Читать книгу: «Башни Эквеллора», страница 8

Когда Мист уже начало надоедать тащиться в однообразном лесном пейзаже, Торрен впереди замер, показал Мист открытую ладонь и унесся куда-то под сень стволов.

Повинуясь его жесту, Мист замерла, где стояла, прислушиваясь и всматриваясь. Напарник показался снова не скоро, но зато с немного загадочным и довольным видом.

– Языка взял, – сказал он. – Идем. Станем его запугивать. Странный он, правда, какой-то. Да и вообще они странные. Хотя, о чем я говорю, они в лесу живут, пням молятся, честных путников на деревьях развешивают, какая тут нормальность?

– А чего странный?

– Да прикинь, – рассеянно сказал Торрен. – У него веревка на шее, как удавка. У тех, на поляне, тоже было, но я решил, что это их палачи так ходят. Ну, типа, в знак общности между жертвой и убийцей? Типа, символическое снятие ответственности.

Мист глянула на него с явным сомнением.

– Ого, да ты курс антропологии не проспал, оказывается.

– Проспал. Просто это я на экзамене отвечал, – признался Тор. – Вот и помню.

– Ладно, сейчас посмотрим на твоего блаженного.

Пойманный язык оказался смурным мужиком немногим старше самого Тора, только каким-то побитым жизнью, кажется, полностью смирившимся со своей незавидной участью.

– Ура, – сказала Мист недобро. – Спасибо, брат, а то ты всех тех сам убил, мне не оставил, а я испытываю фрустрацию и потребность кого-нибудь помучить и убить.

– Да погоди ты, – миролюбиво отозвался Торрен, присаживаясь рядом с мужиком. – Может, он нам расскажет сказку, или песню споет про свое житье-бытье…

– Да ладно. Вон он, молчать собрался, как герой. Люблю героев! Умирают также, как обычные люди, только пафоса больше, – Мист замолчала и активировала заклинание Огненной длани, опускаясь на мох рядом с пленником. – Я тебя немножко поджарю, – доверительно сказала она мужику, обдавая жаром его лицо.

На удивление, стреноженная жертва только беспомощно смотрела на нее, не пытаясь спастись немедленным выбалтыванием всех известных секретов. Собравшись с силами, Мист решительно ткнула раскаленным пальцем в грудь мужика, он скривился, извиваясь, пытаясь уйти от жгущего касания, но продолжал молчать, несмотря на это. Мист недовольно подергала его за петлю на шее, что заставило его, покрытого испариной, тяжело дышащего от ужаса и боли, замереть, едва не вращая глазами. Мист замерла тоже, после чего очень медленно и осторожно зажала веревку между своими огненными пальцами, рассекая ее.

Мужик судорожно вскрикнул и, дрожа, замер, глядя на Мист в едва ли не священном ужасе.

– Ты, – испуганно прошептал он. – Кто? Я умру теперь?

– Это еще почему? – уточнила Мист. – проживешь долго и счастливо, если, конечно, будешь лапочкой и все-все нам расскажешь, что знаешь.

– Но, я должен умереть без веревки, – сказал пленник.

– Это еще почему? – повторила Мист, бросая негодующий взгляд на Торрена, мол, ты что мне за блаженного притащил?

– Потому что она знак, что Богине нужна моя жизнь, и что она меня ведет и хранит ледяной дланью, пока сама не призовет, – довольно бойко ответил мужичок.

– И как Богиню зовут? – осведомилась Мист, почему-то хорошо себе представляя ответ.

– Меката ЛЛоединн, Милостивая Смерть, – благоговейно ответил мужик.

Мист умно покивала и на Торрена, открывшего было рот для удивления, сурово зыркнула, хотя ей и самой было чему удивиться, вернее, чему порадоваться: известное ей наименование Меката теперь было напрямую связано с именем ЛЛоединн: как девушка и предполагала своим цепким исследовательским умом, это была одна и та же сущность.

– Ты больше не нужен ЛЛоединн, – сказала Мист. – Она тебя отпустила.

– Как отпустила? Совсем?

– Совсем. И мы тебя отпустим, как она велела, если ты все расскажешь, – Мист, мимолетно глянув на напарника, мол, следи, освободила пленнику руки, и он тут же схватился за пустое место, где когда-то была петля, непроизвольно гулко стукнул ладонью по пустой груди и как-то странно выдохнул, как будто всхлипнул.

– Ну, ну, – неловко сказала Мист, сдержанно похлопав его по плечу. – Рассказывай, давай, что там творится у вас.

– Да, что творится? Все как обычно, – рассеянно сказал мужик, и Мист едва не рыкнула от злости и нетерпения.

– Расскажи про обычно. Сколько вас там, чем вы занимаетесь, кто правит. Кроме ЛЛоединн.

– А что, ты, это, ее посланница? – поинтересовался мужик, с новым интересом глядя на свою собеседницу и трогая ожог на своей груди. – Ну, да, точно. Колдунья. Значит, точно от нее.

– Именно, и ЛЛоединн считает, что что-то тут у вас не так. Но боги говорят загадками, поэтому отгадки приходится искать самим.

Мужик разом посветлел лицом.

– О, это и Калеб так говорит, – кивнул он. – Калеб, это жрец Мекаты. Тоже посланник, как и ты. Он тут всем и заправляет.

– А зачем вы людей вешаете? ЛЛоединн не требует человеческих жертв, это уж я точно знаю.

– Но это ж испытание, – выпучил на нее глаза пленник. – Кого Меката спасет, тот ей служить будет, остальных к себе прибирает сразу.

– Ага, – сказала Мист таким тоном, словно ей все было ясно, хотя ничего ясно не было. – А испытания Калеб проводит, да?

– Ну, когда он, а когда поручает старшим из избранных.

Мист задумчиво почесала подбородок. Все это попахивало грандиозной мистификацией, но не факт, что этот Калеб не обладает хоть какими-то магическими способностями и не снабжен целой прорвой рабочих артефактов.

– А сколько вас всего? – спросила она.

– Тридцать семь, – ответил ей пленник. И неуверенно уточнил. – Тридцать шесть? Если я свободен?

Торрен наморщил лоб, подсчитывая, и сказал:

– Двадцать четыре. С учетом ранее освобожденных разными способами.

– То есть, Меката на Калеба гневается?

– Еще как, – подтвердила Мист. – У вас там что, типа деревни?

– Деревни? Да мы замок отстроили, с храмом, все честь по чести, как Калеб хотел.

– А живете чем? Еда, одежда?

– Ну, как, дань, известно, берем. И охотимся. Да и поля-огороды у нас есть, там, у замка, хоть и не огромные.

– Все логично, полусотню или около того тут еще можно прокормить, – прикинула Мист. – А вот для сотни было бы тесно и мало еды.

– Сколько входов в замок?

– Три. Один для Калеба, один для остальных. И тайный выход, только мы о нем не знаем, – обрадовавшаяся было Мист, услышав это, немного приуныла.

– А почему это не знаете?

– Да его строили те, что из самых первых избранных, кого Калеб особенно любил.

– И что с ними теперь стало?

– Меката к себе прибрала, ясное дело.

– Ага, – кивнула Мист. – И, что, даже примерно не знаешь, куда этот выход ведет?

– Да, болтают, будто к водопаду на реке. Но так никто не знает точно. Вернее, все считают, что выход там, потому что там плита, как в башне, но как открыть, никто и не знает.

– Какая такая плита? – оживилась Мист. – С ладонью?

– Точно. С ладонью, – почти с благоговением подтвердил мужик, непроизвольно снова касаясь шеи там, где раньше была веревочная петля.

– Давай-ка, милый, поднимайся. Покажешь нам и как к замку идти, и где там этот камень у реки. А там и вали на все четыре стороны, как пепел свободный.

– А вы, да? Калеба, да?

– Что “да”? – не поняла Мист, оглядываясь, пока Торрен помогал мужику подняться и отряхнуться.

– Накажете? – смутился тот. – Убьете?

– Покараем, – решила Мист, морща нос в попытке вспомнить карту, которую лично перерисовывала, и хотя бы инициалы названия Башни в лесу.

– Тебя как звать-то, освобожденный? – спросил Торрен, краем глаза наблюдая за мужиком, который, поправив свою одежонку, разминал затекшие ноги, готовясь вести “карателей” к загадочной плите.

– Так Курт я, – сказал он.

– Веди, давай, Курт, – проворчала Мист, когда они продолжили свой путь сквозь лес. – Как этот ваш Калеб называет свой замок? – инициалами местной Башни были, то ли, “СА”, то ли “КА”, то ли “СЛ” или “КЛ”, и вспомнить точнее девушка никак не могла, и питала слабую надежду, что, может, местные географические названия натолкнут ее на идею.

– Замок Калеба, как еще? Замок Калеба и Храм Мекаты ЛЛоединн, – с готовностью отозвался Курт.

Мист сложила руки на груди, кривя губы и дергая носом в раздумьи. Замок Калеба… “КЛ”?..”Калеб”? Но название должно было быть эльфийским, раз имена Башням заново давал ар-Маэрэ Иллемэйр своей персоной. Так какое это могло быть слово? Каэлаеб? Калебейн? Мист свела брови вместе, думая.

– Значит, Калеб этот эльф, правильно? – легко спросил Торрен, не забывая крутить по сторонам головой в поисках потенциального противника.

– С чего ты взял? – встрепенулась девушка.

– Так, а как он иначе богиню по имени-то знает? Да еще вот так вот, не Мекатой, просто, как ты …эээ…, – он бросил тревожный взгляд на Курта, не рискуя разрушать образ “посланцев ЛЛоединн” лишними рассказами и надеясь, что Мист сама вспомнит, что называла эльфийскую богиню смерти просто Мекатой, а имя ЛЛоединн они услышали от эль Сарэна во время гонки по предполагаемым доменам эльфийских демонов. – Если он эльф, так хотя бы понятны все эти жуткие штуки, он и детей, наверняка, ест.

Мист, не согласная с выведенными причинами местных жутковатых обычаев, тем не менее, оправдала ожидания друга и действительно поняла, что тот имел ввиду. Впрочем, это подкинуло только еще больше причин для размышлений.

– Эй, Курт, а уши у Калеба какие?

– Какие? – не понял тот. – Обычные?

– Обычные, – повторила Мист, теребя губу, а Торрен тут же высказался:

– Ну так у Гронса тоже, вроде, “обычные”… были, – добавил он с отттенком грусти. – А ты сказала – срезаны. И у того, Алгара. Стоп, это что же, кругом, что ли, отвратные эльфы? Так вот почему все в мире наперекосяк!

– Эльфы? – не понял Курт. – Что, Калеб, эльф?

– Не обязательно, – утешила его Мист. – Но может и быть. Среди, гм, посланников ЛЛоединн не так много людей.

– А вы, что, тоже эльфы? – испуганно уточнил Курт, на всякий случай немного отодвигаясь в сторону от Мист.

– Хуже, – отозвался Торрен. – Намного хуже. Это вот, подземная ведьма Моррайт, а я ейный телохранитель. Она меня околдовала чарами и наговорами, и поставила себе на службу, – возмущенная Мист догнала приятеля и с размаху залепила ему коленом под зад, заставляя с разгону пробежать вперед. – Вот! – заверещал он, впрочем, соблюдая звуковой режим. – Вот так она со мной обращается бесчеловечно! Боем бьет.

– Странные вы, – покачал головой Курт, но не совсем уж неодобрительно. – Ну, да Мекате ЛЛоединн виднее, кого своим гонцом избрать.

– Это точно, – авторитетно согласилась Мист, жалея, что Книга где-то далеко, и нет возможности применить ее по прямому назначению, смачно треснув вредного приятеля по башке. – А Калеб ваш, он, как, только ЛЛоединн требу кладет, или других богов хоть иногда поминает? Ну, Дею, Свифта, – перечислила Мист имена, слышанные от эль Сарэна.

– Он говорит про них, но молиться не велит, – отозвался Курт, раздвигая ветки кустов и пропуская Мист, чтобы ее не задело. Вдали слышался приглушенный рокот водопада, что наводило на мысль о том, что их пункт назначения довольно близок.

– А Грэнаша тоже упоминает? – спросила она, и Курт снова дернул рукой к месту, где была веревка. – Упоминает, значит, – догадалась она, любуясь стремительно бледнеющим от ужаса лицом проводника. – Но повторять не велит даже имя, потому что?..

– Потому что он Властелин Последнего Города, полей пепла, где всем нам затеряться, и бродить вечно, если ЛЛоединн не проведет нас в новое рождение, – почти шепотом, едва не оглядываясь в ужасе по сторонам, ответил мужичок.

– “Бродить вам вечно по полю пепла”, – процитировал Торрен с оттенком удивления. – Получается, от эльфов присказка? Мы их суеверия повторяем? Или, все-таки, это про пепел Святого Амайрила, – неуверенно предположил он.

– Проблема в том, что ты лично топтал ногами это эльфийское суеверие, – хмыкнула Мист, протискиваясь между острых веток прибрежного кустарника и, наконец, выходя к реке.

– Это да, – почесал в затылке Торрен, а Курт бросил на обоих по очереди тревожные взгляды, пытаясь осмыслить их диалог и хоть как-то понять, но потом просто махнул рукой вперед:

– Вон, видите плиту? Прям у водопада. Говорят, это и есть дверь в тайный ход, прямо в замок.

– А в замке где такая же плита?

– В покоях Калеба и есть, где ей быть еще? – сказал Курт.

– А башня есть у вас там? – Мист вцепилась в Торрена, пробираясь по берегу ближе к каменной плите, словно вдавленной в плоть склона.

– Есть, как не быть.

– А в башне плита такая же есть?

– Это не знаю, в башню Калеб не пускает никого. Да и как там ход-то тайный подводить?

– А вход в башню откуда? Из комнат Калеба или откуда-то еще? – не отставала Мист.

– За алтарем храма. В башне Калеб одинокие моления возносит, о судьбах наших радеет, – сказал Курт, правда, несколько задумчиво.

– Шикарно. По расписанию, или как?

– Каждое утро и каждый вечер, перед закатом. Пока рано, пока он или у себя, или делами какими важными занят.

– А в какую сторону замок?

– А вон туда, – Курт указал вперед и налево от плиты.

– Далеко?

– Ну, нет, тут все близко, за водой чуть выше по течению ходим. Ходили, – подумав, добавил он. – Я же свободен?

– Свободен. Только языком не трепли. Будешь много высказываться, ЛЛоединн тебя за длинный язык то дернет. Она умеет, не сомневайся, – пообещала Мист.

– Да я что, – смутился Курт. – Да я молчать буду. Вы меня вот просто отпустите, да?

– Отпустим, – подтвердил Торрен, останавливаясь перед плитой. – Ну, что, Моррайт, колдуй, – он с полупоклоном указал подруге на каменный отпечаток.

Мист сморщила нос, подходя и оглядывая свою цель, но ради пущего эффекта на неподготовленный разум их спутника, воздела левую руку к горельефу. Обтрепанный рукав рубахи съехал вниз, обнажая след от ожога, в котором явно прослеживались линии чужих пальцев, а внутри ладони девушки от близости артефакта стал разгораться багровый огонь. Что для самой Мист, что для Торрена, это было уже привычно и буднично, но Курта впечатлило: он снова коснулся шеи нервным движением и громко сглотнул.

– Калеб так не умеет, – сказал он. – Никто так не умеет!

– Хоть в чем-то я уникальна, – проворчала Мист, и, собравшись с мыслями, коснулась камня. – Мит-Каэлаеб. Мит-Калебейн. Мит-Келэб. О! Тор, – Мист, почувствовав, что кончики пальцев погружаются в камень, протянула вторую руку назад, и Торрен ухватился за нее, чтобы пройти вместе. Только напоследок обернулся на Курта, приложило палец к губам и сказал:

– Помни! Ни слова!..

И они канули в камень, проходя через червоточину реальности внутрь новой для них Башни.

– Келэб, значит, – сказала Мист удовлетворенно, когда ее ноги коснулись плит пола. Вокруг было тихо и спокойно: Башня была приземистой, и в паре узких бойниц виднелись вековые стволы окружающего леса.

– Он взял имя в честь Башни? Этот выстрок? – уточнил Торрен, оглядываясь и убеждаясь, что пока убивать некого.

– Ага, – кивнула Мист, обходя стены по кругу. – И я даже знаю, откуда он это взял. Смотри, – она указала на выжженную явно рукой Мейли в камне карту леса, с поправками углем. В центре красовалась знакомая им черточка с галочкой, с припиской “КеЛэб”. Девушка щелкнула по этому знаку пальцами, и продолжила осмотр. – Я думаю, тут тоже были какие-то записи. Смотри, на стенах явно следы, от стеллажей, что ли? Но их нет, и книг нет. Может, тут когда-то была библиотека, или ее часть, но все вывезено.

– Или почти все, – Торрен махнул ей рукой от стоящего у окна стола. – Тут куча книг, и все старый весторн, эльфийских и нет. Наш пациент явно их читал, тут везде пометки. На эльфийском. Так что ты права.

– Пометки мог оставить и Мейли-паскудник. Хотя, если это он вывез отсюда библиотеку, а это брошенные им, не нужные книги, то есть варианты.

– Всегда есть варианты, – фыркнул парень. – Даже если вас сожрали, у вас есть целых два выхода.

– Что за книги-то, хоть? – Мист подошла к нему, склоняясь над столом, и Торрен протянул ей вторую из стопки книгу, и оба они были слишком увлечены, чтобы расслышать тихие шаги снизу.

– Положите книги, – раздался сзади голос, и оба путешественника, едва не подпрыгнув от неожиданности, обернулись, чтобы увидеть наставленный на них артефактный посох. От посоха бежали искры и яркие тени, он лучился нерастраченной энергией, бросая блики на суровое лицо держащего его мужчины.

– Точно, эльф, – сказала Мист и выронила из рук книгу, которую держала. Навершие посоха тут же взорвалось вперед яркой струей белого, Торрен метнулся наперерез лучу, а Мист, дернув вверх руки, не рассуждая и не думая, выкрикнула заклинание.

– Эйиладд Киредие, – и только сказав, поняла, что слово было другим, не тем, которое использовал Торрен, или управляющий им ар-Маэрэ. Впрочем, все равно что-то получилось: белый поток уперся в чернильно-черную кляксу, которая выстрелила вперед из ладоней Мист сначала тонкой струйкой, растекаясь в воздухе, словно в воде. Торрен рухнул на пол и перекатился, так и не встретив удара, а Мист завороженно смотрела на то, как черная субстанция пожирает белый свет, подбираясь к посоху и потом начинает мелкими черным зубами грызть и сам артефакт.

Эльф растерянно отбросил оружие, с ужасом наблюдая, как нечто нематериальное пожирает его собственность.

– Это что такое? – недоуменно сказал он.

– Зубы тьмы, – сориентировалась Мист, отряхивая руки. Название своему творчеству она дала от балды, совершенно не зная, что именно наделала, но не признаваться же противнику в такой мелочи? – Ну, что, Калеб, или как там тебя? Гони обратно мою собственность. Книгу, арбалет, тетрадку, все остальное барахло. А то Зубы и тебя сгрызут.

– Разогналась, ведьма недоделанная, – сказал эльф, кривя лицо, и поднял было руку с мерцающим огнем кольцом, но Торрен, удачно перетекший поближе, прямо с пола прыгнул, весь вес вкладывая в удар кулаком снизу вверх, пришедшийся в подбородок противника.

Отвратительно хрустнуло, эльф булькнул, странно кашлянул и мешком свалился на пол.

– Глядь, – растерянно сказал Торрен, выпрямляясь и недоуменно смотря то на свою руку, то на свою негаданную жертву. – Хрупкий какой.

– Погоди, погоди, он, что, сдох, что ли? – уточнила Мист, с опаской глядя на черный зубастый выморот, дожевывающий магический посох. Что он собирается делать после, она даже не рисковала себе представить, щадя свои нервы, пока было можно.

– Ага, – подтвердил Торрен. – Лучше бы твой зверек сдох.

– Но-но, – не согласилась Мист, впрочем, в душе полностью согласная с другом. – Мы его на поводок и будем им всех пугать, – предположила она не слишком уверенно.

– Ага, и назовем Пушком, – поддакнул Торрен, опускаясь на корточки рядом с трупом Калеба, чтобы привычно по-быстрому помародерствовать. – Только ты быстрее насчет поводка соображай, по моему, Пушок ну очень голодный, может и нами закусить.

При этом парень выглядел настолько спокойным, что Мист была готова лично его придушить за ту святую и незамутненную уверенность в том, что усмирение Пушка – не только сугубо ее дело, но и ей, несомненно, посильное.

Сама же девушка далеко не настолько была уверена в своих силах и способностях, да и получились эти “Зубы тьмы” совершенно случайно.

– Киридие, – пробормотала она, потирая шрам от ладони Мейли на запястье. – Это значит “Пожирающий”.

– А “Эйиладд” это Сполох, – услужливо, но бесполезно подсказал Торрен, продолжая обирать бессильный труп.

– Этого точно в лекциях не было, – посетовала Мист, вытянула вперед руки, примериваясь, но черная пустая клякса внезапно собралась в точку, потом вытянулась в линию, словно делая прыжок и сиганула по лестнице вниз, туда, откуда пришел эльф.

Мист и Торрен обменялись вопросительными взглядами, и парень на всякий случай подошел к подруге и трогательно взял ее за край рукава. Так, на всякий случай.

Снизу донеслись приглушенные крики.

– Сколько-сколько ты эту штукотень не кормила? – спросил Торрен, прислушиваясь и морщась на особенно прискорбных криках.

– Никогда не кормила, – вздохнула Мист, нервно вздрагивая. – Наверное, надо пойти ловить, а? Оно же всех там убьет.

– Да они и так себя особо живыми не считают, культисты пепловы, – сплюнул Торрен. – Нас убить пытались, и не известно, сколько еще народу извели. Пусть кушает, лапочка пушистая.

– А Курта мы отпустили, – указала Мист.

– Думаешь, надо догнать и убить? – деловито уточнил Торрен, и Мист пнула его под коленку.

– Пепел в душу, Тор, – выругалась она. – Мы ему обещали. Надо исполнять обещания, а не то…

– Гусятки придут, – нашелся с продолжением Торрен, и Мист пнула его снова, прислушиваясь к происходящему внизу. Шум там удалялся, становясь едва различимым: видимо, Зубы тьмы гоняли оставшихся жителей по закоулкам. Кажется, можно было уже и приступать к поискам Книги – тем более, что отыскать решение к проблеме гуляющих на свободе Зубов Тьмы было куда вероятнее в записях Мейли, нежели в своей пустой голове.

Мист вздохнула и пошла к лестнице, позволяя Торрену изображать испуганного птенчика позади. Впрочем, ему это быстро надоело, он взял наизготовку свою трофейную секиру и пошел почти след в след за подругой, прикрывая ее и внимательно, цепко осматривая все окружающее.

Спустившись и отодвинув шпалеру, они очутились в просторной и светлой, холодноватой, словно погреб, комнате. Вдоль стен красовались прозрачные кристаллы, источающие холод и прозрачный голубоватый свет, в котором лица путников разом стали больными и неживыми. На полу перед пустым пьедесталом из синего льда лежал чей-то немного погрызенный труп, и Торрен, следуя привычке, занялся поиском ценностей, пока Мист обследовала новую территорию. Однако, ничего такого особенного, кроме, собственно, обстановки, в святилище не нашлось: только вот сами кристаллы оказались вполне артефактными, и Мист было ужасно интересно, как именно в них закачивается сила, потому что они явно не могли работать тут без перебоя все триста лет, прошедших с момента чудес Святого Амайрила. Нашлась и еще одна интересная деталь: на шпалере, закрывающей вход в башню, была изображена ледяная пустошь, уже виденная Мист и Торреном, и на ней – прекрасная белая дама с суровым, спокойным лицом. Работа мастера была необычайно искусной, а само изображение – характерным по своим изобразительным приемам – эльфийским.

– Ну, вот и Меката ЛЛоединн, – Мист погладила прохладную гладкую ткань. – Красотка-смерть.

– Да уж, – согласился Торрен, поднимаясь. У трупа нашлось только никчемное обычное оружие, и веревка на шее, так что он был немного разочарован в человечестве. – А это жертва твоего пушистика, и у него ничего эдакого нет. С тем, сколько эти неуважаемые люди должны были бы награбить, я этим фактом поражен и расстроен.

– Возможно, “Калеб” все забирал себе, – сказала Мист. – В этом случае, мы найдем все целиком и разом в одном месте.

– И на этом будет сидеть твой милый питомец, – подначил ее приятель.

– Будешь много выступать, и вправду его себе оставлю, стану кормить твоими запчастями. А что? С такой-то защитой мне “телохранитель” не нужен вовсе.

– Она променяла меня на пеплова выстрока, – с преувеличенным страданием простонал Торрен, двигаясь к выходу из прохладной комнаты.

– Молчи, пока и вправду не променяла, – пригрозила Мист и притормозила перед выходом в коридор, направила на один из кристаллов ладони и произнесла, в попытке проверить заклинание. – Эйиладд Кирин!

Короткий белый сполох вырвался из ее рук, ударил в полупрозрачный камень и разбил его на сотни осколков. В углу, где они стояли, тут же ощутимо потеплело.

– Хулиганка, – прокомментировал Торрен одобрительно. – Я еще выращу из тебя нормального приключенца. Стал же я почетным подземцем? Должна быть симметрия в мире.

– Молчи уж, минотавр с рогами.

– Без рогов, – проныл парень. – Шлем-то то уволокли, выстроки! Мою, можно сказать, мужскую гордость!

– А вот не надо свою, гм, гордость в таких ненадежных местах носить, – фыркнула Мист, следом за ним выходя в длинный коридор. Воплей и возни не слышалось ниоткуда, зато на дороге ближайшей распахнутой двери лежал очередной труп с веревкой на шее и полуобкусанной головой. Мелкие кровавые точечки, следы Зубов тьмы, покрывали всю его шею, словно непонятная сущность примеривалась получше. – Что ж я такое наделала-то?

– Как обычно. Пепел знает что, – уверенно отрапортовал Торрен. – Именно на это ты и специализируешься.

– Кончай хохмить, – предупредила его Мист, подходя к трупу и изучая его, насколько могла, без прикосновений. Ничего нового – снова. – Я и так уже боюсь рот открывать, даже по делу.

– Нет, почему, когда ты жрешь, все нормально проходит, без сюрпризов, – хмыкнул Торрен, заглядывая в комнату, на пороге которой валялся мертвец. Там было что-то вроде казармы: несколько грубых деревянных кроватей, и еще с десяток жертв колдовства Мист – видимо, отдыхавшая от трудов праведных смена. Торрен протиснулся мимо подруги внутрь первым, без особой надежды обследуя шкафчики с личными вещами, но, конечно, там было не густо – только захомяченные на будущее вкусняшки, вроде сладких сухарей. Впрочем, сухари Торрен с благодарностью конфисковал и даже с Мист поделился, так что дальнейшее скорбное обследование они производили, жуя чужую заначку. В задней части комнаты обнаружилась дверь, ведущая в оружейную – там Торрен с неподдельной радостью отыскал на первой же раке свою собственную броню. Впрочем, ни недавно оплаканного рогатого шлема, ни Хладогрыза не нашлось. Правда, свою мелочь, вроде кинжалов, ножей, шил и прочего барахла он, все же, после поисков раскопал, как и Вилев наследный арбалет.

Мист сменила оружие обратно даже с облегчением: в конце-концов, к этому продукту инженерной мысли она была привычна, он был надежным. А еще – памятью о друге, и это тоже что-то да значило. Иногда девушка даже представляла себе, что Вейларис ей помогает стрелять, поддерживая ее руку. Это было, конечно, неправдой, с этим арбалетом было проще справляться потому, что он был просто отлично сделан, но давало некоторый душевный подъем.

– Остается вопрос, кому понадобились мои рога? – хмыкнул Торрен, застегивая последние пряжки и подпрыгивая, чтобы проверить “качество сборки”.

– И Книга, – сумрачно добавила Мист. – Сомневаюсь, что тут много кто умел читать по-эльфийски. И Хладогрыз.

Торрен почесал подбородок и закинул обратно на плечо трофейную секиру, не найдя в груде оружия ничего лучше.

– Сдается мне, все артефакты где-то в другом месте, – сказал он. – Мы недосчитались только условно магических вещей, так?

– Думаешь, твои рога тоже артефактные? – с сомнением уточнила Мист, следуя за другом по казарме обратно в холл замка.

– А чего бы им не быть. Я не маг, чтобы знать наверняка, но они явно прочнее всех обычных шлемов, уж это-то мы проверили с Дэссом.

– Значит, артефакты отсортировали и оттащили куда-то еще.

– Ну, да. Сейчас все обойдем по кругу, и найдем, – оптимистично предположил Торрен, сворачивая из казармы налево. В конце холла оказалось две двери – одна из них, окованная железными полосами и снабженная закрывающимся на засов окошком, была закрыта (и перед ней один на другом лежало три трупа со знакомыми повреждениями), а вторая была распахнута и вела на кухню, где хоть и ничего не стояло на огне, безнадежно выкипая, но все равно пахло едой. И даже трупы в интерьере не помешали животу Торрена спеть печальную, протяжную песнь голода.

– Сколько там, говорил наш друг Курт, тут должно быть трупов? – Мист обошла кухню и заглянула в одну из задних дверей, обнаружив кладовку с припасами. Вторая была закрыта, причем, кажется, изнутри. Это было даже интригующе и намекало на присутствие живых противников – хотя никаких звуков изнутри не доносилось.

Торрен, задумался, подсчитывая и вспоминая.

– Ну, еще семь точно где-то не найдены, живыми или мертвыми.

– Лучше бы мертвыми, – рассудила Мист и постучала в запертую дверь. – Эй, вы там мертвые? Или где?

Торрен прыснул со смеху, обшаривая стоящие вдоль стен короба со съестным, а вот из-за двери Мист не ответили, что ее, почему-то, не обнадежило.

– Кончай жевать, – попросила она друга, который в одной руке держал длинный, тонкий кусок вяленого мяса, а во второй – лепешку хлеба, и по очереди откусывал от одного и другого. – В конце-концов, это может и быть и человечина!

– Не, – беспечно отозвался Торрен. – Человечина не такая на вкус.

– А тебе почем знать? – насторожилась Мист. – Ты у нас, вроде, не эльф.

– Зато дипломированный специалист, – воздел мясо к потолку парень. – Вообще-то это, совершенно точно, конина, – добавил он, заметив полный сомнения взгляд подруги. – Хочешь откусить?

– Нет, спасибо, – Мист покосилась на него неодобрительно. – Я больше люблю живых лошадей.

– Да никаких ты не любишь, подземная злодейка, – с наслаждением ответил Торрен, откусывая от мяса. – Что делать будем?

– Доедать то, что ты жрешь. А потом ломать дверь. Вернее, я ее попробую вынести кирином, а ты, если что, гм, включишься.

– Включусь, – зубасто усмехнулся Торрен, отрывая еще один кусок мяса и с чавканием его пережевывая.

Мист поморщилась, косясь на него, но комментировать не стала, вместо этого остановившись у запертой двери и вслушиваясь. Однако, там было тихо: только иногда что-то едва слышно шуршало, и это сочетание тишины и шороха пугало едва ли не сильнее предсмертных хрипов.

– Ну, как, все тайны мира подслушала? – спросил Торрен, облизывая пальцы после трапезы.

– Нет, но там что-то иногда шуршит, – пожаловалась девушка, отходя от дверей на безопасное расстояние.

– Крыса. Наверняка мы охотимся с такими предосторожностями на умную крысу, которая научилась окапываться в кладовке, – предположил Торрен, разминая руки и беря оружие наизготовку.

– Это должна быть тогда очень, очень опасная крыса, – вздохнула Мист, сложила ладони вместе, направляя их на дверь, и произнесла. – Эйиладд Кирин!

Белый длинный сполох вырвался из ее рук, словно что-то вытягивая за собой, часть энергии, часть жизни?…Ударил в дверь, вынося ее с петель и поджигая, и Торрен тут же выступил вперед, загораживая подругу широким плечом. Навстречу никто не выскочил, а дверь внутри упала на что-то, кажется, мягкое, но с металлическим звоном.

Торрен скосил глаза на Мист, удостоверяясь, что она наготове, и шагнул вперед. Перед ними был самый обычный склад: деревяшки, какие-то бочки и ящики, свернутые рулоны ткани, все это громоздилось одно на другом в причудливых конфигурациях, и мертвые, немного объеденные Тьмой тела отлично вписывались в картину. На одно из этих тел – грузного мужчину в кольчужной куртке, и упала дверь, которая сейчас тлела по краям, распространяя вокруг сладковатый аромат горелого дерева. Торрен подошел и стал деловито стаптывать тлеющие угли, чтобы не приведи Эйн, не занялось пламя.

– Сбежали они, значит, от Пушка, скорее всего, а вовсе не от нашего величия, – прокомментировал он. – Сбежали и заперлись, только ему дверь оказалась не помехой. Хороший такой Пушок. Интересно, что же ты такое сотворила-то?