника ремнями, парень взмахнул ногой в массивном ботинке и ударил своего конвоира в грудь с неожиданной силой. Застигнутый врасплох, тот грохнулся навзничь, хватая ртом воздух. Второй охранник, державший парня за запястья, замешкался лишь на мгновение, удивленно взглянув на своего поверженного коллегу. Однако этой секунды пленнику оказалось достаточно: рывком высвободив свои руки из цепких пальцев противника, он тут же ударил его кулаком промеж глаз. Не успело грузное тело осесть на пол, как парень уже соскочил с кушетки и метнулся к выходу из кабинета. Ученые, толпившиеся у двери, попытались было задержать его, но беглец раскидал щуплых лаборантов по сторонам, словно кегли в кегельбане.

Он был стремителен, словно поджарый доберман. И опасен, как торнадо. В коридоре на него снова кинулись – уже другие охранники, в том числе и надзиратели ТеоДжея, бросившиеся догонять беглеца. Но бунтарь одним движением повалил на пол двух человек и с кошачьей грацией уклонился от очередного нападения, прокатившись кувырком по полу. После чего опрометью помчался дальше, скрывшись за одним из поворотов.

Тео и Хинета не двигались с места, ошеломленные увиденным, и, затаив дыхание, прислушивались к отдаленной суматохе. Выпроваживать их из кабинета их было некому – все участвовали в погоне. Даже перехитренные парнем конвоиры, бранясь, поднялись с пола и, поспешили вслед нарушителю порядка.

В закоулках лабораторных коридоров грянули два выстрела. Тео и Хинета вздрогнули, но не переглянулись, занятые каждый своими мыслями. Скоро процессия появилась вновь, и беглеца притащили в кабинет под прицелом пистолета. Но, словно не страшась оружия, словно не чувствуя боли в простреленной ноге, юноша продолжал сопротивляться, будто одержимой неведомой силой.

Тео был заворожен этой безумной, отчаянной жаждой свободы, которой был наполнен пронзительный взор незнакомца и каждое его порывистое движение. В своей борьбе он не остановился ни на секунду, не растерялся ни на мгновение, не позволил себе перевести дыхание. Не проронил ни звука, сражаясь в зловещем молчании. И даже когда его обступили со всех сторон, накрепко пристегивая ремнями к кушетке, пленник продолжал вырываться, теряя последние силы в каждом безнадежном порыве.

Больно было смотреть на эту плененную, безоружную, безнадежную отвагу, но Тео не мог отвести глаз от незнакомца. Его бушующая, отчаянная страсть сокрушила бездумное спокойствие, окутывавшее ТеоДжея. И парнишке вдруг стало стыдно за себя: по сравнению с этим парнем он ощутил себя спящим. Так и не проснувшимся окончательно.

Словно от выстрела, он дернулся, когда в кабинете прогремел голос воодушевленного доктора Вольфа.

– Так вот ты какой!

Лицо профессора сияло азартным восторгом. Похоже было, что он торопился сюда и сейчас пытался выровнять сбившееся дыхание и пригладить растрепавшиеся волосы. А чтобы успокоиться, потирал руки. Тео мерещилось в этом жесте что-то зловещее.

Пристегнутому к креслу молодому человеку доктор Вольф тоже не понравился. Напряженно замерев, будто хищник, готовящийся к атаке, он искоса следил за ученым и, похоже, намеревался продолжить свою безысходную оборону. Профессора этот прожигающий насквозь гневный взор только позабавил.

– Так, посторонних прошу покинуть кабинет, – предвкушающе улыбнулся он и торопливо замахал руками на всех присутствующих.

Хинета от этих слов вздрогнула, словно очнувшись от гипноза, и торопливо вытолкала Тео в коридор. Сама она еще успела увидеть, как ассистент профессора набирал в шприц огромное количество наркотика–успокоительного. Как пленник, рванувшись вперед, попытался укусить протянутую к нему руку…

В тяжелом молчании Тео вернулся в свою камеру, сопровождаемый охранниками, которые уже успели оправиться от схватки и вернуть себе былую непробиваемую невозмутимость. Зато Хинета явно нервничала. «Нужно было сразу увести его оттуда!» – кусала губы девушка. Не зная, как исправить свою ошибку, она совершила еще одну – она вошла вслед за своим подопечным в его «комнату». Надеясь сразу же мягко развеять волнение подопечного, Хинета и не подозревала, что он настолько потрясен увиденным.

– Кто это был? Что здесь происходит? – Тео был таким сердитым лишь в самый первый день, когда еще не знал легенды, в которую верил все это время. Сейчас прежние тревоги вернулись к нему, усиленные во много раз.

Девушка не была готова к расспросам: доктор Вольф, увлеченный новым подопытным, не удосужился научить ее правильно реагировать.

– Я не знаю, Тео. Мне самой это очень интересно. Я сейчас же пойду к доктору Вольфу и все узнаю… – Хинета торопливо направилась к двери, но парень неожиданно крепко схватил девушку за руку.

– Ты лжешь мне, Хинета, – сдавленно прошептал Тео, словно стараясь сдержать злой крик.

Глядя в его разгневанное лицо, лаборантка впервые испугалась своего тихого и милого, ручного подопечного.

– Ты с ума сошел! Отпусти меня, или я вызову охрану – ты же знаешь, они здесь, за дверью! – Девушка старалась быть спокойной и уверенной, но удавалось ей это с трудом.

– Я отпущу, только скажи мне правду. Это пожизненный плен, верно? Мы здесь против воли? Ваши игрушки? Так?!

– Что за глупости? Разве кто-нибудь сделал тебе хоть что-то плохое?

– А тот парень? Что-то не похоже, что он давал согласие на участие в ваших опытах. За что же его так?..

– Это какое-то недоразумение!.. Отпусти, ТеоДжей, ты забыл о видеокамерах!

Едва Хинета успела выкрикнуть эти слова, как двери камеры распахнулись. Внутрь вбежали двое уже знакомых охранников, на лицах которых, впрочем, по-прежнему не были заметны признаки оживления. Один из мужчин огрел Тео резиновой дубинкой по спине, после чего с легкостью скрутил опешившему парню руки. Второй надзиратель вывел испуганную Хинету в коридор, проявив что-то похожее на бережную галантность. После чего снова вошел в камеру ТеоДжея.

– Пожалуйста, осторожнее с ним! – успела взмолиться ученая, прежде чем дверь «палаты» перед ней закрылась.

* * *

Когда на следующий день Хинета отважилась придти к Тео, то еще долго с затаенным страхом пыталась найти взглядом следы поучительных побоев на его теле. Но ничего подобного не наблюдалось: парнишка был цел и невредим, однако очень зол и неразговорчив. На очередное появление в его «комнате» охранников он не повел и бровью, а в глазах не мелькнуло и тени страха. «Значит, они бережно обошлись с ним вчера, ограничившись успокоительным. – Девушка невесело усмехнулась. – Разумеется: слишком дорогостоящий объект исследований нельзя калечить из-за мимолетной вспышки гнева»

– Поднимайся, буян, тебя хочет видеть доктор Вольф, – со снисходительной улыбкой объявила Хинета, словно разговаривала с обидевшимся на какую-то чепуху ребенком.

– Хочет видеть? Снова? Как быстро он соскучился, – фыркнул ТеоДжей, но нехотя послушался.

– Не дерзи. – Девушка едва сдерживала смех, но старалась напустить на себя серьезный вид.

Стараться изобразить гнев по поводу вчерашнего грубого поведения она была не в силах: ну как можно сердиться на этого симпатягу? Которому и так придется здесь нелегко. И который совершенно прав в своих предчувствиях и справедлив в упреках.

Тео оказался на удивление храбр: даже с доктором Вольфом он продолжал держаться высокомерно и враждебно. Зато ученый, видимо, осознав свою и Хинеты оплошность, был чрезвычайно приветливым.

– Я хочу знать, что произошло с тем парнем, над которым вы тут вчера издевались, – категоричным тоном заявил Тео, усаживаясь на уже знакомую кушетку.

– А вы разве не знаете, что с ним? – спросил доктор Вольф с любопытством, чем совершенно обескуражил собеседника:

– Откуда же я могу это знать? – растерянно вопросил он.

– Значит, вчера вечером вы ничего особенного не почувствовали? – допытывался доктор.

Диалог из сплошных вопросов начинал утомлять, и Тео снова нахмурился, на этот раз решив ничего не спрашивать:

– Абсолютно ничего особенного. И я не отвечу больше ни на один вопрос, пока вы не расскажете, что вчера здесь происходило.

– Вы умилительны в своей дерзости, пусть это и напоминает забастовку в детском саду. – Профессор улыбнулся со старательной любезностью. – Будем считать, что вы меня очаровали, и я поддался вашим требованиям. С молодым человеком, которым вы так заинтересовались, все в порядке. Он и мои помощники просто неправильно поняли друг друга, были дезинформированы, и завязалась потасовка. Мы очень скоро во всем разобрались. Юноша очень отважен – он, так же, как и вы, согласился опробовать на себе «черный снег».

Доктор помолчал, давая Тео время осмыслить все сказанное и решить, верить или нет. Затем ошеломил его новым сообщением:

– Именно поэтому я удивлен тем, что вы ничего не знаете о судьбе того юноши. По моей теории, люди с «черным снегом» в крови очень отчетливо ощущают настроения и самочувствие друг друга. Это обусловлено сверхчувствительностью и тем, что вы, как элитная раса, в толпе обыденной и озлобленной серости должны держаться вместе и остро чувствовать друг друга. Инстинкт самосохранения и сохранения ближнего, так сказать. – Вольф усмехнулся, глядя на изумленно ползущие верх брови Тео. – Привыкайте, мой друг, к разного рода необычностям в своей жизни.

ТеоДжей помолчал, словно прислушиваясь к себе и вспоминая, не происходило ли с ним вчера ничего странного. Наконец качнул головой:

– Нет, я ничего особенного не чувствую. И минувшим вечером ничего особенного не ощущал.

– Ну что же, возможно, нужно время, – пожал плечами доктор Вольф и, не прощаясь, развернулся, чтобы уйти.

Слова Тео заставили его остановиться:

– Вы познакомите нас?

Профессор помедлил с ответом, затем бросил через плечо:

– С тем молодым человеком? Возможно. Позже.

– Как его зовут?

Доктор с усмешкой снова повернулся к Тео, пытливо взглянул в пристальные сверкающие голубые глаза и отметил:

– Вы проявляете к нему необыкновенный интерес. Дело все же в «черном снеге» или же в чем-то другом?

Юноша неожиданно для самого себя смутился. Он уже не сердился на ученых за вчерашнюю жестокость – Тео решил поверить Вольфу. Тем не менее, ему почему-то не хотелось рассказывать кому-нибудь о том, насколько восхитила и растревожила его увиденная вчера мятежная непокорность.

– На этот вопрос я не обязан вам отвечать, не так ли? – холодно ответил Тео.

В ответ на это доктор лишь усмехнулся и как всегда торопливо покинул кабинет. Уже в коридоре покачал головой, пробормотав: «Каков наглец, а!» – и по обыкновению нетерпеливо потер руки.

* * *

В своей комнате Тео долго не находил себе места, игнорируя все любимые занятия и прокручивая в уме одни и те же мысли: «Почему я так легко поверил Вольфу? Почему мне кажется, что вчера я очнулся, а теперь опять засыпаю?»

Пришедшая вскоре Хинета увидела, что к обеду подопечный так и не притронулся.

– В чем дело, Тео? Плохо себя чувствуешь? – встревожилась девушка, взглянув на нахохлившегося Тео.

Тот сидел на койке, скрестив руки на груди и утомленно прильнув к стене.

– Похоже, твой «черный снег» проснулся, – с трудом вымолвил он побелевшими губами и смежил тяжелые веки.

– Вставай! Пойдем скорее к доктору Вольфу!

Хинета и сама не знала, испугалась она или обрадовалась этому первому приступу: слишком уж тяжело он проходил. Тео ничего не видел сквозь застилавшую его взор вьюгу черных точек, слов девушки не слышал из-за гула в ушах, а на ногах едва смог стоять даже тогда, когда его попытались повести за собой два крепких охранника.

Когда его укладывали на кушетку в кабинете Вольфа, Тео был уже без сознания. Ассистенты ругались, что невозможно подключить аппаратуру к мечущемуся во сне парню, а Вольф, забыв обо всем, не отрывал глаз от лица подопытного, забывая моргать. Жадно ловя каждый стон Тео, наблюдая за каждым невольным движением, он словно ожидал какого-то откровения.

– Есть возможность посмотреть, что ему снится? – спросил он наконец у ассистентов.

Те как раз заканчивали работу с датчиками, и спустя минуту все с изумлением смотрели на экран одного из компьютеров.

– Пожар… – наконец изрек кто-то, хотя всем присутствующим это и так было понятно.

– Доктор, это пожар в нашей лаборатории, – испуганно пролепетал кто-то. – Насколько велика вероятность, что парень видит будущее?

– Это ведь всего лишь возможное будущее? – с надеждой уточнила Хинета. – Один из множества вариантов развития событий, ведь так?

Вольф молчал, словно загипнотизированный изображением на мониторе, показывающим все, что снилось сейчас Тео. Ни в своей технике, ни в истинности пророчества доктор не сомневался. «Черный снег» предупреждал о вероятной опасности лишь в том случае, если какие-то факторы уже начинали действовать для воплощения ее в реальности.

– Спокойно, – ровным голосом произнес доктор Вольф, усилием воли вернув себя в реальность, где младшие сотрудники уже готовы были поднять панику. – «Черный снег» обязательно расскажет своему владельцу о том, как предотвратить катастрофу. Мы узнаем об этом непременно. Хинета, ваша задача при каждом приступе вести своего подопечного ко мне. Мы должны отслеживать все его видения.

Девушка с готовностью кивнула.

– Но ведь «черный снег» может подсказать Тео лишь пути спасения из пожара, а не предотвращения его, – осторожно заметила она.

– Будем надеяться на лучшее, – сдержанно кивнул Вольф и указал взглядом на парнишку. – Ваш пациент просыпается. Причем, обратите внимание, ругается на чем свет стоит.

– Хинета, ты не говорила, что это будет так больно! – Тео еще не до конца раскрыл глаза, но уже был готов высказать все претензии по поводу происходящего.

– Это не всегда так, – с ласковой улыбкой возразила та, присаживаясь на стул рядом с кушеткой. – Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Сейчас лучше. Вы опять меня сюда притащили… – Парень обвел взглядом кабинет и встретился глазами с доктором Вольфом.

Тот выглядел очень довольным увиденным и явно ждал продолжения.

– Нам ведь нужно узнать, какие экстрасенсорные способности проявятся в вас, – любезно пояснил он. При этом отметил, что Тео смотрит на него на редкость недружелюбно.

Разумеется, обращать внимание не это доктор не стал. Ведь он не знал, что было в первой части видения Тео, которую ученые пропустили, пока вели подопытного кабинет и безуспешно пытались подключить его к аппаратуре.

А Тео помнил весь свой сон от начала и до конца. Он запомнил в деталях дорогу, которая выведет его из пожара. Он помнил запах дыма и ужас в глазах растерянных ученых. Он помнил, что будет не один, что не испугается полыхающего вокруг пламени. И еще он помнил, что в первые две минуты сна он видел своего незнакомца. Видел, что Вольф – обманщик.

Не было никакого недоразумения, не было никакого соглашения.

Где-то там, в глубине лаборатории, в переплетении коридоров загнанного в угол юношу с усталыми переливчато-синими глазами окружили вооруженные охранники. Он снова пытался сбежать – и снова безуспешно. Так же, как в прошлый раз, он бесстрашно сражался с ними без оружия. Тео еще успел увидеть, как беглеца прижали к стене, как запрокинули его голову, бесцеремонно схватив за волосы, и сделали укол в шею. И как его пылающие негодованием глаза в считанные секунды потеряли весь свой огонь, как взгляд из-под прикрытых век стал безразличным, а напряженное струной тело – покорно-послушным. В следующий миг этот сон сменился видением пламени…

Будущее ли видел он или настоящее, Тео было все равно. Главное – это было правдой, потому что «черному снегу» парень верил больше, чем всем окружающим его людям. Он не сказал им больше ни слова, перестав доверять.

Его отпустили из кабинета Вольфа только спустя несколько часов. Все это время ученые пытались выяснить, чем подопытного наделил «черный снег». Тео наотрез отказывался сотрудничать, хотя сам прекрасно осознавал, что после первого в своей жизни «приступа» он обладает лишь безобидным чревовещанием.

– Капризничает, – растерянно пробормотала Хинета, остановившись рядом с доктором Вольфом и как бы извиняясь за своего подопечного: – Наверное, разволновался…

На обратном пути в свою «комнату» Тео и бровью не повел, встретив процессию, среди которой был и пойманный беглец. И хоть сердце сжалось при виде остановившихся волшебных глаз, от бессилия в вялых движениях, Тео изобразил равнодушие.

– Видишь, он больше не бунтует. – Хинета и не надеялась, что эта наивная попытка обмануть парнишку будет удачной.

Но тот неожиданно покладисто кивнул, не задерживая взгляда на встречных.

3.

«В первый раз они ничего мне не сделают. Я слишком дорогая игрушка, чтобы ломать сразу», – решил Тео, когда перед глазами вновь замелькали черные точки, а голова закружилась от слабости.

Всю прошлую ночь парень метался между страхом расправы и восхищением неутомимым беглецом, который своим примером разжигал в душе Тео жажду свободы. Наконец он пришел к выводу, что при первом же удобном случае попытается просто выбраться из камеры и понять, что это за место и что замышляют коварные обманщики. Под «удобным случаем» Тео подразумевал приступ «черного снега», который непременно выберет из всех экстрасенсорных возможностей что-нибудь подходящее для побега из камеры.

«Черный снег» был неуправляем и непредсказуем. Тем не менее, он, несомненно, был на стороне Тео. Он был словно живым существом, которое невозможно убедить или заставить делать то, что хочется, но которое улавливает желания своего «хозяина» и может помочь ему, если пожелает. Видимо, Тео сумел подружиться с ним и уже не сомневался, что та сущность, убаюкивающая его ночами, не что иное, как новая «черноснежная» частичка его души.

* * *

Первая его вылазка была почти детским баловством, потому что «черный снег» снова «предложил» Тео чревовещание. Он осознавал и «чувствовал» его, как обычный человек осознает свою возможность громко запеть или тихо зашептать – это словно было чем-то само собой разумеющимся.

Когда к нему пришла Хинета в сопровождении низменного конвоя, ТеоДжей уже научился пользоваться своей «суперспособностью». Поэтому, едва дверь его камеры начала отъезжать в сторону, Тео вжался в угол комнаты, который не просматривался из дверного проема, и «отправил» свой голос за пределы своей темницы, в самый дальний конец коридора.

Это было удивительно: слышать свой собственный голос где-то далеко-далеко от себя. Казалось, будто Тео, действительно, окликнул Хинету откуда-то издалека. Девушка и ее охранники без колебаний поверили, что пленник каким-то образом уже выбрался на свободу, и бросились в погоню. Прежде, чем дверь снова закрылась, второпях оставленная без присмотра, ТеоДжей успел по-настоящему выскользнуть из камеры.

Он и не надеялся, что покинуть лабораторию получится с первого раза. Сейчас целью было лишь разведать обстановку и понять, в каком направлении бежать. Из всего лабиринта коридоров ТеоДжей знал лишь дорогу к кабинету доктора Вольфа – и, разумеется, двинулся в противоположную сторону. Голова кружилась от приятного волнения: сейчас он сам по себе, а потом еще несколько минут (или секунд?) сможет наслаждаться адреналином, убегая от преследователей и разминая уставшее от бездействия тело.

Тео успел миновать всего три поворота, лишь больше запутавшись в паутине переходов. Спешащие ученые, поглощенные своими заботами, не обращали особого внимания на самостоятельно гуляющего узника. И только когда обманутые охранники Тео во главе с Хинетой забили тревогу, оповестив о пропаже весь персонал по внутреннему радиоканалу, парень услышал топот за своей спиной…

– Тео, что это было? – недоуменно вопросила Хинета, когда беглеца водворили обратно в его уютную клетку.

– Шалость, Нетти. Просто шалость, – с улыбкой пожал плечами тот.

– Не делай так больше, – растерянно потребовала она, обескураженная беспечным выражением лица своего подопечного.

На что тот невозмутимо предложил:

– Чашечку чая?

Девушка была непреклонна и строга:

– Тео, пообещай мне…

– Знаешь, Нетти, в этот раз приступ был совершенно безболезненный. Я очнулся в прекрасном настроении и, как только вернулся от доктора Вольфа, решил немножко пошутить. Даже охранники это поняли – посмотри, они ни разу меня не ударили. Поэтому не переживай из-за моей прогулки… Так хочешь чаю?

* * *

Следующий свой побег ТеоДжей планировал уже серьезнее. «Черный снег» долго не проявлялся, и все почти поверили, что узник больше не собирается убегать. Но когда пришло время очередного «приступа», Тео решил действовать как можно быстрее. Нехотя продемонстрировав доктору Вольфу телекинез, он поторопился вернуться в свою «комнату». Там он шепотом попросил Хинету присесть на кровать и полностью сосредоточился на двух охранниках, приведших его в камеру.

Едва оба амбала развернулись к двери, ТеоДжей метнул взгляд под потолок, где висела маленькая камера наблюдения. Одно мгновение – и она вдруг с треском отломилась от кронштейна и беспомощно повисла на проводах. Еще секунда – и чья-то мощная невидимая рука оторвала камеру от кабелей и вышвырнула испорченную технику в дальний угол.

Недоуменные охранники недолго наблюдали за странным явлением: они знали, с кем имеют дело, и быстро поняли, что полтергейст здесь не причем. Стремительно развернувшись к Тео, они уже схватились за оружие. Но тут же один из стульев под взглядом Тео взмыл в воздух и с приличным ускорением обрушился на голову одного из охранников. Тот упал на пол и, хотя сознания не потерял, но был явно оглушен напавшей на него мебелью. Пока он медленно потирал ушибленную макушку, ТеоДжей бросился на пол и схватил его электрошоковый пистолет. Он очень вовремя пригнулся, потому что второй конвоир уже выпустил по нему пару парализующих пуль – но промахнулся.

Следующий выстрел был за ТеоДжеем. Парень без колебаний снял оружие с предохранителя и с первой же меткой попытки вырубил противника даже из не очень удобного положения с пола. Поверженный громила сполз по стене на пол, зато в себя пришел первый.

Пока Тео был занят предыдущей дуэлью, охранник выхватил из-за пояса дубинку и попытался огреть ей распластавшегося поблизости бунтаря. Но парень ловко увернулся, кувыркнулся назад, вскочил на ноги и навел дуло пистолета на неприятеля.

– Снимай свою форму, – велел Тео своему конвоиру. И гораздо теплее обратился к замершей в ужасе Хинете: – Не бойся, Нетти. Ничего не бойся. Ты – мой друг, тебя я не трону. Поэтому просто посиди тихо.

Наблюдатели за мониторами камер, разумеется, успели почуять неладное и поднять тревогу. Пока подкрепление мчалось на подмогу своим поверженным товарищам, ТеоДжей быстро переоделся в униформу второго охранника, после чего «усыпил» из электрошокера и его

После этого, как и в прошлый раз, прильнул к стене, уходя из поля зрения вбежавших в камеру четверых карателей. Пара секунд потребовалась им, чтобы оглядеть помещение и увидеть притаившегося в углу Тео. Но в то же мгновение на них сверху обрушился стол, давно уже паривший в воздухе поблизости от двери и поджидавший своих жертв.

ТеоДжей не смог удержаться от смешка, глядя на то, как копошатся на полу матерящиеся охранники, повалившиеся друг на друга и придавленные сверху столом. Этой заминки хватило, чтобы обезвредить всех из парализатора и позаимствовать у одного из охранников ключ от двери.

ТеоДжей потратил еще пару драгоценных секунд на то, чтобы обернуться к шокированной Хинете и приложить палец к губам в молчаливой просьбе. Та обреченно кивнула, нервно кусая ногти. Тео благодарно улыбнулся, кивнул и выскользнул в коридор.

На этот раз Тео вела интуиция, развивавшаяся с каждым приступом «черного снега». Он уверенно шел по совершенно незнакомым коридорам, при этом старался выровнять сбившееся в драке дыхание и держаться уверенно, копируя манеру своих стражей. Первое время он, действительно, ни у кого не вызывал подозрений. Возможно, встречные принимали его за новенького или же просто не знали охранников в лицо, мало обращая на них внимание. Но, давно не видевший себя в зеркале Тео забыл об одной детали.

– Эй, парнишка, постой-ка! – окликнул его кто-то из ученых, внимательно вглядываясь в невозмутимое лицо. – Твои глаза… Ты же тот паренек с «черным снегом», верно? – И прежде, чем беглец успел что-нибудь возразить, крепкие пальцы мужчины вцепились в его руку: – Почему на тебе эта форма? Пытаешься сбежать?! Охрана! Сюда!

ТеоДжей мысленно обругал себя за промашку, но не растерялся: ловко извернулся, опрокинув поймавшего его ученого на пол, и бросился бежать наугад. Он успевал улавливать подсказки интуиции о тех коридорах, где его не поджидала охрана. Но, поглощенный этим, он забывал сверяться с подсознательным компасом о правильности пути. Поэтому для Тео было огромным сюрпризом за очередным поворотом налететь на двустворчатые наглухо запертые двери.

«Совсем как мой товарищ по несчастью» – с горькой усмешкой подумал парнишка, разворачиваясь молниеносно, но толпа охранников была уже здесь. Тео улыбался: только сейчас он по-настоящему почувствовал себя живым. Сейчас он не боялся ничего: ни оружия, ни гнева в глазах преследователей, ни их многочисленности. И сражался бесстрашно, как восхитивший его юноша с такими же переливчатыми, как у него самого, глазами.

Вообще охранники лаборатории не были людьми ожесточенными – это ТеоДжей уже успел понять. Чаще всего они просто выполняли свою работу с прохладным равнодушием на лицах, не питая ни к кому никаких чувств и не вдаваясь в детали происходящего. Но азарт погони сметал их привычное, натренированное спокойствие, распаляя с каждой секундой. Ничего личного: беглец не был их врагом, но был загнанной в угол жертвой. Да еще и защищавшейся с таким самоуверенным остервенением…

– Стойте, стойте! Вы что, забыли, что у вас с собой парализаторы? – вскричал подоспевший доктор Вольф.

При звуке его голоса толпа виновато расступилась, пропуская руководителя лаборатории к своему любимому питомцу.

– Ну, что, досталось тебе? – неторопливо подходя к лежащему на полу Тео, с усмешкой произнес Вольф.

И тут же изумленно вскинул брови: сквозь кашель и тяжелое дыхание парень смеялся. Даже эта боль от побоев была для него доказательством жизни. Доказательством того, что он окончательно избавился от сковывающего его сна.

* * *

Вопреки опасениям Тео, его не пичкали транквилизаторами. Вольф ограничился тем, что велел держать дерзкого узника на привязи.

…– Нетти! – ТеоДжей улыбнулся вошедшей в его комнату девушке настолько открыто и тепло, что та опешила.

– Здравствуй, – растеряно пробормотала она, все еще не веря, что старательно подготовленное отчуждение может не пригодиться. Она-то была уверена, что после неудачного побега и достаточно жестких мер парнишка окончательно всех возненавидит.

Неуверенно присев на краешек койки Тео, Хинета внимательно всмотрелась в его лицо, но не смогла найти на нем хотя бы намека на фальшь или обиду. Парень улыбался ей так, словно ничего особенного не произошло. Будто это не он сейчас был прикован наручниками к кровати.

– Тео, ты, что… не ненавидишь меня? – робко спросила она, глядя в пол.

– Тебя – нет, – все также ласково ответил юноша.

– Почему? – бесхитростно поинтересовалась Хинета, поднимая глаза.

– Ты такая же невольница, как и я. Ты не одна из них. Я это вижу. И я это знаю.

– Господи… – с горечью выдохнула девушка, закрывая лицо ладонями.

И радостно было от этого заявления, и больно от этой наивности.

– Нетти, ну не плачь, пожалуйста. – Звякнули цепи наручников, мешая Тео обнять его единственную подругу. Пленник с легким раздражением вздохнул.