Читать книгу: «Амаранты. Окрыленный», страница 3

Глава 7
Каморка уборщиков

– Видел нового директора? – спросил Эш.

– Тами? Конечно. – Кип расхаживал со шваброй по тесной подсобке. – Мы уже станцевали свой первый вальс!

Эш не смог скрыть недоверия:

– Что ты сделал? Станцевал с директором?

Его лучший друг пожал плечами:

– В тот момент это показалось хорошей идеей. Если тебе от этого легче, я также насладился бодрой полькой с Флути, а Харрисон раньше занимался бальными танцами. Единственное, чего не хватало нашему танго, – это розы.

– Ты танцевал танго с Харрисоном?

– И на фокстрот его раскрутил. – Кип поиграл бровями. – Дети были впечатлены.

– Тебе не следует так его дразнить.

– Мы просто дурачились. Он определенно проникается ко мне симпатией.

Эш в этом сомневался, но предпочел сменить тему:

– Все чисто?

– Ага! Все двери закрыты. Теперь это место в нашей власти.

– Ну и чего ты ждешь?

Кип поставил швабру на место и прислонился к стене.

– Слушай, если ты хочешь поговорить, я не против.

– Я задал один вопрос.

– И тем раскрыл глубинные движения своего сердца и души. – Рыжий скрестил руки на груди. – Намного лучше, чем твой обычный набор из ворчания и односложных слов.

– Я говорю, – возразил Эш.

– Не очень пространно. – Кип поднял руку. – Хотя, наверное, моя вина в том, что тебе не удается вставить ни единого слова.

Эш выдавил улыбку:

– Ты даже во сне разговариваешь.

– Тебе ли не знать!

– Заткнись и устраивайся поудобнее.

– С радостью. – Кип сел на складное оливково-зеленое кресло, которое стояло в комнате не меньше восьмидесяти лет. Нагнувшись, он расшнуровал ботинок и высвободил ступню. Потом стал потягиваться и изгибаться, шевеля пальцами ног. – О-о-о, как хорошо.

Эш только хмыкнул. Это повторялось изо дня в день.

Ступни у Кипа были длинные и широкие, покрытые густым рыжим мехом, с розовыми подушечками и удивительно острыми когтями.

Затем он занялся застежками и молниями своего комбинезона. А разобравшись с ними, зашипел и закряхтел, разматывая массу спутанной шерсти, трижды обернутой вокруг талии. В униформе он всегда выглядел толстяком, но на самом деле в нем не было ни грамма жира. Удивительное дело, если учесть, сколько он мог съесть.

Распушив хвост, Кип сбросил комбинезон и закачался на подушечках стоп. Потом наклонился вперед, коснувшись руками пола. Выпрямившись, воспользовался высоким потолком подсобки – сделал сальто назад и приземлился на корточки. Затем он быстро перекувыркнулся и трижды ловко встряхнулся. Этого было достаточно, чтобы вернуть пышность хвосту, размерам которого позавидовала бы любая белка.

Кип был покрыт мехом ниже пояса и повсюду – веснушками. Он почесался, и футболка задралась, приоткрыв пламя на животе.

– Так что там с Тами?

Эш рассказал о своем затруднительном положении и идее с комитетом.

Кип усмехнулся:

– Она все такая же. Всегда рвется в бой.

– Да?

– Тами. Я ее помню.

Эш смог только повторить:

– Да?

– Она никогда не обращала на нас внимания. Конечно, тогда мы были парой старых чудаков. – Кип услужливо добавил: – Тебе всегда был ближе ее брат-близнец. Помнишь, такой милый и застенчивый?

Упоминание о близнецах подстегнуло память Эша, и он закрыл глаза.

– Она сестра Джо? Поверить не могу, что я… Кажется, я должен перед ней извиниться.

Заговорщицки ухмыляясь, Кип подскочил к нему:

– Она в твоем вкусе?

– Нет!

– Я не знал, что у тебя вообще есть вкус.

– Я сказал – нет. – Чтобы скрыть огорчение, Эш уткнулся в любезно подставленное плечо. – Это было бы ужасно неправильно.

Когти Кипа зарылись в его волосы, подцепили резинку и распустили хвост. Поглаживая друга по голове длинными, медленными движениями, он тихо заговорил:

– Ты ведь понимаешь, что мы и нам подобные – если только не выберем подобных себе, – не можем избежать проблем, связанных с разницей в возрасте.

– Но она была среди наших детей.

Эш ненавидел себя уже за то, что счел новую начальницу интересной.

– И что?

– Обычно они не возвращаются.

Друг обнял его и успокаивающе зачирикал:

– Не смущайся. Она выросла. Ты вправе восхищаться человеком, которым она стала.

– Я ничего не говорил о восхищении, – пробормотал Эш.

– А я, по-твоему, кто?

– Ничего.

– Я видел много таких «ничего». Поверь, тут что-то есть.

– Тут не обязательно должно быть что-то, – настаивал Эш.

Кип загудел, продолжая гладить его:

– Все равно. Расскажи мне что-нибудь.

– У нее голубые глаза, – пробормотал Эш.

– Да. Необычно, но неудивительно, если вспомнить ее смешанное наследие. У Дзиро и Тамико мать – японка.

Эш расслабился и прильнул к Кипу, который всегда был его лучшим другом.

– У ее отца, наверно, тоже голубые глаза.

– Да. Его я тоже помню. Абель и его яблочные оладьи. – В животе у белки заурчало, и Кип спросил: – Что ты хочешь на ужин?

– Я не голоден.

– Классический симптом страдающего сердца. Твой вид склонен к любви с первого взгляда?

– Откуда мне знать? – проворчал Эш.

Кип приподнял его голову и поцеловал его в нос.

– Я поговорю с Тайроном. Он примерно нашего возраста. Или с Сирилом, если это тебе больше нравится.

– Я не влюблен! – Эш закусил губу. – Почему ты пытаешься это раздуть?

– Потому что ты тупица, а я тебя люблю. Но я больше ни слова не скажу о состоянии твоего сердца в связи с мисс Риверсон. При одном условии.

– Каком?

– На ужин – пицца.

Эш хмыкнул и подумал, что был бы рад перенять у Кипа хотя бы половину его легкости.

Глава 8
На всех не хватит

Рунта-кив Найтспэнгл была поджарой волчицей, чью красоту несколько омрачало выражение откровенной скуки. Она осмотрела Мелиссу и принюхалась.

– Еще один наивный щенок, мечтающий о питомце, на котором можно покататься.

Щеки Мелиссы запылали, но она приняла стандартную смиренную позу, показывая новой наставнице, что готова учиться.

– Немногие оказываются достойны усилий, которые тратятся на их обучение. – Рунта-кив взяла Мелиссу за запястье и закатала рукав. – Так-так.

Предплечье наполовину закрывал широкий браслет – мамин подарок на выпускной. Мягкая кожа, проложенная металлическими пластинами, могла остановить стрелу или отвести клинок, а с нижней стороны были хитро приделаны ножны. В них лежал узкий кинжал – последняя линия обороны. Но внимание Рунты-кив привлекло то, что добавила к браслету Магда.

Три камня с выгравированными символами мягко блестели в оправах. Личные чары.

– Армстронг, не так ли?

– Да.

Голос волчицы утратил напускную незаинтересованность, но ее место заняло ничуть не более обнадеживающее сожаление.

– Более половины наших Собратьев в настоящее время находятся за границей. Там они усиливают другие стаи и на них никто не охотится из страха. А соотношение числа претендентов и щенков – пять к одному.

Мелиссе следовало бы принять это предупреждение ближе к сердцу.

Реальность ранила, как нож.

Зачисление в Беллуэзер не помогло Мелиссе продвинуться на пути к желанному партнерству с Собратом. Неформально она считалась ученицей Рунты-кив, но рядом были еще шестнадцать учеников, которые стремились отличиться не меньше, чем она. И она опоздала к началу игры. Для пухлых и резвых детенышей из помета этого года она была чужой. К тому времени, когда она завоюет их доверие, которого так жаждет, они уже найдут себе пару среди других студентов.

Ее первый день прошел не так уж и плохо. Удалось представиться паре альф в убежище, которые дали себя расчесать. Но тренировки свелись к замене постельного белья в длинном ряду пустующих ниш. Мелисса подозревала, что старшие студенты нарочно нагружают новичка чем попало. За утро она провела с гостями из клана коз больше времени, чем с волками из клана Найтспэнглов.

Обескураженная, она вышла из убежища Собратьев и поплелась к отдаленной стоянке для машин сотрудников и учащихся.

Чтобы продержаться до тех пор, пока ее не выберут, нужен был долгосрочный план. Поселившись у дяди Абеля и тети Дзиро, она сэкономила, но к середине зимы придется заплатить еще один крупный штраф.

Возможно, стоило поискать работу.

Мелисса уже запомнила расположение автомобильных и пешеходных дорог, скорее по привычке, чем с какой-либо целью, но теперь ей пришлось переключить внимание на заведения городка. Ошеломленная их количеством, она обдумала имеющиеся варианты и неохотно выбрала наиболее эффективный путь к успеху.

То есть позвонила отцу.

Двадцать минут спустя Мелисса стояла на углу Четвертой улицы и улицы Основателей перед внушительным трехэтажным зданием. Частью из кирпича, частью со старинной каменной кладкой, оно занимало целый квартал. Отец сообщил ей название и адрес, за которыми скрывался наиболее доступный вход в здешний анклав. Она запоздало сообразила, что могла бы найти это место и сама. Здание выдавал его декор.

Среди орнаментальных свитков и дубовых листьев прятались гроздья желудей, резные белки бегали по карнизам и свисали с парапетов. Над окнами были изображены пикирующие фазаны, а в нишах сидели волки. Здание не бросалось в глаза лишь потому, что здесь, вблизи кампуса, все постройки были украшены похоже.

Жизнь обитателей тех немногих анклавов, где она бывала, сосредотачивалась вокруг сельского хозяйства, горнодобывающей промышленности или разнообразных ремесел – гончарного дела, резьбы по дереву, ткачества, выдувания стекла. Городские анклавы были смелее и активнее взаимодействовали с окружающими их людьми. Один анклав прославился на весь мир благодаря своему шоколаду, еще Мелисса знала о группе дизайнеров из клана Димитиблест, чья линейка отборной бумаги была представлена во всех магазинах товаров для рукоделия.

Но ей не пришло бы в голову, что амаранты могут держать кофейню.

Пройдя через широкие, отделанные медью входные двери, Мелисса остановилась, любуясь просторным помещением кофейни «У основателей». Насколько она могла видеть, кофейня занимала больше половины первого этажа. Кабинки, столики, длинная барная стойка с зарядными станциями. Вдоль одной из внутренних стен тянулся ряд стеклянных дверей, за которыми были видны отдельные комнаты для учебных групп и занятий с репетиторами. Темное дерево, старинная латунь, стекла с фаской – все вокруг отдавало прошлым веком.

Внутри царило оживление. Гудели голоса, шипел пар, бариста весело выкликал имена, выдавая готовые заказы. И конечно, присутствовало лучшее, что может быть в кофейне, – всепроникающий аромат кофе.

Атмосфера показалась Мелиссе одновременно расслабляющей и бодрящей.

Столешницы были отделаны мрамором, а в стеклянных витринах лежала аппетитная выпечка. Вдоль стены за кассой тянулись широкие полки со стопками белых керамических чашек, приглашая клиентов не убегать с кофе навынос, а найти местечко и остаться. За гостеприимными, просторными столами кучками сидели студенты. Отовсюду доносился шелест страниц и стук клавиш. Кофейня явно задумывалась как место для учебы и отдыха, неофициальный студенческий центр.

Но с секретом.

Мелисса чувствовала чары и инстинктивно знала, что рядом находятся амаранты. Ее удивило, что все клиенты были обычными людьми и понятия не имели, что «волки-оборотни», которых они боялись, запросто могли подавать им эспрессо.

За стойкой чернокожий джентльмен в накрахмаленной белоснежной рубашке и темном жилете добавлял в стакан кофе глясе завиток взбитых сливок. Его напарник, гораздо более молодой, но с таким же галстуком-бабочкой и бейджем на груди, насыпал разноцветную посыпку в три исходящие паром глубокие чашки.

Мелисса встала в очередь за тройкой девушек, которые шептались, хихикали и окликали юношу. Он весело отвечал, обращаясь к каждой по имени. Поистине индивидуальный подход к клиентам.

Когда подошла ее очередь, молодой бариста медленно выпрямился, как будто показывая, что он выше, – на какой-то дюйм или около того. Мелисса знала, что такую позу принимают при встрече волки-подростки. Означало ли это, что перед ней – член стаи Найтспэнглов? Если так, то его прикрывала идеальная иллюзия.

– Ну что, привет. – Его внешность говорила об азиатских корнях, но акцент был чисто американским. На золотом бейдже было выгравировано имя: Джимини. – Прошу прощения. – Положив ладонь на стойку, он потянулся другой рукой к ее волосам. Мелисса быстро отстранилась, и он тоже подался назад, показывая ей соломинку. – Вижу, кто-то сегодня побывал под защитой чар! – заговорщическим тоном произнес он.

Мелисса сделала неприметный жест рукой, подтверждая то, что было очевидно. Для него. К своему замешательству, она не могла понять, наблюдатель он или амарант. Но точно знала, что перед ней – еще один представитель Междумирья.

– Могу я задать вам личный вопрос? – Джимини говорил мягко и легко, с ободряющей улыбкой. – Вашу руку.

Мелисса запоздало протянула руки ладонями вверх, думая, что он ждет официального приветствия.

– Только эту. – Джимини взял ее за запястье и притянул ближе. Его большой палец скользнул по точке, где прощупывался пульс, и он наклонился. Светло-каштановая челка упала на глаза, и он встряхнул головой, отбрасывая волосы. – Сколькими способами вы защищены? Дайте угадаю: синий, зеленый и… на ощупь розовый.

– Что?

Он снова легонько потянул ее к себе и указал на ее предплечье – точнее, на спрятанный под рукавом браслет.

– У вас тут целая коллекция кристаллов. Можно взглянуть?

Он запустил пальцы под ткань, двинулся вверх – и пересек черту. Мгновение спустя его наглая рука была вывернута и прижата к холодному камню. Это вынудило его пригнуться, и Мелисса дополнила свои возражения, уложив его щекой на мрамор.

– Ай!

Покраснев, Мелисса оглянулась, проверяя, не заметил ли кто-нибудь, как она дает отпор бариста. И мама, и Магда тщательно – и творчески – обучали ее различным способам избавиться от нежелательного мужского внимания.

Подошел второй бариста:

– Прошу прощения, мисс. Его замашки вас расстроили?

Он прижал большую руку к затылку Джимини и понизил голос до рыка:

– Он умеет вести себя хорошо.

– Извини, Рук, – проскулил Джимини.

– Не передо мной тебе следует извиниться.

Взгляд юноши метнулся к руке, сжимавшей его запястье, и поднялся к лицу Мелиссы. С виноватой улыбкой он спросил:

– Третий камень розовый, так ведь?

Его коллега нажал посильнее.

– Извините! – выдохнул Джимини. – Нижайше и смиреннейше молю о пощаде и прощении за мой необдуманный поступок.

Мелисса отдернула руку:

– Мир. Никакого вреда.

Рук рывком вернул Джимини в вертикальное положение и слегка подтолкнул к оборудованию для приготовления кофе.

– Займись делом. Я позабочусь о гостье.

Джимини неохотно подчинился, бросив на нее через плечо тоскующий взгляд.

Не понимая, почему это так важно, Мелисса оттянула рукав и подняла руку, показывая три кристалла, которые служили якорями для ее личных чар. Один действительно был синим, второй – зеленым, а третий – редкостного розового цвета.

Его глаза вспыхнули, и он едва заметно приподнял кулак в знак торжества.

Рук, внимательно наблюдавший за ними, закатил глаза:

– Прошу прощения за выходку мальчика. Ему строго-настрого велено оставаться по эту сторону стойки. Он слишком раскован, а единственное оправдание для этого мало кому понятно.

Мелисса покачала головой:

– У него есть оправдание?

Наклонившись вперед, Рук прошептал:

– Выращен волками.

Мелисса хихикнула, радуясь, что наконец оказалась в нужном месте.

– Вижу, вы новенькая. – Он по-человечески протянул руку для пожатия. – Я Лу Букер, один из владельцев заведения.

Взгляд Мелиссы упал на его бейдж с надписью «ЛУ».

– Джимини назвал вас Руком.

– В такой семье, как наша, прозвища – знак принадлежности. Можете звать меня Руком. А вы?

– Мелисса Армстронг.

– Я так и подумал. Вы очень похожи на Криса.

Она подошла ближе к стойке, радуясь, что нашла тех, кого ее отец, вероятно, считал родней.

– Вы знали, что я приду?

– Возможно, мне что-то насвистела одна из белок, которые живут по соседству. В этом анклаве мало что может укрыться от их взгляда. – Рук всмотрелся в ее лицо и тепло добавил: – Твой приход сегодня – приятный сюрприз. Есть где остановиться?

– Я живу у родственников, пока тренируюсь в Беллуэзере.

– Класс?

– Боец.

Рук кивнул в сторону Джимини:

– Сможешь с ним совладать? Если потребуется.

– Он превосходит меня ростом и размахом рук, но я быстро с ним справилась. Он не боец.

Рук усмехнулся:

– Он умеет доставить противнику неприятности на свой лад, но ты права. Джимини – главный якорь нашего анклава. Он сильный страж.

Это объясняло интерес молодого бариста к ее аксессуару. Мелиссе почти стало неловко из-за того, что она неверно истолковала его внимание.

– Хотела бы работать здесь?

Она пожала его протянутую руку:

– Да.

– Даже если придется перейти на эту сторону стойки?

– Могу ли я давать отпор вашему стражу, если он перейдет границы?

Рук улыбнулся еще шире:

– Всякий раз, когда сочтешь это необходимым. Можешь взять столько часов, сколько нужно. Подгоним твой график под расписание тренировок. А если сможешь работать по утрам, буду доплачивать.

– Я могу приходить так рано, как только понадобится. – Мелисса не могла поверить своему счастью. – Вы уверены?

– Поверьте, юная леди, вы единственная, у кого могут быть сомнения. А вызовет их, скорее всего, он.

Рук повернулся к Джимини, который принес полную чашку и поставил перед ней. На кофейной пене был изображен силуэт воющего волка на фоне безлунного ночного неба – герб Найтспэнглов в стиле латте-арт.

– Я угощаю, – сказал Джимини.

– Мелисса только что согласилась работать у нас, – заметил Рук. – Не отпугни ее.

Демонстративно потирая запястье, Джимини изрек:

– Я усвоил урок. Покажу свои лучшие манеры.

Когда он отошел к соседней кассе, где стоял клиент, Мелисса попыталась начать все сначала и правильно:

– Могу я узнать ваше имя, Рук?

– Да. Скоро. – Он показал на чашку латте. – Выбери столик. Пей кофе, пока он не остыл. Когда посетителей станет поменьше, я к тебе подойду, и мы заложим хороший фундамент для будущего.

Глава 9
Городской анклав

Рук подошел к кабинке, где сидела Мелисса, в тот самый момент, когда она допила кофе, словно только этого и ждал.

– Спасибо, – пробормотала она, когда он забрал чашку.

– Поток схлынул. Пойдешь со мной в задние комнаты? – Он бросил на стол медный диск. – И можешь взять в руку вот это? Мы не хотим, чтобы кто-то задался вопросом, почему мистер Букер проводит время с хорошенькой девушкой.

Мелисса осмотрела монету, любуясь изысканностью символов. Подобные чары помогали представителям Междумирья передвигаться, не привлекая внимания.

– У нас они обычно керамические.

– А у нас хорошие отношения с анклавом, где есть кузница. – Рук подвел ее к большой мраморной стойке и провел через маленькую вращающуюся дверь сбоку. – Когда придешь на смену, заходи сюда. У нас работают несколько посторонних, поэтому задние комнаты считаются публичным местом.

Рук показал часы, раздевалку, комнату отдыха, туалеты и два тесных кабинета – свой и брата. Дойдя до конца короткого коридора, они свернули за угол, где оказался еще один ряд дверей.

– Чистящие средства, бумажные полотенца и салфетки, холодильная камера и лаборатория брата. Надежно заперта. Он весьма дорожит своими кофейными зернами, поэтому прячет все оборудование и экспериментальные смеси под замок.

Мелисса кивнула, не сводя глаз с того места, куда, как она предполагала, они направлялись. В конце коридора еле слышно гудел мощный барьер.

– Работа Джимини. – Рук взял ее за руку. – В первый раз придется нелегко, но как только чары запомнят тебя, проблем не будет.

Проходя через барьер, Мелисса почувствовала по всему телу покалывание, за которым последовал щелчок, похожий на разряд статического электричества. Она остановилась, оценивая размеры и цвет якорных камней, и провела ладонью по волосам, которые, казалось, встали дыбом.

Рук сказал:

– Почти уверен, что он нашел способ установить барьер против блох.

– Насколько… надежный?

Мелисса задумалась, не были ли амаранты оскорблены добавлением этой функции.

– Скажем так, мальчик странным образом выражает свою привязанность. – Рук пошел по коридору, гораздо более широкому и с изогнутыми стенами, жестом пригласив ее следовать. Казалось, что они идут по каменной трубе. – Теперь мы под защитой чар. Только представители Междумирья могут ходить по этим проходам. Они ведут вниз, к норам и логовам анклава. Мой дом – в логове брата.

Он откинул толстую меховую занавесь, и Мелисса вошла в просторное, скромно обставленное помещение. Из окон открывался вид на Четвертую улицу. Прямо перед ними сновали пешеходы.

Должно быть, Мелисса не смогла скрыть удивление.

– Мы работаем бок о бок с людьми, и мы должны выглядеть, как люди. Иллюзию гораздо легче поддерживать, если жить как люди.

– Но вы волки.

– До мозга костей. Этим и объясняется нетрадиционное воспитание детей, которых мы выращивали на протяжении многих лет. Включая твоего отца. – Небрежно взмахнув рукой, Рук добавил: – Здесь был его дом, когда он не учился в академии.

– Он жил с вами?

Рук кивнул:

– Кристофер вырос в нашем логове. Протирал столики в кофейне. Подрабатывал в пекарне по соседству. Тренировался в Беллуэзере с Рунтой и ластился к каждому детенышу из каждого помета, рожденного в этом анклаве. Когда Коув выбрал его, мы очень этим гордились.

Мелиссе не сразу удалось переварить внезапное открытие. Рук был не просто членом анклава, где вырос Кристофер Армстронг.

– Ты родственник моего отца?

– А ты дочь своего отца. Видишь? Мы уже связаны. – Он протянул руки ладонями вверх и спросил: – Умеешь заботиться?

– Конечно, – заверила она. – Я прошла обучение и знаю, чего ожидать.

Рук подвел ее к дивану и сел рядом, не касаясь ее.

– Похоже, у тебя было больше теории, чем практики.

Мелисса покраснела:

– Я много раз заботилась о Собратьях, но никогда не взаимодействовала плотно с высшими амарантами. По крайней мере, один на один.

– Ты не волнуешься, – констатировал Рук.

Очевидно, об этом ему сообщил ее запах. Рук снял с запястья простой браслет, ослабил галстук-бабочку. Мелисса не знала, как работали эти два предмета, создавая иллюзию обычного человека, но теперь она видела, что рядом сидит член клана волков.

Короткие черные волосы слегка разлохматились, кончики ушей изящно заострились. Светло-карие глаза стали темно-желтыми, как янтарное стекло, с характерными вертикальными зрачками. А протянутые руки с темно-коричневой кожей украшали когти, которые блестели, как слоновая кость. Теперь был виден и его хвост – длинный и пышный, угольно-черный, с едва заметным блеском, за который отвечали красноватые кончики шерстинок. В своей истинной форме Рук должен был выглядеть впечатляюще.

– Я много работал с молодыми наблюдателями. Увидишь, я терпеливый партнер.

Мелисса быстро положила свои руки поверх его ладоней:

– Да, пожалуйста. Могу я спросить, что означает ваше имя? Или имена, поскольку вы уже назвали два.

В ухмылке Рука блеснули клыки.

– Я Кинлу-фел Найтспэнгл. На языке волков мое имя означает «дитя голубой луны». Возможен ли мир между нами?

– Да.

– И доверие, достаточное для заботы? – мягко уточнил Рук.

– Да, пожалуйста.

Его руки скользнули под ее ладони, поддерживая их, а затем он просто взял ее руки в свои. Поглаживая ее кожу большими пальцами, он успокоительно сказал:

– Нет причин нервничать. Ты умная и яркая, но я крепче, чем кажусь. Ты не сможешь меня одолеть.

– Вы уверены?

– У тебя мощные чары, но мы касаемся друг друга. Это похоже на то, что произошло, когда я провел тебя за руку через наши барьеры. Ты меня пропустила. Теперь я внутри, и твои ослепительные кристаллы защищают нас обоих.

Мелисса не знала, что ее камни умеют защищать.

– Я могу спрятать вас, защитить, увеличить вашу силу?

– Думаю, это возможно. Но нужна практика. – Рук придвинулся чуть ближе. – Хотел бы я, чтобы Дун-вен был здесь. Он ворчун, но на то есть причины. Когда он вернется, не принимай его ворчание близко к сердцу. Он настолько же мягок, насколько вспыльчив.

Низкий тон рассеивал беспокойство Мелиссы, и чем больше она расслаблялась, тем чаще Рук издавал тихие одобрительные звуки, которые она помнила по работе с Собратьями. Неожиданно у нее на глазах выступили слезы. Она опустила голову, но этого было недостаточно, чтобы укрыться от чувств, которые значительно превосходили остротой ее собственные.

– Тоскуешь по дому? – спросил Рук. – Многих студентов наша кофейня привлекает потому, что им нужно утешение. Горячий напиток, дружеская улыбка и готовность выслушать. Они одиноки, но мы не можем дать приют всем. А с наблюдателями нам позволено делать все, что происходит само собой. Не нужно сдерживаться, понимаешь?

Мелисса наклонилась к Руку, который продолжал говорить, мягко, неторопливо и без смущения. Короткие истории о детстве ее отца. Новые предупреждения насчет сварливости старшего брата. Щедрая похвала соседской пекарне и краткое напоминание, что белки принадлежат к числу кланов-обманщиков.

Рук погладил ее по волосам, и она улыбнулась при мысли, что отца так же обнимали и утешали. Она спросила:

– Мой отец считал вас отцом?

Волк замер.

Мелисса подняла глаза, испугавшись, что допустила бестактность.

Но Рук похлопал ее по голове и криво улыбнулся:

– Рано или поздно ты узнаешь. Так что можешь узнать от меня. Меня часто за это дразнят.

– Если вы не хотите…

– Мир, Мелисса. Все хорошо. – Он притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Ее щека прижалась к накрахмаленной белой рубашке, а он коснулся щекой ее темени. – Когда Кристофер был совсем маленьким, он называл Дун-вена папой, что было очень смело. А меня звал мамой, и это было очень мило.

Мелисса хихикнула.

Глубоко в груди Рука раздался довольный рокот. Он легонько ткнулся ей в волосы (Мелисса подозревала, что это был поцелуй) и спросил:

– Попробуем?

– Да.

Мелисса сосредоточилась на личности, находившейся рядом, ища связь, которая позволила бы Руку коснуться ее души. Когда она заботилась о Собратьях, ей обычно приходилось держать свою врожденную силу в тугой узде. Как правило, душа бойца склонна к нападению, а прилив грубой мощи может погубить амаранта. Но Рук не был Собратом.

Слабые ощущения прояснились… и повергли ее в трепет. Тот, кто так бережно держал ее в объятиях, был огромен. Несмотря на свой высокий рейтинг, она была всего лишь камешком там, где Кинлу-фел Найтспэнгл был горой.

– Ты очень стар, правда? – прошептала она.

– Очень.

Мелисса никогда не была так близка ни с одним из учителей в академии. Они значительно превосходили людей по продолжительности жизни, но часов в сутках у них было столько же. Они были похожи на родителей, у которых слишком много детей, жаждущих внимания. Как и в случае с волчатами в убежище Собратьев, на каждого ученика, который удостаивался выбора наставника, приходилось десять, двадцать, пятьдесят неприкаянных.

Только теперь Мелисса по-настоящему осознала, какие возможности дает жизнь в анклаве. А ведь всего час назад она грустила из-за отсутствия перспектив.

– Наверно, мне всегда хотелось чего-то подобного, – прошептала она.

– Дружбы? Родства?

Она кивнула:

– В нашей школе амаранты были в меньшинстве. Но это не мешало мне хотеть, чтобы кто-нибудь из них меня заметил.

– Но тебя так и не выбрали?

– Ни разу.

Рук пробормотал странное слово, похожее на ласковое обращение:

– Могу я высказать очень личное наблюдение относительно природы твоей души?

Мелисса заерзала.

– Да?

– Большинству амарантов, которых я знаю, нравятся податливые души. Они ценят мягкость и сладость, восторг от заботы и возможность не думать об опасности. Твоя душа более пикантная.

– Я… кислая?

– Нет. Ты напоминаешь мне крепкий кофе. Манящий, насыщенный – и достаточно горький, чтобы обжечь неопытного. Мощная реакция и пожизненная зависимость гарантированы.

– То есть я горькая.

Рук рассмеялся:

– Кто бы сомневался, что женщина изо всей хвалебной речи услышит только оскорбление. Мелисса, я говорю, что твой вкус нужно распробовать.

– Звучит нехорошо.

Рук погудел и спросил:

– В чем разница между волком и собакой?

– Кланы собак теснее связаны с людьми. Некоторые говорят, что они сами себя приручили.

– Точно так же податливые и приятные Наблюдатели предлагают амарантам сладостную, ручную заботу. – Рук покачал головой. – У тебя, детка, душа дикая, свирепая и таящая в себе опасности. Догадаешься, кому из амарантов под силу оценить ее привлекательность?

Мелисса с надеждой посмотрела ему в глаза:

– Волку, который любит кофе?

– Если сумеешь найти столь редкую добычу, уверен, что волк будет поражен в самое сердце.

Мелисса крепко обняла Рука.

– Девочка моя, – протянул он, баюкая ее, – если хочешь, можешь считать себя моей ученицей. Я могу преподать тебе тонкий алхимический процесс приготовления кофе.

Наставник-амарант. Что скажет мама, если ее дочь променяет класс бойца на профессию бариста? Сейчас это вряд ли имело значение. Мелисса вздохнула:

– Ты пахнешь кофе.

– Все, кто здесь работает, пахнут кофе. Кроме белок. Готов поклясться, они купаются в мускатном орехе.

– Я принимаю, – сказала она. – Работу, обучение – все. – И застенчиво добавила: – Я рада, что пришла сюда.

– Отлично. В следующий раз я покажу тебе вход в наше убежище Собратьев.

– У анклава есть отдельное убежище?

Рук покачал головой:

– Это наше собственное. Оно принадлежит Дун-вену. Сможешь прийти утром?

– Да.

– Времени должно хватить, чтобы она привыкла к этой мысли.

Мелисса не знала, что ответить.

Рук пригладил ей волосы и сказал:

– Не волнуйся. Ты ей понравишься. Рано или поздно.

– Ей?

– Истине. – Усмехнувшись, он пояснил: – Я собираюсь представить тебя Собрату по имени Истина.