Читать книгу: «Узы Севера и Юга», страница 4

Теперь же, когда все преграды пропали, принцесса полностью открылась и полностью принимала своего принца.

Она никогда не могла и подумать, что Эранор может быть таким нежным и осторожным. Ёр, конечно, упоминала тот факт, что и первый раз может быть приятным, если мужчина опытный и желанный, однако, чтобы настолько!.. Немыслимо.

Грейс откликалась на каждый толчок и прикосновение, на каждый поцелуй принца и его ласковое слово. Сильные руки легко приподнимают бедра и ножки Грейс, она смотрит на северянина изумленно, будто не зная, что так было можно. Зубы прихватывают нежную кожу. Принцесса охает, но улыбается игриво, руки за голову заводя, хватаясь за подлокотник дивана. Эта игра набирала обороты, но Грейс не боялась Эранора, не боялась боли или чего-то еще. Доверие читалось в теплых карих глазах, потемневших от страсти.

Сердце трепетало. Было дико жарко, бинты царапали влажную кожу, хотелось их содрать, но это было бы глупо. Воздух в зале казался таким тяжёлым. Звуки любви наполняли комнату и теперь всем, кто хотя бы проходил мимо, сразу ясно, чем тут занимаются. И плевать! В Фирнене это нормально, никто их не осудит, может даже позавидуют.

– Я люблю тебя… – судорожно шепчет Грейс, чувствуя, как предательские слезы заполняют глаза. Она знает, что если сейчас откроет их и взглянет на принца, слезы противно потекут из глаз и потеряются где-то в волосах, зальются в уши. Она будет хлюпать носом и… все это так неловко и стыдно сейчас, но Грейс, все равно приоткрывает глаза, блестящие счастьем за пеленой солёной влаги, улыбается одними губами и ласково гладит щеку принца.

– Теперь, ты полностью моя, Грейс, – впервые Эранор почувствовал, что находится рядом со своей женщиной, с той, которая принадлежит ему всецело. Остальное только формальности. А в её плен он сдался сам, подняв белый флаг. Он не мог отделаться от чувства, что остальные его дамы, Бишон, были одним огромным обманом. Как будто он проснулся от очень долго и унылого сна.

– Я тоже тебя люблю.

Глава VI

Признание, которое терзало Грейс изнутри, прорезало воздух, успокоило мечущееся сердце. И как была счастлива принцесса слышать от Эранора слова взаимности. Трудно поверить в то, что такому взрослому, сильному и надежному мужчине может приглянуться такая простая девушка, уже и не принцесса вовсе. Но Эранор говорил, что она красивая, и Грейс ему верила. С появлением северянина в жизни Грейс, все встало с ног на голову, но девушка чувствовала себя счастливой почти как тогда, когда её прадед был жив.

– Это было так…неожиданно приятно. Я думала, первый раз всегда ужасен, и что нужно будет только терпеть. Но сейчас мне очень хорошо с тобой.

– В следующий раз точно будет еще лучше, – Эранор целует Грейс в веснушчатый носик. Только сейчас принц заметил, что в порыве страсти с некоторых ожогов содрал корочку, и они начали кровоточить. Но это мелочи. Эранор давно не чувствовал себя настолько хорошо и умиротворенно.

Эранор говорит про следующий раз и Грейс прикрывает рот ладошками, скрывая улыбку. Конечно, у них будет еще не одна такая страстная ночь впереди. Она ничего не отвечает сейчас, но смотрит на Эранора, любуясь тем, как он сейчас спокоен и расслаблен. Конечно, принц кажется усталым, но есть в этой усталости нечто приятное и уютное, родное, интимное, только им двоим понятное. Грейс прикрывает глаза, когда принц целует её веснушчатый носик.

Эранор приподнимается, чтобы принять сидячее положение, поднять ноги принцессы и закинуть к себе на колени. Он чуть склонился, поднял ножку Грейс и коснулся губами лодыжки. Ему очень хотелось продолжать целовать ее, и он бы пошел на второй круг, но понимал, то чисто физически это было бы довольно тяжело им обоим. Принц только с дороги, толком не отдохнул, да еще и мана не восстановилась.

– А это что? – принцесса указала на потолок. Там плясали отсветы костра и огни, что заглядывали в окно гостиной с улицы и переливались, как драгоценные камни. Теперь она не только заметила их, но и осознала, что они не мерещились в порыве страсти.

– А, это… – Эрн перевел взгляд на окно, за которым огнями бушевало небо. Там был и красный, и зеленый, голубой, фиолетовый и желтый. Эти огни словно ветром несло по небу, они будто шевелились, плавно танцуя.

– Это северное сияние. Считается, что так Мимурей созывает всех богов, чтобы ступить вместе на землю. На деле это лишь природное явление, которому мы пока не можем найти другого объяснения. До неба нам не дотянуться. Из окон моих покоев они выглядят куда лучше.

– Северное сияние?! Это оно?.. – Грейс смотрела в сторону окна, где танцевали яркие краски, – я читала о нем, но… знаешь, никогда бы и не подумала, что оно настолько красивое. Какая прекрасная ночь. Я словно во сне!

Но тут принцесса, опьяненная счастьем, немного лукавила. В последнее время её сны были пугающими. Боги ведают только, что привидится ей этой ночью: танцы у костра, синий от удушья Элеманх и бледная Терпсиона, или же… лицо любимого мужчины? Грейс надеялась на последнее. С Эранором не хотелось расставаться даже на время сна.

– Значит, сегодня особая ночь, – мысленно принцесса вознесла хвалу богам. За время, проведенное в Фирнене, она успела узнать северных божеств и, какого же было её удивление, когда признала их в тех ликах, что ушли под воду в королевском саду Эритреи. Было так неловко. Должно быть, принц чувствовал себя некомфортно там.

Но сейчас принц слушал южанку с улыбкой, его умиляли восторги любимой, едва ли он помнил сейчас плохое. Впрочем, рассиживаться долго в гостиной не стоит. Эранор присмотрел на соседнем кресле плед, любезно оставленный здесь королем Хроном. Отец стал часто мерзнуть, поэтому такие вещи можно было найти в любой комнате, где король проводил много времени.

– Конечно, особенная, Грейси. Во всех отношениях, – сказал принц, улыбаясь устало. Знала бы принцесса, какие были у него планы изначально!

Эранор осторожно спустил с себя ножки Грейс, чтобы подняться и найти свои штаны и рубашку.

Теперь же карие глаза наблюдали за тем, как Эранор одевался. Это нравилось Грейс, и она не скрывала своего восхищения, рассматривая тело мужчины, расписанное красками северного сияния.

Платье принцессы осталось лежать вместе с поясом на полу у камина, который уже почти прогорел. Остались лишь отдающие тепло раскаленные угли. В комнате было душно. То ли от жара камина, высушившего воздух, то ли от недавней страсти. Запах любви пропитал, кажется, стены, ковер и обивку дивана. Но сейчас было все равно. Грейс думала, любуясь движениями Эранора, как бы и ей добраться до своей одежды, но сил не было.

– Пойдем? – не без труда принцесса села на диван и свесила свои голенькие ножки на пол, – у меня совсем нет на это сил уже, но я постараю…

Закончить не успела. Принц уже был подле и кутал девушку в теплый плед, точно ребенка с трогательной материнской заботой.

– Пойдем! Покажу тебе лучший вид на северное сияние во всем Фирнене!

Он поднял свою принцессу на руки, подхватив под коленями и у лопаток с поразительной легкостью. Принцесса тихонько смеялась и от того, что Эранор с легкостью подхватил её на руки, рассмеялась, обхватывая одной рукой его шею, а второй придерживаясь под руку, но стараясь не давить на грудную клетку.

– Не тяжело? Нет? Я же и сама могу идти, ну… – врет, конечно, не может. Ноги, будто ватные или свинцом налитые – не понять. Низ животика тянет, а промежность ноет. То ли еще будет! Но Эранор понимает все.

– Нет, ты совсем легкая.

– А если кто-нибудь увидит?

– В замке сейчас ни души, все на улице, наблюдают за сиянием неба. Но если кто-то и увидит нас – ничего страшного! Пусть завидует.

Он легко поцеловал макушку принцессы. На часах уже глубокая ночь, двор, в котором бесновались северяне начал пустеть. Люди не спеша расходились по домам, однако некоторые все еще были на улице, кто убирался, кто зажимался по углам, кто любовался небом. У каждого свои дела, поэтому никто не видел, как принц Фирнена шел по коридору с принцессой на руках.

– Я тебя сегодня украду на ночь.

– Ты уже украл мое сердце, мой венок, мою невинность, а теперь намерен и вовсе меня утащить? – счастливо улыбается, пока принц несет Грейс по коридору.

– Я намерен и еще кое-что заполучить! Пойми, принцесса, в твоей жизни я навсегда. Так что, готовься, – Эрн говорил искреннее, еще раз обозначая серьезность своих намерений. Имел он в виду, конечно, руку принцессы.

На удивление, до покоев принц добрался достаточно быстро, срезав путь через один зал, в котором редко кто бывает. Поднялся со своей ношей по лестнице, даже не запыхавшись, и ногой открыл дверь, занося хихкающую Грейс в комнату.

Покои принца были довольно скромны. Нечета тем огромным и роскошным покоям, какие была у него в Эритрее. Башня представляла собой круглое сооружение, с четырьмя комнатами в ней, но лишь одна принадлежала Эранору. В ней был просторный застекленный балкон. Один рабочий стол, заваленный книгами, картами и бумагами, зеркало, через которое южане и попали в Фирнен, и большая кровать без балдахина. Эрн терпеть их не мог. Соседняя комната была уборной, еще одна была гардеробом, и четвертая принадлежала Уильяму. Вот и все.

Эрн читал совсем разные книги: анатомические, философские труды и забавные пьесы, чтобы скоротать время. На столе были даже эротические романы, которые обожает Хауфо. Да и все происходящее между Грейс и Эранором в зале не осталось незамеченным. В ее голове один из прочитанных романов сегодня ожил, поэтому кошка была крайне довольна, а все потому, что трезвая. Будь она пьяная, примчалась бы и утроила сцену.

Принц уложил Грейс на постель, которая была застелена одеялом, сшитым из шкур снежных барсов. Эрн нашел на своем столе лист бумаги и перо с чернилами, начеркал что-то и достал из выдвижной тумбы нож.

В покоях принца было прохладнее, чем в гостиной с камином, но, тем не менее, любопытная южанка колбаской перекатилась по шкуре барса, осматриваясь по сторонам. С той роковой ночи, как прошла сквозь зеркало, в комнате принца она не бывала. Не могла никак нарушить уединение скорбящей Хауфо. Считала, что есть и её вина в том, что случилось с Эранором, от того не решалась прийти. Даже сейчас, подумав о кошке, Грейс ощутила укол совести. Можно ли было без её одобрения вот так с принцем?

– Жди здесь. Пойду, принесу полотенце.

Все же, принимать ванну сейчас слишком долго и лениво, поэтому Эрн удалился в соседнюю комнату, чтобы найти полотенце и намочить его. А пока Эрн искал полотенце в месте, в котором не помнил, когда последний раз находился дольше десять минут, Грейс могла наблюдать, как близко огни горят к окну покоев ее короля.

Взгляд описал дугу по комнате Эранора, примечая детали в убранстве и положении вещей. Ей было интересно, что за книги лежат на столе, какой вид открывается с балкона, почему здесь нет камина и где же, в конце концов, балдахин?! Неужели на Севере так мало солнца? На Юге без занавесок порой не уснуть. Но шуметь Грейс не собиралась, терпеливо ожидая, пока принц сделает все, что нужно. Она видела, что принц взял нож и бумагу, однако пошел за полотенцем. Странно…

Осторожно поднявшись, привлеченная светом за окном, принцесса, точно мотылек, выпорхнула из постели, ступая осторожно по холодному полу к застекленному балкону и там вытянулась, точно по струнке. Внутреннюю сторону бедра щекотало что-то, и только теперь она заметила, почему и что именно. В полумраке комнаты она рассматривала ладошку со следами розовых разводов.

Любовь Эранора и правда пришлась внутрь тела принцессы. Это было спонтанно, неожиданно и, как ни странно, Грейс не испугалась. Ей стало интересно, правда ли зачать дитя так непросто. У Эсфеи не получалось много лет и в народе ходили разные слухи. Но что будет, если у них с Эранором это выйдет с первого раза? Нет, едва ли. Не так все просто, как говорят. Все-таки, стоит поговорить, наверное, об этом. Вдруг сам принц не заметил, что так вышло.

По возвращению в покои Эрн задержался у двери Уильяма, и пригвоздил к ней листок ножом. Написано было немного: «Принеси одежду Грейс ко мне в комнату». На обратном пути Эранор заскочил еще и в гардероб, чтобы взять одну из своих теплых рубашек для Грейс.

– Эрни? – Грейс обернулась на вошедшего в комнату принца с полотенцем в руках, – я хочу сказать, что ты… мы были не совсем осторожны и вышло так, что… – ну, конечно, принц видел и знал, как вышло. Грейс даже не нужно заканчивать мысль, чтобы стало ясно, что она имеет в виду, – кхм. Даже если это случайность, ни о чем не волнуйся. Я, скорее всего, бесплодна, как Эсфея. Я помню, что ты не хотел бы иметь детей.

Он рассказывал ей о Бишон. Грейс это помнила и, улыбнувшись, приблизилась к принцу, желая вытереть руки.

Эранор, не ожидавший такого разговора, смотрел сначала на запачканную руку Грейс, потом на ее лицо, на руку, и снова на лицо. Он хлопал ресницами, даже губы немного приоткрыл. На лице принца читалось сейчас все. Он думал о том, что было бы с Грейс, заяви она южному мужчине, что, скорее всего, бесплодна. Он не мог понять, в чем причина – либо он дебил, который не до конца понимает устройство женского тела, либо Грейс чего-то не объяснили. А потом он вспомнил, что в Эритрее женским образованием и просвещением не занимаются. Учат соблазнять мужчин и рожать детей. А дальше что?

– Грейс… – Эрн взял ладонь принцессы в полотенце, чтобы осторожно вытереть, а после повел Грейс к постели. Сел и притянуть девушку к себе, располагая ее меж своих ног. В такой позе гораздо легче говорить на такие непростые темы. Он положил одежду рядом и принялся ухаживать.

– С чего ты взяла, что у тебя те же проблемы, что и у сестры?

Пауза при замешательстве Эранора смутила маленькую принцессу. Она почувствовала себя глупо, ведь взаправду немногое знала о таких вещах. Лишь то, что знать положено для благого дела и только. У принцессы в Эритрее не было доступа ко всем просторам библиотеки. И даже к самым поверхностным приходилось слать Анору. Смотритель не выдавал книги необразованной служанке, так что ей приходилось воровать, выбирая на глаз, полагаясь на свой эстетический вкус. Проще говоря, она судила по обложке. Подворачивались исторические труды, лунные календари и пособия по практической ботанике. А вот книг по медицине и анатомии человеческого тела прознавший, зачем девке книги, смотритель ни за чтобы не дал, чтоб не искушать скудный женский умишко принцессы Грейс, что не спит по ночам, а читает. Он их прятал.

– Я не взяла, я просто предположила.

– Если хочешь, завтра сходим к помощнице лекаря. Она в этом разбирается лучше меня. Она тебе и скажет, бесплодна ты или нет. Она вроде еще как ворожея…

Эранор старше, мудрее. Грейс доверчиво слушала его тихие слова. Почему-то сейчас она не стеснялась прикосновений, но задерживала дыхания, когда рука Эрна опускалась слишком низко или же, наоборот, высоко. Чувствительная эта южанка, до неприличия.

– Думаю, да. Стоит сходить к ней. Я бы хотела знать… хоть и страшно немного, – принцесса вздохнула, – а! Так может, я могу привести и Эсфею с собой?

В голосе средней принцессы слышалась надежда.

– Вдруг ей помогут…

– Зачем ты спрашиваешь? Ты можешь делать в этом замке, что захочешь. Хотя, я не уверен, что Эсфея согласится.

Причина сомнений принца крылась в поведении первой дочери Элеманха. Женщина говорила, что дело в ее муже, на деле же могло быть что угодно. Возможно, принцесса отрицала наличие проблем у нее, и, если это так, то есть вероятность, что она не пойдет к помощнице лекаря. Но, это проблема Грейс. Хочет отвести Эсфеи, пусть ведет.

– Я просто советуюсь, – пояснила принцесса. Она тоже не была уверена, что Эсфея согласится. Со старшей сестрой никогда не было особой близости по ряду очевидных причин, первой из которых был сам характер надменной красавицы. Однако младшая желала старшей только добра. Хотя бы так она могла приобрести душевный покой, но, как и подумал принц, это не его проблемы. Грейс стоит разбираться самой.

– Грейс, я разве говорил, что не хочу детей?

Эранор задумался на секунду. У него из памяти стерся тот разговор о Бишон, но тут же опять всплыл. Он точно так говорил, кажется, Грейс тогда спросила, не представлял ли он детей Бишон как своих.

– А, точно, – он быстро собрал те воспоминания в кучу, правда дословно уже и не вспомнить, – не путай. Мы говорили о детях Бишон, которых она не могла подарить мне чисто физически. Очень сложно забеременеть от мага, но еще сложнее найти женщину, у которой это получится. Мана пронизывает все мое тело, и так уж сложилось, твое тело должно принять эту ману. Бишон ее отвергала, поэтому мы не смогли бы иметь детей.

Вот если бы Грейс была магом, то она бы понесла уже сегодня. У мага с магом все происходит крайне быстро, а вот принять ману обычному человеку,более того, тело должно к ней приспособиться, крайне сложно, и далеко не у всех это получается. У Бишон бы не получилось, но она об этом даже не знает. Принц говорил ей, что не хочет детей, потому что знал правду.

– Как думаешь, что бы ранило ее сильнее – неспособность родить от мужчины, которого она любит, или его отказ от детей? Обсудив все с Хауфо мы решили, что второе менее болезненно. Она бы ушла при любом раскладе, так пусть лучше думает, что в этом виноват я, нежили с ней что-то не так.

Принц тяжело выдохнул. Его грудь мягко толкнула Грейс в спину. Принцесса поняла, что эта тема для него до сих пор непростая, однако Эранор нашел в себе силы, чтобы, наконец-то, открыться. Это дорогого стоит.

– И да, я не хочу детей, но лишь пока что. Сейчас неподходящее время. Последствия войны, упадок, да еще и мятеж в Эритрее до кучи. Но через лет пять, шесть, я бы хотел обзавестись миленькой дочкой, похожей на тебя. А потом и сыном.

Глава VII

Слова Эранора повергли Грейс в шок. Она бросила на северянина через плечо такой взгляд, в котором читалось изумление, ступор, прозрение. Ей стало ясно, что Эранор пожертвовал своими чувствами ради счастья любой женщины. И это было с его стороны благородно. Трудно представить, какую боль ему причиняла злость и презрение Бишон, но он сносил все, лишь бы она могла обрести счастье и семью с другим мужчиной. Но не все так просто в этой жизни.

Грейс смотрела недолго, отвернулась, опустила плечи. Она поняла, почему Бишон была так груба с ней за столом. В ней еще жива любовь к Эранору. Видимо, сердце чувствует подвох, но не может распознать его, даже когда причины так четко обозначены. А скажи принц правду, как бы тогда сложилась судьба Бишон? Грейс мыслила в силу своей не испорченности и искренне сожалела, что все именно так, как есть сейчас. Эти двое были бы прекрасной парой. Она красавица, и он такой мужественный и сильный. Однако пора бы уже и южанке повзрослеть и понять, что если бы были счастливы вместе те двое, то Грейс бы осталась не удел. Сейчас бы не было её и Эранора, не было бы этой прекрасной ночи. Не было бы ничего, чем Грейс сейчас так дорожила.

Принц быстро вытер девушку и отшвырнул полотенце куда-то в сторону, как только закончил, а после показал рубашку.

– Ты замерзнешь спать без одежды. Сорочки у меня нет, но думаю, и это сгодится.

– Ты очень добрый, Эранор, – только и сказала Грейс, решив умолчать о разговоре с Бишон при короле во время праздника. Она откинулась голой спинкой назад, не давя, едва касаясь груди принца.

– Я? Добрый? – он поднял удивленно бровь. Он не понял, почему вдруг девушке сделала такой вывод? Интересно, что бы сказала Грейс, узнав, что тогда, отвешивая тумаки пьяному моряку в Аспере, Эранор чувствовал упоение, и с каким удовольствием он пытал Анору. Едва ли такое поведение присуще добрым людям. Впрочем, ему и не хотелось, чтобы она об этом знала. Какая-то часть принца боялась потерять это представление принцессы о нем.

– Мне просто не безразличны те люди, которых я люблю.

Речь идет не только о романтической любви. Эранор заботится о Ёр, эта девчонка запала в его душу. Об Уильяме, тут даже объяснения не требуется. Об отце, о Манкаре и о Бишон, и не важно, что отношения у них весьма напряженные. А с последней они и вовсе готовы перегрызть друг другу глотки каждый раз, когда остаются рядом больше, чем на десять минут. Они разошлись мирно, но между ними осталось много недосказанного. При каждой встрече из всех трещин их взаимоотношений начинал сочиться яд, и они бессовестно изливали его друг на друга, загоняя самих себя в еще больший тупик. А самое обидное то, что их проблему можно решить простым разговором. Банальным, но искренним «прости». Однако, никто не собирается делать первых шагов в правильном направлении.

– Это и есть доброта. Уж поверь, бывают люди, которые даже к небезразличным проявляют холодность, а порой и жестокость…

Кого именно имела в виду, Грейс говорить не стала. Это тоже было неважно.

– Но тобой я всегда восхищалась. Доброта – не единственная твоя черта, которая мне нравится. Она в сплаве с суровостью, ответственностью, решительностью. Все в разумных пропорциях, как и полагается королю, – принцесса снова признавалась в своих чувствах, даже сама того не замечая, – есть у тебя и плохие черты, но доброта над ними преобладает. Даже ужасы войны, которые ты пережил, не умаляют этого достоинства. Я вижу.

– Мне остается только сказать тебе «спасибо» за то, что веришь в лучшее во мне.

Интересно, чтобы сказали Ёрдис и Уил на счет доброты принца Эранора? Интересно было бы провести опрос среди прислуги. Хотя, насколько Грейс успела их узнать, те ответили бы, что принц – сущий дьявол воплоти. Они тоже видят его изъяны, однако за этими словами будет совершенно противоположный смысл и, Грейс уверена, что говорить люди будут с улыбками.

– Знаешь, я тоже, пока еще не хочу иметь детей. Поэтому и замуж не хотела выходить, понимаешь? – короткий взгляд в сторону проткнутого ножами портрета, – но не хотеть их иметь сейчас и не суметь их иметь никогда – это разные вещи. Так что, я буду стараться принять тебя полностью и сделать счастливым изо всех сил. И у нас будет дочка и сын, однажды.

– Я тебе верю, – Эранор поднял руку и погладил принцессу по голове. Он хотел верить в тот сценарий их жизни, где у них когда-то будут дети. Где они будут семьей. Пускай сейчас это казалось недостижимым, слишком много проблем и препятствий, чтобы смело называться благополучными, но сейчас они счастливы вместе, а это уже что-то.

Маленькие ладошки легли на колени принца. С участием погладила в благодарность за заботу. Процедура омовения была закончена и теперь девушка свела ножки вместе, чувствуя, пусть и прохладную, но приятную чистоту.

– Вообще-то, это я должна была за тобой ухаживать. Ты ведь ранен!

– Поверь, мне это в радость! – ответил принц, – но твое желание я учту в следующий раз! Позволю тебе вдоволь поиграться.

Но силенок у измотанной девушки сейчас ни на грош. Она приняла рубашку, которую принц показал ей, предлагая в качестве сорочки. Обняла её обеими руками и, прижимая к лицу, прошептала:

– Она пахнет тобой! – в голосе слышна улыбка.

– Не может быть! – воскликнул принц, – она чистая!

Эрн тоже прижался носом к ткани своей рубашку, которую Грейс держала в руках. Он вдохнул запах, и… ничего не почувствовал. Видимо, Грейс ощущала совсем иное, примерно то, как принц, когда ощущает, вдыхая запах волос Грейс, южное море и сочные персики.

– Конечно, чистая! – смеется принцесса, когда Эранор нюхает свою рубашку, – для тебя этот запах родной, но я его ни с каким другим не спутаю.

Пока Грейс надевала рубашку, в которой тут же утонула. В небе танцевали все еще разноцветные огни, отбрасывающие на стены причудливые блики. Эранор закрыл шторы, оставляя одну половину открытой, чтобы сияние проникало в комнату, не касаясь кровати.

Как только принцесса влезла в свою сорочку, развернулась и забралась на постель, усаживаясь на мягкую, пушистую подстилку из шкуры барса, с наслаждением водя по ней ладошками и наблюдая, как принц раздевается.

– Даже не верится, что ты вернулся и все это реальность.

– Вы все зря переживали, меня так легко не прихлопнуть.

– Конечно, нет! Но я даже не знаю, что завтра мы скажем Ёр, Уилу, Хауфо. Должно быть, они не ожидали. А вот что скажет Хауфо? Надеюсь, не будет против.

Принцесса прилегла на бок, притягивая Эранора за руку лечь рядом, чтобы согреваться.

– Первое время здесь я очень переживала, что она будет злиться на меня за то, что ты подвергся смертельной опасности. Знаю, глупо звучит, и все же. Она так ждала тебя, почти не выходила из этой комнаты…

Грейс помнила, как кошка рассердилась тогда, на пляже. И пусть Эрн сказал, что такая реакция из-за алкоголя, переживания нельзя было выключить по щелчку пальцев, ведь Грейс знала, как божественный зверь и принц связаны.

– Хауфо ничего не скажет, а на остальных все равно. Если что-то и скажут, у нас есть ответ, – притянутый за руку Эранор, улыбаясь, лег рядом с Грейс. Прижал её к себе поближе за талию, на ней и оставил одну руку, а другую убрал за голову, располагаясь на подушках. Их вообще было семь, Эрну нравилось спать в окружении множества подушек.

– Знаешь, какой? – хитро прищурившись, спросил принц.

– Нет, – улыбаясь, ответила Грейс.

– Мы скоро поженимся! Поэтому нет никаких поводов для волнения.

– Ах, вот оно что! Умно! – засмеялась принцесса, – вашей находчивости можно позавидовать…

Эранор прикрыл глаза. Грейс продолжала говорить, а на него рухнула чудовищная усталость. Он на секунду выпустил принцессу из объятий, чтобы поднять шкуру у края кровати и вытянуть оттуда сложенное Уильямом одеяло. Он укрыл им Грейс, и себя, а после вновь прижал девушку к себе, так же закрыл глаза.

– А еще, знаешь, я не пробовала оленя. Сказала, что пока ты не вернешься, не возьму и кусочка в рот. Воздержаться, знаешь ли, было непросто! За минувшие дни, ты должен мне уже три ужина!

Она снова болтала. Щебетала радостно так, беззаботно. Как же она соскучилась – в этом щебете было слышно. В этих ладошках, поглаживающих предплечье Эранора. В то и дело ласково касающихся его плеча губах. Вскоре принцесса стала тепленькой, как маленький уголек, согревающей Эранора в его прохладной комнате своим теплом.

– Как так вышло, что я тебе должен ужин? – вопрос риторический, принц не против, он знает в городе множество мест, куда можно было бы сводить и побаловать свою невесту. Но сейчас его не особо это волновало, Эранор явно засыпал. Его дыхание стало совсем ровным, он окончательно расслабился, немного согнулся в спине, и, прижав Грейс плотно к себе, уткнулся в ее макушку носом, поцеловал.

– Ты устал, верно? Прости, я никак не могу замолкнуть!

– Не, ты можешь говорить. Звук твоего голоса… как музыка… – рука ласково огладила плечико Грейс и вновь вернулась на её талию, – пой мне… ещё…

– Нет, я не стану! Ты отдыхай… – Грейс слышала в интонации Эранора сонные нотки, и это было до ломоты в груди умилительно. Она не видела ранее, как засыпает принц. Не видела, по сути, и сейчас, ведь он ровно дышал в её макушку, прижимая принцессу к своей груди, как драгоценное сокровище. Она не двигалась, чтобы не потревожить его покой. Маленькие теплые ножки прижались под одеялом к крепким мужским ногам, согревая принца. В этой комнате без камина он явно не страдал от холода и так, а Грейс же, наоборот, будто излучала тепло.

После этой фразы Эранор что-то мямлил про оленей, совсем сонный, а спустя немного времени и вовсе замолк, проваливаясь пока только в дрему, а не глубокий сон, но на окружающее он уже не реагировал. Впервые принц засыпал так легко и даже без алкоголя, ведь призраки прошлого не терзали разум.

Маленькая идиллия возникла в комнате принца Эранора. Грейс, прижатая крепко к груди засыпающего принца, чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Она отдалась по любви, тому, кого избрала сама. Он был нежен и осторожен, кроме того, страсть и наслаждение, которое Грейс ощутила, было поистине упоительным. Рядом верные друзья в лице Уила и Ёр. Хауфо не станет осуждать за то, что принц и принцесса так сблизились. Хрон был добр к Грейс, будто он её родной отец. Даже после посягательства на жизнь Элеманха, король остался жив и, как сказала Урд, скоро поправится. Но даже так, глядя на пляшущие на стене, сквозь щель меж шторами огни, Грейс понимала, что это счастье очень хрупкое.

Усталый принц очень быстро уснул, а вот к Грейс сон не шел. Она лежала, слушая его дыхание, и думала обо всем, что случилось. О падении короны отца в Эритрее, об отравлении, о трупе Аноры. В кошмарах он являлся Грейс посиневшим, одеревенелым, все еще лежащим там, в галерее. Пусть и звучит, будто бред, но… страхи есть страхи. Грейс беспокоило то, что её руки в крови, а иногда казалось, что она слышит пронзительный визг, проклинающий её.

Эти мысли стали нормой за прожитые в Фирнене дни. Но теперь к ним прибавились мысли об отравлении отца. Думать о нем не хотелось, так что Грейс насильно переключила себя на пережитые мгновения встречи с Эранором и любви. И поэтому тоже не хотелось отпускать день и засыпать.

Было смутное чувство, будто с рассветом все вернется на круги своя. За этими думами Грейс и не заметила, как заснула. Но сон был, на удивление, спокойным. Обычно Ёрдис приходилось перестилать постель Грейс по утрам, ведь она так крутилась, что стягивала под себя простынь и одеяло. Сегодня же она не шелохнулась за ночь, будто приклеенная. И снилось Грейс ровным счетом ничего. Так что, поутру, она проснулась, как обычно полагается жаворонку, первой и, первое, что она увидела – мерно вздымающаяся грудь принца.

Как будто ничего не изменилось. Как будто только прикрыла глаза и открыла снова. Она любовалась лицом спящего северянина. Какой он, все-таки, красивый. Умиротворенный, спокойный и беззащитный.

Тихонько двинувшись, принцесса высунула ноги из-под одеяла – дубак! Тут же засунув её назад, снова закрыла глаза. Она наслаждалась этим моментом тихого счастья и уюта. Под мерное дыхание Эранора Грейс ещё подрезала немного, но заснуть глубоко и надолго не выйдет, полностью отдохнувшее тело требовало бодрствования.

Грейс осторожно выбралась из-под руки Эранора, села, осматривая комнату. Первым делом ей хотелось позаботиться о принце, как он вчера заботился о ней. К тому же, он ранен и так напрягался, даже на руках её носил. Все бы ничего, но решительность девчонки охладило отсутствие какой-либо одежды. Её платье осталось лежать в гостиной с камином, а расхаживать в рубашке принца по замку – плохая идея, тем более, довольно прохладно. Так что Грейс, чтобы убить время, согреться и развеяться, решила заняться йогой – привычной утренней практикой. Вот она соскользнула на ковер. Раскинула руки. В просвете сквозь ткань рубашки угадывается её стройный силуэт. Она чувствует, что ноги болят от напряжения, мышцы бедер сводит, низ живота тянет, но есть способы расслабить тело и Грейс начала с дыхательной гимнастики, а уже потом растяжка и все прочее. Она не знала, что Эранор оставил Уилу послание, но решила ждать, пока принц не проснется сам от того, что полностью отдохнул и восстановился.