Читать книгу: ««КибОрг». Интермедии», страница 4

Барков одобрительно хмыкнул. Он аккуратно подошёл к столу, на котором лежали какая-то книга и пистолет. Проверив его, он сунул было оружие в карман брюк, но тут его внимание привлёк Паша. Он с испуганным лицом указывал на труп.

Барков посмотрел на Абнера. Тот дёргался. Это было совсем непохоже на движение трупа под воздействием напряжения: глаза вращались, изо рта шла пена. Мертвец явно пытался отпустить спинку кровати, но искусственная судорога была слишком сильна. Тогда Барков выстрелил в него, один раз в сердце и дважды – в голову. Абнер затих, так и не отпустив кровать. Тогда Барков обернулся к Семёнову:

– Да уж. А зачем противогазы?

– Внизу горит литий. Солдаты Абнера не знают о нашей системе тушения и пытаются потушить его обычными средствами, а наша система включится через две минуты. Пора выводить остальных.

Барков кивнул, и они бегом просились вниз, к тюрьме.

Алекс

– Какова вероятность выиграть в лотерею? После самого простого подсчёта (причём даже логического, без привлечения арифметики) практически всем становится ясно, что участвовать в ней бессмысленно. Но даже тогда любовь к азарту, проистекающая из инстинкта любопытства – зачастую более сильного, чем даже инстинкт самосохранения – заставляет нас нет-нет, да и подумать о билетике.

– А то и купить его. Несмотря на то, что вероятность сорвать главный приз крайне мала.

– Да. Рассмотрим обратную задачу: если мы хотим, чтобы приз достался определённому человеку, какова вероятность, что выигрышный билет купит именно он?

– Хм, примерно такая же?

– Ну… Если все билеты на первый взгляд одинаковы, то люди-то разные. Нам нужен человек, который именно хочет купить билет. Это сильно сужает область поиска. Нам нужны рисковые и не слишком умные люди. Лучше, если он будет одиноким, но это лишь в усиление первого пункта. Далее, хорошо, если он будет самоучкой в технической области, но не профессионалом в ней: нам нужно, чтобы он был склонен переоценивать свои способности. Такие люди могут попадаться в среде программистов. В общем, есть один человек… Назовём его Данилом…

***

Алекс виделся с Даней примерно раз в полгода – когда ему что-то от последнего было нужно. Например, прочесть зашифрованную флешку, украденную со стола начальника в пятницу вечером.

Даня как обычно недовольно покачал головой, глядя на десяток флешек:

– Откуда это у тебя?

– Давай не будем задавать вопросы, если не уверены, что хотим знать ответы, ладно? – Алекс сделал неопределённый жест, но всё же пояснил:

– На самом деле вот эту, – он достал одну флешку из кучки, – мне не удалось скопировать, так что её нужно прочесть за выходные. Думаю, кое-кто за это кое-что заплатит. Остальные – копии, которые я забрал с трёх прошлых работ, там информация, может, и интересная, но не как товар. А, ещё вот что…

Алекс достал из кармана небольшой оптический диск. Его он нашёл неделю назад на свалке близ здания, которое недавно заняла компания «КибОрг»: везде висела реклама их «рободворецких, внешне неотличимых от человека»; проблема была только в том, что купить такого андроида было по карману лишь тому, кто… ну, тому, кто мог бы себе позволить платить пожизненно зарплату живому дворецкому. Но, как утверждала реклама, это временно. Более того, чтобы подогреть интерес публики, нескольких таких роботов компания разыгрывала в лотерею. Первое время купить билеты можно было на каждом углу, но пока что никому не везло – несмотря на то, что денежные призы в этой лотерее попадались достаточно часто. Даня посмеивался над Сашей который не пропускал ни одного тиража. Правда, последнее время тиражи проводились всё реже – последний был больше месяца назад. Но диск, который Александр теперь держал в руках, менял всё…

– Даня, я бы очень хотел, чтобы ты для меня кое-что, наоборот, зашифровал. Так, чтобы прочесть мог только я.

Даниила кивнул на диск:

– Это, что ли? Давай.

– Да. – Алекс протянул диск. – Только дай слово, что не будешь смотреть, что там. Просто сделай копию, зашифруй и сразу сотри. Эта информация нужна мне. В смысле, я не буду её продавать. Она понадобится для работы.

Даня пожал плечами, не прекращая работать:

– Хорошо. А, кстати, нам тут на работе к Дню города подарки делали. Мы же были подрядчиками у «КибОрга» были, дали продуктовые наборы, сувениры какие-то и билетики. Я подумал, тебя заинтересует.

Алекс рассмеялся:

– Ещё как, а то нигде не купить!

– Вот держи. – Даня протянул картонку размером с проездную карточку.

Алекс схватил билет так, будто это была фляга с водой в пустыне, что не укрылось от Даниного взгляда:

– Что, до сих пор надеешься выиграть?

– Разумеется! Теория вероятности на моей стороне! Чем дольше никто не сорвал джек-пот, тем скорее он окажется в последних билетах!

– Во-первых, «вероятностей»… А во-вторых, ну-ну.

– Да ты не понял. Дело в том, что я хочу взломать этого дворецкого. У меня есть инсайдерские прошивки, которые я могу менять, как хочу.

Даня вздохнул и попытался воззвать к разуму приятеля:

– Если бы я делал технику такого уровня сложности, я бы добавил такие защиты, которые и сам бы не смог снять. Просто для безопасности. Максимум, что ты сможешь сделать – при условии, что не сработают никакие аппаратные защиты, что уже практически невозможно – это превратить его в «кирпич». А, ну да забыл про самую мелочь: сперва тебе нужно заполучить образец, а лучше несколько. И ты это хочешь сделать через лотерею. Казалось бы, что может пойти не так?

Он уже закончил шифровать диск и протянул оригинал приятелю. Алекс махнул рукой:

– В худшем случае продам на запчасти, тоже неплохо.

– Ладно. Кстати, как у тебя дела с Машей?

– А, хорошо. Только денег как всегда не хватает. Но если сегодняшний гешефт удастся, то через месяцок приглашу на новоселье. И… дай, пожалуйста, пепельницу.

Даня протянул ему старинную чугунную сковородку. Алекс зажигалкой поджёг диск, дождался, пока тот начал оплавляться, затем, когда на пластике затанцевало голубое пламя, аккуратно опустил его на дно «пепельницы». Даня дождался, пока огонь погас, а потом хитро подмигнул и достал из ящика стола конверт.

– Ладно. – Даня помахал конвертом. – Вот, Саш, держи. Это коллеги вошли в твоё положение и тоже билетиками поделились. Ещё десяток.

Тот, поблагодарив, исчез за дверью.

Якобсон

«Труунь ту́руту́рунь ту́рунь туунь туруту́нь…» – из динамиков самолёта донеслась какая-то знакомая мелодия, прервав сон. Алексей открыл глаза и усмехнулся: найти бы наконец сонник, да почитать, к чему снятся конденсаторы… Сон тут же испарился, уступив место тревоге.

Сигнал к чаепитию предвещал что-то недоброе. Алексей внимательно посмотрел на соседа. В начале полёта рядом сидела какая-то женщина, обижавшаяся на него из-за того, что Алекс был не в настроении рассказывать про своих родственников; видимо она ушла, пока Якобсон спал. Новый сосед дремал, прикрывшись буклетом авиакомпании. Из-под буклета виднелись неопрятные седеющие волосы. Шея был красной, подбородок покрыт оспинами. Якобсон не удивился бы, если бы от этого типа несло перегаром. Он опустил взгляд ниже: потёртые штаны, которые некогда были классическими брюками. Не то хиппи-пенсионер, не то… Алексей остановился на том, если его пропустили на самолёт, то он по крайней мере не пьян.

Музыка смолкла, так и не заставив соседа пошевелиться. По проходу шла стюардесса, перед нею на одном колесе балансировала тележка с едой. Алекс вздохнул: он примерно представлял, как она работает и даже мог, наверное, определённой жестикуляцией заставить её потерять равновесие. Профдеформация, чтоб её… Стюардесса, не останавливаясь, шла мимо рядов. Якобсон загадал про себя: если по какой-то причине она задержится рядом с ним, значит, его приключения на сегодня не окончились.

Проходя мимо их ряда, невысокая брюнетка восточной внешности в униформе авиакомпании – блёкло-зелёном пиджаке и того же цвета трусиках, – остановилась, глядя куда-то поверх Алекса. Одной рукой она придержала тележку с напитками, отчего та, слегка наклонившись, развернулась прямо к сиденьям. Алекс замер; сосущее чувство тревоги усилилось. Несколько секунд он гипнотизировал тележку взглядом, наконец она укатилась, направляемая рукой девушки.

Через несколько минут стюардесса, раздавая чай с блинчиками, прошла обратно. Но Алексу было уже не до еды. Он паниковал.

Чёрт! Стюардесса не должна была остановиться рядом с ним. Собственно говоря, она могла и не идти по салону, а лишь проследить со своего места, как робот-поднос справляется с обязанностями. Пока он думал об этом, завтрак уже закончился, пассажиры шуршали пластиковыми тарелками, запихивая их в утилизаторы. Сомнений почти не оставалось, Якобсона искали. Могли, конечно, искать его соседа (тот мог бы оказаться наркобароном; или – Алексей ещё раз посмотрел на торчащие вокруг лысины волосы – дебоширом-рецидивистом) или сбежавшую соседку, но Алексей был уверен: искали именно его. И эта брюнетка наверняка делала фото, не доверяя видеофиксации на входе. Оставалась вероятность, что ищут (он скосил глаза на визу, к которой был подклеен билет) Е. Е. Диновца, но верить в это было слишком опасным. На всякий случай он попытался связаться со своим домашним резервным сервером, однако связь на самолёте отсутствовала. Алекс обречённо огляделся. Выключенная связь – явно мера предосторожности против техника Якобсона, а не счетовода-озеленителя Диновца. Так или иначе, вряд ли самолёт будут разворачивать, тем более, что, сидя у иллюминатора, он сможет это заметить. Хвосты он подчистил… Если его искали не в связи с Барковым и – он вздрогнул – не в связи с мальчиком, то, может, возникли вопросы по пропаже его данных в отделе? Чувство реальности оставляло его, хотелось плакать: он слишком хорошо понимал, что готовиться следует к худшему. Как можно сбежать с самолёта? В памяти всплыли отрывки из фильмов – люди прятались в туалете перед посадкой, в отсеке для шасси (интересно, хотя бы теоретически при этом можно выжить? На себе Алекс проверять не хотел)… Всё это ерунда. От силовиков, это Якобсон понимал, он убежать не сумеет. Попросту нет ни опыта, ни сил. Следовало искать другой путь. Хотя он и не был оператором, но долгие поиски дали ему в своё время козырь; но использовать его он будет лишь в крайнем случае. Информация, которой он обладал, с равной степенью вероятности могла как спасти его, так и послужить смертным приговором.

Взглянув в иллюминатор, чтобы удостовериться, что самолёт не разворачивается, он увидел лишь серую пелену.

Алексей нажал на кнопку вызова стюардессы. Спустя минуту та же брюнетка – он хотя и разглядел её имя на бейдже, но выговорить его всё равно не смог бы – подошла с настолько безразличным видом, что это превратило подозрения Якобсона в полную уверенность.

Алекс решил брать быка за рога:

– Я хотел попросить связать меня с экипажем. Или офицером безопасности.

– Я – член экипажа, отвечающий за безопасность. Слушаю вас.

– Скажите, я правильно понимаю, меня разыскивают?

– Извините, этого я не знаю. У вас есть что-то запрещённое к провозу? Тогда можете сообщить это через меня.

Якобсон попытался улыбнуться:

– Нет-нет, не запрещённое. Просто вы так на меня посмотрели…

На этот раз стюардесса взглянула на него с искренним удивлением:

– Если вас что-то не устраивает, от имени авиакомпании приношу вам свои извинения, но как к нашему пассажиру у меня к вам никаких претензий нет.

«Ага, а то, что у меня чужая виза, тебя не смущает» – ехидно подумал про себя Алекс, но вслух сказал другое:

– Знаете у меня будет просьба. Я лечу работать в САСШ, в… полиции. Должность невысокая, но в России кое-кто может держать на меня зуб. У меня огромная просьба, вы могли бы организовать мою встречу силами полиции? Или хотя бы охраной аэропорта. Если нужно, я могу перед посадкой устроить драку, чтобы был формальный повод арестовать меня. Хочу, чтобы вы поняли, что для меня всё это вполне серьёзно. И я не ищу политического убежища, просто опасаюсь за свою жизнь. Если думаете, что я параноик, можете вызвать заодно и санитаров со смирительными рубашками.