Читать книгу: «Башни Эквеллора», страница 9

– Интересно, – согласилась Мист, никуда не сходя со своей огневой позиции в дверном проеме. – Другой вопрос, где оно, такое интересное, сейчас.

– Хммм? – Торрен поднял голову от обследуемого трупа и нахмурился, оборачиваясь на подругу.

В полной тишине отчетливо прозвучал тихий шорох, и оба тут же обернулись в его сторону – но успели разглядеть только исчезающий между ящиков крысиный хвост.

Торрен было облегченно хихикнул, мол, я же обещал крысу? Но увидел боковым зрением, как Мист замерла, вглядываясь в сумрак одного из углов, в который не доходил рассеянный свет от узких окон-бойниц под самым потолком, и сам, медленно поднимаясь, обернулся туда же. Темнота там была немного гуще, чем в других местах, и, кажется, была живой.

– А вот и Пушок, – процедила Мист, судорожно соображая, что же из известных ей формул и конструкций могло повредить эдакой первозданной живой тьме.

Торрен сделал осторожный шаг назад, и Зубы тьмы, подумав, качнулись за ним, выползая под скудные лучи света, которые словно обкусывали темную сущность по краям.

– Пепельная срань, – сквозь зубы выругался Торрен, напружинивая ноги в готовности к нападению.

– Тонко подмечено, – автоматически согласилась Мист, пристально наблюдая за шевелениями твари. Она, однако, не нападала, хоть и уже неоднократно успела продемонстрировать и агрессивность, и прыгучесть – только медленно подползала ближе к двум приключенцам, которые этому были не очень уж рады.

– Чего это она не прыгает? – свистящим шепотом осведомился Торрен, не поворачивая головы.

– Наелась? – неуверенно предположила Мист. – Хотя она изначально на нас не нападала, тоже.

– Может, ты ей, вроде как, мама? Ты же ее создала, такую.

– Да уж, вся в меня, прожорливая Тьма, – нервно рассмеялась девушка. Помедлив, она положила руку на плечо друга, указывая опустить оружие, и сделала шаг вперед, становясь вровень со своим спутником. Зубы Тьмы зашевелились активнее, перетекая быстрее, бесшумно и гладко, очень пугающе. Мист даже судорожно сглотнула, чувствуя боль в мышцах горла от напряжения. – Гийл! – выдавила она, поднимая руку и показывая слепой Тьме раскрытую ладонь, словно собаке. Впрочем, Тьма увидела, или услышала, но поняла, и остановилась. – Стэ кийм, – попробовала снова Мист, маня Тьму рукой, и та, на удивление, покорно подползла ближе, остановившись почти совсем рядом, но вне досягаемости оружия Торрена, словно бы опасаясь немного его.

Парень аж присвистнул от удивления.

– Ну ничего себе, – сказал он. – Взаправду приручила. Зубастая тьма!

– По моему, – позволила себе выдохнуть Мист. – Это тянет на новое ругательство. “Зубастая тьма!”

– У нас уже есть гусятки, – не убирая, впрочем, оружия в ножны, Торрен немного расслабился, что было заметно по тому, как он себя держал. – Кстати, твой Пушок успешно справился со всеми оставшимися, тут ровно семь порций корма для червей.

– Может, тут есть что-нибудь более полезное? Например, Книга. Или Хладогрыз, – с надеждой потянула Мист, оглядываясь. Однако, осмотр помещения в компании с ползающим за Мист следом темным созданием показал, что большую часть предметов тут не трогали и не двигали уже очень долго, если судить по толстому слою пыли, поэтому копаться здесь было бесполезно.

– Глухо, – резюмировал Торрен, поправляя оружие и одежду, косясь при этом на Пушка. – А это, что, теперь будет с тобой всегда ходить? Ты не шутила? А я-то надеялся, что я лучше… какого-то Пушка.

– Конечно, лучше, – невозмутимо ответила Мист. – Ты кашу умеешь варить, а он только антисанитарию разводит. Но, чтобы понять, что он такое и что делать, надо сначала Книгу найти. Надеюсь, там есть что-нибудь про …пушков.Скажи спасибо, что он нас сожрать не пытается. А то как-то не весело было бы рыться дальше по этому уютному дому с ним, кусающим нас за пятки.

– Спасибо, Пушок, – покорно сказал Зубам Тьмы Торрен, привычно первым выходя со склада на кухню, и оттуда в коридор.

Дверь напротив той, из которой они вышли, вела в комнату вроде столовой или общей залы: трупов там не было, но несколько стульев было перевернуто, словно помещение покидали в спешке.

Скорее всего так и было, подумала Мист, глядя на смирно перетекающую вдоль пола рядом с ней темную тварь. Пушок начал свою жатву с другого конца коридора и, конечно, кто-то успел крикнуть, вызвав переполох у остальных, в том числе, тех, кто, видимо, мирно играл тут в карты на деньги.

– Кажется, тут играли в “Три дебила”, – оценил диспозицию Торрен, сгребая со стола монеты. – А выиграл четвертый.

– Самокритичненько, – хмыкнула Мист, теряя интерес к этому помещению. – Идем, кажется, нам осталась всего одна дверь, Книга должна быть там, нечего расхолаживаться.

– Да тут только расхолаживаться, с их ледяным храмом то, – фыркнул Торрен.

Последняя дверь, однако, оказалась накрепко заперта: Торрен несколько раз безрезультатно побился о нее плечом, а Пушок сползал под нее и обратно, растекшись по полу плоским темным блином, после чего оба выжидательно посмотрели на Мист: по крайней мере, Торрен смотрел, а Зубастая тьма замерла рядом, всем своим мраком выражая ожидание и сдержанное непонимание причин остановки.

Мист перевела взгляд с одного на второго и сморщила нос.

– Личные покои нашего лэра Калеба, видать, – прокомментировала она, поддергивая рукава и отходя к противоположной стороне коридора. Прислонившись спиной к крашеным кирпичам, девушка вытянула руки, направляя ладони вперед и скомандовала уже почти привычное, – Эйиладд кирин!

На этот раз ощущение вытягивая и наваливающейся слабости было больше, а сполох вышел не слишком мощным. Дверь опалило и дернуло на петлях и замке, но она осталась стоять.

Торрен почесал в затылке и с подшага пнул дверь ногой, довышибая ее.

– Это все потому, что ты на мою кашу жалуешься и плохо ее жрешь, вот и слабенькая такая, – сообщил он, с трофейной секирой наперевес первым заходя в открывшуюся им комнату. Она была аскетичной до зубной боли, полупустой, но стены покрывали изящные узоры и картины, часть их них – не дорисованные, и плотно прикрытые баночки с потеками краски скромно стояли в уголке между скромным ложем и спиноломным монастырским столом, а в другом углу в стену была вделана плита с отпечатком ладони – впрочем, о ее существовании приключенцев предупреждали, поэтому Мист только равнодушно скользнула по ней взглядом, отмечая, что это, вероятно, основная метка этого места, Келэб.

– Попробовал бы ты сам столько раз подряд колдовать, посмотрела бы я на тебя.

– Ну-ну, давай меняться тогда, – сказал Торрен, всовывая в руки Мист секиру, от чего девушку немного перекосило, и картинно направляя ладони в сторону неказистой мебели. – Эйиладд кирин, – зычно гаркнул он и с его рук сорвался тонкий белый огонек.

Мист ошарашенно на него посмотрела, едва не уронив секиру, а сам Торрен, обливаясь внезапным потом, резко осел наземь, где стоял.

– Я ж не колдун, мы проверяли, – растерянно сказал он очень слабым голосом, словно это он плохо кашу ел, а вовсе не Мист.

– Ты был не колдун, – Мист опустила секиру на пол и присела рядом с другом на корточки, щупая его лоб и заглядывая в зрачки, оттягивая веки. – Но с тех пор, как мы проверяли, много чего произошло. В том числе, сегодня в лесу, когда ты колдовал, вернее, поганец Мейли с твоей помощью. Может он как-то, не знаю, инициировал твои способности? Я у него спрошу, если снова увижу во сне.

– Нормальным девицам снятся розы, стихи и кавалеры, – укоризненно пошутил Торрен. – А тебе? Эх, ты.

– Я нормальная, – не согласилась Мист, помогая своему крайне тяжелому другу снова подняться на ноги. Он то и дело норовил упасть, демонстрируя крайнюю степень слабости, и даже секиру брать отказался. – Я самая нормальная колдунья. И сны мне снятся соответствующие – мертвые колдуны прошлого, трупы, кровь и новые заклинания.

– Иногда трупы – твои собственные, – слабо усмехнулся Торрен, с трудом добираясь до узкой суровой кровати с тонким одеялом и опускаясь на нее. Зубастая тьма бесшумно перетекла под ним и замерла густым чернильным пятном на реальности. – Можно, я посплю? Твой Пушок все равно всех уже убил, опасности нет. Хороший Пушок. Кстати, где он?

– У тебя под ногами, – пожала плечами Мист и принялась обходить стены. – Мне кажется, его пора кормить. Ну, по крайней мере, когда ты отоспишься, будет точно пора, а Книгу мы пока так и не нашли. И я ее что-то тут не вижу.

Торрен вяло поджал ноги, убирая их из видимости Пушка, и сложил руки на животе.

– Вот ты думаешь, сел, ручки на животике сложил, и Книга к тебе сама придет, что ли? – возмутилась Мист, обстукивая стены. Они имела подозрение, что где-то тут есть еще одна комната, потому что плохо себе представляла эльфа, живущего в таких суровых условиях – особенно бросалась в глаза разница между ложами Калеба и Мейли, а они оба были маги и чародеи, следовательно, должны были обладать сходными взглядами на жизнь. – А, “глядь”, нету Книги, – недовольно сказала девушка.

– Зато есть животик, – отозвался Торрен.

– Да уж, ты-то не то, что кашей, но и колбасой из человечины не брезгуешь, – сварливо отозвалась Мист, и тут под ее рукой раздался немного другой звук. В этом месте стены было изображено дерево, оплетающее корнями пронзенный мечом шар, заключенное в подобие расписной арки, и отличающийся материал начинался как раз на границе арки. Приглядевшись, Мист с удовольствием нашла по границе рисунка исчезающе тонкую щель, отлично замаскированную слоями обклеечной бумаги и краской – эта арка и была дверью. – Эй, сюда иди, – позвала Мист и, опомнившись, повторила по-эльфийски, – Стэ кийм!

Зубы Тьмы завозились под кроватью и, разлепившись в тонкий слой темноты, прямо по полу потекли к девушке.

– Стэ вийр, – Мист постучала по рисунку, и Пушок, истончившись до тонких струек мрака, втянулся за ложную стену.

– Думаешь, он откроет? – с сомнением спросил Торрен и с кряхтением начал подниматься, потому что отдыхать, пока подруга подвергается потенциальной опасности, совесть ему не позволяла.

– Нет, – с неудовольствием отозвалась Мист. – Стэ кийм, – Пушок стал пробираться обратно, по всей длине щели, четко ее обозначая.– Я просто пыталась понять, что здесь правда есть дверь, и мне не мерещится.

– Лучше бы мерещилось, чем на такое смотреть, – сплюнул Торрен и, немного покачиваясь, подобрал свою секиру и подошел к подруге.

– А что такого? – не поняла девушка.

– Ну ты себе представь, что тебе эту ползучую тьму год назад показали? – повел плечами Торрен.

Мист смерила выползающего Пушка непонимающим взглядом: он просачивался тонкими струйками через едва заметные отверстия и собирался в густую вязкую тень над полом.

– Скажем так, я и год назад страшнее видала, – заключила девушка, растирая руки. – Я попробую прожечь в районе засова, она деревянная на звук, – объяснила она. – Очень надеюсь, что Книга, все-таки, там нас ждет.

Мист сосредоточилась, подталкивая свою усталую и инертную волшебную силу в руки, и, увидев, что от ладоней стало отсвечивать красным, прижала их к двери там, где исходу Пушка мешало что-то внутри.

– Скважины нет, видимо, артефактный засов, – тихо прокомментировал Торрен, наблюдая, как под руками Мист съеживается и опадает краска, и начинает распространятся вкусный запах горелого дерева.

– Меня это сугубо не интересует, – сдержанно ответила Мист, надавливая сильнее. Рука провалилась в обугленное дерево двери, девушка, обжигаясь, нащупала внутри поворотный механизм и надавила на него, думая про Калеба самые нехорошие вещи. Скрипнуло, грохнуло, Торрен налег плечом на дверь и она распахнулась внутрь, открывая полную света комнату, разительно отличающуюся от спартанской обстановки соседней. Во-первых, тут была прекрасная кровать с мягкой периной, а во-вторых – множество предметов роскоши и искусства, ровно столько, чтобы заставить комнату выглядеть изысканно, но без излишества. В углу за ширмой обнаружился даже импровизированный водопровод и толчок, что Мист умилило донельзя. Видимо, все эльфийские маги мыслили примерно одинаково – даже жаль, что Торрен был настолько смертелен, с Калебом явно можно было бы обсудить многие интересные вещи относительно эльфийского наследия.

– Кучеряво жил, урод, на грабеже и разбое, – пробурчал Торрен. – Но вообще маловато как-то.

– Чего маловато? – Мист, вороша вещи и открывая ящики.

– Всего маловато, – парень и перетекающая у него под ногами Тьма рыскали по углам тоже, суя нос повсюду. – Барахла маловато. С тем, сколько они, я думаю, награбили караванов, даже если аккуратно, даже если очень, очень осторожно, “богатств” должно быть поболее. Где-то еще склад есть, Мист.

– Тем более, что Книги я так и не вижу, – согласилась она и добавила нехотя. – И не чувствую, тоже.

– А где ты ее чувствуешь? – оживился Торрен.

– Давай все полезное собирай, трепло, – ласково сказала Мист, сворачивая с кровати перины с целью поиска тайников.

Драгоценностей в итоге они нашли достаточное количество, а вот свои оставшиеся вещи – нет, что приводило их к выводу о том, что, вероятно, либо где-то в замке осталась необследованная часть, либо их барахла тут и вовсе не было. Но в этом случае возникал вопрос, кто же тогда унес дальше или не донес до склада добычу с Торрена и Мист, если количество оставленных позади трупов совпадало с расчетным по словам их временного друга Курта.

Мист присела на край кровати и призадумалась. Торрен пристроился рядом, но вскоре ему, усталому, надоело находиться в вертикальном положении, и он улегся в груду разбросанных перин, сворачиваясь вокруг Мист теплым, хоть и несколько неудобным кольцом.

Так или иначе, но постепенно усталость и тепло взяли свое, и Мист, сама того не заметив, задремала, привалившись к надежному и привычному Торрену. Снился ей какой-то безумный сумбур, через который, наверняка, даже паскудник Мейли не мог бы пробиться – хотя Мист не отказалась бы задать ему пару вопросов, вернее, пару десятков вопросов. Странно, но, кажется, от каждого диалога с Мейли число вопросов только прирастало.

Девушка проснулась толчком. Что-то хрустнуло, или зашелестело, и она услышала сквозь сон, выпрямляясь и открывая глаза в наступивший густой сумрак.

И страшно заорала – потому что полумрак обрисовывал прямо перед ней покачивающуюся фигуру в длинном балахоне и с неестественно свернутой набок лохматой головой. Торрен рядом тут же подскочил, пытаясь спросонья сообразить, кого убивать, куда бежать, а стоящий перед ними человек поднял руку, словно собираясь произнести заклинание, и на пальцах блеснуло сквозь темноту кольцо. Мист заорала снова, все еще частично во сласти дремы, тормозящей мысли и реакции, выкрикнула злополучный Эйиладд Кирин, разом ослепивший их с Торреном обоих и лишивший ночного зрения, и, кажется, Эйиладд Киредие тоже. Навстречу огненному короткому языку, кроме вспышек заклинаний, поднялась темнота черней ночи, разрастаясь. Она поглотила слепящее пламя и бросилась на нападающего, охватывая его плотным одеялом, пеленая, опутывая, душа. Жертва Пушка – а Мист все-таки смогла сообразить, что это именно Пушок бросился им на защиту – издавала какие-то задушенные звуки, слышался хруст и треск.

Мист смогла слезть с кровати, путаясь в Торрене, доспехах и скомканных постельных принадлежностях, и заметалась в поисках источника света, то и дело натыкаясь на своего точно также мечущегося приятеля. И только когда все стихло, и тело, распластавшись на полу, перестало двигаться, они смогли зажечь масляную лампу, найденную на прикроватном столе.

Они держали ее вместе, и именно так и повернулись, переглянувшись, к добыче Пушка: два перекошенных, встревоженных лица.

Впрочем, причины для тревоги были. Вместо того, чтобы просто обкусать жертву, как раньше, Пушок, почему-то, оплел ее целиком, черной сетью пульсируя по телу давешнего эльфа Калеба. Серая призрачная пленка и черные сгустки, соединенные тонкими нитями словно втягивались внутрь, забирая с собой краски – кожа эльфа и его волосы стремительно бледнели, словно из них высасывали цвет.

Мист схватилась за Торрена свободной рукой, а тот – за нее.

– Так он что, живой был? – не понял Торрен, на всякий случай делая вместе с Мист шаг назад.

– Да мы же проверили. Убил ты его, – подрагивая, отозвалась Мист. – Да на его шею посмотри, – сказала она, указывая на неестественный угол головы. – Ты ему шею сломал, и он же такой и пришел сейчас, с головой набок!

– То есть, он дохлый по наши души явился? Ты точно помнишь, у него была шея сломана?

– Была сломана, – с запинкой сказала Мист, в священном ужасе наблюдая за тем, как мрак окончательно втягивается в ставшую белой, как молоко, кожу Калеба. Странно, но, кажется, его лицо стало моложе от влияния мрака, и – Мист готова была поклясться – из под белых волос проглянули острые кончики ушей. Чтобы разглядеть получше, девушка сделала шаг к неподвижному телу, наклоняясь вперед под протесты Торрена, и тут голова эльфа сдвинулась, словно мрак дошел до костей внутри и занялся их починкой. Мист дернулась и замерла, гадая, пора уже драпать, или можно еще понаблюдать.

Эльф открыл глаза – просто распахнул, безо всякого предупреждения, и Мист с воплем скакнула вбок, едва не выбивая из рук Торрена лампу, а Калеб медленно повернул голову на движение и уставился на приключенцев взглядом, в котором плескалась предвечная Тьма, цепляясь мелкими зубами за белки глаз и словно обгрызая их, прорастая ими изнутри. Эльф мигнул, но тьма не рассеялась, только улеглась, становясь гладкой и глянцевой, оставив место только для по-прежнему серой радужки и заполнив собой все остальное.

– Мор-райт? – сказал он, глядя на Мист. Та пискнула что-то невразумительное, дрожа крупной дрожью, словно не в силах пробудиться от завораживающего кошмара, и на всякий случай спряталась за Торрена.

Эльф стал медленно подниматься с пола, словно с трудом осознавая свои конечности и их протяженность.

– Моррайт, – повторил он. – Таэне тирре анморе, моррайт.

Мист судорожно сглотнула. Нет, она все поняла – да даже Торрен после их изысканий по переводу каракуль Паскудника Мейли, наверняка, понял, но слова чужого языка из уст чуждого, страшного создания, которым стал беспокойный Калеб, ее пугали – и звучанием, и сутью.

– Чего это он? – Торрен задвинул подругу подальше за свою спину. – Чего это он хочет? Анморе чего?

– Анморе ничего, – автоматически огрызнулась Мист, и Калеб, словно на секунду запав внутрь себя и перерыв воспоминания, сказал на весторне.

– Госпожа, возьми…слугой своим меня.

– А мне тебя не взять? – осведомился Торрен, но трофейное оружие опустил, понимая, что, кажется, настало время ошеломительных историй и переговоров, в которых его роль – подвякивающая.

– А ты, между прочим, что такое? – с сомнением поинтересовалась Мист, не спеша приближаться к своему потенциальному верному слуге.

– Эи, – начал тот, потом с трудом утвердил себя в положении сидя и, отводя с лица пыльные волосы, продолжил. – Ард-Рахиллар тер-Иандэ Эрил. – Эльф говорил нетвердо, словно его связь с собственной памятью была нарушена, и взгляд, обращенный на Мист, вышел растерянным. – Калеб.

– Так “Калеб” или “Эрил”, коллега? – скрывая нервозность, уточнила Мист. – И откуда внезапное желание распластаться и проситься на службу? Разве ты тут сам не самый важный дядька с горы?

Калеб повернул голову, немного наклоняя ее набок, отчего волосы упали на сторону, и Мист невольно отметила и наличие ранее отсутствовавшего уха, и явную молодость своего собеседника. Он выглядел куда старше, когда Торрен убил его … в первый раз.

– Не знаю. Нет. Да. Я помню, что меня зовут Эрил, помню свой род, помню, что здесь меня звали, как башню, Келэб, и помню, что пришел из Тьмы, чтобы убить тех, кто здесь живет, – его речь становилась лучше, словно ускользающая связь между памятью и разумом налаживалась, и он то и дело хмурился, прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Пришел потому, что ты звала, Моррайт, и принадлежу тебе с твоего зова.

– О как! А твой отец все боится, что ты замуж не выйдешь! Глядь, призовешь себе такого выморота, и на любого мужика и натравишь. Вот и муж, – пошутил Торрен, пытаясь вернуть градус нормальности, хоть и плохо получалось пока.

– А этот чем плох? – отмахнулась от него Мист, думая о куда более серьезных вещах. – “Глядь”, он уже готовый, призывать никого не надо.

– Да он эльф! – сказал ее напарник так возмущенно, словно быть эльфом было главнейшим преступлением. – Людоедов нам не надо, да и серые наши стражи не поймут такого супруга у почтенной профессорши.

– Действительно, – вздохнула девушка, которая такой перспективы даже не рассматривала. – Тогда что нам с ним делать?

– Для начала – спросить, куда он сунул нашу Книгу и мой Хладогрыз!

– Эй, это почему это Книга наша, а Хладогрыз – твой? – возмутилась девушка, невольно перебивая открывшего было рот эльфа. Однако, Эрил, или Келэб, или Калеб – как его там – все еще делал слишком большие паузы и долго соображал, прежде, чем говорить, и от этого терял нужный момент.

– Хорошо, – покорно согласился Торрен. – Нашу Книгу, наш Хладогрыз и нашу тетрадку с записями.

– Вся последняя волшебная добыча в храмовой сокровищнице, – смог вставить эльф.

– Это еще где? – осведомилась Мист, автоматически начиная поправлять на себе одежду и снаряжение в смутном предчувствии новых проблем.

– Туда вход из храма ЛЛоединн, – эльф поднял голову и наклонил ее к другому плечу, словно разглядывая свою “Моррайт” и ее спутника и пытаясь понять, не будут ли они выглядеть лучше с этого ракурса.

– Не было там никакого входа, кроме выходов в замок и в Башню, – досадливо потерла нос Мист. – В Башню – за шпалерой, в замок – просто так.

– Моя многомудрая задница, – поднял вверх указующий перст Торрен. – Предрекает немногомудрую, но хлопотную задницу.

– Запоздала твоя задница с предсказаниями, – проворчала Мист. – Ты! Как там тебя. Веди в сокровищницу. Встать-то можешь?

– Да, Моррайт, – отозвался эльф, с трудом поднимаясь с пола. Он был похож на паука, ступившего всеми ногами в масло: грация и изящество точно те же, и такое же самопроизвольное расползание ног, словно он не мог определить их количество и поймать баланс всего на двух. Однако, в конце-концов, он утвердился в вертикальном положении и сделал неуверенный шаг, цепляясь за стул. Потом, вдумчиво оценив свои силы, передвинул стул и сделал шаг за ним, опираясь на спинку руками.

Мист удрученно провела ладонью по лицу.

– Но он же нормально ходил, – возмутился Торрен. – Даже шустро!

– Это Калеб ходил. Настоящий. А тут, судя по всему, Пушок навел свои порядки, – вздохнула, поджимая губы, Мист. С одной стороны, простая вежливость требовала помочь несчастной жертве ее магических недоопытов, а с другой стороны – прикасаться к измененному тьмой белесому эльфу было как-то страшновато и в целом не хотелось.

– А, пеплова сыть, – ругнулся Торрен, сунул Мист лампу, шагнул к еле подергивающемуся эльфу, отнял стул и подхватил его под руку, принимая на себя нагрузку. – Ну, вот так уже лучше. Еще бы узнать, что ты за штукотень такая, и почему я тоже научился колдовать, и еще наше барахло найти, и вообще все будет отличненько.

– Оптимист, – прокомментировала Мист, выходя из тайной спальни Калеба с лампой впереди себя.

– Ну, вот, опять ни за что, ни про что, обозвали, – пробубнил Торрен, на всякий случай следя и за своим подопечным, и за Мист, чтобы она не споткнулась о какой-нибудь дерзкий, разлегшийся не на своем месте труп.

– И где здесь сокровищница? – поинтересовалась Мист у уже почти нормально передвигавшегося к концу недлинного пути эльфа. Тот оглянулся вокруг и указал на одну из покрытых льдом стен.

– Там.

– Подо льдом? А как лед убрать?

Калеб-Эрил замер, словно перебирая полу-чужие воспоминания и выискивая нужные. От этого у него сделался совсем страшный, отсутствующий взгляд, а голова снова склонилась к плечу.

– Был… жезл. Артефакт. Я его…съел? – недоуменно озвучил итог своих мыслей Эрил и посмотрел на Мист настолько изумленно, что она только развела руками.

– Извини, мужик, не уследили, – деланно посетовал Торрен. – Ты на него как прыгнул, как вцепился. Мы уж думали, он из колбасы, жезл-то.

– Ты что-то путаешь, – вставила Мист. – На колбасу набрасывался, все-таки, ты сам, – она прошла вдоль стены, ежась от пронизывающего холода, идущего от массива льда. – И как нам теперь пройти?

– Ну как, каком книзу, – деловито подобравшись, Торрен оглядел храм. – Эй, ты, как тебя? Где тут проход?

Калеб, мигнув, перевел взгляд на него, потом сделал несколько шагов вбок, примеряясь и прикидывая расстояние. Все его движения происходили с задержкой, словно ему требовалось время, чтобы найти нужную конечность, но задержки постепенно становились немного меньше: видимо, Пушок, или чем он там был, постепенно осваивался с управлением телом и сознанием эльфа.

– Вот тут, – он указал на место ближе к углу комнаты.

– Отлично, вот сюда и бей, – скомандовал Торрен подруге. – Кирином своим.

– Умный такой? – осведомилась Мист, нервно разминая руки. – Сам и бей.

– Чтоб я опять утомился так? – возмутился парень. – Глядь, там вдруг враги, а я уставший? Ты, эй, там враги есть?

– Защитное заклинание? – не очень уверенно отозвался Эрил.

– Знаем мы эти защитные заклинания, – проворчал Торрен и легким дружеским пинком под пятую точку подтолкнул Мист ко льду.

– Смерти ты моей хочешь, – пожаловалась девушка, подходя к ледяным кристаллам ближе. От них пахнуло холодом, и Мист сконцентрировалась на своих ладонях, вызывая не сполохи Кирина, а Огненные длани – куда менее энергозатратное колдовство. С ними было немного теплее, и ледяной кристалл под прикосновением Мист живо начал подтаивать, стекая на пол тонкими ручейками воды.

– Глядь, идет, – с удовольствием прокомментировал Торрен из своего места в первом ряду зрительского зала.

– Не сглазь, колдун недоделанный, – попросила Мист через плечо, продолжая водить руками по льду. Под ее руками плавилось, под ногами растекалась огромная, холодная лужа, и Мист нервно переступала ногами туда-сюда, пытаясь не замочить в очередной раз ноги. Однако, лужа все росла, а льда как будто и не убывало. Устав стоять с поднятыми руками, девушка шагнула назад, к поджидающей мужской части исследовательского отряда, и критически оглядела свою работу.

Под стеной растекалась огромная прозрачная лужа, уже больше напоминающая маленький садовый декоративный прудик, а вот корка льда на стене, кажется, и вовсе не изменилась, оставаясь прежней.

– Это, вообще, что? – грозно осведомилась Мист у своего потенциального верного слуги. – Какого пепла оно не уменьшается?

– Это же волшебный лед, Моррайт, – пожал плечами эльф. – Призванный именем ЛЛоединн. Вряд ли его можно растопить обычными способами.

– Это мое заклинание выстраданное – обычный способ? Да вы зажралась тут, – возмутилась девушка под хихиканье Торрена и огляделась кругом, ища кристалл, разбитый заклинанием немного раньше. Однако, конечно, ни одного обломка не нашлось – видимо, разрушенная структура магически восстановила себя. – Дым и пепел, – вздохнула она и снова посмотрела на Калеба-Эрила, но с большим давлением, чем раньше. – Так как мой справочник по магическим делам находится там, за твоей пепловой стенкой, будешь справочником сам.

– Если я знаю что-то нужное для тебя, Моррайт, я с радостью расскажу, – эльф церемонно склонил голову, хотя Мист сильно подозревала, что он чувствовал себя ничуть не более в своей тарелке, чем она сама.

–Ты тер-Ианде, недоучка, то есть, – Мист сложила руки на груди, чувствуя в них остаточный гул магии. – Ничего особенного по части знаний я от тебя не жду. Однако, ты тут прочно окопался, замок строил, народ морочил, ЛЛоединн поклонялся…так что мне нужны факты.

– Да, Моррайт, – с готовностью и некоторой опаской отозвался эльф, а Торрен важно покивал, тоже складывая руки на груди. – Что ты хочешь узнать?

– Ты сказал, что лед призван именем ЛЛоединн. Артефакт имел к ней отношение? Кстати, а как правильно, Меката или ЛЛоединн?

– Меката это титул, – объяснил Эрил, сложив руки вместе на уровне талии и трепетно заглядывая в глаза Мист. – Милостивая. ЛЛоединн, это имя великой богини Смерти, что обитает в Домене Холода за гранью мира.

– Кажется, мы все таки отыскали справочник, – крякнул Торрен. – Вот как называется это сучье место, где мы чуть не сдохли! Домен Холода.

– Какие еще есть… домены? – спросила Мист, внутри себя уже прикидывая ответ из догадок.

– Эй, нет, нас не это сейчас волнует, – перебил открывшего было рот эльфа Торрен. – Нас волнует артефакт. А научные изыскания подождут.

– Ага, подождут, до тех пор, пока источник знаний опять окочурится каким-нибудь неестественным образом? – возмутилась Мист, но, соглашаясь с прагматичным подходом Торрена, вздохнула. – Ладно, артефакт. Откуда он, что он делал и каким образом?

– Это был жезл, видимо, принадлежавший ар-Дэйдрэ ЛЛоединн, – скованно, словно ученик на уроке, рассказал Эрил, переводя взгляд с одного на другого и не понимая, кажется, с одной стороны, почему он испытывает необходимость подчиняться, а с другой – горя желанием помочь. – Он приоткрывал врата Домена, рассекая свет и ветер, выпуская стужу.

– Уже интересно, – покивала Мист, делая мысленную заметку. – И убирал следы мороза тоже.

– Тоже, – подтвердил эльф.

Мист задумчиво потерла подбородок.

– А ЛЛоединн отвечала на твои, гм, молитвы? Ты же обращался к ней здесь?

– Ее демонесса отвечала, – с некоторым внутренним сопротивлением ответил Эрил.

– И чем демонесса не угодила?

– С ней трудно иметь дело, – признался эльф. – Она знала, что я не маг и не дэйдрэ, и могла меня выдать. Кроме того, это сильно истощало посох, требовалось потом много жизней, чтобы его зарядить. Поэтому я берегся, и вызывал ее только тогда, когда нужно было явить чудо для подкрепления веры.

– Вот по поводу веры я б с тобой еще поговорила, проповедник ты наш, – сурово сказала Мист. – Вызывай ЛЛоединн, или демона, или кто там у тебя. Ты хотя бы имя ее знаешь?

– Нет, – покачал головой эльф, обводя взглядом зал, словно впервые и делая неуверенный шаг к центральной части со шпалерой и ледяным пьедесталом. – Я зову Мекату ЛЛоединн, но она никогда не покидает своего Домена, как и остальные хранители, поэтому вместо нее на зов приходит ее слуга. Так всегда было.

– Так и та, с глазами, – подтолкнул Торрен локтем подругу. – Жаба. Да? “За строками я скрыта”.

– Да, та точно так же. Только она служит Дее Дилинге, – отозвалась девушка, наблюдая за тем, как Эрил с крайне сосредоточенным лицом поддергивает рукава своей хламиды, тщательно подвязывая их веревочками, и кладет голые запястья на острые выступы на пьедестале.