Читать книгу: «Инсомния», страница 5

Лили

– Какая милашка, – шепчет Миа вслед удаляющейся пары.

Мое горло горит. Чувство отвращения к себе вспыхивает, как спичка. Хочется вскрыть собственное лицо – настолько ужасно ощущаю себя в своем теле. Хотя с утра была в отличном настроении. Синяки наконец начали сходить, лицо не ныло, а новая квартира привела в восторг. Даже Миа с открытым ртом бродила по комнатам. А теперь я чувствую себя полной дурой, обманутой в своих иллюзиях. Как будто его помощь была чем-то большим, чем просто вежливость. Но при виде Авы все хорошее настроение разбилось вдребезги. А то с каким теплом он смотрел на нее…

– У вашего профессора хороший вкус, – хмыкает Лиам.

– Ты думаешь это его девушка? – выдавливаю из себя, делая вид, что мне все равно.

– О, думаю да, – смеется Миа, не замечая, как скривилось мое лицо от этих слов. – А они хорошо смотрятся вместе. И тоже англичанка.

Лиам согласно бормочет и вызывает лифт. Я иду за друзьями, стараясь выкинуть мысли об Эвансе из головы.

Друзья помогают мне занести вещи. Пообещав расплатиться с ними пиццей на следующих выходных, я убегаю на смену в книжный. А воскресенье провожу за распаковкой вещей. Новая квартира находится на солнечной стороне и каждое утро меня будят лучи солнца, сразу поднимая настроение и отгоняя мрачные мысли. Дом офигенный: есть бассейн, тренажерный зал и зона для коворкинга. На крыше маленькая терраса с красными кленами в огромных кадках. Все еще удивляюсь, почему аренда такая дешевая, но после прочтения договора не нашла никаких подводных камней.

Мы отпраздновали Хеллоуин. Миа нарядилась Плющом из вселенной ДС, а Лиам был самим Бэтменом. Мне достался костюм Женщины-кошки.

Из-за вечеринок и праздников я не успела внести правки в свой сценарий. Поэтому за день до встречи с продюсерами пришлось засесть в библиотеке на целый вечер.

Перечитываю последний переписанный абзац, стараюсь не краснеть и медленно выдыхаю воздух. Профессор хотел более откровенную историю? Что ж. Теперь это в одном шаге от порно. Но это действительно хорошо. Я кожей чувствую это предвкушение от того насколько это годное дерьмо теперь. Из меня вырывается легкий смешок и я, потягиваясь, откидываюсь на спинку стула.

– Смотрю дело продвигается, – раздается голос над ухом.

Смех застревает в горле и я прячу руки под столом, чтобы он не заметил, как у меня задрожали пальцы.

Профессор выдвигает соседний стул и садится рядом. Чувствую, как предательски краснеют щеки и мое тело буквально тает от тепла, исходящего от его массивной фигуры. Слишком близко…

– Покажешь, что у тебя получилось?

Я без слов поворачиваю ноутбук к нему и из-под опущенных ресниц подглядываю за его реакцией.

Он тут же становится сосредоточенным: брови сходятся на переносице. Когда он доходит до самой откровенной сцены, его брови взлетают вверх, он приоткрывает рот и длинным пальцем потирает подбородок, словно говоря: "Ну и ну!"

– Что скажете?

– Лучше, – выдает он с хрипотцой, от которой у меня дергается низ живота. Прочищает горло и качает головой. – Ты сделала больше и лучше, чем я ожидал.

Он поворачивается ко мне и не сводит своих серых глаз, которые сейчас похожи на расплавленное серебро.

Здесь всегда было так жарко?

Следующие слова он произносит, не отрывая взгляда от меня, подчеркивая каждое слово:

– Ты очень талантлива. У тебя есть все шансы стать классным сценаристом. Не воспринимай это как запасной вариант – сделай своим приоритетом.

От его похвалы я краснею больше, чем от того, что он так близко. Только подумать, стоит слегка протянуть руку – и я коснусь его бледной щеки. Его колено касается моего, посылая по всему телу волну жара. Мой взгляд задерживается на кусочке голой кожи, виднеющейся под расстегнутой рубашкой. Я смотрю на его руки, и ладонь на столе сжимается в кулак, отчего вены на предплечьях становятся заметнее.

В переполненной библиотеке становится тихо, и я слышу наше частое дыхание. Я облизываю пересохшие губы, и его взгляд мгновенно устремляется к ним. Невольно наклоняюсь ближе, вдыхаю аромат его парфюма и кожи, который сводит с ума. Вдруг он с силой зажмуривает глаза и отворачивается, смотря вперед.

– Жду от вас окончательный вариант, – резко бросает он, не глядя на меня, и уходит.

Его шаги быстрые и резкие, словно его подгоняют демоны. Он раздраженно запускает руку в волосы, а я тупо смотрю ему в спину, пока мое тело постепенно оттаивает. Как только осознание доходит до рациональной части мозга, я ругаюсь и прячу голову в руках.

Черт побери! Что это было?! Я хотела поцеловать профессора в библиотеке, полной студентов и преподавателей.

О чем я только думала?

Надо сматываться отсюда и поскорее забыть о том, что чуть не произошло.

Я встаю и отряхиваю юбку, которую надела с утра. После того, как неделю ходила с синяком на лице, и сейчас, когда они полностью сошли, мне хотелось чувствовать себя красивой и уверенной. Поэтому я выбрала черное мини и мягкий, пушистый свитер. Невидимыми доспехами уверенности стали чулки и кружевное белье.

Нужно только отнести книги на место. Среди стеллажей тихо и спокойно, так что мое сердце и разыгравшееся воображение наконец успокаиваются.

– Пожалуй, я не сказал всего, чего хотел.

Я чуть не падаю на стеллаж от неожиданности. Оборачиваюсь. Эванс стоит в начале прохода и медленно, как кот, загнавший свою добычу в угол, подходит ко мне.

– О чем вы? – спрашиваю я, заплетающимся языком.

Он подходит так близко, что носки его туфель касаются моих конверсов. Мягко забирает книги из рук и кладет их на полку.

– Ты прекрасно выглядишь. – Он протягивает руку и нежно касается моего подбородка. Его пальцы скользят по скуле и утопают в волосах, притягивая мой затылок ближе. – И меня убивает мысль, что это не для меня.

Сердце колотится как бешеное, заглушая все звуки вокруг. Я облизываю внезапно пересохшие губы и изо рта вылетают слова, которые точно идут от предательской нижней части моего тела:

– Вы ошибаетесь.

Страдальческий стон шелестит над ухом. Его рука опускается на талию, притягивая к своей груди. Воздух не успевает проникнуть в легкие, когда твердые, горячие губы запечатывают мой рот. Я чувствую вкус вишни и приглушенный запах табака. Поцелуй поначалу неуверенный и мягкий, словно он пробует воду. Но мою голову и тело уже затопил жар. Мне хочется больше. Глубже. Ближе. Я обвиваю его шею и запрокидываю голову, углубляя поцелуй. Мой язык скользит по его, и я слегка прикусываю нижнюю губу.

Поцелуй становится жадным, влажным, отчаянным.

Правильным.

Это срывает с профессора крышу. Его горло вибрирует от глухого стона, и руки нагло исследуют мое тело. Горячее дыхание обжигает шею, а через секунду там же оказываются его губы. Он сильно прикусывает ключицу – наверное, останется синяк, но сейчас мне этого мало. Он проводит большим пальцем под грудью, и я машинально подаюсь навстречу его руке, пока вторая ласкает бедро и скрывается под юбкой, крепко сжимая задницу и притягивая к своему твердому члену. Из меня вырывается полустон-полувсхлип.

Он везде.

Такой большой, сильный и горячий.

Профессор на мгновение отстраняется и окидывает меня взглядом. Его губы покраснели и припухли, щеки горят, волосы растрепались от моих прикосновений, взгляд затуманен таким сильным желанием, что у меня подкашиваются коленки.

– Блядь, – задыхаясь, говорит он. – Это даже лучше, чем я себе представлял.

Я ерзаю, желая унять боль от пустоты внизу живота. А в какой-то части мозга бьется мысль: «О, Боже! Он это представлял!» Профессор, что вы творите?

Посматривая на меня из-под опущенных ресниц, его горячая ладонь перемещается на внутреннюю поверхность бедра, пуская по телу батальон мурашек и заставляя сжимать пальцы ног.

Из него вырывается шипение, когда пальцы находят насквозь промокшее белье, а из меня стон, когда он твердо стискивает промежность, надавливая большим пальцем на клитор.

– Профессор? Профессор Эванс, вы здесь? – раздается голос одной из библиотекарш совсем близко.

Руки Эванса замирают. Он вскидывает голову и осматривает библиотеку, словно забыл, где мы находимся.

Сексуальный экстаз мигом рассеивается. Я отпускаю его плечи и отшатываюсь, как ошпаренная.

– Я видела, что вы пошли сюда. Мне нужна ваша помощь. Привезли новую поставку книг, а вы же знаете, какие эти коробки тяжелые.

Пока профессор медленно соображает, я не придумываю ничего лучше, чем быстро скрыться за соседним стеллажом. Я опускаюсь на корточки, закрывая рот руками, и смотрю за ним через просвет между книгами. От адреналина и возбуждения тело подрагивает.

– Ах, вот вы где, профессор, – говорит женщина. – Я уже думала, мне показалось, что вы здесь. Поможете?

Эванс растерянно смотрит на свои руки и на место, где я была. Он выглядит таким потерянным, что я прикусываю костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться.

Он тяжело сглатывает, ерошит свои волосы.

– Да, конечно.

Женщина мнется на месте, не понимая, чего он ждет. А Эванс не сводит взгляда с того места, где нахожусь я. Еще раз бросив взгляд на стеллажи, он наконец уходит.

Выждав немного времени, чтобы они точно ушли, я возвращаюсь к своему столу. Кое-как закидываю вещи в рюкзак, стараясь ни с кем не встретиться взглядом, вылетаю из библиотеки и захожу в первую же уборную.

Скидываю рюкзак на пол, опираюсь на раковину, чтобы посмотреть на свое отражение, и ахаю в ужасе. Волосы растрепались, щеки покраснели, губы распухли, а в глазах пляшут бесенята. Включаю холодную воду и брызгаю себе в лицо, стараясь унять жар. Тело все еще кипит на костре неудовлетворенного желания. Я окидываю себя взглядом.

– Блядь!

Юбка немного задралась там, где профессор запускал руку мне между ног. Я снова ахнула, вспомнив где меня касались его руки, и так вцепилась в раковину, что суставы побелели.

Некоторым вещам лучше оставаться несбывшейся фантазией. Что если нас кто-то видел? Меня исключат быстрее, чем я смогу сказать что-то в свое оправдание. Эванс вовсе потеряет работу…

Боже…у него же еще есть девушка. От стыда во рту стало горько. А коготочки совести сжали сердце.

Я умываюсь, нещадно расчесываю волосы и, прежде чем выйти в коридор, облачаюсь в латы полного безразличия и опускаю забрало равнодушия.

Это все большая ошибка, которая не должна повториться.

А как он себя ощущает? Уверена, не находит себе места и ругает себя за то, что позволил причинить боль любимому человеку. Он не выглядит как придурок, для которого это ничего не значит. Ладно, его чувства – не моя проблема. Удвоенного чувства вины я не выдержу.

В каком-то дурмане добираюсь до дома. Не раздевшись, падаю на диван лицом в подушку и надавливаю на свои глаза так сильно, что в них пляшут красные точки. Но это не помогает.

Перед глазами возникают картины: как он касался меня, какими на вкус были его губы, как его язык исследовал мой рот, как он крепко прижимал меня к себе, как его большая ладонь коснулась груди, как она опустилась ниже, и его пальцы коснулись меня через белье…

Из меня вырвался стон, приглушенный подушкой. Развеявшееся возбуждение накатило новой волной, и боль внизу живота стала нестерпимой.

Моя собственная рука огладила живот, заползла под юбку и белье. Палец беспрепятственно проник внутрь, и я довела себя до оргазма за жалкие минуты, фантазируя о том, как Эванс трахает меня возле книжных стеллажей.

Дрожь оргазма еще не оставила тело, когда раздался стук в дверь. Я замерла, приподняла голову и выплюнула волосы, попавшие в рот.

Не показалось. Стук повторился, и на этот раз громче.

На еще подрагивающих ногах я подошла к двери и взглянула в глазок. И тут же испуганно ахнула и присела, словно стоящий за дверью мог меня видеть.

Тысячекратное твою мать!

За дверью раздалось тактичное покашливание. Меня услышали. Отступать некуда. Я смотрюсь в зеркало и дрожащей рукой приглаживаю спутанные волосы, прежде чем открыть дверь.

– Привет! – девушка радостно протягивает вперед большое блюдо с чем-то похожим на шоколадный пирог. – Если помнишь, меня зовут Ава. Джеймс нас знакомил, когда ты переезжала. Я принесла тебе немного пудинга. Ты же Лили, верно? – она наклоняет голову и с милой улыбкой на лице разглядывает меня, отчего становится похожей на любопытную маленькую птичку.

– Хм, да, – я не узнаю свой голос и, откашлявшись, говорю: – Привет.

– Надеюсь, ты не против, что Джеймс сказал номер твоей квартиры? – она неловко переминается с ноги на ногу и добавляет: – Я не думала, что тебе надоедать или что-то подобное. Просто хотела поздравить с новосельем.

Я наконец вспоминаю о приличиях и открываю дверь шире, приглашая войти.

Ава с интересом осматривает квартиру и ставит пирог на кухонный остров.

– Здесь мило.

Мы стоим в неловкой тишине. Не могу выдавить из себя и слова. Кажется, если я открою рот, то из него вырвется что-то типа: знаешь, а я мастурбировала на твоего парня до твоего прихода.

– Что ж, не буду мешать. – девушка неловко сжимает руки в кулаки и идет к двери. – Если что, я живу в квартире над тобой. Если будет скучно – заглядывай. Я почти всегда дома.

– Буду иметь в виду, – выдавливаю я. – И спасибо за пирог.

Ава еще раз напоследок ободряюще улыбается. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней лбом, желая выжечь весь сегодняшний день раскаленной кочергой.

Лили

Я принимаю душ, стараясь стереть с себя следы своего преступления и запаха Эванса. Горячие струи обжигают кожу и действуют отрезвляюще.

Выйдя из ванны, поднимаю брошенный рюкзак и проверяю телефон. У меня слегка дрожат пальцы, когда я вижу одно непрочитанное сообщение.

Джеймс: Ты дома? Нам нужно поговорить.

О нет. Нам не нужно ни о чем говорить и нечего обсуждать. Ничего не было. Это был просто поцелуй, и он ничего не значил.

Я заблокировала контакт и швырнула телефон в гору подушек и одеял на кровати.

Глупо? По-детски? Абсолютно.

Но я не хочу. Не хочу выслушивать оправдания и слова о помутневшем разуме, ошибке и нотациях о том, что это было неправильно.

Утро не приносит облегчения. Наоборот, я просыпаюсь с ужасной головной болью, и в свете пасмурного солнца все события прошлого дня кажутся еще более грязными и неправильными. Но сегодня встреча с продюсерами, и нужно быть собранной. Чтобы привести себя в чувство, я провожу целый час в бассейне, и после этого чувствую себя лучше.

Я собираюсь и достаю платье, подготовленное для мероприятия. Волосы укладываю наверх. Платье черного цвета. Строгое, но стильное. С открытыми плечами и длинной чуть ниже колен. Я наклоняюсь к зеркалу, чтобы добавить жемчужные серьги, когда замечаю легкую тень на ключице. Приглядевшись, понимаю, что это засос. Выругавшись сквозь зубы, проклинаю Эванса. Хорошо, что заметила до выхода.

Раздается стук в дверь, я спешу открыть, на ходу натягивая туфли. Лиам дежурит за дверью с легкой улыбочкой. Когда я открываю ее шире, он свистит.

– Ого! – Карие глаза проходят по моему телу с ног до головы. – Выглядишь классно.

– Спасибо, ты тоже, – возвращаю комплимент и осматриваю парня.

Он приоделся, и на фоне белоснежной рубашки кожа выглядит более темной, а карие глаза игриво сверкают. Выглядит восхитительно. На мероприятие можно было позвать спутника, и Лиам предложил отвезти меня, а я, не имея других вариантов, согласилась. Хотя бы будет не так одиноко.

Накидываю пальто, укрываясь от влажного, холодного ноябрьского вечера. По дороге в здание библиотеки, где будет проходить прием, Лиам развлекает меня разговорами о последнем выигранном матче Ястребов. Я задаю ему вопросы, внимательно слушаю, что он отвечает, стараясь быть милой и проникнуться интересом к его делу, но тщетно. Мир баскетбола, как был, так и остается для меня не таким волнующим.

– Тебе просто нужно прийти на игру и увидеть все своими глазами, – Лиам явно заметил мой скептицизм. Он ведет машину одной рукой, пока вторая лежит рядом с моей на подлокотнике.

– И сколько длится игра?

– В среднем часа два с перерывами.

Мысленно вздыхаю. Что ж, чего не сделаешь ради дружбы.

– Ты видишь Мию? – спрашиваю я, когда мы приезжаем на место. Оглядываю холл в поисках рыжей копны волос, но с моим ростом увидеть кого-то возможно только, если он стоит перед носом.

– Неа, – Лиам вытягивает шею, оглядывая толпу.

Я сдаю свое пальто в гардероб и мы медленно продвигаемся между людьми в поисках подруги, на ходу приветствуя знакомых студентов и преподавателей. Мое сердце трепещет где-то в горле в ожидании встречи с определенным профессором английской литературы, но обойдя всю толпу, так его и не встретив, меня накрывает облегчение с толикой разочарования.

С толикой.

– О, выглядишь отпадно. – Наконец-то объявляется Миа и крепко обнимает нас по очереди.

– Какие у нас планы?

– Послушаем выступление, потом фуршет, где нам нужно пообщаться и показать себя. О боже, я вижу её! – Миа с силой цепляется за мою руку, что я шиплю от боли. Оборачиваюсь и не удивляюсь, когда вижу, на кого так реагирует подруга. Это писательница бестселлеров, последний из которых был также успешно экранизирован.

Мы находим три свободных места в первых рядах и занимаем их, пока толпа не набежала. Гости рассаживаются, и первым выступает сценарист компании WB. Он рассказывает о современных тенденциях, о влиянии стриминговых сервисов, разнообразии контента и новых форматах рассказа. Мы с Мией слушаем, открыв рты, а вот Лиам заметно скучает и начинает зевать. Хотя мне не кажется, что доклад был скучным.

Мы слушаем ещё пару человек, и в конце завершает выступление продюсер одной кинокомпании, о которой я до этого не слышала. Он говорит о том, как найти финансирование для своих идей, какие шаги необходимо предпринять для реализации проекта и как продвигать его на рынке.

Я проверяю, что включила диктофон перед выступлениями. Эти люди действительно профессионалы своего дела, и я хочу ещё раз переслушать запись позже, в спокойной обстановке. Сейчас мои нервы натянуты словно струна, и я понимаю, что половину из того, что они говорили, могла упустить.

– Я поговорю с ней, – говорит Миа и уже начинает проталкиваться сквозь толпу к автору.

– Дай ей хотя бы съесть пару закусок с креветками, – говорю ей в спину, но она отмахивается и, как ледокол, пробивает себе дорогу.

– Принести тебе выпить? – спрашивает Лиам, когда мы переходим в банкетный зал.

– Сегодня точно не помешает, – киваю я.

Он уходит к столам с напитками, и я остаюсь одна посреди комнаты и неторопливо осматриваю помещение. Зал отделан темно-красным деревом, под ногами поскрипывает паркет, истертый сотнями ног. Посреди зала с потолка свисает тяжёлая, кованая люстра. Столы украшены букетами роз и хрусталя. Вся комната так и пропитана духом истории, и я прижимаю руку к животу, желая успокоить разгоревшееся волнение. Не верится, что я нахожусь здесь, в одном из самых старых зданий университета, в комнате с самыми известными людьми в индустрии.

В углу помещения диджей с колонками, из которых сейчас играет инструментальный кавер на "Espresso" Сабрины Карпентер. Инструментал со скрипкой и навевает атмосферу сериала "Бриджертоны". Громкость умеренная, не мешает разговору и не заглушает шума голосов и звонов бокалов.

– Лили, – окликает голос с небольшой хрипотцой, от которой ползут мурашки по всему телу и собираются внизу живота. Твердая рука с длинными, белыми пальцами ложится на обнаженное плечо, разворачивая к себе.

– Профессор Эванс.

Он одет в обычный костюм черного цвета. Белая рубашка и черный галстук. Все очень просто, но отчего-то этот вид широких плеч, затянутых в ткань, и длинных, крепких ног заставляет сердце пропустить удар. Рот пересыхает, а вот другие места наоборот.

– Твой телефон сломан? – тихо, но с заметной угрозой спрашивает он. Отстраняется, отпуская мое плечо, сохраняя разумную дистанцию между нами, и засовывает руки в карманы брюк.

– Он полностью исправен.

Я вскидываю подбородок, твердо смотря в ответ. Эванс медленно осматривает меня с ног до головы и когда доходит до моего лица, его глаза темнеют, рот приоткрывается и я вижу, как у него дергается горло. Мне становится невыносимо жарко, будто меня облили бензином и подожгли. А пространство между нами искрит в преддверии удара молнии.

– Хм, – ухмылка поднимает уголок его рта. – Еще поговорим об этом. Пойдем, – он легонько подталкивает меня, кладя широкую ладонь между лопаток. – Я представлю тебя паре знакомых.

Я оглядываюсь в поисках Лиама и замечаю того возле бара, беседующим с незнакомой девушкой. Он выглядит занятым и я позволяю профессору увести себя.

– Лили, познакомься это Элоиза и ее муж Кристофер.

Профессор представляет меня паре средних лет и у меня открывается рот.

– Миссис Хэйден, мистер Хэйден, – я пожимаю руку по очереди, надеясь, что им незаметно насколько они стали влажными от волнения.

– Прошу, зови меня Элоиза, – отмахивается женщина, отпивая шампанское из бокала.

Я киваю в ответ и не могу отвести взгляда от ее короткого платинового блонда, таких же белых бровей и ресниц, которые отливают синим в свете люстры. Эта женщина словно сошла со страниц героического фэнтези, где вела за собой армии на войну. У нее твердый, тяжелый взгляд, резкие линии лица и по тому как твердо она стоит можно подумать, что скорее всего это здание падет, чем она сдвинется с места. Она на несколько сантиметров выше своего мужа, но кажется это его совсем не беспокоит.

Когда мне исполнилось лет четырнадцать, отец начал мне показывать фильмы снятые по сценариям Элоизы. На тот момент я не могла умом понять ее гениальность, меня увлекал сюжет и диалоги, которые обладали какой-то магической притягательностью. Я пересматривала ее фильмы по кругу из раза в раз, ловя гиперфиксацию за ее героях и истории.

– Я в восторге от ваших героинь. У них такая сила воли.

– О, она их пишет с себя, – усмехается Кристофер, окидывая жену взглядом, в котором явно сквозит неприкрытое восхищение.

– Что есть, то есть. Никогда не могла писать про слабых женщин и сама такой никогда не была. – Элоиза поджимает губы.

Я не поворачиваюсь к Эвансу, но щекой чувствую его удивленный взгляд. Как будто есть шансы, что я могу не знать этих людей? Это едва ли не самая популярная пара в индустрии. Она – гениальный сценарист, а он не менее гениальный актер. Хотя, насколько помню, в последние годы он перестал сниматься.

– Да. Мои героини никогда не будут жертвами и могут постоять за себя. – Заметив мое лицо, она тут же спешит добавить: – Но мне понравился твой сценарий, хоть персонаж обретает силу воли под конец.

– Вы читали? – Я перевожу неверящий взгляд с Эванса на Элоизу.

Но профессор лишь с легкой ухмылкой отпивает жидкости медового цвета из стакана, который ему только что поднес официант.

– О, да, – смеется женщина. – Профессор был очень настойчив и имеет цепкий взгляд. Если Джеймс говорит, что работа стоящая, значит, так оно и есть.

Я не знаю, что сказать, и вряд ли смогу. Щеки горят, а в горле будто раздулся большой шар, и я рискую взлететь под потолок от похвалы этих людей.

– Я знал, что тебе понравится, – Эванс довольно поправляет очки и снова прячет руку в карман.

Раньше я не замечала, что, когда он стоит, то постоянно держит руки в карманах. Вся его поза говорит о спокойствии и уверенности. Движения плавные, тягучие, без лишней суеты и притягивают к себе взгляд.

Я ловлю его взгляд из-под очков, и меня распирает от немой благодарности. Хочется забраться на него, как на дерево, и самое невинное осыпать поцелуями, а потом, может быть, и встать на колени. Он будто читает мои мысли, его рот приоткрывается, и язык быстро облизывает нижнюю губу.

В реальность возвращает голос Лиама, появившегося со стороны и вклинившегося между мной и профессором.

– Вот ты где! Я уже подумал, что меня бросили.

Лиам оттесняет профессора в сторону, слегка приобнимает меня за талию и одаривает собравшихся радушной улыбкой.

Я смотрю на Эванса, и от его взгляда, которым он пилит руку Лиама на моей талии, мне хочется отодвинуться и упасть на колени в извинениях и оправданиях. Но потом я напоминаю себе, что вообще-то я никому ничего не должна объяснять, а Эвансу тем более.

Поведя плечами, чтобы встряхнуть неоправданное чувство вины, я возвращаюсь к разговору и пытаюсь вспомнить вопрос Элоизы, чтобы не переспрашивать, но кажется, он был адресован Лиаму.

– О, нет. Я пришел поддержать Лили. Я учусь на факультете права.

– Вы красивая пара, – Элоиза обводит нас довольным взглядом.

– О, нет…

– Спасибо.

Одновременно говорим мы с Лиамом. Я смотрю на него взглядом, спрашивая: «какого хрена?», но Лиам лишь пожимает плечами и с детской непосредственностью интересуется у Хэйденов, чем они занимаются.

Эвансу будто ударили по лицу чемоданом. Я вижу, как в его глазах сверкают молнии, а пальцы сильно сжимают стакан, что удивительно, как он еще не рассыпался. Мой язык немеет. Профессор одним глотком осушает стакан, извиняется и уходит.

Я стараюсь незаметно перевести дух и выбросить его из головы, его злой, разочарованный взгляд и сосредоточиться на разговоре.

– Вы думаете, это можно экранизировать?

– В целом, да, – кивает Элоиза, – но не сейчас. Задумка неплохая, но история еще сырая. Ее нужно доработать и дать созреть. Мой совет: переключись на что-то другое, возможно, на другую работу, а спустя месяц или два вернись к ней. Уверена, ты найдешь, что поправить. Ну и нужно искать финансирование. Без него, как бы хорошо ни был написан сценарий, история может не увидеть свет.

Я полностью согласна. Отпиваю из бокала и морщусь от кислого вкуса игристого. Никогда не любила его.

К Хэйденам подходит другая пара, и они переключаются на знакомых. Я благодарю за знакомство и увожу Лиама. Возле бара мы обнаруживаем Мию, которая уже пригубила не один бокал и смеется над словами бармена, запрокинув голову.

– Как твои дела? – приобнимаю за плечи подругу.

– Лучше не бывает! Мы обменялись контактами, и она обещала почитать несколько глав и дать свои рекомендации.

Я от души поздравляю подругу. Вечер подходит к концу, и большая часть приглашенных уже покинула прием. Мы, поговорив со всеми интересующими нас людьми, тоже решаем уйти. Надевая пальто, я стараюсь игнорировать горечь разочарования. Эванс так и не объявился. Хоть мне неловко его видеть, но я всё же хотела его поблагодарить за помощь. Но, возможно, это и к лучшему.

Лиам отвозит меня и Мию домой. Разувшись, я, как была в пальто, падаю на диван в гостиной. Нос начинает щипать от собравшихся слез, я прикусываю губу, чтобы их сдержать, но в итоге контроль летит в трубу, и я даю волю слезам. Тело сотрясают беззвучные рыдания, и я даже не понимаю, почему плачу.

Какая глупость!

Не могу сдержать злости на себя и свои чувства, и в сердцах ударяю по диванной подушке. Смахиваю слезы и решаю встать, когда тишину комнаты нарушает громкий стук в дверь.