Читать книгу: «Там, где не цветëт рамонда», страница 6

Люблю тебя,

Твоя lala.

///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////

Когда Арсен получил атрибуты, он увидел, как Мэй, прижавшись к стене, читала письмо. Нант Болинг мог только догадываться, что в данную минуту чувствовала его подопечная. Закончив чтение материнской весточки, нейстрийка поймала на себе задумчивый взгляд наставника. Инспектор понимал, насколько ситуация могла стать неловкой, поэтому лишь спросил: “С ними всё в порядке?” Магритт молча кивнула, и на этом тему закрыли.

***

Первое правило хорошего спиритического сеанса: для удачного призыва ритуал лучше проводить в тёмное время суток на месте смерти призрака.

Когда Арсен и Мэй поздно вечером вошли в дом покойной наны Шефринг, нейстрийка почувствовала мурашки на своём теле. Тёмные стены, покрытые пылью и паутиной, хранили в себе ужас, который Магритт при всём желании не могла забыть. Потупив взгляд на пол, Мэй казалось, что она видит крохотные капли запёкшейся крови между половицами. В голове снова разыгралось воображение от воспоминаний об убитых, лежавших на этом полу. В памяти оставались свежи образы горничной с кровавым нимбом и Кларисс, на лице которой после смерти застыло, ничего не понимающее, выражение лица. Ощущение казались настолько сильными, что Мэй невольно отошла на пару шагов. Из этих воспоминаний нейстрийку резко вывел Арсен, включив свет в доме. Подняв голову на наставника, подопечная быстро захлопала глазами.

– Нечего на меня так глазеть, нана Мэй! – фыркнул инспектор. – Идём в гостиную. Там более подходящее место.

Снова оказавшись в гостиной, Магритт только в этот миг обратила внимание, насколько она просторная. Подходящие место для спиритического сеанса. На полу наставник и его подопечная расстелили ковёр с пентаграммой для призыва, в центре которого разместили маленькое круглое зеркальце. Когда Мэй расставляла по сотканному круглому контуру свечи, она краем глаза увидела, как Арсен достал из сумки книгу “Магия IV ранга. Том 3: Некромантия и спиритуализм”.

– Э-э… Нант Арсен, – обратилась подопечная к наставнику. – Вы думаете, я достаточно окрепла для таких заклинаний?

– Ха, девочка моя, – усмехнулся инспектор. – Для того, чтобы быть проводником, даже не нужно обладать магическим потенциалом.

– В смысле?

– Хм… А ты тут видишь ещё нану, которая может стать проводником?.. Для ритуала нужен проводником одного пола с призраком. Я призову нану Шефринг и допрошу её, пока она будет прибывать в твоём теле.

– А… Я? – Магритт стала белой как мел.

– А ты расскажешь потом о своих ощущениях… Если захочешь, конечно, об этом говорить. – заметив, как подопечная стала по эмоциям подобна агнцу, наставник поубавил свою язвительность. – Не надо на меня так смотреть, будто я тебя в жертву приношу. Призрак, конечно, может тебе доставить сильный дискомфорт, но не убьёт. Это чисто физически не получится.

Заканчивая последние приготовления, Мэй не могла отделаться от внутреннего ужаса. Она даже не знала, что её больше пугало: быть проводником или же то, что Арсен не специализировался на спиритуализме. Сам же инспектор какое-то время пытался не обращать внимание на беспокойство подопечной, ибо для него это тоже был весьма нервный опыт. Нант Болинг меньше всего хотел иметь дело со спиритуализмом и другими специализациями, подразумевавшие выход за пределы сути жизни. Однако на протяжении всей многолетней карьеры в шестом отделении его порой закидывали в данное направление против воли. И всё же этого опыта не хватало для уверенности.

Проверив всё напоследок, Арсен и Мэй сели в центре пентаграммы. С помощью заклинаний инспектор в один момент зажёг свечи в круге и выключил электрический свет в доме. Полумрак ещё сильнее нагнетал и без того мрачную обстановку в глазах нейстрийки. Пока подопечная пыталась морально подготовиться, наставник взял её руку и проколол указательный палец иголкой. Мэй пискнула от лёгкой боли, а пару капель её крови упали на зеркальце в центре пентаграммы. Чтобы ранка быстро зажила, нант Болинг достал из кармана брюк пузырек с заживляющим эликсиром для неглубоких повреждений и капнул его на палец подопечной. Когда прокол исчез, Арсен, убрав пузырёк обратно в карман, взял руки Магритт в свои и с помощью заклинания завязал их жёсткой верёвкой.

– А… А… А это ещё зачем? – испугано выдохнула Мэй.

– Когда призрака выдёргивают из тени, у него только одно желание: вернуться обратно в покой. – объяснил наставник. – Пока мы держим руки, нана Шефринг не сможет этого сделать.

Опустив взгляд на книгу, инспектор уже было приготовился читать заклинание призыва, как вдруг… Он почувствовал дрожь в девичьих руках. Снова подняв голову на подопечную, Арсен увидел её бледное напуганное лицо, большие глаза с дрожащими ресницами и губы, которые едва слышно прошептали: “И какой у вас опыт в спиритуализме?”

– Очень скромный… Я находился на нескольких массовых сеансов для того, чтобы обеспечить безопасность, но… Фактически я был не более, чем свидетелем. – после такого честного ответа Арсен поспешил успокоить подопечную, пальцами осторожно поглаживая тыльную сторону ладони. – Не бойся, нана Мэй. Я буду всё держать под контролем. Обещаю, она не причинит тебе непоправимого вреда.

И снова Магритт решилась взглянуть в глаза своему наставнику. Так же, как и в посольстве, её снова окутало невыразимое тёплое чувство. Хоть в этот раз оно не было таким сильным, но его оказалось достаточно, чтобы нейстрийка доверилась инспектору.

Арсен снова опустил взгляд на книгу и начал читать заклинание призыва. С каждым словом, озвученным низким голосом, пламя свечей трепетало всё сильнее. Мэй, ожидая ужасных ощущений, чувствовала, как к её горлу подкатывал ком. В какой-то момент ей даже показалось, что невидимое холодное одеяло опустилось на её плечи. Всё это время Магритт думала над тем, как именно в неё вселится призрак, насколько это будет больно, сможет ли она вообще осознавать происходящее на сеансе. Поэтому Мэй старалась сконцентрироваться на своих чувствах. Она чётко ощущала мурашки на своих плечах, едва слышимое сердцебиение, и ей даже казалось, что из её рта идёт пар. С другой стороны Магритт даже в такой момент не исключала игру воображения, ведомое страхом. И вот последние слово заклинания было произнесено, а дальше… Ничего.

Инспектор поднял голову на свою подопечную. Ничего не понимающая, Магритт огляделась по сторонам. Всё казалось без изменений.

– И это всё… – успела произнести она в последние секунды тишины.

Вдруг Магритт с дикий криком подняла голову на потолок. Для Арсена это не стало неожиданностью, и он просто крепче сжал её руки. А Мэй, резко умолкнув, снова обратила свой взор на инспектора. Её глаза стали полностью белыми, а по коже проступили чёрные линии. И уже не оставалось никаких сомнений, что ритуал призыва сработал.

– Нана Шефринг? – включив допросный тон, спросил Арсен.

Призрак медленно огляделся по сторонам. При каждом его движение, нант Болинг слышал едва различимый звук, отдалённо похожий на хруст костей. Когда же призванная душа снова взглянула на инспектора, она разразилась диким хохотом. И пока призрак безуспешно пытался напугать Арсена, чёрные линии начали проступать на девичьих руках.

– Нант Болинг, какая встреча! – уста Мэй источили искажённый голос Кларисс. – А ведь в свете никому в голову не приходило, что вы маг! Ведь как чувствовала, что с вами что-то не так!

– Поэтому и заманили к себе юную девицу. – краем глаза Арсен заметил, как чёрные лини приближаются к его рукам. – Не будем терять время! Я уже понял, что вы шпионили на Рейлис. Так за что же вас маркеловские агенты убили?

– И с чего это я должна вам это рассказывать? Я ведь всё равно уже мертва! – усмехнулась Кларисс, после чего резко перешла на крик. – И сейчас я хочу, чтобы меня оставили в покое!

В этот момент чёрные линии словно иглы начали колоть ладони инспектора. Арсен от неприятных ощущений стиснул зубы, продолжая держать руки. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы привыкнуть к этой боли.

– Я ведь понимаю, что вы гордая женщина, – процедил инспектор, продолжая терпеть колющие удары призрака. – Не уж то даже в тени ваше самолюбие не хочет мести? К тому же я могу в ближайшее время заказать молебен за ваш упокой. И кто знает, может Творец Единый смилуется над вами после сороковины?

Арсен не был уверен в набожности Кларисс, но он не исключал и того, что она допускала существование Райского сада. Тем временем чёрные линии, словно поняв, что инспектор очень терпелив, переключились с рук на верёвки.

– Сама не знаю за что! Эти ублюдки убили меня, не дав и слова сказать! – фыркнула Кларисс. – Хотя я передала им все сведения, которые они просили.

– Что за сведения? – в этот момент Арсен не замечал, как линии практически разорвали верёвки.

– В шкафу в спальне… Есть секретное отделения… Пусть горят в пекле твари лживые!

– Тайник? И что в нём?

В этот момент верёвки разорвались. Когда чёрные линии со всей силы укололи Арсена, тот, не выдержав боли, отпустил руки Мэй. Призрак, задрав голову, издала такой дикий крик, что все свечи в момент погасли. Всё стихло, и обессиленная Магритт упала в руки Арсену. Включив с помощью магии электрический свет, наставник первым делом обратил внимание на свою подопечную. Как и ожидал инспектор, она в бессознательном состоянии учащённо задышала. Подхватив подопечную на руки, Арсен перешагнул через ритуальный круг и уложил нейстрийку на диван. Затем нант Болинг снова достал пузырёк с эликсиром. Инспектор обработал им свои руки, и через мгновения раны словно смыло с кожи.

Нант Болинг решил сразу проверить информацию, полученную от призрака. Арсен поднялся в спальню и обнаружил в шкафу, ранее не тронутый, тайник с начерченной защитной пентаграммой. В нём содержались фотографии документов да военных карт. В этот момент Арсен едва сдержался от того, чтобы не выругаться на тему моральных принципов покойной. Ещё раз просмотрев фотографии, инспектор вместе с ними вернулся в гостиную.

Магритт начала приходить в сознание от, звавшего её, голоса наставника с лёгким похлопыванием по щеке. Мэй с большим трудом смогла открыть глаза, зрачки которых стали расширенными. Выражение лица Арсена было, как обычно, серьёзным, но в то же время в нём прослеживалось беспокойство. Не отрывая взгляда от своего наставника, нейстрийка привстала на дрожащих локтях. Нант Болинг дотронулся до её лба, чтобы убедиться, что температура не повысилась. Мэй хотела было что-то сказать, но она с ужасом обнаружила, что её голос пропал. В панике Магритт дотронулась до своего горла, вдыхая большие объёмы воздуха

– Это нормально, нана Мэй! Голос скоро восстановиться! – поспешил успокоить инспектор. – Я понимаю, что после соприкосновения с тенью, ты чувствуешь себя, мягко говоря, паршиво, но нам надо уходить… Дома у тебя будет возможность приходить в себя чуть дольше… Хорошо?

Пока Арсен всё это говорил, картинка в глазах Магритт стала более тусклой, а за спиной наставника появилось нечто, похожее не белую дымку. На лице Мэй появилось недоумении, заставившее инспектора оглянуться. Ничего сверхъестественного. Быстро поняв в чём дело, нант Болинг добавил: “Ах да! У тебя ещё могут быть галлюцинации.” Смотря затуманенным взглядом на наставника, который находился в белой дымке, Магритт не могла понять, что он говорил искажённым голосом.

Арсен решил больше не тратить время на слова, и помог Мэй встать с дивана. Ноги подопечной тряслись, но она могла стоять на месте. И это всё, что она могла в данную минуту. Поэтому нанту Болингу пришлось самому не только собирать атрибуты в сумку, но и Магритт к выходу на улицу. А когда Мэй покидала дом, её шаги казались инспектору настолько неуверенными, будто она перешагивала через несуществующие ямы.

Поездку в экипаже Арсену ощущал мучительно долгой, ибо поведение Магритт, которая продолжала чувствовать на себе влияние от соприкосновения с тенью, было хоть и безобидным, но продолжало вызывать тревогу. Какое-то время Мэй мотала головой, пытаясь найти инспектора в дымке, но она видела лишь только его тёмный силуэт. Когда Магритт начала тянуть руку к лицу Арсена, тот резко перехватил её.

– Нана Мэй, услышь меня! – процедил нант Болинг. – Я существую! Экипаж существует! Остальное – твоё искажённое воображение!

Магритт хотела было что-то сказать, однако вместо слов из её уст вышли лишь короткие хрипы. Арсен, устало выдохнув, положил перехваченную руку Мэй на её колени. Наблюдая за этим, Магритт увидела, как на ладонях появились дыры, которые становились всё больше и больше. Хрипы нейстрийки стали более испуганные. Инспектору показалось, что шумные эмоции и жестикуляция могут привлечь ненужное внимание, поэтому поспешил прижать подопечную к себе, дабы та не наделала бед. Пока Магритт сопротивлялась, Арсен шептал ей: “Это всё твоё воображение, нана Мэй.” Затем хрипы нейстрийки сменились на тихий протяжный звук, походивший на начало рыданий. Инспектор, сделав круговое знамение, прошептал: “Творец Единый, дай мне сил.” Когда же подопечная, наконец, замолчала, нант Болинг отстранил её от себя, чтобы снова оценить состояние. Мэй теперь глядела на него так, будто пыталась узнать. В этот момент Арсен уже не хотел ей что-либо говорить, а лишь молча наблюдал. Их взгляды снова встретились. В дымке пронзительные глаза наставника были единственными, что казалось Магритт реальным. Эмоции с лица нейстрийки пропали, и она, отвернувшись от нант Болинга, опустила свой взгляд на колени. И в таком неподвижном состоянии она провела вплоть до конца поездки.

Когда экипаж прибыл к порогу дома, Арсен облегчённо выдохнул. Он, выйдя на улицу, помог Магритт подойти к лестнице. Каждый шаг казался неуверенным. И вот уже когда оставалось дойти до входной двери всего несколько ступенек… Мэй потеряла землю из-под ног. Нант Болинг едва успел спасти её от падения. Когда стало понятно, что Магритт потеряла сознание, Арсен подхватил её на руки и вместе с ней вошёл в дом.

Поднявшись в комнату подопечной, наставник уложил её на кровать, осторожно повернув голову на бок. Инспектор сразу пришёл к выводу, что Магритт всё ещё нуждалась в наблюдении. Он оставил её только на минуту, чтобы забрать документы из своего кабинета. Вернувшись обратно в комнату, Арсен совместил два дела: работу над бумагами и наблюдение за состоянием подопечной. Изучая документы, а также найденные в доме наны Шефринг фотографии, нант Болинг иногда поглядывал на Магритт. Подопечная лежала на кровати неподвижно, и лишь едва слышимое дыхание доносилось из её уст. Убедившись, что состояние не ухудшалось, Арсен снова переводил взгляд на документы. Этот вечер оказался богат на эмоции, из-за чего инспектор забыл, что бумажная работа – единственная вещь, от которой он мог уснуть…

Когда Магритт пришла в себя, улицу уже давно охватила кромешная тьма да тишина, которую периодически нарушало уханье сов. Этот звук и разбудил её. Открыв глаза, Мэй осознала, что лежит на кровати в своей комнате. Электрический свет доставлял небольшой дискомфорт зрению, и глазам понадобилось время, чтобы к нему привыкнуть. Когда Магритт села на кровати, она увидела Арсена, спавшего за письменным столом. Не веря своим глазам, нейстрийка протёрла их и очень быстро поняла, что это уже не галлюцинация после соприкосновения с тенью.

– Savate ol kana di mora. (Всё-таки он может спать.) – прошептала хриплым голосом Мэй.

Впервые увидев спящего наставника, подопечной он показался серьёзным даже в таком состоянии. И в то же время Магритт увидела нечто умилительное в том, что этот не слишком сентиментальный инспектор находился в комнате, наблюдая за ней, а точнее за её состоянием после спиритического сеанса.

Встав с кровати, Мэй сделала один крохотный шаг, затем второй, а дальше третий. Нейстрийка старалась быть осторожной, словно приближалась к пугливой птице. Когда Магритт подошла к столу вплотную, она схватилась за края столешницы и слегка согнула колени, чтобы получше рассмотреть наставника. Его веки чуть подрагивали, а из губ доносилось тихое ровное дыхание. Мэй даже не хотелось его будить, ибо она давно подозревала, что у нанта Болинга проблемы со сном. Единственное, на что нейстрийка решилась, это убрать документы из-под его головы, чтобы они не помялись. И как только её пальцы потянулись к бумагам, их тут же схватила рука Арсена. Сама хватка не была сильной, но от неожиданности Мэй отшатнулась, насколько это возможно. Инспектор открыл глаза, которые тут же подозрительно прищурились при виде подопечной. Мэй же проглотила ком в горле, пытаясь вырваться из его хватки.

– А-а… Проснулась, значит. – пробубнил Арсен, оторвав голову от стола. – А тебя родители не учили, что подкрадываться к спящим людям, дурной тон?

– Ivino, zha… (Извините, я…) – прохрипев это, Мэй резко осеклась, и на её лице отразилось растерянность.

– Хм… Похоже, твой разум ещё не вспомнил союзный язык… Ну, да ладно! – отпустив руку подопечной и собрав документы, инспектор вышел из-за стола. – Вижу, тебе намного лучше, так что не буду мешать готовиться ко сну. Спокойной ночи, нана Мэй. Утром я тебе всё расскажу.

Арсен покинул комнату, оставив Магритт с чувством неловкости.

***

Сон хоть и был коротким, однако к утру Магритт чувствовала себя очень бодро. После повседневных сборов она быстрым шагом вышла из комнаты. Однако даже этот мощный заряд энергии не помог предотвратить очередную грубую встречу её плеча со шкафом в коридоре. Закусив губу, дабы не закричать от боли, Мэй со злостью взглянула на этот предмет мебели. Она уже ненавидела его так, будто это хулиган, который каждый раз не давал ей прохода. Порой Магритт хотелось на сильных эмоциях высказать всё Арсену насчёт этой неуместной мебели в узком коридоре, однако всё заканчивалось тем, что она лишь мямлила: “Опять об шкаф ударилась.” Нант Болинг же фыркал в ответ: “Будешь в следующий раз внимательнее!” К тому же Мэй не давало покоя загадка комнаты, которую прятал этот шкаф. Однажды она даже с улицы попыталась её разгадать, зайдя с задней части дома, однако окна оказались замазаны чёрной краской. В голову лезли самые разные версии, худшая из которых заключалась в том, что Арсен в этой комнате кого-то убил. И снова поморщившись от жутких версии, предложенные воображением, Магритт спустилась вниз.

На первом этаже Мэй задержалась на мгновение, услышав, как Арсен в своём кабинете разговаривал с кем-то по телефонному аппарату. Односложные ответы инспектора не вносили никакой ясности касательно диалога. К тому же Мэй не хотела затягивать с приготовлением завтрака, поэтому пошла дальше. Придя на кухню, нейстрийка достаточно быстро определилась с блюдом и начала его приготовление. Вскоре появился и сам Арсен.

– Доброе утро, нана Мэй. – пробубнил инспектор, сев за стол. – Как себя чувствуешь?

– Намного лучше. – ответила нейстрийка, не отрываясь от нарезки овощей.

– Ты помнишь, что с тобой было во время сеанса?

– По правде сказать… Последние, что я чётко помню, это то, как вы читали заклинание призыва, а дальше… Словно чёрная дыра… А потом я проснулась в комнате.

На кухне воцарилась тишина, которая сопровождала весь процесс приготовления пищи. Оба нуждались в этом безмолвие, как в передышке после очень утомительных прошедших суток. Только после того, как Магритт подала завтрак, она напомнила своему наставнику об обещание всё объяснить.

– Нана Шефринг шпионила на Рейлис. Собственно говоря, у меня эти подозрения были ещё до сеанса. – начал рассказ Арсен. – Она указала мне на тайник, где лежали сведения, украденные у её любовников из военной элиты. Среди них также, была фотография документа из магического министерства Терновой империи.

– Да?.. Думаете, лже-Деккарт с этим связан? – спросила Мэй.

– Возможно, но это не более, чем предположение… К тому же мы не знаем, чем нана Шефринг так разозлила маркеловскую разведку, что они решили ликвидировать её, не дав объясниться.

– Может, она работала в обе стороны?

– Нет, я как раз только что связывался с нантом Альпеном, а он вчера встречался с представителями второго отделения. Нана Шефринг не была агентом ни Нейтравии, ни Мироля. И кстати, по их сведениям, нант Эрл Деккарт является не более, чем ассистентом посла.

– То есть…

– Эрл Деккарт и оборотень, который принюхивается к тебе, – это два разных человека – как и я предполагал… И я больше, чем уверен, что настоящий нант Деккарт давно уже мёртв.

– Мда уж… Деталей много, но они не складываются. – устало выдохнула Мэй.

– А в этом нам поможет сам нант лже-Деккарт. – Арсен отпил кофе, пока подопечная удивлённо на него глядела.

– Как это?

– Через три дня у генерала Лоуса состоится приём. Нант Деккарт на него приглашён… Как и мы.

– То есть… – у Магритт сразу появились не хорошие подозрения.

– Да, девочка моя, у нас три дня, чтобы тебя снова натаскать по этикету. – которые нант Болинг очень быстро подтвердил.

***

За несколько часов до начала приёма у генерала Лоуса Магритт смогла вырвать у самого строгого наставника по этикету не только чуть больше времени на сборы, чем он планировал изначально, а также швейные принадлежности его супруги да бытовое заклинание на изменение цвета, о которых она просила сутками ранее. В гардеробе Мэй было только одно вечернее платье, подаренное Арсеном на приём в посольство, а просить новое нейстрийке не позволила гордость. Так что швейные навыки, переданные от матери, для Магритт оказались очень кстати. В итоге Мэй понадобилось чуть меньше часа, чтобы с помощью таланта рукодельницы и материалов от уже непригодных для носки одежды превратить из платья прямого покроя с короткими прозрачными рукавами в наряд с двухслойной юбкой, широким поясом и рукавами-фонариками. Оставался последний штрих. Думая над тем, каким цветом окрасить новое-старое платье, Магритт вспомнила об украшении, подаренное лже-Деккартом. В итоге с помощью заклинания Мэй перекрасила наряд в оранжевый цвет, который подходил не только её глазам, но и аметисту в ожерелье.

Приодевшись на приём, Магритт вышла из комнаты к лестнице. Как она и ожидала, Арсен уже стоял на нижних ступеньках. Увидев свою подопечную, инспектор про себя оценил её изобретательность. А когда она спустилась, взгляд нанта Болинга привлекло ожерелье, которое он взял в руки.

– Усыпить бдительность. – не уверено прошептала Мэй, поправив свои перчатки. – Думаю, если на мне будет его подарок, он… Вряд ли заподозрит во мне подвох.

– Возможно… В любом случае, тебе оно идёт. – отпустив украшение, Арсен протянул подопечной накидку. – Нам пора!

Кратко кивнув, Магритт надела накидку, а затем взяла наставника под руку перед выходом.

По пути в поместье генерала наставник и его подопечная обсудили план. На словах он казался очень простым: Магритт должна была завести беседу с лже-Деккартом, а затем заманить его в сад, где находилась засада для него. Однако даже самый сильный маг не имел возможность заглядывать в будущее.

– И всё же, нант, меня не покидает ощущение, – Мэй с трудом удавалось подавить волнение. – Что вы всё-таки хотите принести меня в жертву.

– Не говори ерунды! – тяжело выдохнув, Арсен напомнил своей подопечной. – Ты там будешь не одна! В засаде будут участвовать ещё инспектора.

– Почему они не могут следить за нами во время пути? – не понимала подопечная.

– Нам важно, чтобы оборотень ничего не подозревал до последнего. К тому же… – наставник отобразил на своём запястье связующую метку. – Ты ведь не забыла заклинание искр?.. Если всё же по пути что-то случиться, ты подашь сигнал.

Магритт почувствовала, как по её телу пробежала дрожь, и ветер не был тому виной. Это волнение передавалось Арсену, хоть он и казался, как обычно, собранным. К тому же инспектор думал над последней корректировкой плана. Изначально нант Альпен действительно утвердил слежку пути до самой засады, ибо он по-прежнему не доверял Магритт, учитывая прошлые обстоятельства. Однако Арсен опасался, что оборотень мог обладать достаточно мощным магическим фоном, чтобы заподозрить неладное, тогда жизнь подопечной могла бы оказаться под угрозой. Для инспектора смерть наны Янт могла стать новым нежелательным пятном в его профессиональной репутации, которая уже ранее была подпорчена гибелью двух сотрудников шестого отделения. Конечно, для заместителя риск для нейстрийской девки не являлся аргументом, однако нант Болинг смог убедить бывшего наставника в отказе от слежки, объясняя это, важностью захвата лже-Деккарта. И вот когда экипаж доехал до поместья Лоуса, Арсен уже начал сомневаться в этой корректировке, однако менять что-либо было уже поздно.

Выйдя из экипажа, наставник с подопечной по всем правилам поздоровались с хозяевами приёма, после чего влились в великосветское сборище. До встречи с лже-Деккартом оба могли себе позволить немного отвлечься. На фоне грядущей засады пафосные приветствия с другими гостями казались не более, чем слегка раздражающей обязанностью. Во время этого Арсен про себя отметил, что Магритт стала держаться намного лучше. Казалось, будто она засунула тревогу глубоко в себя, и теперь от неё веяло скромной доброжелательностью. Наставник даже смог уловить от своей подопечной нечто похожее на улыбку. И лишь по взгляду он замечал, как ей было непросто держать лицо.

Сама Магритт во время длительного приветствия также быстро нашла лже-Деккарта, как и он её. Однако правила хорошего тона не позволяли им без церемонии подойти друг к другу, поэтому оборотень, завидев Мэй, поприветствовал её улыбкой. Она ответила тем же, прежде чем Арсен повёл её дальше.

Возможность представилась, когда был объявлен один из контрдансов, который наставник и подопечная успели разучить ранее. Когда они встали в начальную позицию, Арсен, как требовал танец, взял Мэй за руку, прошептав: “Не бойся.” Она успела лишь ответить кивком, прежде чем заиграла музыка. Во время этого контрданса Магритт боялась представить себя со стороны, но всё же её слабо утешало то, что ноги при движениях не имели риска заплестись. Когда партнёры сблизились, Арсен даже прошептал: “Молодец!” И после ещё нескольких танцевальных па, как того требовал контрданс, произошла смена кавалера. Те же движения, только ещё сопровождавшиеся великосветским флиртом да прочими пустыми фразами. Так повторялось несколько раз до тех пор, пока её кавалером не стал лже-Деккарт.

– Вы прхекхрхасно танцуете! – сказал он во время первого сближения. – Мне жаль, что наша встрхеча такх рхезкхо прхевалась.

– Мне тоже. – залившись краской, Магритт прошептала. – Я по вам скучала, нант.

Лже-Деккарт успел улыбнуться, прежде чем произошла очередная смена партнёра. И снова по второму кругу. Когда кавалером Мэй снова стал Арсен, он прошептал: “Ты хорошо держишься! Помни о цели!” И она чувствовала, что наставник, несмотря на непроницаемое выражение лица, старался её поддержать, как мог. Впереди до новой встречи с лже-Деккартом были ещё несколько кавалеров с пустыми разговорами, от которых нейстрийка едва сдерживалась от зевка. Когда же Мэй снова дотанцевала до лже-Деккарта, она прошептала: “Я бы всё отдала, чтобы снова побыть с вами наедине.” Оборотень ответил: “После танца у восточных ворхот в сад.” К концу контрданса Магритт вернулась к Арсену и всё ему передала.

– Хорошо. Засада уже готова. – на последних аккордах инспектор произнёс. – Я с другими инспекторами будем наготове, и… Всё же будь осторожна.

После финала гости, поаплодировав друг другу, разбрелись в разные стороны. Магритт же, быстро уличив момент, вышла на свежий воздух.

Лже-Деккарт уже ждал её у восточного входа в сад. Когда их взгляды встретились, Мэй поначалу даже растерялась. Она немного потопталась на месте и, не придумав ничего лучше, учтиво поклонилась. У оборотня это вызвало улыбку с лёгким добродушным смехом. А когда Магритт поёжилась от холода, он снял с себя фрак да накинул его на девичьи плечи. Нейстрийка собралась выразить беспокойство, однако лже-Деккарт мягко её прервал: “Не перхеживайте, нана Торхффен! За один прхоменад я не окхоченею.” Приняв предложенную руку, Мэй вместе с оборотнем вошла в пожелтевший сад.

На словах план казался простым, однако жизнь куда сложнее. Пройдя пару шагов, лже-Деккарт остановился и повернулся к своей спутнице. В этот момент Мэй ощущала напряжение так, будто множество когтей царапали её живот. Нейстрийке хотелось почувствовать себя круглой дурой, лишь бы не думать о надвигающейся панике. С трудом сдерживая плавный ритм дыхания, она приподняла уголки губ. А тем временем взгляд лже-Деккарта устремился на ожерелье.

– Мне прхиятно, нана Торхффен, что вы ехо надели. – оборотень взял украшение за драгоценный камень.

– Очень красивый подарок, нант Деккарт. – прошептала Магритт.

Променад снова продолжился. Лже-Деккарт вёл Мэй по каменной дорожке не спеша, что ей казалось очень мучительным. Нейстрийке хотелось бежать к месту засады, однако она не могла позволить страху взять вверх.

– Кхрхасивое место! Не правда ли, нана Торхффен? – прервал недолгую тишину лже-Деккарт.

– Да, очень красивое. – казалось, будто эта фраза, вылетев из уст Мэй, растворилась в воздухе.

– Одно толькхо жаль… – и в этот момент оборотень перешёл на мирольский акцент. – Тут не цветёт рамонда.

Теперь уже Магритт затормозила движение. Не веря в услышанное, она повернулась к своему спутнику, на лице которого от романтического настроя не осталось ни следа.

– Знали бы вы, нана Торффен, как мне осточертел этот ужасный терновый акцент. – каждое его слово больно отдавалось в ударе девичьего сердца. – Или же к вам лучше обращаться, как нана Янт?

Мэй тут же захотелось убежать, однако оборотень крепко схватил её да зажал рот рукой.

– Нана Янт, я не причиню вам вреда!.. Давайте я уберу руку, и мы спокойно поговорим? Хорошо? – после недолго сопротивления Магритт замерла, и лже-Деккарт сдержал своё обещание.

– А… О… Откуда… – первое, что смогла дрожащими губами произнести Мэй.

– По правде сказать я не был до конца уверен, что это именно вы. У меня было только ваше письменное описание от моих очень темпераментных нейстрийских друзей.

– Каких ещё друзей?

– Друзья, которые никогда не забудут подвиг вашего отца… Впрочем, как и весь нейстрийский народ.

– Подвиг? – Мэй едва сдержалась, чтобы не закричать от возмущения. – Мой отец этого не делал! И как вы можете называть подвигом убийство кронпары и других невинных людей?

– Кронпринц Тибо ничем не лучше своего отца узурпатора!.. Нейстрийцам и другим угнетённым народам этой поганой империи, в том числе моему, нужна свобода в родном доме, а не расширение тюрьмы! – твёрдо заявил оборотень. – А что касается его семьи… Изначально кронпринц должен был приехать один в Дрен. Он прекрасно знал, какая там обстановка… Так что смерть его жены и детей, которых он повёз туда, на его совести. Ваш же отец просто выполнил свой патриотический долг!