Читать книгу: «Жена в подарок для судьи», страница 2

– Не совсем, – хмурюсь, – что ж, надо бы все обсудить. Не люблю недопониманий.

– Вы целовались, – говорит тихо.

– Да, – машинально киваю, переключая внимание на дорогу. Подморозило. С неба сыплет мелких снег, асфальт опасно покрылся тонкой коркой льда. На выезде проезжаю аварию – бамперы всмятку, но никто не пострадал. – Сегодня я буду ночевать вне дома, – ставлю Надю в известность. Не хочу, чтобы она волновалась.

– С ней будешь? С этой Фаиной?

– М-да, – осторожно жму на газ, вливаясь в вечерний поток машин, – Надя, ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы меня понять. Я взрослый мужчина, и иногда мне нужно проводить время с женщинами.

– Не нужно говорить со мной, как с маленькой! – она вдруг взрывается. – Мне девятнадцать, и я все прекрасно понимаю!

– Вот и отлично, – отвлекаюсь на секунду, чтобы увидеть румянец на Надиных щеках. Она смущается, хоть и не хочет показывать этого.

Девятнадцать это так мало. Завидую тому мальчику, которого она полюбит. Он будет постепенно открывать для нее все тонкости близости. Научит получать удовольствие и пробудит ненасытность к ласкам. Главное, чтобы она нашла его после того, как я ее отпущу. Смотреть на это со стороны я не смогу.

– И ты будешь с ней, когда мы поженимся? – летит в меня следующий вопрос.

Не хочу врать. Пусть лучше Надя знает, что у меня есть женщина, так ей будет спокойнее. Она переживала, что я стану принуждать ее быть моей. А так будет точно знать, что у меня кто-то есть и она в безопасности.

– Думаю, да.

Фани или найду кого-нибудь еще. У меня точно будет постоянная любовница, иначе я брак с Надей не переживу. Наброшусь и сожру ее вместе с ее невинностью.

– И все будут думать, что ты мне изменяешь!

– Надя, я сделаю так, что никто не узнает, – улыбаюсь себе. Вот в чем дело, ее еще волнует репутация. Молодец, что обо всем думает.

– Я буду знать!

– Так будет честно. В любом случае это не имеет значения, брак ведь у нас фиктивный. Правда?

– Правда, – она отворачивается к окну, и я вижу только затылок. – А когда мы поженимся?

– Через месяц, нет смысла затягивать. Выбери себе какое-нибудь красивое платье и что там нужно еще. Туфли, украшения.

– Хорошо, – звучит глухо.

Не хочется Наде за меня замуж. Могу ее понять, но все равно в груди колет.

Вечно я умудряюсь выбрать себе самую неподходящую из возможных женщин. Еще не развелся, а снова на те же грабли.

Кира была не готова к семейной жизни в силу своего темперамента. У Нади юный возраст и отсутствие опыта. Зачем ей дядя, у которого седина пробивается, если в институте будет полно молодых тестостероновых парней?

Ударяю по тормозам и с силой жму на клаксон. Идиот впереди явно на летней резине.

– Черт! – мою машину встряхивает от удара. Хорошо, что внедорожник. Была бы обычная легковушка, наверняка бы серьезно помяли. Водитель, ехавший за мной, явно не успел затормозить вовремя.

– Надя? – разворачиваюсь к ней. Она ошарашена, но не пострадала.

– Все хорошо, испугалась только.

Выхожу на улицу, чтобы оценить ущерб. Бампер смят вместе с номером, у легковушки впереди весь капот покорежило. Заглядываю в салон – все живы. Дедок, бабулька и внучка лет десяти в детском кресле на заднем сиденье.

– Доездился, – скрипит бабка, – и нас чуть не угробил, и людей…

Отхожу от машины, оставляя их выяснять отношения без меня. Набираю ДПС, аварийку и Фаине. К ней я сегодня точно не успею.

И это самая большая проблема. Мне это было нужно, черт возьми. А сейчас придется ночевать с Надей в одной квартире.

Забираюсь обратно в машину:

– Пробка, до нас доберутся только минут через тридцать. Отправить тебя домой на такси?

– Нет, – она мотает головой, – я с тобой останусь.

Полиция приезжает через час. Еще двадцать минут уходит на замеры, заполнение документов. Домой приезжаем поздно.

Долго стою под контрастным душем, жалея о возможности выпустить пар, которой я лишился. У входа в кухню застываю, плечом опираясь на косяк.

Надя в коротких шортиках и моей футболке пританцовывает у столешницы. В ушах наушники, и она меня не слышит. Вполголоса подпевает известной композиции:

«…Люблю, когда ты голая по квартире ходишь… и непременно заводишь…»

– Твою мать! – Я хочу пристрелить Клима, из-за которого моя жизнь превратилась в полный бардак. Не получит он никакого положительного решения по своему делу, обойдется! Но в моем мне поможет.

Глава 07

Надя

Я увидела их вместе и со мной случилось что-то странное. Тело бросило в жар, потом в холод, потом я задрожала. Смотрела на себя в зеркале туалетной комнаты и все никак не могла понять что произошло.

Жить рядом с Зориным оказалось очень комфортно. Он спокойный, совершенно адекватный человек. Предупредительный, внимательный, интересный.

Мне очень нравилось для него готовить. И даже убирать его дом.

Он старше, мудрее и опытнее. Я не смотрела на него как на мужчину. Скорее как на крестного иди дядю. Так мне думалось.

Но вот я увидела его с другой женщиной и внутри как будто что-то болезненно треснуло. Кажется это было мое сердце.

Как Тимур целовал эту женщину – страстно, бешено, словно желая взять ее прямо там. Его руки скользили по упругим ягодицам в тесной юбке, губы буквально пожирали алую помаду. Он ее хотел!

Вот так это и бывает, когда мужчина хочет женщину. А не вот эти вот воздушные комплименты и расшаркивания, что я в книгах читала.

Мужчина может хотеть дико обладать.

Я это увидела и заревновала.

Нет, не может быть!

У меня нет романтических чувств к Тимуру, только благодарность.

Да, да, да!

Нет!

Господи, когда я успела влюбиться???

И почему этого не заметила?

Получается я отказалась от шанса стать его женой. Согласилась на фиктивные отношения. А он…он… он завел роман с другой? Или у них и раньше были отношения?

Ну нет, он был женат. И потом Клим Львович описал Зорина как очень порядочного мужчину, который не приемлет случайных связей. Он мне сразу сказал, что Тимур для меня золотой билетик, потому что будет хорошим мужем и отцом. И главное мне не быть дурочкой, а быстренько сделать его счастливым.

Я всхлипнула, в груди отозвалось тяжестью. У Тимура другая женщина, а я ему не интересна совсем.

Но он же сразу мне сказал, что у нас никаких отношений не будет! Надо радоваться, что у него другая! Он старше, он очень серьезный судья. А я вот, просто студентка, которая в жизни особенно ничего не смыслит и в мужчинах вообще не разбирается.

Кажется, я совершенно запуталась.

Возвращаюсь обратно на рабочее место. Пытаюсь полистать бумаги, но думаю лишь о том, чем они там, в кабинете Зорина занимаются. Хочу пойти туда и высказать Тимуру Сергеевичу, что подобным вообще-то на работе заниматься непрофессионально!

Дверь хлопает и Фаина как там ее выходит из кабинета. Бросает на меня насмешливый взгляд победительницы и проходит мимо. И вот это ее пренебрежение меня ранит, будто она лучше меня и Тимур тоже так думает.

Я, наверное, совсем не сексуальная и некрасивая. Он ведь даже не предпринял попытки стать со мной ближе. Зорин то и дело повторяет – девочка, Няденька, ты еще слишком юная.

Точно, он видит во мне ребенка!

Тимур выходит из кабинета одетым. Его взгляд внимателен. Помогает мне одеться, домой как обычно везет.

Наверное, мне бы стоило деликатно молчать и сделать вид, что ничего не произошло. Но я не смогла, меня буквально рвало на кусочки от необходимости услышать все от него!

Поэтому я прямо спросила роман ли у них, а Тимур почему-то ответил уклончиво:

– Не совсем…

И что это значит? Я не понимаю!

Роман либо есть, либо нет.

А дальше я устроила маленькую истерику за которую мне стыдно. Да потому что ревность меня буквально сжигала. Что у них? А со мной что теперь будет? Она будет у нас жить теперь? Может мне еще и ей ужины надо будет готовить? Ну нет, на такое я точно не соглашусь! А когда мы поженимся, он тоже с ней будет?

Тимур на мои вопросы и выпады реагировал очень спокойно. Я бы даже сказала безразлично. И его вопросы они разрывали мое сердце – он собирался с ней быть и дальше. И даже тогда, когда мы поженимся. Единственное, он пообещал не водить ее к нам домой. Он со мной разговаривал, как будто со своей дочерью в пубертатный период. Это было обидно до слез!

Как я только там не разревелась в этой машине. Может быть и разревелась бы, если бы не авария.

Никогда не думала, что буду радоваться подобному, но авария спутала Зорину все планы и он решил сегодня остаться дома со мной.

Пока Тимур принимал душ, я быстренько занялась ужином. Уже выяснила, что он любит и решилась на приготовление рагу из говядины. Думаю, мне нужно как-то ему показать, что я уже взрослая.

У меня и фигура есть и грудь выросла. Жалко только нет ничего обтягивающего из домашней одежды чтобы это подчеркнуть. Тревожные мысли настолько вымотали меня, что я воткнула в уши наушники и включила музыку. Меня расслабляли танцы и готовка одновременно.

Тимур все равно в кабинете засядят, пока я его не позову.

Мы поужинаем, а потом я позову его посмотреть со мной фильм. Я видела пару кинолент с довольно откровенными сценами в его библиотеке фильмов. Может быть мы еще возьмем с собой мороженое. И там в зале, наедине без света как-нибудь я что-нибудь попробую ему сказать. Намекну как-то, что он мне нравится…

Только как?

Красиво сервирую стол, потом приглашаю Тимура поужинать. Он напряжен, ест быстро, на меня не смотрит совсем, благодарит и уходит. Про кино я даже заикнуться не успеваю. Провожаю с тоской его спину, которая скрывается в мини-спортивном зале. Там есть беговая дорожка, стойка с гантелями, еще пара тренажеров.

Неужели ему интереснее побыть там, чем со мной?

Накрывает обидой и отчаянием.

Похоже у меня совсем нет шансов!

От разочарования утыкаюсь лицом в подушку и реву.

В час ночи слез не остается. При этом я дико хочу пить.

Выглядываю в темный коридор. Прохожу мимо комнаты Тимура с опущенной головой, всхлипываю. Я еще ни разу не была влюблена и представить не могла, как это может быть больно.

– Ой, – врезаюсь в нечто твердое на своем пути. Ладонь упирается в крепкий мужской торс Тимура, на котором неожиданно нет майки.

Глава 08

– Надюшенька, девочка, что-то случилось?

Надюшенька!?

Девочка!?

Как к ребенку обращается.

Бесит!

Мне так не нравится.

Я Надя! Мне почти двадцать! Взрослая я! Женщина!

Он что, не видит?

Всхлипываю от обиды, шмыгаю носом.

– Ты плачешь? – в голосе Тимура тревога.

– Сон… – говорю первое, что в голову приходит, – приснился… плохой.

И вжимаюсь влажным лицом Тимуру в грудь.

Он такой горячий, словно печка. И пахнет по-особенному, по-мужски. Его личный запах от мне нравится, и волоски жесткие на груди тоже, и твердая грудь. Вдох – выдох, вдох – выдох.

Хочу вот так стоять и никуда не идти.

Дышать им.

Трогать.

Изучать.

Я еще никого не трогала и не представляла, что это может быть так приятно.

Одна ладонь словно невзначай скользит по мужским ребрам и подрагивающему животу. А второй я его обнимаю. Тело Тимура в моих руках каменеет, а дыхание становится натужным.

Ему так не нравится?

Он злится?

Поднимаю зареванное лицо вверх. Не вижу его лица, только теплое дыхание ощущаю. Он свою эту Фаину так целовал.

А если бы меня так?

Мне бы, наверное, тоже понравилось.

– Малышка, все хорошо, – он так говорит, словно с трудом выталкивает из себя слова. Крупная ладонь касается моих волос, путается в них, приятно натягивая пряди.

Прикрываю глаза, остро желая почувствовать на своих губах его губы. Тепло его дыхания так близко, оно долетает до моего лица. Тело становится ватным и податливым.

Внизу живота скапливается неведомое мне до этого напряжения. Оно сладко пульсирует.

– Ты в безопасности…

– Благодаря тебе.

Животом ощущаю твердость и пугаюсь. Сердце начинает бешено колотить по ребрам.

Это же…

Это же..

О боже!

Мужское достоинство Тимура.

Стремительно краснею и покрываюсь мурашками. Хапаю ртом воздух.

– Твою мать! Иди спать, Надя! – раздается хрипло. Тимур отодвигает меня от себя и проходит мимо в свою спальню. Резко захлопывает за собой дверь.

Кусаю губы от досады и разочарования. Все мне понятно – я для Тимура просто помеха! Он хороший, поэтому не смог от меня избавиться, отдав отцу обратно. Но я в его доме лишняя. Путаюсь тут, даже женщину понравившуюся он пригласить к себе не может.

В кухне наливаю себе стакан воды и выпиваю залпом. Тяжело вздыхаю.

Мне стыдно за свое поведение и мысли. Тимур проявил ко мне великодушие и было бы правильно делать как он скажет. Помочь осуществить его план.

Только получится ли у меня делать вид, что я к нему ничего не чувствую?

Ну и вляпалась же я…

Ночью почти не сплю. Сны поверхностные и в каждом Тимур в темном коридоре. Он касается меня, вжимает собой в стену. Мне тесно и сладко.

Подрываюсь на ноги ни свет ни заря. Привожу себя в порядок и спешу на кухню готовить завтрак. Делаю тонкие блинчики, как меня мама когда-то научила. В холодильнике нахожу к ним малиновый джем.

Тимур появляется хмурым и таким же не выспавшимся как я. На нем черный костюм с черной рубашкой и галстуком такого же цвета. Он весь в черном. Это так таинственно и красиво….

Ставлю перед ним блинчики с джемом.

– Я не завтракаю, – вздыхает, но вилку берет. Снимает пробу со вздохом.

– Вкусно? – подпираю кулаком щеку. Нравится мне смотреть, как он мою еду ест. Жаль никаких приворотных зелий не существует, а то я бы может даже…

Надя, ну вот о чем ты думаешь?

Совсем спятила!

– Вкусно, – кивает, съедая всю порцию. Немного подумав просит еще.

– А я много напекла, целую стопочку, – кружу вокруг него довольно, – хочешь я на ужин голубцы сделаю? Они у меня очень вкусные получаются!

Взгляд Тимура скользит по моему лицу, потом по его же майке, которую я люблю носит, вниз по голым ногам. Он вздыхает. Потом хмуро кивает.

– Отлично, – хлопаю в ладоши.

– Надь, а ты могла бы, – он прикусывает губу и говорит мягко, – одевать что-нибудь поприличнее? Эти шорты… их не видно под майкой.

Осматриваю себя с ног до головы. Да уж, Тимур прав. Майка большая и мешковатая, почти до середины бедра. Не видно шортов совсем.

– Хорошо, – киваю смущенно.

Куплю себе пару красивых домашних платьев сегодня в обед. У нас за углом есть хороший магазин с трикотажем, мне Наташа рассказывала.

На работе Тимур скрывается в своем кабинете. А я остаюсь с Наташей. Интересуюсь, как идет ее беременность. Животик трогаю.

Она первая беременная женщина, с которой я знакома так близко. Мое сердце замирает от восторга, когда ее сыночек ударяет мне в руку пяточкой.

Не удержавшись, в магазине покупаю себе целых три платья. Ярко-розовое на бретельках, нежно-голубое до колена, и белое в пол. Но у него силуэт обалденный. Все сидит на мне, как вторая кожа и очень удобно. Вторую часть помещения магазина занимает детская одежда. Беру пару бодиков для будущего малыша Наташки. Еще пинеточки голубые. И соску с машинкой, шапочку, грызунок.

Не знаю почему, но еще не рожденный малыш вызывает у меня непреодолимое желание позаботиться о нем хотя бы чуть-чуть. Наверное – это материнский инстинкт. Мама говорила, что ее все детки умиляют.

Вот и меня.

Ставлю перед Наташей коробку с покупками и не слушаю возражений. Покупать вещи для малыша было большим удовольствием.

Тимуру я потом все потраченные деньги верну с зарплаты конечно. Я у него на шее сидеть не собираюсь.

Все мое хорошее настроение портится, когда я вижу на телефоне номер отца. И как он смог мне дозвониться? Тимур же купил мне совершенно новую сим-карту.

– Да? – поднимаю трубку.

Глава 09

– Здравствуй, Надюша.

Опять этот обманчиво-добрый голос, который заставил поверить меня в то, что отец искренне хочет мне помочь. Прикрываю глаза, хватаюсь рукой за столешницу, чтобы не упасть. Мне дурно.

И от его голоса, и от ужасных воспоминаний, которые я запихала в дальний угол своей памяти.

– Что тебе нужно? – спрашиваю резко. Наташа удивленно косится на меня, и мне приходится взять себя в руки. Сбегаю в дамскую комнату.

– Поговорить, – отвечает он беспечно, будто ничего дурного не сделал мне. – Как устроилась?

– Ты спятил меня о таком спрашивать?! – ошарашенно повышаю голос.

– Надюш, нельзя так разговаривать с отцом. Мать тебя совершенно не воспитывала.

– Замолчи! Ты права говорить о ней не имеешь, – опускаю крышку унитаза и сажусь на нее.

Моя мама была святой по сравнению с этим чудовищем. Она жизнь на меня положила, я лишь платила ей тем же, когда у нее начались проблемы со здоровьем. Жаль, болезнь забрала ее раньше и я не смогла спасти единственного родного мне человека.

Отцу не верю. Он умеет врать и изворачиваться как никто, к тому же до сих пор не растерял своей внешней привлекательности. Понимаю, как могла обмануться юная барышня, которая влюбилась в него когда-то.

– Что ж, о мертвых либо хорошо, либо ничего, – вздыхает он. – Малыш, я к тебе по делу.

– По какому делу?!

– Твоему папе жить не на что, а у твоего Зорина водятся деньжата.

Его цинизм зашкаливает. Отец точно сошел с ума.

Или я ослышалась?

– Деньги? Ты хочешь от меня денег?

– Да, переведи мне немного на жизнь, будь добра.

– Клим мало тебе заплатил? – с горечью усмехаюсь. Наглость отца не имеет границ.

– Те деньги пришлось отдать на уплату долгов. Так что я пуст.

– Ты спятил, если думаешь, что я стану тебе помогать!

– Осторожнее со словами, Надюша.

– Ты держал меня в плену! Ты меня продал! – кричу надрывно.

– В каком еще плену? Ты жила у меня, я о тебе заботился.

Что? Он шутит? Я не могу по-другому назвать то, что со мной было. Малюсенькая грязная комнатка с решетками на окнах. Дверь на замке, еда раз или два в день, если отец обо мне не забывал. Я умудрялась устраивать побеги и огребала за это. Он меня бил!

Боже, я не хочу вспоминать! И голос его мерзкий слышать не хочу!

На что я вообще надеялась?

Зачем ответила на звонок?

Думала, что после всего он прозреет и решит извиниться?

Какая же я дура наивная!

Так мне и надо!

– Я вешаю трубку!

– Не беси меня, Надя, – шипит в ответ, показывая свое истинное лицо. Я даже представляю, как перекашивается его физиономия и летят слюни, – забыла о моих возможностях? Я тебя из-под земли достану! Поняла?

– Не достанешь! Тимур меня защитит!

– Хм, есть люди помогущественнее твоего судьишки. Они его враз нагнут!

– Я тебе не верю! И твоим запугиваниям тоже! – пытаюсь говорить спокойно. – Не звони мне больше никогда! И ты мне не отец! Моя мама была для меня за обоих родителей!

Бросаю трубку и обнимаю себя руками. Меня не перестает трясти.

Внутри такое поганое ощущение, будто я грязная. Ведь мой отец та еще сволочь. Он впился в меня как пиявка, видя лишь товар. Он ни разу… ни разу не посмотрел на меня по-человечески…

Как же так можно?

Разве бывают такие люди?

Я переживала, что он останется ко мне равнодушен, но о подобном не думала даже.

Наивная дурочка Надя, которая жизни не видела.

Как мне теперь жить дальше, когда отец все время где-то рядом?

Когда-нибудь Тимуру надоест со мной возиться. Возможно, скоро.

И что тогда?

Мне нужно будет бежать из города. Начинать где-то все с начала.

Умываюсь ледяной водой, чтобы немного прийти в себя. Из зеркала на меня смотрит бледное затравленное существо. Живот сводит от спазма.

Вдох-выдох, Надя. Все будет хорошо. Ты справишься!

Отдышавшись, возвращаюсь на рабочее место. Наташка пробует аккуратно меня расспрашивать, но я зарываюсь в работу с головой. Так легче – просто не думать о человеке, который волею судьбы стал моим отцом.

– Ты не говорил, что у тебя такие красавицы работают, – долетает до меня бархатный мужской голос. Подняв голову, встречаюсь с пытливым взглядом молодого мужчины. Он стоит рядом с недовольным чем-то Тимуром.

– На подпись, – говорит Тимур сухо. Кладет передо мной бумаги. – Справишься до конца дня?

– Постараюсь, – беру в руки документы. Просматриваю, чьи визы нужны.

– Тимур, отпусти девушку со мной на свидание.

От этого предложения я вспыхиваю.

– Нет, Глеб. – Тот осекается. – И не крутись у моей приемной без дела.

– Тиран, – Глеб вздыхает. Кладет передо мной визитку: – Набери, если будешь скучать.

Ноздри у Тимура начинают трепетать. Этот Глеб его своим поведением явно его раздражает.

– Ушел, – Глеб усмехается. – Жду тебя в понедельник.

«Глеб Самойлов. Адвокат по бракоразводным процессам», – пробегаюсь глазами по визитке. Видимо, он занимается разводом Тимура и его жены. И в понедельник их разведут.

А потом поженимся мы…

От последней мысли я теряюсь. А мы ведь будем целоваться? На свадьбах жених и невеста всегда целуются. Не мигая смотрю на губы Тимура – четко очерченные, насыщенного цвета, довольно пухлые. С ним должно быть приятно целоваться. И он опытный, я же видела его с Фаиной.

– Надя, возвращайся к работе, – Тимур сминает визитку Самойлова в кулаке и бросает ее в урну. – Никаких.

– Да, конечно, – опускаю взгляд на бумаги. Мне неловко от своих мыслей. Из-за этого Глеба неловко. Из-за звонка отца тоже. Надо ли о нем рассказать Тимуру? Или лучше не беспокоить?

– Кажется, кто-то положил на тебя глаз, – улыбается Наташка. Мужчины уже ушли по делам, а мы решили сделать перерыв на чай. Закрылись в приемной, включили чайник. Я достаю пирожные, которые еще в обед купила. Знаю, что Наташка их обожает.

– Ты про Глеба?

– Глеб клеится ко всем красоткам. И ко мне клеился. Ну, до того как у меня живот начал расти, – она хохочет.

– Но ты же замужем, – удивляюсь я.

– Самойлов не верит в брак. Он считает, что развод неизбежен, поскольку любить друг друга вечно нельзя. Прожженный холостяк и Казанова. Не смотри, что такой милый и улыбчивый. Ты только зазеваешься, сразу окажешься у него в койке. А наутро он исчезнет. Фьють – и ищи ветра в поле.

– Понятно, – поджимаю губы. Глеб мне сразу не понравился, а теперь я точно буду держаться от него подальше. – Так а о ком ты тогда говорила?

– О Зорине, конечно! Как он смотрел на Глеба? А на тебя? Ох!

– Наташка, у тебя гормоны, – смеюсь в голос. – Он был просто зол, что Глеб меня от работы отвлекает.

– Ох и наивная ты, Надька, – она хмыкает. – Где там мои пирожные? Давай их сюда скорее. А про Зорина подумай. Он сейчас разводится. Такой себе в сердце раненый сильный мужчина. Ему девушка хорошая рядом не помешает, а лучше жена. Тимур Сергеевич из семейных. Знаешь таких?

– М-м-м… – я откусываю пирожное, чтобы не отвечать.

– Ну вот, хватать его надо горяченького – и в загс.

– Наташа, – я издаю смешок с набитым ртом, – ты только представь: я хватаю Зорина. Ой все, он даже с места не сдвинется.

– Дурочка ты, Надя, – она качает головой, – я же образно. У тебя фигура супер, характер нормальный, молоденькая. Ты только пальчиком помани, намекни ему – он сам в загс побежит.

Глава 10

– Не трогай Надю, – предупреждаю Глеба.

– Это почему? Сам запал? – усмехается он.

– Так и есть. Я на ней женюсь сразу после развода.

Мы стоим на ступеньках суда. Вокруг туда-сюда бегают сотрудники.

– Серьезно? – с лица Глеба сползает улыбка.

– Да.

И пусть фиктивно, Глебу об этом знать не обязательно. Надю я ему тронуть не дам!

– А Кира в курсе? – поддевает меня.

– Это не ее дело.

– Из проверенных источников донесли, что она собралась с тобой мириться. Простить и вернуться в семью.

Мне от этой новости ни жарко ни холодно. Я остыл.

Вот так резко, даже не понял как.

И больше с Кирой у меня ничего не будет, даже если с Надей не сложится. Мы с бывшей слишком разные. И любовь у нас была больная – одни скандалы и недопонимания. Счастливые моменты можно по пальцам посчитать. Секс был хорош, но он не стоит того, чтобы жить с невыносимой женщиной.

– Зря, – отхожу в сторону, пропуская людей.

– Это я уже понял, – Глеб задумчиво почесал подбородок, – хотя был уверен, что в кабинете ты так и не подпишешь документы, дашь ей еще один шанс. А потом мне придется выйти вон, чтобы вы по-быстрому у меня на столе помирились.

– Тебе бы с такой фантазией женские романы писать, – я поморщился. Ладно, работать надо. В понедельник встретимся.

– Давай, – Глеб пожал мне руку и спустился по ступенькам к своему Бугатти. Заработал на таких как я.

Мотаюсь весь день по делам. Вызванию Фаину, но она меня огорчает. Уехала в срочную загранку. Скучает, целует, когда вернется сразу ждет к себе. Можно даже без вина и цветов.

И что мне делать пока ее нет?

На стену лезть?

Забираю Надю с работы ровно в семь. Она в Наташей хихикает, перебирает распашонки и пинетки. Краснеет, когда я застаю их за этим занятием.

– А я все подписала, – вскакивает со стула.

– Молодец.

От себя передаю Наташе пухлый конверт с деньгами. Ей скоро уходить и мне хочется поддержать ее с Игорем немного. Дети это очень затратно, я в курсе по друзьям.

– Спасибо, Тимур Сергеевич, – Наташа прижимается ко мне своим круглым животиком. Ой, дочка тоже благодарна, – смеется, укладывая руку к себе на живот.

Это что-то волшебное, чувствовать маленькую жизнь внутри женщины. Там же целый человек с ручками, ножками и головой. Он чувствует, испытывает эмоции. И вот так общается с помощь толчков.

– Вам бы тоже ребеночка, Тимур Сергеевич. Из вас бы отличный папа получился.

– Спасибо, Наташа, – обнимаю ее за плечи, – завтра еще устроим официальные проводы от отдела.

– И как вы без меня? – Она смахивает слезу украдкой, – вы ж документы сами не найдете.

– Надя поможет.

– Да, Надя очень хорошая. Я это сразу поняла! И детей любит! Вы видели, сколько она всего мне накупила?! – и взгляд у Наташи сразу зажегся, будто она какой-то двойной смысл в свои слова вкладывает.

В машине Надя смущенно лепечет:

– Я вам потом все отдам, как зарплата будет. Просто не удержалась, там все такое красивое в этом детском магазине. Я бы все скупила!

А Кира о детях терпеть не могла говорить. Ее все в них бесило – и крикливость, и памперсы. Не представляю, какая бы из нее мама вышла.

– Не надо, – мягко улыбаюсь девушке, – ты молодец, что подумала. Я сам в детских распашенках не разбираюсь. Не понимаю, что брать. А Наташа любит внимание.

– Она меня позвала на выписку вместе с тобой.

– Отлично.

– На мне шарики и цветы!

Дома я провел в душе полчаса. Выходить из спальни и пускать слюни на Надю не хотелось, но и торчать в комнате глупо. Это все же мой дом.

Из кухни как всегда доносился приятный запах домашней еды. Надя готова просто, но сытно и хорошо. Меня это более чем устраивало. Я ресторанную еду ем постоянно в обед и на деловых встречах. А домашнее редкость, если только к друзьям в гости заеду.

Надя снова пританцовывала у плиты. Правда на этот раз на ней вместо шортов и моей мешковатой майки было платье.

Тонкие трикотаж, бретельки, длина чуть ниже середины бедра. И ярко розовый цвет.

– Садись, – Надя сдула с лица прядь и кивнула на стол, – как я с ними намучилась. Но такие вкусные вышли, пальчики оближешь.

Надя ставит передо мной тарелку с голубцами и сметану. Рядом корзинку с черным хлебом.

– Так хорошо? – она указывает на платье. Вид явно довольный.

– Очень, – принимаюсь за еду, стараясь не смотреть на Надино платье, под которым нет лифчика. Грудь у нее небольшая, поэтому она и не заморачивается.

– Я купила три. Одно длинное.

– Интересно.

– Я после ужина переоденусь и покажу, – к щечкам Нади приклеивается румянец, – посмотришь со мной кино?

Я посмотрю на тебя вместо кино….

– Почему бы и нет.

После ужина располагаюсь на диване, пока Надя убегает к себе. Появляется она в белом платье в пол. Да, длинное, но она в нем очень горячо смотрится. Волосы заколоты наверху. По бокам разрезы.

Приходится положить ногу на ногу и прикрыть глаза. Надя молоденькая, наивная. Она вообще не понимает, какой интерес вызывает у взрослого мужчины.

Придется мне как-то потерпеть.

Под рукой вибрирует телефон.

«Нам есть о чем поговорить. Владимир О.»

Отец Нади объявился. И что ему нужно?

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Глава 11

– Мне нужно поработать, – блокирую телефон и поднимаюсь с дивана. Надя разочарованно вздыхает, но не возражает.

В кабинете набираю Клима. У него голос сонный и недовольный.

– Друг твой объявился, – не даю ему высказать свои претензии.

– Который? У меня их три и все на месте. Ты вообще звонишь среди ночи и из этого списка имеешь шанс выпасть.

– Десять вечера.

– Именно. Мы с Аней чуть уложили малого и сами легли спать еле живые. У него кризис, прикинь. У ребенка! Это хуже, чем кризис среднего возраста у любого взрослого мужика, представляешь?

– Нет, – морщусь я. С этой стороной детской жизни я еще не знаком.

– Скоро Надя тебя познакомит с ним, не переживай. Пойдут у тебя свои дети, в девять спать ложиться начнешь, – крякает Клим. У меня в который раз возникает желание настучать другу по голове. Глянь ты, провернул куплю – продажу человека и доволен. Еще и ждет, что Наденька мне тут нарожает наследников.

– Кстати о Наде. Папаша ее объявился.

– Эй, ты что. Его мне в друзья записал? Шутник, ну… И что он хочет?

– Явно не хлеба. Я включу тебе разговор, послушай.

На компьютере включаю специальную программу, пускаю через нее звук c телефона. Помечаю дату, время, абонента и предмет разговора. Потом набираю отца Нади.

– Здравствуйте, господин судья, – слышу противный голосок будущего тестя. Надо же, кто мне достался в семью – торговец людьми и будущий урка.

– Что надо?

– Поболтать, – он усмехается, – как там моя девочка?

– Нормально, – откидываюсь в кожаном кресле. В голове возникает воздушный образ Наденьки и вот это чмо. Как они могут быть родственниками?

– Я рад, что угодил.

Сжимаю челюсть, чтобы не бросит телефон в стену и не разбить. Как у этого козла язык поворачивается так про свою дочь говорить?! Он же о собственном ребенке!

– Так что надо? – получается у меня более агрессивно, чем хотелось.

– Денег.

– Кхм, мало получил?

– Вы прекрасно знаете, что все на долги пошло. А вы не бедный, должны помочь мне по-родственному, так сказать.

– А если откажусь?

– Не советую.

– Вот как… Извиняй Орлов, одна девочка – один перевод. Ты получил сполна за дочь.