Читать книгу: «Не родной», страница 2

– Не волнуйся, я обещаю с ним подружиться. – сказала я, наивно думая, что сумею пробить бронь безжизненного робота. Это оказалось так же трудно, как бывает тяжело бежать во сне. На все мои попытки заговорить, парень либо молчал, как рыба, либо бросал сухие словечки. Я как дура ходила за парнем, пытаясь завести разговор, но он в добавок ещё и редко выходил из своей комнаты, а я не могла набраться смелости постучать в дверь. Не хотелось, чтобы снова её нагло захлопнули перед носом. Так продолжалось два дня. В воскресенье мы с Кирой всё утро прогуляли в городе, а остальное время я ходила по дому за братцем, который успешно меня игнорировал. Сегодня я решила бросить бесполезные попытки его разговорить. Сколько можно бегать за человеком, которому возможно проще быть одному?

Вот только я обещала маме…

После завтрака Толя уехал на работу, а мама с Верой Ивановной отправились на рынок. Толя долго объяснял, что мама не должна покупать продукты, готовить и прибираться, и что для этого есть специально обученный человек, но маму было не унять. Диана Калинина – теперь уже, конечно – Розницкая – не привыкла сидеть без работы. Понимаю, как ей всё это ново и непривычно, но я счастлива, что мамуле больше не приходится идти в вонючую забегаловку, в которой она работала последние три года, чтобы обслуживать пьяных уродов.

С утра я решила просмотреть свои тетради по предметам, попивая кофе на диване в гостиной. Учебный год почти закончился, но всё равно нужно отвезти документы в новую школу и сдать контрольные работы, чтобы меня смогли аттестовать. Вот такие вот, оказывается, привилегии в частной школе.

Никогда не чувствовала себя так, как сейчас: на мне новые удобные джинсы по последней моде и белая хлопковая наглаженная футболка, я пью настоящий кофе, сваренный в кофемашине, от меня пахнет новыми стойкими духами и шампунем. Кажется, я счастлива.

Послышался звук двери, которая открылась и закрылась наверху. Затем Артём спустился по лестнице.

– Я должен отвезти тебя в школу. – сказал парень, проходя мимо, как будто разговаривал с пустым местом. Я нахмурилась, но даже не пошевелилась и продолжила молча читать. Он остановился около кухни, слишком долго соображая в чём дело.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил он издалека.

Я продолжала молчать, и братец подошёл ближе, прочистив горло.

– Рита…

– Артём, доброе утро. – сказала я так, будто только что его увидела.

– Нам нужно в школу к девяти. Папа просил отвезти тебя.

Я отложила тетрадь и развернулась к нему лицом, уставившись прямо в глаза.

– Может, не будем ломать комедию? – начала я. – Занимайся своими делами и продолжай меня игнорировать, а я скажу папе, что ты возил меня туда. Доеду на автобусе, не маленькая. – Я отвернулась, взяла тетрадь и сделала вид, что читаю дальше. Повисло молчание. Какое-то время мне казалось, что сейчас я услышу звук шестерёнок в голове этого робота.

– С директором тоже сама познакомишься?

– Ага.

– Ладно… не моя проблема. – протянул Артём. – Пусть папа потом уговаривает директора принять у тебя экзамены позже остальных за 800 тысяч в год.

Парень развернулся, чтобы уйти и во мне натянулась колючая проволока. Я ведь встала на правильный путь, и мне сейчас ни к чему подводить отчима. Расстраивать его совсем не входило в мои планы. Я захлопнула тетрадь.

– Стой!

Братец остановился у холла. Я встала, убрала тетрадь, и накинула рюкзак на плечо. Пошла вслед за парнем через столовую и кухню в другой конец дома. Мы спустились по небольшой лестнице и вошли в гараж. В большом помещении – примерно на три автомобиля – сразу же бросился в глаза отполированный белый мерседес, и мои глаза невольно округлились.

Ух ты!

– Это твоя?

– Да. – ответил парень и открыл для меня пассажирскую дверь. Я уселась на мягкое кожаное сидение кремового салона. В нос проник приятный сладкий аромат освежителя.

– Пристегнись. – попросил Артём, усевшись рядом и вставил ключ в замок зажигания. Он нажал на круглую кнопку и мотор громко заревел. Я пристегнулась. Улыбка завладела моими губами. Наконец-то мы с роботом в одном малюсеньком пространстве и можем нормально поговорить. У меня было чувство рыбака, который после долгих усилий поймал огромную рыбу. А ещё у меня всё замирало внутри, когда я предположила, что мы доедем до школы с ветерком.

Увы… Моим мечтам не дано было сбыться. Артём плёлся как старый трактор, и нас постоянно обгоняли. И снова тишина.

– Ты учился в этой же школе? – спросила я в надежде хоть как-то расшатать этого деревянного сноба.

– Угу.

– С первого класса? – Я сразу поняла, что повторяться парень не любит. Он тихонько вздохнул, и его взгляд сосредоточенно устремился на дорогу. – И как там?

– Нормально.

Я закатила глаза. Господи, снова сухие и короткие ответы. Из этого парня клещами слова нужно вынимать.

– Расскажи мне про учителей. – попросила я.

– Что?

– Всё. Должна же я знать кто меня будет учить. Есть среди них строгие?

– Не думаю, но, если тебя будет учить Алла Константиновна, будь осторожна. Она ненавидит невыполненные задания и за каждый неправильный ответ смотрит на тебя так, будто ты вошёл в класс через окно.

Я улыбнулась. Голос Артёма даже при обычном разговоре радовал слух. Мягкий и нежный, как ванильный коктейль.

– И на тебя она так смотрела? – спросила я подозрительным тоном.

– Нет. Я всегда всё выполнял.

– Да неужели? – Я приподняла брови. Артём крепко вцепился в руль, нервно прокрутив вокруг него ладони.

– А как насчёт директора? Тебя часто к нему вызывали?

– Директор женщина. – уточнил Артём. – Нет, не часто.

– Наверное было незачем. – предположила я. – Должно быть ты даже никогда не дрался.

– Зачем? – хохотнул Артём. – Хотя… однажды за драку на физкультуре физрук заставил нас с тем парнем долго отжиматься, но директору рассказывать не стал.

Мы остановились на светофоре и снова в салоне повисла тишина. Предполагаю, что этот парень слишком замкнутый. Должно быть – всё из-за мамы. От этой мысли у меня закололи внутренности. Не могу представить, что однажды мамы не будет рядом. Для меня не было на свете ничего ужасней, а Артём потерял самого родного человека, и ему приходится жить с заменой, делая вид, что всё в порядке.

– Извини… – сказала я.

Артём вопросительно взглянул на меня.

– Тебе, наверно, тяжело ко мне привыкнуть. Я больше не буду тебя доставать.

– Всё… в порядке. Всё в порядке. – повторил он, будто убеждал сам себя.

Остальное время до самой школы мы не говорили. И, если честно, это было не так уж плохо. Я рассматривала улицы города с яркими магазинами и домами, пока ветер развивал мои волосы. Наблюдала за людьми, которые говорили по телефону, общались на ходу друг с другом или просто бежали по своим делам. Впервые в жизни я каталась на мерседесе, и это по-настоящему захватывало дух.

Артём припарковался у газона перед тёмно-коричневым четырёхэтажным зданием. Я обошла машину и остановилась. Внутри всё затряслось. Стоя посреди зелёной, заметно ухоженной площадки, я нервно теребила лямку рюкзака на плече. Артём двинулся к школе, но остановился, почувствовав, что я за ним не иду.

– Что такое? – спросил он, посмотрев в мои растерянные глаза.

А я могла думать лишь о том, как же меня воспримут все эти богатые и образованные детишки? Ведь наверняка весь город уже знает на ком женился известный бизнесмен.

– Подожди… что-то в глаз попало. – мне хотелось растянуть время. Страх окутал пространство между рёбрами, и я почти не могла вздохнуть.

Я обязательно всё испорчу, ведь я даже не представляю, как общаться с умными и богатыми детьми. Как сделать так, чтобы меня приняли и не нарвались на мою привычную защитную реакцию?

Стоя посреди огромного газона школы, я осознала, насколько сильно боюсь саму себя. Артём подошёл ближе, внимательно рассмотрел моё лицо, а затем взял за запястье, отчего я немного обалдела.

– Не бойся, это просто школа. – сказал он очень тихо, практически шёпотом, развернулся и повёл меня вперёд.

Ну вот же засранец!

Ещё вчера вёл себя как бесчувственный робот, а сейчас за секунду умудрился меня успокоить одной фразой. Как ни странно, после его слов, мне стало легче. Я чувствовала невидимую силу, исходящую от его тёплой руки. Странный всё-таки человек: сплошное молчание, в котором столько действий. Он так и провёл меня за руку, как телёнка, по всей школе, пока ученики пялились на нас.

Мы поднялись на второй этаж по двусторонней лестнице и прошли по длинному коридору, пока не упёрлись в кабинет директора. Артём постучался и не дождавшись никакого ответа, вошёл внутрь, быстро затянув меня за собой, как будто нас настигала погоня.

– Ах, здравствуй, мой дорогой мальчик!

Высокая черноволосая женщина встала с кожаного кресла и направилась к нам с распростёртыми руками. Она крепко обняла парня, надолго задержав его в объятиях.

– Как вы тут, Алла Дмитриевна? Совсем без меня плохо?

– Ещё бы, мой мальчик! Господи, аж сердце прихватило. Как же давно я тебя не видела…

– Я тоже скучал. Не поверите, но в Волгоградском университете нет ни одного стоящего вас преподавателя. – Алла Дмитриевна расплылась в широкой улыбке. Казалось, ещё немного и она растает, как сладкая вата. Вот же говнюк! Я из него за эти дни и словечка не могла вытянуть, а тут он начал просто взрываться красноречиями. Мне пришлось смотреть на всё это действо широко раскрытыми глазами.

– Как учёба? – спросила женщина. – Ой, хотя и так знаю, что отлично. Красный диплом?

– Ну, если повезёт. – ответил Артём, растянув губы. – Иду к нему прямой и уверенной походкой – всё как вы учили.

– Превосходно! – заявила она и вальяжно перевела взгляд на меня.

Наконец-то! А то я начала думать, что стала невидимой. На несколько секунд повисло молчание.

– Привёл вам новую ученицу. – заявил Артём.

– Да, да. Очень ждала встречи. Если у этой девочки хоть наполовину такой же мозг как у тебя, то я уже в раю.

Ну, ну! Знали бы вы, Алла Дмитриевна, как ошибаетесь…

От всех этих смазанных мёдом слов, я даже поморщилась. Да его тут, блин, за Бога принимают!

– Прошу ваши документы, юная леди. Может чаю? – спохватилась Алла Дмитриевна.

– Нет, спасибо, мы торопимся. Но в другой раз, непременно. – ответил Артём.

Непременно!

Я снова сморщила нос. От этого разговора меня начинало подташнивать. Достала из рюкзака папку с документами и отдала Алле Дмитриевне. Даже не заглянув внутрь, женщина положила её на стол.

– Осталось всего несколько уроков в этом году, дорогая. Если хочешь, можешь посетить, но если твои контрольные в порядке, то я с удовольствием вручу тебе аттестат.

Я молча кивнула. И так было понятно, что всё тут уже решено.

– Сейчас у неё загруженный график, и семейных дел полно, так что мы придём только на последний звонок. – объявил Артём, а я продолжала офигевать от его развязавшегося языка.

– Чудесно. – чуть ли не запрыгала Алла Дмитриевна. – Тогда буду ждать с нетерпением.

– До свидания. – сказал парень, и они снова обнялись. Это вызвало свербящее чувство в желудке, и я отвернулась, но почему-то всё равно представляла, как её большие руки обнимают сводного брата.

Покинув школу, мы направились к машине, и я всё время смотрела на Артёма, в надежде, что парень поделиться хоть половиной тех слов, что пару минут назад изливал в кабинете. Но он снова замолчал. Мы подошли к мерседесу, и я уставилась на него недобрым взглядом.

– Что? – спросил он, смотря на меня поверх крыши мерседеса.

– Так значит ты никакой не робот? Довольно-таки прекрасно изрекаешься. – покривлялась я, копируя манеру директорши. Артём улыбнулся изумительно красивой улыбкой, от которой даже проступили ямочки на щеках.

– Смешная ты.

– Я смешная? – мы уселись в салон, и пристегнулись, а с губ Артёма до сих пор не спадала улыбочка. – И это всё, что ты можешь сказать? Я думала тебе сложно общаться с людьми вообще, а ты, оказывается, просто не хотел разговаривать со мной.

Он посмотрел на меня задорным и удивлённым взглядом.

– Ты тут ни при чём?

– Ну объясни тогда, в чём дело. – у меня внутри всё перевернулось от его нежелания со мной общаться, и я начала повышать голос. Разве я сделала ему что-то плохое? Или я в любом виде кажусь людям слишком глупой для общения?

– Просто, я тебя не знаю. – братец скосил на меня растерянный взгляд каштановых глаз и завёл машину.

– Я тебя тоже.

– Тогда… давай не будем торопить события? – предложил парень, отчего мне стало немного обидно.

– Давай. – мне ничего не осталось, как согласиться, потому что от его равнодушного взгляда сжалось всё тело. Пока мы ехали домой, мне стало частично понятно поведение Артёма. Внезапные перемены не только для меня бывают невыносимы. Его размеренная жизнь тоже перевернулась с ног на голову, а я – ещё одна помеха, разрушившая его покой.

Глава 3

Рита

Скоро лето. В последнее время воздух вокруг меня наполнен свежестью и счастьем. Как же хочется на море. Особенно после того странного сна.

Я откинулась на мягкую подушку в своей кровати, заваленная книгами.

Неужели я читаю учебники? Для меня это странно. В свою бывшую школу я ходила только ради того, чтобы классная не доставала маму постоянными жалобами – не хотелось ещё больше усложнять ей жизнь – но жалоб всё равно было много. Другие ученики добивались больших успехов в умении выводить меня из себя, поэтому там осталось мало людей, которые ещё не почувствовали мой кулак на физиономии. Однажды я даже спустила старшеклассника с лестницы прямо на стуле, и единственное, что спасло его кости – то, что ступенек оказалось не так много.

Но это было в другой жизни. Теперь мне нужно постараться быть нормальным ребёнком. К тому же, когда я узнала какую сумму Толя заплатил за год моего обучения в этой супер-пупер гимназии – желание учиться резко усилилось.

В дверь постучали, и я напряглась. Раньше ко мне никто никогда не стучался. В моё личное пространство всегда проникали без разрешения все, включая папиных собутыльников, поэтому дом для меня был скорее временным пристанищем, и чаще всего я находилась в танцевальной студии, где тренер Настя изредка разрешала мне ночевать.

– Рита, можно войти? – спросил Толя, не решаясь нажать на ручку, несмотря на то, что это его дом.

– Да. – я разочарованно окинула взглядом бардак на кровати, когда Толя вошёл и закрыл за собой дверь.

– Завтрак готов. – сказал он, и я начала разбирать кучу учебников, которыми всё утро себя обкладывала. Толя внимательно за мной наблюдал, и когда я наконец выбралась из книжного завала, присел на край кровати.

– Как успехи? – Толя кивнул в сторону книг. – Новая школа немного отличается от той, в которой ты училась до этого. – Немного? Это он удачно пошутил. – Может, наймём репетитора? – спросил отчим.

Я только пожала плечами. Толя смотрел ясными, добрыми глазами, напоминающими тёмный мёд – немного темнее, чем у Артёма. В груди всё сжалось в тугой комок. Этот человек тратит миллионы на меня и моё обучение, а я не в силах даже немного постараться, и ему придётся платить ещё и репетитору. Мне очень не хотелось, чтобы Толя считал меня ни на что не способной.

– Нет, я справлюсь. Теперь у меня хорошая комната и удобный стол. Да и времени много. Я исправлю оценки. – Толя улыбнулся, всеми клетками скрывая жалость, но всё равно в глазах отчётливо темнела грусть. Он поднялся с кровати и легонько тронул моё плечо.

– Могу попросить Артёма с тобой позаниматься, если хочешь. – Я подняла на него глаза. Такой вариант мне не очень понравился, но возражать отчиму я не стала. По его взгляду было понятно, насколько сильно он хочет со мной поладить – и всё ради мамы. А мешать маме быть счастливой – последнее, чего я хотела. Я ничего не ответила, а только кивнула в ответ. – Ну отлично. Для чего же ещё братья нужны, да? – весело проговорил мужчина. Мы улыбнулись друг другу и спустились в гостиную, где уже, как всегда, ждал накрытый стол.

Я всем сердцем полюбила завтраки в этом доме. Каждый раз они отражались в памяти светом и весельем. За несколько утренних разговоров, я немного узнала о Толиной работе и его успешной компании «DriveLine» – лаборатории новых информационных технологий, оказывающей IT-услуги, у которой много мировых партнёров в производстве оборудования и ПО. Это всё, что я запомнила из слов, которые говорил Артём. Ещё он сказал, что оборот «DriveLine» за прошлый год составил почти 80 миллионов рублей. Я даже не представляю себе насколько это много. Этот завтрак украсило ещё одно счастливое событие.

– У нас с мамой важное сообщение. – сказал Толя, когда все закончили есть.

– Какое? – спросила я, после того, как моё тело здорово напряглось. На мамином лице заиграла подозрительно смущённая и радостная улыбка. Я сжала кулак, ведь новости и сюрпризы совсем не моё. Наверно, я не умею воспринимать перемены и до конца жизни буду бояться неожиданностей.

– У меня будет свой цветочный магазин. – сказала мама и счастливо рассмеялась. Я раскрыла рот, а Артём, сидящий напротив, округлил глаза, и только деланно приподнял брови. Казалось, эта новость нисколько не удивила парня. Ещё бы, ведь он как никто знает своего отца.

– Здорово! – от радости я чуть не подскочила с места, и когда завтрак закончился, от бурных эмоций, я не сдержалась и приобняла Толю, ощутив всю его неловкость, когда крепкая рука осторожно прижала меня к боку. Отодвинув свой стул, он встал и обнял меня крепко, как настоящий отец. Слёзы просились на свободу и мне стало тяжело сдавливать их внутри. Я не хотела рыдать при всех, ведь привыкла быть стойкой. Я давно перестала плакать от побоев отца, от обиды и унижений в школе, но сейчас я готова была разрыдаться из-за несправедливости. Почему жизнь такая неправильная? Почему люди убивают и разрушают судьбы собственных детей? Почему незнакомцы становятся роднее кровных родителей? Зачем мне дарит заботу человек, которого я даже не заслужила?

Да. Я не заслуживаю такой жизни, потому что не верю в чистую, бескорыстную любовь даже сейчас. Я слишком хорошо знаю: настоящая жизнь настолько дерьмовая, что даже Толина доброта и любовь не смогут её исправить, как не смогут исправить меня и мою сломанную голову.

Остаток мая пролетел, как один день. В эти две недели я смеялась столько, сколько, наверное, не смеялась за всю свою жизнь. Толя очень много работал, но всё равно находил время, чтобы посетить с нами парк, кино, и почти каждый вечер играл со мной и Артёмом в «PlayStaishion». А каждую субботу они с мамой ходили в ресторан. Вот так за один короткий миг я оказалась в настоящем раю, который сильно пугал, потому что тяжёлое давящее чувство внутри всё ещё беспокоило меня каждый день.

На праздник последнего звонка мама и Кира помогли мне выбрать воздушное платье из шифона и органзы с пышной юбкой до колен и кружевами на груди. Когда я двигалась, юбка переливалась из розового в фиолетовый, благодаря множеству мелких, как сахар блёсток.

– Обалдеть! – слышала я от Киры уже в третий раз за последние десять минут.

– Нет, для этого платья у меня слишком худые ноги. – проговорила я, смотря на себя в высокое зеркало.

– Рита, не говори глупости. Отличные, стройные ножки. – сказала мама.

– Действительно! Все такие хотят, а она недовольная. – отругала меня Кира.

Меня всю трясло от ожидания завтрашней линейки и выпускной вечеринки в школе. Чувство страха усугублялось ещё и тем, что я посетила всего один урок и не успела ни с кем познакомится, но не пойти было нельзя – все хотели видеть приёмную дочь главного спонсора школы. Наверно, завтра эти умники и умницы вместе со своими богатенькими родителями будут пялиться на меня, как на музейный экспонат. Кажется, я уже начала чувствовать себя той дрессированной собачкой в цирке, над которой все потешаются, когда она проходит по длинной перекладине, виляя хвостиком.

– Ну всё, расстегни, уже поздно. – попросила я маму, зная, что вряд ли вообще сегодня усну.

Когда я переоделась в пижаму, Кира уже ждала меня в кровати. Каждый раз, когда приезжала подруга, мы не спали полночи, болтая о своих переживаниях. К тому же сейчас у нас появилось намного больше тем для разговора: я рассказывала о своей жизни в новой семье, а она неустанно болтала о нашей старой школе и её лучших кандидатах на роль самого успешного придурка. Оказывается, скверных ситуаций в этом месте без меня меньше не стало, и мне нравилось слушать истории из бывшей школы, ведь они постоянно напоминали кто я такая.

– Ну что, давайте спать, девочки? – сказала мама, повесив платье около зеркала, а затем села рядом на кровать, как делала каждый вечер. – Волнуешься? – спросила мама, взяв меня за руку. Я отвела глаза, но она и так всё видела безо всяких слов. – Не переживай, всё будет хорошо. Тебя отлично примут в этой школе, я уверена. Даже если тебя кто-то обидит, ты ведь знаешь, что тебя есть кому защитить?

Наверное, она права. Тут абсолютно другие дети, выращенные в любви и заботе, под толстой и надёжной крышей своих дорогих домов. Они не знают насилия и грязи. Но я боюсь не их. Я боюсь себя, потому что я другая. Я та, что видела боль и чувствовала её на себе всю сознательную жизнь. Мама как всегда поцеловала меня на ночь и пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.

– Рассказывай. – спохватилась Кира, не скрывая нетерпения, когда мама скрылась за дверью. Я даже вздрогнула.

– Что?

– Как что? Самое интересное. – ответила подруга, поудобнее укладываясь на подушку. – Как тебе тут живётся? Какие новости?

– Толя подарил маме цветочный магазин. – оповестила я.

– Да ладно! – завопила Кира во весь голос, совершенно забыв, что уже ночь, и подскочила, как ошпаренная.

– Тише ты, всех разбудишь. – возмутилась я, уложив подругу обратно в постель и шутливо взъерошила ей волосы. Мы вместе засмеялись.

– Круто… – протянула Кира. – У неё всё получится – она классный флорист.

– Да. – согласилась я. – Теперь ты.

Настала очередь Киры вещать новости из моего прошлого. К сожалению, не такие весёлые. Подруга задумалась.

– Нашего физрука уволили, представляешь?

– Наконец-то! Даже боюсь подумать за что.

– Ты права. – сказала Кира. – Лучше об этом не думать, но ты же всё равно хочешь знать?

– Да. – ответила я.

– Он сильно ударил Сашу из восьмого класса.

Я закрыла глаза от накатившего ужаса.

– Просто уволили?

– Директор не захотел разбираться с полицией. Парня отправили к психологу, чтобы тот хорошенько промыл ему мозги и вежливо попросил молчать, а родителям нет до сына никакого дела. Эту проблему они тоже залили выпивкой.

– За что он хоть руку поднял? – спросила я.

– Ты же знаешь, как этот мудак унижает учеников. Говорят, Сашка не выдержал и врезал ему мячом в голову. Но кто он против стокилограммового мужика… в итоге у Сашки разбит нос, а в увольнении физрук винит "неуправляемых" учеников.

– Теперь твоя очередь. – попросила Кира и повернулась ко мне лицом. Я лежала на спине и смотрела в потолок, на котором отражался свет фонарей в саду.

– Я… вроде всё рассказала.

– В смысле? А про брата красавчика? Вы уже подружились?

Даже не знаю, почему я вдруг заулыбалась.

– Не знаю… – начала я. – Я думала он не любит общаться, но с директрисой говорил, как с давней подругой. Мне кажется, я просто не его уровня.

– Что ты имеешь ввиду?

– Он и вправду слишком… умный для меня. Вот о чём ему со мной разговаривать? Но, когда мы с родителями, он вроде относится нормально. Даже учил меня играть на приставке.

– Наверное ему тоже ещё непривычно.  – задумчиво сказала подруга. Повезло тебе, он красивый. – Я резко повернула к Кире голову, и она отпрянула от меня.

– Прости, не удержалась. – она выставила руки вперёд и добавила. – Это ведь правда. – Я молча улыбнулась темноте. Моя душа начала дрожать, как сумасшедшая, и накатил страх оттого, что Кира это заметит, как будто она может прочитать мои мысли. Это правда… – Я так рада, что ты выбралась из всего этого дерьма. – сказала Кира и обняла меня, а я крепко сжала её руку.

– А я вот не могу радоваться.

– Почему? – спросила Кира грубоватым тоном.

– Не знаю… не могу это объяснить. Мне всё время кажется, что должно случиться что-то плохое, и мне очень страшно. Не верится, что у меня действительно всё хорошо. – Кира рассмеялась, стараясь сдерживаться, что выглядело ещё забавнее. Я нахмурила брови, но от её заразительного смеха тоже начала хихикать.

– Чего ты смеёшься?

– Слушай, подруга, кажется, твой брат совсем тебе мозги сплавил. – сказала она, не прекращая смеяться.

– Перестань… – я ударила её подушкой, а она продолжила говорить сквозь смех.

– Кстати, ты ведь не забыла, что он тебе не родной? – теперь уже подруга залилась громким хохотом.

Уже с утра стояла жара, и я радовалась каждому прохладному порыву ветра. Задний двор школы украсили тоннами синих и белых шаров – под цвет школьной формы – юбки в серо-синюю полоску, белые рубашки и гольфы. Нас выстроили вокруг асфальтированной площадки, где разноцветными мелками была выведена надпись: «Прощай любимая гимназия!». Издалека мы смахивали на оловянных солдатиков. Родители учеников сидели на отдельных трибунах, сооружённых вокруг площадки. Мама и Толя сидели напротив и махали рукой. В другой руке отчим сжимал камеру. Меня здорово трясло даже под палящим солнцем. С утра мама шёпотом намекнула, что меня ждёт сюрприз, и конечно же, я ждала его с нетерпением, чтобы поскорее избавиться от чувства неизвестности. Да – я настолько странная, что панически боюсь любых сюрпризов. Линейка началась с торжественной музыки. Сцена, на которой расплёскивала свои великолепные фразы Алла Дмитриевна находилась слева, так что где-то через полчаса у меня начала болеть шея, и я уставилась вперёд – на свою семью. Мама умилённо глазела на меня, а Толя что-то шептал ей на ухо. Они были по-настоящему красивой парой. Внезапно я осознала, что нигде не вижу Артёма, и волна тревоги ураганом поднялась к груди. Я стала пробегать глазами трибуны, но брата так и не нашла.

Ну конечно, есть же дела поважнее, чем последний звонок сестры.

Обида ядовитым зельем заполнила мою грудную клетку, а потом её будто сдавило тисками. Я глубоко втянула воздух, чтобы ненароком не пустить слезу на глазах у одноклассников. Ещё никогда мне не было так тяжело сдерживаться. Все слова Аллы Дмитриевны, выступления детей и прощания одиннадцатого класса со школой я пропустила мимо ушей, насупив нос и глядя в асфальт.

Что со мной?

Конечно, я обещала маме подружиться с братом, но почему меня так сильно скручивает его равнодушие? Почему я постоянно зациклена на мысли заполучить хоть один бессмысленный разговор? Меня ведь никто не принуждает находить с ним общий язык.

Я подняла голову, когда услышала непривычно громкий и выразительный тон Аллы Дмитриевны, ведь только об одном человеке она всегда говорила таким сладким голосом.

– А сейчас, дорогие дети и уважаемые родители, для вас споёт лучший ученик этой школы – Артём Розни́цкий!

Я выдвинула половину тела вперёд, чтобы увидеть сцену, но эти глупые девчонки, которые издавали восторженные вздохи, делали то же самое, и мне почти ничего не удавалось разглядеть, тогда я отошла к краю трибуны и встала на нижнюю ступеньку, осыпав извинениями, сидящую там женщину. Артём вышел на сцену с микрофоном в руке, и в белоснежной рубашке. Каштановые, уложенные волосы и его изумительная музыка у меня в ушах – этот момент пригвоздил меня к железной ступеньке, и при этом унёс в облака. Только прерывистые вопли учениц не позволяли упасть замертво от волнения. Эти малолетние дурочки готовы были залить кипятком всю линейку. А я – ещё одна малолетняя дура – стояла как прибитая и сжимала железный забор, боясь потерять сознание, когда он начнёт петь. Льющийся в колонках нежный голос моментально утихомирил весь шум. Казалось даже деревья вокруг площадки перестали шелестеть на ветру, чтобы не потревожить красоту момента.

И во сне

Дуэтом пропоём

Навстречу под небом идём.

И звезды расскажут, что вновь мы вдвоём.

К тебе

Ночь ноты принесёт

Мой голос тебя позовёт.

Мы вспомним о нас и весь мир подождёт.

От счастья сгорая

Я пеплом развею страх

Как песня простая

Растаю на твоих губах.

До меня тебе так далеко.

Но под этим небом всё равно.

В тебе живёт моя душа.

Дрожа…

Я наблюдала как он поёт – просто и легко, будто совершенно не прикладывает усилий. Он не старался привнести дополнительные жесты в своё выступление. Он дотрагивался до сердца каждого присутствующего человека только голосом, лишь закрывая глаза на самых изумительных нотах, заворожив нас всех, как маленьких змеёнышей завораживает дудочка. Я забывала дышать, когда слова его песни плавно протекали по нотам, донося свой смысл чуть позже, будто возвращая с небес на землю и снова забирая наверх. Мои губы задрожали от желания дотянуться до его руки и почувствовать тепло кожи, мои ноги подкосились от стремления жадно слушать этот голос снова и снова, пока ласкающие полутона не усыпят меня и не окунут в злую тишину. Всё моё внутреннее существо хотело, чтобы он пел только для меня – не прекращая. Этот ослепляющий сон закончился слишком быстро, отчего мне снова захотелось плакать, и по моей щеке покатилась предательская слеза. Я как раз собиралась взять себя в руки и убавить в себе головокружительное удовольствие, в которое так неосторожно погрузилась, словно упала в прохладный бассейн. Но сражающие действия парня не закончились. Только подумав, что уже не смогу сильнее обалдеть, я увидела, как брат подходит ко мне с огромным букетом розовых лилий – моих любимых. Он подошёл, протянул мне цветы, и забавно подмигнул с неловкой улыбочкой на губах, не сказав при этом ни единой фразы.

После вручения аттестатов, мы поехали домой, чтобы нарядиться, и снова явиться на школьную дискотеку. Артём остался упаковывать музыкальное оборудование, чтобы потом отвезти меня домой. Когда мы подъехали к зданию, Артём ждал у входа. Всю парковку занимали, блистающие под вечерними фонарями дорогие машины; из школы доносилась громкая музыка, и подростки, громко крича и смеясь, заваливались внутрь. Я вышла из внедорожника и поправила платье. Артём смотрел на меня дольше, чем обычно и без всякого желания перенёс взгляд на родителей.

– Тёма, будь с Ритой и отвези её домой после дискотеки. Вы должны быть дома не позже двенадцати. У меня завал с работой. – виновато проговорил Толя. – Надеюсь, тебе можно доверить сестру?

– Конечно. – расслабленно ответил Артём. – В обиду не дам. – слова парня подняли во мне странное волнение, которое приятно щекотало сердце. Что со мной происходит? – Не думаю, что это надолго. Алла Дмитриевна не любит дискотеки.

– И Киру не забудьте, пожалуйста. – сказала мама. – Нам её завтра надо домой отправить.