Читать книгу: «О нефрите и драконах», страница 3

Это была легендарная руда Минлунь.

С виду безобидное мерцание манило и притягивало, словно сам дьявол нашептывал беспечной девице: «Ближе, ближе!» В памяти всплыли описания из дневника отца, его идеи по добыче и транспортировке капризного ископаемого. Она подошла к бочке и взглянула на серебристую жидкость через зияющую дыру.

Внутри емкость была обита хорошо промасленной кожей, одним из материалов, несколько более устойчивых к разъедающим свойствам руды, – в отличие от бамбука, из которого был сбит каркас бочки. Если бы не отверстие, слой кожи не давал бы жидкой руде напрямую соприкасаться с бамбуковым каркасом, но полость в стенке бочонка нарушила эту продуманную конструкцию. Еще немного, и слабая струйка превратится в стремительный поток.

– Есть у нас запасные бочки? – спросил Лэгуй.

– Нет, мой господин, – ответил один из матросов. – Мы использовали все до последней.

– Ничего страшного, – бесстрастно произнес бейл. – Пусть закопают всю бочку. Убедитесь, что она захоронена глубоко, чтобы никто ее случайно не откопал.

Инь быстро оглядела трюм.

– Подождите, – воскликнула она.

Все обернулись, подозрительно глядя на тощего чужака.

– Возможно, мне удастся ее сохранить, – сказала она.

Лэгуй фыркнул.

– Это не под силу даже мастерам из Гильдии инженеров. А что может нищий попрошайка? Раз бочка повреждена, с ней все кончено. Если мы не уберем ее с корабля, руда прожжет корпус насквозь! У нас нет времени возиться с очередным полудурком, которому не терпится сгнить заживо.

Не обращая внимания на слова слуги, Инь подбежала к ящику с инструментами, который заметила неподалеку, и нашла в нем деревянный болт. Схватив горсть соломы – в ящиках с грузами ее было полно, – она обернула ею болт, затем оторвала от собственного рукава полоску ткани и намотала ее поверх соломы. Держа будущую заглушку на уровне глаз, девушка тщательно прикинула размер поперечного сечения.

Через несколько минут, когда руда прожжет бочонок немного больше, она как раз подойдет.

– Есть у вас конский жир или сало? – спросила Инь.

Матросы повернулись к бейлу за указаниями, и он слегка кивнул. Кто-то тут же бросился на камбуз и вернулся с бутылкой масла.

Инь выхватила бутылку и обильно, но осторожно пропитала наружные слои самодельной пробки. Присев на корточки перед бочкой, она дождалась, чтобы отверстие выросло до подходящего размера.

Заглушка вошла внутрь.

Все смотрели на бочку, затаив дыхание. Вот-вот временная затычка растворится, и серебристая жидкость вновь начнет просачиваться наружу, но этого не произошло.

– Как тебе это удалось? – спросил бейл.

Инь вздрогнула от неожиданности, не заметив, что он опустился на колени рядом с ней.

– Масло играет важную роль в замедлении процесса коррозии – вот почему помогает слой кожи в бочке, – объяснила она. – Дерево пористое, оно впитывает большее количество масла, и, надеюсь, сможет дольше удержать руду вдали от бамбука. Однако это временное решение – через несколько часов пробку придется заменить.

– Случайная догадка, – пробормотал Лэгуй, однако тут же отдал распоряжение смастерить и держать наготове несколько пробок, используя метод, предложенный Инь.

Прохудившаяся бочка осталась в трюме вместе с остальным грузом, и все вернулись к предполетной подготовке, как будто этой паузы и не было. Бейл направился к выходу из трюма. Инь шла по пятам.

– Лэгуй, устрой его в каюте на борту, – бросил он на ходу.

– Простите? Но, мой бейл…

– Вы подвезете меня до Фэя? – перебила Инь.

– Считай, что это компенсация за решение проблемы с бочкой. Дьявольская руда стоит недешево, так что плату за проезд ты отработал с лихвой.

Инь тихонько взвизгнула и быстро зажала рот руками, надеясь, что никто не усмотрел в таком выражении восторга ничего странного, но сдержать радостную улыбку она была не в силах.

Они направились к главному трапу, ведущему к пассажирским каютам. Прежде чем ступить на прочную доску, Инь помедлила.

– Хватит глазеть, поторапливайся. Мы теряем время, – прорычал Лэгуй и, грубо толкнув ее сзади, протиснулся мимо, взбегая по узким сходням.

Серебристая кобра угрожающе нависала над головой, напоминая Инь, что она собирается взойти на борт корабля, принадлежащего одному из Восьми Орденов. Двигатели дирижабля взревели, и матросы запустили гигантские пропеллеры на корме.

Девушка побежала по сходням и уже занесла ногу на палубу, но поскользнулась и чуть не полетела кубарем вниз. Не успела она опомниться, как чья-то рука обхватила ее за талию, поддерживая, и она в упор взглянула в два омута серых, как небо перед грозой, глаз.

– С тобой все в порядке?

Инь кивнула, но зрачки у нее расширились от страха. Она инстинктивно вырвалась из его объятий и отступила на пару шагов.

Бейл изогнул бровь.

– Надо бы мне с тобой поговорить. Приходи в мою каюту, как только переоденешься, – велел он. – Лекарь… Я попрошу его принести тебе в каюту свежие бинты. Потом скажешь ему, какие тебе нужны травы.

– Слушаюсь, мой бейл.

Мороз пробежал у нее по спине. О чем он хочет поговорить? Что она сделала не так? Что могло вызвать подозрение?

Она припомнила ощущение его руки на своей талии и молча прокляла себя за беспечность. Она туго перевязала грудь – не то чтобы было что перевязывать, – но наблюдательный человек все равно мог бы распознать под мешковатой одеждой отчетливый изгиб девичьей талии. Находиться на борту воздушного корабля Ордена Кобры было само по себе крайне рискованно; не хватало еще, чтобы ее узнали.

Позади послышался звон цепей, и люк в трюм захлопнулся. Они были заперты. Газовые светильники мерцали, по стенам узкого коридора плясали зловещие тени.

Назад не повернешь, Инь.

Оставался только один путь – вперед.

Глава 4

– Твоя речь непохожа на говор жителей Муцзы.

– Да, мой бейл. Я из клана Аньхуэй с острова Хуайжэнь, – почтительно ответила Инь.

По приказу бейла, едва девушка слегка обсохла и переоделась, ее привели к нему в каюту.

Это помещение располагалось на носу корабля и было гораздо просторнее и роскошнее той каморки, что отвели ей. В нем были окна из полупрозрачного стекла юньму – прочного материала, созданного Гильдией инженеров и куда лучше защищающего от холода, чем ломкая рисовая бумага, которую аньтажаньцы вставляли в окна до его изобретения.

Дирижабль пробивал путь сквозь низко висящие облака, и громкое жужжание пропеллеров перешло в заунывный гул. По крайней мере, у инженеров хватило здравого смысла защитить от шума внутренние каюты.

– Клан Аньхуэй, – пробормотал бейл, задумчиво разглядывая тутовые листья на дне чашки. В шелковом халате цвета спелой сливы он восседал за столом из красного дерева в центре каюты, и трудно было поверить, что этот утонченный вельможа не моргнув отрубил человеку руку, наведя ужас на всех, кто оказался рядом.

– Ты приходишься родственником Аньхуэй Шаньцзиню?

Инь села прямее.

– Вы знали моего отца?

Лэгуй, неподвижно стоявший в углу комнаты, немедленно вмешался.

– Обращайся к Четвертому бейлу «мой бейл», и никак иначе! – велел он.

«Так он, значит, Четвертый бейл», – отметила про себя Инь.

Титул бейла присваивался только старшим из живых сыновей и племянников Верховного главнокомандующего в знак признания их вклада в развитие Девяти островов и сопровождался командным постом в одном из восьми отрядов Ордена Кобры. В Высшем командовании состояли всего четыре бейла, и Е-ян – восьмой принц – был Четвертым и самым молодым из них.

– Ничего, Лэгуй, – произнес юноша. – Оставь-ка нас на минутку. Я хочу кое-что обсудить с Аньхуэй…

– Аньхуэй Минь.

Язык едва повернулся назваться этим именем. Путешествуя за пределами Хуайжэня, она часто выдавала себя за младшего брата, но лгать в глаза бейлу ей пришлось впервые. Такая ложь была крайне опасна.

Лэгуй что-то неразборчиво проворчал себе под нос – вероятно, выругался, – однако послушно покинул каюту. Когда дверь за ним закрылась, бейл поставил чашку на стол.

– Не обращай внимания. Лэгуй очень щепетилен в вопросах этикета. Это одна из его обязанностей. Можешь называть меня просто Е-ян, – мягко сказал он. – Думаю, я ненамного старше тебя, а это обращение прибавляет мне десяток лет.

Инь подавила улыбку.

– Итак, – спросил он, не отводя от нее своих странных серых глаз, – тебя и впрямь зовут Аньхуэй Минь?

Инь побледнела, уставившись на молодого вельможу. Сейчас он улыбается, но его надо бояться больше, чем лисицы-химеры. Что ее выдало? Голос? Неверно выбранная одежда? А может, тот неловкий момент на сходнях? Видимо, как она ни старалась, переодеваясь, этого было недостаточно.

– Я понимаю, почему ты маскируешься под юношу, путешествуя, да еще в одиночку. Но если, как ты утверждаешь, ты из клана Аньхуэй, то тебя занесло очень далеко от дома. Зачем?

Инь глубоко вздохнула, пытаясь унять сердцебиение. Ложь бейлу каралась смертью, а она находилась в тысяче футов над землей – слишком высоко, чтобы сбежать. Так что чистосердечное признание было единственным шансом на спасение.

Она упала на колени.

– Я – Аньхуэй Инь, мой бейл, старшая дочь клана Аньхуэй. Я здесь, потому… потому что… – Она лихорадочно пыталась подыскать правдоподобное объяснение, зачем ей вздумалось отправиться в Фэй. – Я слышала, что скоро начнется набор в Гильдию инженеров, и подумала, вдруг… – Она говорила все тише, пока не перешла на шепот. Возможно, полуправда будет убедительнее, чем абсолютная ложь.

– Вдруг ты сможешь пойти по стопам отца? – закончил за нее Е-ян. – Не надо смотреть на меня с таким ужасом. Я знаю, каково это – прийти на смену большому человеку и на что можно пойти ради этого. – Он взял ее за руку, осторожно помогая подняться. – Я не имею удовольствия знать твоего отца лично, но наслышан о его талантах. Он здоров?

Инь вздохнула с облегчением. Бейл не разгневался, и, похоже, эта угроза позади. Но при упоминании об отце глаза ее погасли.

– Мой отец скончался несколько недель назад, – сказала она.

– Мне очень жаль. – Е-ян скользил указательным пальцем по ободку чашки, и между ними на мгновение воцарилось молчание.

Взгляд Инь скользил по его лицу, от острого носа к слегка приоткрытому рту. Он, похоже, глубоко задумался, и хотелось бы ей знать, что было у него на уме!

– Ты, конечно, нужна дома. А семья знает, что ты отправилась в Фэй?

Инь неопределенно кивнула, отведя глаза, чтобы не отвлекаться на каждое его движение. Формально кое-кто в семье знал, куда она собралась. К счастью, он об этом больше не спрашивал. Смерть отца – не та тема, которую она готова обсуждать с едва знакомым человеком, которому еще не доверяет.

– Мой старший брат, Вэнь, стал вождем. Он не нуждается в моей помощи, – ответила она. Или, по крайней мере, не в той помощи, которую я готова оказывать. – Мой отец много рассказывал о том, как он жил в Фэе. Я надеялась пойти по его стопам и испытать свои силы. Хуайжэнь – крошечный остров. Там многого не добьешься.

Она смотрела в иллюминатор на клубящиеся облака, вспоминая легенды, которые рассказывали о Фэе и Гильдии.

Гильдия.

Мастеров Гильдии инженеров почитали и знать, и простонародье Аньтажаньских островов. Она стояла выше прочих гильдий – законоведов, земледельцев и торговцев, – ведь сам Верховный главнокомандующий доверял инженерам. Их труды были критически важны для всех сторон жизни Аньтажаня, и неудивительно, что мастера этой Гильдии вознеслись столь высоко.

Через две недели еще одна группа юнцов с горящими глазами окажется в тщательно охраняемых стенах Гильдии, чтобы побороться за шанс поступить в обучение к лучшим умам Аньтажаньских островов, – но у Инь такой возможности не будет. Цель была близка и все же недостижима.

Е-ян еще раз провел пальцем по ободку чашки.

– Ты хочешь вступить в Гильдию, – обронил он, словно прочитав ее мысли. – Судя по тому, как ты справилась со злосчастной бочкой руды, ты многое унаследовала от своего отца. Досадно не иметь шанса углубить знания и отточить мастерство.

– Это невозможно, мой бейл, – угрюмо отозвалась Инь.

– Если хочешь, – продолжал он, – я могу помочь. Каждый из четырех бейлов может выдвинуть по одному кандидату на вступительные испытания Гильдии инженеров, и так случилось, что я этого не сделал, так как был на рудниках Цзюйваня. Наши кандидаты не обязаны регистрироваться вместе с остальными.

– Правда? – В сердце Инь вспыхнула искра надежды – и тут же погасла. – Но в Гильдию не принимают женщин.

– Это так. Гильдия крепко держится за свои традиции. Впрочем, тебе вовсе не обязательно проходить испытания в облике девушки, – ответил принц, рукой указывая на ее наряд. В глазах его мелькнуло что-то трудноуловимое. – Кто ты на самом деле, останется пока секретом для всех, кроме нас двоих. Пока ты не докажешь мастерам Гильдии, что заслуживаешь занять место подмастерья. Докажи им, что ты – исключение из правил.

Инь с готовностью кивнула. Она уже приобрела кое-какой опыт в переодевании – правда, Четвертый бейл легко ее раскусил, и это не могло не беспокоить. Если уж она собирается принять участие в испытаниях, необходимо убедиться, что ее маскировка не подведет.

– Должен, однако, предупредить. У тебя как моего ставленника будет много дополнительных трудностей. – Е-ян говорил задумчиво, словно размышляя вслух. – Тебе придется приложить немало сил, чтобы доказать, что ты чего-то стоишь. Как приходится мне.

– Но почему вы решили мне помочь? – спросила Инь, пытаясь понять истинные намерения бейла. – Мы едва знакомы. Вдруг я – ничтожество и лишь опозорю имя бейла?

– Может, оно и к лучшему, – загадочно ответил бейл. – Попасть в Гильдию через парадный вход – лишь первый шаг. Если ты надеешься пойти по стопам отца, надо с честью преодолеть испытание. А затем ученичество – тяжкая борьба за право стать мастером Гильдии.

Гильдия инженеров была для Инь по большей части загадкой. Ее представление об этом союзе складывалось из отрывочных сведений, в основном – сильно преувеличенных легенд, и те она собирала годами. Отец мало рассказывал о своем пребывании в столице, и она черпала информацию, как правило, из рассказов странствующих торговцев. Несмотря ни на что, ее в Гильдию очень тянуло.

В душе ее зародилось радостное предвкушение, но тут она словно услышала тихий голос отца, его последние слова. Нефритовый кулон и дневник, скрытые под складками платья, лежали на совести тяжким грузом, напоминая об изначальной цели поездки в Фэй.

Отец бы меня не одобрил.

Он велел ей сжечь книжку. Он велел держаться подальше от опасности. Он запретил ей пускаться на поиски убийцы. Принять предложение Е-яна и вступить в Гильдию означало нарушить все обещания, данные отцу.

Но я должна это сделать.

– Я не боюсь, – заявила она. Ей хватило отваги спрыгнуть с вершины утеса – что может быть страшнее? Ей необходимо было найти истину. Если она заодно станет признанным инженером, что в этом плохого?

Она жаждала стать тем самым исключением, о котором говорил Е-ян, жаждала доказать, что способна постоять за себя даже в Гильдии. Возможно, судьба начертала ей именно такой путь. Это придется наконец признать, ведь цель вдруг оказалась достижима.

– Хорошо. – Е-ян подошел к окну, отвернулся от нее и уставился в серое небо впереди. Гордая поза никак не вязалась с его молодостью. – Теперь ступай. Когда мы приземлимся, можешь, пока не придет время испытаний в Гильдии, пожить в моем особняке в Фэе.

– Благодарю вас, мой бейл, – с поклоном ответила Инь.

– Какая жалость – носить имя, которое никто никогда не произносит вслух, – с сарказмом ответил он и небрежным жестом отослал ее из каюты.

Большую часть пути до Фэя Инь провела в крошечной, размером буквально с чулан, каюте, куда ее втиснули. Остальные члены экипажа – хорошо обученные, чрезвычайно дисциплинированные воины Ордена – ее словно не замечали. К счастью, в ее каюте имелся небольшой иллюминатор – через него можно было наблюдать за проплывающими облаками.

Прислонившись головой к стеклу, она смотрела на чаек, снующих вокруг дирижабля.

Вот если бы она могла захватить с собой крылья! Ей никогда не налетаться всласть, ведь путешествие на дирижабле – совсем не то, что полет наперегонки с ледяным ветром, от которого немеют щеки.

Облака внезапно разошлись, и при взгляде на землю у нее перехватило дыхание.

Остров Фэй был раз в десять больше Хуайжэня. Сам город располагался на западном побережье.

Фэй – столица территорий Аньтажань и резиденция Верховного командования Аогэ.

Внизу раскинулся причудливый лабиринт изумрудно-зеленых черепичных крыш. Город прорезала сеть каналов; их берега соединяли изящные арки каменных мостов. Тут и там в небо устремлялись многоярусные пагоды. Вдоль улиц выстроились деревянные шесты с яркими полотнищами, покрытыми вязью иероглифов, и с красными фонариками, приносящими удачу.

Корабль начал снижаться, и можно уже было разглядеть сотни людей, словно муравьи, спешащих по своим делам. Улицы запрудили купцы и торговцы, уличные артисты и музыканты, студенты и школьники.

– Скорее, – вполголоса бормотала Инь, поторапливая дирижабль. Ей не терпелось вблизи рассмотреть каждую деталь города, о котором она только мечтала.

В отличие от большинства других Аньтажаньских островов, жители которых кочевали с места на место, жизнь в Фэе была устроена по образцу Великой Нефритовой империи. Кое-кто утверждал, что, глядя на Фэй, можно было понять, о чем мечтает Верховный главнокомандующий, но никто не осмеливался открыто рассуждать о его намерениях.

Было слышно, как снаружи подают команды для приземления. От радостного предвкушения сердце ее часто забилось.

Сквозь деревянные переборки доносились громкие ритмичные щелчки – это огромные паруса, в полете расправленные, словно крылья гигантской птицы, складывались, чтобы спрятаться в корпусе воздушного судна. Корабль плавно парил в сторону обширной травянистой равнины к северу от города, где в строгом порядке выстроились, словно черные стражники, дирижабли Ордена.

Шум пропеллеров затих. Дирижабль несколько раз слегка тряхнуло, и он наконец замер неподвижно.

Прильнув носом к иллюминатору, Инь наблюдала, как обслуга в черной форме Ордена трусцой бежит к судну, ловко принайтовывая его к земле толстыми канатами.

– Трап уже почти установлен, – донесся до нее ворчливый голос. Лэгуй без стука распахнул дверь в ее каюту. – Бейл велел тебе следовать за ним. – Он окинул ее презрительным взглядом, фыркнул и вышел вон.

Инь бросилась собирать вещи, стараясь потуже затянуть сверток. Прижав ладонь к груди, она нащупала под пуховой подкладкой надежно припрятанный дневник отца.

– Храни меня, отец, – прошептала она.

Инь забилась в самый угол повозки – колени плотно сжаты, спина прямая и жесткая, как доска. Повозка – колеса приводились в движение паром – несла их из воздушного порта во владения бейла по оживленным улицам Фэя. Время от времени она бросала взгляд на Е-яна; тот, слегка прикрыв глаза, непринужденно откинулся на спинку сиденья.

Он выглядит даже моложе Вэня, думала она, и совсем не похож на бейла, каким она его воображала. Однако Е-ян, с его мягкими, безыскусными манерами и внешностью юноши, фактически был одним из самых могущественных владык на землях Аньтажаня.

Это пугало, но в то же время озадачивало…

– И каково же твое мнение? – Е-ян приподнял веки, и взгляд его был направлен на Инь.

– Мнение о чем? – Инь быстро отвела глаза и приподняла занавеску, чтобы выглянуть наружу. Она почувствовала, как шею и щеки заливает румянец. Хоть бы он не заметил, что она его разглядывала!

– О Фэе. Он совсем не похож на Хуайжэнь, да и на все остальные острова, если уж на то пошло, даже на Муцзы.

Они ехали вдоль одной из главных торговых улиц столицы, и жизнь вокруг кипела. Инь с изумлением смотрела на бесконечные ряды лавок и таверн (попадались и бордели), построенных из кирпича и известки, многие из которых были высотой в несколько этажей. Воздух города был напоен музыкой – не грубой какофонией барабанного боя, а мелодичными звуками; кажется, это были цитры и пипы. Богачи спешили по делам в собственных изящных паланкинах – их паукообразные ноги приводились в движение паровыми машинами, закрепленными на днищах, совсем как у повозки, в которой ехала сейчас она сама. Лошадиная тяга была слишком примитивна для обитателей Фэя, привыкших к роскоши.

Ей казалось, что все и всё здесь движется быстрее. Как далек этот мир от спокойных лугов и выстланных войлоком шатров!

Уличный торговец внезапно прильнул к окну повозки, уговаривая ее купить фигурки из разноцветного теста. Он говорил отчетливо и очень быстро, как было принято в Фэе. От неожиданности она опустила занавеску и вжалась в сиденье.

Уголки тонких губ Е-яна дрогнули в едва заметной улыбке.

– Думаю, со временем на Девяти островах все изменится. Нам давно пора забыть кочевую жизнь наших предков. На Аньтажаньских землях круглый год царит холод. Климат суров, и, если мы будем упрямо держаться за древние традиции, вскоре начнем голодать.

– Кое-кто считает, что новшества нам ни к чему.

– Когда без изменений нам будет просто не выжить, им придется передумать. – Е-ян рассеянно рисовал пальцем круги на деревянном сиденье. – Это время может прийти раньше, чем некоторым хотелось бы. Наши житницы истощаются, и каждый урожай скуднее предыдущего. Ответственность, возложенная на плечи Гильдии инженеров, тяжелее, чем когда-либо. Когда перемены станут неизбежны, мы должны быть во всеоружии, и мастера Гильдии обязаны нас подготовить. Быть может, настанет день, когда я возложу эту ответственность на тебя. – Он улыбнулся.

Инь слушала его молча. Убедившись, что назойливый продавец фигурок отстал, она вновь отодвинула занавеску. Они въезжали в более богатую и престижную часть города, и картина за окном менялась. Их повозка проехала мимо нескольких особняков с внушительными вывесками, на которых золотой кистью были выведены имена владельцев. Здесь использовали аньтажаньскую скоропись.

Она высунула голову чуть дальше и прищурилась, чтобы получше разглядеть нечто блестящее над крышами. Солнечные лучи, отражаясь от чего-то, били прямо в глаза.

– Что там такое? – Она пальцем показала на сияющее сооружение. Смотреть на него было больно.

Е-ян приподнял занавеску со своей стороны и бросил быстрый взгляд.

– Это новый дворец. Он еще не достроен, но почти закончен, – объяснил он.

– Дворец? Для Верховного главнокомандующего? – Инь вытянула шею, чтобы разглядеть его как следует, но повозка свернула за угол, и сверкающие крыши исчезли из виду.

Е-ян кивнул:

– Он считает, что построить его надо было давным-давно. Сколько лет прошло с тех пор, как Девять островов были объединены, а Верховный главнокомандующий все еще живет в крошечной усадьбе, подобающей лишь мелкому чиновнику Великой Нефритовой империи. Другие не будут равняться на нас, если мы не будем оказывать должного уважения самим себе.

«Значит, слухи небеспочвенны – у Верховного главнокомандующего и впрямь большие планы», – подумала Инь.

Ходили слухи, что Верховный главнокомандующий мечтает вторгнуться в богатые земли далекой Империи и в конце концов завоевать их, чтобы отомстить за годы страданий и унижений, которые аньтажаньцы терпели от своих якобы более благородных соседей. После очередного неурожая Верховное командование издало указ, в котором перечислялись «Семь обид» – семь несправедливостей, которые Аньтажаньские острова претерпели от рук Империи, и многие считали его прелюдией к грядущей войне. Колеса повозки замерли, и снаружи раздался голос Лэгуя:

– Мы на месте, мой бейл.

Е-ян поднялся и, раздвинув занавески, вышел из повозки. Инь спустилась следом.

Она взглянула на доску над дверями усадьбы: на поверхности темного дерева глубокие борозды складывались в имя Четвертого бейла. Два каменных льва, угрожающе оскалив клыки, охраняли от злых духов вход в особняк. Традиция, заимствованная у Империи.

Она шагнула к дверям, и раздалось тихое жужжание: львы проводили ее взглядом мутноватых круглых глаз. От неожиданности Инь вскрикнула.

– Не бойся, это лишь для устрашения, они сами ничего не сделают. – Е-ян усмехнулся. – Механизмы защиты приводятся в действие вручную.

Инь даже думать не хотелось, что это за механизмы. Стрелы, вылетающие из когтей? Огнемет, спрятанный в пасти? Жаль ей вора, который рискнет проникнуть во владения бейла.

– Мой бейл, – с поклоном поприветствовал его крепко сбитый слуга, ожидавший у главных дверей.

– Это Аньхуэй Минь. Он будет гостить у меня, пока не начнутся вступительные испытания в Гильдию инженеров, – заявил Е-ян. – Разместите его. Пусть живет в павильоне Хризантем.

– Но, мой бейл, павильон Хризантем – это лучшие покои в вашем поместье. Они предназначены для важных гостей, – возразил слуга.

Инь переминалась с ноги на ногу, стараясь не обращать внимания на надменного управляющего. Похоже, ее грубая одежда в глазах утонченных жителей Фэя подпадала под категорию «крестьянской». Даже какой-то прислужник позволяет себе смотреть на нее свысока.

– И я полагаю, что мне решать, какой гость важен, а какой – нет, – спокойно ответил Е-ян. Придерживая подол халата, он перешагнул через высокий порог парадных дверей и вошел в дом прежде, чем управляющий успел произнести хоть слово.

Инь взглянула на управляющего и пожала плечами, а затем уверенно прошла в распахнутые двери.

Но стоило Инь переступить порог, как ее деланой невозмутимости был нанесен удар, а к тому времени, как она добралась до павильона Хризантем, своего жилища на ближайшие несколько дней, от притворного равнодушия камня на камне не осталось. Трудно было поверить, что она будет жить здесь, пока не придет время явиться в Гильдию инженеров для начала испытаний.

Владения бейла оказались куда обширнее, чем она могла ожидать. Они состояли из бесконечного числа замкнутых двориков, соединявшихся галереями, и ухоженных садиков между многочисленными жилыми покоями. Каменные колонны и балки в переходах покрывала затейливая резьба – фантастические звери или сцены из славной истории Аньтажаня. Слуги и служанки, попадавшиеся ей на пути, двигались бодро, держа идеальную осанку. Глядя на них, Инь вспоминала о порядке на борту дирижабля.

Дзинь!

От громкого звона колокольчика она подпрыгнула, как напуганная кошка.

– Что это? – воскликнула она.

– Что ты суетишься? На кухне готов чай, только и всего, – ответил главный управляющий, Хитара Орочи.

Рядом с тощим Лэгуем Орочи с носом-картошкой и заметным брюшком выглядел особенно упитанным. Он неодобрительно пощелкал языком и повернулся к Лэгую.

– Где бейл подобрал этого оборванца?

– На улицах Муцзы. Очевидно, это сын Аньхуэй Шаньцзиня, покойного вождя клана Аньхуэй на Хуайжэне.

– Аньхуэй Шаньцзиня? – Орочи явно удивился.

Лэгуй кивнул.

– Возможно, это ложь, – сказал он. – Но бейл отправляет его на вступительные испытания Гильдии. Эти волки сожрут его живьем. Может, тогда он поймет, где его место в этом мире.

Инь была слишком поглощена зрелищем, открывшимся ей сквозь окна кухни, чтобы обращать внимание на этот разговор. Чай, о котором говорил Орочи, заваривался не вручную, а с помощью сложной машины из нескольких стеклянных цилиндров, заполненных различными сортами ароматных чайных листьев. Сосуды с листьями были подвешены над маленькими чайниками из фиолетовой глины Цзыша, весело бурлившими на слабом огне. На боку деревянной конструкции помещался колокольчик, приводимый в действие зубчатыми колесами: он и оповещал работников кухни о том, что чай заварен идеально. Своего рода таймер. Молодая служанка торопливо снимала чайники с подставок и ставила их, готовые к подаче, на подносы.

По дороге было столько всего интересного, что слугам пришлось, хоть и с большой неохотой, уговаривать Инь добраться наконец до отведенных ей покоев – павильона Хризантем. Это было причудливое, отдельно стоящее здание с изящными скатами вогнутой крыши, покрытой темно-красной черепицей, и решетчатыми дверями.

– Пришли, – надменно сообщил Лэгуй. – Оставайся в стенах этого павильона и не вздумай бродить по владениям бейла. Если тебе что-то понадобится, сообщи слугам. – Он хлопнул в ладоши, и к ним, почтительно поклонившись, вышла служанка. Отдав несколько распоряжений, Лэгуй и Орочи быстро покинули покои.

– Добро пожаловать в павильон Хризантем, мой господин, – обратилась к Инь долговязая, почти на целую голову выше Инь, служанка. Как и все остальные, она была подтянута и хорошо обучена.

– Ни к чему эти церемонии, – сказала Инь, стараясь, чтобы ее голос звучал пониже. Она обещала Е-яну хранить свою истинную личность в тайне и не хотела, чтобы ее вновь разоблачили.

– Да, мой господин!

Ничего не вышло.

От такого подобострастия Инь просто передергивало. На лугах Хуайжэня не было нужды в подобном притворстве, но здесь не Хуайжэнь.

Едва войдя в свое новое жилище, Инь заметила множество фарфоровых ваз и безделушек, расставленных по полкам. Все выглядело дорого. Был даже набор из девяти стеклянных табакерок в виде бутылочек, на которых были изображены типичные пейзажи и виды каждого из Девяти островов.

– Расскажите мне о Четвертом бейле, – попросила она, вертя в руках вазу. Возможно, с этой служанкой ей повезет больше, чем с экипажем дирижабля.

– Что бы вы хотели знать, мой господин?

– Что он за человек?

– Мне не подобает обсуждать такие вопросы. – Лицо служанки оставалось непроницаемым. Она по-прежнему неестественно прямо держала спину, а руки аккуратно сложила перед собой.

Инь поморщилась. Очевидно, дома у Е-яна порядки как в армии. От служанки ничего узнать не удастся.

Она разрешила девушке уйти и опустилась на шелковые подушки бамбукового кресла. В руке она держала табакерку, на которой художник изобразил горный пейзаж – знакомые очертания гор Хуайжэня, напоминающие открытую ладонь. Она обвела пальцем выделенный чернилами контур.

Что происходит дома? Удалось ли Нянь сохранить ее тайну? Что, если брат узнает, где она? Вэнь придет в ярость. Когда она вернется, он наверняка велит ее высечь, а может, и вовсе отправит в изгнание.

Крепко сжимая в руке табакерку, она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. На смену первому восторгу от прибытия в Фэй пришло осознание всей тяжести ее положения. Через несколько дней ей предстояло переступить порог Гильдии инженеров. Готова ли она? Она всегда считала, что готова, но теперь уверенность таяла на глазах. Сомнение мрачной тенью накрыло разум. В голове звучал насмешливый голос Вэня – он укорял ее за наивность и безрассудство.

Судя по тому, что она увидела по дороге от воздушного порта до владений бейла, Фэй с его строгим этикетом, дорогами и каналами, лавками и тавернами и, главное, надменными жителями отличался от Хуайжэня куда больше, чем она ожидала. Родной дом был бесконечно далеко.