Читать книгу: «Покоренные судьбой», страница 6

Что, если Максимус не ошибся?

Я похлопал по ноге, и девчонка уселась на меня. Продолжая улыбаться, схватила дольку и соль. Я знал, что будет дальше: Максимус уже был занят слизыванием соли и лайма с сосков двух других девушек. Моя жизнь хороша.

Мне чертовски хорошо, даже с Крессидой в кадре, и хрена я все усложняю с кем-то вроде Греты?

Блондинка опустила верх платья и капнула соком лайма на сиську. Сосок затвердел, а она нахально усмехнулась, когда рассыпала на него соль.

В толпе возле ВИП‐кабинки я заметил одного из фотографов, который всегда ловил меня в самые неподходящие моменты.

– Встань, – приказал я девушке, сидящей у меня на коленях. Она моргнула, но повиновалась.

Я потянулся за дорогой текилой, зацепил пальцами верхнюю часть платья девушки и сильно дернул, порвав его до конца, пока оно не упало на пол. Девчонка слегка вскрикнула. Прежде чем она успела отреагировать, я пролил на нее текилу. Ее глаза расширились, когда жидкость растеклась по сиськам, животу и залила стринги.

«Сфера» славилась своими скандалами, но не все из них были вызваны мной.

Схватив девчонку за задницу, я притянул ее к себе и слизал жидкость с ее бедер, живота и сисек. Все внимание было приковано к нам.

Она вцепилась в мои волосы, очевидно, впитывая ласки и текилу как губка.

– Еще.

Я сорвал с нее стринги и выпустил текилу ей между ног. Попробовал немного соли с ее соска, облизал лайм, а после высосал текилу из ее киски и молился, чтобы Грета ничего этого не увидела, когда будет листать соцсети.

Но ведь она не знала и о моей предстоящей свадьбе, поэтому есть шанс, что она не в курсе нью-йоркских сплетен.

Это попадет в заголовки. Будь у Крессиды хоть капля самоуважения, она бы все отменила.

* * *

Я принял две таблетки обезболивающего. Вчера я перебрал с текилой, и когда утром прозвенел будильник, я пожалел о вчерашнем. Кстати, я проспал лишь четыре часа. Вытащив себя из спальни, я опустился на кухонный островок и уставился на горизонт Манхэттена. Взял телефон и долго рассматривал его. То, что я собирался сделать, было рискованно и глупо…

* * *

Три часа спустя я сидел за кухонным островком, попивая третью чашку кофе. Раздался сигнал, возвещающий о том, что приехал индивидуальный лифт. Я услышал шорох раздвинувшихся дверей.

Код от моей квартиры имелся лишь у избранных. А точнее, у Маттео и Джианны – они жили в пентхаусе надо мной – а еще у моих родителей и сестры. Я перекочевал сюда два года назад.

Раньше квартира пустовала, поскольку Максимус и его семья переехали в дом за пределами центра города.

Раздались тяжелые шаги, и на островок упала газета.

– Вот что увидела твоя мама, когда читала газету во время завтрака сегодня утром.

Я скривился, увидев фотографию, на которой я сидел перед голой девушкой, уткнувшись лицом в ее киску.

Конечно, ее сиськи и гениталии были размыты, чтобы их можно было опубликовать, но все равно было прекрасно видно, что я делаю.

Я порадовался, что больше не живу в фамильном особняке и мне не придется видеть огорченное мамино лицо. Когда я написал ей сегодня утром, она ничего не ответила.

Папа сел напротив меня. В его глазах плескалась ярость. Он был взбешен.

– Мужчинам в нашем мире дается много свободы действий, тебе, как Витиелло, еще больше, но это уже перебор. До свадьбы с Крессидой осталось несколько недель, и даже если ты не уважаешь девушку, тебе придется хотя бы притворяться на людях.

– Может, она устанет от того, что я веду себя как придурок, и отменит свадьбу.

– Этого не случится. Она хочет быть с тобой из-за твоего положения, а не вовсе не из-за твоей приятной наружности. – Папа покачал головой. – И ты не волнуешь ее как личность. Что, черт возьми, с тобой не так?

– Насколько плохо будет, если мы отменим свадьбу сейчас?

Выражение лица отца дало безошибочный ответ.

– Амо, ты лишил Крессиду девственности в отместку. Ты хоть понимаешь, с какой реакцией мы столкнемся, если ты не женишься на ней, не говоря о том, что будет неправильно бросить ее накануне свадьбы, когда все спланировано до мельчайших деталей.

Я кивнул, потому что знал, что это правда. Наши мужчины прощали многое, но не тех, кто лишал их дочерей девственности до свадьбы. Но идея жениться на Крессиде, когда каждая фибра моего тела жаждала Грету, казалась худшей пыткой.

Мы с папой обсуждали это и раньше, но я никогда не чувствовал столь глубокой уверенности в том, что буду ненавидеть каждый момент жизни с Крессидой. Полагаю, это будет самой страшной пыткой, которую я только могу вообразить, ведь брак означает, что я не смогу быть с Гретой.

– Ты презираешь Крессиду, не притворяйся, – пробурчал я.

Папа усмехнулся:

– Не буду. Она золотоискательница. Ты не был осторожен, и она использовала твою слабость против тебя.

Верно. И она продолжает искать другие возможности, дабы заставить меня делать то, что хочет. Брак с ней будет игрой за власть, ну а мне придется быть начеку и жить в собственном доме, вооружившись до зубов.

Отец вздохнул:

– Оставь себе эту квартиру, проводи здесь большую часть времени. Хотя Антоначи весьма радует, что ты женишься на Крессиде, ему плевать, если ты не будешь спать с ней. Главное для него, чтобы она была защищена, а потом забеременела от тебя. Ты можешь продолжать наслаждаться жизнью. Никто не ждет от тебя верности.

– Ты не изменяешь маме.

– Ты не можешь сравнивать мать с Крессидой. И я хочу быть верен.

Будь Грета моей, я бы тоже хранил верность.

Глава 9

Грета

Я снова не могла уснуть. Беспокойство терзало мою душу, вызывая физическое недомогание.

В течение четырнадцати дней я практически не спала. Все помыслы крутились вокруг Амо.

Он женится через четыре недели. Я никогда не обращала внимания на браки по расчету в нашем мире. Светских мероприятий я по возможности избегала, но обратный отсчет до дня свадьбы Амо уже начался, и мысль об этом пульсировала у меня в голове.

Я соскользнула с кровати и схватила любимый купальник, материал которого поредел от частого ношения. С моих губ сорвался вздох, тело приняло привычную одежду, как старого друга.

В гардеробе было много купальников, по одному почти на каждый день в году. Их обычно дарили близкие родственники и люди, которые хотели заслужить папино расположение.

Я редко надевала их, всегда возвращаясь к двум самым любимым.

Медвежонок смотрел на меня сонными глазами, свернувшись калачиком у изножья кровати.

Когда я открыла дверь, он встрепенулся и сел, но Момо остался лежать, что, наверное, было к лучшему, учитывая его склонность к побегам. Когда Медвежонок вышел со мной в коридор, я закрыла дверь.

В особняке было тихо, и я не стала включать свет. Мои органы чувств были настроены на каждый уголок родного дома. Даже с закрытыми глазами я бы нашла дорогу к лестнице. На верхней площадке я, как всегда, потрогала бугорок на перилах и провела по нему большим пальцем медленными кругами, прежде чем спуститься по ступеням.

Родители, братья и я жили в восточном крыле, в то время как дяди вместе с их семьями занимали другие части особняка.

Только у Адамо, его жены и сына имелся отдельный дом.

Я вышла на обширный задний двор, взгляд скользнул к домику, приютившемуся справа от особняка. Там находилась моя балетная студия. Папа построил ее для меня вскоре после того, как я начала заниматься танцами в раннем детстве.

В окнах мерцали огоньки. Значит, сегодня я буду не одна. После короткого мгновения разочарования от того, что у меня не будет возможности попрактиковать в одиночестве, я двинулась в сторону балетной студии.

Алессио, Невио и Массимо часто задерживались там, когда возвращались домой поздно вечером, чтобы успокоиться перед сном.

Через стеклянную дверь я увидела их. Алессио, Невио и Массимо сидели в полутьме на полу студии. Я приоткрыла дверь и потянулась к выключателю, но потом замешкалась и раздумала так поступать.

В такие ночи лучше не включать свет. Я отлично понимала: мне лучше не видеть деталей, хотя огоньки сигарет отбрасывали тени на их лица, превращая красивые черты в пугающие гримасы, отражающие их истинную сущность.

Однако я часто тревожилась о них, когда они уходили в ночь, и переживала о людях, которые попадутся им на пути.

Невио резко повернул голову в мою сторону. Сейчас он напоминал хищного беспощадного зверя. Лунный свет сегодня был жесток, открывая правду, которую я предпочла бы не видеть. Медвежонок издал низкий рык позади меня, и мурашки пробежали по моей коже.

На лице Невио появилась улыбка. Совсем не та «дневная» улыбка, однако я сразу же расслабилась.

– Опять балет допоздна?

Я кивнула и на цыпочках направился к ним. Медвежонок шел позади меня, когти щелкали по деревянному полу.

Массимо сменил позу и лениво растянулся на полу, сигарета свисала из уголка его рта, а глаза следили за собакой.

– Ты еще не избавилась от психованной зверюги?

Я опустилась между ног Невио, и он обхватил меня рукой. Клыки Медвежонка сверкнули.

– Однажды эта собака разорвет тебя в клочья, Невио, – пробормотал Массимо.

Я оглянулась на брата. Невио наклонился вперед. Наверняка он хотел посмотреть на Медвежонка в упор. Рычание Медвежонка усилилось, но внезапно он умолк, зажал хвост между задними лапами и рысью побежал в угол комнаты.

Алессио усмехнулся и затянулся сигаретой. Аромат дыма не скрыл от меня едва уловимую нотку крови.

Окна были открыты, поэтому я знала: дело плохо.

Невио хмыкнул:

– Хороший пес. Я снял побольше скальпов, чем ты.

– Не смешно, – тихо сказала я.

– Он не шутил, – встрял Алессио.

Невио положил подбородок мне на макушку.

– Почему ты спасаешь безмозглых животных?

– По той же причине, по которой она беспокоится о нас. – Массимо протянул мне сигарету.

Я покачала головой.

– Но когда-нибудь мы переманим тебя на темную сторону, – добавил он, пожав плечами.

Алессио опустил голову на мои голени:

– Ты переоцениваешь наши силы.

Невио засмеялся:

– Не слушай этих придурков. Оставайся там, где ты есть. Ты принадлежишь свету.

Мои пальцы скользнули по балетной пачке.

– Мое место – с людьми, которых я люблю. Я не боюсь темноты.

Окружающие считали, что я беспомощна, поскольку я всегда была миниатюрной и тихой. И действительно, в некоторых ситуациях я чувствовала себя по-настоящему неловко и могла стушеваться, особенно среди незнакомцев, но тьма, которая изначально жила в душах тех, кто был мне близок, родных, уже не пугала меня.

Я ощущала эту тьму и в Амо.

Я изгнала из головы любые воспоминания о нем, опасаясь, что Невио уловит мои предательские мысли.

– Кстати, с днем рождения, – пробормотал Невио.

– И тебя с днем рождения, – ответила я с улыбкой. – Твой подарок – в моей комнате. Не ожидала, что увижу тебя сегодня. Ты как-то рано вернулся.

Алессио толкнул меня в голень:

– Все вышло из-под контроля для именинника. С днем рождения, Грета.

– С днем рождения, – вторил ему Массимо.

Невио указал на картонную коробку в углу, которую я раньше не заметила.

– Вот и подарок – от всех нас.

Я искала в их лицах хоть какой-то намек на содержимое коробки. Медвежонок подошел к ней и с любопытством принюхивался, что усилило мою настороженность. Я поднялась на ноги и приблизилась к подарку.

И бросила взгляд на парней.

– Там нет отрезанной конечности, верно?

Все трое ухмыльнулись. Они уже разыгрывали подобным образом маму и Киару, что закончилось для всех не особо хорошо. Обычно они вели себя со мной тактично, но я считала, что осторожность не была неоправданной.

Невио тоже поднялся на ноги.

– Никаких частей тела, обещаю.

Я присела на корточки и открыла коробку, мои глаза широко распахнулись при виде двух кроликов. Один оказался вислоухим, а у другого была длинная шерсть, которая в основном свалялась.

Зверьки тряслись, прижавшись друг к другу, их носы шевелились и были влажными из-за стресса.

– Где вы их взяли?

– Это простое совпадение, – сказал Алессио. – Они были у парня, которого мы навестили сегодня вечером. Очевидно, они предназначались в качестве корма для змей. Тот, с висячими ушами, торчал в змеином террариуме. Другой был в крошечной клетке, в которой даже не мог лежать.

Мое сердце сжалось, когда я посмотрела на несчастных животных. Медвежонок начал их обнюхивать.

– Назад, – приказала я. Я не хотела усугублять их стресс, поэтому и не пыталась их погладить.

Они бы этого не оценили.

– Невио спас коричневого кролика из змеиной ямы.

Я улыбнулась брату. Он пожал плечами:

– Ты не хочешь покупные подарки, а кролики – лучшее, что мы могли придумать.

– Это прекрасно, – сказала я и обняла его. Затем закрыла крышку и взяла коробку. – Я заберу их в комнату, пока ветеринар не разрешит держать их на улице.

– Не позволяй папе их увидеть в твоей комнате, – предупредил Невио с ухмылкой.

– Только до тех пор, пока они не будут готовы к переезду. – Я помахала парням рукой и покинула студию, чтобы они продолжали вести свои ночные беседы.

Прихватив из подвала мешок сена, смешанного с сушеными дикими травами, я вернулась в свою комнату.

Надо сказать, что в одном из подвальных помещений имелось все, что могло понадобиться животным, которых я когда-либо спасла. Там были запасы еды для любых питомцев, которые могли встретиться мне на пути и в будущем.

Медвежонок шагал за мной по пятам, возбужденно принюхиваясь. У меня был просторный крытый вольер, он находился как раз по соседству с балетной студией – в смежной комнате. Раньше я держала там двух спасенных кроликов, пока зверьки, к сожалению, не умерли.

Новые питомцы могли бы поселиться в вольере.

Итак, я отнесла кроликов в ванную и закрыла дверь, чтобы ни Медвежонок, ни Момо не могли последовать за ними и еще больше напугать бедняжек. Расстелив полотенца по всему полу, я открыла крышку коробки. Положила щедрое количество сена, чтобы они могли поесть, и миску с водой, а затем разбросала остатки сена и поставила еще одну миску с водой на полотенце.

Кролики выглядели слишком напуганными, чтобы выходить. Я приглушила свет и проскользнула в спальню, чтобы переодеться в пижаму, а после взяла одеяло и на цыпочках вошла в ванную.

Я устроилась на полу напротив двери, не сводя глаз с коробки при тусклом свете. Если бы что-то случилось с кроликами, я была бы рядом, чтобы помочь или позвать Нино. Хотя это и не было его специальностью, за годы работы он научился оказывать первую помощь домашним животным до приезда ветеринара.

* * *

В конце концов я задремала, и мне приснился Амо, как почти каждую ночь за последние две недели.

Внезапно я проснулась. Мне понадобилось несколько ударов сердца, чтобы понять: звонит мой телефон. Я приподнялась и увидела голову кролика, который выглянул из-за коробки и снова быстро спрятался.

Я нащупала под одеялом телефон и нахмурилась, обнаружив, что это Аврора.

Она никогда не звонила мне. Иногда мы переписывались, но и это было редкостью. Я не особенно любила перекидываться сообщениями просто так, а особенно меня пугали эмодзи.

Люди использовали их для двусмысленных шуточек, которых я не понимала.

– Алло, – сказала я. Даже это слово неловко прозвучало из моих уст.

Аврора прочистила горло.

– Привет, извини, надеюсь, я тебя не разбудила?

– Вообще-то, разбудила.

– О!.. Прости. Но… можно я приду к тебе? Я не могу объяснить по телефону. Я знаю, что сейчас рано, а у тебя день рождения. Кстати, поздравляю. Так что… э-э-э…

Я моргнула и посмотрела на наручные часы. Было семь сорок восемь. Не очень-то и рано.

– Ты можешь зайти. Я в ванной. – Я сбросила вызов.

Вислоухий кролик снова выглянул, и на сей раз он поставил лапы на край коробки.

Малыш попытался выпрыгнуть, но не смог, коробка упала, и оба кролика вывалились наружу.

После минутного ужаса оба кинулись под раковину. Их мышцы не были хорошо развиты. Кролик должен быть в состоянии выпрыгнуть из коробки такой высоты без проблем.

Я написала ветеринару, с которым «проработала» пять лет, и попросила приехать как можно скорее.

В дверь спальни постучали, и я быстро встала. Я забыла о Медвежонке и Момо. Им нравилась Аврора, но я предпочитала присутствовать при ее появлении в моей комнате.

Когда я выглянула из ванной, Аврора уже была в спальне, поглаживая Медвежонка.

Момо не потрудился встать с кровати, но Аврора направилась к нему и нежно обняла.

– Привет, Грета.

– Ты можешь зайти в ванную? Я хочу присмотреть за новыми кроликами.

Аврора кивнула. Очутившись в ванной, удивленно выгнула брови.

– Невио подарил мне двух кроликов, которых спас.

– Как мило с его стороны, – сказала Аврора, ее щеки покраснели.

Я пожала плечами:

– Он знает, что мне не нужны покупные подарки.

Я опустилась на пол, прислонившись к стене, Аврора сделала то же самое.

Мне было интересно, почему она здесь.

Она смущенно хихикнула:

– Может показаться странным, но я здесь не из-за себя. Дело в том, что кое-кто попросил меня об услуге.

Я задумалась.

– Амо… – добавила она, как будто не была уверена, известно ли мне это имя.

Я промолчала, но мое сердце заколотилось.

– Амо Витиелло, ты знаешь его?

Я улыбнулась:

– Да.

– Тетя Ария дала ему мой номер, он позвонил мне пятнадцать минут назад. Все было очень странно. Ну… и он попросил меня пойти к тебе и перезвонить ему. Это нормально?

Я кивнула.

Аврора взяла телефон и набрала номер Амо. Подождала, пока он ответит.

– Да, она рядом, – проговорила она. – Не за что.

Она протянула мне телефон, и мой пульс участился еще сильнее. Во рту стало ужасно сухо.

– Эй?

Аврора внимательно смотрела на меня.

– С днем рождения, Грета. – Голос Амо был глубоким, низким и рокочущим.

В моем животе разлилось тепло.

Я сглотнула, не зная, что сказать.

– Понимаю, это может показаться преследованием, но я просто обязан поздравить тебя с днем рождения.

– Ты помнишь обо мне?

– Я не могу забыть, – пробормотал он, и я была уверена, что в любой момент могу сгореть от стыда и внутреннего жара.

– Разве твоя мама не была озадачена тем, что ты хотел позвонить мне?

– Я солгал. Дескать, мне нужен номер Авроры по поводу свадьбы, – последнее слово прозвучало тише, чем остальные.

Свадьба. Его свадьба.

– О, это имеет смысл.

Амо вздохнул, и я представила, как он проводит сильными пальцами по своим темным волосам.

– Конечно, не должен этого говорить, но я хочу увидеть тебя снова.

Я уставилась на свои бедра, нахмурившись. Я должна заявить «нет». Я не представляла, к чему все приведет, но не сомневалась в одном: в конце этого туннеля точно не будет света.

– Через неделю у меня репетиция танцев в Нью-Йорке, которую я хотела отменить, но я могу поехать.

– Приезжай.

– Хорошо.

– Я хочу сказать еще кое-что, но не могу сделать это по телефону. Одна неделя.

– Одна неделя.

– Не бери с собой Невио.

Я поджала губы. Брат не согласился бы остаться в Вегасе, когда я летела в Нью-Йорк, что бы я ни говорила.

– Я постараюсь.

– Аврора умеет хранить секреты?

– Разве ты не должен был побеспокоиться об этом, прежде чем звонить ей? – спросила я, развеселившись.

– Да, но мое желание позвонить тебе было сильнее осторожности.

Я закрыла глаза:

– Она – может.

По крайней мере, почти от всех, кроме Невио. По какой-то причине она не могла солгать ему.

– Увидимся через неделю.

– Ладно. – Я сбросила вызов и сделала глубокий вдох, задаваясь вопросом: что сейчас произошло?

Что это было?

Когда я открыла глаза, Аврора смотрела на меня разинув рот.

– Что с тобой? – Ее голос был тихим, шокированным.

– Я не знаю.

Она покачала головой, как будто не могла в это поверить.

– Амо собирается жениться через несколько недель.

– Никому не говори, хорошо?

Она подмигнула мне.

– Конечно.

Но я различила неуверенность в ее голосе.

– Даже Карлотте или твоим родителям, и уж точно не Невио. Поклянись.

– Грета… – раздался рык, за которым последовало резкое шиканье.

Дверь ванной распахнулась, и сюда ввалился Невио, с грязными волосами и в одних боксерах. И с двумя чашками с кофе.

Он глотнул кофе, глаза Невио сузились, когда он увидел Аврору рядом со мной.

– Девичьи разговоры? – И брат протянул мне вторую чашку кофе.

Когда он наклонился, я заметила, как Аврора рассматривает его с таким неприкрытым восторгом, что я наконец-то все поняла.

Подобные вещи никогда не имели для меня значения, но с тех пор, как я встретила Амо, я чувствовала это нутром.

Наши взгляды на мгновение встретились, она вскочила на ноги и чуть не выбила чашку Невио из рук. Часть горячей жидкости пролилась на его обнаженную грудь и боксеры, заставив вновь зашипеть.

– Мне не нравятся игры с огнем, – прорычал он.

Я перепугалась, и Аврора, судя по всему, тоже. Она схватила полотенце с пола и неловко похлопала Невио по груди.

Затем, похоже, Аврора придумала кое-что получше, попятилась и швырнула в него полотенце. Она пылала от смущения. Он ловко поймал его, нахмурив брови.

Аврора выглядела так, будто у нее вот-вот случится нервный срыв. Ее обуревали противоречивые эмоции, но главенствовало здесь беспокойство. Я знакома с этим состоянием не понаслышке и посочувствовала Авроре.

– Ты можешь оставить нас наедине? – обратилась я к брату.

Он выглядел ошеломленным. Раньше я никогда не просила его ни о чем подобном.

Однако он пожал плечами:

– Без проблем. Вернусь позже. – Бросив скептический взгляд на Аврору, он повернулся к двери.

– С днем рождения! – Аврора практически крикнула ему вслед.

Он вновь оглянулся. Уголок его рта приподнялся в загадочной улыбке.

– Спасибо, Рори. – Он взъерошил ее светлые волосы и ушел.

Аврора уставилась на закрытую дверь, ее нижняя губа дрожала.

– Ты в порядке? – осторожно спросила я, хотя видела, что это не так.

– Нет, – жалобно пролепетала она, опустилась на пол и спрятала лицо в ладонях.

А вдруг она расплачется? Что же тогда делать? Я не знала… Может, позвонить Киаре?

Внезапно она издала приглушенный крик, что-то пробормотала и посмотрела на меня сквозь пальцы.

Ее голубые глаза были влажными, но она не плакала.

– Почему я веду себя так глупо рядом с ним?

У меня не было ответа на ее вопрос. Но она определенно вела себя очень любопытно.

– Может, потому, что ты влюблена? – предположила я.

Аврора замотала головой:

– Тсс! Я не хочу, чтобы он услышал!

Я бы не удивилась, если бы он уже обо всем догадался. Невио умел читать людей лучше, чем я. Даже если его не волновали их эмоции, он хранил их в памяти – на тот случай, если они ему понадобятся. Возможно, он просто решил игнорировать влюбленность Авроры, поскольку она не интересовала его по разным причинам, а еще из уважения к Фабиано.

Я никогда не говорила с ним об Авроре.

– И не проболтайся, ладно? Я клянусь, что никому не скажу об Амо, но, пожалуйста, помалкивай насчет Невио.

– Хорошо. – Но я бы все равно никому ничего не сказала. Эмоциональное состояние Авроры было исключительно ее личным делом.

Кроме того, ее чувства к Невио никого не трогали.

А мои чувства к Амо?.. Любовь могла оставить после себя руины. И все же я бы полетела в Нью-Йорк, чтобы увидеть его.