Читать книгу: «Незабудка. За гранью возможного», страница 3

»3«
Квинн

«Проклятье! Что это за тяжёлое дыхание позади? Там что, волки-оборотни?»

Последняя встреча с таким зверем закончилась для меня довольно плачевно. Сейчас я что есть духу нёсся вперёд за Северином и старался увидеть через плечо, что творилось за нашими спинами. Нексы действительно следовали за нами по пятам, но оборотней видно не было.

«Может, это моё собственное дыхание, а вовсе не волчье? И почему я с такой готовностью ринулся следом за Северином?»

Я и сам не понимал причины своего поступка. В этой истории Северин был на стороне зла и даже пытался меня похитить. Могло показаться, что я об этом забыл. Но по сравнению с вооружёнными до зубов нексами он сейчас казался мне менее опасным.

И, видимо, инстинкт меня не подвёл, потому что издалека донеслось:

– Именем Верховного Совета! Сдавайтесь! – Это закричал некс за нашими спинами. «Сдавайтесь», кажется, означало, что он хотел немедленно схватить и меня тоже. Схватить и посадить в тюрьму. Или ещё чего похуже. Что-то просвистело прямо у моего уха, и через мгновение я увидел стрелу, дрожащую в косяке яркоокрашенной входной двери. Я тут же ускорился и догнал Северина. Бок о бок мы свернули в переулок.

– Что это было? – выдохнул я. – Тебя ведь не могут убить здесь, на Грани, верно?

– Да, – ответил Северин. – Разве что это сделает сфинкс. Но это лишь нексы. И всё-таки нельзя допустить, чтобы они нас поймали.

Избежать этого, однако, было довольно трудно: я вдруг увидел, что мы по глупости укрылись в тупике с высокой стеной в конце. Также между фасадами и стенами справа и слева не было ни единой трещины, ни единого лаза, через который мы могли бы сбежать.

«Как недальновидно! Но паниковать пока рано. Не зря же я недели напролёт занимался здесь паркуром? Если я с разбега залезу на стену, то смогу добраться до крошечного выступа сверху, а там осторожно, держа равновесие, прыгну в следующий сад, в котором, я надеюсь, есть боковая калитка».

Видимо, мой бывший физиотерапевт тоже задумал что-то подобное, потому что гнал вперёд, не снижая скорости. Наоборот, он, казалось, бежал всё быстрее и быстрее.

– Северин Зеленко! – Один из нексов достиг поворота в наш переулок. – Тебе от нас не сбежать! – закричал он, и мне показалось, что я узнал голос Рюдигера. – Сдавайся!

Северин тоже что-то прокричал, но на иностранном языке. Я понял только слово «танго».

Вряд ли Северину вдруг захотелось потанцевать, по-этому я предположил, что в переводе это значило что-то вроде: «Даже не мечтай, тупица!» Мои догадки подтвердил гневный окрик нексов, эхом прокатившийся по пустому переулку.

Мы с Северином, не сбавляя скорости, неслись прямо на стену. Я не отрываясь смотрел на выступ, за который хотел зацепиться. Но, подпрыгнув, почувствовал, как мои ноги провалились в пустоту. Стена, от которой я собирался оттолкнуться, внезапно превратилась в мерцающее поле, моё тело полетело куда-то ногами вперёд… и я шлёпнулся на пол рядом с Северином.

«Как же это больно!»

Теперь-то до меня дошло, что я выскочил с Грани в реальный мир. Все мышцы моего тела заболели одновременно, а кости заныли так, будто их час крутило в стиральной машине.

Со стоном я перекатился на бок и повернулся к выложенной плиткой стене, через которую мы только что прошли. Мерцающее поле исчезло, а вместо него появился большой рекламный плакат танцевальной школы, на котором танцующая пара огромных размеров вдохновенно смотрела друг другу в глаза.

«El tango te espera»², – прочитал я, и где-то в глубине моего сознания кусочки головоломки встали на свои места: слово «танго» было частью пароля, который защищал портал.

Я перевернулся на другой бок и огляделся по сторонам. Сомнений быть не могло – я оказался… на станции метро. Вот почему тут так дико воняло мочой. Неподалёку от меня уходил вдаль и терялся в темноте туннель, посреди перрона столпились люди, со скукой смотрящие в мобильные телефоны. Кажется, никто из них не заметил, как только что из плаката вывалились два человека.

– Извини, малыш, к сожалению, придётся нам отложить этот разговор до следующей встречи, – сказал Северин.

В отличие от меня, он грациозно приземлился на корточки и тут же выпрямился, как большая ловкая кошка. А вот мои ноги тряслись, как желе, и я в очередной раз с горечью убедился, что в реальном мире тело по-прежнему меня не слушается.

– Ты что, с ума сошёл – вот так открывать порталы? – Я задохнулся от возмущения. – Вот теперь нексы нас точно поймают.

– Уж точно не меня. – Он внимательно посмотрел на плакат, а затем улыбнулся мне. Мою протянутую руку он будто бы не заметил. – Тебе они тоже не причинят вреда. Только намекни, что находишься под личной защитой Кассиана, прежде чем надумают выбивать тебе зубы. Не волнуйся, на Грани всё заживает в два счёта.

«О чём это он?»

– Пожалуйста, поговори с Кассианом, – добавил он. – Не пожалеешь.

Я снова попытался встать. Но из этой затеи опять ничего не вышло: мышцы казались дряблыми нитями, а ноги предательски заскользили по кафельному полу.

«Чёрт!»

– Расслабься, Квинн. Я снова найду тебя, когда представится подходящий случай! – Северин подмигнул мне. – О, а вот и мой поезд. Какая удача!

Тут я тоже уловил приближающиеся звуки: мягкий грохот, нарастающий к выходу из туннеля, и порыв ветра, пахну 'вший в лицо. Северин уже отвернулся и сделал несколько шагов вперёд к краю платформы.

«Отлично, теперь он может с комфортом скрыться в неизвестном направлении, а я тем временем буду беспомощно валяться на полу, даже понятия не имея, где именно нахожусь. Может, в Мадриде? Хотя… Во время моей первой встречи с Гудрун и её солдатами, кажется, они что-то говорили о портале, ведущем в Буэнос-Айрес. Не он ли это?»

Мой взгляд скользнул над головами ожидающих поезда людей и остановился на надписи. «Пласа Мисерере», – прочитал я название станции.

«Да уж, мне сейчас не позавидуешь. Либо мои зубы вот-вот пересчитает какой-нибудь верзила-некс, либо я смогу отправить родителям открытку из Буэнос-Айреса: „Привет, мамочка и папочка, наш ужин в новом суши-баре сегодня, к сожалению, отменяется. Не могли бы вы заехать за мной в Аргентину? И захватите мой паспорт. Спасибо, всего хорошего!“

Какой кошмар!»

– Северин, прошу тебя, помоги мне хотя бы подняться на ноги! – закричал я.

Северин сделал вид, что не услышал, он даже не повернул голову в мою сторону, а продолжал вглядываться в туннель, откуда с грохотом выплывал жёлтый поезд метро. И только тут я заметил, что плакат надо мной снова начал мерцать.

Не успел я откатиться в сторону, как из портала выскочил тот самый некс, который преследовал нас в переулке. Это действительно оказался Рюдигер. Ему достаточно было полсекунды, чтобы прийти в себя после прыжка, а затем он, забыв обо мне, бросился к Северину.

– Северин, обернись! – крикнул я.

На этот раз Северин услышал меня прекрасно. В мгновение ока он развернулся и остановил подбегающего Рюдигера ударом профессионального каратиста, целясь пяткой в подбородок. Рюдигер попятился назад, но при этом схватил Северина за ногу и попытался повалить его на пол. Балансируя на одной ноге, Северин обхватил Рюдигера за шею, и они сцепились в причудливом танце.

А дальше случилось нечто ужасное: поезд подошёл уже совсем близко, и тут Северин и Рюдигер потеряли равновесие и упали на рельсы прямо перед составом.

Всего мгновение я видел их фигуры, летящие прямо в пропасть, словно в замедленной съёмке, а через секунду – лишь пустые рельсы. Раздался резкий визг тормозов. Мне показалось, что прошла целая вечность, пока поезд наконец остановился.

Сам не знаю, чего я ожидал: вопля машиниста, аварийного сигнала на станции, паникующих пассажиров с мобильными телефонами в дрожащих руках… Но ничего подобного не произошло. Вместо этого двери поезда с шипением открылись, одни пассажиры высыпали из поезда на станцию, а другие спокойно выстроились в очередь, чтобы войти в вагоны.

Я услышал чьё-то сдавленное дыхание и только через секунду осознал, что задыхаюсь я сам.

«Что произошло? Машинист не мог не заметить, как Северин и Рюдигер упали на рельсы прямо перед его поездом! Или в метро Буэнос-Айреса нет машинистов? А как насчёт людей на платформе? Неужели все они разом ослепли? Двоих людей переехал поезд прямо у них на глазах, и все продолжают свой день как ни в чём не бывало?»

Представив, как тяжелораненый и истекающий кровью Северин лежит сейчас под колёсами поезда, я стиснул зубы и попытался подняться на ноги, но тело меня не слушалось. Нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы ему помочь. Но здравый смысл подсказывал мне, что после такого падения в живых не остался бы никто, даже аркадиец.

«Но вдруг он всё-таки жив?»

Дрожащей рукой я нащупал свой мобильный телефон. На испанском я был способен разве что купить мороженое в киоске, но надеялся, что на линии скорой помощи кто-то говорит по-английски. Я безрезультатно перепробовал все известные мне номера, пока не понял, что нахожусь за пределами Европы, а значит, мой мобильный здесь совершенно бесполезен.

Тем временем ожидающие на платформе пассажиры уже стали заходить в вагоны. Я снова попытался подняться.

«Я смогу. Я должен это сделать. Нельзя же вот так преспокойно дать этому поезду уехать».

На этот раз мне кое-как удалось встать и прислониться спиной к рекламному щиту.

«Помогите!» – хотел крикнуть я, но из моего горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Бородатый мужчина и маленькая девочка проходили мимо, взявшись за руки. Девочка остановилась и обвела меня жалостливым взглядом. Я указал на поезд и прошептал:

– Кто-то должен им помочь.

Мужчина потащил девочку дальше, и в тот же момент поезд тронулся.

Я хотел отвернуться, но помимо моей воли взгляд устремился на рельсы, к тому месту, куда упали Северин и Рюдигер. В горле застрял ком, я почувствовал, как резко подступает тошнота… Но тут увидел, что на рельсах ничего и никого нет. Между шпалами были светло-серый гравий, пустая коробка от гамбургера, банка из-под пива, которая каталась из стороны в сторону, подгоняемая потоком воздуха от отъезжающего поезда. Нет ни крови, ни частей тела. Нет ни малейших следов Северина и Рюдигера.

«Как такое возможно? Куда они исчезли? Что с ними случилось?»

Всё вокруг меня закружилось, и я почувствовал, что моё тело дрожит и покрывается холодным потом. Ноги подкашивались, но я из последних сил обернулся и прочитал надпись на плакате:

– «El tango te espera», – прошептал я и отчаянным рывком перемахнул через мерцающее поле на другую сторону.

* * *

– А теперь успокойся, Квинн. – Эмилиан похлопал меня по плечу. – Всё в порядке.

– Ничего не в порядке, – вскипел я. – Ты вообще меня слушал?

Проходя через портал, я попытался взять себя в руки, приготовившись к тому, что на Грани на меня в любой момент набросятся остальные нексы с воплями: «Стоять! Ты арестован!» Или что-то в этом роде. Но их нигде не было видно: ни у самого портала, ни на окрестных улицах. Мне это показалось очень подозрительным, но раздумывать на эту тему у меня не осталось сил. По крайней мере, моё тело на Грани снова отлично функционировало, поэтому прошло не больше нескольких минут, как я уже стоял у ворот приюта. Но вот на то, чтобы пересказать феям последние происшествия, понадобилось гораздо больше времени.

Они сидели на скамейке под толстой оливой. Я присел перед ними на корточки и начал сбивчиво рассказывать. Мне казалось, что мы сидим друг напротив друга уже целую вечность, а они до сих пор ничего не поняли.

– Кажется, он каким-то образом попал через портал в Буэнос-Айрес, – шёпотом подытожил для Эмилиана Гиацинт, – который ведёт прямиком на станцию метро.

– Да, но кого-то там сбила машина, так он сказал, – так же шёпотом ответил Эмилиан. – Как его там… Попрыгунчика?

– Как можно быть такими тупицами! – набросился на них я.

Внезапная вспышка гнева пошла мне на пользу. По крайней мере, это была новая эмоция, и дикий ужас, охвативший меня ранее, постепенно отступал.

В зелёных глазах фей Эмилиана и Гиацинта не читалось ничего, кроме недоумения. Не знаю, какой реакции я ожидал, но уж точно не мог предположить, что смерть Северина и Рюдигера оставит их совершенно равнодушными. Возможно, из моего бессвязного заикания и сумбурных фраз не так легко было понять, что именно произошло. И да, может быть, мне не следовало упоминать Попрыгунчика, кролика Лассе, которого переехала машина, когда нам было восемь лет. Но я рассказал им самое главное: что Северин и Рюдигер упали на рельсы в метро и их тела таинственным образом исчезли. Я несколько раз повторил:

– И ни капли крови! Хотя бы кровь должна же была остаться!

– Давай подытожим, ладно? – попросил Гиацинт, явно стараясь разобраться. – Значит, ты прошёл сквозь портал и увидел двух нексов, которые дрались друг с другом. А потом их сбил поезд, так?

– Это были не просто нексы, а Северин и Рюдигер. Или как там его на самом деле звали… Вид у него был такой, что имя Рюдигер ему бы идеально подошло.

– Ясно. Значит, одного из них ты назвал Рюдигером, а другого – Северином. – Эмилиан нетерпеливо наклонился вперёд, а Гиацинт попросил:

– Пожалуйста, расскажи мне ещё раз с самого начала, как именно ты прошёл через…

– Это не я его назвал, – мрачно перебил их я. – Так его на самом деле звали – Северин Зеленко. Возможно, вы, феи, его не очень любили, потому что он работал на того парня, Фрея. Да, он совершил ошибку, но мне Северин всё равно нравился. И не надо притворяться, что вы впервые слышите его имя и что ничего страшного, если его вдруг переехал поезд. – Помимо собственной воли я уже переходил на крик. – И я совершенно не собираюсь снова рассказывать всё с самого начала!

Конфуций, красный карликовый дракончик, который спал над нами в ветвях оливкового дерева, испуганно кашлянул, выпустив из ноздрей маленькие облачка дыма. Гиацинт и Эмилиан молча переглянулись. Казалось, они разговаривали взглядами.

«Не хватает только, чтобы сейчас они пожали плечами».

Я встал.

«Всё, моё терпение лопнуло!»

Я-то надеялся, что у фей найдётся какое-нибудь утешительное объяснение, в идеале что-то вроде: «Не волнуйся, на этой станции метро между платформами целая уйма порталов. Северин с Рюдигером просто вернулись на Грань. С ними ничего не случилось». Я бы с благодарностью принял любое другое объяснение, лишь бы оно имело хоть какой-то смысл. Вместо этого, я столкнулся лишь с полнейшим непониманием, которое меня так бесило. Я больше не в состоянии был этого вынести. Я хотел домой, хотел забыть всё, что видел.

– Квинн! – Гиацинт попытался взять меня за руку, но Эмилиан его удержал.

– Видишь, как он переживает, – мягко сказал Эмилиан. – Может, попросим Кассиана с ним поговорить. Он-то обязательно найдёт нужные слова.

Я фыркнул: «Что за чепуха. Только бредней профессора Кассиана мне сейчас не хватает».

К тому же, если бы я согласился вернуться вместе с Гиацинтом в библиотеку профессора Кассиана, мне пришлось бы пересказывать всё заново, а я вовсе не был уверен, что смогу сделать это, не разрыдавшись.

«Нет, мне нужно срочно вернуться домой. И я уже знаю, как это сделать».

– Квинн, подожди… – попытался меня остановить Гиацинт.

– Спасибо, я сегодня не в настроении продолжать этот сеанс граничной психотерапии, – пробурчал я, открыл ворота и решительно зашагал прочь по мощёной дороге.

«Неподалёку отсюда, чуть выше по склону, находится портал, который обнаружили мы с Матильдой, поэтому я всегда мысленно называю его порталом Матильды. Он ведёт в церковь Святой Агнессы: в церковь, которую посещает Матильда, и я всегда представляю, как она ждёт меня на другой стороне, как она… Нет, стоп! Не хватает мне сейчас ещё скатиться в сентиментальные фантазии. Надо просто уходить отсюда».

В последний раз за этот день я побежал без оглядки.

– Квинн! – Гиацинт последовал за мной. – Ты бежишь не в ту сторону! – предупредил он.

Я даже не потрудился ответить. В тот момент меня совсем не волновало, что он увидит портал Матильды. Скорее всего, Гиацинт и так уже о нём догадался, ведь мы встретились как-то в церкви.

Там находилась арка, рядом с которой на стене кто-то написал: «Свободу людоедам!» Вот где был спрятан мой запасной выход. Я протянул руку, и, к моему облегчению, камни начали расплываться, появилось мерцающее поле.

– Подожди!.. – Успел я услышать окрик Гиацинта, а потом нырнул в снежную бурю и, спотыкаясь, выбрался с другой стороны.

Я чуть не упал, потому что портал находился примерно на уровне коленей. Ругаясь, я прислонился к стене, как обычно разочарованный неповоротливостью своего тела здесь, в реальном мире. У меня кружилась голова, а царящий тут запах благовоний вызывал лёгкую тошноту.

«Прекрасное возвращение…»

Я огляделся. Матильды, конечно же, не было. Спасибо хотя бы за то, что церковь в момент моего возвращения пустовала. Только сейчас я понял, что мог бы появиться здесь посреди службы. Сегодня ведь было воскресенье. Прихожане сильно удивились бы, если бы их пасхальная картина вдруг ожила.

Я не учёл ещё одну деталь: мои треклятые костыли стояли сейчас на кладбище перед порталом, который вёл через склеп семейства Кёниг в библиотеку профессора Кассиана.

«Как же мне теперь добраться до дома? Позвонить родителям и попросить их забрать меня из церкви, потому что я каким-то образом потерял эти палки? Что ж, это получше, чем Буэнос-Айрес. Но всё равно как-то надо выкручиваться. Придётся что-то сочинить на ходу».

Поэтому, когда через несколько секунд из портала показался Гиацинт и смерил меня сокрушённым взглядом, я не очень сильно расстроился.

– Прости, Квинн, мы кое-что упустили. Потому что я сначала не понял, что… – Гиацинт глубоко вздохнул. – Наверное, странно видеть, как умирает кто-то с Грани, и не сразу его забыть. Особенно если ты был с ним знаком. Неудивительно, что ты так опечален.

«Как это понимать?»

– Какая разница, люди это или граничные существа, знакомые или незнакомые, – я в любом случае бы расстроился, – огрызнулся я.

«Насколько надо быть бессердечным, чтобы сразу такое забыть? Это что, такая фейская методика? На меня она точно не подействовала».

Покачав головой, я посмотрел на Гиацинта:

– Давай просто не будем больше об этом говорить, ладно?

Гиацинт некоторое время молча смотрел на меня, затем вздохнул и спросил:

– Можно я хотя бы провожу тебя домой?

Я милостиво кивнул:

– Только если будешь держать рот на замке.

Гиацинт с облегчением встал рядом со мной, чтобы поддержать. Мы уже направились к выходу, когда он обернулся к триптиху:

– Странно, у большинства порталов в церквях есть хранители – маленькие каменные демоны. Кстати, довольно надоедливые создания. Но об этом портале, похоже, совершенно забыли. По-хорошему, я должен сообщить об этом куда следует. Старина Гектор взбесится, если узнает. На чёрном рынке такие порталы стоят целое состояние.

«Он сообщит о моём прекрасном секретном ходе?»

– Было бы довольно глупо с твоей стороны.

Ухмыльнувшись, Гиацинт свободной рукой открыл дверь церкви:

– Твоя правда. Забытый портал, вроде этого, может быть весьма полезен.

* * *

В вечернем свете старые липы отбрасывали на площадь перед церковью длинные тени, и маленькие рожицы, спрятанные в коре, приветливо нам подмигивали.

Пока мы шли, я сосредоточенно смотрел на тротуар, поэтому заметил папу с мамой лишь в тот момент, когда они вдруг выросли прямо перед моим носом.

– Наконец-то, малыш, – сказала мама, чмокнув меня в щёку. – Мы написали тебе кучу сообщений, но ты не ответил, поэтому мы не стали больше ждать и вышли.

«Ах да. Совсем забыл об ужине».

Я очень любил суши, но сегодня не смог бы проглотить ни кусочка. Наверное, это читалось на моём лице, потому что мама обеспокоенно заглянула мне в глаза.

Я промямлил что-то о разрядившейся батарее и потерянном чувстве времени.

– Да ведь это просто замечательно, если ты так увлёкся, что забыл о времени, – сказал папа, протягивая руку Гиацинту. – Гиацинт, верно? Мы с тобой недавно познакомились. Я отец Квинна. Альберт.

Гиацинт улыбнулся своей тёплой фейской улыбкой и пожал папе руку:

– Приятно познакомиться.

– А где твои костыли? – поинтересовалась мама.

– Костыли… Да… Они… – неуверенно начал я.

– В спешке мы совершенно о них забыли, – вмешался Гиацинт. – Я сбегаю за ними и занесу Квинну домой.

– О, это так мило с твоей стороны. – Мама засияла. – Ведь завтра у Квинна первый день в школе после четырёх с половиной месяцев перерыва.

– Именно это мы хотели сегодня отпраздновать, – добавил папа. – На Йозефштрассе открылся новый суши-бар. О нём прекрасные отзывы.

– Гиацинт, присоединяйся к нам, – сказала мама. Было видно, что она в восторге от собственной идеи. – Мы всегда рады друзьям Квинна.

Это было правдой. После моего несчастного случая мама постоянно боялась, что я могу остаться в одиночестве. Именно поэтому она решила договориться с Матильдой, чтобы та меня навещала, а я ничего не знал об их сделке. И вот теперь мама пришла в восторг от Гиацинта, ни капли не волнуясь, что он появился из ниоткуда, что он старше меня, что у него татуировки по всему телу и что он ходит в странных футболках. Например, сегодня на животе у Гиацинта красовалась надпись: «Цветку – цветочное».

– Да, приглашаем тебя от всего сердца, – поддакнул папа.

– Мы хотим побольше о тебе узнать! – Мамин взгляд скользнул по футболке Гиацинта. – Ты сам выбрал футболку с этой надписью? – спросила она с лёгким смешком, чтобы вопрос сошёл за шутку. – Ты не подумай, что я консер-вативна, просто мне очень интересно…

– Не волнуйся, мама, – насмешливо сказал я. – У тебя настоящий дар видеть людей насквозь. Помнишь, как ты с первой встречи полюбила психотётку? И Северина?

– Какого такого Северина? – спросила мама. Она повернулась к Гиацинту. – Мне до сих пор стыдно из-за этой «специалистки». К сожалению, никто не мог предположить, что ей самой нужно лечиться.

– Ха-ха, – сказал я. – А теперь без шуток. Помните Северина? Моего физиотерапевта?

Мама нахмурилась:

– Мне это имя ничего не говорит. А тебе, Альберт?

Я почувствовал, как по моей спине забегали мурашки. Гиацинт крепко держал меня под руку, потому что я слегка качнулся из стороны в сторону.

– Вы это серьёзно? Вы больше знать не хотите ни о каком Северине? – Я перевёл взгляд на папу, который извиняюще пожал плечами, а потом – на маму. – Северин Зеленко! Физиотерапевт, который полюбился вам ещё в реабилитационном центре. Была бы ваша воля, вы бы его усыновили! Ну же! («Это наверняка какой-то розыгрыш».) Высокий симпатичный парень со шрамом. Всегда находил правильные слова, чтобы меня подбодрить.

Родители задумчиво покачали головами. Мурашки уже достигли моей шеи. Я чувствовал, как маленькие волоски на моей коже встают дыбом.

– В реабилитационном центре… – размышляла вслух мама. – Их было так много… Я помню одну решительную медсестру, которая первой сказала, что тебе больше не нужно носить поддерживающие чулки…

– Да, – подтвердил папа. – Я тоже её помню. И ещё одну, весёлую, с веснушками. Она всё время приговаривала, что салатом мышцы не укрепишь.

«Нет. Этого просто не может быть. Это невозможно».

Я заметил, что Гиацинт не спускает с меня пристального взгляда, но не мог заставить себя поглядеть на него в ответ.

– Северин был моим физиотерапевтом и после того, как я выписался из больницы, – одними губами прошептал я и услышал, как Гиацинт тихо вздохнул.

– Ага, значит, он работал в клинике, что напротив университета? – спросила мама. Она снова повернулась к Гиа-цинту. – Такое безответственное заведение. Закрылось бук-вально за один день. Для нас это стало полнейшей неожиданностью. Мне горы пришлось свернуть, чтобы получить направление в другую клинику. Они все так переполнены.

– Как и хорошие рестораны. – Мой отец демонстративно посмотрел на свои наручные часы. – Поэтому, если мы не хотим, чтобы они посадили за наш столик кого-то другого, нам действительно следует поторопиться.

Если бы не Гиацинт, который крепко держал меня под локоть, я бы свалился прямо на асфальт.

– Простите, но сегодня я не с вами, – сказал я. – У меня кружится голова. Мы… слишком долго сегодня гуляли. День выдался тяжёлый. – Это действительно было правдой.

– Да, какой-то ты совсем бледный. – Мама приложила руку к моей щеке.

– Суши-бар никуда не убежит, – сказал папа.

– Нет, нет, просто идите без меня. – Всё, чего мне сейчас хотелось, – это поскорее оказаться в своей кровати и отгородиться от всего мира. От обоих миров.

– Об этом не может быть и речи, – возразила мама.

– Я с радостью провожу Квинна домой, – вмешался Гиацинт. Сейчас он применил все свои чары, и казалось, что воздух вокруг нас начал мерцать. – А вы можете сходить на ужин вдвоём и хорошо провести время.

При других обстоятельствах я бы впечатлился тем, как ему удалось одним только голосом заставить моих нервных родителей мгновенно расслабиться и беззаботно с нами распрощаться. Но сейчас я был слишком расстроен, чтобы восхищаться колдовскими способностями Гиацинта.

Я ошарашенно провожал взглядом родителей, которые пересекали площадь, держась за руки.

«С каким искренним непониманием они смотрели на меня, когда я заговорил о Северине. Это невыносимо!»

– Идём! – Гиацинт мягко потянул меня за собой. – Думаю, тебе действительно нужно немного отдохнуть.

В этом он был прав. Тошнота, которая на время исчезла, сейчас подкатила с новой силой. Кроме того, у меня очень сильно кружилась голова. Хорошо, что Гиацинт был устойчивым, как мощное дерево. Он поддерживал меня гораздо лучше, чем любые костыли.

– Ты тоже не помнишь Северина, да? – слабым голосом спросил я.

Гиацинт покачал головой.

– Мы с Эмилианом впервые услышали это имя от тебя, – тихо сказал он.

– Но… («Как такое возможно? У меня что-то не так с головой? Неужели я придумал себе сцену смерти кого-то, кого на самом деле не существовало? Неужели так бывает? Тогда откуда в моей голове взялись все эти бесчисленные подробности? Целая цепочка событий, связанных с Северином: от нашей первой встречи в реабилитационном центре до последней встречи на Грани. Я бы в жизни не смог столько нафантазировать, у меня на это просто не хватило бы воображения. Моя мама часто повторяла: „Северин – такой милый молодой человек!“ Вначале родители часто присутствовали во время физиотерапии в реабилитационном центре и…») – Я резко остановился, потому что мне в голову пришла новая идея. – Я не сумасшедший! – крикнул я, доставая из кармана свой телефон. – И могу это доказать.

– Конечно, ты не сумасшедший, – ответил Гиацинт, пока я лихорадочно листал свои фотографии. – Именно это я пытался тебе сказать всё это время. Я тебе верю! Просто мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что на самом деле…

– Ха! Что ты на это скажешь? – Я нашёл то, что искал. – Вот! Это видео папа снял для бабушки и дедушки, когда меня впервые поставили на тренажёр, на котором я заново научился ходить. – Я на ходу размахивал телефоном перед лицом Гиацинта. – Видишь этого высокого парня рядом с беговой дорожкой? С хвостом и шрамом на лице? Это Северин. Если бы папа не всхлипывал от наплыва эмоций, ты бы смог даже услышать его голос. – Разглядывая Северина на видео, я ликовал. – Ну что, теперь вспомнил? Я знаю, вы не были близко знакомы, но такого, как он, не забудешь…

Некоторое время Гиацинт, насупившись, смотрел на экран телефона:

– Твоя правда, и всё же… нет, я его не знаю. Но могу тебе кое-что объяснить.

Разочарованный, я засунул телефон обратно в карман:

– Да уж, пожалуйста, объясни, как ты не можешь вспомнить парня, который перебил твоих любимых ворон!

– Вопрос не в этом, – сказал Гиацинт, – а, скорее, в том, почему его помнишь ты.

– Что ты имеешь в виду? – Я остановился.

Гиацинт приобнял меня за плечи и серьёзно посмотрел мне в глаза:

– Я думал, Кассиан тебе уже объяснил: когда мы, граничные существа, умираем, это происходит иначе, чем у вас, людей. От нас совершенно ничего не остаётся. – Он вздохнул. – Мы просто… растворяемся.

«Что?»

– Так вот почему на станции не осталось никаких следов Рюдигера и Северина? – медленно проговорил я. Это объяснение расставляло всё по своим местам. – Потому что их тела… растворились?

– Не только тела. – Лицо Гиацинта помрачнело. – Когда мы умираем, все воспоминания о нас тоже исчезают, словно нас никогда и не было. – Он смотрел прямо перед собой, часто моргая. – Знал бы ты, как это ужасно. Вот так просыпаешься однажды, находишь письма или предметы кого-то, с кем, наверное, жил, а в памяти у тебя просто дыра. И ты не чувствуешь ничего. Поверь, это жуткий опыт, не желаю тебе это пережить.

Я уставился на него, не в состоянии подобрать слова для ответа.

– Теперь понимаешь? – решительно продолжил Гиацинт. – Вот почему мы с Эмилианом даже не поняли, о чём ты говоришь. То же самое и с твоими родителями – для всех нас этот Северин никогда не существовал.

Чтобы осмыслить его слова, мне понадобилось несколько долгих секунд.

– Значит, я не сумасшедший? – спросил я.

– Нет, – серьёзно ответил Гиацинт. – Просто ты единственный, кто ещё помнит Северина. И это… – Он на мгновение замолчал. – …чудо! – закончил он.

– О'кей, и что это значит? («Почему, чёрт возьми, по моей коже снова забегали мурашки?»)

– Понятия не имею, – сказал Гиацинт ещё более серьёзным тоном. – Единственное, что я знаю наверняка, – нам стоит держать это открытие в секрете. Пока я не разузнаю побольше.

– Хорошо, – пробормотал я. Мне в любом случае не с кем было этим поделиться.