Читать книгу: «Башни Эквеллора», страница 6

Сначала единственным, что намекало на сотворение волшебства, было слабое свечение левой руки Мист, но с каждым звуком и словом нарисованные знаки стали наливаться мерцающим отсветом, окрашиваясь им, подсвечиваясь, и напоследок вспыхнули и исчезли, словно их и не было.

– Мде. Вот и убираться не надо, – заключила Мист, машинально отирая левую руку о штаны, словно могла стереть дрожащее ощущение магии с пальцев.

– Получилось? – встрепенулся Илм.

– А вот это мы сейчас узнаем, – Мист подошла к бывшему центру символов, подняла управляющий жезл, который сейчас выглядел почти в точности как тот, что не работал, пожала плечами и пошла к ближайшему окну с видом на площадь.

– Вот тут, вот этот выступ, – осторожно подсказал Илм. – Подзывает всех серых.

– Это? – Мист ткнула в выступ, что-то щелкнуло.

Сначала, конечно, ничего не было заметно: Мист успела заскучать, глядя в окно, как из проулка показалась первая Пешка, горбясь и тащась словно против воли. За ней следовала вторая, третья – с небольшими перерывами великаны все прибывали и прибывали на площадь, заполняя ее тихой, покорной, тяжело поскрипывающей сочленениями толпой.

– Это ничего себе как страшновато, – сказала девушка, оглядывая серую массу внизу. – Чувствую себя крысоловом из сказки.

– Большие ж у тебя крысы, – хихикнул парень, выглядывая в окно вместе с ней. – Что ты с ними будешь делать?

– Вообще-то их надо отключить и уничтожить, – Мист потерла переносицу.

– А разве нельзя отдать управляющий жезл отцу, чтобы они опять ему служили?

– А разве первая попытка привела к чему-то хорошему? – резонно сказала девушка. – Мне кажется, Алгар ни пепла не нашел первоначальный управляющий жезл, а, точно так же, как я, сделал его сам. И даже не факт, что он запланировал случившийся сбой, вполне возможно, что он просто сам болван, или эти штуки несколько подпортились за тысячи лет, да мало ли что? И оставлять в родном городе такой потенциальный источник новых неприятностей мне совесть не позволяет. А ну как в следующий раз меня рядом не случится, чтобы порядок навести?

– А меня научи?

– А ты все видел, – Мист легонько щелкнула его по носу. – Запомнил – молодец, не запомнил – сам себе злобный троглодит.

– Эй! Но ты же что-то колдовала, я так не умею, – возмутился парень.

– А я, думаешь, умею? – хмыкнула Мист, снова глядя на скрипящую толпу внизу. – С какой стороны они в бездну спускались?

– От казарм. И руины там еще в ту сторону. Ты что задумала?

– И высоко там, говоришь? – сощурилась девушка.

– Высоко…эй!

– Эй, – подтвердила она, и, повинуясь ее команде, серое воинство, скрежеща суставами, дружной волной покатались через город прочь, к бездне. Они шли нестройными рядами, но в ногу, от чего твердь сотрясалась в такт. Мист и Илм, как завороженные, смотрели на движение этого потока, стремящегося к самоуничтожению.

За счет высокого расположения их наблюдательного окна, им даже было смутно видно, как одно за другим серые тела беззвучно переваливаются за край и скрываются внизу.

– Да что там такое происходит? – раздались торопливые шаги, и сзади над ними навис оверлорд собственной персоной. – Да что там творится-то?

– Мы спасаем город, – лаконично ответила Мист. – Вернее, уже спасли.

– Поломали казенное добро! – посокрушался оверлорд. – Хотя, это добро поломало другое добро, в количестве. И казарма миносов вместо замка мне порядком надоела, – добавил он задумчиво. – Ладно. Спишем на издержки. Илм, ты тут как, командовал?

– Набирался опыта, – важно ответил парень. – А Мист ничего так! Настоящая волшебница. Я думал, только основатели так могли, ты говорил, больше никто. А она может! Она серого этого знаешь, как ладонью жгла?

– Как? – оживился оверлорд, с новым интересом разглядывая девушку.

– Прямо вот так! Разрубить их не могли, она ладонью рассекла, – Илм не очень похоже изобразил пару приемов, которые Мист явно не использовала в своей партерной возне с Пешкой Ардоры.

– Да ну.

– Да врет он. Вернее, преувеличивает, мой оверлорд, – по здравому размышлению исправила формулировку она.

– Но до тебя никто не мог справиться с этими серыми, именно победить, а не отвлечь и сбежать, – оверлорд продолжал смотреть на нее в упор.

– Мы, подземцы – такой народ, – сказала Мист раздельно, глядя ему в глаза. – Никакой Проклятый нам не указ.

– Однако, до сих пор никто настолько удачно с проклятьем не боролся – чтобы огненными руками уничтожать волшебных стражей.

– Мне повезло. Но если я найду способ распространить свое везение на всех соотечественников, я это сделаю, – уверенно сказала Мист, и тут в зал, пригибая голову в мощном рогатом шлеме, ворвался Торрен, оглашая все вокруг громовым “му”.

– Рога! – торжествующе возвестил он, потрясая головой. – Мумуму-му-му-му!

– По-моему, мужики обычно рогами не хвастаются, – рассмеялась девушка. – Скорей, наоборот!

– Это глупые хуманские мужчины, а не мы, минотавры! – радостно ответил ей Торрен, пригибаясь и явно собираясь атаковать ее с разбегу. Мист на всякий случай стала двигаться по дуге, заставляя Торрена поворачиваться вокруг своей оси, удерживая цель. – У нас, минотавров, чем больше рога, тем больше почет!

– И ты, значит, самый рогатый?

– Не, – Торрену, видимо, надоело удерживать падающий шлем на голове и он выпрямился, снимая его. – Дэсс рогатее. Но я тоже минотавр хоть куда!

– Шлем не забудь подогнать, минотавр, – посоветовала Мист. – А то нам в бездну спускаться, потеряешь еще по дороге свою мужскую гордость. Или рогость? Не знаю, как правильно.

– Гордую рогость, – предположил Торрен. – Я прям герой древности! У меня волшебный меч Хладогрыз, Книга заклинаний, шлем с рогами миноса…

– Книга переводов у тебя, а не заклинаний, – поправила его Мист, закатывая глаза к потолку. Потом, подумав, взяла в руку жезл, переключила на нем, на всякий случай, регулятор активации Пешек в положение выключения и протянула приятелю. – На. Круши, минотавр.

– Что, – не понял Торрен, принимая жезл и вертя его в руках. – Это старый, что ли?

– Это новый. Только он больше не нужен.

– Это как? – опешил Торрен. – Столько мучились, добывали, побеждали, и все?

– Да, – радостно отозвался Илм. – Мы с Мист поломали папино казенное добро! Но папа не против.

– Во как надо чужое имущество портить – чтоб тебе еще и благодарны были, – согласился Торрен, пытаясь переломить жезл о колено. Не получалось. – Эдак я ногу сломаю, – посетовал он и, оглядевшись, пристроил жезл на каменном подоконнике, достал Хладогрыз и с третьей или пятой попытки разрубил, после чего с огорчением уставился на зазубрину на лезвии, а Мист, наколдовав себе Огненную длань, старательно испепелила остатки. – И зачем я мучился, заточку портил? Сама бы и уничтожала.

– Так должен же ты был тоже поучаствовать, а то весь процесс создания прогулял, двоечник! – фыркнула девушка.

– Но-но, я дипломированный специалист!

– И новоявленный рогоносный минотавр, – вздохнула Мист.

К месту раскопок, организованных Алгаром, они с трудом отправились без Илма, который, считая себя уже полноправным членом команды, порывался все сам им показать. Оверлорд, впрочем, был неумолим и сына своего отловил и посадил под замок наилучшим образом, в знак особого расположения к героям своего города. Вместо этого с ними отправился Торм, которому и довелось работать консультантом при заезжей экспедиции раньше.

– И что мы, все-таки, надеемся там найти? – спросил Торрен, вместе с подземцами уверенно ступая по узкой темной галерее. Организованное Мист сумеречное зрение оставалось при нем, и он с удовольствием наслаждался свободой видеть все вокруг даже впотьмах.

– Тайные планы и все секреты чокнутого эльфа, конечно.

– Мы одного такого планы и секреты нашли, и нам это помогло, что ли? – проворчал Торрен.

– Да ничего там нет. Раскоп и есть раскоп, – отозвался Торм. – По-моему, лучше бы мы дома порядок наводили.

– Нет уж, я полы намывать не согласная, – замотала головой Мист. – Не для того, я, цветочек, цвела. Кроме того, нам надо еще пройти все видимое течение реки – иначе мы не выясним, на каком этапе туда попадает яд.

– Какой еще яд? – очнулся Торм.

– А мы, что, не рассказали? – Мист бросила рассеянный взгляд на Торрена, и поняла, что были настолько заняты кризисом с Мейли и серой нечистью, что сами-то про проблемы Колмена помнили, а вот поведать о них широкой общественности – позабыли начисто. – В общем, в Колмене эпидемия. Но я считаю, что это отрава, потому что на всей длине подземного хода реки привял эннор.

– Весомо, – прокомментировал Торм. – Ну да глянем, тогда. Хотя, что там могло случиться-то? Не села же Великая Жаба поперек реки, специально чтобы испортить всем не только день, но и водичку?

– Великая Жаба, – повторил Торрен. – Это ничего, что я первый раз про такое слышу? Местная фауна?

– Скорее, местный фольклор, – радостно объяснил Торм. – Говорят, если каждое утро первым делом съедать по большой, пупырчатой жабе, то остальной день выйдет прелестным, потому что ничего хуже уже случиться просто не может.

– Угу, и если что-то гадкое случается – это, значит, несъеденная жаба по твою душу пришла и села, – закончила за брата Мист.

– Фу, – вывел свою вескую резолюцию Торрен. – Очешуенные у вас тут, под землей, народные герои.

– Ты и половины не слышал, – успокоила его девушка, вылезая из тоннеля на дно узкой расщелины, ведущей к более широкому котловану, уже смутно виднеющемуся впереди. Вокруг было невообразимо пыльно, причем пыль была каменной и опасно хрустела на зубах – или, может, это зубы хрустели на ней.

– И все равно ничего мы тут не найдем, – занудно гнул свое Торм, перелезая через вывороченные на середину расщелины обломки каменных плит.

– Спорим, ты ровно то же самое говорил Алгару и его присным? – хихикнула Мист.

– А ты это с чего взяла?

– Смирись, ты просто зануда, – отмахнулась она. – Они нашли тут целый город, а мы даже и не искали! Это все потому, что большая часть подземцев – такие же зануды, как ты.

– Но они, хотя бы, магии не боятся. Одно слово – еретики, – одобрительно сказал Торрен.

– И детей не едят, – с ехидцей добавила Мист.

– Готов поспорить, что этот ваш Алгар – ел, – парировал Торрен. – И некоторые мои теории верны!

– Цыц, – беззлобно оборвала его девушка, вглядываясь вперед. Почему-то ей казалось, что пыль там, за границей ущелья, движется, и это было, наверное, не слишком хорошо: значит, там есть кто-то или что-то, что поднимает пыль. Хорошо, если просто ветер: но чем дальше, тем больше Мист убеждалась, что на “хорошо” рассчитывать обычно не приходится.

– Торм, – позвала она. – Давай мне за спину.

– Это еще почему?

– Это еще потому, что она тут магиня и колдушка, а ты так, жалобный подземец, – сориентировался Торрен, бросив всего один короткий взгляд на сосредоточенное лицо подруги.

– Да нет там ничего, – повторил Торм, но покорно отошел – не за спину Мист, а за спину Торрена, потому что за почетным минотавром никакому подземцу было прятаться не зазорно, и не важно, что этого “минотавра” оттирает плечом младшая сестра.

– Мист, давай, я первый пойду, – попросил Торрен, сдавшись в бесплодных попытках отпихнуть ее за спину. – Если что, пока меня будут убивать, ты успеешь сообразить и ответить.

– Это, конечно, прекрасный план, только вот я совершенно против, чтобы тебя убивали, – вздохнула Мист, потирая шрам от руки Мейли на левом запястье.

– А я против, чтобы убивали тебя, – твердо ответил Торрен и в последний момент все-таки опередил ее, извлекая из ножен Хладогрыз и делая широкий шаг за границу ущелья.

Торм, не понимающий, с чего вдруг такие разборки, благоразумно не встревал и держался сзади. Он вышел в котлован с бывшим лагерем наземцев и раскопом последним и почти уперся носом в две замершие на месте, напряженные спины.

– Ничего нет, значит, – сказала Мист голосом, не предвещающим ничего хорошего.

На всей поверхности впереди них каменная крошка и пыль двигались, плясали в воздухе, складываясь в узоры и тот час распадаясь, тонкими струйками убегая от смутной фигуры в центре и снова стекая к ней в бесконечном ритме, напоминающем сердцебиение.

– Э…что за новые гусятки?

– Сдается мне, чтобы мы тут после него лазали, Алгар хотел “не очень”, – Мист цокнула зубом и прищурилась, пытаясь разглядеть в круговерти поднятой пыли ее эпицентр. – Похоже на очередной активированный сторожевой артефакт. Торм, там было что-то похожее? Или, как обычно, “нет там ничего”?

– Статуя там, – он махнул рукой. – Видишь, темное пятно? Там статуя из того же окаменевшего серого дерева была, а больше не знаю.

– Знаток! – фыркнула Мист. – Обожаю своего брата, он такой полезный.

– Что делать-то будем? – деловито осведомился Торрен, вкладывая меч в ножны – рубить пока было некого.

– Жаб жрать, – проворчала Мист и, с подозрением глядя на пыльную круговерть, достала из-за спины Книгу. – Сторожевые артефакты, управление.

Мейли был затейником: на одной из открывшихся страниц Килларана обнаружился его рисунок грудастой дамы со скорпионьим хвостом, подписанная, вроде бы, как “стражная дракоценность”, а его собственный текст сопровождал рисунок руки, делающей неприличный жест.

– Фу, и это великий маг, – вздохнул Торрен, заглядывая ей через плечо.

– Священный, но не святой, – прокомментировала Мист. – И что нам тут советуют?

Торрен зашелестел своими бумажками и сказал:

– Советуют начать с того, что не соваться. Это же Ардорианский артефакт?

– Не соваться – не вариант.

– Тут есть формула расширения защитной зоны, формула сужения защитной зоны и рекомендация уничтожить поганую штуку, как только, то сразу.

– Вот сужение нам годится – надо сузить, чтобы дотянуться до статуи, чтобы ее уничтожить.

– А это нормально, что она шевелится? – внезапно спросил Торм.

Мист встрепенулась и посмотрела на брата.

– В смысле, шевелится? Да там крошка и пыль летают стеной, так что все шевелится!

– Нет, она сама – статуя. Иногда голову поворачивает. Да глядь ты.

– Глядь, – раздраженно повторила Мист, но уставилась в круговерть. Она ничего не высмотрела, но зато высмотрел Торрен своим обновленным зрением.

– И вправду, башкой вертит. Глаза, кажется, светятся – мелкие огоньки из стороны в сторону ходят, когда зыркает.

– Так, – Мист почесала нос в глубокой задумчивости, потом сняла с крепления Вилев компактный арбалет, без которого заботливый Торрен ее не выпускал на улицу, снарядила болт. – Давай-ка, Тор, доставай меч, на всякий случай.

– Ты что, ее дразнить собралась?

– Не дразнить, а выманивать. По крайней мере, попробую, – старательно прицелившись и прикинув поправку на движение воздуха и пыли, Мист пальнула в эпицентр бури.

Сначала ей казалось,что ничего не вышло, а болт просто потерял разбег и упал,не долетев до цели, но потом даже Мист увидела изменения. Статуя стала увеличиваться в размерах, медленно приближаясь, двигаясь, словно в танце. Туда-сюда, вправо-влево, неуклонно приближаясь, пока не стало ясно, что рисунок Мейли был вполне пророческим, пусть хвост у статуи был не скорпионий, а змеиный, а на голове едва заметно шевелились волосы-змеи.

– М, ммм…м…, – проговорил Торм.

– Ничего себе у нее глаза, – сказал Торрен, глядя вовсе не на глаза, а несколько ниже. Даже руками непроизвольно двинул, очерчивая.

– Мемемемедуза, – выдавил, наконец, Торм, но это было уже и без того очевидно.

– В дивные красные очи не смотреть, на всякий случай, но вообще-то она сама статуя, и никакая не медуза, на самом деле, а всего лишь артефакт в такой форме, – рассудительно сказала девушка. – Тор, опомнись, “глаза” там тоже не настоящие, деревянные. Отползаем, – девушка сделала несколько шагов назад, на ходу заряжая арбалет. – Эх, огненный шарик бы. Шарик бы, огненный, – вздохнула она и выстрелила в приближающуюся с мягким деревянным перестуком статую.

Болт со свистом пролетел и вонзился в дерево, точно в центр грудной клетки, оставшись там торчать, подрагивая. Медуза, чуть дернувшись назад от удара, невозмутимо двинулась дальше, гибко и гипнотически, очень хорошо имитируя змеиные движения.

Мист отошла еще немного, снова выстрелила, и болт чиркнул по своему собрату, засевшему в груди статуи.

– Так. Хорошо, она вышла к нам, – прокомментировал Торрен, глядя, как медуза пересекает границу летающей пыли и становится видна во всей красе. – А дальше-то что?

– Хладогрыз доставай, – сказала Мист, убирая арбалет. – И нападай на нее. Скорее всего, она не быстрая: ей очень много лет, очень. Дразни, уворачивайся.

– Легко тебе говорить, – пробормотал Торрен. – А меня глаза отвлекают, может. Пусть и деревянные.

– Не смотри, – Мист отступила за него, позволяя напарнику завладеть вниманием артефактной статуи – что он и сделал, с ходу атакуя, корябая лезвием меча твердое дерево. Медуза действительно уворачивалась вяло, словно замедленно, магия, которая была заложена в нее создателями, давно истончилась. Пусть способная еще противостоять случайному человеку, против тренированного воина она проигрывала – только и сам Торрен тоже толком ничего не мог ей сделать, закаменевшее дерево почти не поддавалось его ударам, а статуя раз за разом снова делала выпады, пытаясь схватить и укусить.

– Я устану раньше нее, – сообщил подруге Торрен, нечаянно толкая ее локтем, отпрыгивая от атаки.

– Давай-давай, – подначила его Мист, осторожно отходя и пытаясь зайти медузе в тыл. – Минотавры не сдаются. Особенно каким-то теткам с хвостом.

– Не только с хвостом, – отозвался Торрен, осыпая противника градом атак.

Мист, зайдя сбоку, зажгла Огненные длани и замерла, выжидая. Торрен, сделав обманный финт, притворится, что отступает, вынуждая медузу тянуться за собой, и, перескочив вбок, отбросил меч, обеими руками пригнул голову статуи к земле, удобно ухватившись за деревянных змей. Медуза тут же протянула его хвостом по спине так, что у него искры из глаз брызнули, а вот всадить в него когти деревянных рук не успела: Мист перехватила ее запястья, пережигая их, и деревянные кисти, теряя подобие жизни, покатились по земле, заставив Торма подпрыгнуть. Не теряя времени, Мист ухватила руками медузу на шею, пониже ладоней Торрена, и сжала, заставляя старое дерево рассыпаться хрупким пеплом.

– Ааа, дым и пепел, – выругался Торрен, отпуская свою жертву и яростно дуя на руки, обожженные близостью раскаленных ладоней Мист. Медуза тот час же взбрыкнула, пытаясь отбросить Мист, то тут пришел в себя Торм и с воплем “сестру не трожь” всем весом повис на медузе, сбивая ее с ног, вернее, с хвоста, и заодно роняя и саму Мист, которая и не думала выпускать свою жертву.

Последнее яростное шипение прозвучало в ушах Мист едва ли не громче грома, и деревянная голова со стуком упала на землю, а безголовое, безрукое деревянное тело продолжило отчаянное сопротивление.

– Торм, сволочь, слезь, – вежливо попросила Мист, пытаясь выбраться из неудачного положения, когда снизу ее пинала медуза, которую она безостановочно жгла своими прикосновениями, а сверху поддавал синяков Торм, пытаясь удержать сопротивляющийся артефакт на месте.

К счастью, Торрен опомнился, за шиворот достал из кучи-малы подругу и прижал медузу своим весом, вдобавок к Торму, позволяя Мист перебить извивающееся червяком тело пополам. К счастью, этого оказалось достаточно, чтобы утихомирить прыткий артефакт – медуза разом одеревенела полностью, и Торм устало обмяк на ней, обнимая ее за хвост. Мист опустилась на край камня рядом, гася руки, а Торрен, ничуть не смущаясь, зарылся в ее сумку в поисках бесценной Силы в ванной.

Царила расслабленная и рассосредоточенная тишина – ровно до тех пор, пока Мист, понаблюдав за Торреном, не перевела взгляд обратно на раскоп.

– По-моему, мы где-то просчитались, – сказала она задумчиво, глядя на все еще вьющуюся пыль и крошку. – Ладно. Это лично я где-то просчиталась.

– Но мы же уничтожили охранный артефакт, – проследив за ее взглядом, Торрен поспешил домазать свои руки, тщательно втирая в места ожогов целительную смесь.

– Или он там не один, – пожала плечами Мист, с некоторым трудом отрывая свой тыл от почти-насиженного места. – Или там есть что-то еще, другое.

Торрен смерил пыльную круговерть подозрительным взглядом и снова достал Хладогрыз.

– Пойдем туда, глядь, поймем чего? – предложил он.

– Глядь, – отозвалась Мист с неудовольствием, но, собравшись с духом, вместе с напарником подошла ближе. И даже утомленный партерной борьбой Торм, покряхтев, поднялся на ноги и последовал за ними.

С тем, как они подходили к границе, пылевые потоки менялись, словно их эпицентр смещался: когда к ним двигалась всего лишь медуза, такого не происходило. А теперь все намекало на то, что они привлекли внимание кого-то более важного… и сильного. Мист показала большим пальцем в сторону пыли, и Торрен едва заметно согласно кивнул, мол, да, большая шишка к нам идет: потоки меняли направление, скручивались далеко впереди в более плотный кокон, редея по краям, пока весь раскоп не очистился, кроме яростно кружащегося вихря в центре. А потом и он распался в один миг, опадая бессмысленным прахом к ногам женской фигуры.

– Вот эта уже не деревянная. Выглядит натурально, – пробормотал Торрен.

– Не обольщайся, – предупредила его Мист, жалея, что не проштудировала страницу со “стражной дракоценностью”. – Скорее всего, это демон.

– Да уж не лэри из Сарэна, у них таких хвостов не бывает.

– Враки все, у всех теток есть скорпионье жало, только, обычно, невидимое, – вставил Торм очень нервно, но явно пытаясь держать себя в руках.

Дама сделала медленный шаг вперед, в разрезе темно-синей юбки блеснула золотая кожа, и скорпионий хвост, с которого срывались капли темного яда, качнулся у нее над головой.

Остановив свой взор на приключенцах, демоница, словно сошедшая с наброска на полях Багровой книги, красивой походкой двинулась к ним, загадочно и чарующе улыбаясь. Остановилась она в нескольких шагах от них, разглядывая, и ее синие глаза вспыхивали, когда она замечала что-то, привлекающее ее внимание.

– Вот, значит, кто пришел незван, – певуче сказала она. – Подземец, человек, она, – скорпиониха, шурша синей длинной юбкой, сделала короткий шаг к Мист. Торрен дернулся прикрыть подругу, но только немного придвинулся, готовясь закрывать от чего угодно мечом и, если потребуется, своим телом. Лезть вперед он пока не стал, признавая право напарницы на ведение переговоров в этой ситуации. – Пахнет от тебя знакомо, давно не чуяла такого, – сказала тем временем, демоница, явно задумавшись. – С тебя… стекает словно сила. Как интересно. Как красиво.

– Кто ты, и что ты здесь делаешь? – спросила Мист, внимательно наблюдая за ее движениями и выражением лица.

– За строками я скрыта, мое найди ты имя, – сказала та с улыбкой и повела скорпионьим хвостом так, что яд плюнул под ноги Торму. Тот подпрыгнул и отскочил назад, с отвращением глядя на прожженную в каменном блоке рытвину. – Меня найдешь, узнаешь, тебя я отпущу.

– А не узнаю? – поинтересовалась Мист, которая очень смутно ощущала угрозу от скорпионихи. Почти совсем не ощущала, зато Торрен ерошился, переступая с ноги на ногу и не выпуская из рук Хладогрыз.

– А коль не узнаешь – печаль настанет, – дама подняла вверх руку с изящными пальцам и длинными когтями, и покрутила пальцем в воздухе. – Я ведь…город охраняю. От угроз, каких – не знаю, – потянула она с явной иронией и подмигнула Мист.

– Это она что имеет в виду? – уточнил Торрен с подозрением.

– По-моему, все прозрачно. Ее контракт предполагает охрану этого города – вероятно, с тех самых времен, когда это действительно был город, а активация вызова завязана на стража послабее – на статую медузы. Когда та чует опасность, активируется портал, что-то такое, – рассуждая, Мист стала вышагивать туда-сюда на три-четыре шага, вынуждая всех провожать ее взглядом. Вероятно, одновременно с тем, как сошли с ума Пешки, медуза активировалась и перешла в режим охраны, но тут мы уже не угадаем.

– И?

– И лэри, – Мист на секунду остановилась и кивнула скорпионихе. – Так как понимает напрасность своей задачи по защите руин, дает нам шанс не вступать в схватку. Если мы назовем ее по имени, тем самым предъявляя право на контракт и город, она не станет нападать.

– Точно так. Не только сила истекает из тебя, ты разумна. И мила, – похвалила ее скорпиониха, мило улыбаясь, от чего у Торрена бегали мурашки не то страха, не то восхищения. – Скажи же, как зовут меня?

Мист неожиданно ухмыльнулась, остановилась, приосанившись, сложила руки на груди и сказала:

– Камия, Стражная Дракоценность.

Скопиониха лукаво улыбнулась и кокетливо пропустила прядь своих ярко-черных волос меж пальцев, словно расчесывая.

– Угадала. Или знала?

– Знала, – удовлетворенно сказала Мист, чувствуя, что сжатый внутри комок полностью отпускает и ликуя про себя. – В Эльфийской радуге упоминается Камия, одна из духов Богини Света, с которой наш священный, но не святой ар-Маэрэ Мейли имел особые дела. Даже башню выстроил рядом с местом, где она часто бывала. А титул сам Мейли мне подсказал.

– Ты знаешь…Мейли, – Камия приложила ладонь к своей идеальной груди, едва ли наполовину скрытой синей тканью и украшениями, словно успокаивая сердце.

– Он твой портрет нарисовал в книге заклинаний, – с готовностью объяснила Мист. – У меня про него, если на то пошло, куча вопросов.

– Ты знаешь Мейли, спросишь позже, а мне болтать, увы, не гоже, – с мечтательной улыбкой ответила Камия. – Надоело мне здесь быть, верно, можно уходить. Меня тут держит лишь контракт – так отпусти меня назад.

Мист яростно потерла лоб. Кажется, разговорить эту даму было не таким простым делом, да и злить не хотелось. Может, и вправду безопасней спросить Мейли, когда тот будет в духе? Дурацкая идея.

– Я тебя отпущу, только пару вопросов! Честно, всего пару. И не про Мейли.

Камия игриво ей улыбнулась и подмигнула все еще настороженному, напряженному Торрену.

– Жду слов твоих.

– Когда и почему медуза вошла в активный режим?

– Она ждала, она спала, потом явился тот, – она щелкнула пальцами. – Тот Алгар. Ее нашел он, разбудил, и сторожить здесь посадил. Она ждала, она спала. Потом она сошла с ума, меня на помощь позвала, и я тут тоже…вас ждала.

– Это очень полезно было, – проворчал Торрен, наконец, убирая меч в ножны. – И так уже понятно, что этот идиот, Алгар, напортачил, где только сумел. И даже после смерти нам этим пакостит.

– Я думаю, он не то, чтобы идиот, но силы ему не хватало, – рассудила Мист. – Поэтому и Пешки сбрендили, и медуза. Скорее всего, он нашел сами артефакты, но не управляющие механизмы, и сделал их сам. результат закономерен – они потеряли силу, и артефакты пошли вразнос.

– Тебе виднее, – буркнул Торрен. – Но он идиот.

– Но опасный идиот, – Мист поджала губы. – Камия, а ты не знаешь, почему подземная река отравлена?

– Тут дивно хороша река. Ее удобны берега, чиста вода, – сказала скорпиониха, наклоняя голову набок. – Вкусна вода.

Мист нахмурилась, соображая, не ошиблась ли она по поводу отравы, как Торрен хлопнул себя по лбу и схватил Мист за запястье, чтобы привлечь ее внимание.

– Конечно, ей вода вкусная и чистая, а после нее?

– Точно, – Мист глянула на истекающий ядом скорпионий хвост. – Ты к реке пить ходишь, хвост там полоскаешь?

– Я воду пью, туда хожу. И омываю я себя в прозрачных водах ручейка, – с готовностью подтвердила Камия, обводя пальцами линию выреза на своем платье, и потом попросила, молитвенно сложив руки.– Ты отпусти меня к себе, измаялась уже я здесь.

– Камия, Стражная Дракоценность, слушай меня, – сказала Мист, не рискуя еще тянуть время. Камия была с ними дружелюбна исключительно потому, что сама осознавала тщету потенциальной схватки и хотела свободы от этого места. Испытывать ее терпение было совершенно не желательно. – Я освобождаю тебя от долга стражи этих руин. Иди в свой дом и сюда не возвращайся.

– Спасибо, о, хозяйка Силы, – сказала скорпиониха и протянула к Мист руки. Пока девушка соображала, отшатнуться ей или нет, золотое тело демоницы превратилось в золотую мертвую крошку и разом осыпалось, рухнуло наземь.

– Жаба, – внезапно радостно прокомментировал Торм. – Вот уж жаба так жаба! Посреди ручья, как я говорил! Да я просто пророк, получается!

– Семья магов и пророков, – резюмировал Торрен. – А мне б чего попроще. Обшарим тут все? Вдруг Алгар что прикопал…

– Мародер в отряде – богатство в отряде, – одобрила Мист.

Пользуясь своим статусом спасительницы города, Мист все-таки улучила возможность сунуть нос в городские архивы, чтобы понять, когда именно и как тут появилась башня. Данных было немного, но договор о добрососедстве подтверждал, что хозяином и строителем Башни был именно ар-Маэрэ Иллемэйр: Мист с удивительной для нее самой внутренней дрожью узнала сначала его почерк в документе, а потом разобрала и имя.

– Вот так живешь, живешь, – прокомментировал находку Торрен. – А потом оказывается, что даже у тебя дома этот гаденыш потоптался.

– Справедливости ради, – вздохнула Мист. – Ничего плохого он не сделал. В конфликты с Мостками не вступал, наоборот даже – вот тут есть упоминания того, что он помогал с болезнями и все такое. Когда появлялся, конечно. Довольно часто Башня стояла пустая и мертвая, и это логично, скорее всего, жил он, все-таки, в Атайн, а сюда понаезжал для каких-то своих целей.

– К этой, – Торрен очертил руками две полусферы.

– И по другим надобностям, – Мист почесала кончиком карандаша нос и продолжила делать пометки на очередном листочке, вложенном в Книгу. – Может, дымный лишайник ему был нужен, может, что еще из ингредиентов. Мы с тобой еще не все рецепты перетряхнули, вероятно, там и подземное что-то есть: недаром же у нас была нация магов.

– Ничего, вы все еще нация магов, потому что у вас ровно на одного мага больше, чем во всем остальном Эквеллоре, – усмехнулся Торрен, и Мист согласно хихикнула, невольно гадая, что же такого сделал Святой Амайрил, чтобы лишить магии целый мир, и почему именно у нее волшебство продолжает работать. Но ответов пока не было – да и будут ли?

Сами руины башни Торрена не впечатлили: давний обвал и последующие нашествия поколений шустрых подземцев не оставили от былой роскоши ничего, кроме фундамента и пары плит, либо слишком тяжелых даже для минотавров и бугаев, либо не нашедших потенциального применения в хозяйстве. Впрочем, Мист и не собиралась его чем-то тут удивить: этот визит был сродни поездки к старому другу, или что-то в этом роде, поэтому девушка даже корзинку с едой с собой захватила, чтобы устроить пикник.

– Как-то это все несерьезно, что ли, – сказал Торрен, подкладывая себе под голову свернутый плащ, а на живот – походную миску с бутербродами.