Читать книгу: «Амаранты. Окрыленный», страница 2

Глава 4
Дубовая лощина

Наверно, Джо тоже следовало поприветствовать гостью. Но вместо этого, закрыв ворота за последним посетителем и убрав табличку «ОТКРЫТО», он пошел в глубь фруктового сада.

Не то чтобы Мелисса ему не нравилась. Но откуда она вообще здесь взялась?

Предположительно, мать дедушки состояла в родстве с Армстронгами, а значит, Мелисса доводилась отцу Джо племянницей – дочерью троюродной сестры. Или вроде того. И сколько Джо об этом ни думал, выходило, что Мелисса – очень дальняя его родственница. С таким же успехом они могли быть чужими людьми.

Джо не возражал против общения с незнакомцами, если это были клиенты. Достаточно было продать им бушель яблок, коробку яиц или галлон сидра, чтобы они ушли. А незнакомая Мелисса, напротив, собиралась поселиться у них в доме. Мама обещала, что во время учебы она будет много заниматься и нечасто попадаться ему на глаза.

Но он чувствовал, что она здесь. И это было странно.

Обычно он знал это только о Тами, и им всегда говорили, что у близнецов такое случается. Джо нравилась их связь. Это было уникальное явление.

В сестре он видел все то, чего не хватало ему самому, – уверенность в себе и харизму. Она вынашивала большие мечты и боролась за высокие идеалы. Он ей и в подметки не годился, поэтому даже не пытался за ней угнаться. Тами есть Тами. Джо считал, что миру с ней очень повезло. И ему повезло. Но он был самим собой. И отчетливее всего он ощущал себя самим собой здесь, на их земле, среди их деревьев. Особенно в дубовой лощине.

Джо нырнул в свое любимое убежище. Дедушка посадил большое кольцо дубов лет шестьдесят назад, когда сам был ребенком, а позже вокруг раскинулся фруктовый сад, окружив дубраву со всех сторон. За прошедшие десятилетия дубы запустили корни глубоко в землю и высоко взметнули ветви-лучи, смыкавшиеся наверху. А в самой середине стояло дерево, не похожее ни на какое другое.

Оно далеко превосходило все остальные деревья на ферме, его можно было увидеть с шоссе, если знать, куда смотреть. Те, кто его замечал, наверно, думали, что оно растет на холме, но на самом деле оно пряталось в небольшом углублении. Как будто человек, который его сажал, пытался его скрыть. Тенистая дубовая лощина была полна замшелых камней и извитых корней, среди которых они с Тами в детстве играли и устраивали пикники.

Джо устроился в естественной нише посреди переплетения могучих корней, которые окружали его, словно гладкие стены, загнутые вверх и в стороны. Когда он был маленьким, это место всегда напоминало ему трон. На плоском камне неподалеку Тами устраивала воображаемую кухню, где готовила для него кушанья из лепестков цветов и травинок, лесных ягод и зеленых яблок. Он откидывался назад, пересчитывая воздушные ленты, или возился где-нибудь рядом, проковыривая ямки, в которые сажал яблочные семечки.

Теперь Тами редко сюда выбиралась.

А вот дедушка продолжал приходить, хотя дорога давалась ему тяжело. Но Джо понимал, что для старика это особое место. Не зря тот посадил деревья именно здесь. Папа однажды сказал, что у дедушки тоже была сестра-близнец, но она умерла молодой. Возможно, это все было устроено ради нее. Возможно, дедушка приходил сюда, чтобы вспоминать ее.

Однажды, пару зим назад, Джо услышал, как дедушка назвал это место песенным кругом. Когда Джо переспросил, старик отмахнулся, грубовато, как всегда, но его слова запали мальчику в душу.

Может, дедушкина сестра любила петь?

Джо сомневался, что когда-нибудь решится об этом спросить.

Близилось время обеда, когда Джо услышал трактор. Водитель остановился и заглушил двигатель. Через несколько минут он увидел, как дедушка спускается по пологому склону лощины. Наверное, ищет его.

– Вот ты где. – Старик крякнул, усаживаясь по соседству среди корней. – Молод еще для таких стойких привычек.

Джо не смог сдержать улыбку.

– Весь в тебя.

– Может быть, – согласился дедушка.

Потом вытащил из кармана яблоко и отдал его Джо, а себе достал другое. Они ели молча, как старые приятели, однако Джо догадывался, что старик о чем-то думает. Тоже беспокоится из-за того, что дома будет жить чужой человек?

Но когда дедушка заговорил, он спросил о дереве:

– Заметил в ней что-нибудь новое?

– Не знаю. Я совсем не вижу плодов.

В мае – дедушка уверял, что это произошло впервые, – верхние ветви их одинокого дерева зацвели. Из крошечных белых бутонов появились кремовые цветы. Джо казалось, что они мерцают, словно ловят солнечный свет и перенаправляют в тень. Но лучше всего был запах. Каждый день после обеда, когда нагретые солнцем цветы пахли особенно одуряюще, они приходили подремать под деревом. Джо ложился на старое армейское одеяло, а дедушка снимал подушку с сиденья трактора.

Джо уже так соскучился по этому запаху, что ждал весны с нетерпением.

– В следующий раз принесу лестницу. Может, там есть стручки или орехи.

– Вряд ли. Разве что она способна к самоопылению.

– Перекрестное опыление?

Дедушка скептически хмыкнул:

– Особое дерево, особый случай.

– Я попросил Тами покопаться в этом для меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Дал ей несколько листьев, – объяснил Джо. – Она подумала, что сможет узнать что-нибудь в интернете.

– Незачем было это делать, – проворчал дедушка.

– Знаю, но о нашем дереве ничего не нашлось ни в одной из библиотечных книг. – Джо потянулся за рано упавшим листом – идеально круглым, тонким, как папиросная бумага, с золотой каймой, напоминавшей, что скоро золотой станет вся крона. – Интересно, как оно сюда попало.

Но дедушка сделал вид, что не слышит.

Джо вздохнул и поднял руку. Крошечная птичка, размером не больше грецкого ореха и такого же темно-коричневого цвета, ненадолго присела на кончик его пальца. Пятнистое горлышко раздулось и издало три ноты, пронзительно-сладкие, словно жидкий хрусталь.

Эти птички были его любимицами.

Он никогда не понимал, почему их вроде бы больше никто не видит.

Глава 5
Разнояйцевые близнецы

Мелиссе понравилась жена Абеля, которая просила называть ее тетушкой, или Дзиро, или любым сочетанием этих двух слов. Хозяйка дома говорила с легким акцентом, по которому было понятно, что она не из этих мест. Готовя ужин, она коротко рассказала о себе и о том, как они с дядей Абелем познакомились в колледже и поженились тридцать пять лет назад. Время от времени тетя Дзиро навещала родителей в Киото, но теперь ее дом был здесь.

Дядя и тетя общались с Мелиссой легко и по-приятельски, и та затосковала по дому. Но одновременно сделала мысленную пометку насчет вопроса, который следовало задать отделу генеалогии. Многие мощные родословные наблюдателей восходили к японцам. Проверили ли архивисты наличие связи с Междумирьем по материнской линии?

Тами вернулась поздно вечером. Ей не терпелось рассказать о том, что Хисока Твайншафт выбрал ее школу для эксперимента. Мелисса решила помалкивать, не желая перебивать ее и радуясь, что сможет составить о ней собственное мнение.

Но вместо того чтобы разразиться потоком слов, Тами уставилась на нее блестящими глазами:

– Ты моя двоюродная сестра?

– По отцу. – Мелисса поймала себя на том, что произносит: – Твой отец напоминает мне моего.

– Он такой не один? – Тами насмешливо улыбнулась отцу. – Может, нам стоит просочиться на следующее семейное сборище? Напомни, как мы связаны? Через одного из дедушкиных кузенов?

– Не помню точно, – извиняющимся тоном произнес дядя Абель. – Может, кто-то из Риверсонов вышел замуж за Армстронга?

Мелисса не знала, что сказать. В родословных наблюдателей не всегда находилось место традиционным бракам, а братья и сестры не всегда выбирали одну и ту же фамилию. Она видела соответствующий раздел генеалогического древа, который лег в основу Инициативы Элдербау. Биологический дедушка Мелиссы доводился сводным братом биологическому дедушке Тами. Был заключен временный союз по договоренности. Возможно, имела место попытка возродить угасающую родословную.

Но, по-видимому, она не сработала. Согласно записям, бабушка и дедушка дяди Абеля отреклись от статуса наблюдателей. Они покинули Междумирье, но нельзя было исключать, что нужные гены проснулись в Тами.

– Будешь учиться в колледже Беллуэзер? – спросила Тами. – Скоро у тебя начнутся занятия с амарантами. Уверена, что завтра это будет в новостях.

– Что?

– Нас выбрали! Моя начальная школа и наша средняя школа, одна из старших школ и колледж Беллуэзер выбраны Хисокой Твайншафтом для его большой программы модернизации школ.

Отец Тами пришел в восторг, но мать хотела знать больше.

– А дальше что?

– Кое-какое дополнительное финансирование, которое пойдет на ремонт и зарплаты. Но самое интересное то, что скоро рядом с нами будут жить амаранты!

– Дети-те в твоей школе? – спросил дядя Абель.

Тами покачала головой:

– Не в Лэндмарке. Амаранты не отправляют детей в школу, как мы. Дети остаются со своими кланами и, по сути, обучаются на дому, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы найти наставников. В старшей школе в Вест-Бранче планируется частичная интеграция классов, но мы в начальной школе будем выбирать амарантов, которые станут преподавателями и сотрудниками.

– Они заменят учителей? – спросила тетя Дзиро.

– Нет-нет! Только если кто-то выйдет на пенсию. Речь о дополнительном персонале. – Тами так и лучилась энтузиазмом. – Например, у нас уже шесть лет не было школьного библиотекаря. А из-за сокращения бюджета пришлось убрать уроки изобразительного искусства и музыки. Это великолепная возможность! Наши новые сотрудники обогатят жизнь учащихся и одновременно покажут им, что амаранты – ценные члены общества.

– Хитрые они, – сказал дядя Абель.

Тами нахохлилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Те живут долго. Если они и не победят своих недоброжелателей, то смогут их пережить. Если наше следующее поколение вырастет среди наставников и сверстников, которые не будут людьми, предрассудки вымрут.

– Разве это плохо? – тихо спросила Тами.

Ее отец задумчиво посмотрел в потолок.

– Нет. В целом они мудрее, чем мы. И у них больше терпения, чем заслуживают многие люди. Когда вы получите своих тех?

Мелисса внутренне сжалась. Она никогда не понимала, почему амаранты относились к этому ярлыку так легко, но в Америке их почти повсеместно называли теми. Ее приводило в ярость это словечко, которым СМИ обозначали культуру, появившуюся за тысячелетия до человеческой.

Однако амаранты не выказывали недовольства. Под началом Хисоки Твайншафта кланы поставили мир выше гордости. Если кто-то и настаивал на более уважительном использовании правильных терминов, то почти всегда это был наблюдатель, выступавший от имени того или иного амаранта.

Тами охотно ответила отцу:

– Распределение завершится к Рождеству. Это как-то связано с зимним солнцестоянием. Они принимают важные решения и делают громкие заявления в самую длинную ночь года.

Мелисса не удивилась. Амаранты, может, и были готовы поступиться некоторыми своими традициями, но День разделения отмечали неукоснительно.

– Моя девочка меняет мир! – гордо воскликнул дядя Абель.

Тетя Дзиро пробормотала:

– Подумать только, здесь появятся амаранты. И все из-за тебя.

Это была неправда от начала до конца. Амаранты не просто поселились в этой местности первыми. Их община была устроена так, чтобы способствовать развитию общины людей. Мелисса опустила глаза и постаралась не злиться из-за простого невежества. Пусть директор школы думает что хочет.

Но Тами ее удивила:

– Мама, я не уверена, что это так. Знаете, я сегодня встретила амаранта из клана голубей. Он сказал, что всю жизнь живет в округе Перч. Что ему здесь нравится не меньше, чем нам. Если это его дом, то он наверняка не один. Возможно, амаранты были здесь все время.

– Если и так, то я их видом не видывал, – возразил ей отец.

– Почему мы должны были их видеть? – настаивала Тами. – У них не было никакого стимула заявлять о себе.

Дядя Абель кивнул:

– Последнее предложение предполагает, что они должны будут пройти регистрацию, прежде чем получить основные права. А некоторые штаты с пеной у рта требуют ввести метки.

– Никакой политики за ужином.

Тетя Дзиро начала расставлять тарелки на столе.

Тами согласилась сменить тему.

– Где Джо? – спросила она.

– Наверняка забился в какой-нибудь тихий уголок, – сказал дядя Абель.

– Я отправила за ним дедушку. – Тетя оглянулась на дверь, прислушиваясь. – Вот и его трактор.

Тами повернулась к Мелиссе и спросила:

– Ты уже видела моего брата-близнеца?

– Да. – Мелисса снова поймала себя на том, что говорит больше, чем собиралась. – Не знала, что вы близнецы.

– Разнояйцевые, конечно.

Тами устремилась к кухонной двери, как будто уже устала от разлуки с братом. Когда вслед за стариком, который, очевидно, и был их дедушкой, вошел Джо – Тами скользнула к нему, и он неловко обнял ее.

Теперь, видя их рядом, Мелисса не могла не заметить сходство. Форму глаз, носов, скул они унаследовали от матери. Но у Джо были лоб и подбородок отца, а у Тами – такие же голубые глаза, как у дяди Абеля.

Старик направился прямо в угол, к телевизору, и взял пульт.

– У нас гостья, – возразила тетя Дзиро.

– Она здесь надолго, а это не ждет. Прямая трансляция.

Дядя Абель смущенно пояснил:

– Мой отец немного фанатеет от тех, а сегодня вечером большое событие. Вы следите за ухаживанием Миябе?

– Не особенно, – солгала Мелисса.

На экране появилась реклама какой-то новой драмы, которую будут показывать осенью. Старик не включал звук, но не отрывал глаз от экрана. Он был высок и худощав, как все Армстронги, которых знала Мелисса, но волосы у него были полностью седыми, а голубые глаза частично прятались за очками для чтения.

– Видишь? – спросил он.

Она в замешательстве покачала головой, но затем поняла, что он не смотрел на нее.

– Что, простите?

Старик указал пультом:

– Пим Мунпроул. Первая актриса в прайм-тайме, которая не скрывает, что она – амарант. Посмотри-ка… она играет волчицу.

Мелисса тупо уставилась на экран. Очевидно, этот персонаж входил в команду по расследованию преступлений. Босоногая амарантка-следопыт с безделушками на шее и лодыжках, одетая в облегающий корсет и меховую мини-юбку под цвет хвосту.

– Видела когда-нибудь подобное? – требовательно спросил старик.

– Она очень красивая, – выдавила Мелисса, наблюдая за тем, как актриса подергивала хвостом и свивала его в кольцо.

Старик бросил на нее разочарованный взгляд и хмыкнул:

– Она кошка до мозга костей.

Дядя Абель спросил:

– Разве это имеет значение? Мне все те кажутся одинаковыми.

– В следующий раз, когда попросишь щенка, получишь котенка, – проворчал старший мистер Риверсон.

– Папа, – вздохнул сын, – познакомься с Мелиссой Армстронг. Она будет жить с нами, пока учится в Беллуэзере.

– Джордж Риверсон. – Рукопожатие было крепким, взгляд – пристальным. – Вижу нашу породу. Мы все длинноногие. Чувствуйте себя как дома.

– Спасибо, сэр.

– Просто Джордж. Или дядя Джордж, если хотите заявить на меня права.

Потом рекламная пауза закончилась, и Джордж включил звук. Пятерка новостных дикторов и приглашенных комментаторов приветствовала зрителей из святилища Кикусава в японском городе Кейши, где должен был состояться следующий этап ухаживания Миябе за Стармарком.

Тетя Дзиро с достоинством признала свое поражение. Джо помог ей разложить стол, а Тами переставила приборы так, чтобы все могли смотреть телевизор во время еды.

Мелисса сосредоточилась на разговорах ведущих.

«…Сделалось еще более драматичным из-за вчерашнего объявления. Пресс-секретарь Твайншафт продемонстрировал впечатляющую дальновидность. Выступая в качестве посредника Элоквента Стармарка на период ухаживания, он привлек внимание всего мира. Сегодня нас ждет не только новый шаг к предстоящему союзу Миябе и Стармарка, но и долгожданное объявление Пяти кланов о том, что к их числу добавились еще два».

«О да, – вмешался комментатор, когда камеры показали крупным планом Кимико Миябе и ее свиту. – Суузу Фарруст, представитель клана фениксов, стал первым пресс-секретарем от птиц. Ранее мы получили известие, что в честь этого назначения клан почтит продолжающееся ухаживание полетом феникса».

«Все камеры будут направлены на небо!»

Главный ведущий повернулся к представителю Междумирья, входившему в состав Пятерки:

«Наблюдатель Хинман, верно ли я понимаю, что это великая честь?»

«О, без сомнения. И честь, и благословение, поскольку…»

Тами наклонилась к Мелиссе и спросила:

– Правда, красивая пара?

Мелисса постучала себя по груди напротив сердца:

– Он ее обожает.

– Ее все обожают. Ты видела книжную группу Кимико на Goodreads? Она ведет ее вместе с подругой, и они знают все лучшие романы, вдохновленные Открытием.

Мелисса только улыбнулась. Ее больше интересовало то, что происходило на экране. Некоторые вещи не были очевидны для случайных зрителей. Но всякий раз, когда камеры задерживались на паре, можно было увидеть, что говорит язык их тел. Они посылали друг другу небольшие послания – дразнящие, нежные.

После ужина семейство Риверсон осталось сидеть за столом, наблюдая за неспешно разворачивающимся зрелищем. Наблюдатель Хинман оказался превосходным рассказчиком. Он пояснял изящные движения танца, который исполняла дюжина членов клана оленей. Их праздничные наряды были вдохновлены как ухаживанием Миябе за Стармарком, так и назначением Тенны Сильверпронг в Совет амарантов.

«…Вам может быть интересно узнать, что клан Сильверпронгов был частью первого анклава, который принял в свои ряды наблюдателей, почти за столетие до основания анклава Гардов. И сегодня они тоже благословляют предстоящий союз наблюдательницы с внуком одного из основателей анклава Гардов. Поистине историческое событие!»

Тетя Дзиро воспользовалась очередной рекламной паузой с участием мисс Мунпроул, которая так не подходила на свою роль, и выставила всех из кухни в скромно обставленную, но уютную гостиную. Мелисса села в кресло напротив дяди Джорджа, а Тами и Джо втиснулись на двухместный диванчик.

Комментаторы бессвязно болтали о сохранении старых лесов и затейливой резьбе Сильверпронгов по дереву, но Мелисса почувствовала, что что-то изменилось. Оглянувшись, она заметила, что Тами взяла Джо под руку и положила голову ему на плечо.

Было видно, что Джо наконец-то стало комфортно, и Мелисса порадовалась за него. Но их близость не могла быть источником этого ощущения… Ощущения надежной гавани. Оно напоминало то, что она испытывала, находясь в логове под защитой многослойных чар. Тщательно настроенных. И идеально сбалансированных.

Дядя Джордж заметил, что она отвлеклась, поймал ее взгляд и торжественно постучал себя по груди.

Она покраснела, осознав, что раньше ненароком сделала так сама. Она знала, что он знает, что она знает значение этого простого жеста. И что оно – с небольшой поправкой – применимо и здесь.

Он обожает ее.

Глава 6
Мерцание

– Да ты настоящий утренний жаворонок! – На пороге кабинета возникла Флути Дабровски. – Что ты задумала? Какой-то проект с поделками? Видела вчерашний поцелуй? Ради бога, что со светом?

Тами рассмеялась, выслушивая этот шквал вопросов. Ее секретарша принадлежала к числу тех немногих, кто мог ее переболтать, и ей было приятно отвлечься.

– Во-первых, что такое утренний жаворонок?

– Противоположность ночной совы. – Миссис Дабровски вкатилась в комнату и уперла руки в бедра, пристально глядя на гудящий и мигающий потолочный светильник. – Вчера тоже так было?

– Нет. – Тами подняла глаза. – Я подумала, что свет заработает нормально, если поменять лампочки, но не достала, даже со стола.

– Бог ты мой! Не смей рисковать жизнью и здоровьем, когда у нас есть целая команда как раз для таких вещей. Скажу мальчикам, что лампа барахлит. – Флути снова посмотрела на стол. – Сканируешь листья?

На стекле сканера лежали в два ряда листья разного размера и цвета.

– Они с дерева, которое растет у нас на участке.

Флути взяла лист, который уже начал желтеть, и повертела перед глазами.

– Почти круглые! Что за дерево такое?

– Не знаю. – Тами накрыла листья листом белой бумаги, осторожно опустила крышку и нажала кнопку сканирования. – Мы называем его своим загадочным деревом. Мы с братом с детства пытались определить, кто это, но безуспешно.

– Ничего не знаю о деревьях.

Тами сказала:

– Я различаю фруктовые деревья, но и только. Но я нашла сайт арбористов. Выложу сканы на форуме и расскажу, что знаю о дереве. Наверняка какой-нибудь эксперт опознает его с первого взгляда, и мне не придется самой просматривать кучу похожих фотографий.

– Ты моя умница.

Не зная, на каком фоне будет легче идентифицировать листья, Тами заменила белую бумагу листом плотного черного картона и отсканировала их еще раз.

– Надеюсь, ботаники тоже умные. Похоже, на форумах есть и профессиональные садоводы, и любители, и профессора университетов. И они любят отвечать на такие вопросы. Наверно, через день-два у меня уже будет ответ.

– На том и распрощаемся. Удачи!

Рассеянно поблагодарив Флути, Тами стала переворачивать листья, чтобы отсканировать их с другой стороны. Через несколько минут она зарегистрировалась на форуме и написала пост:

«Помогите определить наше загадочное дерево.

Горизонтальное ветвление, гладкая кора, извилистые корни, круглые листья, торчат в стороны от ветвей, тонкие, как рисовая бумага. Первое цветение было весной, белые цветы с девятью лепестками и сильным приятным запахом. Никаких фруктов, орехов или стручков мы не заметили. Осенью листва желто-золотая. Красивое дерево, но одинокое, подобного ему в наших краях нет».

Она подписалась PrinceTam и сделала пометку в ежедневнике, чтобы не забыть проверить ответы.

Тихий стук в дверь заставил ее посмотреть на часы. Вдруг она опоздала на встречу? Нет, было еще рано. Автобусы прибудут только через полчаса.

– Да?

Дверь приоткрылась.

– У вас мигает свет?

– Ой! Как быстро вы пришли. Спасибо.

Пока уборщик молча устанавливал стремянку, Тами собирала со стола листья.

Она старалась сосредоточиться на своем деле, но любопытство пересиливало. Это был второй уборщик, которого она еще не встречала.

Худощавый, с высокими скулами и острыми чертами лица. Ей нечасто доводилось встречать людей, у которых волосы напоминали ее собственные – черные и прямые. Волосы мужчины были собраны в небрежный хвост на затылке, но их длине и блеску нельзя было не позавидовать. Как и Кип, он был одет в унылый серо-зеленый комбинезон. Сидя за столом, Тами не могла прочитать имя на нашивке.

– Мы не встречались, – сказала она.

– Думаю, нет.

Он легко взбежал по лестнице. На поясе позвякивали инструменты.

– Я Тами.

– Вы директор Риверсон, – поправил он.

– Для друзей – Тами.

Ловко балансируя на верхней ступеньке, он взглянул на нее сверху:

– Я не из тех, кто легко заводит друзей.

Его блестящие глаза были темными, почти черными, и по ним нельзя было понять, насколько серьезно он говорит. В его голосе звучало предупреждение, хотя тон был вежливый, почти извиняющийся. Странное противоречие.

Потом уборщик снял корпус светильника и забыл о ней. Тами предположила, что он привык к тому, что его никто не замечает, пока он выполняет свои обязанности. Или он просто застенчив, как Джо. Она попробовала еще раз:

– Кип говорит, что вы его друг.

– Мало ли что он говорит.

Постойте. Это было больше похоже на дедушку. Неужели в таком молодом возрасте уже можно быть брюзгой? Тами откинулась на спинку стула и наблюдала за тем, как его руки творят волшебство.

– Кип вам не друг?

– Кип не привередлив. Он дружит со всем, что шевелится, и кое с чем, что не шевелится.

Тами улыбнулась. Этот парень мастерски уклонялся от вопросов, но на самом деле ничего не отрицал.

– Он сказал, что вы двое – «мы», что вы – друзья детства.

– Вроде того.

– Я вас раньше здесь не видела.

– Вас раньше здесь не было. – Он ввернул лампочку обратно и слегка постучал по ней. Свет мигнул и загорелся ровно. – То, что вы нас не замечаете, не означает, что нас здесь нет.

Тами смотрела, как он вытащил тряпку и протер корпус светильника, прежде чем закрепить его.

– Как давно вы здесь работаете? – спросила она.

– Не помню.

Она подумала, что может просто заглянуть в его личное дело, но так было бы нечестно.

– Я тут недавно.

Он посмотрел на нее без выражения:

– Я заметил.

Может, проблема в этом? Тами подалась вперед:

– Вам не нравятся перемены?

– В переменах нет ничего плохого, если они к лучшему.

– Я сделаю все возможное.

Он встретился с ней взглядом.

– Я вас ни к чему не принуждаю.

Чтобы поддержать разговор, она выпалила первое, что пришло в голову:

– Как вы относитесь к амарантам?

– Почему вы спрашиваете?

– Лэндмарк станет интегрированной школой.

– Кип об этом говорил.

– Он полностью поддерживает эту идею.

– Он всегда полон энтузиазма.

Сложив тряпку для пыли и засунув ее за пояс, уборщик спустился на пару ступенек.

Тами не отступала:

– Вы против появления амарантов в школе?

– Я этого не говорил. – Он постучал подушечками пальцев по боковине лестницы. – Наверное, хорошо, если дети познакомятся с разными видами. Пусть сами увидят, что им нечего бояться кланов.

– Кип согласился войти в мой комитет по планированию интеграции.

– Значит, уборщики в комитете уже представлены.

Еще один шаг вниз.

– Вы можете уравновесить его энтузиазм своей осторожностью, – возразила она.

– Вообще-то я не из тех, кто работает в комитетах.

– Но вы не против того, чтобы амаранты вышли из тени в Арчере? Или во Флетчинге, если на то пошло?

Он заколебался:

– Звучит забавно.

Тами попыталась объяснить, как изменилась ее точка зрения:

– Что, если мы не просто поможем своим детям понять и оценить другую культуру? Что, если мы сделаем свой дом местом, где амаранты смогут жить открыто?

Уборщик поднялся на одну ступеньку и сел наверху стремянки.

– Идеализм.

– Признаюсь, поначалу я просто надеялась обновить кабинеты и добавить новые программы. Но не думаю, что пресс-секретарь Твайншафт столь же недальновиден. У нас есть шанс изменить ситуацию во всем государстве. Возможно, даже во всем мире. – Тами продолжала говорить, чувствуя все большую решимость. – Я хочу мира. Давайте дадим ему место, где он сможет пустить корни. И расти.

– Твайншафт согласится с этими словами. – Мужчина склонил голову набок. – Но подумали ли вы, какие будут последствия, если вы позволите ему использовать это место?

Тами выпрямилась на стуле, глядя в его суровое лицо.

– Последствия? В какой области?

– В самой главной. Я о детях. – Он широко развел руки. – Есть ли у вас план действий на случай, если сюда набегут репортеры, съемочные группы, папарацци, любопытные и протестующие? Найдется немало людей, которые постараются помешать вам осуществить свой идеал. Готовы ли вы иметь дело с телефонными террористами, вандалами и фанатиками, которые мечтают попасть в газеты?

Тами почувствовала комок в горле. Она не хотела думать о плохом, но была обязана подготовиться и к такому развитию событий.

– Школа должна быть безопасной для учителей и детей. Но я не уверена, что нас поймут правильно, если мы отгородимся забором.

– Согласен. Но я думаю не о заборе из сетки-рабицы и не о колючей проволоке. – Он положил подбородок на сложенные руки. – Представители Междумирья умеют быть незаметными. Пусть наблюдатели защитят территорию школы чарами.

– Они могут это сделать?

– Легко.

– И чары будут выполнять ту же функцию, что и забор?

Уборщик потрогал кожаный ремешок на запястье:

– Барьеры не бросаются в глаза, но делают то, для чего предназначены. Люди не станут возмущаться, а дети будут в безопасности.

Тами была впечатлена.

– Откуда вы знаете все это?

Он ответил не сразу:

– По телевизору говорили.

Объяснение звучало правдоподобно. Хватало людей, которые были очарованы амарантами не меньше, чем ее дедушка.

– Наблюдатели и чары. Наверно, я могу обратиться в окружные управления.

Уборщик кивнул в сторону ее стола:

– В документах, которые принес вестник, указано контактное лицо? Возможно, проще начать с них.

– Вы правы! – Тами уже рылась в стопках бумаг, отыскивая контакты наблюдателя, прикрепленного к ней, двум другим директорам и доктору Беллами. – Нужно рассказать об этом остальным. Возможно, им придется принять аналогичные меры.

– Вот-вот. – Уборщик встал, спустился на пол и быстро сложил лестницу. – Я закончил.

– Подождите! – Тами торопливо обежала вокруг стола и протянула руку. – Я Тами.

– Вы директор Риверсон.

Стараясь не смотреть на нашивку, она спросила:

– А вы?

Он поколебался, словно пытаясь вспомнить свое имя.

– Зовите меня Эш.

– Зовите меня Тами.

Протянутую руку Эш проигнорировал:

– Если вы настаиваете.

– И вы теперь в моем комитете.

Он криво усмехнулся:

– На этом вы тоже настаиваете?

– Еще как!

Она пошевелила пальцами, требуя рукопожатия.

Его худая, загорелая кисть с мозолями от работы оказалась нежной. Он осторожно сжал ее ладонь – и сделал движение рукой, так что рука Тами оказалась сверху. На миг ей показалось, что он собирается поднести ее руку к своим губам, но он просто стоял, не глядя ей в глаза.

– Я не любитель заседаний, – проворчал он.

Тами задумалась, есть ли на свете хоть один человек, которому нравятся заседания.

– Вы можете войти в специальный консультативный комитет. Мы будем проводить неофициальные встречи по мере необходимости. Например, в вашем кабинете.

– Хотите встречаться в нашей каморке?

Она нахмурилась:

– У вас нет кабинета?

– Есть, – ответил Эш. – В углу каморки для уборщиков.

– Можно ли посадить там несколько человек?

– Можно, пожалуй. Если специальный консультативный комитет будет небольшим.

Тами нравился блеск его глаз, легчайшая улыбка на губах, твердая рука, поддерживавшая ее ладонь.

– Трех человек хватит?

– Звучит неплохо. – Он убрал руку и отошел. Подхватил лестницу и направился к двери. – Я скажу Кипу.

– Спасибо, Эш.

– Не за что, – сказал он. И, закрывая дверь, тихо добавил: – Тами.