Читать книгу: «О нефрите и драконах», страница 5

Глава 6

От обилия мужских тел в помещении стоял невыносимо тяжелый дух. Воняло прогорклой кислятиной, как от носков Вэня, если он не менял их несколько дней кряду, или от печально известной тушеной капусты в таверне Жо-я – после нее все неизбежно мучились животом.

Инь стояла на пороге спальни, в которую ее распределили, не решаясь шагнуть внутрь. Вдоль стены в комнате тянулся деревянный помост. Он должен был служить кроватью всем шестерым обитателям комнаты. Четверо из них уже расположились на помосте, сбросив обувь. Чанъэнь заметил ее и жестом пригласил внутрь. Она покрепче прижала к себе тючок с вещами.

Здесь, в окружении этих мальчишек, ей предстояло провести следующие несколько месяцев. Ей и в голову не могло прийти, насколько это будет неудобно, ведь до этого она делила спальню лишь с сестрой.

Что, если кто-то ее раскусит?

Не успела она набраться решимости и сделать шаг вперед, как рядом с ней упала чья-то тень.

– Вы шутите? Я что, должен спать с этими мужланами?

Инь обернулась.

– Это опять ты? – Она нахмурилась. Рядом с ней стоял тот самый странный тип в шляпе, толкнувший ее на ступенях. Ладони все еще саднило после падения. – Не нравится это место – иди поищи себе другое, – сказала она. Скрепя сердце она подошла к Чанъэню и положила на помост свои вещи.

Успокойся. Демонстрируй уверенность. Превратись в Аньхуэй Миня.

– Это еще кто? – Чанъэнь ткнул пальцем в сторону парня у двери.

– Какой-то грубиян.

– Эй, ну-ка сними эту дурацкую шляпу, – крикнул Чанъэнь. – У тебя что, вся рожа в прыщах?

Парень на мгновение замешкался у входа, прежде чем шагнуть внутрь. Он окинул взглядом обстановку и указал на лучшее спальное место у окна, которое уже занял один из кандидатов. Тот был непомерной величины и живо напоминал Инь быков на пастбищах Хуайжэня.

– Я хочу спать здесь, – заявил парень в шляпе. – Подвинься.

Рослый юноша, которого новичок пытался прогнать, в этот момент переругивался с соседями и не обратил на эти слова ни малейшего внимания.

– Я сказал, – громко повторил вошедший, – подвинься.

Парнище медленно поднялся со своего места. Стоя он был на две головы выше своего наглого соперника.

– Что-то я не понял, что ты сказал? – переспросил он, медленно поднимая руки над головой, и мощные бицепсы натянули рукава.

– Пошевеливайся! – огрызнулся новичок, ничуть не обеспокоенный демонстрацией силы. – Скажи спасибо, что я тебя вообще не выгнал. Можешь устроиться на полу.

– Он сошел с ума, – прошептал Чанъэнь на ухо Инь. Они вдвоем тихо сидели в сторонке, с удовольствием наблюдая за разворачивающейся ссорой. – Парень, которого он задирает, родом из генералов Истинно Красного Знамени Восьмизнаменной армии. Драться с ним голыми руками – значит напрашиваться на неприятности. Он раздавит этого пацана как муравья.

– Что он здесь делает, если он из клана военных? – спросила Инь.

Чанъэнь пожал плечами.

– Я слышал, что в борьбе за главенство в клане у него не все гладко. Может, он решил просчитать все варианты. Если он попадет в Гильдию, ему гарантировано твердое положение в иерархии клана.

Их разговор был прерван криком.

– Ты что себе позволяешь? Отпусти!

Дерзкий лягушонок болтался в воздухе, удерживаемый за шиворот. Он отчаянно брыкался и кричал, но в этих криках не было и намека на извинения.

– Что это ты прячешь лицо, как девчонка, – насмехался громила. Его громоподобный голос заполнил комнату.

Девчонка?

Инь застыла, чувствуя, что закипает от гнева.

Верзила сорвал с головы мальчика соломенную шляпу и швырнул ее на пол.

Все увидели багровую от ярости физиономию мальчишки. На вид ему было не больше четырнадцати, еще совсем подросток с мягкими, полудетскими чертами лица.

– Я тебя прирежу, хам! – прошипел он. – Я прикажу повесить тебя вверх ногами за стенами Гильдии. – Темные глаза угрожающе сверкали, но на беспомощно дрыгающиеся конечности нельзя было смотреть без смеха.

– Неужели? – усмехнулся его мучитель. Он щелкнул мальчика по лбу и разжал пальцы. Тот упал на пол. – Ну, давай, действуй. – Верзила уселся на лежанку и отвернулся, чтобы продолжить разговор.

Раздувая ноздри, мальчишка вскочил и потянулся к своему широкому поясу.

В лучах света блеснуло серебро. Инь подскочила и схватила мальчика за запястье.

– Не дури, – прошипела она. – Не тебе с ним тягаться. Он сломает тебе руку, не успеешь подойти. – Ей не нравилось высокомерие парня, но она не хотела, чтобы он пострадал.

Он чем-то походил на нее. Вспыльчивая, склонная к опрометчивым решениям «бешеная кобыла», как любил называть ее брат.

Мальчик плотно сжал губы и выдернул руку. Кинжал, который он было выхватил, вернулся в ножны.

– Тогда уступи мне свое место, – потребовал он, подойдя к вещам Инь на помосте.

Не дожидаясь ответа, он отпихнул ее тючок в сторону и забрался на кровать.

– Эй, Минь пришел раньше. Нельзя…

Инь положила руку Чанъэню на плечо и покачала головой.

– Как тебя зовут? – спросила она парнишку. Раз уж они соседи по спальне, то лучше жить в мире. Ей ни к чему лишние столкновения. Они только помешают вступительным испытаниям, не говоря уже о поисках убийц отца.

– Е-кань, – ответил он. – Не воображай, что я скажу спасибо за то, что уступил мне место. Оно мое по праву, ты просто был обязан!

Чанъэнь закатил глаза.

– Откуда столько самоуверенности? – пробормотал он.

В дверях появился старший ученик, одетый в форму того же бордового оттенка, что и мантии мастеров. А вот Инь и прочие подмастерья до официального приема в Гильдию обязаны были носить выданные одежды из ворсистой серой ткани – наглядное напоминание о том, чего они стоят.

– Всем явиться в главный зал через пять минут.

Убранство главного зала Гильдии отличалось той же сдержанностью, что и прочие помещения. Инь с любопытством разглядывала ряды высоких колонн из полированного камня по обеим сторонам зала и тусклые грифельно-серые стены, украшенные лишь длинными свитками – на них были начертаны принципы Гильдии.

К потолку была подвешена модель дирижабля из пожелтевшей рисовой бумаги и тонкого тростника. В отличие от корабля, на котором она прилетела с Муцзы в Фэй, или тех, что патрулировали небо над Хуайжэнем, эта модель выглядела гораздо проще. Продолговатый баллон, прикрепленный к небольшому корпусу, похожему на рыбацкий сампан. Ни пропеллеров, ни парусов, ни иллюминаторов.

– Первый дирижабль, – благоговейно прошептал Чанъэнь. – Спроектирован и построен прямо здесь. Невероятно!

Инь не отрывала глаз от модели над головой, а воображение подсказывало, что происходило под этими сводами много лет назад. При тусклом свете масляных ламп мастера, сгорбившись, гнули из длинных бамбуковых хлыстов самый первый корпус дирижабля. Шаг за шагом, вариант за вариантом каркас становился все совершеннее. Вновь и вновь собирая конструкцию, они наконец создали дирижабль – триумф инженерной мысли, гордо парящий над Девятью островами.

Не будь этой первой модели, аньтажаньцам никогда не изведать бы, что такое полет.

Инь чувствовала, как кровь бурлит в жилах, а сердце бешено бьется в груди.

Вот где мечты становятся реальностью.

Невозможно было даже предположить, что заставило отца покинуть Гильдию.

– Мы потеряли лягушонка, – голос Чанъэня вернул ее к действительности. Он смотрел назад, через головы прочих соискателей, медленно заполнявших зал.

Инь оглянулась, торопливо пробегая взглядом по лицам в толпе. И правда, Е-кань исчез. Он был рядом, когда они выходили из спальни, но где-то по пути пропал.

Е-каня и след простыл, но Инь заметила у входа в зал другой знакомый силуэт. Человек стоял к ней спиной. Она направилась к нему сквозь толпу, но не успела сделать и нескольких шагов, как кто-то схватил ее за воротник.

– Куда это ты собрался, Аньхуэй Минь? Постой-ка здесь, с нами.

Это был Эрбань, который, похоже, нашел в своей спальне нескольких прихвостней, готовых признать его вожаком. Все они смотрели на Инь с пренебрежением, словно на червяка.

«Лучше уж червяк, чем девчонка», – подумала она. Страх быть разоблаченной не давал ей покоя, напоминая, что решение проникнуть в эти стены может привести ее на плаху.

– Отпусти!

– Не надо раздражаться. Я всего лишь проявляю дружелюбие, – отвечал Эрбань, кривя в усмешке толстые губы. Он приподнял ее еще выше. – Подумал, отсюда вид лучше. Заодно узнаешь, каким воздухом мы дышим тут, наверху. – Он загоготал, и вместе с ним засмеялись его дружки.

Инь незаметно шевельнула запястьем, и заклепка веера скользнула в ладонь. Маленькие, но смертоносные бамбуковые дротики, спрятанные в стволах, были наготове.

– Фучэнь Эрбань, – раздался строгий оклик.

Инь быстро спрятала веер в рукав.

Эрбань немедленно поставил Инь на пол и, согнувшись пополам, нехотя поклонился.

– Мой бейл. – В тоне, которым он произнес приветствие, не было и тени уважения, а когда он выпрямился, в глазах не видно было ни капли смирения.

Если Е-ян и заметил непочтительность, то никак на это не отреагировал. Он подошел ближе и встал рядом с Инь.

– Аньхуэй Минь здесь по моему приказу, – холодно сказал Е-ян, – и мне не нравится грубость в его адрес.

– Грубость? – Эрбань фыркнул. – Кто будет спорить, что немного дружеского юмора – это нормально? Мы просто знакомимся, вот и все. Когда прибудет Второй бейл, спросите его – уверен, он согласится, что это только для поднятия настроения.

– Не сомневаюсь.

В глазах Е-яна вспыхнул и тут же погас гнев. Серые омуты вновь обрели привычную неподвижность, словно ни один камень никогда не нарушал покоя водной глади. Веер снова скользнул в ладонь, но Е-ян лишь тронул ее за запястье, и стая стрел не полетела в гадкую рожу Эрбаня.

– Не надо, – сказал он так тихо, что услышала лишь она. – Ступай за мной. – Он развернулся и пошел к выходу из зала.

Инь метнула на Эрбаня вызывающий взгляд, протиснулась мимо и последовала за Е-яном. Отойдя так далеко, чтобы их не могли услышать остальные мальчишки, они остановились.

– Тут есть типы куда хуже Эрбаня. Ты же не собираешься каждого из них ставить на место? – поинтересовался Е-ян. Он вытащил у нее из рукава переделанный веер, и Инь вздрогнула от прикосновения его пальцев к коже.

– Я забираю его на хранение. Получишь свой веер, когда научишься лучше контролировать эмоции.

– Отдайте! Вы не имеете права, – возмутилась Инь.

Е-ян молниеносно спрятал веер в рукав и убрал руки за спину.

– Ты вскоре узнаешь, что у меня множество прав, – ответил он. – Например, право приказать, чтобы этому Эрбаню отрубили голову.

Инь тщетно искала в выражении лица бейла хоть намек, что он шутит.

– Почему же вы этого не сделали? – робко спросила она.

– Потому что одним ходом можно выиграть битву, но проиграть войну, – ответил он. Его взгляд смягчился. – Возвращайся на место и не привлекай к себе ненужного внимания. Ты же не хочешь стать первым кандидатом, которого вышвырнут еще до начала испытания?

Инь открыла было рот, чтобы возразить, но замолкла, увидев, что в зал входят остальные бейлы и несколько мастеров Гильдии. Круто развернувшись, она протолкнулась назад к Чанъэню, стараясь обойти стороной Эрбаня и его пеструю компанию.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – спросил Чанъэнь, когда она вернулась на место.

– Ничего. Все хорошо, – натянуто ответила Инь. Она не отводила глаз от левого рукава Е-яна, где теперь хранился ее драгоценный веер.

«Скоро я его верну, – поклялась она себе и, обернувшись на Эрбаня и угрожающе прищурившись, добавила: – А потом украшу эту харю парой отверстий».

Один из мастеров Гильдии подошел к возвышению в передней части зала. Это был худощавый бледный человек с глазами слегка навыкате. Густые брови были направлены к переносице, отчего казалось, что он постоянно хмурится. Едва он подошел к помосту, навстречу ему с ритмичным пощелкиванием развернулись деревянные ступени скрытой лестницы. Мастер поднялся туда, где остальные наставники уже торжественно восседали в креслах красного дерева. Справа сидели бейлы – им только что подали чай.

– Соискатели, – начал мастер, – надеюсь, вы все хорошо устроились. Я – мастер Гэжэнь, и я отвечаю за общую организацию испытаний. Как ранее сказал вам Великий мастер Цаожэнь, в Гильдии царят строгие правила и ко всем предъявляются высокие требования. Посредственность недопустима. – Он развернул свиток и принялся зачитывать бесконечный перечень правил и предписаний. Его заунывный голос разносился по залу, как глуховатый гонг.

– Почему два кресла пустуют? – шепотом спросила Инь у Чанъэня. Одно из кресел, должно быть, принадлежало Гэжэню, а второе?

Чанъэнь пожал нескладными плечами.

– Ш-ш-ш, мастер Гэжэнь на нас смотрит.

Мастер действительно уставился на них с явным неодобрением. Он напоминал гордых орлов, парящих над Хуайжэнем, – такой же крючковатый нос на узком лице.

– Вы будете изучать дизайн, материалы, строительство, историю и стратегию. Каждый из этих предметов будет преподавать один мастер Гильдии. Я преподаю историю, – Гэжэнь назвал имена остальных мастеров Гильдии. При упоминании своих имен они кивали. – И наконец, мастер Ляньшу, – он сделал паузу, бросив жесткий взгляд на пустовавшее кресло, – который преподает стратегию. К урокам стратегии вы приступите лишь после первого испытания, если пройдете его. Владение всеми пятью предметами – необходимое условие для того, чтобы стать хорошим инженером, поэтому я ожидаю от вас максимальной отдачи на каждом занятии. Как я уже говорил…

– Посредственность недопустима, – хором прошептали Инь и Чанъэнь окончание фразы. Гэжэнь произнес ее уже раз пять. Инь зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться, а Чанъэнь криво ухмыльнулся. Громкий окрик мастера Гильдии вернул им серьезный настрой.

Она снова посмотрела на пустые кресла. Одно из них принадлежало мастеру Гэжэню, а другое – мастеру стратегии Ляньшу, но где же он? Его отсутствие тревожило Инь. Первый признак того, что в этом суровом и мрачном месте что-то не так.

Помимо собственно испытаний, пора было начинать поиск ответов в этом обиталище теней. Где-то здесь таятся улики, которые приведут ее в логово убийцы. В памяти всплыло письмо с девизом Гильдии, обнаруженное среди вещей брата, и записи соратника отца на пергаменте в записной книжке. Она начнет с них. Почерк их выдаст – лишь бы у нее была возможность наблюдать за членами Гильдии.

– Через два месяца состоится первое испытание – испытание ума, – продолжал тем временем Гэжэнь. – Это будет письменный экзамен. Вопрос будет всего один, и у вас будет день, чтобы дать ответ. Это испытание на терпение и усердие.

– Целый день, чтобы ответить на один вопрос? – изумилась Инь.

– Ты! – Мастер Гэжэнь ткнул в ее сторону узловатым пальцем. – Имя? Ты что, не слышал, что я говорил о правилах Гильдии? Когда мастер говорит, ты должен слушать молча.

Инь шагнула вперед и поклонилась.

– Аньхуэй Минь, – ответила она. – Прошу меня простить. Я не хотел вас прерывать.

Стоило ей назвать себя, как по залу пронесся шепот. Мастер Гэжэнь заметно напрягся, а на лицах остальных мастеров Гильдии появилось хмурое недоумение.

– Е-ян, это не твой кандидат? – пронесся по залу голос Второго бейла, прервавший неловкую паузу. Не вставая, Эрдао наклонился вперед, изучая Инь, как хищник изучает жертву. – Ты не говорил, что он из клана Аньхуэй. Пытаешься нас обмануть?

Инь уже пожалела, что назвала имя клана. Очевидно, отец был в Фэе очень заметной фигурой. Это привлекало к ней гораздо больше внимания, чем хотелось бы.

– Никто не спрашивал, – ответил Е-ян с непроницаемым выражением лица, – и я не счел нужным об этом говорить. Я встретил его случайно, когда мы остановились на Муцзы, чтобы заправиться.

– И ты надеешься, что мы поверим в эту басню? – Эрдао рассмеялся. – Вот почему ты вызвался отправиться на шахты Цзюйваня! Ты все время держал эту карту в рукаве. Ты знал, что Верховный главнокомандующий будет председательствовать на последнем испытании, и поэтому подбросил сюда мальчишку.

Инь не могла взять в толк, как ее клан – ничем не примечательные Аньхуэй с Хуайжэня – мог хоть как-то заинтересовать Верховного главнокомандующего. Почему Второй бейл считает, будто Е-ян отправил ее сюда с тайным умыслом?

Эрдао все еще улыбался, но глаза излучали враждебность. В ожидании ответа Е-яна она нервно потирала липкие ладони.

– Эрдао, довольно, – вмешался Первый бейл. Он поднес чашку к губам и сделал глоток. – Ты устраиваешь сцену на глазах у всех. Если твой подопечный хорош, какая разница, с кем ему соревноваться. Если же нет, отправляйся восвояси с ним вместе и не трать понапрасну наше время. – Он перевел взгляд на Инь, глаза его сузились. – Я слышал, что у Аньхуэй Шаньцзиня есть взрослый сын, который недавно занял место главы клана. Но не знал, что у него есть еще один…

Инь застыла от страха. Она полагала, что никто в Фэе не будет знать о составе ее семьи, но если окажется, что она ошибалась, то Первый бейл сможет казнить ее за ложь при вступлении в Гильдию. Никто и глазом не моргнет.

Казалось, время замерло в ожидании роковых слов. Она не осмеливалась даже взглянуть в сторону Е-яна, боясь, что ее разоблачит малейшее движение.

К счастью, Е-лу не стал допытываться. Он вернулся к чаю.

– Мастер Гэжэнь, пожалуйста, продолжайте, – распорядился он, махнув рукой гильдмастеру и прекратив спор.

Эрдао откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. От стыда и унижения – ему открыто велели заткнуться! – бейл побагровел. Он искоса бросил взгляд в сторону Е-яна, но тот лишь беспечно крутил нефритовое кольцо на указательном пальце, склонив голову.

За время, проведенное в Фэе, Инь кое-что узнала о подковерной борьбе, кипевшей в Верховном командовании Аньтажаня. Источниками информации были пожилые сплетницы с кухни Е-яна. Так как Верховный главнокомандующий еще не провозгласил наследника, наиболее вероятные кандидаты принялись тянуть одеяло на себя. Испытание на ученичество в Гильдии стало одним из полей битвы. За внешней любезностью бейлов скрывалась лютая вражда. В этой схватке она рассматривалась как козырь Е-яна.

Что скажут другие бейлы, если узнают, что этот «козырь» на самом деле – девушка?

Гэжэнь прокашлялся и на мгновение остановил на Инь ледяной взгляд. Затем он опустил глаза и продолжил чтение свитка.

Инь до конца речи не сводила глаз с собственной обуви – кожаных сапог на меховой подкладке, – мечтая слиться с каменными плитами пола. Она все еще слышала перешептывание остальных кандидатов – возможно, они говорили о ней. Не успела она погрузиться в тайны прошлого своего отца, а на ее спине уже нарисовали мишень.

Внезапно в памяти всплыли слова Е-яна.

Поверь, они будут пытаться любым способом запугать тебя. Им необходимо твое поражение.

Он опирался на собственный опыт.

Она поймала его взгляд и чуть заметно подмигнула. Он улыбнулся – едва-едва, но улыбнулся.

Глава 7

Бани в Гильдии были общие. И новобранцам отводился для мытья определенный час.

Свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в сверток с одеждой, Инь лежала в своем углу на деревянном помосте. Только так она могла не видеть соседей разной степени обнаженности. На ноги ей упал какой-то предмет одежды, и она молилась, чтобы это было не нижнее белье Чанъэня.

– Ты не идешь в баню? – спросил Чанъэнь.

– Нет, – отозвалась она. – Мне что-то нехорошо. Голова болит.

– О! Тогда лучше лечь пораньше. Не хватает еще, чтобы у тебя болела голова завтра, когда начнутся занятия. Ты точно не хочешь помыться? Иногда помогает хорошенько отмокнуть. – Чанъэнь понюхал воздух. – Не могу понять, от кого так разит потом – от тебя или от меня, – пошутил он.

– Нет, – пробормотала Инь, отмахиваясь от приятеля.

– Как хочешь.

Инь слышала, как шаги и голоса соседей удаляются по коридору. Наконец настали тишина и покой. Она немного помедлила, затем повернула голову и приоткрыла один глаз. Все ушли.

Она уселась на лежанке скрестив ноги и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. После выступления мастера Гэжэня старшие подмастерья провели новичков по темным извилистым коридорам Гильдии и показали, где что, а после ужина наступило время помывки. Один из ее соседей, не успев войти в спальню, с размаху отстегнул пояс, заявив, что нет ничего лучше в конце утомительного дня, чем хорошая теплая баня. Он разделся так проворно, что она не могла не упереться взглядом в его волосатую грудь.

От одного воспоминания ее замутило. Она почувствовала во рту вкус тушеной курицы с капустой, которую подавали на ужин.

Инь задрала руку и понюхала подмышку, тут же сморщив нос от отвращения. После целого дня, проведенного с этими мальчишками, от нее воняло точно так же. Пот после утреннего подъема по лестнице высох, и ткань на спине огрубела и царапала кожу. Необходимо срочно найти возможность помыться – но как это сделать, чтобы не выдать себя?

Инь заставила себя встать и высунуть голову за дверь. Убедившись, что по коридору не бродят полуголые соседи, отставшие от приятелей, она вышла из спальни.

Помещения Гильдии образовывали четыре крыла – северное, южное, восточное и западное, – которые окружали главный зал в центре. Каждое крыло состояло из множества строений и внутренних двориков, связанных узкими коридорами и крытыми проходами. Все было выложено камнем одного и того же мрачно-серого цвета. Даже черепица двускатных крыш была цвета обсидиана, в отличие от изумрудно-зеленой или багрово-красной, которую предпочитали в других частях города. Никакой отделки, никакой резьбы, никакого легкомыслия, словно любое украшение могло запятнать величие Гильдии.

Инь и других кандидатов в подмастерья разместили в северном крыле вместе с остальными учениками. Мастера располагались в куда более роскошном и изысканном южном крыле. Классы и мастерские находились в восточном крыле, а западное было отведено для гостей. Сейчас его занимали четыре бейла.

Инь старалась выбрать маршрут подальше от общих бань. Не хватало еще опять столкнуться с кем-нибудь полуодетым или, хуже того, полностью раздетым. Мать пришла бы в ужас, услышав, что она находится в одном помещении с таким количеством мужчин. Отец же, скорее всего, посмеялся бы.

От этой мысли у нее защемило сердце. Никогда больше не услышать ей смех отца.

Пересекая открытый двор на задах северного крыла, Инь замедлила шаги. Задрав голову, она взглянула на ночное небо, ясное, мерцающее звездным светом. Вот мигнула Полярная звезда, и она вообразила, что это – привет от отца.

«Как ты мог уйти так рано, – подумала она, – ты сам должен был показать мне, что тут и как».

В центре двора росла одинокая аньтажаньская сосна, ее вечнозеленые ветви грациозно тянулись к небу. Порыв ветра заставил Инь крепко обхватить себя руками.

Не для нее уютный костерок у семейного шатра. Ни баек отца, ни грубостей брата, ни капризов младших, которым давно пора в постель. Ей не обнять Нянь, не убаюкать ее, нежно поглаживая по голове, не заснуть рядом самой.

Глядя на звезды, Инь вздохнула.

Внезапно тишину ночи нарушил грохот. Инь посмотрела вверх.

На черепичной крыше обнаружилась знакомая фигура с кувшином вина, серебряная вышивка на его черном наряде сверкала в лунном свете. Он смотрел на нее сверху вниз и явно не собирался извиняться за то, что напугал ее.

– Что ты там делаешь? – воскликнула Инь, но тут же поднесла кулак к груди и поклонилась. – Простите меня, мой бейл. Я не хотела, чтобы все так вышло.

Улыбка тронула уголки губ бейла.

– Не хочешь ли ко мне присоединиться? – спросил он. – Отсюда открывается потрясающий вид. Один из лучших в Фэе.

Инь колебалась. Бейл может себе позволить пренебречь приличиями и выпивать на крыше. Она – совсем другое дело.

– Как ты вообще туда забрался?

Расстояние от земли до крыши было немалым – в два роста Вэня. Если Е-ян оступится и свалится, то наверняка переломает себе кости.

– Мой цингун хорош, и я неплохо бегаю по вертикальным поверхностям, – ответил Е-ян.

– Что? – воскликнула Инь. Цингун существует? Она представила себе, как Е-ян прыгает с крыши на крышу и перелетает с ветки на ветку, едва касаясь их кончиками пальцев.

Деревенский сказочник на Хуайжэне любил рассказывать детям истории о древних династиях Великой Нефритовой империи, где высокородные рыцари и неуловимые убийцы сходились в грандиозных схватках, в основном не касаясь земли. Для объяснения магии, лежащей в основе их действий в воздухе, был придуман термин «цингун» – искусство быть легким как перышко. Именно оно вдохновило ее на создание крыльев.

Е-ян фыркнул, и Инь впервые заметила на левой щеке бейла ямочку.

– Я пошутил, – сказал он. – Не надо так возмущаться. – Он жестом указал налево, где, прислоненная к краю крыши и частично скрытая в тени, стояла бамбуковая лестница. – Поднимайся, если не боишься.

Боишься? Она прыгала со скал! Что по сравнению с ними какая-то жалкая крыша?

Инь никогда не отступала перед вызовом. Отбросив недолгие сомнения, она осмотрелась, чтобы убедиться, что вокруг никого, и вскарабкалась по ступенькам лестницы, уселась рядом с бейлом и надменно задрала нос.

Е-ян протянул ей кувшин с вином.

– Будешь?

Инь схватила кувшин и сделала торопливый глоток. Едкие пары алкоголя ударили прямо в нос. Она закашлялась.

Бейл расхохотался, закинув голову. Ямочка на левой щеке стала еще глубже. Так он больше походил не на бейла, а на обыкновенного парня.

– Аньхуэй Инь, – сказал он, – интересно, как тебя воспитывали на Хуайжэне. Я думал, что женщины с лугов не такие хрупкие, как жительницы Фэя. – Он окинул взглядом ее тощую фигурку и покачал головой. – Похоже, я ошибался.

– Я вовсе не хрупкая. А если бы и была, какое это имеет значение? Инженер работает мозгами, а не мускулами, – хмыкнула Инь.

– Очень справедливо. Теперь понятно, почему мастера Гильдии по большей части – старые сморчки, которых унесет любой порыв ветра.

– Ты пьян? – с подозрением спросила Инь. Его загорелые щеки заливал легкий румянец. Прищурившись, она заглянула внутрь кувшина. Он был пуст почти на три четверти.

– Может быть.

– Верни мне мой веер.

– Я пьян, но не настолько, – ответил Е-ян, искоса взглянув на нее. Он разлегся на черепице, заложив руки за голову. – Давненько мне не удавалось выпить с кем-нибудь. Спасибо, – сказал он.

– Э-э-э… Не за что! – Инь посмотрела на Е-яна с любопытством. Он слегка прикрыл глаза. Широкая улыбка исчезла, и его лицо приняло спокойное выражение, к которому она больше привыкла.

Е-ян был загадкой, головоломкой, которую она не могла разгадать. Казалось, в нем уживаются две личности, и она не могла с уверенностью сказать, какая из них настоящая. В нем с легкостью объединялись молодость и авторитет – сочетание, о котором всегда мечтал ее брат Вэнь.

– И часто ты пьешь в одиночестве? – спросила она.

Он покачал головой.

– Выпивка – это роскошь, на которую нет времени, – ответил он. – Эти испытания в Гильдии для меня – предлог немного расслабиться.

Инь последовала его примеру и улеглась на холодную черепицу, устремив взгляд в небо. Здания Гильдии располагались на возвышенности, вдали от городских огней, поэтому отсюда звездам не было счета, словно светлячкам, мигающим в темноте.

Отец, ты тоже когда-то лежал здесь и считал звезды?

– Как тебе Гильдия? – спросил Е-ян. – Похоже на то, как ты ее себе представляла?

Инь вспомнила о модели первого дирижабля в главном зале, и глаза ее заблестели от восторга.

– Даже лучше, – сказала она. – Здесь все и происходило. Величайшие достижения инженерной мысли в истории Аньтажаня. Здесь сны обретают реальность.

– Сны и кошмары – две стороны одной медали, – пробормотал Е-ян.

Инь нахмурилась. Его слова задели ее, разбудили воспоминания о страшной смерти отца.

– Мой бейл, что вы знаете о моем отце? – спросила она. – Вы говорили, что много слыхали о нем.

– Зови меня Е-ян, – поморщившись, напомнил он. – Я был еще ребенком, когда он покинул Фэй, и потому все, что мне известно, я узнал от своих учителей. Твой отец, Аньхуэй Шаньцзинь, был вундеркиндом невиданного уровня. Он учился под опекой тогдашнего великого мастера, Аогэ Жуша. Моего деда. – В его голосе прозвучало благоговение, которого она никогда раньше не слышала. Стало понятно, как глубоко он уважает этого человека.

– Предыдущий великий мастер был твоим дедом?

– Да. Это было еще до объединения Девяти островов, и Верховное командование Аогэ было лишь кланом Аогэ из Фэя, примерно как твой клан. Мой дед был одержим инженерным искусством; оно занимало его куда больше, чем управление. Он стремился к совершенству во всем, поэтому можно только представить, насколько талантлив был твой отец, раз дед взял его под свое крыло.

Инь представила себе отца в молодости – как он прогуливался по этим самым дворикам, склонялся над своим рабочим столом, кропотливо работал над сложными эскизами и проектами. Она никогда не сомневалась в мастерстве отца, для нее он всегда был образцом и примером, но, слыша, как столько людей превозносят его таланты, все равно раздувалась от гордости.

– Помню одну историю, – вполголоса продолжил Е-ян, – одновременно невероятную и правдоподобную. Каждый год Гильдия устраивает соревнование для всех своих учеников – что-то вроде тренировочного боя, где ты можешь помериться силами со всеми остальными. Мастера Гильдии дают задачу, и подмастерьям дается неделя на решение. В тот год вопрос мастеров был обманчиво прост: как осветить темноту? В результате было создано множество необычных, сложных работ: газовые лампы, загорающиеся от нажатия на ручку, саморазжигающееся пламя, даже светлячки, запертые в стеклянных сферах из юньму. Гэжэнь мнил себя победителем. Он создал миниатюрную модель молнии в банке, используя тонко рассчитанную смесь порошка и газа цзяэнь, и она оказалась настолько яркой, что ослепила всех присутствующих на добрую пару минут.

– Мастер Гэжэнь? То есть он был в Гильдии одновременно с отцом?

Е-ян кивнул.

– Гэжэнь и твой отец учились на одном курсе, но Гэжэня учил Цаожэнь. – Он вернулся к рассказу. – Гэжэнь полагал, что победа у него в кармане, но тут появился твой отец. Он опоздал. К тому же его работа была до смешного проста. Шутка. Зря потраченная неделя. Это была…

– Восьмигранная лампа, – уверенно ответила Инь. – Он смастерил восьмигранную лампу.

Такие лампы окружали ее с детства. Отец днями напролет склонялся над верстаком, корпя над резьбой каждой из восьми панелей. Каждая лампа его работы рассказывала историю – сказки деревенского сказочника. Он закреплял лампы на вращающихся подставках, так что при повороте они отбрасывали тени на белые стены шатров. Когда Инь была совсем маленькой, она завороженно слушала мягкий и звучный голос отца – он рассказывал истории, а на стене одна сцена сменяла другую, и, убаюканная уютным свечением, девочка незаметно погружалась в сон.