Читать книгу: «Башни Эквеллора», страница 7

– Ты о чем? – уточнила Мист, задумчиво перелистывая страницу “Эльфийской радуги” с ободранной Торреном обложкой. – Еды мало?

– Да я не про то, – страдальчески отозвался Торрен, с видом глубокого прискорбия выбирая себе первую жертву в виде бутербродика. – С едой все в порядке. Я про всю ситуацию в целом. Вот мы боролись, что-то делали, бежали, готовились спасать Колмен, а что в итоге?

– Что в итоге?

– Сиськи! – оскорбленно выдохнул Торрен, откусывая от бутерброда. – В смысле, какая-то чокнутая скорпионская тетка, говорящая белым стихом, которая полоскала в реке свое жало, и от этого куча народу поумирало. А мы ее даже не убили! Даже пальцем не погрозили!

– Палец бы она нам за такое точно откусила, – вздохнула Мист. – И не один. Не хочу тебя расстраивать, но она нам пока реально не по зубам. Это же Камия – и, если бы ты прочитал “Радугу” хотя бы один раз, ты бы знал, кто она такая. Она старше Университета и короля Треллиона вместе взятых, одна из старейших посланниц эльфийских богов. По крайней мере, она именно так фигурирует в "Радуге", и там, по тексту истории, она охраняет от вторжений город, который носил ее имя. Предполагается, – Мист перелистнула Книгу на нужное место и рассеянно скользнула взглядом по знакомым строчкам. – Что город был эльфийским, и все такое. Но мы знаем, что тут было ардорианское поселение, что, гм, раскрывает новые бездны истории эльфийской религии. Это было бы очень крутое открытие, если бы можно было вообще обсуждать такие вещи в научном сообществе, не опасаясь Видящих.

– Тебя вообще что-то кроме истории волнует? – буркнул Торрен недовольно. – Я тебе про людей! А ты?

– Но всех, кто был жив на момент ухода Камии, вылечили, в том числе, благодаря нам и нашим запасам Кирдыка и Серого мира. А больше мы ничего сделать не могли, нечего и думать, – отмахнулась Мист. – А вот история про то, как Мейли построил башню рядом с городом Камии, теперь новыми красками играет. Подумать только, вот это – его работа. Единственная башня, которую он построил! И я знаю ее с детства, и, значит, та крышка от шкатулки, она не чья-нибудь, она его. Это поразительно, как странно складывается жизнь.

– Руины, которые построил Мейли, – скептически сказал Торрен и громко икнул.

– Да ну тебя, – вздохнула девушка.

– Мне просто не очень нравится Мейли, после того, что он с тобой сделал, – признал Торрен, пытаясь заесть негатив. – Получается, Башня на болоте, которая у нас на карте отмечена, она вовсе не на болоте, а тут?

– Да, – подтвердила Мист.– Башня “КХ”. А вот только дым его знает, что за “КХ”, и где теперь плита с меткой.

– Знали бы название – попробовали бы выйти в нее. А так… кто угодно мог ее утащить и в сарай встроить.

– Это точно.

– Мы теперь в Имрейс?

– Без вариантов, туда. Надо выяснить, что там происходит, – согласилась девушка, и оба замолчали, каждый – о своем.

Торрен устремлялся мыслями вперед: к Вилю, к его родне, к его городу и тому, что их может там ждать, а Мист думала о прошлом, со странным удовлетворением понимая, что история совершила круг, приведя ее сейчас к тому месту, где для нее все началось. Когда-то давно разрушенная башня во мраке была тем местом, которое толкнуло ее на поверхность и отправило в бесконечный путь в поисках черных башен и эльфийской истории. А теперь она же обозначала новую веху, новый виток и поворот в неизвестность.

– А до пеплового шутника Мейли мы еще доберемся, – подытожил одновременно свои и Мист размышления Торрен, зажевывая последний бутерброд. – Вот доем только, и за дело.

Лесная башня

– Надо было идти с караваном, – проворчала Мист, яростно пиная попавшийся под ногу камешек.

– И вправду, – согласился Торрен тоном, полным яда. – Может быть, стоило пойти с тем, которого ты забраковала за подозрительный вид караванщика? Или с тем, которого надо было подождать пару дней? Или того, про которого ты сказала, что он, наверное, знаком с Трогмортеном?

Мист устало махнула на него рукой.

– Знаю, знаю! Но они все были не подходящими. Что мне было, идти против предчувствий?

– Это были не предчувствия, а зуд в одном месте, – осуждающе сказал Тор.

– Это где, в чувстве реальности?

– Это в заднице, – отрезал парень с самым гордым и высокомерным видом.

Мист демонстративно фыркнула и снова пнула подвернувшийся камень. Может, и вправду не стоило быть такой переборчивой по части караванщиков, но внезапный приступ паранойи не оставил ей особого выбора.

– Тебе этот, тот, в смысле, Мейли, не являлся больше? – примирительно спросил Торрен, который не умел долго на нее дуться.

– Нет, как отрезало, – Мист поджала губы.– Именно когда я бы пару вопросов ему задала бы.

– Например, про Башню, там, внизу, – поддакнул Торрен.

– И про Камию. Интересно, сколько еще историй из “Радуги”, которые я считала глупостью, на самом деле – правда?

– Надо бы мне тоже почитать, – почесал в затылке Торрен. – А то как идиот вечно.

– Учиться надо было, – беззлобно отмахнулась Мист.

– Да кто ж знал, что эта рухлядь может пригодиться? А, да у кого я спрашиваю!

– Вот-вот, – кивнула девушка довольно. – У того, кто заранее все знал.

– Может, ты заранее знаешь, что в Имрейсе творится, и нам туда и вовсе не надо?

– Нет, сполохи прошлого и туманы войны затмевают мне зрение, – Мист театрально прикрыла руками глаза, потом снова посмотрела на дорогу и нахмурилась. – Кстати о тенях, – пробормотала она и задрала вверх голову, чтобы через мгновение схватить Торрена за руку и сдернуть с места, падая вместе с ним вбок.

Не успел парень возмутиться, как на ту траекторию, по которой они только что шли, с небес упали, вонзаясь в землю, длинные, как будто стальные, перья.

– Э, – сказал Торрен и, действуя быстрее, чем соображал, перекатился вместе с Мист дальше к краю дороги. – Ничего себе…гусенок, – высказался он, задирая голову наверх и рефлекторно прикрывая собой подругу. Он, все таки, был в доспехах, которые не снимал обычно даже на ночь, а вот на Мист поверх обычной одежды была только кожаная куртка, и ту она порывалась снять, потому что весенняя погода постепенно разогревалась. – Это что за фауна? Перья, как стрелы!

– Вот, а биологи все ноют, что разнообразие видов уменьшается, – пропыхтела Мист, пытаясь из под руки Торрена и веток деревьев что-то разглядеть, но тут напарник снова ее перекатил и едва не ткнул лицом в землю, уберегая от очередной атаки сверху.

– Вот же привязалась, курица летучая, – пожаловался он, огляделся, приподнялся и дотянулся до ближайшего пера, воткнутого в землю. Вопреки виду, оно было, все таки, не стальным, но жестким и упругим, словно не настоящим. – Опять, что ли, Ардорианская срамота? – с отвращением прокомментировал он, и снова дернул Мист вбок, заслышав свист рассекаемого воздуха.

– Не вешай всех собак на Ардору, – пытаясь успокоить сердцебиение, Мист забрала у него перо и потренькала его ногтем. – Я, конечно, не знаток, но похоже на Птицу Грома.

– Что-то я такого тут не припомню, – возмутился Торрен, приподнимаясь и выглядывая из-под куста, куда они в итоге закатились, на дорогу. – Отродясь такого тут не водилось! И мы, когда тут проходили к башне, не видали.

– Если ты прошел по дороге три раза и не столкнулся с чем-то, это не значит, что этого тут нет, просто вероятность это встретить отличается от единицы, – умно усовестила его Мист.

– Ты сама-то поняла, что сказала? – с жалостью уточнил он.

– Я-то поняла, – фыркнула Мист. – Но это не для средних умов.

– Слышь, ты, не средний ум, – ткнул ее в бок согнутыми пальцами приятель. – Тогда давай придумывай, что нам делать.

– Да что делать, ждать, – огрызнулась Мист. – С такими перьями ей наши арбалетные болты не досадливей комаров.

– Думаешь, улетит?

– Жрать захочет – улетит на охоту.

– Эдак мы сами тут с голоду помрем!

– Все б тебе жрать. У птиц метаболизм активней, она проголодается быстрее.

– Может, она только что ела! И вообще, не успеет, – добавил Торрен, словно прислушиваясь к чему-то внутри. – Я уже голодный.

– Проглот, – неодобрительно сказала Мист, выглядывая меж листьев. – Хоть бы караван какой прошел.

– Думаешь, охрана каравана с ней справится?

– Нет, но она зато пообедает, – хмыкнула Мист. – Лучше не нами, чем нами.

– Злая ты, – сказал Торрен таким странным тоном, что не было понятно, одобряет он это или, все-таки, не очень.

Однако, спасительный караван не торопился появляться: Торрен даже успел пристроиться под кустом грызть сухари, когда кружащая тень ушла куда-то в сторону, изменив траекторию полета.

Выждав для уверенности еще некоторое время, приключенцы с предосторожностями выползли из спасительной зелени и пошли по краю дороги, готовясь в любой момент снова нырнуть под сень растений.

– Может, другую дичь увидела, – предположил Торрен, продолжая оглядываться.

– Надеюсь, не только увидела. Но и скогтила, и сожрала, и теперь ей тяжело даже в воздух подняться, – Мист продолжала нервничать еще некоторое время, но птица не возвращалась, так что девушка мало-помалу успокоилась, отбрасывая в сторону происшествие как очередную мелкую неприятность, притянутую Книгой и ее особым “магическим” статусом. В конце-концов, чего только вокруг нее не случалось с тех пор, как она вышла из башни Атайн? Однако, когда они заслышали впереди уже плеск реки, возле которой собирались останавливаться на обед, стремительная тень метнулась к ним с неба. Мист, отбрасываемая в сторону своим напарником, успела увидеть и раскрытый хищный клюв, и огромные когти, в которых был зажат крупный заяц, и блестящее, гладкое оперение, как птица снова стала набирать высоту, напоследок пролетев над ними, улепетывающими в тень деревьев, и смачно нагадив сверху: жидко, мощно, забрызгав обоих приключенцев, что называется, с головы до пят.

– Срань пепельная! – выругался Торрен, который остановился, обтекая, оглядывая себя. Потом провел рукой по лицу, пытаясь стереть оттуда потеки, но только еще сильнее размазал и рыкнул, отплевываясь. Не менее уделанная Мист, разведя пошире руки, всплеснула ими, пытаясь стряхнуть жидкие птичьи экскременты, но они были слишком вязкими. и так просто не поддавались.

– Не пепельная, – невнятно произнесла она. – Но срань!

Торрен внезапно захохотал.

– Это к удаче! Говорят, если птичка насрет – это к деньгам!

– Да нас теперь просто должно с головой златом завалить, – проворчала Мист, еще раз с отчаянием встряхнула руками и потопала к реке, уже почти различимой между деревьев.

Помывка заняла изрядное количество времени: оба шли без головных уборов, поэтому волосы оказались загажены целиком и полностью, досталось плащам, курткам, рубашкам. К счастью, у обоих почти не запачканы оказались штаны, хотя Птица грома и тут отличилась, пометив порты Торрена белым пятном аккурат посередь задницы. Как умудрилась прицелиться – не понятно.

И если Торрен спокойно попросил подругу промыть его гриву, то Мист яростно стирала свои волосы самостоятельно, отгоняя Торрена и местную живность злобными воплями – и времени все это, конечно, отняло у нее значительно дольше.

– Ты вот тут не оттер, – обвиняющим тоном сказала она приятелю, указывая на его плащ, разложенный на камнях в целях просушки. После помывки она вернулась мокрая и злая, и расплачиваться за это предстояло всему миру, так несправедливо с ней поступившему.

– Да ладно, – отмахнулся Торрен, не понимая еще степени опасности. – Подумаешь. Там еще куча пятен, не заметно!

– Ты собираешься ходить измазанный в дерьме? – возмутилась она. – А ну, стирай быстро!

– А не то что?

– А не то я рядом с тобой не пойду, – фыркнула Мист, засовывая нос в сумку в поисках еды.

– На запах жратвы слетишься, никуда не денешься, – беззаботно отозвался парень. – Кто тебя еще кормить будет, заразу?

Мист недовольно на него глянула, но мстительно наступила не слишком чистым ботинком на просыхающий плащ, оставив на нем влажный, грязный отпечаток.

– Эй! Удар ниже пояса! – возмутился парень, подскакивая и изучая причиненный вред.

– Выше, – оценивающе посмотрев на плащ, сказала Мист.

Но, стирка стиркой, а сушка вещей, несмотря на довольно теплое солнце и готовность путешественников не придираться к степени сырости надеваемой на себя одежды, заняла довольно много времени: в дальнейший путь они двинулись куда позже, чем должны были бы.

– И это мы что теперь, будем в том пепловом месте ночевать? – поинтересовалась Мист как можно более небрежным тоном, вышагивая рядом с другом по пыльной дороге.

– Чего?

– Не “чегокай” мне, я ж видела по карте, что ты сам так строил путь, чтобы в том лесу не ночевать, – Мист пнула камешек, потом, подумав – еще и Торрена сзади под коленку.

– Эй! – возмутился он, сделав пару непроизвольно ускоренных шагов вперед. – Ну, да, я не хотел там ночевку устраивать, но это ж совсем другое место. Не где мы трупы видели – тут самый, считай, край, а мы прямо по центру его рассекали. Да и место тут наезженное, караваны ходят туда-сюда, и я не слышал, чтобы что-то случалось тут. Просто тебя берег, нервировать не хотел, ты же у меня хрупкая, – добавил он с очевидным ехидством. – Просто фея.

– Да. Хочу фейкану, хочу нафеячу, – пообещала Мист, но Книгу, чтобы огреть Торрена по башке, ей доставать было лень, поэтому все-таки обошлось без членовредительства.

Деваться им, впрочем, было некуда: других трактов, на которые можно было бы безопасно свернуть, поблизости не пролегало, поэтому вечер застал их в том самом приснопамятном лесу, в попытке углядеть разведанные места стоянок караванщиков.

В итоге одну такую они нашли: немного в стороне от дороги Торрен смог услышать родник, и вокруг него оказалась довольно большая утоптанная поляна, явно не раз и не два использованная для ночевки.

Тут и постановили остаться. Торрен, вооруженный своим новым ночным зрением, которое так и не думало его оставлять, деятельно натаскал сушняка, развел огонь и споро сварил кашу, даже не интересуясь, не хочет ли это сделать Мист – ответ он знал заранее. Есть, впрочем, она была согласна, хоть и попеняла Торрену на отсутствие разнообразия в походной кухне.

– Опять каша. Вчера такая же была.

– Извини, обоз с продовольствием потерялся, – добродушно хмыкнул он.

– Надо было у этой засранки, птицы грома, кролика отнять, – посетовала девушка мечтательно. – Может, это вообще был особый кролик! Заяц с затейливым узором из золотистых волосков!

– В святые отшельники собралась? Хотя, о чем это я, у нас же есть уже один собственный отшельник, – прыснул со смеху Торрен. – Правда, зайца он, скорее, порвет на части и сожрет, причмокивая.

Мист изобразила крайнюю степень тошноты и уткнулась в свою тарелку, невольно гадая, как там дела у Аша. Надо будет обязательно наведаться в Сарэн, когда они вернутся в Университет – мало ли, что там и как. Посылает ли Гординн достаточно еды, и не начал ли Аш сходить с ума, и еще сотни возможностей того, как могли развиваться там события роились в голове Мист, перебивая вкус каши. Но почему-то ей казалось, что все должно быть хорошо: Аш казался ей невероятно вменяемым для сына болотной ведьмы. Кто знает, может, он станет каким-нибудь великим героем? Когда-нибудь.

Мист улыбнулась своим мыслям, старательно вылизала миску и, накрыв ее пустой тарелкой Торрена, отставила в сторону, чтобы не мыть сейчас: завтра на завтрак все равно будут остатки той же каши.

– Спать, – сказала она решительно, устраивая гнездо из одеял.

– А как же романтическое разглядывание звезд на небе? – спросил Торрен. – Нету в тебе поэзии.

– Да откуда ей взяться-то? Моя мама такого не рожала, – зевнула Мист. Лес вокруг их стоянки казался вполне тихим, никакой опасности она не чувствовала и не слышала: обычные звуки ночного леса, ничего особенного.

– Может, зато ты уже родишь какое-нибудь охранное заклинание? А то смешно – настоящая колдушка в отряде, а ни огненных шаров тебе, ни ледяных стрел, ни защитных контуров.

– Вот тебе вредно читать про магию, – пожаловалась Мист. – Будь благодарен за то, что есть и большего не проси.

– Э, нет, – не согласился Торрен, укладываясь под одеяла спиной к ней. – Если я тебя пилить не буду, ты ничего вообще делать не будешь.

– Ну ты, прямо, зловредная жена.

– Зловредная пельмешка, – хихикнул Торрен.

– Это такая пельмешка, от которой расстройство желудка, что ли? Это правильно, у меня от тебя сплошь расстройство – всего.

– Да врешь ты все, – добродушно отозвался Торрен, закрывая глаза. – Спать только не даешь. Нет бы колыбельную спеть.

– Придут Страсти-Мордасти, – с готовностью пропела Мист, правда, крайне немелодично. – Приведут с собой Напасти, Приведут они Напасти, Изорвут сердце на части! Ой, беда! Ой, беда! Куда спрячемся, куда?

– Под одеялко, – невозмутимо ответил Торрен и, кажется, заснул почти сразу после.

Мист же еще долго смотрела на звездное небо, не думая ни о чем конкретном, а когда закрыла глаза, увидела звездное небо снова, только немного другое, словно она была где-то за много, много дней пути от места их с Торреном ночлега. Вероятно, так и было: опустив голову и переведя взгляд ниже, девушка обнаружила невдалеке двухэтажный дом с небольшой башенкой. Он казался бы почти совсем обычным, если бы не отдельные элементы, явно выполненные в эльфийском стиле, растительные орнаменты в резьбе, странные очертания окон. Вздохнув, Мист бодро зашагала по иллюзии вперед, к крыльцу с темными от времени ступенями.

Подниматься, впрочем, по ним было удобно, деревянные перила под рукой казались приятно гладкими и теплыми, а дверь внутрь оказалась не заперта: Мист легонько толкнула ее, проходя внутрь, и, зайдя в холл, тут же увидела впереди приоткрытую дверь в уже знакомый каминный зал. Когда она вошла, подросток-Мейли поднял на нее голову от раскрытой на коленях книги.

– Что, каникулы кончились? – бодрясь, спросила Мист.

Мейли собрался было что-то ответить, но внезапно нахмурился, и потом картинка замерла, словно замороженная, чтобы через несколько мгновений ее прорезала вертикальная трещина, в края которой начал сыпаться серый пепел. Мист заторможено сделала шаг назад.

– Просыпайся, – с усилием сказал Мейли, облик которого мигал и расплывался. – Ключ – выйти за дверь. Быстрее. Ну?

Мист сделала еще один шаг, пытаясь понять, что происходит, но трещина в реальности перед ней расходилась все шире, мир иллюзии делался плоским, и она, развернувшись, в два прыжка выскочила за порог и открыла глаза снова.

Вот только облегчения это не принесло: вместо того, чтобы очнуться под боком у Торрена, зевнуть и уснуть снова, уткнувшись носом в успокаивающе теплое плечо друга, Мист пришла в себя связанной по рукам и ногами, буквально туго спеленутой веревками от и до, так, что конечности потеряли чувствительность из-за пережатого кровотока.

– Очнулась, эта, – сказали над ней, когда она пыталась понять, что, вообще происходит.

– Так пристукни, ток не домертва.

– Угук, – ответил первый голос, и Мист успела выхватить своим подземным зрением лицо бородатого, лохматого мужика, который буквально на мгновение появился в границах видимости, прежде, чем почувствовала удар и все погасло.

Очнувшись снова, уже в призрачном свете утра, она совсем уже не чувствовала своего тела, хоть и, моментально вспомнив обстоятельства прошлого пробуждения, тут же попыталась активировать Огненную длань – не повезло. Словно бы с током крови по рукам затормозился и ток магии – никакого эффекта она не почувствовала. Зато успела рассмотреть окружающих ее людей: бледные, лохматые, они были одеты в невообразимую смесь звериных шкур и одежды явно с чужого плеча.

Один из них толкнул стоящего рядом локтем, показывая на Мист кивком, мол, снова очнулась, но от него отмахнулись, потому что стоящий спиной к Мист в центре полукруга собравшихся пожилой дядька старательно выговаривал что-то, что девушка даже не могла опознать и разобрать из-за шумящей в ушах крови и болезненного страха. Она всего-то и могла, что немного повернуть голову: этого хватало только для того, чтобы понять, что она, связанная с головы до ног, с веревкой на шее, уходящей вверх, стоит на земле, и ее с двух сторон уверенно придерживают двое мужиков, принимая на себя ее вес и не позволяя ей завалиться куда-нибудь. И Торрен, полностью бесчувственный, с запрокинутой головой и кляпом во рту, стоит рядом точно в таком же положении, поддерживаемый несколькими пленителями, и все лицо у него залито кровью. А место было другое – совсем не то, где они останавливались на ночь.

Кажется, они попали, и на этот раз – серьезно. Пока мужик продолжал что-то говорить, что-то смутно понятное про испытания и вознесение и вечную жизнь, Мист лихорадочно пыталась найти хоть какой-то выход, но никакая концентрация не помогала ей преодолеть путы и ограничения, вызвав в руки волшебство, а словам мешал кляп, раздирающий рот. Но она продолжала надеяться и пытаться, и лихорадочно соображать, и ничего не было кончено, ровно до того момента, пока старик не повернулся к ним, и не подал знак, по которому веревки на шеях пленников натянулись вверх.

Мист подумала о своей смерти почти равнодушно: это было просто глупо, ужасно глупо, но помощи было ждать не откуда. Никому они с Торреном не говорили о своем пути и плане, и от дороги они были, наверняка, далеко, и разве что им очень повезет? Но нет, не успеет. Она видела всю просеку, и ни откуда не торопился рыцарь на любого цвета коне, чтобы их спасти. Хотя, что коню делать в лесу? Впрочем, и даже без коней рыцарей не наблюдалось.

Оглядывая замершую в радостном ожидании толпу, Мист и не увидела первых знаков спасения – только внезапно поддерживающие ее мужики с воплями порскнули врассыпную, роняя ее, и веревка на шее тут же затянулась, перехватывая дыхание, потому что стоять сама Мист не могла. Не успела девушка заново испугаться, как пенька оборвалась или лопнула, и все веревки на ее теле разлетелись тоже, нарушая неподвижность и словно стряхивая бессилие. Мист, чувствуя себя свободной, живой, снова способной к движению, вскочила на ноги, зажигая ладонь в Огненной длани, чтобы увидеть, как Торрен с текущим из глаз багровым огнем под градом ударов и выстрелов расшвыривает нападающих, и одно прикосновение, кажется, равняется одной смерти.

Так, стоя на изготовку с горящей заклинанием рукой, Мист впервые подумала, насколько ее привычный друг и приятель умеет угрожающе выглядеть: огромный, мощный, со звериными, резкими движениями… Только вот, кажется, это был не Торрен: выражение лица, жестокое и холодное, и манера двигаться были совсем не его, и истекающая из глаз Багровая энергия не могла ему принадлежать. А уж когда он поднял обе руки на уровень груди, складывая их в незнакомом жесте и произнес чужим мертвым голосом эльфийское “Эйиладд Нова”, вызывая поток до белого цвета раскаленного воздуха вокруг себя, испепеляя нападающих, сомнений не осталось. Торрен не был магом, ему не давались толком даже привычные Мист хитрости жителей Подземелий. Крича от ужаса, лесные жуткие люди разбегались, мечась, пытаясь скрыться, пытаясь избежать неминуемой смерти. Мист попятилась, отступая, наблюдая, как один за одним падают последние из пленителей, пораженные на расстоянии длинным белым потоком огня по зову Эйиладд Кирин.

Это был не Торрен.

Мист в первый момент даже не могла предположить, кто это: демоны не знали заклятий, а описаний другого типа одержимости она не встречала.

Не-Торрен остановился, оглядываясь, медленно поворачивая голову, словно любуясь неброским окружающим пейзажем, пока не натолкнулся взглядом на словно окаменевшую Мист. Очнувшись от этого, от обращенных на нее истекающих силой глаз, она шагнула назад, поднимая перед собой руку.

– Осторожней…будь, – сказал не-Торрен чужим холодным голосом. – Эола Эйиладд.

А потом багровый отсвет исчез, последние капли силы истекли из глаз Торрена. Он моргнул и упал наземь, как подкошенный, лицом вниз.

Эола Эйиладд.

Он сказал – Эола Эйиладд.

Мист осторожно подошла ближе, попинала мыском сапога неподвижное тело. Торрен не отзывался. Вокруг не было никого и ничего, никаких брошенных вещей – и их с Тором вещей, кстати, тоже, и Мист даже не представляла себе как приводить в чувство обеспамятевшего приятеля, если это все еще был он. С другой стороны, присутствие посторонней сущности как будто бы было четко обозначено багровым огнем, который постепенно вытекал из Торрена, а сейчас ничего не было – обычный такой Торрен, не то спящий, не то бессознательный, но оба варианта знакомы и почти привычны.

Мист еще раз потыкала его ногой и на этот раз парень отозвался коротким скорбным стоном.

– Хватит разлеживаться, – сказала ему Мист нагло, но осторожно, на всякий случай отодвигаясь из зоны досягаемости и заодно снимая с себя остатки веревки.

Торрен снова застонал, с пятой попытки уперся в землю обеими руками и приподнялся, мотая лохматой головой. В волосах у него застряли какие-то веточки, листочки, комья грязи, и все это полетело в разные стороны.

– Мист? – хрипло спросил Торрен, пытаясь сесть. – А что случилось?

– Это я бы у тебя бы спросила, – вздохнула девушка, не спуская с него пристального взгляда. – Ты как? Нормально? Желание убить всех на свете еще есть?

– В смысле, убить?– Торрен огляделся по сторонам, пытаясь понять, где они находятся.

– А вон, видишь трупы? Это все ты. А такой с виду приличный мальчик! – укоризненным тоном сказала ему Мист.

– Я? Да их же пожгли. Как молнией, что ли? – он сощурился, разглядывая ближайшее тело.

– Магией, – буркнула Мист. – Ты ничего не помнишь?

– Магией? Ты что, научилась молнии запускать? Круто! Я помню, как мы спать легли, и потом, – он нахмурился и потер разбитый нос. – Просыпаюсь я, значит, а мне сразу в рыло. Я даже толком не понял, за что. Только и подумал, что, наверное, тебе чем не потрафил, и ты мне в морду и прописала коррекцию поведения.

– Нас в плен взяли. Связали и хотели подвесить, – сообщила ему Мист, показывая ему снятую с себя петлю.

– Но ты всех победила? – уточнил Торрен, ощупывая свою шею, находя там такую же веревочную петлю и снимая ее.

– Но ты всех победил, – поправила его Мист. – Вот взял и сжег всех неугодных. Эйиладд, понимаешь, Нова…

Торрен почесал нос, сколупывая подсохшую кровь.

– А это точно я был?

– У меня есть предположение, что это был ар-Маэрэ Иллемэйр в твоем обличье, так что выбирай. Либо это ты был герой, который в бессознательном состоянии освоил магию, либо это жуткий древний мертвый маг в тебя вселился.

– Первая версия краше, – вздохнул Торрен. – Но что-то не верится. А где наши вещи?

– Понятия не имею, – фыркнула Мист. – Даже Книгу уперли, гады, хорошо хоть, до исподнего не раздели. Но наверняка ощупали, извращенцы.

– Действительно, извращенцы, – согласился Торрен. – Но ведь надо найти, что ли? Как мы без нашего барахла? Без твоей Книги, и Хладогрыз же у них!

– Хотя бы попробовать придется, – согласилась Мист. – Только вот у меня особо нет идей, как приступать.

– Для начала обобрать трупы, – решительно сказал Торрен, поднимаясь. – Ишь, чего удумали? Честных путников на деревьях развешивать, – ничтоже сумняшеся, парень бодро приступил к обыску ближайшего тела, полностью игнорируя его полу-поджаренное состояние. – Ничего себе я…то есть, Мейли, то есть, мы с Мейли их! Ты заклинание-то запомнила?

– Не уверена, что у меня получится. Это что-то было такое, нетривиальное и сверхмощное, – Мист подошла к одному из тел, с сомнением на него посмотрела, и уж было наклонилась, чтобы начать обыск, потому что в исполнении Торрена все выглядело просто, но в ноздри ей ударил вкусный запах печеного мяса и она резко отдернулась, делая даже несколько шагов назад.

– Что, воняет? – сочувственно спросил Торрен. – Ладно, в сторонке посиди. Не хватало еще чтобы ты блевала и ценную еду выкидывала из организма. Кто знает, когда мы теперь пожрем?.. У этих еды нет. Видимо, где-то тут, недалеко, что ли, живут? Если провизии не брали.

– Видимо, – Мист недовольно шмыгнула носом и отошла, наблюдая, как споро и уверенно работает ее друг. Вот уж у него были крепкие нервы, луженый желудок и, кажется, полное отсутствие брезгливости.

– Во, арбалет, – обрадовался Торрен. – На, чисти, – он подошел, протянул Мист несколько закопченное оружие и кинул ей под ноги колчан с болтами. – И тетиву проверь, а то от жары могла в некондицию уйти.

Мист с сомнением оглядела добычу: она смутно себе представляла, как отличить “кондицию” от “некондиции”, а уж чистка арбалетов была вне ее разумения полностью. Но она все равно решила попытаться, хотя бы изображая видимость деятельности, пока Торрен продолжал деловитый обыск, и пытаясь восстановить в памяти, как именно, с каким выражением и с каким жестом ар-Маэрэ в теле Торрена вызывал белый огонь заклинанием “Эйиладд Кирин”. Помнить-то она помнила – или ей казалось, что помнила, но получится ли у нее?..

– Ну вот, – Торрен, увешанный трофеями, вернулся к ней. – Давай сюда, горе пеплово, – он присел рядом с ней, забрал арбалет, и начал разбирать, проверяя каждую деталь по очереди. – Тропинка отсюда есть. Сдается мне, к ней мои, гм, наши жертвы и бежали. Видимо, где-то там и есть их поселение, или что-то, куда наши вещи уволокли.

– Пойдем туда? – без энтузиазма уточнила Мист. На самом деле, выбора особо не было. Оставлять Книгу и все остальные записи в неизвестных руках было глупо и опасно, а без своих вещей и запасов они вряд ли смогут продолжить путь.

– Осторожненько, – кивнул Торрен, споро пересобирая арбалет. – На. Он, конечно, не такой классный, как Вилев, но временно сойдет. По крайней мере, выстрелит в нужном направлении.

– Спасибо, – вздохнула Мист, прилаживая колчан на бедро. – Чего ж нам так не повезло, птичка-то на нас нагадила, должно было бы златом окатить, а не неприятностями.

– Так это ты накаркала. Кто про напасти пел? – хмыкнул Торрен. – Ладно, будет нам и золото. Вот, сейчас чумазых этих грабанем, будет и злато. У них, небось, навалом: грабят же честных путников, уроды!

Мист энтузиазма приятеля не разделяла, но все равно постаралась приободриться, ведь от неминуемой смерти они чудом спаслись, значит, вытащат и Книгу со своими вещами. Иначе как-то нечестно: раз уж сам Мейли счел возможным вмешаться, чтобы переломить ход событий, все должно получиться наилучшим образом. Или не наилучшим – но хоть как-нибудь.

По тропинке, петляющей по лесной чаще, Торрен пошел первым, двигаясь мягким, обманчиво-расслабленным шагом, глядя на который было легко забыть о том, насколько он огромный и мощный мужик, настолько легко, плавно и бесшумно он двигался, практически перетекая над землей. Мист шла следом, на расстоянии от него, далеко не так изящно и производя куда больше шума, но, хотя бы, не спотыкаясь на каждом шагу. Все-таки даже небольшой опыт путешествий в компании профессиональных приключенцев уже сказывался: по крайней мере, она не бродила уже, как бугай в посудной лавке.