Читать книгу: «Командировка», страница 13

– Опасна не та змея, которую ты встретил, а та, которую ты не заметил.

Я застыл в одной позе и затаил дыхание, направив все внутренние силы на улучшение слуха и осязания. С биением собственного сердца мне было справиться сложнее. Оно колотилось в бешеном темпе, казалось, его удары сотрясают стены и свод моего укрытия.

Змеи по-прежнему не было видно. Я мог только догадываться, с какой стороны возникнет угроза, но почему-то был уверен, что она продолжает смотреть на меня из глубины уцелевшей части коридора. Едва различимый шорох раздался я моих коленей. Она была здесь. Змея продвигалась медленно, и каждое ее движение каким-то непостижимым образом фиксировалось моим сознанием. Я как бы слился в ней и мог точно сказать, где именно в данный момент находится эта ползучая смерть.

Наступил тот неизбежный момент, когда я почувствовал, как что-то холодное и и упругое скользит по моей ноге. Змея бесшумно и неторопливо продолжила свой путь по моим бедрам, устремляясь к груди.

Уже не пытаясь рассмотреть это опасное создание, я закрыл глаза и молился, чтобы этот кошмар скорее закончился. В памяти почему-то возник образ Вероники с ее немигающим застывшим взглядом. Я представил, что по мне скользит не холодная плеть змеи, а руки рыжеволосой красавицы. Но это не принесло облегчения. Я с трудом заставлял себя лежать неподвижно.

Змея продолжала двигаться дальше, периодически издавая негромкое шипение. Когда ее тело скользнуло по моему плечу, я открыл глаза. И прямо перед лицом увидел уставившиеся на меня маленькие яркие глазки. Вертикальные прорези зрачков приводили к неутешительному для меня выводу. Передо мной сидела, подняв голову, ядовитая особь. Мне показалось, что рептилия рассматривает меня внимательно и оценивающе. Ее извивающийся, как плетка, язык будто ощупывал воздух.

Несколько секунд мы изучали друг друга. Затем упругое тело змеи скользнуло по моей шее и устремилось в невидимое мною отверстие в толще камней и песка. Можно было перевести дух, но я не верил в то, что этот ужас мог так благополучно и неожиданно завершиться.

Я долго еще лежал, боясь пошевелиться, и не заметил, что тьма над головой рассеялась, и в щель над дверью стал пробиваться тусклый свет занимающегося рассвета.

Я поднял согнутые в коленях ноги и несколько раз взмахнул руками, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Включил фонарик, встал на четвереньки и начал обследовать пещеру, чтобы убедиться, что змей больше нет.

Осторожно и внимательно рассматривая место, куда собирался поставить ногу, я наткнулся взглядом на тот камень, который перед сном я положил под голову. Это был тот самый булыжник, который я притащил сюда, вынув из шкафа.

Стас принял за коробку другой булыжник: его я засунул в шкаф вместо того, который лежал сейчас передо мной. Я помнил с каким вниманием осматривал Начальник тот камень, который я положил в шкаф вместо этого, надеясь найти там какого-то ангела.

Только эта глыба, служившая мне подушкой этой ночью, была не такой правильной формы и ничуть не напоминала коробку, в которой могло быть что-то спрятано. Этот булыжник был вертикальной, какой-то сложной формы. Я перевернул его, потом поставил вертикально, чтобы рассмотреть со всех сторон. Ничего загадочного в нем не было: шершавый серо-коричневый булыжник без каких-либо искусственных дополнений.

Была ли какая-то загадка была в этом камне или его просто использовали в качестве подставки для арбалета. На этот вопрос я пока не мог получить ответа.

. Присутствия змей заметно не было. Пора было подумать о том, как отсюда выбираться. Светало, и это давало надежду, что гады больше не будут выходить из своих темных нор.

Я встал на ноги, отряхнул песок, прилипший к коленям, поднял голову и остолбенел. Прямо перед моим лицом, сверху, с дверного косяка свисало тонкое тело еще одной змеи.

Глава 15

– Это конец. Второй раз так повезти не может, как повезло с первой змеей, – подумал я и отступил вглубь моей маленькой пещеры.

Я смотрел на раскачивающееся узкое тело и ждал нападения: мне показалось, что я случайно задел змею затылком, когда вставал с пола. А это значило, что должна последовать незамедлительная реакция рептилии.

Прошло несколько секунд, но ничего не происходило. Свисающая сверху плеть продолжала мерно раскачиваться. Только тут я сообразил, что это не тело змеи, а веревка, опущенная кем-то в узкое пространство выхода из моей норы.

Я подошел ближе и протянул руку. Веревка была довольно толстая, туго скрученная из хлопчатобумажных нитей. Это был скорее тонкий канат, брошенный кем-то. Этот кто-то каким-то чудом знал, где я нахожусь и пытался меня спасти. Во всяком случае, мне хотелось думать именно так.

Я дернул за конец каната и крикнул что-то нечленораздельное в надежде, что мой спаситель откликнется. Но ответа не последовало, и было ясно, что веревку наверху никто не держал, а просто хорошо закрепил. Это было молчаливое предложение карабкаться вверх. Я боролся со страхом: насколько хорошо закреплена веревка, было неизвестно. Но альтернативного варианта не предвиделось, и я решил воспользоваться данной возможностью.

Конец веревки висел довольно высоко. Надо было выбраться из туннеля через щель и, уцепившись за него, карабкаться вверх.

Напоследок я окинул взглядом свое ночное убежище и приготовился с подъему. И тут свет разгорающейся зари с трудом пробился в полумрак ямы и осветил бывшее изголовье моей импровизированной кровати, то место, где мною был поставлен камень из шкафа.

Я думал, что запас неожиданных сюрпризов должен был быть исчерпан . Но меня ожидало еще одно потрясение. Я не отрываясь, смотрел на этот камень. Вернее, не на сам камень. Его силуэт плохо читался на фоне срой стены. А на тень, отбрасываемую им. В рисунке тени четко читалась фигура крылатого ангела в ниспадающем одеянии.

Я забыл об ожидающем меня канате, о мучившей меня жажде, о необходимости побыстрее выбираться отсюда. Мне захотелось получше рассмотреть эту находку.

Вершина вертикально стоящего узкого булыжника была значительно выше уровня моих коленей. Фигура ангела в нем читалась только с одного ракурса: с той стороны, куда был устремлен первый луч солнца. Если бы я взглянул на этот камень десятью минутами позже, то он отбрасывал бы уже тень с другого ракурса, и мне так и не пришлось бы увидеть это изображение.

– Ангел в рубашке, – вспомнил я слова Стаса, и меня пронзила догадка.

Внезапное озарение было связано со словом «рубашка». Оно никак не вязавшееся с одухотворенным образом Ангела. Когда-то меня удивило слово «сорочка». Так члены дядиного кружка называли ткань, которой была обита оборотная сторона некоторых старинных икон.

А слово «рубашка» в непривычном контексте я тоже уже слышал. Это было при уже упомянутом посещении Минералогического музея. Тогда мы рассматривали витрину с золотыми самородками. Некоторые из них совсем не были похожи на драгоценный металл. Тусклая поверхность больше напоминала простые булыжники.

– Это золотой самородок, скрытый под слоем окислов железа и марганца, – говорил дядя, указывая на один из экспонатов. Такие находки называют «самородок в рубашке».

Как я раньше не догадался? «Ангел в рубашке» – это не что иное, как огромный золотой самородок, лежащий передо мной.

Я достал из кармана маленький гвоздик и слегка почиркал им о поверхность камня. Еще не приступив к этой процедуре, я уже был уверен в ее результате. Гвоздь, как карандаш, оставлял за собой след. И след этот был золотой.

Итак, в моих руках был гигантский золотой самородок. Его размер не оставлял сомнений в том, что это был уникальный экземпляр. Возможно, что он был одним из самых крупных самородков, существующих сегодня в мире. Стоить он должен целое состояние.

– Ну и что с того? – задал я себе вопрос, – Сколько бы он не стоил, вытащить его отсюда все-равно не удасться. Может, привязать его к веревке?

Я поразился собственным мыслям. Ко мне самородок не имел никакого отношения, и думать о том, как его отсюда вытащить с риском для жизни, было глупо. Хорошо бы самому отсюда выбраться. А золото пусть остается тому, кому оно принадлежит.

Я осторожно подвинул самородок к стене туннеля, не переворачивая. Оставил его стоять в вертикальном положении. Я уже не мог смотреть на него, как на кусок породы, а видел в нем Ангела. Затем пододвинул и поставил перед ним еще два камня, чтобы стоящий вертикально кусок металла не упал.

Еще раз окинув взглядом остатки туннеля, я уцепился за дверной косяк, подтянулся и выглянул на улицу. Щель была настолько узкой, что спущенная сверху веревка оказалась зажатой между мной и стеной оврага. Но это мне даже помогло. Уцепившись за нее, я смог полностью выбраться из завала. Я полез вверх, опираясь ногами в отвесную стену и стараясь не думать о том, насколько хорошо вверху закреплено начало веревки.

Подъем дался мне неожиданно легко. Я быстро достиг поверхности и, опираясь на локти, выбрался на ровную, как блюдо, поверхность.

Веревка, по которой я поднялся, была привязана к стоящему боком к краю оврага черному джипу Начальника. Я обрадовался, что хоть кто-то из нашей не очень дружной компании уцелел и даже постарался выручить меня.

– Спасибо, что спасли меня! – крикнул я, делая шаг по направлению к машине.

Сквозь затонированные стекла не было видно, есть ли кто-то внутри нее.

Мне никто не ответил. Вокруг было безлюдно. Вдали виднелся остов заправочной станции. Она была полностью разрушена взрывом. Я решил не возвращаться туда. Наивно было надеяться, что на руинах еще можно найти что-то интересное.

Я машинально дернул ручку машины. К моему удивлению, она не была заперта, а в ключе зажигания торчал ключ. Было такое впечатление, будто кто-то предлагал мне воспользоваться этим шикарным видом транспорта.

Я отвязал веревку от колеса, к которому она была привязана каким-то мудреным узлом, и сел в кресло водителя. Машина завелась сразу и мягко тронулась с места.

Я решил доехать до основной дороги и продолжить движение по направлению к городу. Вдруг мое внимание привлекло какое-то движение в зеркале над моей головой. Удивительно, что я сразу не взглянул в него.

В зеркале отражалось голова Хирурга. Его лицо при дневном свете было еще более пугающим от проявившихся оспин и наростов. Он смотрел прямо мне в глаза пустым, ничего не выражающим взглядом.

Глава 16

Машина набирала скорость, а я не мог оторвать взгляд от зеркала, в котором застыло бесформенное лицо монстра. Он сидел сзади, не двигаясь и никак не высказывая своих намерений.

Я, наконец, ударил по тормозам и нажал на ручку двери, пытаясь выпрыгнуть из машины. Дверь была заблокирована. От резкого торможения фигура Хирурга рухнула вперед. Его голова громко стукнула о подголовник переднего кресла, а затем откинулась назад и приняла первоначальное положение. Его неподвижные глаза по-прежнему были устремлены на меня. Только сейчас я понял, что человек, сидящий за моей спиной, мертв.

Я перевел дыхание, затем повернулся назад и взглянул на Хирурга. Если бы я был внимательнее, то сразу бы заметил, что затылок моего «пассажира» превращен в кровавое месиво, и голова повернута по отношению к плечам неестественно, будто ее приставили к чужому туловищу.

Несмотря на ужасающее соседство с трупом, я испытывал облегчение, что мне не пришлось еще раз встретиться с этим человеком в тот момент, когда он был жив.

Было очевидно, что надо срочно выбираться из этого автомобиля или избавиться от мрачного груза. Использовать машину в качестве транспортного средства с трупом в качестве «пассажира» было невозможно.

Открыть автоматически заблокированные двери я не мог. Оставался только один способ – разбить стекло. Я обшарил салон и пришел к неутешительному выводу о том, что под рукой нет ничего, что облегчило бы мне задачу. Впрочем, был один предмет, который можно использовать вместо молотка.

Я не без усилий потянул вверх подголовник кресла, вытащил его и стал со всей силы колотить металлическими ножками по лобовому стеклу. Через несколько ударов брызнули осколки, и на землю с шумом посыпались прозрачные кусочки.

Я вылез из машины и наконец-то получил возможность хоть немного осмотреться. Было раннее утро. Солнце еще не успело раскалить землю. Тело приятно овевал легкий ветерок.

Приблизительно в полукилометре от меня торчали искореженные металлические конструкции заправочной станции.

Несмотря на то, что в моих планах было пробраться к трассе, я не мог преодолеть искушение посмотреть на то, что осталось от бывшего туннеля.

Машин рядом с заправкой не было. Исчез даже стоящий здесь раньше грузовик. Среди обломков металла, бетона и пластика валялись стулья, столы, обломки дивана. Судя по всему, взрыв произошел именно в подземной лаборатории, от которой не осталось и следа.

Мое внимание привлекла зияющая пустота в груде строительного мусора. Среди обломков и осевшего грунта я увидел какой-то лаз. Видимо, после взрыва лаборатории основной туннель не был разрушен окончательно. Возможно, что и пещера не обрушилась полностью, и моим компаньонам удалось спастись? Можно было убедиться в этом, попытавшись залезть в эту пустоту. Но никакие благородные цели не заставили бы меня это сделать еще раз.

Я бросил прощальный взгляд на простирающийся под моими ногами хаос и стал пробираться через завалы, чтобы продолжить путь. Здесь меня ждал настоящий сюрприз: под крышкой перевернутого стола лежала пластмассовая бутылка кулера. К моему удивлению, она по-прежнему была полной. Вода в бутылке была прохладной и чистой. Это была награда за все мои страдания.

Я пил и чувствовал, что все неприятности последних дней – мелочь в сравнении с глотком воды, полученный в нужный момент. Сожаление вызывал лишь тот факт, что под рукой не было никакой бутылки поменьше, чтобы взять воду с собой.

Я облился остатками воды и зашагал по дороге, зная, что через пару километров за пригорком эта дорога вольется в трассу.

Я шел с твердым намерением добраться до города, потом до аэропорта и улететь домой.

Свои обязательства перед антикваром я считал выполненными. Я мог бы рассказать Артуру Борисовичу про Ангела. Только я знал о том, где сейчас находится самородок. Но после того, как я узнал о своей роли в этой кампании, мне не хотелось продолжать это сотрудничество. Было обидно, что меня использовали в качестве подсадной утки, прекрасно осознавая степень опасности этой роли.

Я поднялся на пригорок перед шоссе. Здесь меня ожидал очередной сюрприз. На обочине перед перекрестком стояла колымага Николая. Из открытой двери торчали его босые ноги.

Я окликнул его:

– Николай, ты, надеюсь, живой?

Ноги исчезли в кабине, а из другой двери показалось заспанное лицо Николая. Над его бровью багровела ссадина, а пол-лица покрывал синяк.

– Типун тебе на язык. Я живее всех живых и очень радуюсь тому, что не придется тебя разыскивать, – сказал он , как будто мы расстались совсем недавно.

– Как тебе удалось найти твою машину? – спросил я.

– Ей не удалось уехать далеко от меня. Заглохла недалеко отсюда. Но теперь все в порядке, бак полон. И мы можем ехать дальше, – Николай говорил, протягивая мне крышку термоса с горячим чаем.

Я пил, слушал Николая и не верил тому, что мне удалось вырваться из такой переделки.

Глава 17

Из рассказа Николая я узнал о том, как развивались события наверху, после того, как я с Начальником и Верзилой спустился в подвал.

Охранники вывели Николая на улицу, посадили в джип и поехали к его машине, брошенной угонщиком. Они, похоже, и не собирались расправляться с ним. Эти мужики ошибочно думали, что мой друг занимает какое-то значительное место в этой истории. Эти головорезы явно переоценили степень его осведомленности и надеялись получить еще какую-либо информацию.

Обыскав машину, охранники приказали Николаю остаться на месте и не пускать никакие машины на дорогу, ведущую к заправке. Мой напарник должен был изображать из себя что-то среднее между сотрудником автоинспекции и дорожным рабочим. Охранники ему выдали яркий жилет и какое-то подобие жезла. Сами же вернулись к заправочной станции.

Николай понимал, что мне может угрожать серьезная опасности, и не собирался оставлять друга в беде. Дождавшись, когда джип скроется из виду, он достал из машины фанерку, которую использовал в качестве обеденного стола, кетчупом нарисовал на ней запрещающий кирпич и установил импровизированный знак на какой-то коряге в начале дороги.

Не теряя ни минуты, он остановил первый попавшийся грузовик и купил у него канистру бензина. Эта простота добычи топлива удивила меня больше всего. Видимо, профессиональные водители владеют каким-то общим языком или кодовым словом, которые позволяют им с полуслова понимать друг друга.

На машине Николай проехал вслед за джипом лишь половину пути. Он боялся, что охранники его заметят, и оставил машину перед последним пригорком, так, чтобы ее не было видно с заправки. Сам же направился в сторону, стараясь подойти к домику стекляшке с той стороны, где его не могли заметить.

Впрочем, его предосторожности были напрасны: около заправки не было ни души. Николай спрятался за стоящим перед колонкой грузовиком и стал наблюдать.

Он услышал голоса нескольких мужчин. Те находились в первой комнате. Николай узнал голос Хирурга и охранников, доносившихся через открытую дверь.

– Хозяин приказал вам спуститься в подвал и собрать весь инвентарь, который там есть, – говорил Хирург.

– А во что собирать? Я не видел там ни коробок, ни мешков. Без подготовки это будет сделать невозможно, – возразил один из охранников.

– Там все это есть. В нижнем шкафу слева все найдете. Шкаф открывается легко, надо только повернуть ручку вниз, – сказал хирург тоном, не терпящим возражений.

Судя по звукам, охранники спустились в подвал. Хирург же пулей вылетел из здания, бросился к стоящему поодаль джипу, завел мотор и отъехал в сторону обрыва. Он один знал, что должно произойти дальше.

Через минуту прогремел мощный взрыв. Здание заправки разлетелось в клочья, разбрасывая по сторонам куски конструкции. Кусок кирпича угодил Николаю прямо в голову. Теряя сознание, Николай успел направить падение своего тела между колес грузовика.

Когда он пришел в себя, было уже темно. Голова гудела, на лице запеклась кровь. Но все же Николай был доволен, что Хирург не заметил его. Искать меня в кромешной темноте было невозможно, и Николай решил вернуться к машине, а утром начать поиски. Он не допускал мысли, что я мог так бесславно пропасть в этих катакомбах.

– Нет никаких сомнений, что это Хирург устроил этот апокалипсис, сделав охранников слепыми исполнителями. Непонятно только: зачем он это сделал. Ведь клад был почти в его руках, – сказал я.

– Думаю, что Хирург все просчитал. Клад бы ему все равно не достался. Этого парня к нему не допустили бы хозяева. Ведь он был простым исполнителем. Скорее всего, он был связан еще и с наркодельцами и получил приказ ликвидировать лабораторию, чтобы уничтожить улики. А за кладом он скоро вернется. Теперь-то он знает, где его искать, – сказал Николай.

– Он не вернется. Хирург с проломленной головой сейчас сидит в джипе недалеко от заправки, – сказал я и рассказал Николаю о своих приключениях.

– Остается один вопрос: кто же тот неизвестный, кто бросил тебе веревку и прикончил этого ублюдка? – задумчиво сказал Николай.

Я ничего не ответил, только пожал плечами. Старые загадки исчезали, на их место приходили новые.

– Возможно, со временем мы и это узнаем. А сейчас пора убираться отсюда подальше. Поедем в город и подождем, пока все уляжется, – со свойственной ему рассудительностью сказал Николай.

Часа через три мы приехали в тот самый город, очертания которого я видел из туннеля, выходящего на стену обрыва.

Город удивил сочетанием современных улиц, стильно одетых молодых людей и архаичных торговых площадок с разложенными прямо на земле овощами и фруктами. Средневековые дворики на окраинах выглядели как декорации исторического фильма.

Здесь наконец-то можно было пользоваться интернетом. В свой телефон я вставил местную сим-карту из портмоне убитого мотоциклиста наркодиллера и сразу загуглил: «золотой самородок в рубашке ангел». Только где-то на 10-й адресной строчке после сайтов по продаже рубашек и домашней утвари я нашел нужную страницу с короткой информацией. Вот что там было написано:

– Самородок, напоминающий по форме фигуру ангела, был найден в начале ХХ века при разработках горной породы в Азии. Он является одним из самых крупных цельных самородков мира. Его вес – 28,5 кг. При обнаружении самородок был покрыт окисями железа и марганца. Такое покрытие называют «рубашкой». Найденный самородок получил название «Ангел в рубашке». До революции он хранился в частной коллекции владельца рудника. После революции его следы теряются. Считается, что он был раздроблен и переплавлен.

У меня не было сомнение в том, что в статье идет речь именно о той самой глыбе, которая служила мне подголовником прошедшей ночью.

Пока мы ехали к городу, я рассказал Николаю о своей находке. А сейчас прочитал ему вслух статью.

– Думаю, что тебе лучше забыть обо всем этом. Дорога к таким сокровищам всегда омыта кровью, – сказал Николай, поразив меня неожиданной философской глубиной своих слов.

– Мне все-таки кажется, что об этом кладе нам еще предстоит услышать, – ответил я.

Наша машина въехала на тенистую улицу частного сектора и остановилась перед высокими металлическими воротами.

Глава 18

Мы приехали к какому-то давнему другу Николая. Тот обещал нас приютить на несколько дней. Самого хозяина дома не было. Он поехал куда-то забирать семью, гостившую у родственников. В нашем распоряжении оказался дом с тенистым садом.

Наконец-то предоставилась возможность отдохнуть от одуряющей жары, пыли, ощущения опасности. Я чувствовал себя так, будто после долгого тяжкого труда мне дали достойную компенсацию в виде покоя и комфорта.

Дом был сравнительно небольшой, но мог предложить все, что необходимо для нормальной жизни. Первый этаж занимала кухня, душ, туалет. На втором этаже было 3 спальни, в одной из которых разместился я.

Здесь меня поджидала обволакивающая лень. Можно было лежать на диване с огромным яблоком в руке, уставившись в телевизор. Такой формат жизни я мог себе позволить очень давно.

В безмятежном покое прошел день. Николай возился с машиной, а я безуспешно пытался выстроить собственные мысли в какую-то систему.

Идиллия закончилась внезапно. На следующую ночь нашего пребывания в гостеприимном доме покой был нарушен. Новый виток проблем ознаменовал звонок, прозвучавший ближе полуночи. Я машинально нажал на кнопку ответа. Хотя знал, что в телефон вставлена чужая сим-карта и мне звонить никто не мог.

– Да, я слушаю. Кто это? – сказал я.

В ответ молчание, хотя я понимал, что соединение установлено и собеседник прекрасно меня слышит. В трубке раздавался какой-то шорох и далекий звук льющейся воды. Наконец, после недолгой паузы раздался сиплый голос:

– Тебе не следовало уходить так далеко. Расплата все равно неизбежна.

Я понял, что звонил человек, как-то связанный с убитым мотоциклистом, у которого я взял сим-карту. За время пребывания в этом параллельном мире, каким мне представлялась моя сегодняшняя жизнь, я перестал понимать очевидные вещи. Например, что сим-карта может стать маяком, который могут видеть не только доброжелатели. Видимо, этим маяком воспользовались «друзья» погибшего наркокурьера в желании получить назад тот смертельный груз и кучу денег, которыми была набита коляска его мотоцикла.

Стало ясно, что безмятежная жизнь в этом доме подошла к концу и надо как можно быстрее уходить отсюда. Я вынул сим-карту и выбросил ее в открытое окно.

Собираться мне пришлось недолго. Оставалось только нацепить майку и шорты. Я тихо прошел мимо спальни Николая. Его я решил разбудить в последний момент. А пока надо было быстро запастись водой в дорогу, взять немного яблок и заварить кофе. Я наполнил пластиковые бутылки водой и понес их к машине.

На улице было так темно, как бывает только южными ночами. Я забыл включить свет во дворе, а возвращаться в дом к выключателю было лень. Двигаться пришлось на ощупь.

Вдруг я увидел полоску света, пробивающуюся из приоткрытой двери сарая. Эту большую, крепкую, аккуратную постройку лишь условно можно было назвать сараем. Там хранился садовый инвентарь, и хозяин там устроил себе что-то типа мастерской. Я подумал, что Николай вчера зачем-то заходил туда и забыл выключить свет. Движимый любопытством, я направился к сараю. Туда мне еще не пришлось заглядывать. Было интересно посмотреть, как там все оборудовано.

Я распахнул дверь и сделал шаг внутрь сарая. И тут же услышал шорох за спиной. Обернувшись, я увидел незнакомого человека, преграждавшего мне путь к выходу. Это был рыжебородый крепкий мужик непонятного возраста. Его взгляд красноречиво говорил о самых серьезных и недобрых намерениях.

Слева, в глубине сарая, на высоком табурете сидел еще один человек. Его я узнал. Это был один из овцеводов, с которым мы пили чай в юрте у Босса и его дочери. В той самой юрте, где я впервые увидел примечательный старинный шкаф из подземного гарнитура.

Но самое страшное моим глазам предстало потом. На длинном верстаке лежал Николай. Его руки были связаны за спиной, тело и ноги примотаны скотчем к верстаку, а над головой на каком-то тросе, пропущенном через кронштейн, висела огромная гиря. Один конец троса был привязан к ручке гири, а второй накручен на катушку в торчащей ручкой. Крутя эту ручку, можно было поднимать и опускать гирю.

– Ну что, узнаешь меня? – спросил овцевод, глядя на меня с какой-то торжествующей усмешкой.

– Конечно, узнаю. Только меньше всего ожидал тебя здесь увидеть. Зачем вам понадобился мой друг? – спросил я.

– Ты знаешь, что мы пришли за тобой, а не за твоим другом. Он здесь улегся лишь для того, чтобы сделать тебя сговорчивее, – сказал овцевод и крутанул ручку катушки.

Гиря дернулась и опустилась сантиметров на десять. Еще два-три таких поворота, и голова Николая будет расплющена под весом этой железной болванки.

– Чего вы хотите? – спросил я, с ужасом глядя на одинарный узел, держащий гирю.

– Мы хотим знать: куда ты дел то, что вез хозяин сим-карты, по которой мы тебя вычислили, – угрюмо произнес овцевод.

– Деньги и наркотики остались у полицейского Дедушки Макса, – ответил я.

Рыжебородый и овцевод переглянулись. Похоже, что это имя им было хорошо знакомо.

Рассказывать историю своего побега на мотоцикле и подробности дальнейших приключений опасного груза не было времени. Да это бы и не имело особого значения для этих людей.

– Что еще ты забрал у курьера? – подал голос рыжебородый.

Я вытащил портмоне и положил на верстак рядом с ногами Николая.

– Это все?! – прорычал рыжебородый.

– Похоже, у него действительно ничего нет, – тихо сказал овцевод.

– Из-за этих уродов нам пришлось взорвать базу. А теперь выясняется, что основная партия продукции и полугодовая выручка концерна в руках грязного полицейского. Говори, что вам удалось найти в туннеле, – рыжебородый подошел ко мне вплотную и кричал прямо в лицо, брызгая слюной.

– То, что нам удалось найти, погребено под обрушившимися сводами, – ответил я.

– Ты нам сейчас расскажешь о том, что же все-таки искали ты и твои товарищи на нашей базе, – сказал овцевод и еще раз крутанул ручку катушки.

– Я расскажу все, что знаю, только уберите моего друга из под этой гири, – я старался вложить в свои слова как можно больше уверенности и твердости.

Рыжебородый молча повернул рукоятку катушки в другую сторону, и гиря немного поднялась вверх.

– Я не скажу ничего, пока вы не освободите его, – повторил я.

Овцевод кивнул рыжебородому, и тот разрезал скотч, привязывающий тело Николая к верстаку. Руки и ноги моего напарника по-прежнему были связаны. Николай поднялся и сел. За все время он не произнес ни слова.

Я рассказал бандитам все: о находке в пещере, о нефритовой статуе, о редком сапфире на ее голове, об Ангеле в рубашке и о своем чудесном спасении.

– Не знаю, говоришь ли ты правду или стараешься нас одурачить. Мы это проверим. Сейчас мы поедем к заправке и попробуем спуститься туда, где ты оставил самородок. Хоть этим компенсируем свои потери. Твоего друга возьмем с собой. Если ты вздумаешь сбежать, он будет убит. Поехали! – сказал овцевод и направился к двери.

Рыжебородый стащил Николая с верстака и поволок к его машине. Они, видимо, решили не привлекать внимания и ехать на машине Николая.

Я попросил овцевода подождать минутку, чтобы я смог запереть двери: я не хотел, чтобы хозяин дома думал, что у него проживали неблагодарные жильцы.

Овцевод связал мне руки и усадил рядом с Николаем на заднее сиденье. Мы снова ехали в сторону заправки. При мысли о том, что меня могут заставить лезть обратно в тот лаз на обрыве, я сожалел, что рассказал бандитам про клад и про Ангела. Они все равно не отпустят нас живыми. Лучше было бы погибнуть сразу.