Читать книгу: «Велесова ночь»

И Птицы не волнуются,

и не шумит камыш.

На стороне реки на той

Всегда святая тишь.

Там пусто? Я не думаю,

Там тоже брезжит свет.

Там тоже солнце и луна,

А нас пока там нет.

Быть может легче след и снег,

И море ярких крыш

На стороне реки на той,

Где не шумит камыш.

Ну а на нашей стороне

Ключ жизни яркий бьёт.

Тревоги, дружба и любовь,

И деготь есть, и мед.

Когда-нибудь проляжет мост,

А как – не уследишь.

И мы отправимся туда,

Где не шумит камыш.

Ясна глубоко вздохнула да и шагнула за порог дома – будто в омут нырнула.

Повсюду в деревне, несмотря на поздний час, царило оживление, слышался

веселый гомон, звучали песни. На окошках тут и там вспыхивали огоньки

лучин, по улицам ходили девушки в цветастых платках, а неподалеку от домов, рядом с лесом, ввысь рвался высокий костёр. Пламя жадно лизало

устремленные к нему руки людей, да то и дело норовило зацепить краешек

рубахи или сарафана – рядом с костром многие скинули кожухи.

Вся деревня, казалось, пела, смеялась и звучала, словно людские голоса

пытались достать до самого небесного свода и ярких, остроугольных звезд.

Велесова ночь началась, и простой люд, охваченный радостью пополам со

страхом, от души праздновал эту веху. Закончились работы, собран да убран

богатый в этом году урожай. Можно и повеселиться.

Впрочем, Ясна знала – многие не покидали изб. Не потому, что страшились

навьих созданий, свободно разгуливающих этой ночью за околицей. А потому, что были заняты иными обрядами: вспоминали ушедших, почитали отцов и

дедов, пели песни да жгли лучины, оставляя на столе угощение, зазывая в гости

тех, кто ушел когда-то за невидимую глазу черту и тех, по кому тосковали…

Осень в этом году выдалась на удивление доброй: народ радовался солнцу и

праздновал задержавшееся тепло, желая нагуляться перед тяжелой, затяжной и

хмурой зимой. Но несмотря на дневной солнцепек, на дворе все же был самый

конец Листопада, и с наступлением вечера крепко похолодало, а на траве

заблестела вечерняя роса. То был последний теплый день – ночи-то давно

холодны.

Ясна поежилась, плотнее запахивая кожух, да кутаясь в теплый платок. Отчего

ее вдруг пробрал озноб – от страха ли, от вечерней прохлады – она не знала.

Девушка оглянулась на дом. В окошке мелькнуло лицо тетки с тревожно

сжатыми губами. Ясна вздохнула и покрепче ухватилась за льняную суму, которая была переброшена через плечо. Выбор у нее невелик: или попробовать

нынче до рассвета дойти до капища, про которое говорил ей покойный дед

Лучезар, или обречь всю семью ещё на целый год мучений – до следующей

Велесовой ночи.

Решительно сжав край сумки, в которую она целую седмицу тщательно

складывала всё необходимое, девушка зашагала в сторону леса. Что ж теперь

раздумывать – решение принято уже давно. Но все равно ноги не слушались

девушку, отказываясь нести хозяйку навстречу верной погибели.

Капище находилось не так уж далеко от деревни, и до него можно было

добраться двумя путями. Один – короткий, да опасный – лежал прямиком

через лес. Второй – длинный, но не в пример первому, спокойный – в обход

леса. Но Велесова ночь – это не то время, когда нужно добавлять опасности в

свою жизнь, ее хватает и так. Грань меж двумя мирами – Явью и Навью —

истончается до такой степени, что в явный мир устремляются потоки существ с

того света. И заходить в лес в эту ночь – верный способ распрощаться с

жизнью…

Впрочем, Ясне все равно придется это сделать в конце пути: капище

располагалось на поляне, рядом с ельником. Вчера туда наведывались волхвы, а

нынче, конечно, никого нет поблизости. Деревня всегда полнилась сказами да

историями о людях, вышедших за околицу в Велесову ночь. Никто не жаждал

повторять их судьбу. Отгоняя от себя тревожные мысли, девушка ускорила шаг, словно страшась передумать.

Она миновала огромный костер и ребят, веселящихся рядом. Молодые девушки

и парни пели, водили хороводы. Мелькали разгоряченные счастливые лица, звенел хохот. Беззаботность и легкость! Ах, как славно было бы сейчас

сбросить тяжкое бремя с плеч да пуститься в пляс, ответив на призыв друзей.

Подставить лицо жаркому костру, вклиниться в стремительный хоровод и

славить Велеса. Словно услышав ее мысли, ребята попытались затащить Ясну в

свой весёлый круг. Девушка, мягко улыбаясь, потихоньку обошла друзей

стороной – ни к чему им знать, что она собралась отойти от деревни в эту

ночь. Тем более она не уверена в том, что сможет вернуться. Ясна вздрогнула от

этой мысли, но продолжила путь, также крепко сжимая свою суму, словно это

было единственное, за что она могла держаться.

***

Велеслав стоял у оконца, задумчиво поглаживая пальцем лужицу из воска, что

натекла от свечи. Сама свеча чадила, озаряя избу неровным рваным светом.

Молодой мужчина был хмур и собран. Но не Велесова ночь волновала его, а

кое-что иное… Нервно поглядывая на улицу, он временами раздражённо цокал

языком, чуть поводя могучими плечами. Правая нога то и дело нетерпеливо

притоптывала – он и сам того не замечал. Сколько еще ждать? Если этот

глупец Завид не догадается найти его, то придется ждать ещё год – до

следующей Велесовой ночи… Год без своих законных золотых, добытых с

таким трудом!

Конечно, вору ждать не впервой, да и это важная, неотделимая часть его

ремесла. Но одно дело ждать то, чем ты точно сможешь обладать, а другое —

когда твой достаток зависит от вороватого и вредного духа.

Велеслав скрипнул зубами от досады. Завид и при жизни часто его подводил, давно пора было распрощаться с ним, но тут напарник сгинул сам. Это ж надо

было умудриться: погибнуть в пьяной драке, не успев сообщить своему

верному напарнику о схроне! Впрочем, Завид всегда был глупцом, охочим до

медовухи. Да и драться толком не умел, зато нарываться на драки мог

мастерски. И воровское дело знал, чего уж греха таить – чай сызмальства этим

промышлял. Потому они с Велеславом и работали вместе много лет… Только за

мастерство он и терпел Завида, потому что за характер его терпеть было

невозможно.

Что же это? Полночь уже миновала. Мужчина раздраженно покосился на яркие

беспорядочные всполохи от костров. Когда же духи явятся? И не напугает ли их

пьяный развеселый люд? И будет ли среди духов Завид? Велеслав ещё ни разу

не встречал в доме гостей из Нави в Велесову ночь. Он вообще никак этот

праздник не отмечал, предпочитая делать подношения Мороку – богу-покровителю всех воров и мошенников. А потому с непривычки и от страха, что вредный дух напарника не захочет явиться, он, как суеверная бабка, провернул все необходимые ритуалы: и помылся, и убрался в доме, который

срубил не так давно, и даже свечу вон поставил – словно путеводный огонек

для души Завида. А свечи, между прочим, товар редкий, да стоят недешево…

Будет обидно, если все эти обряды окажутся бесполезными. Мужчина нервно

вздохнул и сел на скамью. Что еще ему оставалось, кроме как ждать?

***

Ясна шла вдоль леса, отчаянно прислушиваясь к звукам веселья позади нее. По

мере того, как вдалеке затихали песни и крики разгоряченных бражкой селян, девушке становилось все страшнее. Ноги были деревянными, но Ясна упорно

двигалась вперед, не разрешая себе думать ни о чем, кроме дедушки и его

наказа.

Пока ночь была благосклонна к девушке. Она встретила лишь пару ичетиков, да

несколько говорящих животных. Приятного было мало, но оберег в виде совы, когда-то подаренный ей дедом, отлично работал, отпугивая мелких духов.

Девушка вздохнула и сжала подвеску-сову в руке. Пальцы привычно нащупали

все изгибы и ямки, каждое грубоватое перышко, вытесанное Лучезаром. Сова

не только оберегала ее, но и успокаивала. Однако девушка знала: спокойствие в

Велесов праздник долго не длится, и скоро ночь проявит себя во всей красе.

Она так и не поняла, почему ей нужно добраться до капища ночью, почему

нельзя было спрятаться в лесу вечером и дождаться темноты, чтобы поговорить

с Лучезаром? Привычка слушать деда засела в ней накрепко, и Ясна знала – он

никогда бы не подверг внучку напрасной опасности. Однако эта мысль не

давала ей покоя – какая разница, как добираться до капища?

– Вот доберусь до поляны и спрошу его, – тихо пробормотала она, продолжая

путь.

Сова согревала руку, внушала спокойствие – магия Лучезара продолжала жить

даже после его гибели.

Тетка когда-то была против такого оберега:

– Ты понимаешь, что ты с ней делаешь? Портишь девку! Турица, корова – вот

кто должен оберегать ее! Кто ее замуж возьмёт с таким характером и таким

оберегом?

Но дед только плечами пожимал. Он привык верить чутью, и слушал его, а не

вздорную дочь. А чутье подсказывало ему, что лучший оберег для внучки —

мудрая и независимая сова.

Хотя тетка и была отчасти права, как бы Ясне не больно было это сознавать.

Замуж ее не звали, хоть вряд ли виной тому была деревянная сова на шее

девушки. Возможно женихи боялись деда-волхва или саму девушку, которая

проявляла недюжинные способности к знахарству. А может, Ясна была

слишком серьезна, неулыбчива, а потому не выглядела хорошей женой… При

всей своей скромности она не была покладиста – это было видно по глазам, по

упрямо сжатым губам и настойчивости во взгляде.

Девушка тряхнула головой: подумать только, она вышла в ночь, полную

смертельных опасностей, а в голову лезет ерунда про замужество. Она пыталась

собрать мысли в кучу, но в голове словно шумело осиное гнездо. Тишина леса

оглушала, внушая страх, каждый мускул Ясны был напряжен – она не знала, когда и откуда последует опасность…

Вдруг впереди замаячил овраг. По краям его стелился плотный молочный

туман, будто какой-то громадный паук наплел паутины впрок. "Кисельные реки

да молочные берега", – пронеслось в голове у девушки, некстати вспомнившей

старинную детскую страшилку, которую они еще детьми рассказывали друг

другу в темной избе. Жутко. Но другого-то пути нет.

Сзади хрустнула ветка. Ясна резко развернулась, дыхание сбилось, а сердце

пропустило удар. Тишина. Никого… Только в чаще неподалёку мелькнули и

скрылись два маленьких огонька. Кто-то следил за девушкой. Человек ли, зверь

ли? Ясна зябко повела плечами и подошла к оврагу. Природная осторожность

останавливала ее, но девушка лишь крепче сжала губы и упрямо тряхнула

головой. Затем, словно готовясь нырнуть в ледяную прорубь, затаила дыхание и

сделала шаг прямо в молочно-белый туман.

***

Велеслав дремал, сидя за столом. Голова покоилась на столе,темно-русые

волосы свесились, закрывая лицо, которое в неверном свете свечи выглядело

суровым, словно высеченным из дерева. Одна рука соскользнула с колена и

почти доставала до пола. В избе было натоплено, чадила свеча, отбрасывая

причудливые тени. Все тише становились крики и пение со двора.

Мужчина сначала легонько клевал носом, но потом дрема сморила его в момент.

Но вдруг какое-то неясное предчувствие разбудило его, словно что-то в воздухе

неуловимо изменилось. Велеслав был вором и опасность чуял заранее. Сердце в

груди бухнулось, подавая сигнал хозяину. Он резко открыл глаза и осмотрел

комнату сонным взглядом. Однако дурман выветрился сразу же, как только он

заметил гостя.

– Здравствуй, Завид, – спокойно произнес Велеслав, потирая глаза, – уж

думал, ты не найдешь дорогу в мой дом.

Спокойствия вор не испытывал, но сызмальства слушавший сказки да истории

знал – ни духам, ни нечисти свой страх показывать негоже. Они что собаки

дикие, набросятся и ни клочка от тебя не оставят.

– Здравствуй-здравствуй, – нараспев протянул дух.

Он стоял у окна, завороженно глядя на свечку. Огоньки дрожали в его глазах.

Выглядел Завид почти как при жизни – полным и немного обиженным —

только стал более невесомым и каким-то нечетким – не человек, а отражение

на воде.

– Как же такую свечу проглядеть, разорился за-ради меня, как погляжу… Да и

не ждёт меня никто, кроме тебя, милый мой Ирбис.

– Но я ведь жду, – чуть улыбнулся мужчина.

Он выпрямился, усаживаясь на лавке поудобнее. Глаза неотрывно смотрели на

бывшего напарника – Велеслав был готов, кажется, к любой подлости со

стороны Завида. Только вот ведь беда – он и понятия не имел, на что способны

духи…

– Но не потому, что хочешь меня увидеть, просто тебе охота знать, где схрон,

– резко произнес бывший друг, переводя взгляд на Велеслава.

От этого взгляда – злого, колючего – холодок зазмеился по спине.

– Ну почему же, – фальшиво-бодрым голосом произнес мужчина, храбрясь

изо всех сил, – можно же двух зайцев одним выстрелом: и друга старого

повидать, и узнать что нужно.

– Верно, – усмехнулся дух, продолжая сверлить взглядом бывшего напарника,

– только кто тебе сказал, что я открою место схрона?

Велеслав сглотнул. Так и думал! Вредный Завид. Быть может, хоть как-то

получится уболтать.

– Слушай, но ведь тебе золото ни к чему, а мы с тобой все же так давно были

напарниками… К тому же, там и моя доля. Неужели тебе не хочется, чтоб твой

друг не нуждался ни в чем? Брось, Завид, ты же никогда не был вредным,—

легко произнес мужчина, подумав при этом, что такого несговорчивого человека

вряд ли кто встречал на белом свете.

– Что мне на том свете проку от твоего богатства на этом?– лениво протянул

дух.

Он вновь перевел взгляд на свечу, и чуть отвернулся от друга.

– Я каждую Велесову ночь буду зажигать для тебя свечу,– дружеским тоном

пообещал Велеслав.– Тебя будут ждать.

– И какой в этом толк?– зло зашипел Завид, не отрывая однако взгляда от

пламени.– Один вор привечает другого. Неинтересно. Что ещё ты можешь

предложить?

Велеслав подавил раздражение. Никто и не обещал, что будет легко.

– А что ты хочешь, дружище?

– Хочу, чтоб ты поборолся за клад. А то что-то уж слишком легко он тебе

дался, не находишь?

Дух вдруг глянул на Велеслава и оскалился в неприятной, такой знакомой

мужчине, улыбке.

– Легко? – скрипнул зубами Велеслав, внутренне содрогаясь от злости, сквозившей во взгляде напарника.– Я чуть руки не лишился!

Он и впрямь угодил в ловушку в последней вылазке, так ещё и пришлось ждать, пока Завид перетаскает золотые и поможет освободиться. На правой руке

бороздками расходились свежие шрамы.

– А я лишился жизни, – парировал Завид.– И тебя при этом рядом не было!

– А пить надо меньше,– буркнул Велеслав, уже не скрывая раздражения. Так

было проще справляться со страхом.– Чем бы я тебе помог? Укокошили бы