Читать книгу: «Клинки Тангаты»

Пролог

Дворец Великой Тени Дахака Кабар

Она привыкла к тому, что с ней вместе всегда приходила пустота. Густая, как смола, в которой исчезают звуки, движения, и всё вокруг как будто останавливается на несколько мгновений.

Любой, хоть сколько нибудь способный чуять потоки Силы, невольно замрёт на миг, ощутив рядом присутствие такого мощного источника, как Великая Тень Дахака Кабар, Ламаи Дивона. Жало.

И даже те, кто был с Ламаи долгие годы, тоже подчиняются этому чувству. Задерживают дыхание, уводят взгляды, смиряют движения и жесты. Это не страх, это большее – признание её абсолютной власти. Всего миг пустоты, считанный Ламаи, как и всегда, с удовольствием.

И снова всё оживает. Советники продолжают прерванные беседы, кажущиеся совсем неприметными фигуры рабов скользят между собравшимися, и каждый их шаг сопровождает тонкое позвякивание крохотных колокольчиков на ножных браслетах. Поскрипывает кожа лёгких доспехов дахакских командиров, иногда слышится тихий смех в ответ на очередную, полную яда шутку. Другие тут не в чести.

И Ламаи занимает своё место на троне из чёрного камня Предела. Какое-то время позволяет себе наблюдать молча, а людям – позабыть своё временное бессилие перед пустотой. Мелочей не существует. Учитывать нужно всё.

Однако нынче, собственное нетерпение слегка мешало. Поэтому доклады командиров Ламаи выслушала небрежно, отдала пару приказов и довольно быстро закончила официальную часть. Должно быть, это было слишком заметно, потому что Молот, как обычно стоящий по левую руку Великой Тени, пару раз покосился на неё с лёгким осуждением во взгляде. Ну уж если ей удалось вызвать осуждение со стороны Молота, стало быть, нетерпение и впрямь сильно выходило за рамки свойственного Ламаи поведения.

Но это неважно. Она отпустила командиров, жестом велела исчезнуть рабам. Разговор, которого она ждала, должен состояться как можно быстрее. Вскоре в огромном зале остались только те, кому следовало тут оставаться. Оракул Вэна, Магистр Умар, Тень Доур Нарон, ну и, разумеется, Молот.

– Вэна, – сказала Ламаи, и Оракул шагнул ближе.

Слегка поклонился, сложил руки на животе. Его костистое, крупное лицо хранило блаженную невозмутимость. Излюбленная маска Оракула.

– Ламаи. По твоему приказу эмиссар Бринэйн захвачен, доставлен в крепость Ир-Нарон.

– Были сложности?

– Нет. Никаких. Ловушка сработала безупречно. Вместе с лэтом, были также взяты два мага. Вольный и эвокат эмиссара.

Ламаи уловила тень улыбки в уголках губ Оракула и тоже улыбнулась:

– Что-то заслуживающее моего внимания?

– Решать тебе, – поклонился Вэна. – Вольный маг служит Серп-Легату, давно. Достаточно силён.

– Читал его?

– Немного позволил себе. Секретами Энфиса он не владеет, если ты об этом. Ценности в нём я не вижу. А вот эвокат интересен. Точнее, интересна. Стрега, бастра, опытный боевой маг. Под эдиктом молчания. Надо полагать, накладывал сам Серп-Легат, сломать не смогу. Связка с проводником-лэтом невероятная. Но выстроена не на взаимодействии проводник-эвокат, а на иной схеме, изучить отдельно не получится, надо смотреть обоих, но лэта ты велела не читать пока.

– Это интересно, – согласилась Ламаи и перевела взгляд на дахака, – Бастру придержи пока отдельно, Тень Доур. Пусть посидит взаперти, я подумаю, чем она может быть полезна. И когда именно. Не надо сейчас устраивать встречу боевых соратников. Это может помешать нам. Вольного мага пусть тинктары забирают.

Дахакский командир, молчаливый и всегда предельно серьёзный, коротко кивнул. А Магистр Умар, глава ордена тинктаров отвесил излишне показушный церемонный поклон. Недоволен. Наверняка надеялся, что ему бастру отдадут. Неисправим.

Ламаи усмехнулась. За последние годы Умар получил столько материала, что сам Рун бы удавился от зависти, но достаточно учёному магистру не будет никогда. Кто бы мог подумать, что из нескладного и где-то робкого юноши, глаза которого разгорались только в разговорах о его экспериментах, вырастет маг, обладающий немыслимыми познаниями в учении тинкта. А орудия из его лабораторий по средствам покупать только самому Высокому Магистру. Но, как и прежде, пронюхав о новой игрушке для своих исследований, желает заполучить её себе.

Её люди. Каждый находящийся сейчас тут, прошёл вместе с Ламаи по ступеням к возвышению Жала кабара. Вэна, Умар и Молот и вовсе помнят её ещё щенком, ученицей Воллы Мароха – прежней Великой Тени. Тень Доур появился позже, но и он вполне может похвалиться тем, что Жало опиралась и на его руку при восхождении.

И, как всегда бывало при событиях значимых, по спине как будто погладила тёплая рука. Едва – едва коснулась кончиками пальцев. А успех завершённой операции делал нынешнюю встречу невероятно значимой для дальнейших планов. Теперь главное не ошибиться. И это возможно только если сдержать нетерпение и не торопиться. Знаменитый дахакский азарт охоты следует держать на крепкой цепи.

– Что докладывают про Вирота? – спросила Ламаи у Доура.

– Тень над Тенями полностью взял под контроль север. Но это тебе и так известно, – будто бы равнодушно ответил Тень Доур. – Тень Винай по его приказу вырезает приграничья Амеронта, вполне успешно изображая этим исполнение приказа Высокого Магистра. Работе культистов Итхелу помех не создаёт. Ни Винай, ни сам Вирот. Резню в лаборатории списали, как ты и велела, на недоразумение. Ничего нового, одним словом.

Ламаи задумчиво потёрла переносицу.

– Это и странно, что ничего нового… Затаился пёс. Теперь нам как никогда нужно время. Не думаю, что Ниранн начнёт активные действия без веской на то причины, но нам следует избегать того, чтобы эта причина появилась. Прежний нейтралитет сейчас особенно необходимо поддерживать. Не дразните Тень над Тенями попусту. Проследи за этим. Отзови свой ир-кабар от приграничья, пусть ниранновы Клинки там резвятся. Нам не нужны стычки между дахака даже на уровне выбитых зубов. Но патрули в Пустых землях оставь. И охрану лабораторий там надо усилить. Чтобы больше не возникало этих… недоразумений.

Тень Доур снова молча кивнул, потом подумал и спросил:

– Когда прикажешь доставить лэта в Ир-Дивона?

Ламаи пожала плечами.

– Не знаю. Это мне Вэна скажет. Оракул отправится немногим позже к тебе в Ир-Нарон и будет пока наблюдать за нашим пленником. Ты понял меня, Вэна? Только наблюдать. Пусть привыкнет к мысли о плене, пусть поторгуется со своей гордостью и убеждениями и пусть сам захочет понять что происходит. И только тогда мы встретимся. Это орудие слишком ценно, не хочу сломать его от нетерпения. А я могу, – она рассмеялась и махнула рукой, – Доур, тебя учить не надо. Он под твоей волей и твоей же ответственностью. Держи на грани. Ты умеешь. Приедет Вэна, подскажет, как лучше, если необходимость возникнет.

– Твоя воля, Великая Тень, – ответил дахака, и Ламаи улыбнулась ему.

Суровый, спокойный, совсем не похожий на других дахака, командир был выбран ею когда-то во многом за эту непохожесть. В Доуре как будто и не жил дух Бешеного пса, он не был склонен к излишней горячности, бездумной жестокости и тяге к поиску удовольствий – ко всему тому, что свойственно почти всем дахака. И он умел мыслить предельно рационально. В последнем Тень Доур напоминал самого Ниранна Вирота, но был лишён безумных амбиций Тени над Тенями. Так что за эмиссара Бринэйна можно не беспокоиться. Доур сделает всё для того, чтобы лэт не сломался от отчаяния, но и не уверовал в свою неприкасаемость. А судя по тому, что Ламаи знала об этом эмиссаре, такая склонность у него имеется. Стопка отчётов по Бринэйну на столе Великой Тени росла неуклонно с каждым годом тайного наблюдения за выкормышем Серп-Легата Амеронта. Так что ещё не видя пленника, Жало уже знала о нём почти всё.

Не знала только одного – зачем он так нужен Энфису. И вот это знание, пожалуй, может стоить дороже, чем даже собственные планы Ламаи на лэта. А значит, помимо подготовки орудия для себя, нужно обязательно выяснить и тайну самого могущественного человека в Амеронте. А то, что эта тайна сокрыта в эмиссаре Бринэйне, тут даже и тени сомнения нет. Работы предстояло очень много. И это прекрасно.

Рыжий телохранитель Молот снова скользнул взглядом по лицу Ламаи и едва заметно ухмыльнулся. До чего всё-таки внимательная скотина, читает Жало как открытую книгу.

– Довольна? – с лёгкой насмешкой спросил он, когда остальные вышли.

Ламаи рассеянно оглядела опустевший зал. Волла Марох, её учитель, говорил когда-то, что этот зал слишком огромен и не любил бывать тут вне официальных приёмов. Ламаи же наслаждалась каждый раз, когда входила сюда. С самого первого раза, когда забрала себе и титул Великой Тени, и этот дворец и вот этот самый зал. Когда вошла сюда по праву владения.

И да, Ламаи Дивона была довольна.

Глава 1

А Тангата пахла цветами. Весна здесь была другой – очень тёплой, солнечной и играющей обилием красок и запахов. И ветра здесь гуляли тёплые и ласковые, пахнущие всё теми же цветами.

К концу пути Брайд почти возненавидел этот запах. Он наполнял ноздри, оседал на языке и становился приторным, вызывая тошноту. И чтобы хоть как-то глушить её Брайд прикусывал до крови свою ладонь. Солоноватая, с привкусом железа кровь отгоняла липкую сладость, а боль слегка отрезвляла от дурмана отчаяния. Ну или ему так казалось.

Долго, очень долго тянулся этот путь. Клетку ему дозволяли покинуть только утром и вечером. По нужде. Рук не связывали, но все попытки спровоцировать дахака на драку и последующую – теперь желанную – смерть не увенчались успехом. Вскоре Брайд оставил эти попытки. Дахака или как они себя называли – Клинки били со знанием дела, не причиняя серьёзного вреда, но всегда так, что обратно в клетку затаскивали на руках. Тогда же, после второго захода, ему и объяснили, что в сущности бить его скучно и они вполне могут обойтись без такого развлечения, предоставив возможность пленнику справляться со своими нуждами самостоятельно. Не выходя из клетки. И Брайду пришлось согласиться с подобными аргументами и уже не пытаться напасть на двух-трёх дахака, всегда сопровождающих его.

Силу он больше не чувствовал. Ошейник, надетый магом по имени Вэна, видимо, полностью подавил её. Сам Вэна давно уже уехал куда-то, как Брайд понял из разговоров своих конвоиров.

Поначалу Брайд пытался расспросить возницу, но тот только скалил зубы в ухмылке и чаще всего отмахивался или просто делал вид, что глухой. Пленнику давали воду, на стоянках кормили из общего котла, но в целом почти не обращали внимания. И в разговорах дахака между собой зацепиться было не за что. Обычная болтовня солдат в походе.

Имелся у них и командир, которого Клинки называли Атидом. Обращались с ним вольно, запросто, но приказы выполняли чётко, если слышали от него приказы, что, впрочем, случалось редко. Отряд выглядел слаженным и прекрасно знающим свои обязанности и без лишних указаний. Эти наблюдения Брайд проводил по привычке и для того, чтобы не спятить от других мыслей. Скверных, тоскливых и навязчивых.

Более всего грызла неизвестность. Коль скоро его не прикончили, а везут вглубь враждебной Тангаты и поддерживают относительное благополучие пленника, значит он кому-то очень понадобился. А вот зачем и кому – этот вопрос тревожил сильно. Поневоле вспоминался криптор Бракс, прошедший плен у дахака. Знал бы заранее, расспросил бы подробнее. Но кто же мог предположить, что Брайд повторит судьбу своего бывшего наставника? Никогда он не думал о том, что окажется в плену. Про смерть думал, про каторгу даже думал частенько, понимая, что его выходки могут плохо закончиться. А вот про плен никогда. Для лэта, да и вообще для воина – это позорная судьба.

Ну и конечно, Брайд думал о Тайлисс и Глоу. Удалось ли им спастись из Омута или же магия уничтожила их? Или прикончили те же дахака? Гадать бессмысленно, спрашивать бесполезно. Остаётся только ждать. Чего? Да хотя бы чего нибудь, кроме клетки, дороги и густого запаха цветения тангатских полей.

И когда вдали показались тёмные стены небольшой крепости, расположенной на вершине высокого холма, Брайд почти обрадовался этому. Дорога и неизвестность измотали его. Мысли почти сгрызли разум, вынужденное безделье ослабило и тело и дух.

Повозка, громыхая колёсами, въехала на просторное подворье, мощёное камнем. Взгляд скользил по постройкам, фигурам дахака и других людей, видимо слуг, занятых своими привычными обыденными делами. Если не обращать внимания на одежды, можно подумать, что по-прежнему в Амеронте. Но лучше так не думать, даже если сознание желает обманываться.

Тем более, что люди в простых одеждах тут – не слуги. Рабы. Каждый носит грубый ошейник. Как и сам Брайд. Тангата – страна, где рабство законно.

И вдруг отчаяние, было притупившееся за последние дни взвыло в душе, плеснуло горечью в горло. Брайд едва сдержал приступ тошноты, сплюнул вязкой слюной и замер, глядя как приближается один из его конвойных, чтобы открыть клетку.

– Прибыли, – сказал он. – Вылезай и жди тут.

Ну да, можно подумать, пленник тут же бросится бежать. Биться головой о тяжёлые ворота и веселить народ.

Брайд покорно встал где велели, замечал любопытные взгляды на себе, старался держаться прямо, а вид сохранять безразличный. А что ещё осталось? Хоть как-то оставить при себе капли достоинства.

Того, кто решает, не узнать сложно. Неспешно к пленнику приближался невысокий, худой и гибкий, как все дахака, человек в расстёгнутой куртке из тонкой кожи, с длинной косой, стянутой на затылке серебряным гребнем. И по тому, как провожали его взглядами, по тому, как он сам двигался, было понятно – здесь главный он.

– Армох, – сказал человек, остановившись шагах в трёх от Брайда. – Я Тень Доур Нарон. Обращаться ко мне нужно – Тень Доур. Ты в моей крепости и будешь тут до новых распоряжений.

Он говорил сухо, сдержанно и безразлично. Не то, чтобы Брайд ожидал чего-то особенного, но вот это безразличие вдруг усилило глухую тоску внутри. В равнодушии дахака было однозначное утверждение – ты в плену, эмиссар Бринэйн. Вот теперь точно, вот даже не сомневайся. И это было хуже чем если бы его с ходу начали, к примеру, избивать или сажать на цепь. Наверное. Впрочем, возможно, это ещё впереди.

– Тебе укажут место, где ты будешь спать, – продолжал Тень Доур. – Кормить будут на кухнях. По Ир-Нарон можешь передвигаться свободно, кроме донжона. Бежать не получится. На тебе ошейник, который не позволит тебе этого. Он также не позволит тебе причинить вред себе или дахака. Приказы дахака выполняешь без заминки. Тебе всё понятно?

Брайд молчал, потому что неожиданно не мог найти в себе силы ответить. Не страх, нет, какое-то дурное оцепенение.

И Тень Доур оказался совсем близко одним неуловимым глазу движением, и сразу же дыхание перехватило от точного удара под грудь. Брайд согнулся, хватая ртом воздух.

– Если я спрашиваю, ты отвечаешь, армох. Всегда.

И ни на миг не изменился тон дахака.

– Я понял, – прохрипел Брайд.

А когда поднял глаза, рядом с ним уже никого не было. Он огляделся. Вокруг всё было по-прежнему, никто особенно не обращал внимания на пленника. И ощущение нереальности происходящего накатывало зыбкими волнами. Тень сказал, что он может ходить по крепости вольно? И куда ему надо теперь ходить?

Брайд несколько раз глубоко вдохнул, разгоняя что-то сильно напоминающее панику. И даже было непонятно отчего паниковать. От обыденности, от неотвратимости? От того, что понял вдруг с удивительной ясностью, что надеяться и вовсе не на что? Ну кто оставляет пленника свободно болтаться по улице, если не уверен, что тот не сможет сбежать никак? И даже головой вниз с крепостной стены.

Но, по крайней мере, он может хотя бы осмотреться, так? Подойти и напиться из ведра, стоящего на лавке у большого центрального колодца, обойти по периметру территорию крепости со странным именем Ир-Нарон. Прикинуть размеры и примерное количество дахака и рабов. Делать. Хоть что-то делать. Геллар Лэт Бракс выжил в плену и даже прославился в Тангате. И вернулся в Амеронт на службу. Не был казнён, как предатель, не сгнил на рудниках. Потому что был ценным пленником, да? Вот как сам Брайд.

Выждать, собрать по крупицам информацию, понять что от него хотят. Ну не просто же так привезли, чтобы он тут по крепости болтался до конца жизни? Держаться и использовать любые возможности, а их не может не быть. И вот это уже похоже на слабенький, зыбкий, но план.

Самыми сложными были первые шаги до колодца. Словно бы, делая их, Брайд окончательно признавал себя находящимся тут, на этой земле, в этой крепости. Но когда утолил жажду, мир снова обрёл чёткие очертания. И чёткий же смысл приобрело каждое действие – здесь нужно не только выжить, но и выиграть в игре, правил которой Брайд пока не знал.

Теперь он разглядывал окружение с большим интересом и вниманием. Изучить обстановку, прежде всего. Так ведь учат совсем юных цепторов в академиях? Не зазорно и вспомнить самые простые уроки, уцепиться растерянным разумом за основы, за фундамент.

Брайд прошёлся к зданиям казарм, поглазел на тренировочную площадку. Обычную, очень похожую на амеронтские. А чего ожидал? Побродил вдоль хозяйственных построек и решительно направился к воротам. Ну разве можно не проверить того, что сказано?

Дахака, стоящие у ворот проводили его равнодушными взглядами. И ещё не дойдя до створок, Брайд ощутил как почти упирается в незримую стену. Ни одна попытка сделать ещё один шаг вперёд не увенчалась успехом. Ни прямо, ни сбоку, ни в прыжке. Должно быть, он изрядно развлёк стражу, потому что смешки они не сдерживали. А один и вовсе сочувственно сказал:

– А ты сверху попробуй, армох. Со стены прыгни. Вон в той башенке лестница наверх есть.

Брайд отвечать, само собой не стал. Развернулся и пошёл назад. Туда, откуда тянуло запахом съестного – к кухням.

Невозмутимая пожилая рабыня, с которой он столкнулся в дверях, удостоила эмиссара коротким взглядом и пробурчала:

– Пошли. Накормлю. Но запросто потом сюда не ходи. Как видишь, что рабы идут, так и ты иди. Понял?

– Понял, – сказал Брайд. – Благодарю.

Рабыня поджала губы и протиснулась мимо него назад в пропахшее горелым жиром и луком помещение и направилась к большому разделочному столу. За ним же Брайда и накормили. Вполне сносным супом из крупы и овощей.