Читать книгу: «Ветер и Сталь», страница 11

Глава Девятая. Сети рассвета

Глава Девятая. Сети рассвета

Флагман «Щит Вейры» еле полз вдоль берега. Солнце стояло в зените и пекло нещадно, лазурное море, ровное ныне, как стол, игриво искрилось в его лучах. Корабль, наполненный водой, стал тяжëлым и неповоротливым. Море не покидало его нутро, находя всё новый путь, казалось сами доски корпуса пропитались и пропускают воду по всей своей площади. Чтобы откачивать её пришлось резко сократить количество гребцов. И те, что остались, едва двигали отяжелевший флагман.

– Держитесь, ребятки, – стëр пот со лба Жон. Он также, как и все вычерпывал воду. Люди катастрофически устали без сна и без отдыха, – нужно дойти до Койна, там сможем отдохнуть.

За три дня они не успели и уже не успеют дойти до места встречи. Три дня их только швыряло, как щепку по всему Срединному морю. И теперь они возвращались, ориентируясь по памяти капитана. Который выстраивал маршрут. Так как карты утонули где-то в трюме.

Запасы пресной воды иссякли, а свирепое осеннее солнце жарило совсем не стесняясь.

«Морену» и «Скалу» также потеряли где-то в шторме. Оставалась слабая надежда, что они выжили и также сейчас ползут к тысячелетнему дубу. А, возможно, уже ждут там…

Ничего, ничего, – попытался успокоить команду Жон, – совсем немного осталось.

Рамир проснулся первым. Время под землю – понятие относительное, но его внутренние часы сказали, что уже утро, хоть и раннее. В зале возле костров дремали дежурные. Девочка-лекарка поила раненого. И всё, остальной зал спал крепким сном. Рядом выдавал раскатистый богатырский храп Русолав, спали ратники, хотя кто-то уже тоже протирал глаза.

Рамир поднялся и осторожно тронул Русолава за плечо. Тот мгновенно открыл глаза и нащупал рукоять кинжала.

– А, это ты… – Миролюбиво пробубнил здоровяк, – чего тебе?

– Пора, – поймал его взгляд Ветерок и пошёл дальше.

Он также аккуратно принялся будить воинов. Реагировали по разному. В основном, спали по-военному, чутко и просыпались ещё до прикосновения.

Лаславу Рамир нашёл уснувшей в неудобной позе буквально над Тенью. Было видно, что девушка дежурила возле раненой всю ночь и заснула недавно. Видимо Тени было плохо ночью и ей пришлось быть рядом. Он ласково поправил светлую прядку, упавшую на усталое, бледное лицо. Даже во сне на нем застыла тень беспокойства – за Тень, за девушек, за всех раненых. "Ты всех спасаешь, солнышко, а кто спасет тебя?" – пронеслось в голове и он не решился будить. Наоборот бережно взял её на руки, убаюкивая, как маленькую, и отнёс на спальное место. Рамир почувствовал, как что-то теплое и щемящее сжалось у него внутри. Она оказалась такой легкой, и в то же время – целым миром, который ему нужно было защитить. Запах трав и чего-то неуловимо-своего, родного, смешался с запахом дыма и сырости подземелья. Ласлава тут же уютно свернулась калачиком, что-то бормоча во сне. На мгновение он задержался, глядя на ее спокойное теперь лицо. Воспоминание о еë руках, исцеляющих раны, о её голосе, прогоняющем тьму, согрело его сильнее любого костра. Он с трудом заставил себя отойти, обещая себе, что когда-нибудь этот кошмар закончится, и он сможет… Сможет что? Он не дал себе договорить. Подумал мгновение и укрыл девушку плащом, бережно, словно укутывая самое дорогое сокровище. Его пальцы на миг коснулись ее щеки – шероховатые от работы с оружием, неожиданно нежные в этом прикосновении. "Отдыхай, ласточка", – прошептал он так тихо, что услышать это могла только Вейра, если бы благоволила к ним в эту ночь.

Поднялся и вернулся к Русолаву.

– Сегодня не пойдëм, – сказал он, людям нужен отдых. Завтра пойдëм, время ещё есть.

Здоровяк смачно зевнул и ответил:

– И то верно, малец, – брякнулся обратно, переворачиваясь на другой бок, – свежее будем.

Через мгновение подземный зал вновь сотрясал его могучий храп.

Группа без приключений, но крайне медленно прошла путëм подземелий. Дети не могли двигаться быстрее, особенно в полумраке сырых тоннелей. Непривычным людям, привыкшим к свету и простору, тяжело находится в вонючих коммуникациях, заполненных копошащимися и попискиваюшими крысами. Даже матëрые воины и те поëживались в этой мрачной атмосфере. Впечатлительные женщины вообще пребывали в состоянии страха и стресса. А дети, особенно маленькие, плакали без умолку и требовали к себе много внимания. Поэтому шли медленно, делали остановки в местах, где посуше. И экономили факелы, чтобы хватило на всю дистанцию. Из-за чего страдало освещение и получался замкнутый круг – страх из-за мрака.

Из подземелий выбрались далеко за городом, в россыпи скалистых валунов не далеко от деревушки Дикти Эо, населëнной рыбаками. Время суток уже оказалось вечером. Серое небо не пропускало лучи заходящего солнца. Море глубоко коричневое до самого горизонта и перемещало свои водные массы, обрушиваясь с шумом и грохотом на берег, оставляя после себя множество различного мусора – от огромных каменных валунов до деревянных обломков кораблей.

Заночевать решили прямо здесь. Разводить костры запретили воины. Поэтому принимали пищу в холодном виде, благо ещё что-то осталось из провианта, который взяли с собой. Потом закутались кто во что горазд и, прижимаясь друг к другу, для сохранения тепла, засунули. Все, кроме воинов. Они распределили дежурства и расставили посты.

Утро ознаменовалось просветлением серого неба. Море всё также шумело и бушевало. Люди просыпались и разминали, затëкшие в неудобных позах после сна на твëрдых, холодных камнях, члены. Дети постарше перестали хныкать, маленькие всё ещё просились «домой». Видимо на корабли. Ну и груднички жили в своём режиме.

Деревню решили обходить стороной. Так как такая толпа молодых женщин с детьми может привлечь ненужное внимание. Дело может закончиться, как стычкой с властями, которые явно будут искать беглецов, так и охочих до «живого товара» элементов.

Преодолели даже вполне обоснованное желание восстановить в деревне запасы провизии. Там ведь однозначно можно что-то купить из даров моря. Или хотя бы набрать пресной воды. Сочли риск неоправданным и направились к бухте по широкой дуге, держа деревню по правую руку. Такой обход занял ещё один день. Еда закончилась. Как и вода. И, если взрослые люди могли потерпеть, то дети плакали, впадая в истерику. Особенно младшие. Их матери нервничали, хоть и старались успокоить малышей. Сложнее всех пришлось кормящим женщинам. Они испытывали жесточайшую жажду. Груднички, недополучая молока, плакали. И было принято решение всё-таки вернуться в деревню. Хотя бы набрать воды.

На разведку отправились Стрижатка, Громила и молодой воин Санатто, сбросивший кольчугу. Из оружия – ножи и кинжал у Санатто.

Путь до деревни у крепких парней занял всего час по пересечëнной местности. Уже начинало смеркаться.

– Их лодки унесло в море? – Удивился Громила, обративший внимание на отсутствие лодок в рыбацкой деревне, – как же они теперь?

На этом странности не закончились – дома тонули в тишине и темноте. Никто нигде не разговаривал и не лаяли собаки.

Вдруг им навстречу вышел крепкий, сбитый мужичок в довольно простой одежде и спросил по-эосски:

– Приветствую, добрые странники, – совершил он лëгкий полупоклон, – откуда и куда путь держите?

Стрижатка накинул капюшон, дабы не смущать человека своим видом.

– Мимо проходим, добрый человек, – ответил Громила. Он единственный из их троицы говорил по-эосски без акцента, – водицы нам бы набрать, да хлеба купить. Не подскажешь к кому обратиться?

Мужичок поскрëб бритый подбородок.

– Отчего не подсказать? Не откажу хорошим людям. А много ль хлеба, да воды вам надобно?

– А это от цены зависит, отец, – продолжал Громила, – на сколько монет хватит, да сколько унести сможем.

И тут сменившийся ветер донëс порывом до Стрижатки знакомый до боли запах. Запах свежей крови.

Он откинул капюшон и прямо взглянул на мужичка:

– А где лодки ваши? В море унесло?

Увидев уродства юноши, тот вдрогнул, но ответил достаточно спокойно:

– А ты я погляжу издалека?

– Издалека-то издалека, да не твоего ума это дело! – Вперил взгляд обоих глаз Клюв, замечая движение в окне, крикнул, – окно!

Мужичок засунул два пальца в рот, собираясь издать пронзительный разбойничий свист, но к нему уже прыгнул Стрижатка, хищно повернув голову по-птичьи и слишком далеко для обычного человека. Мгновение, и нож вонзился тому в шею, так что вместо свиста, он выдал булькающие звуки, захлëбываясь собственной кровью.

Мгновенно среагировал на предупреждение Санатто – крутанулся на месте, толкая на землю растерявшегося Громилу и уворачиваясь от стрелы с широким охотничьим наконечником. Успев ощутить ветер смерти, пролетевший возле лица.

Кувыркнулся, уходя с линии огня, под плетень. И увидел стремительный силуэт, влетающий в дом. Вскрик, звуки короткой борьбы и гулкие удары падающих тел. В проёме появился Стрижатка с окровавленным ножом.

– Их там двое было, – сказал он, – дальше будьте осторожны.

Но остальные дома оказались пусты, нашли только несколько свежих трупов. Преимущественно стариков и мужчин. Скорее всего местных жителей. А вот в самом большом доме, возможно принадлежащем старосте или чиновнику, оказался целый пир. Веселились там полтора десятка человек. Вино лилось рекой, женщины визжали и умоляли их отпустить, а несколько связанных мужчин служили объектами для развлечений. В них, пьяно гогоча, швыряли пустые горшки, ножи и всё, что под руку попадало. В общем, веселье шло полным ходом.

– Разбойники? – Спросил Громила, осторожно заглянув в высокое окно.

– Похоже на то. – Согласился Санатто, – что делать будем? Их слишком много, да и нам рисковать нельзя. Было бы нас хотя бы пять-семь…

Стрижатка злобно сплюнул. Ему совсем не понравились развлечения пьяных разбойников.

– Это опасное соседство, – заметил он, – когда они хватятся убитых нами, наверняка, пойдут по следу, а с детьми мы далеко не уйдëм. А что, если это только один отряд и есть ещё? Тогда так развлекаться они будут уже с нашими женщинами. Их нужно к праотцам.

– Согласен, – буркнул Громила, – так может я за помощью сгоняю?

Стрижатка взглянул на Санатто, тот кивнул.

– Сгоняй. Но будь осторожен, неизвестно сколько их ещё и где.

Беспризорник растворился в сгущающихся тенях, а из дома вышел пьяный человек. С целью облегчиться. И бесстыдно стал журчать струëй прямо не отходя от двери.

Стрижатка, крадучись, двинулся по дуге, обходя его со стороны дома. И бесшумно появился у разбойника за спиной. Взмах блеснувшим клинком и тот захрипел, хватаясь за перерезанное горло. Клюв поймал тело под мышки и потащил за угол.

Через некоторое время также вышел ещё один. Но этот не стал облегчаться прямо на месте, а решил отойти в сторону. Здесь он увидел труп своего товарища.

– О! Гарпун? – Пьяно удивился он, – ты чего тут разлëгся, готовый уже что ли?

Он подошёл и пнул тело ногой, наклонился потеребить и увидел кровь.

– Правда готовый… – мгновенно протрезвел бандит.

За его спиной вырос могучий силуэт Санатто. Одно движение и его голова со звонким хрустом повернулась в обратную сторону.

– Попей, милая, – настаивала Ласлава, протягивая Далиле отвар ивы.

Она взяла, морщась от боли, отпила

– Больно, – пожаловалась она, – дышать больно.

– Тереза! – Позвала Ласлава, – помоги мне.

Переломы рëбер лекарка заподозрила ещё вчера, сейчас её опасения подтвердились, – ты пей, милая, потом бульончик тебе принесëм. Тереза, давай её перевяжем.

Вдвоём девушки сделали Далиле тугую повязку на грудь, стараясь сдерживать эмоции, глядя на её побитое тело. Арбалетчица скрипела зубами, но улыбалась, когда ловила взгляд Далилы.

– Всё будет хорошо, ты умница, – подмигивала она.

– А где? – Тяжело дыша, спросила Далила, – где Стрижатка, почему его нет?

– Не переживай, он скоро придёт, жив и здоров, – погладила её по голове Ласлава, – тебе нужно отдыхать, поспи.

Рядом заплакала Янаса, переходя на рыдания и закрываясь руками.

Ласлава пересела к ней и обняла за плечи, прижимая к себе. Взяла у беспризорницы чашку с настоем мяты:

– Выпей это, моя хорошая, легче станет.

Рамир вытер слëзы, наблюдая за девушками. Как рыдает, ранее веселушка, Янаса. Как, всегда собранная и серьëзная, Лила сидит и молча смотрит в одну точку. Как корчится от боли, прижимая руки к животу, милая и улыбчивая в былом, Далила.

– Мы пока не сможем уйти, Русолав, – сказал он подошедшему здоровяку.

Тот поглядел на девушек, на Лаславу, оказывающую им помощь, глубоко вздохнул и брякнул:

– Так и есть, малец.

С подоспевшим подкреплением, ворвались в дом и быстро зачистили его от криминального элемента. В чëм-чëм, а в натиске виланцам не было равных. Тем более против пьяных разбойников.

Из связанных мужчин, над которыми издевались нелюди, многие уже оказались мертвы, остальные без сознания или вот-вот на отлëте в лучший мир, а те, кто остался в сознании, пребывали в глубоком шоковом состоянии, так что даже говорить не могли. Как и истерзанные женщины. Сознание запечатлело картину, как одна из женщин убивалась над телом мëртвого, замученного мужа… Значит они измывались над обоими одновременно у них же на глазах…

Остальных жителей деревни обнаружили в соседнем доме запертыми. Там они ждали своей участи, как сельди в бочке. Многие связанные и избитые. Вместе с до смерти перепуганными детьми.

– Как же так, мужчины? – С недоумением спросил Громила, – разбойников было всего восемнадцать, а они вас взяли голыми руками.

Освобождëнные местные жители лишь понуро опустили головы. Ответил за всех седой мужичок в возрасте:

– Мы не воины, мил человек, – потëр он сильно перетянутые верёвками руки, – мы простые рыбаки. Пока сообразили что да к чему, с нами уже делали, что хотели. А тех, кто пытался сопротивляться – убили. Или вон в дом старосты забрали для забав… Да и не разбойники это, пираты. По соседству тут от шторма спрятались, в бухте Трёх Скал.

Стрижатка и Санатто переглянулись. Неужели их отправили прямо в лапы к пиратам?

– Нам нужен кров и пища, – подошёл Геленсо, опытный воин, возглавивший группу после гибели Руэнсо, – не откажите?

Седой стëр кровь с разбитого лица:

– Откажешь вам… – пробурчал он, – занимайте вон те два дома, там хозяев нет больше. Пищу – всё, что найдëте – ваше будет. Вода в бочках.

– Не беспокойся, отец, мы завтра уйдëм.

Тот лишь обречëнно махнул рукой и понуро побрëл прочь.

Стрижатка задумался. Он представлял себе всё это несколько иначе – вывести, сопроводить, вернуться. Но сложности начались прямо сразу. Да, дети с женщинами – это не боевой отряд, не соратники и не союзники, а довольно обременительная и хрупкая обуза. Которая требовала много внимания и ресурсов. Сильно сковывала боевое ядро, лишая мобильности и скорости.

– Ночью мы сходим посмотрим, что там в этой бухте, – сказал он.

Геленсо кивнул.

Ночью ветер утих, но море ещё бушевало, перекатывая грязно-коричневые волны высотой с мачты кораблей.

Беспризорники в полном составе выдвинулись в поход. Без факелов, лишь при свете звëзд очистившегося неба. Для молодых и сильных парней это расстояние сложности не составило. И уже на рассвете они облепили одну из трёх скал, наблюдая за происходящим в бухте.

А наблюдать было за чем. Там оказался не один корабль, а два. Круглый, как бочонок и длинный, узкий, хищный. Справедливо рассудили, что именно второй и есть пиратский.

И, если круглый одиноко стоял на отмели, не подавая признаков жизни, то на хищном с утра наметилось движение. Зашевелились люди. С непонятной целью они стали прогуливаться по бухте, сходили к бочкообразному судну, потом организовалась группа из пяти человек, которые пошли по направлению к деревне.

– Надо с ними что-то делать, – подполз к Стрижатке Громила.

– Что мы с ними сделаем? Даже, если на эту пятëрку набросимся всем скопом, то, да, победим, но какой ценой? Будут раненые и убитые, – рассудил Клюв, – я не хочу терять людей. Пусть виланцы с ними сами разбираются, мы итак им хорошо помогли.

– Правильно, – согласился юноша.

– Пошли в деревню Скомороха, – решил Стрижатка, – он самый быстрый у нас, пусть предупредит. А мы здесь пока останемся.