Читать книгу: «Запертые двери», страница 5

– Всё не так просто, Мэри. В прошлом этого городка немало белых пятен… Вернее, тёмных.

– Если ты о том убийстве три года назад, то Джим мне уже рассказывал. – Она обошла его и нависла над правым плечом. – На мой взгляд, это полная чушь.

– Хотел бы согласиться, но не могу.

Мэри пожала плечами, будто говоря: «Твоё право верить во что угодно», и добавила:

– Как бы там ни было, я еду не ради городка. Ради вас. Ради нашей компании – и только.

С этими словами она взяла книгу и вышла из зала, оставив Роберта наедине с его мрачными размышлениями.

11.

Джим Роквелл настиг Тима Ашера у выхода из университета как раз в тот момент, когда тот собирался уходить. До этого они лишь мельком видели друг друга в коридорах, не обмениваясь даже формальными приветствиями. Но теперь, когда интерес к личности Ашера вспыхнул с огромной силой, Джим не мог остаться в стороне.

– Постой, Тим, у тебя найдётся минутка?

– Ты… Джим, кажется? – сдержанно улыбнулся Ашер.

– Так точно, капитан! – Джим шутливо отсалютовал.

– И чем я обязан такому внезапному вниманию?

– Ну как же! Ты же наш новый бейсбольный чемпион, а я – скромный диджей университетского радио. – Роквелл дружески хлопнул его по плечу и громко рассмеялся. – Улавливаешь, к чему я клоню?

– Догадываюсь, – кивнул Тим.

– Так что, дашь небольшое интервью? – Джим слегка качнулся вбок, словно пытаясь уклониться от возможного отказа. – Поверь, тебе это нужно не меньше, чем мне.

– Да? – Тим усмехнулся. – И в чём моя выгода?

– В том, что ты, никому не известный парень, в одночасье обыграл нашу звезду, вызвав восторг у одних и бешенство у других. Теперь все хотят знать, как тебе это удалось, и лучше, если они услышат это из первых уст. Одно интервью – и вопрос закрыт. Иначе тебя будут донимать расспросами ещё несколько месяцев. Понимаешь, в какую ситуацию ты попал?

Тим усмехнулся и, развернувшись, направился к выходу. Джиму ничего не оставалось, как последовать за ним. Во дворе Ашер остановился.

– Извини, но я, пожалуй, откажусь.

– Почему, дружище? – Джим явно не ожидал такого поворота. – Радиоинтервью поднимет твой статус и в глазах администрации, и среди студентов. – Он не понимал, как можно отвергнуть такое предложение: его радиостанция была популярна не только в университете. Внимание девушек – это, конечно, приятно, но куда важнее была возможность привлечь взгляды скаутов из спортивных ассоциаций. – Отбрось принципы и скажи заветное "да".

– Мне это неинтересно, Джим.

– Но почему?!

– Причин много, но обсуждать их я не собираюсь. – Тим двинулся к стоянке, где его ждал синий "Бьюик" 94-го года, но Джим резко шагнул вперёд, преграждая путь.

– Постой, чувак! Это же твой шанс…

– Джим, я думал, мы поняли друг друга.

– А я думал, ты умный парень.

Тим тяжело вздохнул, запрокинув голову к безоблачному небу. В этот душный день даже намёка на дождь не предвиделось. Ему отчаянно хотелось поскорее оказаться в прохладном салоне своего "Бьюика" и заняться действительно важными делами, вместо того чтобы тратить время на пустые разговоры. Джим же, свято веривший в свой дар убеждения, продолжал настаивать.

– Джим, правда, я ничем не могу тебе помочь.

– Это из-за Майка Доннахью, да? – Джим прищурился. – Он на тебя злится, и ты не хочешь подливать масла в огонь. Я угадал?

Тим уже открыл рот, чтобы возразить, но резко передумал.

– Ты попал в точку. Именно из-за Доннахью. Не хочу превращать годы обучения в ад.

– Понимаю, – кивнул Джим, делая многозначительную паузу. – На твоём месте я бы тоже осторожничал… если бы не был его другом. Майк – душа компании, даже позволяет над собой посмеётся. Но с чужаками… – он выразительно щёлкнул пальцами.

– Значит, мы друг друга поняли.

– На все сто, чувак! – Джим театрально поднял руки в знак капитуляции и зашагал назад, не сводя с Ашера глаз.

Оказавшись в салоне "Бьюика", Тим не смог сдержать саркастической усмешки. Двигатель ожил с низким рокотом, точно разделяя иронию своего хозяина.

Джоанна Престон встречала его, как всегда, – со сжатыми губами и холодным взглядом. Скрещенные на груди руки подчеркивали соблазнительный вырез кофточки, и Джиму потребовалось усилие, чтобы оторвать взгляд от этого зрелища.

– Ты опять опаздываешь.

Он прошел мимо, распахнул дверь студии и уверенно шагнул внутрь, даже не обернувшись – знал, что она последует за ним.

– Что на этот раз? – не унималась Джоанна. – Пробки или пешая прогулка?

– Ни то, ни другое, дорогуша. – Джим спокойно натянул наушники. – Вчера по пути домой познакомился с одной горячей штучкой. Вот и не выспался. – Его губы растянулись в самодовольной ухмылке.

– Не думай, что твоё враньё меня задело.

– Ещё как задело, – он развернулся в кресле, широко улыбаясь. – Иначе, зачем называть мои слова враньём?

– Потому что это враньё! – Она резко наклонилась к нему, сверкая глазами.

– Может, и так, но ревность всё равно кольнула. – Джим приподнялся, сокращая дистанцию. – Признайся, и станет легче.

– Урод!

– Классные сиськи!

Джоанна выскочила из студии, пылая от ярости, а Джим чуть не потирал руки от удовольствия. Всё ещё улыбаясь, он подкатился к пульту, дожидаясь окончания трека Black Eyed Peas.

В этот момент зазвонил телефон. Джим лениво взглянул в окно, выходящее на городской парк. Он уже собрался отклонить вызов, но, увидев имя на экране, передумал.

– Привет, Майк. Как дела?

– Пока не жалуюсь, – бодро отозвался тот. – Ты где?

– Странный вопрос. На рабочем месте, разумеется.

– Тогда ты не против, если я закажу свою любимую песню?

– Разве у тебя есть такая? – Джим усмехнулся, ёрзая в кресле.

– Дружище, мы знакомы не со вчерашнего дня. Ты же знаешь, какой я патриот, а значит, мои музыкальные предпочтения сводятся к гимну нашей великой страны. – Майк сделал паузу. – Но, если честно, я хотел поговорить об интервью.

– Отличная идея, Майк! – воскликнул Джим, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. – Нашим слушателям определённо понравится услышать твои комментарии по поводу недавнего поражения от «тёмной лошадки». Да, ты отбил последнюю подачу, но общая картина всё равно вышла… смазанной.

– Мне больно это слышать от тебя, дружище, – голос Майка стал низким. – А когда мне больно душевно, кому-то другому становится больно физически.

Джим фыркнул, хотя в его смехе чувствовалась лёгкая неловкость.

– Ладно, ладно, забей. Приходи в любое время. Ты же знаешь, что все до сих пор считают тебя лучшим игроком университетской лиги. Я в том числе.

– Не надо лести, – отмахнулся Майк. – Кстати, говоря об интервью… я имел в виду не себя.

– Теперь ты меня заинтриговал. О ком тогда речь?

– О Тиме Ашере.

Сначала Джиму показалось, что он ослышался. Но нет – Майк произнёс это имя чётко и внятно.

– Кто это такой? – попытался слукавить Джим.

– Та самая «тёмная лошадка», которая надрала мне задницу, – усмехнулся Майк. – И мне кажется, ты прекрасно знаешь его имя.

Джим нервно почесал затылок и заёрзал в кресле. Такого поворота он точно не ожидал.

– Ты меня разыгрываешь?

– И не думал.

– Тогда я, похоже, попал в Сумеречную зону.

– А вот это уже вполне возможно, – рассмеялся Майк. Затем его голос сменился на раздражённый: – Эй, урод! Где ты права купил?!

– Майк, ты меня слышишь?

– Да, Джим. Я весь во внимании. А вот твоя радиостанция почему-то замолчала.

В этот момент Альберт Финчер яростно постучал в стеклянную перегородку. Джим на автомате запустил в эфир первый попавшийся трек, торопясь вернуться к разговору – из-за спешки у него ничего не получилось с первого раза. Когда музыка наконец заиграла, он снял наушники и прижал телефон к уху.

– Так себе песенка, Джим, – прокомментировал Майк, но тот проигнорировал замечание.

– Вернёмся к нашему разговору. О чём ты там говорил насчёт интервью?

– Пригласи Тима в студию. Помоги парню сделать первый шаг к славе.

– Ты говоришь так, будто он оказал тебе услугу, обыграв на поле, – усмехнулся Джим.

– Тим мой друг детства. Бейсболу мы учились вместе на одной дворовой площадке.

Джим часто заморгал, пытаясь осмыслить эту информацию. Новичок, появившийся в университете всего несколько месяцев назад, и Майк Доннахью – друзья детства? И об этом никто не знал?!

– Джимми, ты там вообще меня слышишь?

– Просто задумался… Интересно, что было бы, если бы твой "друг детства" не вышел вчера на поле? – Джим намеренно сделал паузу. – И мне почему-то кажется, что он прекрасно знал о тебе, Майки. Так почему скрывался?

– Наверное, были причины, – голос Майка стал жестче. – Возможно, со временем он мне их объяснит.

И прежде чем Джим успел что-то ответить, резко добавил:

– Так тебе нужно это интервью или нет?!

Джим заметил Джоанну только тогда, когда она уже стояла рядом. На её лице, как обычно, отражались все эмоции по отношению к нему – и ничего положительного. Он жестом попросил подождать, но она грубо развернула его к себе.

– Хватит болтать и займись работой! – прошипела она.

Джим лишь приложил палец к её губам и снова отвернулся.

– Конечно нужно, Майк. Но вряд ли что-то выйдет.

– Это ещё почему?

– Не хотел тебе говорить, но раз уж сам спросил… – Джим вздохнул. – Я уже предлагал Тиму интервью.

– Пахнет предательством, Джимми.

– Извини, дружище, но я репортёр до мозга костей. А раз ты сам дал добро, то решил быть честным.

– И что он сказал?

– Отказался. И сомневаюсь, что даже тебе удастся его переубедить.

– Дружище, ты просто не знаешь всех моих талантов, – весело бросил Майк перед тем, как разъединиться.

12.

Тим Ашер предпочитал университетскому кампусу дешёвый номер в отеле в пяти милях от места учёбы. Комната была небольшой, почти кельей – низкие потолки, выкрашенные в бледно-голубой цвет стены, пропахшие дешёвым освежителем. Из мебели – только узкая кровать, одинокий стул и стол, на котором стоял ноутбук со шнуром, намертво впившимся в розетку.

Заперев за собой дверь, Тим сбросил куртку на смятое постельное бельё.

«Уехать?!» – эхом отозвался в голове материнский голос, полный недоумения. «Но почему? В чём причина?»

Тот разговор случился восемь лет назад, но отголоски звучали так ярко, будто всё произошло вчера.

«Я должен, мама. Буду звонить».

Мать не смогла его удержать. Отца он не знал. Решения принимал сам – и никто не смел ему перечить.

Он сдержал слово и звонил. Регулярно. Она плакала, умоляла вернуться, винила себя. Тим каждый раз пытался её успокоить, но с каждым разом ненависть к себе росла. Обратного пути не было. Не потому что он боялся ответственности – а потому что каждый уголок родного города напоминал о той ночи.

Их разговоры случались раз в неделю, а то и реже. Говорила в основном мать, а Тим молча слушал, понимая: Вера Ашер намеренно заполняла паузы, лишь бы не дать ему повода произнести прощание.

Шли годы. Её голос в трубке становился спокойнее, сдержаннее. Но каждый разговор заканчивался одинаково:

– Вернись.

– Я не готов, мам. Не знаю, когда буду.

Вера догадывалась, что за его отъездом скрывалась веская причина, но спрашивать боялась. Возможно, страшилась правды. Тиму это было на руку – хотя иногда, в редкие мгновения слабости, ему хотелось выговориться. Но он сдерживался. Слишком ужасной была его тайна.

Подойдя к столу, Тим открыл ноутбук. С самого утра его не отпускало чувство, что он должен что-то найти. Что-то важное…

Приветственная мелодия, щелчок браузера.

Уже месяц его преследовал образ – девушка в белом. Сначала он не придавал значения, списывая на обрывки воспоминаний или навязчивый кадр из фильма. Но сегодня стало ясно: этот образ требовал внимания. Пусть это и звучало странно.

Так же странно, как когда-то его первые мысли после известий о смерти друзей.

Спустя три года пришла первая весть – погиб Санни. Через полгода вторая – Гарри постигла та же участь. Вот тогда Тим и позволил себе мистическую мысль: «Следующий – я».

Но тут же отогнал её, осадив рациональностью.

Теперь иррациональное снова завладело его сознанием.

И на этот раз было куда упрямее.

«Но почему Интернет? С чего ты решил, что ответ найдёшь именно там?»

Тим вбил в поисковик запрос: «Женщина в белом фото». Результатов оказалось немало – в основном городские легенды о призраке на трассе 60 и других менее известных дорогах. Но ему нужно было что-то другое.

Он успел просмотреть больше пятидесяти сайтов, когда зазвонил телефон. На экране – имя Майка Доннахью. Тим взглянул на часы и удивился: прошло уже два с половиной часа. Поиски пока не дали результата, но он не собирался останавливаться. Приложив телефон к уху, он одной рукой продолжал листать страницы.

– Слушаю, Майк.

– Чем занят?

– Кое-что ищу.

– И как, есть успехи?

– Пока нет.

– Слушай, дружище, я слышал, тебе сегодня сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Но ты умудрился.

– О чём ты? – Тим прекрасно понимал, к чему клонит Майк, но решил не подавать виду. К тому же, сейчас ему было не до разговоров, особенно о радиоэфире.

– О твоей встрече с Джимом Роквеллом. О его предложении взять у тебя интервью. И о твоём отказе. – Майк сделал паузу, давая Тиму вставить слово, но тот молчал. – Помнишь, в детстве мы мечтали стать лучшими игроками в истории бейсбола? Чтобы у нас брали интервью, восхищались нашими ударами… – Он снова замолчал, но Тим не реагировал. – Ладно, прошло много времени. Но такие мечты, знаю по себе, не исчезают просто так. Я до сих пор хочу стать лучшим бэтером Восточного побережья. А кетчера талантливее тебя – не сыскать. Так в чём дело? Радиоэфир – это же шанс. Даже если с медициной не сложится.

– Если ты так считаешь, то почему сам пошёл в медики? – Тим наконец отвлёкся от монитора. – Почему не выбрал спортивный колледж?

– Пришлось выбирать между двумя увлечениями, Тимми. Но моя мать дураков не рожала, так что я рассудил логически.

– И как? – Тим едва сдержал улыбку.

– Очень просто. Став врачом, я ещё смогу когда-нибудь перейти в спорт. А вот бейсболист уже никогда не станет доктором.

– Неплохо рассудил, Майк.

– Вот и ты сделай правильный вывод и соглашайся на интервью.

Тим закрыл очередную вкладку, так и не найдя того, что искал. В конце концов он и вовсе выключил ноутбук, теперь уже не понимая, зачем вообще начал эти поиски. Образ в его голове был слишком расплывчатым. Да и что он будет делать, даже если найдёт?

– Нет, Майк, мне это неинтересно.

– Это… с чем-то связано?

И правда: была ли причина у его отказа? Пусть косвенная, но непреодолимая.

– Всё-таки связано, да?

«Старик Хорн».

– У каждого есть свои секреты, Майк, – признался Тим, мысленно добавив: «Просто не самые приятные».

– Понимаю, – голос Майка стал чуть хмурым. – Ты прав.

Тишина на линии затянулась, но прежде чем Тим успел задуматься о причине паузы, Майк уже продолжал:

– Уговаривать не буду… по этому вопросу. Но насчёт путешествия я не успокоюсь, пока не услышу твой ответ.

– Путешествия? – Тим искренне удивился. Разговор о поездке в Колорадо, состоявшийся в баре после матча, полностью стёрся из его памяти.

– Чёрт, Тимми, ты меня расстраиваешь. Поездка в Лайлэнд, штат Колорадо. Мы же обсуждали это вчера. Я тебя звал с нами. Ты пил меньше меня, так что должен помнить лучше.

– Да, Майк, помню.

– И…?

Тим собирался подобрать вежливый отказ, когда в дверь раздался стук.

– Прости, кто-то пришёл.

– Иди открой, – неожиданно весело сказал Майк. – Не заставляй ждать.

Тим подошёл к двери и распахнул её – на пороге стоял сам Майк, всё ещё прижимая телефон к уху.

– Рад, что быстро открыл. – Он убрал телефон в карман джинсов и прошёл в номер, окидывая взглядом скромную обстановку. – Никогда бы не подумал, что весёлый Тим Ашер превратится для меня в загадку. Живёшь в отеле, а не в кампусе. Три месяца в Бостоне – и ни одной весточки. На все предложения отвечаешь отказом. Но сегодня я сыт по горло.

– Майк, я…

– Даже не начинай, – резко оборвал он, подходя к окну. – Отсюда открывается отличный вид. Может, и мне стоит снять здесь номер. – Повернувшись, Майк пристально посмотрел на друга. – Завтра в пять в баре «24 часа» собираемся обсуждать маршрут. Твоё присутствие обязательно. Не опаздывай. И не заставляй мне звонить и напоминать.

– Как ты вообще прошёл?

– Хозяйка отеля – моя знакомая. Ну так что?

Майк замолчал, давая Тиму сказать последнее слово. Тот не горел желанием ехать, но и расстраивать друга не хотелось. Он лишь пожал плечами:

– Ладно.

– Вот это другое дело! – Майк хлопнул его по плечу. – Не пожалеешь, обещаю.

– Думаю, путешествие мне и правда не помешает.

Кольца судьбы.

Жизнь человека – это переплетение колец: больших и малых, значительных и незаметных. Одни замыкаются за пару лет, другие тянутся десятилетиями.

Одно из таких малых колец Тима должно было сомкнуться завтра. Но вместе с ним начинался финальный этап большого. Они были связаны между собой, словно олимпийские, несмотря на разницу в масштабах.

Тим этого не знал.

Но его неведению оставалось жить недолго.

13.

В полумраке бара царила прохлада, но кондиционер бессилен был вытравить запах табака, въевшийся в стены за годы. В четыре часа дня – «24 часа» ещё дремал: трое молчаливых посетителей с полупустыми бутылками, скучающий бармен, натирающий стойку до блеска просто чтобы убить время.

Они с Майком заняли столик в углу – выбор был богатый.

– Выпьем по пиву, пока ждём остальных? – предложил Майк.

Тим нехотя кивнул.

Флегматичная официантка молча приняла заказ и так же молча удалилась, провожаемая оценивающим взглядом Майка.

– Какие планы на будущее?

– Разошлю резюме в департаменты трёх северных штатов и в Минздрав. Надеюсь, будут варианты для выбора.

– А я вот подумываю начать в одной бостонской конторе – они охотятся за классными штатными медиками. А лет через пять открою свою практику для богатеньких клиентов.

Дверь распахнулась, впуская слепящую полосу солнечного света. Оба обернулись – всего лишь незнакомец.

Из колонок полились первые аккорды «Knockin' on Heaven's Door» в исполнении Дилана. Пиво принесли только к середине песни.

– Спасибо, красотка, – тут же ввернул Майк. – Может, составишь компанию двум симпатичным парням?

Официантка, не удостоив его ответом, развернулась и ушла.

– Я ей явно понравился, – заключил Майк, поднимая бутылку.

– Не обольщайся.

– Сомневаешься в моей притягательности? – Майк нахмурился. – Ладно, ты может и симпатичнее, дружище, но ставлю сто против одного, что у меня было больше девушек, чем у тебя. Хочешь сравним список с контактами?

Его хвастливый монолог продолжался, но Тим уже не слушал – его внимание привлекла стена за стойкой. Луч света падал точно на то, что там висело…

Не говоря ни слова, Тим встал.

– Куда? – удивился Майк.

– Скоро вернусь.

На стене в аккуратных деревянных рамках висели пять снимков. Каждый явно принадлежал руке профессионала или исключительно талантливого любителя. Чёрно-белые изображения дышали атмосферой эпохи, в которую были созданы, сохраняя её дух в оттенках серого.

Первая фотография запечатлела старика в соломенной шляпе и клетчатой рубахе. Он сидел на тюке сена возле громоздкого амбара, зажав между морщинистыми пальцами догорающую сигарету.

Второй снимок сохранил в памяти девочку в лёгком платьице, прыгающую через скакалку. На заднем плане угадывались силуэты заводских труб, из которых валил густой дым.

Третья работа застыла в моменте: молодая женщина, сидя на самодельных качелях, привязанных к ветви старого дуба, заливалась смехом, а стоящий позади мужчина раскачивал её, едва удерживая равновесие. Карточка буквально дышала духом лета, счастья и тепла.

Четвёртая карточка изображала ковбоя, сосредоточенно распрягающего лошадь у загона. Закатное солнце золотило его загорелое, небритое лицо.

Но пятая…

Именно она привлекла внимание Тима ещё за столиком. Именно она заставила его замереть, впиваясь взглядом. В отличие от остальных, этот снимок казался выбивающимся из общего стиля – не столько технически, сколько энергетически.

Что-то в этом кадре казалось Тиму до боли знакомым.

– Цените фотографию? – раздался рядом голос.

Тим вздрогнул. Бармен, не переставая протирать стойку, наблюдал за ним с лёгкой улыбкой.

– Да, – Тим смутился. – Они… необыкновенные. Чьи это работы?

– Моего деда. В сорок пятом он увлёкся фотоделом.

Взгляд Тима невольно вернулся к пятой фотографии. Что бы там не говорил бармен, Тим был уверен, что к пятой фотографии его дед не был причастен. И словно вдогонку его мыслям, бармен добавил:

– Все, кроме этой, – бармен последовал за его взглядом. – Эту дед нашёл в библиотечной книге. Он прочёл всю библиотеку до последнего тома. В книге о строительстве дамб кто-то оставил эту фотографию вместо закладки. Видимо, потом забыл.

Пальцы Тима непроизвольно сжались.

– Именно она вдохновила деда купить первый фотоаппарат, – бармен с теплотой смотрел на снимок. – Позже его работы печатали в журналах, но эту он ценил особо.

Они оба замолчали, разглядывая загадочное изображение.

На фотографии запечатлелся бескрайний пустынный пейзаж Нью-Мехико в преддверии бури. Тёмного оттенка песок сливался, постепенно переходя в нависшую над горизонтом пелену песчаного облака, почти скрывшую зубчатую гряду гор. В нижней части снимка уходило вдаль шоссе с яркой пунктирной разметкой.

У обочины стояла юная девушка в лёгком белом платье в мелкий горошек. Под порывами ветра ткань прилипла к её стройной фигуре с одной стороны, с другой – трепетала, обнажая изящные ноги. Она сжимала себя в объятиях, пытаясь согреться.

Её лицо было отвернуто от ветра, и длинные чёрные волосы замерли в волнообразном движении. Лишь несколько прядей тянулись к щеке, будто пытаясь скрыть её черты от посторонних глаз. В её позе читалась глубокая печаль. Тиму казалось, он знает причину этой грусти – и саму героиню, запечатленную на снимке, он тоже знал. Более того, он был почти уверен, что знает и фотографа…

– Вам что-то известно об этой фотографии? – спросил Тим, уже готовый к отрицательному ответу.

– Кое-что, – неожиданно ответил бармен, бережно протирая бокал. – Мой дед, помимо коллекционирования, пытался разыскать её автора.

– И, он что-то выяснил? – Тим не скрывал интереса.

– Не слишком много, но и не мало. – Бармен задумчиво повертел в руках бокал. – Я очень любил дедовы рассказы. И сейчас, говоря с вами, словно отдаю дань его памяти. – Он криво улыбнулся. – Мне даже кажется, дед рассказывал мне это специально, с какой-то целью.

Тим тоже почувствовал, что его появление здесь не случайно, но промолчал.

– Дед выяснил, что книгу из библиотеки, где нашли фото, последний раз брала некая Сэлли Робинс. Он нашёл её последний известный адрес…

– И встретился с ней? – едва сдерживая волнение, перебил Тим.

– Нет. – Бармен сделал паузу. – Там жили другие люди, купившие дом у прежних владельцев. – Он взял новый бокал, внимательно осмотрел его на свет. – Но дед не сдался. В том же городке он разыскал старожила, который и раскрыл ему тайну этого снимка. – Бармен вздохнул. – Эта история тогда сильно на меня повлияла. Да и сейчас вспоминаю её не без волнения.

Старик поведал моему деду, что этот снимок сделал в 1943 году молодой парень по имени Томас Эпплгейт. На фотографии – его возлюбленная, опечаленная тем, что Томас добровольцем уходил на войну.

Он сделал два одинаковых снимка – один взял с собой, второй оставил девушке. Через два дня после этой съёмки он отправился сражаться… с фашистами или японцами – старик точно не помнил.

Вернулся Томас быстро – в гробу, укрытом американским флагом. Говорят, его семья даже получила награду и благодарность от самого генерала Маршалла за мужество солдата. Правдива ли история про Маршалла – не знаю. Но точно известно, что похоронен он на Арлингтонском кладбище. Мой дед бывал на его могиле.

У людей разные кумиры – рок-звёзды, актёры, погибшие президенты… А мой дед выбрал этого парня. Всего лишь за один удачный кадр, который перевернул его жизнь.

Бармен пожал плечами, отложил последний бокал и, уперев локти в стойку, приблизился к Тиму. Бар постепенно заполнялся посетителями, и теперь ему приходилось говорить громче.

Но продолжению помешали новые заказчики. Тиму оставалось только ждать. Каждое услышанное слово он тщательно складывал в памяти, не переставая ловить себя на мысли, что где-то уже слышал эту историю…

– Не знаю, кто горевал сильнее – его родные или та девушка, – продолжил бармен, когда клиенты получили свои напитки. – Но она не смогла остаться в городе, где каждый напоминал ей о погибшем. Продала дом, который Томас построил для их будущей семьи, и уехала – не просто из городка, а из штата.

Он сделал паузу, явно подбирая слова.

– Перед отъездом она поссорилась с родителями Томаса. Его мать претендовала на дом – как на память о сыне. Получив большую часть денег от продажи, они успокоились.

Бармен замолчал, глядя куда-то поверх головы Тима.

– Она переехала в Колорадо… и… старожил слышал, что её вскоре убили. Жестоко.

Тим почувствовал, как похолодели его пальцы.

Взгляд бармена снова обратился к фотографии, но Тим не решался последовать его примеру. Он уставился в полки за стойкой, где ровными рядами стояли бутылки с алкоголем. Смотреть на снимок было невыносимо – тело бросало то в жар, то в холод, а дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

– Перед смертью дед позвал меня, – голос бармена дрогнул. – В последние дни его разум играл с ним злые шутки – то узнавал всех, то путал имена, то не узнавал никого. Но в тот день он назвал меня по имени и попросил принести эту фотографию. Он долго смотрел на неё. На следующий день умер.

Тим набрался мужества и снова взглянул на фотографию. Казалось, выражение лица девушки стало ещё печальнее. Ему страстно хотелось прикоснуться к снимку, провести пальцами по его гладкой поверхности, вглядеться в каждую деталь. Но после услышанного он сомневался, что бармен согласится расстаться с такой реликвией.

И всё же он должен был попытаться.

– Я готов отдать все деньги, что есть при мне. Если не хватит…

– Она ваша.

Слова прозвучали так неожиданно, что Тим сначала не осознал их.

– Простите?

– Дарю вам. Берите.

– Но… почему? Почему вы так легко…

– Потому что вы именно тот, кому она нужнее, – бармен тронул рамку пальцем. – В ваших глазах я вижу то же, что было у деда, когда он смотрел на неё. Может, она и вашу жизнь изменит, как изменила его. – Он горько усмехнулся. – Я не стал фотографом, хоть и пытался повторить его работы.

Бармен бережно снял фотографию со стены и протянул Тиму.

– Кто знает – возможно, сегодня ваша жизнь сделает поворот. И я рад быть к этому причастным.

Тим молча кивнул, крепко пожал протянутую руку, продолжая чувствовать себя словно странном сне или же в линчевском фильме. Слова благодарности застряли в горле – они казались слишком незначительными для такого щедрого жеста.

За столиком рядом с Майком уже собралась компания из пяти человек – двое парней и три девушки. Среди них Тим сразу узнал Джима Роквелла, диджея «Бостон-Джой ФМ», которому накануне отказал в интервью. Джим громко смеялся и сыпал шутками, явно стараясь быть в центре внимания.

Рыжеволосая девушка с мягкими чертами лица вежливо улыбалась его остротам. Невысокая брюнетка хмурилась и что-то горячо доказывала, явно не соглашаясь с его точкой зрения. Четвертым был высокий парень с короткой стрижкой и интеллигентным лицом, в тонких очках. Пятой, белокурая, курила, лениво наблюдая за клубами дыма, поднимающимися к потолку.

Блондинка явно выделялась среди них. Длинные золотистые волосы, идеальные черты лица, голубые глаза – она выглядела так, будто сошла со страниц мужского журнала. Обтягивающая белая майка подчёркивала её аппетитные формы. Тим сразу понял – это та самая Мелинда Мерцер, наследница табачной империи, о которой рассказывал Майк.

Майк что-то шепнул Мелинде, на что та лишь выдохнула дым ему в лицо. Рассмеявшись, он заметил Тиму:

– Наконец-то! Куда ты пропал?

Взгляды всей компании устремились на новичка. Ощущая себя словно под лучами софитов, Тим едва сдержал желание растянуть сжавший горло воротник.

– Привет, – неуверенно улыбнулся он, занимая свободное место.

– Леди и джентльмены, – с пафосом провозгласил Майк, – мой друг детства Тим Ашер – весёлый, умный, обаятельный, скромный…

– Думаю, хватит, – поспешно прервал его Тим, пододвигая стул.

– …и чертовски талантливый. Надеюсь, ничего не забыл.

– Забыл, – вставил Джим, поднимая бутылку. – Он ещё и первоклассный лжец. Скажи, где ты научился так крутить мяч? Такие подачи я видел только у профи по телевизору.

– У него природный талант, – парировал Майк.

Мелинда, томно затянувшись сигаретой с логотипом «Мерцер Инк» на пачке, оценивающе скользнула взглядом по Тиму:

– Мы всегда рады новым лицам. Особенно таким симпатичным. – Она сделала паузу, прежде чем нанести финальный удар. – Тим, а у тебя есть девушка?

Другие две также устремили на него заинтересованные взгляды, явно ожидая отрицательного ответа.

– Нет, – ответил Тим. – В данный момент я свободен.

– Не может быть! – почти вскрикнула Мелл. – Такой привлекательный парень не может быть одинок.

– Видимо, бывает и такое… – пробормотал Джим, бросая взгляд на Джоанну. Ему явно не нравилось такое внимание к новичку.

– Ничего страшного, мы это исправим, – кокетливо улыбнулась Джоанна, подперев подбородок ладонью. Её откровенный взгляд заставил Джима действовать.

– Итак, – поспешно сменил тему Роквелл, – давайте не забывать, зачем мы здесь собрались. Нам нужно обсудить детали.

– Транспорт, как всегда, на мне, – объявил Майк и пояснил Тиму: – Я хорошо разбираюсь в машинах. Пару раз помогал декану с его авто, так что теперь имею право брать университетский транспорт когда угодно.

– Я составил маршрут, – Джим достал из кармана сложенную карту страны. Развернув её на столе, он начал водить пальцем: – Дорога дальняя, сделаем две остановки – в Огайо и Миссури. Если ехать по пятьдесят миль в час, до Колорадо доберёмся за тридцать с половиной часов.

Его палец скользнул по красной линии:

– По трассе 70 доедем до Денвера, затем на юг до Колорадо-Спрингс. – Движение замедлилось у переплетения дорог. – Потом свернём на запад, мимо вершины Пайкс, и через семь миль будем на месте.

Он оглядел компанию, ожидая вопросов, но, не дождавшись, продолжил:

– Теперь о расходах. Учитывая отели в трёх штатах, питание в дороге и непредвиденные траты, нам потребуется около…

Его слова прервал внезапный возглас Майка, который буквально выпрыгнул из-за стола.

В бар вошли двое – высокий крепкий парень и миниатюрная девушка. Хотя Тим их не знал, остальные явно были с ними знакомы. В полумраке их лица разглядеть было трудно, к тому же Майк бросился к ним, заслонив собой.

– Уолтер, Сьюзен! Присоединяйтесь! Вы даже не представляете, как мы рады! – Майк обнял парня, смеясь и что-то громко выкрикивая.